Текст книги "Кери в мире стаи (СИ)"
Автор книги: Александра Мурри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
*
Мэт наелся. Изольда его хорошо изучить успела, в том числе и вкусы в еде.
Может, поэтому он их посиделки не пропускает? Поесть любит.
Сам над собой усмехнулся.
Хорошо и спокойно, несмотря на творящееся вокруг.
Котлеты не заменят охоты, но до следующего полнолуния еще около недели, а он ценил и умел наслаждаться обыденными радостями цивилизованного мира.
Позволил себе время не думать о делах клана, его финансовых проблемах и отбивающегося от рук молодняка. Сложно совмещать бизнес и роль воспитателя-няньки мелких недоумков.
Вспомнить хотя бы, как они Кери пугать вздумали. Наслаждались ее страхом… идиоты. И эти двое еще постарше, есть еще трое младших, с которыми веселья еще больше будет.
Отключил мысли и просто слушал. Смотрел.
Запоминал.
Насколько она тут задержится? Скорее всего уедет сразу, как только выяснит, кто виновен в смерти ее родителей.
И Молла. Из-за текущего расследования Карл ее из города не отпустит. Он давно подбирался к этой семье и сейчас своего шанса не упустит. И спешить не станет. Не захочет рисковать спугнуть столь долго выуживаемую добычу.
Если ему дать волю, попытается спровоцировать и устроить ловлю «на живца».
Мэт и рад, и зол одновременно. Ей опасно в этом городе.
Но чем дольше Кери здесь, тем больше у него времени, чтобы… Что? Находиться рядом? Защищать? Привязывать к себе?
Соблазнять?
Ему не это нужно.
А ей нужна лишь правда. О том, что случилось, и о том, кто она сама. Мэт поможет ей это узнать.
Как долг другу, которого подставил.
Как отговорка, чтобы быть рядом.
Тогда, когда убили Деви с Анной… он не пошел до конца. Сам не помнил, что творил. Одним утром очнулся в лесу, не помня, сколько он там находился и что делал. Не в состоянии перекинуться в человека.
Приполз к Изольде за помощью… Звериным чутьем – не разумом понимая, что к своим, в клан, соваться не след.
Неважно.
Узнав даже часть правды, Кери вряд ли захочет иметь с ним что-то общее.
Разворошила осиное гнездо и хлопает своими невероятными зелеными глазами – сама невинность.
Изольда поднялась и, проходя мимо Кери, вдруг обхватила цепко руку и приблизила к лицу. Рассматривала украшения чуть не уткнувшись носом, однако не трогая те руками, не прикасаясь к камням.
– Наша порода, а ты еще споришь! – Прокомментировала и вышла шаркающей походкой.
Кери усмехнулась, не скрывая скепсиса.
Мэт завис на ее губах. Бледных, мягких с виду… притягательных настолько, что тело давало однозначную реакцию.
Совсем он невменяемым стал. Пора на внеочередную пробежку, и подлиннее маршрут выбрать.
– Хочешь остаться на ночь тут? – спросил, отводя взгляд. Отвлекая и ее, и себя.
День Кери пробыла в безопасности. Все же ни Амалия, ни Браян не сунутся в сердце ведьминского поселения. Тут дом главы ковена через поляну.
– Нет.
Его, никак, решили игнорировать…
– Хочешь что-то спросить?
На этот раз его наградили лишь гневным взглядом. Улыбнулся в ответ, не в силах не дразнить ее.
– Это ты? – протянула ему фотографию.
Мэт вгляделся и рассмеялся от удивления.
– Да. Кто фоткал?
– Без понятия.
– Изольда упоминала, что Анна увлекалась съемкой. Может, и она…
Он помнил тот день, жаркий, конца лета, когда невозможно усидеть за учебой. Деви с Браяном удрали от наставника и Мэта с собой захватили. Деви захватил, Браяну же, скорее, было все равно.
Сбежали на пляж.
Счастливое воспоминание.
