Текст книги "Оковы Полумесяца (СИ)"
Автор книги: Александра Матвеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
Глава 10
Я проснулась оттого, что солнечный луч упал мне на глаза. Нахмурившись, все же разомкнула веки. Определенно я находилась в собственной кровати. Светло-бежевые стены и маленькие полочки на противоположной стене выглядели такими родными… вот только как я сюда попала? Последнее, что помнила – вспышка телепортации, а потом темнота.
Я пошевелилась, и почувствовала ответное движение около кровати.
– Иса, солнышко! – мама кинулась к постели, подбежав, прижалась ко мне, все ее лицо было припухшим и раскрасневшимся, она, должно быть, проплакала всю ночь.
Еще один пункт в огромном списке моих текущих страданий и поводов для угрызений совести.
Мама все никак не хотела отпускать меня, гладила по рукам, волосам, и плакала. А я не могла ее успокоить, просто не было ничего хорошего, что я могла бы ей сказать. Наконец, моя мать взяла себя в руки и, утирая слезы, села рядом со мной на кровать. Она аккуратно погладила мой шрам, и обвела взглядом мое «новое» лицо.
Пока обнимала маму, смогла понять, что платья на мне уже нет, под покрывалом я осталась в одном белье. Вот и славно, платье уже явно не спасти.
– Иса, я так боялась за тебя! Вчера вечером мы не смогли привести тебя в чувство, – руки моей матери затряслись мелкой дрожью. – Я уже стала бояться, что ты и вовсе не проснешься! – она торопливо прикрыла рот рукой и постаралась успокоиться.
– Со мной все нормально. Даже не болит ничего, – в доказательство своих слов я довольно бодро села на кровати, пододвинув под спину подушку. – Ты сказала «мы»?
– Да, я и светлейший. Все то время, что тебя не было, он находился здесь, ждал, что ты появишься. Мы оба так боялись за тебя! – мама странно посмотрела на меня, и я поняла, что Арахра, успел рассказать ей всю эту ужасную историю. – Потом мы услышали странный глухой удар из твоей комнаты. Когда вбежали сюда, ты лежала на полу вся в синяках, в грязном рваном платье… с этим ужасным шрамом на лице, – из глаз мамы снова брызнули слезы, хотя она и попыталась сдержаться.
– Это не… ничего.
Почему я не сказала о печати? Не знаю, просто не смогла, или может, не захотела.
– Что светлейший ни делал, ты не приходила в себя. Следов проклятий на тебе не было, и пришлось вызвать лекаря, – пауза, и облегченный вздох. – Он, слава свету, объяснил, что у тебя всего лишь сильное магическое истощение. В таком состоянии очень сложно привести человека в сознание, но обморок спокойно перетекает в глубокий сон, поэтому мы решили просто не беспокоить тебя до утра. Целитель попытался избавиться от шрама… но, хотя и суток еще не прошло, магия так и не помогла избавиться от него, правда все остальные травмы излечились, – мама решила закончить неприятную тему. – Арахра отправился домой, чтобы немного отдохнуть, а я, как видишь, осталась с тобой, на случай если ты проснешься.
– Говоришь так, словно я была на грани смерти, а не просто спала – поморщилась. – На самом деле я чувствую себя вполне сносно, небольшая вялость в теле – вот и все. Темнейший был так… любезен, что сам отправил меня сюда, без него бы я не смогла телепортироваться, – вспомнив о Хекселисе, чуть не разразилась отборными темными ругательствами, но усилием воли сдержала себя, и только, сжимая кулаки, скрипела зубами. Мама, конечно же, это заметила.
– Девочка моя ты не виновата. Арахра рассказал мне, что ты говорила об оскорблениях и попытках домогательства со стороны темнейшего.
Слово «домогательство» используемое, обычно только у темных, очень странно звучало из уст моей матери. А еще… она сама не верила своим словам.
– Прости, но я не хочу говорить об этом, – я знала, что мама любит меня и будет защищать, но она никак не могла поверить в то, что темнейший Хекселис способен нарушить тысячелетнее табу. Мама верила, что я бы никогда не позволила себе ударить кого-нибудь без очень веской на то причины, только вот моя версия тех событий, была для нее слишком скандальной.
Вот еще одна причина, почему я не могла рассказать матери всю правду. Как же быть? Что ж, вот придет светлейший, тогда и решу, что мне со всем этим делать. А даже если не решу, у меня есть еще целая неделя.
Я чуть не усмехнулась этой мысли, но вовремя вспомнила, что мама пристально следит за мной.
