Текст книги "Тайна Яры (СИ)"
Автор книги: Александра Серебрякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11. Первое испытание и интересное знакомство
Ловить на себе насмешливо-недоуменные взгляды было несколько странно и немного неприятно. Видимо, мой внешний вид настолько отличался от того, что здесь принято видеть, что это многих озадачивало и, кажется, вызывало у некоторых дикое желание позубоскалить.
Ну ничего – скоро они убедятся, что сюда я пришла намерено, а не забрела по ошибке.
А чтобы успокоиться окончательно, я просто представила, какие взгляды на меня бы бросали, если бы узнали, кто я есть на самом деле. Да уж, они бы изрядно удивились.
Впрочем, главным было то, что я знала, куда шла, и то, что я была уверена в своем решении. Что до остальных… меня это, как минимум, не должно волновать и как-то заботить. Я сюда пришла не общение искать. Конечно, становиться одиночкой и изгоем я не планировала, но и дружить со всеми сразу… Не настолько я наивна, чтобы в это верить. Да и чем меньше будет вокруг меня посторонних лиц, тем больше шансов, что мои тайны останутся лишь моими тайнами.
– Проходите, присаживайтесь, – возле кабинета, куда проводил меня Вейросс, уже стоял добродушного вида мужчина, который суетливо пытался проводить каждого пришедшего на свое место, при этом произнеся пару приободряющих слов, – ничего не бойтесь, это стандартная процедура. И даже если что-то не так, не переживайте, комиссия рассмотрит ваше дело отдельно и обязательно даст вам высказаться. Вы же знаете, наша Академия многим дает второй шанс на нормальную, обеспеченную, честную и интересную жизнь. Сейчас я вам раздам анкеты, которые вам необходимо будет заполнить. Врать не советую – мы все же не самая захудалая Академия и наложить парочку заклинаний на бумагу можем. Поэтому ложь бумага распознает сразу. Кстати, в Анкете требуется указать имя. Это единственный вопрос, который не требует указать правдивого ответа, то есть вам не обязательно указывать то имя, что было дано вам от рождения. Нужно лишь написать то имя, на которое вы откликаетесь. Другое дело, что использовать чужое имя действительно существующего человека не следует. Правда выясниться в любом случае, и вы будете наказаны по всей строгости, потому что использовать чужое имя существующего человека – это преступление. По поводу остальных вопросов я уже пояснил. Если уж вы так сильно не хотите отвечать на какие-то вопросы, то можете не отвечать, но, предупрежу сразу, это тут же вызовет вопросы комиссии и она все равно потребует у вас пояснений и ответа. Впрочем, решать вам. На написание ответов вам дается полчаса. Этого более, чем достаточно, потому что в анкете всего десять вопросов. Всем все ясно? Вопросы? Что ж, если нет вопросов, тогда приступим.
Нам тут же раздали бумагу, на которой действительно было указано десять вопросов.
Графа «Имя» стояла первой в анкете.
Именно с именем, как я думала до этого, могли возникнуть трудности. Но, раз сказали, что правдивость написанного проверять не будут, то проблем не должно было возникнуть.
К тому же не сильно я и врала, просто записала не полное имя, а сокращенное.
А что?
Яра… Вполне звучит. И, что самое важное, тесно переплетается с моей прошлой жизнью – и когда я была принцессой, и когда я жила на Земле.
Возраст указать было легче, тут даже не пришлось лгать – на данный момент мне было 25 лет. Конечно, для этого мира, где совершеннолетие наступает в 25, а люди живут здесь несколько столетий, я казалась еще очень молодой. И все же мне уже можно было поступать в Академию.
И вот что удивительно – стоило мне вписать свой ответ в строчку с указанием возраста, как она тут же засветилась ровным, но практически незаметным золотым цветом. А стоило прикоснуться к бумаге, как подушечки пальцев тут же едва ощутимо закололо.
