Текст книги "Обратный перевод (СИ)"
Автор книги: Александра Ростова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Обратный перевод
ЧАСТЬ I Глава 1
«В своей жизни я опять пришла к тупику. Я не знаю, что мне делать. И как жить дальше, я просто не знаю,» – SMS.
«Возможно, я не окажусь права. Заранее – извини. А если попробовать уговорить себя успокоиться, будто приземлилась в точку и нужно принять то, что окружает. Но принять не безоглядно – изменить всё нельзя, но можно последующие шаги делать, думая о тех, кто дороже всех. Трудно, но попробовать… Ты же очень сильная! Я вздыхаю, потому что не понимаю, почему так в жизни нашей порой происходит и очень сложно понять и тем более объяснить,» – ответные SMS.
У каждой есть свой Серёжа.
Почему-то именно так случалось в жизни всех её знакомых, приятельниц или подруг: влюблённость, симпатия, флирт, интрижка или большая и светлая любовь у кого-нибудь обязательно была с мужчиной по имени Сергей.
Да ладно отношения… Хотя бы брат, не обязательно родной! Любимый артист, в конце концов! Но только не у неё.
Ни-ко-го по имени Сережа. И это при том, что Сергей было её любимым именем.
Она шла и радовалась этим своим мыслям. Хотя они и были не слишком ободряющими. Зато отвлекали. Отвлекали от тревожной тоски, преследующей её. Тоски, причину которой она определить пока не могла.
Она шла на «автопилоте», потому что дорога вела её домой. Но вдруг, немного не дойдя до дома, резко остановилась у его торца.
– Хлеб!
Сердце тревожно забилось!..
Она, увлекшись своими думами, совершенно забыла о насущном. Не зашла в магазинчик по пути. Эх… Теперь придётся сделать крюк…
Она решила идти за домом, там можно пройти наискосок, сократив путь. Но, оказавшись на дорожке, она невольно залюбовалась деревьями – деревья разрослись, образовав естественную зелёную арку.
– Надо же! – восхитилась она.
Очень давно не ходила за домом, наверное, с тех пор, когда катала в коляске маленького сына.
Она, как заворожённая, пошла навстречу деревьям. Зачем сокращать путь, если можно пройтись в такой красоте! Тень от деревьев была настолько густой, что казалось, будто наступили сумерки. И было совершенно тихо. Всё это создавало ощущения попадания в другой мир.
Она шла медленно и наслаждалась каждым пройденным шагом.
И вдруг услышала мяуканье – тихое, раздававшееся позади.
Она остановилась и оглянулась – никого. Но мяуканье не затихало и улавливалось справа, со стороны дома. Перешагнув оградку, она подошла к дому.
– Ого!..
Все подвальные окошки были наглухо заделаны листами железа, причём сделано это было не слишком давно, судя по следам от сварки.
Мяуканье усилилось. И она пошла вдоль дома. Наконец, вместо глухих листов оказалась решётка.
Мяуканье прекратилось.
Она присела и попыталась вглядеться в подвальную сумрачность – ничего.
– Эй! Киса!
Из подвала не раздавалось ни звука.
Вокруг – словно лес, причём будто глубокий, ни единого щебетания не слышно… Сумерки. Подвальная тишина.
Стало жутковато. Она невольно оглянулась. И только вновь появившееся мяуканье прогнало оцепенение.
Она снова попыталась вглядеться в подвальную темноту – ничего не видно, даже блеска кошачьих глаз. Тогда попыталась просунуть руку в квадрат решётки, благо, место для руки оказалось достаточно.
Подвал, конечно же, был глубоким. Она упёрлась плечом в решётку и в тёмном пространстве пошевелила пальцами.
До пальцев осторожно дотронулась кошачья лапа. Видимо, тоже дотягивалась. Глубоко как…
– Кисонька…
Так невыносимо жаль стало кошку! И промелькнула жуткая мысль – сколько же могло в подвале оказаться замурованных животных! И кто только додумался заделать все окошечки! От кого это может спасти?
Она согнула пальцы. И кошка, тут же сообразив, что ей предлагают, ухватилась за эту спасительную возможность.
