Текст книги "Столица"

Автор книги: Александра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Муж поднял мою безвольную руку и снял с пальца обручальное кольцо. Даже когда мы расставались в прошлом, он этого не делал, что давало мне надежду. Тогда. А что остается мне сейчас?

Я вцепилась в его рубашку в последнем отчаянном жесте, но он аккуратно освободился – его собственные пальцы были ледяными, легонько оттолкнул меня, поднял чемодан и ушел.

Я осталась одна.

Глава 7
ОСКОЛКИ

– Ольгерда! Ольгерда! – Я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной соседа. – Вам плохо? Может быть, вызвать из Управления Иргу?

Я потрясла головой, приходя в себя. Когда Ирга ушел, у меня подкосились ноги, и я просто съехала по косяку на пол, да так и осталась сидеть около распахнутой двери.

– Это просто слабость, – сказала я соседу. – Просто слабость…

Сосед, не слушая мои возражения, дотащил меня до кровати, подал воды и даже помог раздеться.

– У вас платье в крови, – сказал он. – И на руке через повязку кровь проступила.

– Ага, – сказала я равнодушно.

– Может, все-таки вызвать Иргу?

– Нет, он в курсе. Это работа у меня такая… Работа. Все в порядке.

Сосед, окинув меня диким взглядом, ушел. Я немного полежала на кровати, повернула голову – подушка Ирги выглядывала из-под покрывала. Я могла в точности сказать, в каком месте она осталась примятой еще после ночи.

Вскочив, я содрала с себя платье, надела свой обычный наряд, сунула ноги в сапоги, накинула шубку и выскочила из квартиры.

Ночь, как назло, была прекрасной – светила луна, легкий морозец кусал за щеки и уши, похрустывал снежок.

Я бежала в наш с Отто дом так, как будто от этого зависела моя жизнь. С грохотом влетела в помещение и упала на пороге темной гостиной.

Сонный полугном появился из своей спальни, почесывая живот.

– Что происходит? – спросил он. – Ола?! Эй!

– Он ушел, – прошептала я. – Ирга ушел от меня. Совсем. Даже кольцо забрал.

Слез не было, а в горле выросла колючка, которую я не могла ни выплюнуть, ни проглотить.

– Бедное мое золотце, – сказал Отто и погладил меня по спине.

– Он сказал, что я выбрала тебя, а не его.

– Ну и дурак.

– Что мне теперь делать? Как жить?

– Как жить, как жить… дальше жить.

– Что ты понимаешь!

Отто вздохнул и приподнял меня, чтобы раздеть. Сегодня меня уже второй раз раздевает не муж, и целовал не муж. А муж… Нету мужа.

Я оттолкнула руки Отто и прошла в свою спальню. Рухнула на кровать и отключилась.

Несколько дней я лежала на кровати, глядя в потолок, блуждая между сном и явью. Отто приносил мне чай, перевязывал руку, молчал.

В какой-то момент я поняла, что у меня болят бока и я отлежала уши, а еще очень хочется есть.

Поэтому встала, переоделась в чистую одежду, заплела волосы и вышла в гостиную.

Отто сидел за столом и мурлыкал песенку. Это означало, что он рисует проект нового артефакта. В печке трещали дрова. В комнате витал умопомрачительный запах варенья из зеленых шишек, рецепт которого Отто передала бабушка по отцу, большая затейница в плане зимней консервации.

Жизнь продолжалась.

Услышав мои шаги, Отто обернулся, окинул внимательным взглядом мой внешний вид и спросил совершенно обыденным тоном:

– Ты кашу есть будешь? Есть еще мясной салат. И чай с шишками, почувствуй себя белкой.

Я кивнула.

Отто встал, сложил листы бумаги в стопку и налил чая в мою любимую чашку.

Горячая каша со шкварками, мясной салат, варенье на блюдечке, снег за окном. Не было у меня силы воли великих отшельников, чтобы пережить горе, потом уйти в леса, выкопать землянку и жить там, обучая всех прохожих мудрым истинам. Мой циничный организм хотел хорошо поесть, принять душ и сменить белье. Мое тело, привыкшее к ежедневным физическим нагрузкам, протестовало против лежачего образа жизни. Мой разум требовал найти Иргу и долго, с наслаждением, бить его, лучше ногами. Организм был только за.

