Текст книги "Искушение герцога"

Автор книги: Александра Хоукинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вот уж поистине добрые друзья! Я же выигрываю! – посетовал Дэр.

– Идешь ты с нами или нет? – ожег его взглядом Хантер.

– Ага, иду, – промямлил Дэр. – Моя жена там, на балу, – отчего же мне не составить ей компанию? Кроме того, не верится мне, что ты будешь издали разглядывать свою леди. И мы понадобимся тебе, чтобы отвлечь леди Нетерли, если ты захочешь умыкнуть свою невесту у нее из-под носа.

Глава шестая

Ах, сколько новых имен приходилось запоминать!

Никто никогда не мог упрекнуть Грейс в излишней робости, однако после нескольких часов непрестанных знакомств даже она начала теряться.

– Если учесть, сколько джентльменов просили меня представить их вам, то вам нужно заказать несколько пар новых бальных туфелек, – сказала леди Нетерли, когда один из джентльменов проводил ее к кружку новых друзей.

Имя этого джентльмена Грейс не запомнила, однако во время живого контрданса он наступил ей на ногу всего один раз.

– Ради этого не жалко туфелек, – отозвалась Грейс, мечтая про себя отыскать местечко, где можно посидеть хоть недолго.

– Немного утомительно, правда? – спросила хрупкая брюнетка, стоявшая справа от Грейс. – Не тревожьтесь. Через какой-нибудь месяц вы запомните все имена.

– Наверное, все их секреты вы тоже будете знать, – рассмеялась стоявшая рядом высокая блондинка с голубыми глазами.

Грейс кивнула, стараясь припомнить, как кого в этой маленькой группке зовут. Брюнетка – это леди Пэшли. Старая маркиза говорила Грейс, что леди замужем за одним из друзей герцога. Блондинка с элегантной тросточкой тоже была как-то связана с «порочными лордами». Леди Нетерли сообщила, что в детстве та пережила несчастный случай и после этого стала плохо видеть. Да, временами казалось, что ее взгляд как-то странно блуждает, однако Грейс ни за что бы не догадалась, что молодая графиня страдает частичной потерей зрения.

– Я глупо себя чувствую, – призналась Грейс блондинке. – Не могли бы вы еще раз сказать, как вас зовут?

Взгляд собеседницы выразил понимание и что-то похожее на сочувствие.

– Вам не за что извиняться. Меня зовут леди Рейнкорт, но вы можете называть меня просто Софией – все равно мы скоро станем родственницами.

– А я – Реган, – приложила руку к сердцу леди Пэшли.

При слове «родственницами» Грейс жарко покраснела. Хотя обе дамы старательно избегали упоминать имя герцога Хантсли, ее брак с ним мог быть единственным способом породниться с ними.

– А кем вы доводитесь герцогу? – поинтересовалась она.

– Разве я кем-нибудь довожусь Хантеру? – Реган смешливо сморщила носик. – Вовсе нет. Мой брат – граф Чиллингуорт. Когда леди Нетерли говорит о Фросте, она имеет в виду моего брата.

– Джулиана и Изабелла (с ними вы уже познакомились), Реган и я – все мы замужем за джентльменами, которые дружат между собой почти всю жизнь. В свете их прозвали «порочными лордами»...

– Прошу прощения, – перебила ее Грейс, полагая, что ослышалась. – Вы и София вышли замуж за джентльменов, которые не против, чтобы их называли «порочными лордами»?

– Некоторые не в меру строгие господа из общества, – ответила София, опередив Реган, – стали называть их так нелепо, когда они были совсем еще юными.

– Хантер – один из этой семерки, – объяснила Реган, загибая пальцы и перечисляя всех по именам. – Еще мой муж Дэр, мой брат Рейн, муж Софии, муж Джулианы Син, Вейн, сын леди Нетерли, и Сэйнт. Он женат на Кэтрин, но я думаю, эта чета сегодня не появится на балу у Лавлейсов.

– Потрясающе! – воскликнула Грейс. За один этот вечер она узнала о герцоге Хантсли и его друзьях больше, чем сумела вытянуть из мистера Портера за все девятнадцать лет. – И ваши мужья и их друзья не возражают против того, что в свете их называют «порочными лордами»?

– Когда вы их поближе узнаете, согласитесь, что это прозвище подходит им как нельзя лучше, – заверила ее Реган.

– Верно, – поддержала ее и София, склонив набок головку. – За много лет они стали больше чем друзьями, поэтому теперь, когда большинство женилось и обзавелось детишками, мы все стали одной большой семьей.

– Вы это почувствуете, как только станете женой Хантера, – радостно заявила Реган.

Грейс прикусила губу. Она попросила леди Нетерли не разглашать ее намерений, пока она не побеседует с герцогом. А раз Хантер не стал посвящать в свои личные дела даже ближайших друзей, то и эти леди, понятно, даже не подозревают, что герцог совсем не заинтересован в том, чтобы на ней жениться.

– Надеюсь, я вам не помешаю? – Это произнес красивый темноволосый мужчина, который подошел к ним, как к старым знакомым. Возможно, муж одной из этих леди?