И началось осторожное вытягивание. Главное, чтобы и пальцы выдержали и лапы не сорвались.
Как только её локоть коснулся решётки, она левой рукой подхватила кошку под задние лапки.
Всё! Вытянула!
– Да ты кот!
Перед ней оказался довольно крупный котяра. Он был то ли бежевого, то ли рыжего цвета, определить это было невозможно, потому что кот был грязным. Он щурился от света, хотя совсем неяркого в этих сумерках густых деревьев.
– Сколько же ты там просидел! – она осторожно – только бы не напугать! – погладила его. – Лапочка…
Кот поднял голову и посмотрел на неё сквозь щёлочки глаз.
– Как тебя зовут?
Она уже смелее погладила измученное животное.
– А меня зовут Вера, – Вера вздохнула: – Если бы ты был серый, я назвала бы тебя Серёжей.
Она произнесла это, уже понимая, что возьмёт кота себе.
– Мя… бр… ря… – что-то нечленораздельное произнёс кот.
А Вера удивлённо наклонила голову, вслушиваясь.
– Боря? Тебя зовут Боря?
Кот смог открыть слезившиеся глаза и уставился на свою спасительницу.
– Какие у тебя глазки! Апельсинового цвета!
Вера поднялась и взяла кота на руки. Он прижался к ней, нисколько не сопротивляясь.
– Вот мы и нашли друг друга, – вздохнула Вера, улыбнулась и поспешила домой.
Ничего, насущное подождёт.
…Оказавшись в квартире, Вера спустила кота на пол и поспешила на кухню. Из недр старинного деревянного буфета она извлекла небольшую миску и, наполнив её водой, поставила перед котом.
– Пей, Борь… Вы хоть и живучие, но представляю, как ты хочешь пить!
Кот принялся лакать воду, а Вера опустилась перед ним на колени.
«Как же ты вовремя! Теперь мне есть о ком позаботиться. Теперь ты будешь ждать меня дома».
Боря пил долго. А когда утолил жажду, принялся умываться.
– Ну, вот и хорошо, – Вера поднялась и подошла к зеркалу. – Ты приведи себя в порядок, а я сбегаю в магазин, куплю всё для тебя.
Она причесалась, подкрасила губы и поспешила за покупками.
* * *
Он соскучился по такой страсти. Наверное, поэтому и сорвался. Сорвался из благополучия и спокойной любви.
Она, страсть его, была другой. Иной, совершенно не похожей не то что на его любовь, но даже на периодические увлечения.
Она была высокой и суперстройной. Всё в ней было ровное и необычное для него.
Волосы светлые, длинные, падающие ровными струями. Такие же струящиеся руки и ноги – совершенство без изгибов и форм, которое было сейчас в моде.
Он вдруг настолько пленился всей этой стройностью, что даже не обратил внимания на её небольшую грудь. Что-то его торкнуло, заставив позабыть о том, что в женщинах его привлекает большая грудь.
Наверное, её маленькую грудь затмили большие глаза, дико манящие его. Прямо встряхнул её откровенно жаждущий страсти взгляд и увлёк к себе, подчинив.
А ещё имя у неё было совершено обычное и очень распространённое. Не то что имя его любви, он даже, в начале их отношений, немного стеснялся её имени. Имя это, по его мнению, не только своей редкостью и простотой, но и явным значением, слишком резало слух.
А тут!..
Он неустанно повторял имя своей страсти в минуты их сближения. Неустанно ласкал её маленькую грудь, буквально до остервенения. А она только громче стонала, переходя на крик. И говорила, что дождалась всё-таки своего мужчину!
Она легко соглашалась на все его сексуальные эксперименты и благодарила, и хвалила, и восхищалась всем, а особенно им! Им, таким умным, желанным и искусным!
– Ты мой победитель, о котором я мечтала!
Он был щедрым. Для встреч снимал хорошие гостиничные номера, покупал что-нибудь очень вкусное, только вот не дарил ей цветов.
Она шумно восхищалась всеми его знаками внимания и не предъявляла никаких претензий. Напротив – одобряла и неизменно озвучивала своё одобрение. Конечно, они должны сохранять отношения в тайне и ничем не выдать их связь.