– Сегодня у нас будет генеральная уборка! – объявила я.

– Совсем генеральная? – поинтересовался Отто.

– Совсем.

Полугном скривился, потому что знал, кому в итоге достанется уборка погреба и чистка двора от снега.

– Есть встречное предложение: ты идешь к себе в комнату и продолжаешь страдать.

– Нет, настрадалась уже, надоело.

– Точно настрадалась?

– Точно.

– Врешь!

Отто подошел к секретеру, где у нас хранились важные документы, и принес мне оттуда бланк на официальной синей бумаге с тиснеными золотыми королевскими розами. «Заявление о разводе». Половина Ирги была уже заполнена. Имя, дата рождения, место работы. Ринтаур? Где это? Имущество, дети – прочерк, домашние животные, ценные артефакты…

«Укажите причину расторжения брака».

Каллиграфическим, аккуратным почерком, рука ни разу не дрогнула – «Не сошлись с женой в жизненных целях».

Не сошлись.

Отто успел выдернуть бланк из моих рук, а я упала головой на стол и разрыдалась. Рыдала долго – сначала с подвываниями и битьем головой о столешницу, потом мне это надоело, я вытерла нос – Отто подсунул носовой платок размером с полпростыни – и принялась плакать, одновременно поглощая кашу, которая пахла совершенно потрясающе. Главное – одновременно не всхлипывать и не глотать.

Полугном сидел напротив и ждал, пока я успокоюсь. Рыдая, я съела кашу, потом салат, выпила чай, закусила вареньем, икнула и опять заплакала, но уже не от душевной боли, а от физической – нельзя наедаться до отвала на пустой желудок.

Предусмотрительный Отто пододвинул ко мне стакан с мутной водой.

– Желудочный порошок, от моей тети остался. Выпей, полегчает.

– Желудку полегчает, – сказала я, выпивая смесь, – фу-у, гадость! А с сердцем мне что делать? Что мне делать с сердцем, Отто?

– У тебя есть три варианта. – Полугном взялся за бороду, потеребил ее, а потом выпалил: – Первый. Ты же сама сказала, что Ирга решил, что ты выбрала меня. Я тут, рядом.

Я вытерла глаза носовым платочищем и тяжело вздохнула.

– Отто, ты же меня не любишь.

– Люблю.

– Не так…

– Любовь-морковь! – Теперь я поняла, почему Отто сел напротив, а не стал меня утешать. Он тоже готовился к разговору. – Не это в браке главное! У нас есть общее дело! Мы вместе работаем – и хорошо работаем. Что тебе еще надо?

– Э-э-э… – Я покрутила в голове картинку себя рядом с Отто. – Чтобы… – да ладно, чего это я смущаюсь, уж перед кем, а перед Отто это делать глупо. – Чтобы ты меня хотел! Отто, прости, ты, конечно, мужчина хоть куда, но я совершенно не представляю нас с тобой… гм… ты понял, о чем я.

– Я тоже тебя не представляю, – честно признался Отто. – Я столько раз тебя наблюдал в разных видах, что… но в этом процессе аппетит приходит во время еды.

– Ты бы смог это сделать со своей сестрой? – напрямик спросила я.

– Ты мой деловой партнер! – возмутился Отто. – Ты мне ближе, чем сестра! Ладно, давай забудем. Поговорим об этом лет через двадцать, когда тебя уже не так сильно будут волновать проблемы «хочу – не хочу».

– А тебя?

– А для меня даже сейчас вопросы бизнеса важнее. Нет, конечно, я хочу детей. Но мне об этом рано думать. Слишком рано.

– Да, у тебя вот так все просто, – проныла я. – А как я теперь ночью приду к тебе под бочок?

– Ох, женщина! Да, я молодой мужчина! Но я молодой мужчина при деньгах в большом городе. Как ты считаешь, я могу найти себе, где удовлетворить свои порывы, чтобы потом на тебя не кидаться, а? К тому же, Ола, я видел тебя мертвой, между прочим. Дважды. Я уважаю Иргу, но не могу не отметить, что только некромант может желать женщину после такого с прежней силой. Или даже больше.