Прекрасная работа – это я, как маг, специализирующийся на артефактах и амулетах, не могла не отметить. Так качественно зачаровать бумагу…
На следующие вопросы я ответила намного быстрее – тут я, если и о чем-то умолчала, то о чем-то довольно незначительном. Да и врать не пришлось. Увиливать – да, но не врать.
Преступлений против императорской семьи и страны я не замышляла. Иностранным агентом не являлась. Да и вообще никаких преступлений не совершала.
Небольшие проблемы возникли с указанием способностей. Но, подумав, я пришла к выводу, что могу лишь указать свои способности артефактора, и то, я ведь даже не знаю, многое ли изменилось за последние пятьдесят лет.
Больше всего проблем возникло с указанием того, был ли у меня наставник или нет, и, если он был, мне необходимо было указать его имя и прочие данные. В итоге я написала лишь о том, что мой наставник был отшельником. В любом случае я прекрасно осознавала, что меня, вероятнее всего, вызовут побеседовать. Не удивительно, ведь я совсем не казалась той, кому нужно обучение в Академии отверженных. Юная невинная девица, только что справившая совершеннолетие, неплохо разбирающаяся в артефакторике, рвется в Академию с суровыми порядками для тех, кому уже нечего терять. Да это же курам на смех.
Думаю, меня попытаются отговорить. Но пока я не была уверена, когда именно они попытаются это сделать – сразу сейчас, после анкетирования, или же немного позже, когда проверят мои знания и физические данные?
В любом случае сейчас я ничего не могла сделать. Так что придется ждать первого шага от руководства Академии. И уже тогда я приложу все силы, чтобы убедить комиссию в том, что я действительно нуждаюсь в этой Академии. Отступать я не намерена.
В общем, с анкетированием я справилась довольно быстро. Впрочем, я была далеко не первой. Некоторые ребята уже справились с заданием. Это не вызывало удивление – все же мне пришлось потратить время, чтобы обдумать, что именно писать в некоторых строчках. Думаю, что не у всех могли возникнуть подобные трудности.
Как только последний парень сдал свои бумаги, мужчина, что их собрал, тут же вышел из аудитории, попросив нас оставаться на своих местах. Он пояснил, что тестирование будет проходить тут же, так что выходить нам никуда не нужно. Еще он добавил, что если у комиссии возникнут вопросы к кому-то из присутствующих, его тут же позовут. А вот остальные пока могут собраться с мыслями перед тестированием.
Видимо, здесь не все были одиночками, и кто-то пришел поступать с другом. По крайней мере несколько парней тут же разделились по парам и завели непринужденную беседу.
Нас было всего тринадцать человек, и, помимо меня, здесь присутствовали еще две девушки. Обе, видимо, пришли поодиночке, потому что, осмотрев аудиторию и оценив ребят, обе девушки тут же начали активно строить глазки какому-то рыжему парню, что сидел в отдалении ото всех и ни на кого не обращал внимания.
– Привет, – неожиданно раздался совсем мальчишеский голос рядом со мной, а через мгновение ко мне подсел молодой паренек и немного неловко улыбнулся, – я Ант. Могу я посидеть возле тебя?
– Привет, – немного неуверенно произнесла я, удивленная поведением парня, – Яра. Не пояснишь? – спросила я, намекая на его действия.
– Возле тебя спокойно, – устало прошептал он, прикрыв глаза и положив голову на руки, что лежали на парте, – остальные нервничают и возбуждены происходящем. Из всех ты самая спокойная. Ну и рыжий еще не сильно нервничает, – добавил он, приподняв голову и посмотрев на того парня, чье внимание активно привлекали девушки, – но к нему я подходить несколько опасаюсь. Он словно окружен ледяным панцирем. И его холод… кусает.
Эмпант – сразу поняла я.
Ну да, нам же говорили, что многие артефакты в этой аудитории не будут действовать. Это мой артефакт, вживленный в мое тело, уже успел слиться с моей аурой и стал незаметен. У других же с артефактами, судя по всему, возникли проблемы – они попросту не работали. Вот и у паренька, видимо, артефакт, защищающий его от чужих эмоций, перестал действовать.