– Главное – мы вместе!
И он млел оттого, что мысли их едины.
Их страсть была прекрасна.
И то, что после бурной встречи он с не меньшим удовольствием возвращался домой, подтверждало его уверенность в том, что совмещение это не только ему полезно, нужно, но и нормально по отношению к его семье.
Ведь дома было так спокойно и уютно. Он ценил жену, которая безупречно вела хозяйство и избавляла его от бытовых хлопот.
Вот всё это ему, мужчине, не дошедшему пары шагов до четвёртого десятка лет, и было необходимо.
…Виктор, улыбнувшись в последний раз воспоминаниям о сегодняшнем свидании со своей страстью, нажал на кнопку звонка своей квартиры.
* * *
– Всё, котик, всё! – ветеринар почесал коту шейку.
Вера подошла к столу и заглянула Боре в глаза – вроде бы никакой обиды и даже страха, только остатки настороженности.
Она погладила кота: ничего, не ершится, только очень напряжён.
Ветеринар, крупный полноватый мужчина, взял бланк паспорта для кошек и принялся заполнять документ для своих посетителей.
– Ему чуть больше года, спасённому вашему, скорее всего он мартовский.
– Я слышала, что теперь без справки о прививках нельзя кошек даже за город вывозить.
– Я вам выдам паспорт международного образца, как что при желании сможете путешествовать по всему миру.
Ветеринар попросил Веру продиктовать свои данные, как хозяйки кота, и она протянула ему свой паспорт.
Мужчина-ветеринар с интересом и осторожностью посматривал на свою посетительницу. На его взгляд она выглядела идеально – не худая и не полная, с отличной, пропорциональной фигурой. Да и грудь была – что надо! Лицо такое… Да что там – красивая женщина!
– Как его зовут?
– Боря.
– Борис?
– Боря, – ведь именно так кот представился Вере.
– Хорошо. А какое ваше любимое число?
– Девять.
– Давайте запишем дату рождения – девятое марта, – предложил ветеринар, и Вера кивнула. – Окрас красный. Я вам все вакцинации проставлю и бирочки от лекарств наклею.
– У вас так ловко получилось таблетку от глистов ему дать!
– Это потому что он ещё в стрессовом состоянии. А так это не слишком просто – глотать обычно не хотят, некоторые даже выплёвывают.
– Понятно, – Вера гладила кота и чувствовала, что он успокаивается, становится расслабленным. И она совершенно не обращала внимания на заинтересованные взгляды мужчины. – А какой корм вы посоветуете?
– Профессиональный.
– Я «Хиллс» купила.
– Очень хороший. И знаете, вы ему время от времени корм для растворения шерсти в желудке покупайте. А то вон он какой красавец длинношёрстный у вас!
– Хорошо.
– Кастрировать не планируете?
– Посмотрим, как пойдёт!
– И вообще, обращайтесь при необходимости, – он поднялся и протянул Вере документы. – А это моя визитка. Скажете, что вы хозяйка Бори, я вас и по телефону проконсультирую, первое время могут возникать вопросы, раз у вас кота никогда не было. Ну и на прививки очередные приезжайте!
– Спасибо. Обязательно!
Вера совершенно не обращала внимания на взгляды мужчины, хотя он уже перестал посматривать украдкой.
– Вера!
– Да?
– Вы молодец, что спасли его, теперь он точно будет вашим лучшим другом.
Вера ещё раз поблагодарила. Убрала документы в сумочку и расплатилась.
С Борей на руках она покинула ветеринарную клинику.
…Пискнула сигнализация. На своём тёмно-синем «Пежо» она не слишком часто ездила. Но сегодня был особый случай.
Вообще, Вера обожала свою машину, следила за ней. «Пежо» её всегда был идеально чистенький не только снаружи, но и внутри. Приятели шутили, что Вере надо бахилы выдавать тем, кто садится в её машину. Но вот когда собралась везти Борю в ветклинику и сообразила, что не купила перевозку, без колебаний посадила кота прямо на сиденье. Единственное, за что она опасалась, так это чтобы он не спрыгнул и не стал метаться по салону. Но Боря оказался идеальным пассажиром.