Мэт был младше них более чем на десять лет, оба старших подростка в стае стали ему старшими братьями.
Таскался за ними хвостом.
Никогда не чувствовал себя лишним. Искренне привязался и считал себя частью семьи. Благодарным был.
Деви, наверное, также.
Как благородно, правильно – взять двух сирот на воспитание. Амалией и Томасом Бруккнерами восхищались. Что вахили, что человеческое общество. И, только когда Деви воспротивился их воле, стало очевидно, кем на самом деле они являлись для семьи. Поддержкой и верными помощниками их сына. Во всем. Чтобы спину прикрывали, даже в ущерб себе.
Какое «себе»? Они принадлежат семье, всем ей обязаны.
Не существует – их. Они существуют для семьи и ее интересов.
Так-то…
Деви, видимо, понял это раньше. Когда признался в своих чувствах к одной из ковена.
Отказ вожака Томаса был резким и категоричным.
Три друга. Будущий вожак, и два его названых брата. Клятва на крови.
Клан превыше всего.
Предательство, убийство…
Для них предатель – Деви.
Кери – неприятное напоминание и темная лошадка, от которой непонятно чего ждать.
– То есть, ты не мой дядя?
– Что? – вопрос огорошил. – Нет. Я… приблудыш. Меня Хатхли-Бруккнеры взяли в семью, Деви стал другом и названым братом. И Браян… тоже.
Мэт был вместе с ним, когда Дев встретил Анну.
Даже не понял, что это вдруг со старшим другом происходит.
Запомнил лицо той девушки. Запомнил лицо Деви, по секундам осознавая, как теряет его.
Возненавидел ту, из-за которой друг отдалился. Из-за которой у него поменялись приоритеты, и Мэта, сколь бы эгоистично ни звучало, отодвинули на десятый план.
Не сразу, нет. Ненависть к Анне просочилась в его сердце в тот период, когда клан начал гнобить Деви за выбор. Осуждать. Не пускать и убеждать – словесно и физически.
Столько страдания принесла ему та девушка!
Пара? Что это вообще такое? О таком шпанистый Мэт, только-только прошедший через первый оборот, тогда только в сказках слышал и то мимоходом, не вдумываясь.
Никто не верил. Вокруг наглядных примеров не имелось.
Истинная, не истинная – какая разница? Главное, чтобы потомство здоровое на свет родила. А это, как известно, возможно только с другой вахили. Не с людьми. Тем более, не с ведьмами.
Мэт Анну Пепперфильд невзлюбил со всем юношеским максимализмом. Она увела от них Деви. Самого лучшего, надежного, умного, веселого… И Мэт по нему безумно скучал. Замкнулся в себе. Перестал доверять.
Через два с половиной года Деви связался именно с ним. Тайно.
Мэт подготавливал встречу Деви с вожаком. Старался, счастливый, что, возможно, Деви примут обратно, что он снова будет в клане. Не изгоем.
Четырнадцать лет исполнилось, Мэт уже соображал больше. Учился жить своими мозгами, а не тем, что «скармливал» соклановцам Томас.
Подготовил воссоединение семьи, называется.
По дороге Деви убили.
Убили и Анну.
Исчезла Аполин.
Браян начал меняться – и не в лучшую сторону.
О ребенке никто, в том числе и Мэт, не знал.
Ребенке, которого не могло быть. Ибо просто не могло. Никогда никто нигде не слышал о такой вероятности. Потомство от вахили могла родить только самка вахили.
Ребенок от ведьмы. Даже сверхплодовитые люди не беременели от вахили.
Испытал что-то похожее на дежавю, когда впервые увидел Кери. Будто Анна… Только вместо Деви он сам.
Ненависть? О, если бы…
Мир Мэтво Хатхли перевернулся.
Кери. Керол. Песня.
Его песня.
Песня вахили – Деви знал, как назвать дочь.
– Почему вы все так похожи?
– Мы вахили.
Приподнятая бровь и очередной скептичный смешок.
Мэт кивнул:
– Собирайся, отвезу тебя домой.