– Хорошо, Иса, я пойду на кухню и приготовлю тебе завтрак, – тихо отозвалась она, и столько грусти было в ее голосе, грусти от невозможности помочь своему ребенку, когда тому плохо. Отчаяние, знакомое каждой матери.
– Я скоро подойду, только переоденусь, – медленно поднялась с постели. Мама скрылась за дверью, а я постаралась максимально растянуть процесс приведения себя в порядок.
Эта неделя будет очень длинной.
Арахра появился в районе четырех часов дня. На его лице застыло спокойное, пустое выражение, и я сразу поняла, что ничего хорошего меня не ждет. Лучше бы светлейший злился.
– Здравствуйте, учитель, – спокойно поздоровалась я, когда мама проводила Арахру в мою комнату, а потом тактично оставила нас.
– Здравствуй, – пустой, подчеркнуто вежливый тон окончательно убедил меня в том, что новости у светлейшего хуже некуда. Однако он все-таки не удержался и, подойдя, крепко обнял меня. После этого внимательно оглядел шрам, избегая моего взгляда, а потом и вовсе отошел от меня в другой конец комнаты. Более ничем Арахра не выразил своего беспокойства.
Светлейший спокойно прошествовал к моей кровати, и аккуратно опустился на самый край, все в нем от одежды и осанки, до выражения лица говорило, что передо мной уже не мой учитель, а светлейший, стоящий гораздо выше меня. Он ни разу не взглянул мне прямо в глаза, и только изредка обводил взглядом письменный стол, за которым еще пару минут назад я делала наброски, чтобы найти литературу о моей печати.
– Я разговаривал с темнейшим Хекселисом, – начал Арахра. Все мышцы в моем теле напряглись. – Расспросил о тех обвинениях, что ты предъявила ему вчера, – при этих словах светлейший все же посмотрел мне в глаза, вот только этот разочарованный взгляд я не смогла стерпеть. – Он отрицает факт того, что сказал тебе хоть что-то оскорбительное.
– Но! – восклицание сорвалось с губ, учитель остановил меня повелительным жестом.
– А то, как ты выразилась «навязчивое объятие», по словам Хекса, оказалось простым недоразумением. Тебе ли не знать, Аниса, что у темных совсем иное представление о приличиях, личном пространстве и нормах этикета! – светлейший не сдержался и повысил тон, я непроизвольно сжалась, опустив голову. Арахра никогда раньше не позволял себе кричать на меня, повышенные тона на тренировках, это уже совсем другая история.
– Учитель, он оскорбил мою мать. Я пропустила бы любые слова в свой адрес, но то, что он говорил о моей матери – непростительно! – теперь уже я не смогла сдержать эмоции, и практически перешла на крик.
– Аниса! Ты прекрасно знаешь, что нельзя вот так просто из прихоти выдвигать столь серьезные обвинения! И кому?! Темнейшему, который никогда не был уличен ни в чем подобном, он чтит и уважает наши законы… в отличие от тебя. Аниса, ты же светлая! Что на тебя нашло?! – с отчаянием обманутого родителя воскликнул светлейший.
– Учитель, он лжет, – почти спокойно проговорила я, в душе понимая, что эта битва тоже заведомо проиграна.
– При нашей беседе с темнейшим велся протокол, – сурово сообщил Арахра, и протянул мне небольшой бумажный лист, с диалогом, написанным ровным каллиграфическим подчерком.
– Не может быть! – я вглядывалась в текст, практически не интересуясь его содержанием, больше меня интересовал внешний вид букв. Протокол – это особое заклятие, которое очень чувствительно ко лжи. Если человек лжет, заклятие это чувствует и вся неправдивая фраза записывается корявым грязным подчерком с ошибками и неразборчивыми словами, а если говорит правду, то текст выводится аккуратно, красиво и без единой ошибки. И вот сейчас, разглядывая этот идеальный подчерк, я поняла, что темнейшему удалось обмануть протокол. Не знаю как, но уверена, он сумел обезвредить или обойти заклинание. Только после этого я прочитала весь разговор, записанный протоколом. Темнейший говорил не много, в основном общие детали, а когда речь зашла о самом важном, его ответы стали пусть точными, но весьма обходительными. Да, он в этом мастер!
– Раз так, давайте я расскажу всю эту историю для протокола, учитель, уверяю вас, все мои слова окажутся правдой, – с напором произнесла я, сверля Арахру глазами. Сейчас это был уже не тот милейший человек, с еле заметными седыми прядками в волосах и юными живыми глазами, сейчас, здесь со мной беседовал светлейший, глава и руководитель всего Тельвара, но никак не человек, практически заменивший мне отца.