Этот факт меня озадачил, и я задумалась, вылизывая блюдечко из-под варенья.

– Ладно, – сказала чуть погодя. – Спасибо, что просветил. Отто, слушай, я как-то никогда не интересовалась конкретикой твоих жизненных планов. Да, стать крутым артефактником, получать много денег, нанять подчиненных, жениться… На ком?

– У мастера Августа есть дочь, – сказал Отто. – Гертрауд Томирэль. Жена Ипатурионэля, известного ювелира.

У меня отвисла челюсть.

– Ты хочешь отбить Гертрауд? Она же старше тебя намного, раз у ее брата уже дети взрослые.

– Золотце, думай хоть иногда! Я не хочу отбить Гертрауд, я хочу завоевать Адель. Просто если есть подобные счастливые браки, почему бы и моему таким не быть?

Адель – дочь человека-артефактника и чистокровной эльфийки, молодая преподавательница эльфийского у нас в Университете. Отто закончил базовый и продвинутый курсы, только чтобы быть рядом с ней. И что, до сих пор…

– Ты ее любишь? – изумилась я.

– Ну да, – сказал Отто как о чем-то само собой разумеющемся. – И хочу на ней жениться.

– А… она об этом знает?

– Знает, да, и отец ее знает, только мне еще рано. Хорошо, что он работает не в Чистяково, а то пришлось бы быть конкурентом собственному тестю.

– Прекрасно, – сказала я, потому что ничего более умного не придумала. – А Адель знает, что ты молодой мужчина с деньгами, который в большом городе…

– Ну-у, я ее в такие подробности не посвящал. И тебе не советую. Так. О чем мы? Ах да, разбираем обломки твоей личной жизни, чтобы выяснить, есть ли под ними кто-то живой. Первый вариант не подходит. Второй вариант. Там за воротами есть некий орк…

– Прямо-таки за воротами? – Я представила, как Живко стоит на улице, под снегом, ожидая окончания нашего разговора. Впрочем, что ему сделается, он же морозоустойчивый. Пусть стоит.

– Да нет, это условно за воротами. Он приходил как раз на следующий день, уже выяснил, что вы с Иргой расстались. Попросил передать, что он всегда готов.

– И третий вариант? – спросила я, чтобы не думать о молодом и безумно привлекательном орке.

– И третий вариант. Вы с Иргой взрослеете, обдумываете планы и жизненные цели и опять сходитесь, только уже не ради безумной любви и идеальной семьи, а ради обычной жизни.

– Да я… – От обиды у меня перехватило горло.

– Да, ты. У нас у всех есть свои странности, поэтому либо ты с ними миришься и взаимодействуешь, либо «не сошлись в жизненных целях».

Я встала и прошлась по комнате туда-сюда, кипя от возмущения.

– Отто, а откуда у тебя бланк развода? Ирга приходил?

– Нет, – полугном отвел глаза, – я его разыскал. После того как ты пришла, я всю ночь сидел рядом, боялся, что ты что-нибудь с собой сделаешь. А ты просто дрыхла! Но, правда, стонала во сне… А утром пошел искать твоего мужа. В конце концов, я же обещал, что ты попадешь на встречу, и есть моя вина в том, что вы расстались. А он уже оформлял перевод в Ринтаур.

– Кстати, где это?

– Где-то под Рорритором. Там понадобился начальник Управления. Сумеречные горы, сама понимаешь, текучка большая. Год за два, высокая зарплата. Туда и Рауль Ирронто перевелся.

– Обработает мне мужа по полной, – с горечью сказала я. – Найдет ему какую-нибудь милую цветочницу, и все, будут клепать маленьких Ирронтиков в мире и спокойствии. Она ему будет пирожки печь, он будет на работе пропадать…

Отто пожал плечами.

– Пока тобой не подписан бланк развода, ты все еще остаешься законной женой.

– А что будет, если я его не подпишу?