И сейчас, когда волнения и процедуры оказались позади и Вера с Борей разместились в машине, уставились друг на друга. Боря теперь был намного чище, видимо, он успел вылизаться, пока она бегала в магазин за кормом и другими кошачьими принадлежностями.
– Красивый ты какой!
Вера погладила кота.
А он улёгся на сиденье, свернулся калачиком и вздохнул.
– Всё хорошо теперь, Борь…
Вера повернула ключ зажигания и вырулила со стоянки перед ветклиникой.
Дорога была пуста, к дому она возвращалась на противоходе потоку машин, спешащих после окончания рабочего дня.
Вера ехала не торопливо, чтобы не потревожить прикорнувшего кота. Ехала и улыбалась. Она поняла, что гнетущая её последнее время тоска не имеет значения. И когда она уловит суть, смысл этой тоски, то просто расстанется без сожаления с тем, за чем эта тоска пожаловала, чего бы это ей не стоило.
* * *
То, что дома никого не оказалось, ему не понравилось.
Почему, спрашивается, жена не предупредила? Что там у неё срочного стряслось? Может, неожиданно на перевод позвали? Но она не любит вечерние переводы, они вечно затягиваются, а она встаёт рано, по утрам ей с текстом хорошо работается.
Он прошёл в кухню. Налил себе кваса и сел за стол.
Необычная тишина. И не столько тишина, их дом никогда шумным-то и не был, сколько это непривычное одиночество его смущало.
Виктор пил квас осторожными глотками, будто время тянул. Хоть тишина его и смущала, казалось, как только она нарушится, произойдёт какая-то неприятность.
Он смотрел на новую кухонную мебель и словно увидел её впервые после недавнего ремонта. Надо же, сколько тут у них интересного! Оказывается, не просто так полочки с изящными бортиками – он-то думал, чтобы не было сплошняка из дверок, а оказалось для того, чтобы очень красивую посуду поставить. А здорово!
И тут он невольно улыбнулся – к нижней полочке был привязан колокольчик. Конечно! Вчера был последний звонок…
Виктор шумно вздохнул. У него с сыном Ильей сложились отношения, которые можно было назвать едва тёплыми. Хотя Виктор, согласно своим принципам мужского воспитания, активно приобщавший сына к спорту, не мог пожаловаться, что Илье это не нравится. Они и в футбол играли, и плавали, порой по выходным выбирались на пробежки, но душа сына была предназначена для другого. Призванием Ильи была музыка, отец же никак не мог принять это, по его мнению, не слишком мужское занятие. И ведь никто не заставлял его заниматься, просто у прабабушки было пианино и Илья, будучи крохой, уже нажимал пальчиками на клавиши, пытаясь наиграть мелодию.
В четыре года мальчик начал заниматься с педагогом, а потом с удовольствием ходил в музыкальную школу. Жена хотела попробовать отдать Илью в школу при Гнессинском училище, но Виктор настоял на школе с углублённым изучением английского языка.
– Да и ты ему с языком поможешь!
– Ладно, – жена не настаивала. – Если надо, музыка своё возьмёт.
И музыка своё брала.
А Виктор терпел.
Оттаял только на последнем звонке сына. Илья физически не был слабее сверстников, а вот музыка как раз выделяла его среди остальных. Почти всё выступление их выпускного класса прошло под аккомпанемент Ильи, и его отца это тронуло.
Может и правда, музыка – его призвание? Чем чёрт не шутит?!
И вообще, Виктор вопреки настроению с удовольствием окунулся в школьную атмосферу. Себя юным вспомнил, лёгкость ощутил какую-то! И вообще, уютный день такой выдался!
Да и вечер… Хотя поначалу думал пойти только на торжественную часть выпускного вечера. Но поскольку на последний звонок решили пойти все родные… Так приятно оказалось со всеми пообщаться, но… Но слишком много говорили о предстоящем поступлении Ильи в консерваторию!!!
Виктор опять почувствовал, что «заводится». Из-за выбора сына. Ну что за профессия для парня! Музыкант! Он что гений, чтобы так рисковать?!
