Текст книги "Познакомься с дочкой, дракон! (СИ)"

Автор книги: Александра Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Олейна, тем временем, переминалась с ноги на ногу у двери. Я заметила, как она посматривает на меня с воодушевлением.

– Что такое? – спросила я шепотом, подходя к ней.

Лицо служанки расплылось в хитрой улыбке. Она понизила голос, словно боялась, что кто-то может её подслушать:

– Ой, у меня такие новости с отбора, такие!

* * *

Я прислонилась к двери, наблюдая, как Олейна озорно сверкнула глазами. Она подалась вперёд, почти шёпотом заговорив:

– Ещё до обеда у одной из невест в комнате нашли записку. Пишет, мол, сам принц Аарон признаётся ей в любви. Девицы как узнали – устроили потасовку. Кто-то из завистниц порвал её в клочья.

Я невольно поморщилась:

– Ни за что не поверю, что Аарон прислал записку. Это не в его манере.

Олейна, хитро улыбнувшись, кивнула:

– И я так думаю. Ему и на девушек-то смотреть не хочется, а уж любовные записки… Ходят слухи, что это проделки ночного лебедя.

В дверь мягко постучали. Мы обе замолчали. Олейна, бросив взгляд на спящую Лию, осторожно подошла к двери, открыла её на щёлочку и приняла поднос с чаем от служанки. Поставив его на стол, она шепнула:

– Теперь главное не разбудить малютку.

Пока Олейна возилась с подносом, я села в кресло и, глядя в окно, задумчиво спросила:

– Значит, ночного лебедя так и не вычислили?

Олейна тут же оживилась:

– Нет, но ее среды видят повсюду. Например, кто-то в прачечной подменил моющее средство на отбеливатель. Несколько нарядов испорчено – красные платья стали бледно-розовыми, зелёные – почти белыми. Невесты так визжали, что их было слышно в саду.

– Больше похоже на чью-то мелкую пакость – я вздохнула и посмотрела на серое небо, поливающее сад осенним дождем.

Я еще раз вспомнила девушку, в костюме ночного лебедя, тонкую, изящную и опасную. Нет, испорченные платья с ее образом не вязались. Такая бы стекла в туфли насыпала или подмешала бы яд. Я нахмурилась и посмотрела на чашку чая. Мне самой следует быть осторожнее.

Олейна качнула головой, в голосе зазвучали нотки явного удовольствия от своей осведомлённости:

– Но это все мелочи. Главное-то, главное не сказала. Хельгу из Дейрвилля вернули на отбор. Помните её? Высокая, светловолосая, с этим напускным невинным взглядом. Ее еще приняли за ночного лебедя, в общем, не она это!

Я кивнула, невольно улыбнувшись. Приятно было знать, что я хоть на что-то могу повлиять.

Олейна подалась вперёд, будто не могла сдержать поток новостей, сыпавшихся одна за другой:

– Пошли слухи, что у Хельги есть высокопоставленный покровитель во дворце. Представьте, леди Даря, её только вернули, а уже говорят, что она тут не просто так. Ну, а тут ещё одна – та, что с приворотом, учинила настоящий скандал. Говорит, мол, у неё тоже связи есть!

Я нахмурилась:

– Какие ещё связи?

Олейна усмехнулась, оглянулась, словно кто-то мог подслушать, и понизила голос:

– Советник Отто, вот кто. Девица заявила, что он взял у её родителей немалые деньги, чтобы пустить её на отбор. А теперь, мол, пусть возвращает, раз её выставляют прочь.

Я вздохнула, ощущая, как напряжение от этой ситуации постепенно начинает охватывать и меня:

– Отто? Кажется он был в комиссии по отбору? С рыжей бородой.

– Точно он! – горячо подтвердила Олейна. – Оказалось, он брал взятки с порченных девиц, чтоб на отбор их пропустили.

От «порченных девиц» меня невольно передернуло. Олейна, похоже это заметила и осеклась. А что тут сказать? У служанки на языке то, как в народе принято считать. Я посмотрела на Лию, как она уютно свернулась клубочком на кровати и мирно сопела. Нет, я ни о чем не жалею. В моей жизни столько счастья, что не у каждой замужней девицы бывает.