– Чего не знаю, того не знаю, сходи в библиотеку, почитай законы, – предложил Отто. – Золотце, я понимаю, что ты сейчас в печали, но нам нужно срочно что-то решать с твоей личной жизнью!

– Это еще почему – срочно?

– Потому что орк был не единственным визитером. К нам заходил Клакерсилэль, тоже жаждал припасть к твоим ногам. Я его, естественно, не пустил, так этот гаденыш на выходе столкнулся с нашим клиентом и переманил его!

– Что?! – возмутилась я.

– Что! То! Наверное, я сейчас говорю, как твой отец, но от твоих поклонников пока сплошное разорение.

– Мой папа так никогда не говорил! Он всех поклонников к делу пристраивал, последний, перед моим отъездом из Софипиля, помогал нам крышу перекрывать.

– Значит, выросла девочка. Теперь ее поклонники наших клиентов воруют. И без всякой компенсации.

– Постой, а как же он приходил? Его же ранили сильно.

– Да уж как-то приходил. Раненый герой. Весь такой бледный, несчастный, с горящим взором. Смерть девичьих сердец. Тебе что, его жаль?

– Если быть честной, то ты, Отто, несправедлив. Эльф меня от удара топором защитил, а ты к нему придираешься из-за какого-то клиента.

Отто сделал сосредоточенное лицо, но потом махнул рукой, решив, что не сможет мне доказать, что клиенты – это одно, а вот спасение жизни – это другое.

Генеральную уборку мы все-таки сделали. Я долго колебалась, глядя на книжную полку, на которой стояли драгоценные книги Ирги. После того как огненный демон отказался работать и мы тут спасались от холодов, некромант оставил свою библиотеку в постоянном тепле и под защитой Отто. Сначала было решила гордо вызвать перевозчиков и отправить Ирге его книги, но потом передумала. Если что понадобится, пусть сам приезжает и забирает.

– Тебе до конца недели нужно освободить служебную квартиру Ирги, – сообщил Отто, когда мы вечером сидели в креслах перед печкой и пили чай. – Туда поселят нового сотрудника.

Я закрыла глаза, не желая думать, не желая чувствовать и желая, чтобы это все было страшным сном. Как я буду выносить из квартиры, в которой пережила столько счастливых моментов, вещи? Зная, что это не вернется? Зная, что в секретере лежит бланк прошения о разводе?

– Если не можешь, – Отто положил руку на мои колени и участливо заглянул в глаза, – я этим займусь.

– Нет. Это я должна сделать сама. Чтобы понять, что все закончилось. Чтобы не питать ложных иллюзий. Я сделаю это завтра.

Вооружившись всеми имеющимися дома тряпками, я отправилась на квартиру. Слезы потекли еще на лестнице, я ревела, пока паковала вещи в сумки, ревела, пока мыла ванную и комнату, просто всхлипывала, когда вытаскивала вещи на лестничную площадку. От плача раскалывалась голова и дрожали руки. К счастью, все соседи были на работе и никто не лез с соболезнованиями.

Я умылась холодной водой и села на кровать. Отто сегодня обещал дать в городскую газету объявление о ее продаже, в крайнем случае, она достанется бонусом следующим жильцам. А мне нужно было успокоиться, чтобы снять всю защиту с квартиры. Если это делать в таких расстроенных чувствах, можно получить очень неприятные последствия.

Свернувшись калачиком на кровати, я обхватила себя руками и стала думать, как жить дальше. Все было бы намного проще, если бы я не так сильно любила Иргу. Все было бы намного проще, если бы он не был таким хорошим мужем – даже уходя от меня, он все равно оставил ужин в холодильном шкафу, который благополучно дождался меня, и сегодня я уже пообедала холодной картошкой с мясом.

Забыть? Простить? Явиться к нему на новое место работы и упасть в ноги, умоляя вернуться? То, как быстро Ирга принял решение и как категорично он меня бросил, ударило прямо в сердце. Но я все равно хотела быть рядом с ним.

И что теперь делать?

В дверь аккуратно постучали, с тихим скрипом открыли. Я перекатилась по кровати и посмотрела на гостей – на лестничной площадке стояли Лира с мужем и Трохим.