И останется за дверью, сторожить как верный пес.
Это он – Мэт, который после смерти Деви ни к кому не привязывался. Никто не нужен был.
Одному легче. И проще.
– И кто ты? Помимо того, что вахили, – слово выделила ехидно.
– Строитель… и финансами немного занимаюсь. Вернее, сейчас уже – много.
Чем он по жизни занимается? Работает да бегает – вся его деятельность. Подростки… сейчас, когда Браян снова в загуле, тоже на нем.
Идеальный второй. Верный. Надежный. Все сделает в лучшем виде – этими словами старый наставник рекомендовал Мэтво вожаку Томасу. И Мэт служил. Сначала отцу Браяна, потом самому Браяну.
Последние лет тридцать их клан разваливался. При Томасе начал, из-за непомерных трат его и его женушки. При Браяне тенденция окончательно оформилась.
От центра гниет весь клан.
Вахили не болеют. Никак. Ни телом, ни психикой… если Браян такой, значит – это его натура, а не инородная опухоль, которую можно вырезать, вылечить
Ждать?.. Время вышло. Любое, даже самое незначительное действие лучше бездействия.
Так он свой первый дом построил – чтобы хоть что-то делать.
Делать хоть что-то – его кредо. Оглядываясь назад, довольно жалкое.
Последние десятилетия работал над тем, чтобы интегрировать клан в общество людей. Обеспечивал финансовую базу, находил пути клану зарабатывать. Современными и жизнеспособными способами, а не доисторических времен. Получать образование, а не как он – самоучка.
Иначе им не выжить. И не сохранить границы парка.
Желающих отрезать себе кусок территории немало.
Кери – камешек, что спровоцирует лавину.
Мэт ей в этом поможет.
*
Саламандра, жгись, Ундина, вейся, Сильф, рассейся, Кобольд, трудись! Раздуй свое пламя, Саламандра!
И. В. Гете «Фауст»
*
Прощались скомканно.
Слишком много было сказано. И в то же время – слишком мало.
Кери не верила. И не готова была принять Изольду. Привыкла, что они с тетушкой Аполин вдвоем.
Всего этим днем оказалось для нее слишком.
Стоило ступить за порог, как с десяток нежно-голубых крыльев окружили, порхая вокруг, норовя сесть на руки и волосы.
Красиво, наверное… если со стороны. Приятного, однако, мало.
Повредить их не хочется, отмахиваясь, и сидеть на себе позволять тоже как-то… не радует. Тем более, когда бабочки в таком количестве.
Духи Кери им что-ли нравятся? Так вроде не пользовалась ничем… Если только гель для душа?
– Тебя, как и ее, любят эти бабочки, – раздался голос Изольды за спиной. – Вот, значит, как…
Кери резко обернулась. Ночью в таком месте ожидаешь самого худшего, а старушка вроде как дома оставалась.
Обнаружилась за спиной, чуть ли не впритык. Глаза черные в Кери уперла и сощурилась, будто под прицел взяла.
– Мерзкие насекомые. Их сила притягивает. Да не любая, а мертвая.
Мэт встал рядом с Кери, осторожно поймал одну крылатую в клетку из пальцев.
– Весенняя лазурь. Они почти вымерли, – медленно раскрыл ладонь, и бабочка осталась на ней сидеть.
– При чем тут я? – спросила Кери, отворачиваясь и спеша к машине.
– Ты дочь своей матери.
Переспрашивать еще раз не стала, справедливо полагая, что и на третий, и на десятый раз ответ старухи останется для нее столь же непонятным.
Ни слова в простоте. Из каждого «пояснения» как у того дракона со срубленной головой – вырастают три новые головы-загадки.
– К источнику сходи.
К какому еще источнику и зачем ей к нему – также спрашивать не стала.
Надоело.
… Снова ночь. И снова не спится.
Так и знала, что передоз сахара в гостях у Изи еще аукнется. Или виноват не только сахар? Грибочки-порошочки…
Предчувствие шепчет, что неспроста проснулась. Словно марионетку за ниточки тянет, подергивает невидимую струну… И вибрация-дрожь расходится по телу.