– И вообще, где все?!
Ответом на его гневный вопрос стал звук поворачивающегося дверного замка.
Виктор поспешил в коридор.
На пороге стояла жена с рыжим котом на руках.
Глава 2
«Привет, как дела?» – SMS.
«Всё отлично!» – SMS.
«Может, пересечёмся?» – SMS.
«В издательстве я буду во вторник,» – SMS.
«Договорились. Тогда, как обычно,» – SMS.
В те годы, когда народное хозяйство страны стремительно разваливалось, состояние для Виктора Багонова не только стабилизировалось, но постепенно пошло в гору. И происходило всё это удачное становление в одном из павильонов Выставки достижений народного хозяйства.
Вот такое встречное движение.
А подвигло Виктора на это обстановка в семье. Он не мог спокойно смотреть на то, как родители начинают отчаиваться и растерянно смотреть друг на друга – зарплату на заводе стали платить не регулярно, и они не знали, как жить, поскольку давняя привычка к стабильности и относительной беззаботности сковывала мысли.
Со временем мама начала плакать, пугаясь зыбкого времени, а отец… продолжал верить и надеяться, только не понятно во что и на что.
И тогда-то Виктор оторвался от учёбы и огляделся. Не многое в то время процветало. И одним из этого немногого было торговое дело.
Вокруг были разные – продуктовые и тряпочные – рынки, рынки, рынки.
Витя пошёл по этим рынкам.
Продукты он отмёл сразу – это проверки по срокам годности, санитарным условиям, контрольные закупки, а значит, придётся давать взятки и немалые, поскольку докопаться можно до чего угодно.
А вот вещи… Он медленно ходил между рядами вещевых рынков и внимательно наблюдал.
Тут всё примеряли – обувь, одежду. Примеряли, придирались, капризничали. А уж это ковыряние в нижнем белье…
Его привлекла бижутерия. Украшения тоже выбирали, да. Но тут было хотя бы без одевания-раздевания за тряпочкой или примерки обуви, подстелив картонку на асфальт.
А ещё Виктор заметил, что этими безделушками интересуются представительницы прекрасного пола самого разного возраста. Да и украшения эти бывают разного качества, и не простенькие, как это может показаться на первый взгляд.
И вот после достаточно долгого и тщательного обдумывания дел решил.
Когда-то дед подарил Виктору пять тысяч рублей, сказал, чтобы внук после окончания института купил себе машину. В те годы «Жигули» можно было купить за такие деньги. Эту сумму дед положил на срочный вклад в сберкассу. По срочному вкладу шли какие-то неплохие по тем временам проценты, если деньги со счёта не снимать несколько лет. Но Виктор проигнорировал все проценты и пропустил мимо ушей уговоры работницы кассы – он снял голую сумму, намереваясь пустить её в дело.
И не прогадал! Потому что уже через несколько дней забрать деньги со счетов оказалось невозможно. Перемены в стране шли полным ходом. Получилось, что Виктор успел выскочить из последнего вагона поезда, мчащегося в пропасть.
Виктор оформил документы и съездил в Польшу, закупил партию симпатичной бижутерии. Но не стал обосновываться ни на каком из «тряпичных» рынков. Он арендовал помещение в одном из павильонов ВДНХ. А рассудил так: у людей там хорошее настроение, они ведь отдыхать приходят на выставку.
Виктор зарегистрировал своё предприятие, заказал вывеску на щите перед входом в павильон и встал за прилавок.
Дело пошло хорошо, но надо было учиться.
Тогда он решил привлечь маму. В один из вечеров сел с родителями за стол переговоров. Всё равно же зарплату теперь чудовищно задерживают, а жить на что-то надо. И тогда Багоновы решили – отец останется на заводе, а мама уволится и поможет сыну с его торговлей.
Вот Витя и крутился! И за товаром мотался, и за прилавком стоял, и учился. И главное – у него всё получалось.
Чрез полгода, как раз в зимние каникулы, он арендовал место в ещё одном павильоне, который находился в противоположной от центрального входа части ВДНХ. В новую точку поставили торговать маминых приятельниц, тоже не выдержавших безденежья и бросивших завод.