Эмпанты… Довольно редкая способность. Врожденная, но редко передающаяся через покаления. Разве что при сильном даре.
Насколько я могу судить, данная способность больше мешает жить, чем помогает в жизни. А кому хотелось бы постоянно ощущать эмоции находящихся рядом людей? Да и люди часто бывают и к менее одаренным людям жестоки. А уж сколько слухов про эмпантов ходят… И про то, что они умеют влиять на чужие эмоции, и про то, что они могут изменять чувства человека, и про то, что они даже умеют читать мысли.
И, если первое еще соответствует действительности и эмпант может немного, совсем чуть-чуть приглушать эмоции рядом стоящего человека, то остальное… Хотя не сложно понять, откуда такие слухи – зная об эмоциях человека, несложно догадаться, о чем он думает.
– Не боишься? – пробормотал светленький парень тихо, едва слышно.
– Не очень. Не думаю, что мне есть что-то скрывать, – ответила я парню. Конечно, секреты есть у всех и мой секрет заключается в моем прошлом. Да вот только не думаю, что в ближайшее время с со своим прошлым хоть как-то столкнусь.
– А как же чтение мыслей и прочая нелепица?
– Ну, ты же сам сказал, что нелепица. Не скажу, что достаточно разбираюсь в этой теме. Но даже моих знаний хватает, чтобы понять, что бояться – несколько глупо. Да и не думаю я, что ты тут же побежишь всем рассказывать о том, какие эмоции я испытываю. Это, во-первых, никому не интересно, а во-вторых, не думаю, что ты действительно хочешь, чтобы все знали о том, какими способностями ты обладаешь. А стоит тебе начать рассказывать, как все тут же если не поймут, что за талант у тебя, то уж точно заподозрят его наличие у тебя.
– Логично, – произнес парень и замолчал, отдыхая.
Я тоже не особо сейчас была настроенная на разговоры – за все время, что мы разговаривали, вызвали всего пятерых человек и трое из них не вернулись. К тому же пятнадцать минут отдыха подходили к концу, и теперь я отчего-то была уверена в том, что сейчас меня никто вызывать не будет – видимо, меня решили сначала проверить, а уже потом на основе всего делать выводы и принимать решение.
Глава 12. Второе испытание и смутно знакомый голос
Еще когда я только размышляла о возможности поступления в Академию, я начала сомневаться в том, нужно ли мне показывать все свои знания? Или же стоит ограничиться?
Одна мудрость гласит, что если ты умеешь считать до десяти, остановись на семи. Это логично, и я бы не оказалась иметь в рукаве пару лишних козырей в виде знаний. Все бы ничего, но о каких именно моих знаниях стоит умолчать? И, скрывая то, что я знаю куда больше, чем показываю, не сделаю ли этим я только себе хуже?
Я не обольщалась – понимаю, что на практике гораздо сложнее скрыть то, что ты много знаешь, чем в теории. Это на какое-то короткое время я могу притвориться довольно посредственным магом. В перспективе на длительное время… это скорее всего обернется провалом.
Уж если не студенты, то уж преподаватели точно вскоре поймут, что я умнее, чем кажусь на первый взгляд. Это явно вызовет вопросы и подозрения, которые я хотела бы избежать.
Но и раскрывать все свои знания – тоже не вариант.
Дилемма.
Впрочем, если постараться, то какие-то определенные знания я смогу скрыть. Например все, что преподавалось только для членов императорской семьи. С этим, кстати говоря, проще всего – я едва ли не на интуитивном уровне понимаю, когда мои знания относятся именно к этой категории.