Кери с обреченным стоном поднялась. Оделась. В этот раз в пижаме разгуливать не станет. Холодно уже, не лето.
Шла словно под гипнозом. Довольно долго. Пока под коленку не ткнулось что-то прохладное и влажное. Вскрикнула бы, если бы не то замороченное состояние, как бывает во снах – знаешь, что спишь, а проснуться не можешь.
Постой… Кери же проснулась? Оделась даже? Нет?
Холодный нос принадлежал огромному серебристому зверю. Похожему и на волка, и на медведя одновременно.
Он лизнул ее ладони и пригнулся, слегка виляя хвостом.
Дружелюбный какой.
Кери приглашению вняла. Запустила ладони в густую шерсть, обхватила за шею и подтянулась, забираясь зверю на спину. Теплый, мягкий и достаточно широкий, чтобы сидеть удобно было.
Не удержалась, огладила шишковатую его голову, почесала за ушами… Прижалась лицом к холке, втягивая терпкий звериный запах. Хвоя и шерсть, дым от костра и что-то неопределимое, но очень привлекательное для Кери. Уютный.
Долго баловаться не дали, зверь побежал гигантскими, плавными скачками.
От несуразности положения Кери засмеялась. И не узнала собственного смеха. В жизни у нее такого не было – мягкого, грудного.
Плыть не пришлось. Зверь приблизился к берегу, и Кери увидела гладкие блестящие спины валунов, что торчали из воды. На довольно большом расстоянии друг от друга, но допрыгать можно.
Скользко… опасно. И зверь остался на берегу, а без него ощущение эйфории начинает капля за каплей исчезать.
– Тебе туда нельзя?
Зверь сел на песке, следя взглядом.
Понятный ответ.
Уверенность в себе истончается, что старая ткань.
Не упала. Ступни только намочила. Они скользили по холодной грубой поверхности камня, казалось – вот-вот потеряет хрупкое равновесие и плюхнется в черную воду, нарушая ее идеальную зеркальную поверхность.
На островке ее встретили бабочки. В лунном свете казавшиеся не светло-голубыми, а сияющими холодной серебристой сталью.
Влажный, поросший мхами камень грота и огрызок луны, что освещает путь в тёмный проем. Ключь и камень внутри небольшой пещеры.
В потолке продолговатая трещина, через которую лунный свет просачивается этакой трепетной змейкой.
Камень почти черный, влажно блестящий в бледном свете луны. Жертвенный камень, накопивший силы как живой, так и мертвой.
Источник на каждого действует по-разному. Не предсказать.
Откуда в Кери это знание?
Тетушкины сказки на ночь? Еще раньше – мамины? Не в путеводителе же по региону она это вычитала?
Порошочки Изи? Только ли муку она добавила в тот брауни?
Или знание это всегда в ней было? Только спало, усыпленное расстоянием от места?
Ударилась ногой о неровный выступ и даже боли не почувствовала. Будто контакт с собственным телом нарушился, Кери потеряла эмоции и телесные проявления чувств… И в самом деле марионетка.
Ни страха, ни сомнений, ни дрожи от ночного холода.
А кукловод – вот он. На камне сидит. Уродливый и притягательный единовременно.
Так вот какие они – сверхъестественные силы.
Тонкое, почти прозрачное существо. С клыками до подбородка и раскрашено… тёмные татуировки-орнаменты оплетают все костлявое тело от лба до пальцев ног с черными когтями. Ноги и руки по сложению почти что лапы, что-то между человеческим и звериным.
Нереальное оказалось на удивление легко принять. Далекое от европейского представления о сверкающем потутостороннем Добре с крыльями.
Существо – Божество? – естественно вписывалось в окружающую природу: кряжистые деревья, колючие кусты, растущую дольку луны и покрытые мхами камни. Грязноватое, неказистое… Не кичащееся своим могуществом.