Всё было замечательно.
А осенью он встретил её. Свою Веру.
Веру с подругой привлёк его товар. Подруга рассматривала всё живо и заинтересованно. А Вера спокойно и почти равнодушно. И Виктор загляделся на эту удивительную девушку. Его поразило то, что она была с косой. И коса эта поразительно шла ей. Взгляд её не просто спокойный, а задумчивый, с едва заметным налётом грусти.
«Она как будто с какой-то старинной картины сошла – утончённая красота», – успел подумать Виктор и едва не упустил возможность познакомиться.
Благо, за прилавком стояла мама, и как только подружка выбрала и купила себе брошечку и девушки пошли дальше по павильону, Витя помчался с ними знакомиться.
И познакомился. Конечно, благодаря шустрой подружке Веры. Он пригласил их прогуляться по ВДНХ – подружка-хохотушка сразу согласилась, а Вера не отказалась.
Виктор вёл с девушками незамысловатую беседу, но отзывалась на его разговор в основном подружка. Витя же посматривал на Веру и пытался сообразить, чем бы её зацепить, прогнать это её безразличие.
И тут его озарило – книжная ярмарка! На ВДНХ проводилась какая-то книжная ярмарка! Как удачно!
Благо, подруга моментально сообразила, что его Вера интересует. И хорошо, что она оказалась нормальной девчонкой. Подружка-хохотушка подмигнула Вере и заторопилась к «китайскому» павильону за какой-то кепкой.
А Виктор с Верой долго бродили по книжной ярмарке, с удовольствием рассматривая стенды различных издательств. Тут уж у них разговор был интересным, они кое-что из книг купили.
А после Вера не отказала ему, дала номер своего телефона, правда домой поехала одна, Витя лишь до метро её проводил.
Ну и… закрутилось-завертелось.
* * *
Виктор удивлённо уставился на жену. Но удивление это быстро растаяло, потому что неожиданно его будто током прошибла мысль – «Она всё знает!»
И его охватил нешуточный страх – а ведь он может потерять её! Ведь вот же, несколько минут назад, случилась вспышка гнева на ровном месте, потому что жены рядом не было!
Вот ведь она стоит – его Вера, изумительная! С великолепной фигурой, которую она сумела сохранить, глазами её удивительными! Стоит и спокойно держит на руках большого рыжего кота.
«Она знает, что я увлёкся… слишком», – но это было не самое поразительное, о чём он догадался: «И она выгонит меня!»
Виктор ужаснулся своим мыслям, но постарался не подать вида.
А сомнений в правильности этих мыслей не было, иначе Вера позвонила бы и предупредила, что собирается взять кота, а тем более взрослого, посоветовалась бы с ним! Ведь это у них было заведено! Так нет же – просто поставила его перед фактом!
Вера опустила кота на пол, и он пошёл к лотку, стоящему в тёмном уголке коридора.
«А я и не заметил горшок-то!» – тут же спохватился Виктор.
– Ничего себе! – удивился Витя. – Умный какой!
Вера кивнула. Она стягивала с себя кроссовки – выглядела уставшей, но глаза светились счастьем.
– Где ты его взяла, Вер?
– Мы встретились.
– Да?
Вера в очередной раз кивнула и отправилась в ванную. Быстренько умывшись и переодевшись, она снова появилась в коридоре.
А кот тем временем обнюхал все уголочки, пройдясь по коридору, и подошёл к Вере.
– Пойдём на кухню, Борь!
– Значит, это Борис? – Виктор с интересом наблюдал за женой и котом.
– Боря.
Поскольку времени на приготовление ужина не осталось, Вера решила ограничиться макаронами с сардельками.
– Вить, ты ужинать будешь?
– Да, – тут же отозвался он и почувствовал голод. Ведь во время своей недавней страстной встречи, он только фруктами перекусил.
Пока готовился их нехитрый ужин, Вера возилась с котом. Она пыталась его накормить кормом из баночки.
– А вкусно пахнет! – удивился Витя. – Прямо как паштет!
– Да, это хороший корм.
– А я думал, для чего ты мисочки эти достала и в раковину поставила. Оказалось, для кота.