– А мы пришли тебе помочь! – с фальшивым энтузиазмом сказала Лира. – Наняли карету.

Мужчины топтались на пороге, пряча глаза. Они явно не знали, что сказать.

– Вот только не надо меня жалеть! – прямо заявила я. – Да, меня бросил муж. Да, я тут валяюсь на нашей кровати и плачу. Да, сегодня мне очень грустно. Но, с другой стороны, бросил один муж – будет другой, а значит, свадьба и подарки. Все, что ни делается, делается к лучшему.

– Да, – сказал беспардонный Трохим, перешагивая через сумки и присаживаясь рядом. – Мы даже видели нового, точнее, старого кандидата в твои мужья. Там Живко на улице стоит, тоже пришел помогать с вещами.

– Вас, судя по всему, Отто позвал, а его?

– Тоже Отто. Слушай, я давно хотел… Можно на твоей кровати попрыгать?

– Совесть у тебя есть? – возмутилась я. – У меня жизненная трагедия, а ты хочешь прыгать на кровати, на которой совсем недавно…

– Прыгали вы с Иргой, ну да, – не смутился Трохим. – Нет, Ола, ты не думай, я тебе очень и всячески сочувствую, я сам пережил много расставаний, меня бросали, я бросал, все это крайне печально, да. Но почему я не могу одновременно тебе сочувствовать и прыгать на кровати? У вас такой матрац хороший! Я, может, всю жизнь мечтал.

– Такта в тебе, Трохим, ни на медячок, – укорила его Лира, а Аксентий подхватил две большие сумки и понес их вниз. – Тебе не стыдно себя вести как школьник?

– Не-а, – сказал боевой маг, встал на кровати и подпрыгнул.

Меня подкинуло на кровати. Вот интересно, мы с Иргой никогда не прыгали, хотя пружинный матрац был действительно хорошим, так и располагал к детской забаве.

– Ола! Вставай, а то я боюсь упасть на тебя.

– Прекрати, Трохим, – увещевала Лира.

– Нет, отчего же, – возразила я. – Я тоже хочу попрыгать.

Я встала на кровати и взяла Трохима за руки – вдвоем прыгать веселее, мы так с сестрами прыгали, пока родители не видели.

– Вы полюбуйтесь! – Возмущенный донельзя Отто пробирался через сумки в квартиру. – Я изо всех сил стараюсь, чтобы бедная-несчастная Ола была довольной, а она на кровати прыгает!

– Так она и есть довольная, – возразил Трохим. – Посмотри, Отто! А еще лучше – присоединяйся!

– И я тогда тоже! – сказала Лира.

В итоге мы прыгали на кровати вчетвером. Это было весело до тех пор, пока возмутившийся Аксентий – почему я один ношу вещи? – не вздумал тоже попрыгать.

Пятерых кровать не выдержала и с громким треском сломалась.

Мы попадали на пол, и в первые мгновения мне показалось, что я сломала себе все конечности и что пружина из матраца вонзилась мне в бок и прошила тело насквозь.

Когда мы распутали наши ноги-руки и расползлись в разные стороны, выяснилось, что шалость обошлась нам всего лишь синяками. Больше всех не повезло Аксентию – немного неуклюжий, целитель не обладал способностью падать с минимальными повреждениями.

– Я знал, знал, что не стоит этого делать! – бурчал он, пока Лира водила руками над его стремительно заплывающим глазом. – Кто мне глаз подбил?

– Я, – смущенно призналась его жена, – локтем.

– Но ведь было весело, правда, народ? – спросил Трохим. – Я уже лет двадцать на кровати не прыгал! Своим детям я такого никогда запрещать не буду!

– Запиши, чтобы не забыть, – посоветовал Отто, рассматривая сломанную кровать. – Что теперь с этим делать будем? Сомневаюсь, что ее удастся продать.

Внезапно меня одолела жадность.

– Не будем продавать. Пусть лежит у нас в сарае, вдруг пригодится.

