Текст книги "Александрит (СИ)"

Автор книги: Александра Рязанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Искры от костра отлетали в стороны, кружась, искрясь. Красота. Спокойствие. Невозмутимость.

Слегка прикусив кончик языка, я мысленно плела заклинание, а пальцами рук ловко орудовала иголкой и ниткой, зашивая рану. Сначала швы разваливались, подчиняясь чужеродному яду, пропитавшему кожу и просочившемуся в кровь. Но потом я стала мудрее и вплетала вместе с ниткой магию, изгоняя темную печать из тела моего брата.

Кастора я предупредила заранее, чтобы во время работы он ни под каким предлогом не смел меня отвлекать: слишком рискованное плетение рун, слишком ювелирное производство. Не тот взмах руки или произношение символа и насмарку все начатое дело. Волки окружали меня со всех сторон, они улеглись на траву, положили морды на передние лапы и внимательно наблюдали за мной, их взгляд я ощущала на себе постоянно.

Я медленно выдохнула и утерла пот со лба, после того как завязала последний шов. Рана продолжала сочиться, но уже намного меньше, оставляя надежду на выздоровление. Рес был бледным и горячим, отравление крови вызвало лихорадку, в лечении которой я была бессильна.

– Надеюсь, ему станет лучше утром, – сказала я Кастору, прижимаясь к нему всем телом, от усталости голова гудела, а руки тряслись как у заправского посетителя кабака.

– Ты сделала все, что могла, – успокаивал меня Кастор, нежно гладя по голове.

– Нет, не все, – тихо проговорила я, – я не убедила его остаться дома.

– Рес никогда бы не бросил тебя в беде.

– Я знаю.

Мы помолчали, продолжая лежать в обнимку возле костра.

– Волки защищают тебя, чувствуя в тебе свою хозяйку, – проговорил Кастор спустя какое-то время.

– Они будут нам проводниками на оставшемся отрезке пути, я думаю, что Затерянный город уже недалеко.

– Чего бы не случилось дальше, я хочу, чтобы ты знала, Джина, – начал Кастор, поворачивая своими ладонями мое лицо к себе.

Мы встретились взглядом, я затрепетала, почувствовав в сердце тепло и радость.

– Что?

– Я люблю тебя, Джина, и всегда буду любить. Ты словно искорка света в моей жизни, и я не представляю себя без тебя.

Мы поцеловались, и поцелуй был жарким, страстным и одновременно нежным. Я полностью растворилась в нахлынувших чувствах, доверившись ему – своему сердцу. Сколько прошло времени, я не знала, прежде чем наш поцелуй закончился. Он вечностью растворился на моих губах, и, казалось, вкус губ Кастора я продолжала ощущать много дольше, чем следовало.

– Пойду проверю, как там Рес, – выбираясь из теплых объятий любимого мужчины, произнесла я.

Он нехотя отпустил меня, продолжая наблюдать за мной.

– Рес, ты меня слышишь? – вновь повторила свой вопрос я, но как и в первый раз ответа не получила.

На его щеках горел румянец, что могло говорить и как о первых признаках улучшения, так и о продолжающейся лихорадке, однако озноб уже не сотрясал его тело.

Я вытерла влажной тряпочкой лоб брата и нежно поцеловала его в лоб.

Видения и голос из сна явью пронеслись передо мной. Волки встрепенулись, подняв морды и уши вверх, неотрывно смотря на меня.

Я все вспомнила. Сон, пророчество, наставника, меч в радужном зале...

И выбор, от решения которого зависела не только моя жизнь...

Затерянный город оказался таким, каким я видела его во сне: полностью выполненный из камня он выглядел мощным, холодным и неприступным. До него мы добирались от лощины меньше двух дней, лишь иногда ненадолго останавливаясь, чтобы перевязать рану Ресу и отдохнуть самим.

Альварес так и не пришел в сознание, продолжая пребывать мысленно в какой-то другой параллельной реальности. Он часто стонал и ворочился от боли, старался очнуться, но пока его попытки были тщетны. Мы соорудили для раненного прочную подстилку, запрягли волков – и получилось что-то типа упряжки, так как на коне Рес ехать точно не мог.