Олейна продолжала, её голос всё больше напоминал шёпот заговорщика:

– Принца срочно вызвали, чтобы разобраться. Там такой скандал начался, что король потребовал снова поставить шатры для осмотра. Представляете? Теперь королевский лекарь будет заново осматривать девиц на невинность, а учитель принцев – проверять грамотность девиц.

Я устало прикрыла лицо рукой:

– Снова осмотры? Это так унизительно.

Олейна возразила:

– А девиц-то знаете, сколько осталось? Шестьдесят две. И половина уже готова друг друга перегрызть. После дополнительной проверки точно начнётся первый раунд свиданий, вот тогда будет настоящая грызня.

– Свиданий? – переспросила я, нахмурившись. – Хотите сказать, что Аарону нужно сходить на свидание с каждой невестой?

– А как же, – весело откликнулась Олейна. – И не меньше чем по три часа с каждой. Это традиция.

Я почувствовала, как внутри всё вскипело:

– Он и так не спит! – вырвалось у меня, но я тут же понизила тон, чтобы не будить Лию. – Глаза красные уже!

Олейна внимательно посмотрела на меня, словно изучая:

– Всё ещё любишь его, девочка?

Я вздрогнула, неожиданно услышав этот вопрос. Её слова пробрались прямо в сердце. Но вместо того, чтобы показать свою слабость, я гордо выпрямилась и отвела взгляд:

– Это не имеет значения. Главное, чтобы он научил Лию тому, что ей нужно знать, и не оттолкнул малышку.

Мы замолчали. На мгновение мне показалось, что Олейна хочет что-то сказать, но она лишь вздохнула и снова сделала глоток чая.

Вдруг под дверью что-то прошуршало. Я вздрогнула от неожиданности, а Олейна тут же отставила чашку и пошла к двери. Наклонившись, она подобрала лист бумаги и внимательно его осмотрела.

– Записка, – пробормотала она, возвращаясь ко мне. – Интересно, от кого?

Я осторожно взяла записку из её рук. Сердце застучало быстрее, и пальцы слегка дрогнули, когда я разворачивала лист.

– От кого? – с нетерпением спросила Олейна, наклоняясь ближе. – От Аарона?

Я прочитала пару строк и почувствовала, как кровь стынет в жилах.

– От Мелиссы, – прошептала я, едва слышно.

Комната словно наполнилась холодом. Олейна замерла, пристально глядя на меня.

* * *

Я прочла сообщение, отложила записку в сторону и глубоко задумалась, смотря в окно. Олейна потянулась к бумаге, и я кивнула в знак согласия. Пробежавшись глазами по строкам, Олейна фыркнула.

– Какая наглая девица, а?! О чем вам с ней говорить?

Я не нашлась что ответить, просто устало смотрела, как по саду расхаживали невесты Аарона. Шел ливень, но видимо девушки рассчитывали хоть как-то привлечь к себе внимание, поэтому гуляли под дождем, поднимая повыше мокрые юбки. Кто-то в сапожках, кто-то в туфельках. Но все, как одна, дрожащие от холода на осеннем ветру.

– Унизительно, – фыркнула я, задергивая штору.

Олейна отставила чашку чая, участливо подаваясь вперед:

– Да, как она вообще смеет вам писать.

– Я про отбор. Все это ужасно унизительно. Невест снова будут осматривать, оценивать, как скот. Залезут и под юбку, и в рот.

– Такова традиция. Будущая королева должна быть чиста, образована, здорова.

– И быть отменной стервой, чтобы победить, – поморщилась я.

Олейна вздохнула, собрала чашки на поднос.

– Королева должна быть умной и сильной, Даря. Уметь управлять людьми, договариваться, молчать когда надо, находить союзников, побеждать. Поэтому старшему сыну полагается невеста по отбору, а остальные пусть выбирают сердцем.