Такой подход к делу хозяйственный полугном одобрил. Наш сарай был набит кучей барахла на «когда-нибудь», но не выбрасывать же потенциально нужную вещь.

– А как вы ее собираетесь нести? – спросил целитель. – В карету она явно не влезет, надо было телегу заказывать.

– У нас есть Живко, – вспомнил Отто. – На улице стоит. Они с Трохимом ее легко донесут, если еще весовой артефакт прицепить.

Я покосилась на кровать. Даже с артефактом нести ее будет очень неудобно, особенно по снегу.

– Я не понесу эту кровать, – внезапно раздался голос со стороны двери, который всегда вызывал у меня мурашки по коже. Живко!

Все уставились на орка, которого до этого момента совершенно не замечали.

Еще бы! Он так слился с тенями на лестничной площадке, что я, пожалуй, мимо бы прошла и не заметила.

– Привет, Ола! – сказал Живко, заходя в квартиру. – Выйдешь за меня замуж?

– А ты не обнаглел? – поинтересовалась я. – Я, между прочим, сижу в квартире своего мужа, на нашей общей кровати, и вообще. Ты эту кровать нести отказываешься!

– Конечно отказываюсь. Я согласился только постеречь вещи.

– И не стережешь, – отметил Трохим.

– А псы на что? – удивился Живко и встал на одно колено, протягивая мне коробочку явно из ювелирного магазина.

– Быстро работаешь, – восхитился Отто. – Ола, я клянусь, если бы я знал, что он это задумал, я бы его не звал.

– Да что он это задумал, было давно и всем известно, – встрял Трохим, в очередной раз продемонстрировав полное отсутствие такта. – Ола, давай решайся, от этого много чего зависит.

– Например? – полюбопытствовала я, озабоченно разглядывая дыру на рубашке – пружина все-таки оцарапала мне кожу. Что делать с Живко, я не знала, и усиленно соображала, как бы так выкрутиться, чтобы все остались довольны.

– Например, если он станет твоим официальным женихом, то точно поможет дотащить до сарая кровать. Потому что ни один нормальный жених не будет разбрасываться приданым невесты.

– Я отказываюсь от сломанного приданого, – возразил Живко.

– Вот какой! – всплеснул руками полугном. – Бери, что дают, и не жалуйся.

– Тихо! – прикрикнула Лира. – Вы мешаете Оле дать ответ!

Друзья замолчали и стали вежливо наблюдать за происходящим. Ну как – вежливо. Как стая голодных волков за раненым оленем.

– Вам что, – не выдержала я, – совсем Иргу не жалко?

– Нет, – сказала Лира, а Аксентий кивнул. – Он же сам решил с тобой расстаться, чего его жалеть. Это тебя бросили, тебя нам жалко. А его нет.

– У него должность новая и зарплата, – поддакнул Отто. – Хорошая зарплата, пусть она его и утешает.

Я посмотрела на Живко. Орк терпеливо стоял на одном колене, протягивая коробочку. Его темные глаза горели едва скрываемым нетерпением.

– Живко, слушай, не хочется тебя обидеть, но я замужем вообще-то. Поэтому вынуждена отклонить твое предложение, – мягко сказала я, добавив в голосе толику сожаления.

– В храме Рода сказали, что Ирга получил бланк развода, – блеснул познаниями орк.

– Надо же, а ты подготовился, – удивилась я.

– Конечно, – Живко помрачнел, – хочу успеть тебя перехватить, пока ты не создала с кем-то крепкой семьи артефактников.

– О-о-о! – сказал Трохим. – Отто, ну ты даешь! А где твое кольцо? Ёшкин Кот, надо будет найти старую факультетскую книгу пари! Если вы поженитесь, Ряк проиграет мне десять золотых. Только сделайте это до травника, а то я ему буду должен.

– Ничего себе! – возмутилась я. – На меня, значит, спорили! И кто!

– Не только мы заключали на вас с Иргой пари. Лира, не нужно на меня смотреть, как на совершенно бездушного типа.

– Да я знаю, что не только вы, но именно про ваше пари была не в курсе, – буркнула я.

– Мы следим, – пояснил Отто, – чтобы процент получать с каждого спора. Все-таки вы нас используете.