Гармония. Частью которой ощутила себя и Кери.
Что от нее надобно?
Зачем это все?
Принять себя – прошелестел ветер. Ветер? Или существо, что не размыкало губ?
Оно плавно слезло с камня, стекло, как только кошачье семейство умеет. И ящеры.
Протянуло Кери раскрытую ладонь. На коже виднелись пятна – то ли мох, то ли земля, то ли еще что… А пахло лесом, так концентрированно – влажными сухими листьями и деревом, горько и мшисто, словно Кери сунула нос в старый трухлявый пень.
Мига колебания не понадобилось. Кери не могла не протянуть ладонь в ответ. Пальцы соприкоснулись, и существо мягко сжало их.
Холодная очень кожа, холодная настолько, что Кери задрожала, лед, казалось, проник в кровь и моментально распространился по всему телу.
Оно повело к ключу, что блестел меж валунами и мхами. Пещера как-то враз наполнилась звуком журчащей воды меж камней, в разы усиленного стенами грота.
Кери опустилась коленями в мягкий зеленый ковер из мха. Набрала в ладошку непрозрачной жидкости. Вода обожгла горло ледяным холодом. Сковала, лишив возможности вдохнуть. Один глоток, на большее сил не хватило.
«Инуа…» – прошелестело в воздухе, вплелось в журчание и отразилось эхом от стен.
Кери знала, что это имя.
Запомнила.
И назвала свое.
…Как выбралась с острова – не помнила. На материке встретили желтый взгляд зверя и тепло. Наконец-то тепло.
В тот же миг Кери и отключилась.
…Проспала долго. Даже не сон то был, а черная яма, которая поглотила целиком, вырубив сознание.
За окном вечер, а значит, прошел целый день.
Тело до сих пор ощущалось чужим. Премерзко. Словно те ниточки, что управляли марионеткой, не до конца исчезли.
Так… Сначала прийти в себя, а потом она как следует обдумает все, что с ней произошло. Подумает и примет. Или нет.
Что нужно, чтобы прийти в себя? Поспала… Поесть? Попить бы в ванную комнату доползти…
В памяти всплыли советы из какого-то глянцевого журнала. Правильно – телесные практики – секс, танцы, плаванье… Точно! Статья называлась «Тренировка телесной осознанности». Что за муть только в голове ни хранится…
Хотя совет-то замечательный. Ей необходимо с головой окунуться в соленую воду. И море рядом, буквально – за порогом.
Кери заботливо завернули в толстое одеяло, на ноги надели шерстяные носки, явно не из ее гардероба. Мокрая одежда с тела исчезла.
Кто ей помог? Донес до дома?
Подозрения имелись. И даже верилось в них уже легко.
После ночи на Пятачке многое в ее мировозрении изменилось.
Окончательно и бесповоротно.
Кое-как влезла в джинсы и водолазку.
*
*
– Что ты делаешь?
Кери продолжила молча смотреть на незваного «спасателя».
Надо было выбирать дальний пляж, который закрыт от посторонних глаз валунами и ивами. Поленилась… хотелось скорее именно в соленую воду окунуться. Душ не подойдет.
Смыть с себя все… Хоть так справиться с бурлящими эмоциями.
Словно пъяная.
Тут он, конечно, прав – пъяным плавать, тем более ночью, не следует.
– Все не настолько плохо, в самом деле! Мы со всем справимся, – прозвучало почти зло. Рассерженно точно. – Отойди от воды!
Гипнотизировал ее взглядом, делая плавный шаг ближе. Еле заметный. Не вглядывалась бы Кери в мужчину столь пристально, пропустила бы.
– И что я, по-твоему, делаю?
Топиться решила, а тож. Что еще привыкли делать девицы в беде? Топиться – первое средство. Самое эффективное, так сказать.
Он молча развел руками, обводя пейзаж вокруг них. Начало осени, промозгло. Пустынный берег моря, и одинокая девушка, что снимает с себя одежду и ступает в воду. Звезд не видно за тучами, того гляди – дождь начнется. Осень в здешних краях наступает резко и неумолимо.