Я опустила глаза, посмотрела на свои исколотые розами пальцы, сжала руки в кулаки. Если бы был жив Эван…

Наверное, эта мысль каждый день гложет и Аарона. Да, ему сейчас похоже очень тяжело, и я многое готова ему простить, но Мелиссы здесь быть не должно.

Олейна аккуратно сложила ложки на поднос и тихонько вышла, кивнув мне на прощание.

Я осталась одна, глубоко вздохнув. Устроившись в кресле, я подобрала ноги, забралась в него с ногами, кутаясь в шерстяной плед. Лия, свернувшаяся клубочком в кровати, выглядела такой спокойной и безмятежной. Я смотрела на неё, и в груди поднималось тепло. Но если бы был жив Эван, мы бы с Аароном никогда не встретились. Он бы не оказался на крыше нашей таверны, не было бы Лии. Моего золотка. Нет, о прошлом нельзя жалеть.

Тишину нарушил лёгкий шорох. Лия зашевелилась, потянулась, а затем широко зевнула и села в кровати, сонно протирая глаза.

– Мам, – протянула она, увидев меня, и её лицо тут же озарилось улыбкой. – Пойдём гулять!

– На улице дождь, – мягко возразила я, поглаживая её спутанные волосы.

– И что? Я же не сахарная, не растаю! – заявила она с таким решительным видом, что я не смогла сдержать улыбку.

– Ты-то нет, обо мне подумай.

Детский энтузиазм был заразителен. Лия выскочила из постели, на ходу натягивая свои любимые красные сапожки. Перед отъездом в замок я потратила на них половину месячного заработка. Уж очень дочка их хотела. И вот теперь сапожкам предстояло пройти главное испытание – грязево-лужевое.

Мы наскоро оделись. Я натянула тёплое платье, добавила поверх две шали, чтобы защититься от пронизывающего ветра. Лия же отказалась от всех предложенных мною утеплений, ограничившись шерстяной накидкой поверх летнего сарафана. Ей никогда не было холодно.

– Мам, быстрее! – подгоняла она меня, стоя уже у двери.

– Иду, – засмеялась я, натягивая ботинки.

Сад встретил нас свежестью дождя. Лия, смеясь, побежала по дорожке, перепрыгивая через лужи, но вскоре сдалась и начала с энтузиазмом в них прыгать. Вода разлеталась веером, оставляя её красные сапожки в грязных брызгах.

Я остановилась, любуясь этим моментом. Её беззаботный смех, яркое пятно красных сапожек на фоне серого сада, звонкий голос – всё это согревало сердце.

– Мам, смотри! – кричала она, бегая кругами и размахивая руками, как маленький дракон, пытающийся взлететь.

Я облокотилась на деревянный столб беседки, продолжая наблюдать за Лией. В какой-то момент мне показалось, что в одном из окон замка мелькнула фигура. Сердце сжалось, когда я узнала силуэт – это был Аарон. Он стоял там, глядя вниз, но я не успела поймать его взгляд.

– Мам, идём в оранжерею! – Лия потянула меня за руку, выдернув из мыслей.

– Идём, малышка.

Я была рада уйти с дождя. Тем более что погода только ухудшалась, как бы нас не накрыло ливнем. Смеясь, мы за руки добежали до оранжереи, врываясь в это запущенное царство экзотических цветов.

Оранжерея встретила нас густым ароматом экзотических цветов, влажным воздухом и мягким светом, преломляющимся через покрытые паутиной стеклянные панели.

Здесь было тепло, пахло влажной землёй и свежестью. Среди высоких растений и ярких цветов Лия казалась ещё более оживлённой, а я была счастлива, что могу разделить с ней этот момент.

Когда-то здесь было роскошно, а сейчас мраморные столы, утопали в слоях земли и опавших лепестков, массивные горшки с изысканными растениями, некоторые из которых были на грани выживания наверняка раньше цвели. Стебли виноградной лозы оплетали колонны, а большие цветы с яркими лепестками свисали с верхних полок.