– Аниса, ты пойми, я могу провести с тобой беседу для протокола, однако даже если каждое слово, сказанное тобой, окажется правдой, в конце концов, твоя правда станет против правды Хекселиса, – Арахра хмуро посмотрел на меня. – Думаю, ты понимаешь, чья версия в итоге победит? – с некоторой толикой сожаления произнес светлейший, хотя я заметила, что он тоже не до конца поверил моей версии произошедшего. Что ж это его право. Если бы такое случилось не со мной, я бы, скорее всего, тоже не поверила.
Почувствовала, что светлейший напрягся, как будто мы подобрались к важной части разговора, я даже представить не могла, что еще мне скажет Арахра.
– Учитель, я вижу, что вы хотите мне что-то сказать.
– Раз уж ты сама заметила, – он, словно подобрался, – Аниса, ты должна, ох, должна перестать называть меня учителем.
На миг почувствовала, будто пол уходит у меня из-под ног, и я потерялась в пространстве. Грудь сдавило словно тисками, я зажмурилась и задышала чаще, отвернувшись от Арахры.
– Совет, в связи со всей этой ситуацией и показаниями протокола решил отозвать твою кандидатуру, как будущей светлейшей, ты больше не можешь быть моей ученицей, – на одном дыхании произнес он. – Пойми, то, что произошло, наглядно показало твою импульсивность, а руководитель всего Тельвара обязан быть более сдержанным. Ведь, стань ты светлейшей, тебе бы пришлось принимать очень сложные решения, и если ты позволишь чувствам взять верх над собой, все может обернуться катастрофой. А учитывая ваши теперешние отношения с темнейшим, все это скорее привело бы к войне между нашими народами, – продолжил быстро.
– Х-ха-а-а, – воздух шумно покинул легкие. Это все, конечно, правда, но… как же так?! Что теперь со мной будет, раз даже совет отказывается от меня. Свет всемогущий!
Стоп, кажется, я забыла про недельный срок. Чего я, собственно, расстраиваюсь, если мне при любых обстоятельствах не быть светлейшей? Даже не отзови совет мою кандидатуру, мне пришлось бы самой отказаться. А затем объяснить светлейшему, что за шрам покрывает мое лицо, причину, заставляющую меня так скоро покинуть Тельвар. А так… не нужно еще сильнее расстраивать его.
Да. Проще будет исчезнуть, не устраивая объяснительных сцен, не причиняя моим близким еще большей боли. О великий свет, как легко, оказалось, решиться. Я была уверена, что всю неделю буду метаться, размышляя, как и когда открыть правду, а в итоге все оказалось гораздо проще. Не для меня, но для тех, кому придется страдать из-за моих ошибок.
– Учи… светлейший, что Хекселис рассказал вам об этом? – легко коснулась края полумесяца. – В протоколе ничего нет.
– Он не сказал ничего конкретного. Лишь сообщил, что сожалеет и обронил, что ты сама расскажешь мне все, – скупо распространился Арахра, но при этом прошелся по моему лицу заинтересованным взглядом.
– Я толком ничего не помню. Мы боролись, упали на землю, я попыталась ударить темного как можно сильнее, и вдруг откуда-то эта… этот… артефакт, – о, свет, как меня еще земля носит? Ведь вру и даже не заливаюсь краской стыда. – Темнейший не хотел его использовать, а лишь напугать меня, но все так завертелось! В итоге темный артефакт оказался вблизи моего лица и раскалился, потому что посчитал меня врагом, а потом я и вовсе потеряла сознание, – испытывая сильнейшие угрызения совести, из-за своего постыдного вранья, все же решила, что бесполезно говорить плохо о темнейшем. Его действия в итоге все равно обретут иной смысл, а я останусь виноватой, поэтому подумала, что несчастный случай станет идеальным объяснением происшедшего. – Темнейший постарался залечить ожог, и поэтому, когда я очнулась, увидела лишь этот шрам.
– Ты не знаешь, что это за артефакт? – с беспокойством посматривая на мое лицо, поинтересовался светлейший. В его взгляде читалось чувство вины за то, что не уберег меня, Арахра искренне переживал за мою дальнейшую судьбу, но он больше не мой учитель, а значит и времени на меня у него больше нет.
Я просто покачала головой. Все вопросы озвучены, все слова сказаны, поэтому не было смысла затягивать эту беседу.