Думаю, стоит умолчать и обо всем том, что я знаю о темных магах. Такие знания точно не могут не вызвать вопросы. А сказать о том, что все это я узнала непосредственно у темного мага – это практически раскрыть себя. Такими знаниями не делятся с посторонними людьми. И темных магов на Арлионе очень, очень мало. Поэтому понадобиться не так уж и много времени, чтобы сложить два и два. И если даже не поймут, кто я такая, то начнут разбираться, возможно найдут и приведут Дарриана… А я пока хотела избежать этого.
Не время.
Какие знания я еще могу утаить? Некоторые специфичные, наверное, тоже не следует показывать. И вообще, думаю, нужно сделать акцент именно на знаниях, которые дают артефактору. Тут даже некоторым специальным заклинаниям не удивятся – все же я собираюсь упорно настаивать на той версии, что меня воспитывал отшельник. Имени я не знаю, а если попросят показать место, где мы проживали с этим отшельником… это не принято. Но даже если будут настаивать, то что мне стоит указать любое место? Уж если я жила у отшельника, что разбирается в артефактах, то скрыться ему от чужих глаз ничего не стоит.
Был один довольно опасный момент в моей легенде – я совсем не выглядела как человек, который прожил большую часть жизни в лесу. Я, конечно, многое умела – все же жизнь на Земле подарила мне какие-то знания, в том числе и знания о том, как выжить какое-то время в лесу. Вот только лето, проведенное в деревне, и несколько походов с ночевкой в лес лишь только добавляют уверенности в том, что стоит мне оказаться в лемму – и все сразу поймут, что история про жизнь с отшельником – ложь. Да и не выглядела я, как «ребенок леса». Взять то же поведение в людном месте…
Сказать, что я обучалась в отшельника всего пару лет? Да, видимо, это лучший вариант. Проблема будет лишь в том, что у меня могут спросить о том, как я жила до этого. Впрочем, не зря же я поступаю именно в эту Академию? Не думаю, что все так уж и будут вдаваться в подробности, ведь это противоречит едва ли не главному правилу Академии. Думаю, можно будет даже сделать вид, что моя семья была достаточно знатной – отсюда будут понятны мои знания об этикете. Я ведь не стану упоминать о своем полном имени, так что невозможно будет понять, из какого я рода. Закон я не нарушала, чужим именем не называлась. А так… какие только скелеты не скрываются в знатных семьях. Даже в императорской семье…
– Приступайте, – неожиданно произнес мужской голос, вырвав меня из раздумий. Минут пять назад мужчина зашел в аудиторию и, раздав запечатанные свертки с тестами и вопросами, быстро начал разъяснять происходящее.
Нам давалось два часа на то, чтобы решить тестовую часть и ответить на несколько вопросов. И, уже исходя из знаний, что мы покажем, будет решаться не только то, попадем ли мы в Академию, но и то, в какую именно группу нас распределят.
Новость о распределении по группам лично для меня стало новостью, хотя некоторые из ребят не показали удивление сказанным. Почему-то об этом моменте никто не упоминал, хотя об Академии и царящих здесь правилах и порядках я спрашивала не только у хозяина того трактира, но и у других людей. Нововведение? Не похоже. Так очевидно, что даже не стали рассказывать? Не думаю, что так. О таком бы точно сказали. Видимо, о таком подходе обучения просто не принято распространяться. Или здесь есть какой-то подвох. Впрочем, сейчас это не так и важно.
После того, как мы закончим с работой, у нас будет два часа свободного времени. Работы будут проверяться и некоторых, возможно, будут вызывать на беседу. А в это время всем остальным предлагают пройтись по Академии и рассмотреть возможное будущее место обучения. К тому же за каждым абитуриентом уже закреплен сопровождающий, который проследит за тем, чтобы его подопечный не заблудился и не зашел куда-нибудь не туда.
После этого нам и разрешили приступить к работе.
Вопросы оказались несложными, но некоторые из них были с подвохом, и, если не изучать некоторые предметы более углубленно, то можно легко ошибиться. Вообще, все вопросы делились примерно на три части – те, ответы на которые знают едва ли не все. Затем такие вопросы, на которые нужно немного подумать. И те вопросы, на которые без определенных знаний не ответишь.