Лия, конечно же, не могла устоять перед этим изобилием. Она носилась от одного горшка к другому, замирая, чтобы полюбоваться то ярко-красным бутоном, то необычным зелёным кактусом с золотистыми шипами.

– Смотри, мам! – крикнула она, поднимая маленький белый цветок, похожий на звёздочку.

– Лия, подожди, – мягко остановила я её. – С чего начинается любое дело?

Она вздохнула, опустив плечи, но быстро выпрямилась и ответила:

– С уборки.

– Верно, – улыбнулась я. – Давай поищем метлу.

Лия кивнула и бросилась искать инструмент, бормоча что-то про «страшные горшки, которые обязательно нужно вымыть».

Я прислушалась к звукам вокруг, наслаждаясь этой относительной тишиной, пока дверь оранжереи не скрипнула. Звук был тихим, почти незаметным, но я мгновенно напряглась.

Кто-то вошёл.

Схватив Лию, я приложила палец к губам. Мы осторожно отступили за стол, спрятавшись за его массивной ножкой. Я мельком подумала о Мелиссе или той брюнетке, которая вчера так пристально смотрела на нас.

Но девушка, которая вошла в оранжерею, оказалась совершенно незнакомой.

* * *

Похоже девушка выбежала под дождь чуть ли не в домашнем платье. Шелковая ткань намокла, роскошная цветочная роспись по подолу потекла, краски вышли за пределы тонких контуров, и рисунок превратился в одно сплошное цветное пятно, сверху покрытое грязью.

Хрупкую фигуру девушки, облепленную мокрой тканью, волнами пробивала дрожь, зуб на зуб не попадал, а большие карие глаза, как у теленка, были заплаканными.

Дрожащими руками она закрыла за собой дверь оранжереи и, не замечая нас, тяжело прислонилась к ближайшей колонне и разрыдалась.

Ужасно неловко становиться названным свидетелем чужого горя. Бедняжка наверняка искала место, где может побыть одна и дать волю чувствам. Лия прижалась ко мне и заглянула в глаза с немым вопросом: что будем делать? Я приложила палец к губам, а затем указала на противоположный выход.

Дождь за пределами теплицы барабанил по стеклянной крыше, отдельные капли проникали внутрь, попадая на листья и землю. Было довольно шумно, а за рыданиями да всхлипами девушка вряд ли услышит наши осторожные шаги.

Я сделала знак Лие, и мы, пригнувшись, потихоньку двинулись к противоположному выходу, стараясь не выдать своего присутствия. Широкие листья растений были отличным укрытием, мы двигались почти неслышно, но всё равно каждый шорох заставлял меня напрягаться. Внезапно всхлипы стихли. Мы с Лией замерли, осторожно наблюдая за девушкой из укрытия.

Невеста дрожащими пальцами выудила из корсажа мокрый лист бумаги. Похоже он был выдран из какой-то книги. С трудом развернув его, чтобы не порвать мокрую бумагу, она внимательно вгляделась в рисунок, затем перевела взгляд на растения вокруг. Видимо она здесь не случайно, а наоборот ищет что-то конкретное. Невеста сделала шаг к дальним стеллажам и стала осматриваться.

– Мам, пошли, – прошептала Лия, потянув меня за руку. Её голос звучал испугано, ей явно не нравилась эта ситуация, как и мне.

И я, в общем-то, уже была готова выскользнуть за дверь, как краем глаза заметила, как руки девушки потянулись к горшку с красивым, но ядовитым растением. Я знала этот цветок – его блестящие алые лепестки были обманчиво привлекательны, но выделяемый им сок довольно токсичным. Девушка снова взглянула на рисунок, сверила его с растением, затем прижала горшок к груди и разрыдалась ещё сильнее.

Моё сердце ёкнуло. Что бы она ни задумала, ничем хорошим это не кончится. Кто знает, что случиться, если я останусь в стороне. Сжав ладошку дочери, я вздохнула, выпрямилась в полный рост и строго произнесла:

– Пожалуйста, поставьте цветок на место.