– Добрались, – произнес Кастор, когда мы въехали через главные ворота Затерянного города.

Все было как во сне, я помнила каждый дом, мощенную дорогу, фонтан. Наставника я и не ожидала повстречать – мои воспоминания были свежи и отчетливы: я помнила, как сама убила незнакомца добытым в храме мечом.

– Что-то не так? Ты задумалась, – спросил Кастор, заботливо коснувшись моей руки.

– Все в порядке, – ответила я, – теперь нужно найти одно здание.

– Лира тебе рассказала о нем?

– Почти, – солгала я. Пока не время открывать свои секреты. Тетушка Лира явно не могла знать про Радужный храм и пророчество полностью.

Я должна была отказаться не только от магии, с которой я родилась и жила всю свою жизнь, это была лишь доля жертвы для избавления от проклятия одиночества.

Словно почувствовав мои дурные мысли, Рес громко застонал, а потом открыл глаза, ища взглядом знакомые лица.

– Джина, Кастор, вы здесь? – испуганно спросил он, когда заметил вокруг себя стаю огромных волков.

– Мы рядом, братик, – нежно сказала я, спрыгнув с Сумрака, и склонилась над Ресом.

– Мои дела совсем плохи, раз ты называешь меня братиком?

– Ты не исправим, Рес. – Улыбнувшись, проговорила я. – Мы в каменном городе. Скоро все закончится, и мы вернемся домой.

Рес закашлялся, и на его губах появились капли крови.

– Я знал, что ты сможешь. Ты всегда была сильнее меня. – Печально произнес Альварес.

– Молчи, тебе сейчас рано говорить, швы затягиваются очень медленно, я боюсь, что они могут разойтись и обнажить рану.

Рес поймал мою руку и прижал к себе. В его глазах читался испуг и истинная братская любовь. Мне будет ее не хватать...

– Джина, – тихо подозвал меня Кастор, – отказавшись от магии, ты не сможешь поддерживать заживление его раны, ведь так?

Его вопрос не терпел лжи и уверток, и я ответила как есть.

– Да, ты прав, Кастор. Без магической поддержки Рес умрет, та тварь, которая напала на него, была отнюдь не призраком. В его кровь попал яд, который препятствует заживлению, отторгает швы и целебные настои. Только ежедневные волшебные символы и колдовские обряды смогут поставить Реса на ноги.

– Получается так, либо ты, либо он? – прямо спросил меня Кастор.

– Нет, есть еще один способ, но пока я не уверена, что он сработает, – нехотя ответила я.

– Джина, что ты задумала? – тревога в голосе Кастора слышалась слишком отчетливо, чтобы я легко и просто могла от него избавиться.

Мы замешкались возле фонтана, который ежеминутно отправлял в воздух струи воды, будто его построили только вчера.

– Прошу, не мучай меня вопросами, Кастор. – Начала я. – я знаю не больше твоего, – пришлось немного солгать (но это ради твоего же блага Кастор!), – у нас очень мало времени, если мы не поспешим и не попробуем воплотить мою задумку в жизнь, Альварес умрет, а этого я себе никогда не смогу простить.

Кастор поник, смерившись с судьбой. Он не совсем доверял моим словам, но больше делать ему было нечего, поэтому мы продолжили путь, пока я не отыскала взглядом полуразрушенный храм Смерти.

– Ты уверена, что нам сюда? – с опаской спросил Кастор, когда мы вдвоем вошли в двери храма.

– Да, – ответила кратко я. – Принеси Реса и положи его сюда, в центр круга.

Я указала на середину круглого пола храма, на котором (к всеобщему удивлению) не было ни пылинки. Волки скулили снаружи, навевая тоску.

"Хватит, – мысленно обратилась я к ним, и они тут же замолкли".

Кастор принес ослабевшего от потери крови Реса и уложил его аккуратно туда, куда я приказала.

– Что дальше? – спросил Кастор.

– Отойди к стене, ни к чему не прикасайся и ни в коем случае не вмешивайся в ритуал. – Четко произнесла я.

– Хорошо. – Кастор кивнул, сделал пару шагов к стене, но потом обернулся и посмотрел на меня.

– Джина, почему у меня такое предчувствие, что после этого ритуала я тебя потеряю?