Арахра встал и направился к выходу из комнаты.
– До встречи, Аниса, надеюсь, с тобой все будет в порядке, – искренне сообщил светлейший и хотел уже выйти за дверь, но вдруг передумал. Он подошел ко мне и крепко-крепко обнял. – Мне так жаль, – разобрала я чуть слышный шепот в мое плечо. Я постаралась также крепко обнять его, ведь для меня этот разговор стал прощальным. – Прости, моя девочка. Как я ни пытался, больше ничего не могу для тебя сделать, прошу, не держи на меня зла – светлейший сжал мои плечи, нежно поцеловал в лоб, и быстро отвернувшись, пошел прочь из комнаты. Я успела заметить, что в его глазах поблескивают слезы.
Когда Арахра вышел, я опустилась на постель и дала волю слезам. Отчаяние, сдерживаемое мной во время беседы, вырвалось наружу. Я оплакивала себя и свое будущее, в котором сейчас была лишь кромешная тьма.
Глава 11
Вечером, после занятий в академии, меня пытались навестить Лэнд и Лидия, но по моей просьбе мама их не пустила. После разговора с Арахрой мне требовалась небольшая передышка, поэтому попросила, чтобы друзья пришли завтра.
С матерью мы в этот день больше не разговаривали. Я вообще решила общаться с ней как можно меньше все эти дни, я ведь не умру через неделю, но скорее всего, часто видеться нам не придется. Таким образом я пыталась немного подготовить маму к моему исчезновению.
Ночью долго не могла заснуть, обдумывая много разных вещей, в том числе и мое решение, утаить правду. Ранее я уже выплакалась, и теперь могла рассуждать более спокойно.
Мои мысли постоянно возвращались к темнейшему. Светлые боги, когда же все успело так поменяться? За эти полтора года он ни разу не выказал мне никаких особенных знаков внимания, не пытался снова поцеловать мне руку или продлить наш разговор. Неужели он лишь недавно понял, что я интересую его, хм… нет, не так, гораздо, гораздо больше чем просто интересую? От обычной заинтересованности не теряют голову и не приводят в исполнение столь хитроумный план. Возможно, как он и сказал, я свела его с ума, и таким образом он решил избавиться от этой болезненной для него потребности во мне?
Ох, мне едва ли удастся это понять, я общалась с темными лишь в официальной обстановке, поэтому о… чувственной стороне их натуры знаю лишь в теории.
Темнейший.
В памяти вспыхнуло его лицо и золотистые глаза с застывшим в них глухим безразличием. Именно таким мне и приходилось видеть его наиболее часто. Насколько же хорошо он умеет скрывать свои истинные чувства?
А что я, в сущности, знаю о нем?
Мало.
Ему тридцать один год и, не смотря на то, что с самого рождения ему была уготована судьба темнейшего, он все же решил получить обычное образование в академии боевой магии в Ардхарате, хотя на тот момент уже стал темнейшим. Что ж в чем-то мы с ним похожи. С момента знакомства я узнала Хекселиса как человека серьезного, с твердой рукой, крайне сурового, но все же не жестокого. Хотя то, что он сотворил со мной – жестоко.
Я оборвала себя, во мне заговорила обида, еще немного и я начну истекать желчью по отношению к темному, и это станет началом конца для моей светлой натуры.
Я вернулась мыслями к семье Хекселиса. Эрих на полгода старше Ландора, ему недавно исполнилось двадцать семь, насколько могла судить, он не так замкнут как его старший брат. О родителях двух братьев я вообще ничего не знала. Лишь жалкие обрывки, что его отец сильно пострадал в тех сражениях более двадцати лет назад. Ему повезло, многие погибли. Я потеряла отца, Лидия старшего брата, хотя она его совсем не помнит, родители Лэнда выжили, но потеряли своих родителей, всех братьев и сестер, а также старшую из племянниц.
Отец темнейшего, темный Ривьяр, очень долго восстанавливался, но так и не смог полностью выздороветь. Ривьяру становилось все труднее выполнять обязанности темнейшего, поэтому, как только Хекселису исполнилось шестнадцать, ему пришлось взять эти обязанности на себя. А когда их сын стал полностью справляться со всем сам, родители нового главы Ардхарата вообще уехали в глушь подальше от городской суеты.
Двое братьев остались одни, без вездесущего присмотра родителей, хм, зная темных, Эрих и Хекселис вряд ли сильно расстроились возможности жить одним.