Девушка вздрогнула, обернулась, а затем буквально рухнула на пол, сжимая горшок и заливаясь ещё более громкими рыданиями. Я растерялась, не зная, что делать дальше.

– Что случилось? – мягко спросила я, подходя и опускаясь на корточки рядом.

Девушка подняла на меня заплаканное лицо, даже что-то сказала, но слова утопали в рыданиях и всхлипах. С невестой случилась настоящая истерика. Поняв, что разговора сейчас не получится, я огляделась, заметила старый стул в углу, быстро смахнула с него пыль и остатки земли, и усадила девушку. Её тело дрожало так сильно, что я всерьез задумалась о ее здоровье.

Сняв с плеч шерстяной платок, я накрыла её, но это не особенно помогло. Она продолжала дрожать, слёзы текли по щекам, а ливень за окном, как назло, усиливался. Так бы я позвала кого или отвела бы несчастную к Олейне. А теперь нужно сидеть здесь и пережидать;

К нам подошла Лия, которая все это время неуверенно мялась в углу. Слезы взрослых – единственное, кажется, что могло ее смутить.

– Почему тетя плачет? – спросила она тихо.

– Не знаю, но нужно ей как-то помочь…

– А как помочь, если мы не знаем, что случилось? – удивилась Лия.

Я вздохнула и ласково улыбнулась дочке:

– Иногда можно помочь молча, ничего не спрашивая.

Лия приняла такой ответ, кивнула и подошла к девушке, принимаясь гладить ее по руке своей детской ладошкой.

– Шшш, все будет хорошо. Нужно поплакать, чтобы грустинка выплакалась со слезами. И соплями... вот…

Лия сунула девушке платок. Невеста подняла голову на малышку, попыталась выдавить из себя улыбку, но потом еще больше разрыдалась, громко сморкаясь в платок.

Дело казалось безнадежным, но затем я заметила, что ткань платья под рукой Лии заметно посветлела. Она высохла!

– Лия, детка, можешь погладить тетю по спине, как маленьких утешают.

– Ага, – воодушевилась дочка и принялась старательно гладить девушку по спине и плечам, напевая детскую колыбельную.

Впервые магия Лии сработала как нужно. Одежда девушки просыхала под руками малышки, дрожь постепенно отступала. Вскоре Лия и сама поняла, что происходит, и с радостью перешла на подол и рукава, с лицом естествоиспытателя.

Вскоре девушка перестала всхлипывать совсем, подняла на нас удивлённые глаза, будто видела впервые.

– С-спасибо, – тихо сказала она и ее подбородок снова задрожал.

Слезы кончились, а вот истерика еще нет. Я сделала девушке знак помолчать, спокойно забрала из ее рук горшок с цветком, укутала пледом получше.

Мой взгляд упал на куст мяты в дальнем углу. Отличная идея.

– Лия, следи за тетей, – попросила я и отправилась к стеллажу. Найдя подходящий чистый котелок я набрала в него воды из шланга и кинула в воду мяты. Подойдя к Лие, я протянула ей котелок:

– Поможешь вскипятить?

Лия радостно кивнула. Этот трюк она тоже освоила: аккуратный поток тепла поднялся из её ладоней, и вскоре в оранжерее разлился тёплый, успокаивающий аромат мяты. Я порылась в инвентаре и нашла несколько чистых кружек для полива маленьких растений. Быстро их ополоснув, я разлила горячий отвар. Лия была горда собой и светилась от счастья, каждую минуту спрашивая:

– Правда здорово получается, мам?

– Здорово, – улыбалась я, гладя малышку по голове.

Мы втроём сидели молча с горячими кружками в руках, слушая, как бушует ливень за стеклянной крышей. Иногда небо разрезали молнии.

– Кажется, это последняя гроза сезона, – вздохнула я, – скоро выпадет снег.

Лия, довольно урча, потягивала мятный отвар, а девушка всё ещё выглядела подавленной, хотя её дыхание стало ровнее.