Тест в итоге я закончила писать минут за пятнадцать до окончания. В аудитории, не считая меня, оставалось еще пятеро – одна из девушек, мой новый знакомый, рыжий и еще парочка незнакомых мне ребят, которых я толком и не рассмотрела.
Запечатав и сдав свою работу, я направилась на выход – мне действительно хотелось немного пройтись и осмотреться. Мои парни не раз, смеясь, говорили о том, что самая хорошая привычка, которая может спасти жизнь – это привычка разузнавать обстановку заранее, чтобы знать пути отступления. Думаю, они были правы и мне сейчас стоит последовать их совету.
– Яра, подожди! – вдруг меня окликнул юношеский голос.
Обернувшись, я увидела Анта, спешившего ко мне. Странно, но за ним почему-то следовал его сопровождающий с совершенно непередаваемым выражением лица. Ах, ну да, кажется, он не особо ладит с моим сопровождающий – потому что когда я спросила, где я могу найти его, прежде чем мне ответить, меня одарили таки-и-им взглядом.
А вот Анту, кажется, было совершенно все равно на недовольство его сопровождающего. Я бы даже сказала, что он это недовольство и вовсе не заметил, если бы не понимала, что это не так. После времени, проведенного в аудитории, где не работали артефакты, им необходимо было какое-то время, чтобы вновь начать выполнять свою функцию. А значит, артефакт, защищающий эмпанта от чужих эмоций, пока не работал. И Ант все прекрасно «ощущал» не только недовольство, но и все остальные эмоции.
– Не против, если я пойду с тобой? – спросил юноша, умоляюще глядя мне в глаза.
– Да без проблем, – ответила я, кивнув ему.
– Извини, я не хотел навязываться, но боюсь, что вот это, – сказал он, показав на свой артефакт, висящий на шее, – еще какое-то время не будет работать. А с тобой я хотя бы немного отдыхаю от постороннего шума.
– Я правда не против, – сказала я, мягко улыбнувшись, – но знаешь, думаю, тебе стоит подыскать артефакт получше. Уверена, он лишь на половину скрывает тебя от… всего чужого.
– Но откуда ты…?
– Неплохо разбираюсь в артефакторике.
– Тогда почему ты здесь? Прости, но ты совсем не похожа на человека, который хочет обучаться тому, чему обучают здесь. Ты не похожа на воина.
– Первое впечатление бывает обманчивым, – пожав плечами, ответила я, – к тому же у каждого из поступающих в эту Академию есть свои причины прийти сюда. И я не исключение.
Ант не стал дальше расспрашивать, видимо, почувствовав, что сейчас я не хотела откровенничать. К тому же мне показалось, что я где-то недалеко услышала голос своего сопровождающего.
Я прибавила шаг, надеясь поскорее найти Вейросса и попросить его вывести меня на улицу – после душного помещения хотелось немного подышать свежим воздухом.
Но в следующее мгновение я резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду.
Я услышала голос.
Голос, который я уже когда-то слышала. Смутно знакомый, он почему-то заставил мое сердце сбиться с ритма.
Я уже слышала этот голос, но никак не могла вспомнить, где именно.
А еще у меня почему-то глаза наполнились слезами, в горле дико запершило, а в ушах словно забило набатом. Казалось, еще секунда, и я вспомню…
Но вдруг к моему плечу кто-то осторожно прикоснулся, и я словно очнулась.
– Ты в порядке? Что произошло? – спросил Ант. Выглядел он при этом не очень – мне показалось, парень сильно побледнел. Кажется, он невольно уловил все чувства, что я только что испытала. Стало неловко.
– Извини. Я… не знаю, что произошло, – ответила я.