Однако я не настолько знаю их, чтобы вот так судить, – напомнила себе, хотя все еще не могла удержать праведный гнев, рвущийся наружу, что и окрашивало мои суждения о темных черными красками.
На следующее утро, проснулась еще до рассвета, и решила, как можно скорее попасть в библиотеку.
Собравшись в кратчайший срок, оставила маме записку, и бесшумно выскользнула из дома. Добравшись до развилки, свернула не к главной улице города, а в другую сторону, к лесу. Дальше продвигалась уже лесными тропинками, потому что сейчас здесь точно нельзя было встретить ни одной живой души. В детстве я успела исследовать вдоль и поперек все окрестные леса, и безошибочно прошла по тропе, которая вывела меня к зданию библиотеки.
Здесь на краю леса, оставаясь незамеченной со стороны улицы, я стала дожидаться открытия.
Ждать нужно было еще пару часов. Пока я сидела на поваленном дереве и украдкой наблюдала за тем, как просыпается город, погода начала стремительно портиться. Когда библиотекарь, добродушная пожилая светлая, Наяна, наконец, показалась на крыльце и отперла двери, уже поднялся ветер, и солнце окончательно скрылось за густо-серыми тяжелыми облаками.
Я украдкой проследовала за ней, и догнала женщину уже в дверях читального зала.
– Здравствуйте, – отчего-то понижая голос, поздоровалась я. Наяна испуганно вздрогнула, и приложила руку к груди, она явно не ждала столь ранних посетителей.
– Великий свет, зачем же так подкрадываться?! – женщина только через пару мгновений поняла, кто перед ней. Конечно же, она заметила шрам. – Аниса? Дорогая моя, что произошло?!
– Вы, ведь слышали про вчерашний скандал? – потупившись, спросила я.
– Конечно, об этом уже весь город говорит, – с упреком кому-то неведомому, ответила светлая. А может, она осуждала горожан за пристрастие к сплетням? – Но никто не знает, что ты, свет милосердный… что этот темнейший с тобой сделал?! – Наяна подошла ко мне и аккуратно провела рукой по моей правой щеке, прямо как заботливая бабушка, но не коснулась полумесяца, и я была благодарна ей за это.
– Ная, прости, не хочу об этом говорить. Сейчас со мной все в порядке, и это главное.
– Конечно, в порядке, как же! – ворчливо добавила она.
Несмотря на огромную разницу в возрасте мы с Наяной прекрасно ладили, поэтому я надеялась, что светлая поможет мне.
– Послушай, у меня есть к тебе небольшая просьба. Мне нужны некоторые книги, но я хочу найти их сама, – я не смотрела на женщину, но ощущала ее непонимающий взгляд. – Прости, Ная, я знаю – библиотекарь здесь ты, но мне бы не хотелось впутывать тебя в мои проблемы, прошу, позволь мне самой найти книги и, может быть, у тебя есть место, где меня никто не сможет увидеть? Это важно, – последнее добавила скорее для убедительности, ведь внутренне уже готовилась к отказу.
Наяна довольно долго изучала меня, не произнося не слова. В ее взгляде не было осуждения или непонимания, лишь искреннее беспокойство.
– Хорошо, девочка моя, иди. Как найдешь нужные книги, подойди ко мне, я отведу туда, где никто тебя не побеспокоит, – с лица светлой слетело выражение беспокойства, и она неспешно удалилась к своему рабочему месту.
Я быстро направилась в книгохранилище.
Зайдя через внутренний вход, который предназначался для библиотекаря и других работников здания, сразу двинулась к полкам с фолиантами о темной магии.
Почти час я бродила вдоль полок заполненных пыльными книгами с пожелтевшими страницами, хотя попадались здесь и довольно новые экземпляры. Темные, конечно же, были предметом нашего изучения вот уже долгие столетия, как и мы для них. Но все-таки эти знания были ничтожно малы и нисколько не приближали нас к разгадкам темных тайн.
Раньше я думала, что невозможно достичь такой концентрации силы, чтобы она приобрела материальные свойства… теперь же понимаю, какая я, в сущности, глупышка. Я не знаю еще многих и многих секретов, и мне вряд ли доведется разгадать даже пару из них.
Я все же смогла найти несколько занимательных книг. Темные привязки и связующие проклятья, заклинания подчинения сознания, тонкая ментальная магия темных и еще несколько книг, особенно меня интересовала книга о подчинении сознания, пробежавшись по содержанию, я отметила главы о подавлении воли, проникновении в сознание, изменении памяти, и заклятиях подчинения разума.