Он ласково обнял меня, не отводя взгляда от моего лица.

Я сглотнула комок подступивших к горлу слез, прерывисто вдохнула воздух.

– Ты меня не потеряешь, этому не бывать никогда. – Уверенно сказала я, пряча боль глубоко в себя, я сама точно не знала, к чему приведет мое колдовство, в тот момент я думала только о брате. – Пора начинать.

Кастор кивнул и молча стал наблюдать за моей ворожбой.

Я начала ритуал. Тот самый, который показывал мне наставник во сне. Странно, но я помнила каждый символ, каждый росчерк магии, будто к этой магии меня готовили с колыбели. Постепенно я отходила от знакомого мне колдовства к рунам пустоты, эта темная магия притягивала, звала, и вскоре я вовсе говорила лишь на ее языке, полностью забыв прошлое. В моей голове стали раздаваться различные голоса, одни звали, прося избавить их от мучений, другие, страшась, молили о пощаде и прощении. Потолок и стены в радужном храме заискрились, замерцали осколками тысячи драгоценных камней. Кастор смотрел во все глаза, а Рес, словно подозревая о чем-то, недовольно хмурился и щурил глаза.

Наконец, из яркого свечения переплетенных вместе символов магии и камней образовался красивый острый меч с александритом на эфесе. Он плавно опустился в мою протянутую вверх руку, надежно закрепился в ладони. Почувствовав холодность металла, я больше не хотела расставаться с этой реликвией, которая теперь полноправно досталась мне. Впервые выпускница-магичка ощутила себя всесильной над миром и людьми. Все проблемы казались мизерными и несущественными, решаемыми одним махом. Я улыбнулась, но нужно было продолжать начатый ритуал. Дороги назад нет. Ее не существовало с самого начала. Все предрешено. Я смирилась с судьбой, но где-то в душе ликовала, что у меня нет иного выхода. Я бы никогда не смогла расстаться с наполняющей мое тело магией, она слишком притягательна и властна. Я никогда бы не смирилась с участью простой смертной. Кем бы я стала? Продавщицей? Кухаркой? До конца дней читать лекции в академии о магии, которой больше не суждено воспользоваться?

Здоровьем Реса я лишь оправдывала себя. Завершив начатое, я смогу окончательно вылечить его за секунду, а не корпеть над раной целый месяц, не зная окончательного результата. К тому же, я никогда не смогу лишить жизни его, Кастора или кого-либо другого, родного моему сердцу.

Кастор...Милый Кастор. Когда-нибудь ты простишь меня. Ты постепенно забудешь увлечение безумной магичкой, свыкнешься с размеренной жизнью эльфов и найдешь другую, подстать себе. Я останусь лишь смутным воспоминанием, буду все реже являться во снах, а потом и вовсе превращусь в одного из призраков твоего прошлого. Тебе будет лучше без меня.

Радужный храм погас, оставив нас в кромешном непривычном сумраке ночи. Я увереннее перехватила меч и сняла куртку, обнажив рану на руке. Она пылала красным, напоминая рожистое воспаление. Вены пораженной руки набухли и неестественно посинели.

– Что дальше, Джина? Все закончилось? – с надеждой в голосе спросил Кастор, направляясь ко мне.

– Нет, остался главный компонент заклинания, связанный с моей кровью. – Отчеканила я, примеряясь к руке, чтобы сделать разрез.

– Останови ее, что-то идет не так, я чувствую, – прошептал тихим голосом умирающего Рес. – Она не использовала обычную магию в колдовстве, этот ритуал читался на языке мертвых и взывал к силе над живыми и мертвыми. Она обманывает нас.

– Нет! – взревела я, злобно сверкнув глазами в брата, увидев мою реакцию, он осознал правоту своих догадок. – Отойди, Кастор.

Полуэльф и не думал останавливаться, он спешным шагом приближался ко мне, желая отобрать меч. Мне ничего не оставалось сделать, как взмахнуть свободной от меча рукой, сплетя заклинание. Кастора отбросило к противоположной стене, он ударился спиной о каменное изваяние, но сознание не потерял.

– В чем дело, Джина? – спросил он, поддерживая правой рукой ушибленное предплечье.