Я бы могла соврать и сказать, что мне стало душно. Или что я просто переволновалась. Но это не было бы правдой, и Ант бы точно это понял. А врать этому парню не хотелось. Даже не потому, что он, как эмпант. Тонко чувствует, когда ему лгут, нет. Просто… просто почему-то показалось неправильным ему солгать даже в такой мелочи.
– Думаю, нам всем не помешает глоток свежего воздуха. Пойдем.
Сделав несколько шагов и повернув за поворот, мы столкнулись с Войроссом, который, кажется, как раз направлялся к аудитории. Вот только в коридоре он был один, и никого с ним уже не было. Этот неизвестный с таким знакомым голосом уже ушел? Но кто это мог быть?
Глава 13. Занимательные разговоры
Свежий воздух мне не особо помог. Да, меня немного отпустило, но этот таинственный голос никак не давал мне покоя. Почему он вызвал во мне такую бурю эмоций? Отчего так встревожил?
Зато вот Анту, кажется, стало легче. Бледность прошла, да и дышать, кажется, он стал глубже – до этого казалось, что он дышит часто и неглубоко – словно таким образом удерживает боль.
На осторожные вопросы о том, с кем разговаривал Войросс, парень отвечал неохотно. Неудивительно, потому что даже я понимала, что мои расспросы выглядят несколько странно. Пришлось сказать полуправду – я что-то пролепетала о том, что голос показался знакомым, вот я и интересуюсь, не моего ли это знакомого занесло сюда.
Не знаю, поверил ли мне мой сопровождающий, но, после недолгого молчания, он сказал, что его собеседник – вряд ли мой знакомый. Ведь нет же у меня знакомых среди преподавателей этой Академии, верно?
Таких знакомых у меня не было. Лет пятьдесят назад. Сейчас же… Конечно, многое изменилось, но я с трудом представляю, как кто-то из моих знакомых вдруг решил заняться преподавательской деятельностью. Хотя, как я уже сказала, за эти годы многое изменилось, поэтому сразу отрицать такую возможность не следовало.
Вот уж не было печали…
Да, имени обладателя этого таинственного голоса я не выяснила, зато удалось узнать кое-что другое. Во-первых, Войросс сказал, что разговаривал он с наставником, что курирует его группу. И, пусть его наставник и не обучает только что поступивших студентов, одна встреча с ним у всех нас все же состоится – когда нам торжественно объявят, что мы зачислены в Академию. Поэтому я и не сильно расспрашивала Войросса – я абсолютно точно в силах сдержать свое любопытство на несколько дней.
Во-вторых, из его оговорки про наставничество и группу, я узнала кое-какую интересную информацию.
Оказывается, нас, исходя из наших знаний и умений, разделят на группы. Кого-то будут усиленно натаскивать на нападение, кого-то на защиту. Кого-то будут натаскивать, как командира, а из кого-то сделают аналитиком группы. В общем, каждого из нас будут готовить, как особенную боевую единицу, но при этом делая упор на том, в чем у нас проявляется талант.
На это уйдет целый год.
Вообще, стоит заметить, что обучение в Академии длится три года. Первый год направлен на индивидуальное обучение каждого студента. Так что распределение в группы лишь чисто символическое – для упрощения работы.
На втором году обучения, проанализировав наши успехи, руководство Академии сформирует из оставшихся несколько групп, и вот уже эта группа, в теории должна соответствовать образу идеальной боевой группы, где каждый из членов этой группы отвечает за свою часть работы.
Это, конечно, только в теории. На практике же, чтобы добиться хоть какой-то слаженной работы, уходит довольно много времени. И именно весь второй год обучения мы будем работать над слаженностью.
Сначала я не могла понять, зачем нужно так много времени. А потом поняла – теоретически. Конечно, все это можно сделать быстрее, но, вероятнее всего, здесь вмешивается человеческий фактор.
Довольно сложно предугадать, как поведет себя тот или иной человек.