Может быть, в этих книгах есть что-нибудь о печати, покрывающей мое лицо.
Аккуратно выйдя из хранилища, направилась к столу библиотекаря, чтобы найти Наяну. Мне сегодня повезло, в библиотеке все еще не было ни души. Женщина сидела за стойкой у входа в читальный зал, и как только я подошла ближе, обернулась ко мне.
– О, Ниса, ты нашла то, что искала?
– Хм, пока не знаю, но думаю на сегодня возьму вот это, – указала на книги в моих руках, которые специально держала так, чтобы Ная не смогла понять, о чем они.
– Тогда пойдем, – женщина участливо взглянула на меня, а потом последовала в сторону служебных помещений.
Наяна провела меня наверх, практически под самую крышу. Там в уютной угловой нише стояло кресло и небольшой столик.
– Когда очень мало посетителей, я ставлю на дверь оповещение и прихожу сюда почитать. Никто не знает об этом месте, так что располагайся, – улыбнулась Наяна, и больше ничего не говоря, удалилась.
С моей руки сорвался небольшой светящийся шарик, который излучал приятный приглушенный свет. Устроившись в кресле, я взяла со столика первую книгу, это была ментальная магия.
Ничего слишком интересного или принципиально нового эта книга мне не дала. В ней были более подробно описаны причины изменения уровня магической силы в правящей семье темных. Их магия становилась сильнее с каждым поколением, но темные тщательно следят за сохранностью своих секретов и точного уровня их возможностей на нынешний момент никто не знает. Хм, кажется, я оказалась так близко к правде, как никто.
В книге по большей части разбирались ментальные чары, их воздействие и характеристики, которыми должен обладать тот, кто их накладывает. Только ближе к концу книги, когда я уже собиралась закрыть ее, нашла кое-что более интересное. Там шла совсем небольшая глава о самом высшем разряде ментальной магии, да и магии вообще, о магических практиках с использованием внутренней силы своей сущности. В случае темных с их внутренней тьмой.
Здесь не было ничего конкретного, только краткая сводка о том, что это за магия и пара исторических фактов применения подобного колдовства.
Далее подошла очередь книги о подчинении разума с помощью темной магии. Но в этой книге описывались только распространенные подчиняющие проклятья, что никак не помогало в изучении печати. Однако в этом фолианте очень подробно был расписан сам механизм подавления воли. Он может быть разный, и полностью незаметный, постепенный, и резкий болезненный, который, при длительном воздействии, способен полностью выжечь личность человека.
Неужели меня ожидает именно это, если я все же ослушаюсь, и Хекселис заставит меня напасть на моих близких?
Рука непроизвольно коснулась полумесяца. За весь вчерашний день и практически бессонную ночь я успела прикоснуться к этому шраму, кажется, тысячи раз. Этот жест уже начал становиться привычным и неосознанным.
Вся полученная информация не внесла никакой ясности, а лишь породила еще большее количество вопросов, поэтому решив, что мучить себя бесполезно, взялась за третью, из выбранных книг.
Связующая магия, да, эта книга оказалась гораздо ближе к нужной теме. Мне даже удалось найти в книге небольшие упоминания о печатях, как подвиде магических привязок. Что ж то, что на моем лице – это не след проклятья, уже лучше. Правда, информации все-таки было невероятно мало.
Я узнала, что печать – сложный подвид привязки, который, по своей сложности, приравнивается к самым высшим уровням темной магии, выше только практика с внутренней тьмой. Сами по себе они не выполняют никакой негативной функции, хотя и косвенно являются ограничителями свободы и средством подчинения. Существует несколько видов печатей, они различаются по сложности наложения и по своим функциям. Именно из-за своей сложности и прихотливости магические печати используются редко и только целенаправленно, когда другими способами невозможно достичь желаемого.
Вот и все что удалось выудить из увесистого томика.
Я продолжила копаться в книгах, вчитываясь в каждую строчку, чтобы хоть что-то найти.
Оторвалась от чтения только раз, когда Наяна принесла мне чай и бутерброды. Я искренне поблагодарила заботливую светлую, ведь из дома ушла не позавтракав.
Ная вернулась через некоторое время, чтобы уговорить меня отправиться домой. До закрытия библиотеки оставалась пара часов, но на улице был ужасный ливень, который с каждым часом только усиливался. Наяна заставила меня отправиться домой, пока еще можно было пройти сквозь стену воды. Милая светлая даже одолжила свой утепленный плащ, хотя я и отказывалась его принять.