– Что еще мне думать? Загорать и плавать холодновато, – проворчал.
Вечер к тому же. Поздний.
– Не собираюсь я топиться. Глупость какая, – решительно натянула обратно теплый свитер и взялась за шорты, неудобно продолжать стоять в одном белье. И холодно.
Пошатнулась, отряхивая ступни от воды и балансируя на крае кроссовок, чтобы не вставать на мокрый песок. Мужчина, кто бы сомневался, успел подхватить за талию. Ее голые ноги против его, в жесткой джинсе. Сменил-таки неизменные шорты в зеленый листик.
Никогда особой неуклюжестью не отличалась и сейчас бы не упала. Но ее подхватили, прижали к теплому, даже через одежду, телу и не торопились отпускать.
Кери пожалела, что ее водолазка лишь до талии: касание голой кожей живота к его бедрам вышло слишком интимным, вызвало предательскую дрожь вдоль позвоночника.
Хотя что это она? Холод виноват, конечно же.
Тот самый, который поселился в ней, как воды из источника отпила. Или не воды, а того, что там журчало… Лучше не думать. Пока…
Кери не собиралась нарушать собственного плана не приближаться к этому мужчине. Но крепло подозрение, что уже поздно.
Они ближе некуда.
Хотя… есть куда.
Фантазия откровенно показала картину того, как и где можно стать еще ближе.
На мгновение ее окутало таким манящим мягким теплом, объятия согрели и тело, и… на душе легче стало.
Кери резко выдохнула сквозь зубы, отстраняясь от мужчины.
Он снова выбивает ее из колеи.
Как можно почувствовать что-то настолько непонятное, чуждое, то, о чем не знала в себе? Не подозревала даже. Но вот – сердце учащенно бьется. И ее, и в груди напротив. Несмотря на усилия увеличить расстояние, все еще плотно прижатой к Кери.
Странно сходятся их ритмы, складываются в неведомую песню.
И принять происходящее легче, чем когда-либо. И разумом, и сердцем.
Закрыла на миг глаза, позволяя себе утонуть в этом ритме, как в шуме волн, в иррациональной и неуместной неге.
Всего миг.
Опустила руки, которыми бессознательно успела обхватить мужчину за плечи.
Отстранилась. Попыталась, вернее.
Ее дернули назад, впечатав в мужское тело плотнее прежнего.
Он высокий, по ощущениям сейчас – огромный, как вставший на задние лапы гризли. Мышцы твердые, кожа горячая.
И сердца их, что ее, что его, ускоряются, разжигая зарождающееся непонятное, как те угли в костре.
– Не так быстро.
– Ты меня пугаешь, – голос прозвучал чуть придушенно, щекой Кери прижималась к его груди. Не прижималась – ее прижимали, обхватив ладонью за затылок.
Он наклонился и медленно провел носом по ее шее, вызвав табун диких мурашек-мустангов.
– Ты меня тоже.
Кери непроизвольно хмыкнула. Такого громилу испугаешь, пожалуй.
Однако послушно замерла, прислушиваясь к своим ощущениям и тихо, тайком втягивая в себя легкий аромат его тела.
Соль и море… зубная паста еще. А за этим – тот терпкий, звериный, что въелся в память. Уютный, манкий.
И бледная бабочка на его плече. Кери провела пальцами, сгоняя.
Нечего тут.
Ее он.
Очнулась, когда осознала себя чуть ли не вскарабкавшейся на него верхом. Ноги оплетали торс, руки обнимали за шею. Жар, исходящий от мужского тела, казалось, обжигал.
Он глубоко дышал ей в шею, подхватив под ягодицы и сжимая ладони на них. И по всей видимости, никуда не торопился.
Кери прочистила горло, кашлянув. Однако сказать ничего не успела, Мэт опередил. Голос низкий, с отчетливой хрипотцой.
– Ты… цветочная пыльца и мед.