Кто-то, несмотря на «идеальную совместимость» просто не сможет слаженно работать в команде из-за каких-то внутренних конфликтов и разногласий. Именно поэтому дается целый год – с запасом, для того, чтобы, в случае чего заменить члена одной команды на другого.
Третий же год самый интересный.
Команды уже сформированы, работа кое-как налажена, и наступает время закрепить полученные навыки на практике. Во время второго года обучения за каждой из групп будут пристально наблюдать, чтобы на третьем году обучения подобрать самого подходящего наставника. Здесь ведь тоже есть отличия – там, где нужно давать проявлять некоторую инициативу одной группе, другой в это же время необходимо отдавать четкие указания без малейшего намека на самодеятельность.
Ну а затем, после окончания обучения, такие группы распределяются по разным местам. Кого-то отправляют работать на границу, кого-то тут же забирает к себе на службу Тайное ведомство или императорская семья, а кого-то распределяют в те города, где необходима помощь вот такой группы.
Передумала ли я поступать в Академию после такого?
Нет. Определенно нет.
Да, профессия воина никогда не вызывала во мне какого-то бурного восторга, но и неприятия я не чувствую. Мне все равно сейчас некуда деваться. А так… Так у меня есть хорошая возможность получить новые знания. Я стану сильнее – и уже никто не сможет застать меня врасплох и похитить, чтобы убить. Да и если есть реальный шанс попасть в Тайное ведомство – я сделаю все, чтобы туда попасть. Не то, чтобы я так сильно туда рвалась – просто это самый лучший вариант для того, чтобы выяснить о том, как сейчас живут сестра и парни. И о том, что же произошло тогда, пятьдесят лет назад.
Я хочу оставить прошлое в прошлом. И я сделаю это. Но только после того, как все тайны, что мучают меня, будут раскрыты. Я знаю – пока я не отыщу своего убийцу, пока не узнаю имя того, кто все это спланировал, прошлое я не смогу отпустить. В глубине души всегда будет жить страх – страх того, что убийца снова найдет меня и окончательно завершит то дело, произошедшее пятьдесят лет назад.
Но это все позже.
Ну а пока… почему меня до сих пор не вызвали на разговор?!
Нет, ну правда, я была уверена, что за эти два часа меня точно вызовут, хотя бы для того, чтобы спросить – уверена ли я в своем решении?
Даже Анта вызвали. Причем практически сразу после того, как мы вышли на улицу. Парень даже толком не успел прийти после того случайного удара, что я нанесла ему своими эмоциями. Впрочем, это даже хорошо, что он ушел подальше от меня на некоторое время – мне необходимо было остыть, успокоиться, и привести свои эмоции, чувства и мысли в порядок.
Так что через пятнадцать минут, когда Ант вернулся после разговора с комиссией, он вновь смог спокойно находиться возле меня, не боясь эмоционального выброса – я успела все обдумать и успокоиться. И даже мое легкое волнение по поводу того, что меня до сих пор не вызвали на беседу, кажется, Анта совершенно не беспокоило.
Он непринужденно болтал о всякой ерунде, втягивая в разговор то своего сопровождающего, то моего. И, кажется, его даже не волновало то, что никто из нас троих на беседу настроен особо не был – сопровождающий Анта был явно недоволен компанией, Войросс вообще показался мне крайне немногословным человеком, а я – ну а я, конечно, беспокоилась по поводу беседы.
Думала, что меня решили оставить напоследок.
Но в итоге вызывали меня на разговор уже после того, как мы прошли третье испытание.
Хотя испытанием-то его было довольно трудно назвать. Нужно было лишь пробежать три небольших круга, а затем пройти наипростейшую полосу испытания, с которой не смог справиться только, пожалуй, пятилетний ребенок. И то, только потому, что ему бы не позволил это сделать его маленький рост. Так что я, как и многие другие, остались в недоумении от этого испытания – мы так и не поняли, для чего это было нужно. Неужели действительно смог бы найтись такой человек, который бы с этим не справился? Или с этим испытанием не все так просто и есть какой-то подвох? Вот только в чем этот подвох может заключаться? Нет, вряд ли я смогу понять в ближайшее время…
И вот меня наконец-то привели к той двери, за которой сидела комиссия. Пусть у меня и не было особого повода переживать – я была практически уверена в том, что меня примут в Академию – я все равно волновалась. Мало ли, вдруг что-то могло пойти не так. И это волнение изрядно утомило меня.