– Они удобные, как раз подошли!
– Ты к ветеринару с ним ездила?
– Да. У Бори всё в порядке. Ему чуть больше года всего.
– Ну и отлично.
А Боря тем временем поел и, устроившись на пороге кухни, принялся вылизываться.
– Молодец какой!
– Кот мой! – Вера подмигнула Боре, улыбнулась и принялась расставлять тарелки для ужина.
Ели молча. Витя лишь изредка посматривал на жену. А Вера то и дело смотрела на Борю, который тщательно вылизывался.
Виктор мысленно пытался успокоить себя, убедить, что эти его вспышки мыслей – ерунда. Ни о чём Вера не догадывается!
– Сардельки вкусные какие!
– Да, – Вера мельком взглянула на мужа, она почти не отрывала взгляда от кота. – И не ели мы их давно. Я купила, потому что к ветеринару надо было съездить и готовить было некогда.
– Ну и здорово.
Даже хорошо, что Вера поглощена этим котом. Красивым таким, главное! Пушистый, крупный, с мощными лапами – прямо львенок! Зато Витя может поразмышлять, ведь всё же не просто так эти тревожные мысли вспыхнули.
Он с удовольствием ел и перебирал в памяти недавнюю страстную встречу. Всё было как обычно – только безумная близость. Как всегда был её умилённый взгляд, когда он принялся доставать отличные фрукты. Львиную долю угощения она забирала домой – фрукты для сына, и никаких подозрений от мужа. Вроде бы ничего не поменялось. Но что же заставило сейчас вспомнить о недавнем свидании? Может то, что встречаться они стали чаще, а влечение ни на йоту не ослабло и они, как обычно, будто дорвались друг до друга после паузы? Наверное.
После ужина Виктор с Верой пошли в комнату и, включив телевизор, устроились на диване. Они всегда смотрели вечерние новости.
В комнату за ними пришёл кот. Боря сначала долго смотрел на работающий телевизор. Потом повернулся к светящемуся экрану спиной и уставился на Веру.
– Ну, иди к маме, – Вера похлопала рукой по дивану.
Боря тут же запрыгнул. А после уселся Вере на колени. Она стала чесать его.
Витя улыбнулся, глядя на них.
– Кстати, Вер, а где наш человеческий детёныш?
– У бабушки.
– Повезло!
– Да.
Вера встала, пересадила кота в кресло. И…
– Тебе, Вить, грех жаловаться. Ты время отлично проводишь.
Она даже не была уверена, верна ли догадка, озарившая её. Скорее, да, потому что одновременно с пришедшей мыслью исчезло ощущение тревожной тоски.
– Ты о чём? – Виктор попытался беззаботно улыбнуться.
– Надеюсь, ты определился?
* * *
У бабушки был не только Илья, но и вся его школьная компания. На следующий день после последнего звонка выпускники отправились а Сивцев Вражек, к бабушке Ильи Багонова, Валентине Эдуардовне. Давно, ещё с первого класса, приятели Ильи относились к ней как к своей подружке, обожаемой и любимой.
Вообще-то, бабушкой Валентина Эдуардовна приходилась Вере, а Илье была уже прабабушкой. И был ей всего семьдесят один год.
– Хорошо, что все мы рожали прилично рано, – не раз говорила Валентина Эдуардовна: и она, и её дочь, и внучка стали мамами почти в девятнадцать лет. – И теперь я адекватная, полная сил прабабушка и наслаждаюсь этим!
Когда Илья появился на свет, Валентине Эдуардовне было пятьдесят четыре года, и она ринулась помогать внучке. Ведь Вере нужно было продолжать учёбу! И потом, она просто безудержно стремилась как можно больше времени проводить с правнуком, с её обожаемым Илюшоночком!
Вообще, Валентина Эдуардовна был женщиной уникальной – она любила жизнь и радовалась ей. И никаких тебе стенаний ни по какому поводу.
А ещё она любила красивых людей. И что самое замечательное, красоту находила во многих – внутреннюю или внешнюю, пусть даже едва заметную прекрасную чёрточку!