Потерся носом о ее шею, естественно вышло, будто всю их жизнь, совместную, так делал.
– Отпусти.
– Не могу. Пытался уже. Так зачем ты тут?..
– Из-за источника. Все никак не отойти… Искупаться хотела.
Сомнений в том, что Мэт знает, о каком источнике речь, не возникало.
– Помешал… Давай вместе?
Помешал ли? Как сказать… скорее направил энергию в иное русло.
– Давай. Только ты меня не отпускай, – попросила, сама себе противореча. – Ты… тёплый.
Очередь Мэта замирать и молча искать что-то в выражении ее лица.
– Не отпущу. – Ответил осторожно, словно путь нащупывает.
И пятую точку тоже. До сих пор… нащупывать продолжает. Кери нравится.
Держаться подальше точно поздно.
Если сильно хочется, то можно. Чем не девиз?
– Ты обещал показать.
– Что?
– Доказательство. Что вахили существуют.
– Я тебе показывал. Не узнала меня?
Узнала. Но увидеть само превращение все равно хочется. Это же… Даже круче того существа на жертвенном булыжнике!
Глаза Мэта уже давно мерцали животной желтизной. Но разум все равно пытался объяснить это отражением луны.
Луна за тучами? Значит, свет от уличного фонаря.
Нет фонарей поблизости? Значит… глаза у него звериные, зрачок расширяется в такт биению их сердец.
Как у ее зверя. Хм… замечательная оговорка – ее зверь. Большой и горячий вахили.
– Не бойся.
– Поздно бояться. Мэт это от Мэтью?
– Мэтво. Показать тебе мой дом?
– И коллекцию марок? – хмыкнула, стрельнув взглядом исподлобъя.
– Хм… чего нет, того нет, – такой же ухмылкой ответил Мэт.
Плавать с ним… вода прохладная, но это и хорошо.
Ниточки марионетки окончательно рвутся. Кери вроде даже тонкий звон слышит, с которыми они лопнули.
А Мэт горячий. И это лучшее ощущение из испытанных Кери. Прохладный шелк вокруг, и горячее гладкое тело, что притиснуто к ней впритык.
– Держись, обхвати сильнее.
Кери послушно сделала, как велели.
– Так?
– Так, – хриплый голос и теплое дыхание в ухо.
Они целовались без толики нежности, жадно, будто боясь, что их вот-вот прервут. Что придется отстраниться, разжать ладони. И поэтому стискивали изо всех сил, сжимали ладони, прижимались разгоряченными телами, чтобы даже воде между ними не просочиться.
Неожиданно Мэт отстранился от ее губ и нырнул. Поплыл, разомкнув руки на ее теле.
Ничего, она не отпустит. И, когда у нее закончился воздух, Мэт снова ее поцеловал.
Вынырнули на глубине, оба хапнули ртом воздух.
Поверхностный слой воды отчетливо теплее, чем на глубине. Кери раскинула руки и легла на спину, позволяя воде держать себя и покачивать на почти неощутимых волнах.
– Полегчало?
– Да-аа… Хорошо как…
И звезды подглядывают и подмигивают из-за темных тяжелых туч.
Он не торопил. Поддерживал, касался, как и обещал – не отпускал. Но и все…
– А дальше?
– Провожу домой.
– И все?
– Для меня все серьезно. Не хочу, чтобы… так.
Несмотря на косноязычие, Кери поняла. Чтобы мужчина – как лекарство, когда и плаванье и секс – оба подходят, равнозначно.
Хочет, чтобы Кери хотела именно его.
И это настолько созвучно ей, что снова мурашки. И еще больше желание таки заманить его в постель. И воспользоваться со всем скопившимся пылом.
То ли злиться на него за такое, то ли умиляться.
Кери выбрала движение, снова окунувшись с головой и вынырнув, лишь когда закончился воздух, поплыла к берегу.
До дома ее проводили. И растворились в ночи, как только Кери закрыла дверь на замок.
Она знала, он все еще там.
Где-то выли волки.