– Я не могу иначе! – закричала я, заполнив храм собственным эхом. – Лира не знала пророчества полностью, не знала точного ритуала избавления от яда в моей крови. Мне не миновать пустоты. Для избавления от нее мне не только нужен меч Александрита, не только собственное кровопускание, но и жертва родным мне человеком. Как мне заставить себя убить тебя, Рес? – уже не сдерживая слез, обратилась я к брату. – Или быть может ты, Кастор, принесешь себя в жертву ради моей будущей жизни без магии, без собственной себя и без тебя?

– Ты была обязана сказать нам. Мы нашли бы выход. – Сказал Рес, пытаясь подняться с пола.

– Его нет! – опять повысила голос я, уняв слезы. – Простите...

Я резко полоснула себя мечом по руке, лезвие оказалось на удивление острым и горячим. Боль пронзила все мое тело и сознание. На миг моя душа будто покинула оболочку и посмотрела на происходящее сверху вниз. У меня нет выбора. Не задумываясь больше ни секунды, я прикоснулась к кровоточащей ране губами и сделала пару маленьких глотков своей крови. Металлический вкус, слегка противный и непривычный.

Теперь всё ...

Меня затрясло уже от нового прилива магии и от боли: рана на руке быстро затягивалась, не оставляя и следа от укусов и порезов. Сердце забилось так часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. Но через минуту все прекратилось так же резко, как и началось. Тишину ночи разбавляли лишь голоса волков, взывающих к луне. Кастор подбежал ко мне и крепко обнял, помогая мне подняться на ноги.

– Ты в порядке? – заботливо спросил он, касаясь ладонью моего лица.

Откуда-то в голове пронеслось: "Пора идти, меня ждут".

– Меня зовут, – чуть слышно сказала я, отстраняясь от Кастора.

– Я не отпущу тебя, борись с этим! – проговорил Кастор, пытаясь взять меня за руки и вновь прижать к себе.

Я отошла от него на несколько шагов назад.

Одной мне будет лучше. Я уверена. Я стану сильнее. Никто не сможет теперь ослаблять меня своей привязанностью и любовью. Никто больше не причинит мне вреда.

– Я всегда буду рядом. В твоих снах, мечтах ты будешь видеть меня счастливой и ласковой. Я никогда тебя не забуду! – последние слова я почти прошептала сквозь слезы, которые друг за другом катились по щекам.

Я взглянула на Реса. Бедный мой, маленький мальчик! Он выглядел таким обессиленным и беззащитным. Я подошла к нему, села рядом и обнажила его рану. Он попытался помешать мне, но я была сильнее.

"Тебе пока не время умирать. Пусть яд уйдет из твоей крови. Рана затянется , и ты будешь жить долго, неестественно долго для волшебника. Заклинаю тебя своей магией и своей кровью. Будь по-моему".

Мысленно завершив заклинание, я прикоснулась к Ресу, передавая ему частицу своей новой силы. Он заворочался, потом отбросил мою руку от себя, будто это был ядовитый паук, но мое колдовство уже подействовало: на глазах рана зажила, полностью затянулась, не оставив на коже и следа.

– Передай мою любовь маме и родным, я всегда буду мысленно рядом с вами, – обратилась я к Альваресу, а потом нежно посмотрела на Кастора. – Знаешь, а я так и не увидела море.

– И это все? И ты вот так просто сдашься и простишься с прошлой жизнью? – спросил Кастор, он негодовал от бессилия и злости.

– Прошлой жизни не существовало, все вело к одному – к единственному будущему. – Философски заключила я.

В голове опять раздались множества голосов. Казалось, теперь я чувствовала сердцебиение каждого человека на планете, где бы он ни находился.

Вихрь подошел ко мне из темноты: была ли я простой смертной или же проводником смерти, он не хотел меня бросать. Мы с ним долго скитались в одиночестве, а сколько еще предстоит теперь? Волки тоже каким-то образом оказались рядом со мной, послушно прижав уши.

– Джина! – раздался голос Кастора, когда я нырнула в тень. – Джина!

Ни он, ни Рес уже не знали, где я, но я прекрасно видела, как Кастор бегает по храму, ища меня в темноте и продолжая звать по имени. Рес, видимо, еще не пришел в себя от случившегося и грустно смотрел в ту сторону, куда я исчезла.