– Спасибо вам, – тихо произнесла она наконец, её голос был полон грусти. – Спасибо… Но напрасно…я все равно умру…

* * *

Я нахмурилась и подняла со стола размокший листок бумаги. На нём был изображён куст с мелкими цветами, листья которого напоминали клевер. В тексте указывалось:

«Растение обладает сильным ядовитым эффектом. Замедляет метаболизм, вызывает паралич, приводит к смерти. В небольших дозах используется как анестетик.»

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, и крепче сжала листок.

– Кто-то дал вам это? – спросила я осторожно, глядя на девушку.

– В гостевой библиотеке полно книг по ботанике, там и нашла.

– Даже если вы изведете весь этот горшок, яда хватит лишь на трехдневный понос, – вздохнула я, – этот цветок вырабатывает достаточно яда только в тропиках. Наверняка кто-то подсунул эти книги, чтобы невесты травили себя и друг друга.

– Мне все равно! После ужина осмотр! И потом хранитель традиций назовет мое имя при всех! Лучше самой умереть, чем там от стыда.

Я закусила губу, обсуждать такие деликатные темы при Лие я не собиралась, но и успокоить невесту как-то надо.

– Я уверена, что Аарон…

– Да к черту этого Аарона, дался он мне! – всхлипнула девушка, – у меня уже есть жених, мы друг друга любим, свадьба должна была быть в зимнепраздник. У нас уже и дом обставлен и щенка завел, – девушка снова разрыдалась, а Лия всплеснула руками.

– Настоящего щенка?

– Дааа, – рыдала девушка, – белого.

– Пушистого?! – глаза Лии округлились, она уже рисовала в воображении умилительного белого щеночка с красным бантом.

Я знала это наверняка потому, что она рисовала такого песика через раз. У меня собралась целая стопка.

– И что же?

– Объявили отбор и отец решил все отменить, авось я королевой стану или на отборе какой вельможа побогаче Энтони ко мне посватается. А я не хочу дракона, я Энтони хочу!

Я подлила ей в кружку еще немного мяты.

– Мне казалось, все невесты хотят стать королевой. Женой Аарона.

– Этого хмурого грубияна? Он даже на нас не смотрит. Вообще-то нас тут добрая половина тех, кого родители силком отправили.

Я внимательно посмотрела на девушку, пытаясь понять, насколько серьезны её слова. Лия, как всегда, решила действовать быстрее меня.

– Тётя, а как тебя зовут? – спросила она, наклонив голову на бок, её глаза светились искренним интересом.

Девушка всхлипнула, утирая слёзы рукавом.

– Виолетта, – наконец произнесла она.

– А я Лия, дочка папы, – Лия, протянула руку Виолетте. – папа не грубиян, я ему скажу про щенка и он все поймет.

Я тяжело вдохнула, обнимая Лию за плечи. Ах если бы в жизни все решалось так просто, как в детских фантазиях. Но в одном дочка точно была права, поговорить с Аароном нужно.

– Я попробую что-нибудь сделать, – вздохнула я, – только не знаю, получится ли.

Виолетта прерывисто вздохнула, подняла на меня глаза и вдруг спросила:

– Вы же та самая девушка, которая помогла Хельге, да?

Я удивленно отпрянула в сторону. Просто не ожидала, что слухи распространяются так близко, и что меня может кто-то узнать. И пока я подбирала ответ, Виолетта взяла меня за руки и улыбнулась.

– Спасибо вам большое. Даже если ничего не получится, мне очень важно, что кто-то хотя бы попытался. А то, кажется, все здесь против меня.

– Хорошо.

Этот разговор меня немало смутил. К счастью дождь уже так отчаянно не барабанил по оранжерее, а Виолетта немного успокоилась, так что, допив чай и на всякий случай убрав все ядовитые цветы с глаз, мы вместе отправились к дворцу. Виолетта вернулась в крыло для гостей, а мы с Лией в свою комнату, переодеваться к ужину.

Мы уже поднялись по лестнице, когда дорогу мне преградил хранитель традиций. Граф выглядел еще наименее, чем в обед. Такое чувство, что само наше существование раздражало этого зазнавшегося аристократа.

– Леди Даря, у меня к вам есть разговор.