– Мы с Отто не собираемся жениться, – сообщила я официально. – Так что можешь копить деньги, Трохим.

И подумала: «Интересно, а знает ли Живко про Клакерсилэля?»

– А что ты скажешь про эльфа? – спросил орк.

Ага, еще бы он не знал, если даже в храм Богини Рода не поленился сходить и жрецов подкупил. О нашем представлении на собрании артефактников, наверное, уже легенды ходят. Мастер Август осужден, поэтому происшедшее на заседании невозможно было сохранить в тайне (да и тяжело без объяснений, когда в наличии труп известного городского мастера и куча протоколов официальных органов).

– Это тот, который тебя загородил от топора собственной грудью? – спросила Лира.

– Я что, один ничего не знаю? – возмутился Трохим. – Что здесь происходит, а? Мы что, следующую свадьбу Олы играем в эльфийском квартале? И кто следующий относительно счастливый муж?

– Почему относительно счастливый? – обиделась я. – Мой муж будет счастливым!

– Настолько, что сбежит с чемоданом в ночь? – спросил друг бестактно.

Повисла тишина. Живко взглянул на Трохима с угрозой.

– Да! – вскочила я. – Может, я не настолько хороша, и, может, от меня действительно сбегают в ночь, но не тебе, который вообще никогда толком не имел отношений, об этом говорить!

Друзья молчали.

– Прости, Живко, но я должна отклонить твое предложение. Сейчас я все еще являюсь женой Ирги, пусть он меня таковой считать не хочет. Мне нужно, – я сглотнула слезы, – мне нужно… побыть одной.

Я подбежала к двери, перепрыгнула через сумки, схватила шубку. В крохотной квартирке мне было тесно, я задыхалась. Гори оно все огнем! Вещи, напоминавшие о счастье, которое оказалось так легко разрушить, кровать, на которой меня обнимал человек, решивший бросить меня за один вечер, воспоминания – все!

Я раньше думала, что Ирга – это моя лучшая часть. Теперь мне эта лучшая часть совсем не нравилась, да и никогда он не был моей частью, а был только своей. В себе нужно искать лучшую часть, а не в другом, только в себе!..

Через несколько часов Отто подсел ко мне в кабачке «Больше пей!», где я заливала последние события настоящим гномьим самогоном.

– Ола, ты меня еще понимаешь? – спросил он.

– Конечно, – ответила я совершенно трезвым голосом. – Мне так плохо, что даже алкоголь не берет.

– Ничего, скоро возьмет. – Полугном пододвинул ко мне тарелку соленых крендельков. – Мы перенесли твои вещи. И даже кровать.

– Спасибо, – вяло сказала я.

Устроить барахлу, что ли, показательное сожжение во дворе? В новую жизнь – с новыми вещами! Но тогда одежды практически не останется. Отто, конечно, молчит, но в голове точно считает упущенную из-за моей личной трагедии прибыль. На большие доходы в ближайшем будущем рассчитывать мне не придется.

– Живко дал Трохиму по физиономии, а Лира добавила, – сообщил лучший друг последние новости. – Он и не сопротивлялся, сказал – знает, что заслужил.

– Отто, скажи мне честно, ты – за Живко? – Я долила в стакан из кувшина и помахала бармену рукой.

– Я за то, чтобы тебе было хорошо, – дипломатично ответил Отто. – А с кем – с Иргой, Живко или еще с кем-то, – значения не имеет.

– Но сейчас мне так плохо!

– Завтра будет еще хуже, и это к лучшему. Чтобы выплыть, иногда нужно коснуться дна и от него оттолкнуться в стремлении к воздуху.

– А если у меня не будет сил оттолкнуться? – заплакала я.

– Будут, – успокоил меня Отто. – Ты же Ола. Ты же мое золотце. Я рядом и всегда помогу.

Я плакала и пила, и алкоголь подействовал, и лучший друг тащил меня домой по ночным улицам, а я пела песни, все, которые знала, и запускала разноцветные фейерверки в воздух.

Потому что заканчивать очередную главу своей жизни нужно торжественно и красиво!