Она лучилась светлой жизненной энергией и была хронической супероптимисткой.
– Это у меня, наверное, от смешения кровей!
Её отец был поляком, а бабушка по матери – цыганкой. И хотя внешних черт этих наций нисколько не проглядывалось в ней, душевный склад был удивительным.
Родителей и старшую сестру обожала. И сама порхала как прекрасная пташка в потоках их любви. Ведь не любить её было невозможно: нежная, ласковая, добрая, озорная!
Валентина была жуткой модницей и, несмотря на скромную жизнь, умела выглядеть эффектно. Соседи и знакомые восхищались и любовались ею.
А ещё она была артисткой. В школе участвовала во всех концертах и конкурсах, и дома пела и танцевала.
Но учиться пошла в финансовый техникум, потому что обожала цифры и хотела стабильности. А артисткой она может быть и параллельно серьёзной профессии.
И нисколько не пожалела о принятом решении. Ведь она встретила там свою любовь! А не пойди она в этот техникум, не оказалась бы на танцах в доме культуры того института, где он учился!
Любовь была бурной. Он был студентом строительного института, и поженились они, как только Вале исполнилось восемнадцать. А ровно через девять месяцев после свадьбы у них родилась дочь.
– Светлана Геннадьевна Шабанова, – с гордостью говорила Валентина.
Конечно, Валентине помогала мама. Да и сестра, Надежда, всё свободное время посвящала племяннице. И всё же Светочку пришлось уже в полгода отдать в ясельки.
К этому времени Валентина закончила техникум и пошла работать. Её муж Геннадий учился на четвёртом курсе института.
Геннадий был родом из Минеральных Вод, прекрасный Шабанов, которого Валя любила до беспамятства. И поэтому совершенно не обращала внимания на то, что его родные никак не проявляются. А на единственное осторожное замечание мамы Валя лишь улыбнулась:
– Ну и ладно! Зато Геночка только мой!
Мама же грустно улыбнулась:
– И то верно…
И замолкла, решив больше не поднимать эту тему. Посмотрим, что будет. Но сама часто думала о том, что всё же странно это: на свадьбу никто не появился, и со стороны жениха были только сокурсники. Да и на девочку новорождённую посмотреть не приехали. Ну хотя бы Генина мама!
Но дочка была счастлива, и поэтому мама только помогала Валентине, не тревожа.
Геннадий настоял на том, чтобы Валя поступила в институт и сам помог ей подготовиться к вступительным экзаменам. Он к тому времени перешёл на пятый курс. И всё было замечательно, пока на семью вдруг не посыпались несчастья.
В начале осени умер отец. И мама, Любовь Григорьевна, сдала прямо на глазах. Отчего Валентине ещё тяжелее переживалось несчастье, казалось, горе захлестнуло и отступать не собирается.
Встряхнула Валентину зимняя сессия в институте – ведь столько сил всеми близкими потрачено на то, чтобы она могла посещать занятия, так она и огорчить их не имеет права, надо всё сдать!
И вроде бы дышать стало полегче, хоть и немного… А тут навалилась новая беда – Геннадий был обвинён в спекуляции. Он решил немного подзаработать и откликнулся на предложение друга – перепродать списанный магнитофон. Друг его занимался в институте технической стороной проведения собраний, вечеров отдыха и другой самодеятельностью, такая у него была общественная нагрузка. И вот институт купил новый катушечный магнитофон, а старый был списан. А поскольку Гена смог его починить, они и решили продать втихаря. В те годы технику купить было не так просто. Зато просто оказалось прищучить около комиссионного магазина двух незадачливых продавцов.
За спекуляцию в Советском Союзе карали, торговля с рук была запрещена. И ребята никак не смогли объяснить, почему у них нет документов на магнитофон и почему они не сдали его в комиссионный магазин. А когда происхождение магнитофона было выяснено, их обвинили и дали срок.
Валентина осталась со слабеющей матерью, маленькой дочерью и учёбой в вечернем институте.
А ещё она умудрялась ездить к мужу на свидания. Брала с собой маленькую Свету и отправлялась во Владимирскую область, где находилась колония, в которой отбывал наказание муж.