Я последний раз взглянула на этот мир, глубоко вздохнула, поняв, что любовь не самая мощная сила во Вселенной.

Эпилог

Двое всадников наблюдали, как вдалеке над сизо-голубым морем летали чайки. Утес разделял гавань на две огромные бухты, с него открывался неописуемо красочный вид на море Надежды. Она никогда не видела моря...

Кастор не мог произнести ни слова, в его душе было пусто, словно все чувства вынули из него, не оставив даже каких-либо примитивных ощущений. Он просто смотрел на волны и не думал ни о чем и ни о ком. Сумрак Альвареса нервно топтал траву под ногами, он боялся высоты, а уж невиданное доселе море воспринимал вовсе как ужасное нечто.

– Я не сдамся, – казалось, спустя вечность молчания, произнес Рес. – Я найду способ излечить ее. Возможно, для этого мне придется пожертвовать собственной жизнью, но один без сестры я не вернусь домой.

Кастор не знал, чем утешить друга, в его душе теплилась надежда, что все вокруг всего лишь сон, и завтра, проснувшись на рассвете, все вернется на свои места – Джина будет с ним в его любимом городе.

– Эта магия просто захватила ее, подчинила себе, – не унимался Рес.

– Но Джина какой-то частью своей души хотела использовать эту силу, этого ты не можешь не понимать. Магия была для нее всем, и она не хотела становиться обычным человеком, – сказал Кастор, и Рес промолчал, так как этого отрицать он не мог никаким образом.

Они продолжали смотреть на море и думать каждый о своем. Ресу не терпелось уже отправиться на поиски, но он не знал с чего начать, одно он знал точно – с Кастором ему впредь не по пути. Весь мир прошлого рушился на глазах, а будущее пока было безрадостным и туманным.

– Мне пора ехать, пока ее магия еще чувствительна для меня, – проговорил Альварес, дернув поводья Сумрака.

– Не забывай, что в Кельне у тебя есть друзья и кров, Рес, – Кастор пожал другу руку, и они расстались.

– Если я что-то обнаружу, ты узнаешь об этом первым! – крикнул Рес, когда отъехал от полуэльфа уже на несколько шагов.

– Я и не сомневаюсь в этом, – произнес Кастор.

Она никогда не видела моря... Не знала, что любовь может длиться вечно. Она выбрала тень, вместо настоящих чувств.

Море продолжало играть волнами, привлекая взор чужестранца. Внезапно, не то ли в шелесте листвы деревьев, не то ли в дуновении ветерка Кастор почувствовал ее голос. Будто она была рядом. Он почти ощущал аромат ее духов, нежность ее черных как смоль волос.

Он закрыл глаза и мысленно позвал ее по имени. Она отозвалась, но голос тут же оборвался во тьме.

Она жива. Она любит его. Она ждет его. Пусть где-то там, в чертогах пустоты и одиночества.

Он не перестанет думать о ней. Звать ее. Любить. И верить, что все еще может быть иначе. Все должно быть иначе.

Или это не любовь.

Мир обернулся мне изнанкой,

Увидела себя со стороны

И поняла, как стало гадко,

В моей душе другой уж ты.

И лето обернулось стужей,

Птенцы лишь оперились и на юг,

И пустота меня тревожит

В огне горю я от тревог.

Ты улыбнулся как-то скупо,

Поблек весь свет в твоих глазах.

Тебя я помню еще юным,

Меня не сможешь ты понять.

Зачем отдал так просто силу?

Зачем обидел дар любви?

Ты был опорой мне и лирой,

Зачем убил во мне мечты?

Теперь одна плыву по морю,

По морю слез моих шальных.

Я не грущу, я лишь ревную

Тебя к другой твоей судьбе.

Дорога вдаль бежит от взора,

За ней пригорок и холмы,

За ними будущее будет,

За ними встретимся и мы.

Обняв любимую за плечи,

Ты улыбнешься, будто мне.

И улыбнусь в ответ я ночи,

Узнав, что с ней уходишь ты.

Осень 2006 - август 2015гг.

Автор: Александра Рязанцева

1

Назад к карточке книги "Александрит (СИ)"