Именно поэтому, узнав, что меня приглашают для беседы, мне не удалось удержать облегченного выдоха. И именно поэтому я едва ли не бежала к этой злосчастной двери. Мне уже дико хотелось поговорить – и спокойно выдохнуть.
Ожидание… утомляет.
– Добрый день, – произнесла я и почтительно склонила голову, высказывая уважение.
– Здравствуйте, присаживайтесь, – произнес сидящий в центре седовласый мужчина с неожиданно твердым и цепким взглядом, внимательно осматривая меня с головы до ног с непонятным интересом. Впрочем, осматривали меня все четверо, и у троих в глазах я заметила интерес. А вот четвертый мужчина, сидящий чуть отдельно от всех остальных, смотрел так же, как смотрели на меня сегодня все остальные – несколько недоуменно и насмешливо, даже с едва уловимым пренебрежением. И то, последнее я смогла уловить лишь благодаря тому, что меня когда-то специально учили считывать эмоции по лицам – довольно полезный навык для принцессы.
Впрочем, кажется, я отвлеклась.
– Итак, Яра… верно?
– Да, все верно.
– Итак, Яра, у нас к вам возникло несколько вопросов. Но для начала хотелось бы отметить, что вы неплохо справились с тестовыми заданиями, особенно нас порадовали ваши знания в области артефакторики, а в вашей анкете не было найдено ничего предосудительного. Поэтому у нас закономерно возник вопрос: действительно ли вы уверены в том, что вам необходимо обучение именно в нашей Академии?
– Да, – спокойно произношу я, останавливая взгляд на единственной женщине среди комиссии. Она, немного склонив голову на бок, с каким-то странным выражением лица смотрела на меня. Прищурившись, она переводила взгляд с моих глаз на мои руки, затем на солнечное сплетение, где примерно находился источник моей магии, а затем обратно. Казалось, ее что-то смущало в моем виде, но что именно, она не могла понять. И я тоже.
– А вы немногословны.
– Предпочитаю слова действиям, – спокойно ответила я, и, немного подумав, добавила, – раз я пришла сюда, значит, я все для себя решила. Я хочу учиться именно здесь.
– Прелестно, прелестно, – благодушно произнес седовласый мужчина, – такая уверенность в своих решениях похвальна. Теперь я вижу, что вы не зря сюда пришли. Я даже не удивлюсь, если на третьем году обучения вашим наставником станет наш ректор. Он ценитель подобных талантов и ему доставляет удовольствие помогать одаренным ребятам становиться сильнее. А потом… Ох, и повоюет же он за вас со своими друзьями из Тайного ведомства, будьте уверены. Да уж, интересно будет взглянуть на это.
– Не думаю, что Тайное ведомство будет заинтересовано этой девушкой, – неожиданно произнес мужчина, сидящий в отдалении ото всех. Мне показалось, что ему чем-то не понравились слова седовласого мужчины.
– Будет, будет, – уверено произнес мужчина, – еще как заинтересуется. Вот увидишь – твой начальник сам придет за этой девушкой. А наше ректор…
– Я не думаю, что сейчас уместно…
– Мне кажется, вы немного отклонились от темы, – наконец-то произнес третий мужчина, молчавший до этого момента, – а между тем мы еще не задали все вопросы, что нас интересовали.
– Теперь, когда я вижу, что эта девушка серьезна в своих намерениях и стремлениях, думаю, свои вопросы я отложу на более позднее время. Вы же не откажитесь поболтать со старым человеком на разные отвлеченные темы?