– Если я скажу, что помешал, ты нас оставишь? – насмешливо спросила Реган.

– Даже удивительно, что вас так долго не было, – вставила София с легким намеком на улыбку.

Нет, это явно не супруг одной из них. Несомненно, человек, давно и хорошо им знакомый, но говорит он с ними скорее как с надоевшими родственницами. Брат Реган? Тот, которого она назвала Фростом?

Но коль так, то все равно он – один из близких друзей герцога. Грейс решила для себя, что у нее будет преимущество перед Хантером, если она узнает о нем как можно больше, да только как добиться этого преимущества, если ее со всех сторон, куда ни повернись, окружают его ближайшие друзья?

Дурное предчувствие не замедлило оправдаться.

– Когда я приехал сюда, – продолжал джентльмен, не замечая ее растущего беспокойства, – Джулиана первой предупредила меня, чтобы я держался от вас подальше, а вслед за нею и леди Нетерли. Тогда-то я и подумал, что просто обязан познакомиться с вашей очаровательной спутницей.

Грейс неожиданно оказалась в центре внимания.

Джентльмен в упор разглядывал ее, буквально ощупывая взглядом. Этот взгляд его необычных, бирюзового цвета глаз залил ее теплой волной – от лица вниз, захватив всю грудь. Уголки губ слегка дрогнули, словно он догадывался о том, как она воспринимает его интерес.

– Быть может, тебе стоило прислушаться к советам Джулианы и маркизы, – сказала Реган с некоторым неудовольствием.

– Когда это я прислушивался к советам? – парировал джентльмен. – Так ты представишь меня или же я должен заставить эту прекрасную леди покраснеть еще больше, когда отважусь представиться сам?

– Простите моего брата, леди Грейс, – проговорила Реган, округлив глаза и слегка коснувшись руки Грейс. – Мы пытались привить ему приличные манеры, но лоб у него твердый, будто из гранита.

– Сердце тоже, хотя я не теряю надежды встретить женщину, которая сумеет убедить меня сделать для нее исключение, – сказал джентльмен, глаза которого потемнели, когда он окинул Грейс восхищенным взглядом с головы до ног. – Вам можно звать меня Фростом.

– О боже! – тихонько пробормотала София, ни к кому не обращаясь.

Реган заметила настороженность Грейс и поспешила прийти ей на помощь, чтобы загладить бестактность своего бесшабашного братца.

– Леди Грейс Киэрли, позвольте представить вам моего старшего брата, графа Чиллингуорта. Простите его за бесцеремонность. Сам он полагает, что совершенно неотразим.

– Я на самом деле неотразим, – мягко заметил Фрост. – Разве вы с этим не согласны, леди Грейс?

Возможно, рискованно было поощрять графа, но Грейс не смогла сдержать улыбки при таком проявлении самоуверенности. Она сделала реверанс и склонила голову набок.

– А кто-нибудь осмеливается вам в чем-нибудь противоречить, лорд Чиллингуорт?

Фрост неожиданно громко рассмеялся, невольно привлекая внимание окружающих.

– Таких храбрецов найдется очень немного, миледи. Но иногда подобная новизна доставляет мне удовольствие. – Он отвесил учтивый поклон. – Кому же вы принадлежите, леди Грейс?

Похоже, ни Реган, ни Софии этот вопрос не понравился. Грейс пока не могла понять, какие намерения кроются за словами этого джентльмена.

– Я принадлежу сама себе, лорд Чиллингуорт. – Правда, даже ей самой такое утверждение показалось странным, поэтому она поспешила добавить: – Я осиротела в раннем детстве.

Грейс не напрашивалась ни на чье сочувствие. Отец и мать умерли, когда она была такой крошкой, что даже не помнила их, только знала по рассказам дедушки и Розмари да еще по портретам в фамильной галерее Фретуэлл-холла.

– Ах так... – Граф кивнул, догадавшись, что проявления сочувствия в данном случае неуместны. – Если мне не изменяет память, вы – дочь герцога Стрэнгема.

– Этот титул, – сказала Грейс, удивленно взглянув на графа, – унаследовал мой дядя, но вы правы. А откуда вам это известно? Ведь когда мои отец и мать умерли, вы были, вероятно, совсем маленьким.

Потом она сообразила. Кое-какими подробностями ее жизни герцог Хантсли с друзьями поделился. Но граф, не упоминая о своей дружбе с Хантером, дал иное объяснение:

– Да, я был тогда мальчишкой. Однако же вы, леди Грейс, происходите из старинного и весьма почтенного рода. Безвременная кончина ваших родителей потрясла многих в обществе, и те, кто постарше, нередко вспоминали об этом с глубоким сожалением.

Объяснение звучало вполне правдоподобно, и Грейс была тронута тем, что в свете не забыли ее родителей. И все же, к несчастью для графа, она не поверила, что он именно из этого источника узнал о постигшей ее некогда трагедии.

– Вот не ожидала встретить тебя в такое позднее время у Лавлейсов! – заметила Реган, с подозрением глядя на брата. – Ты же обычно скучаешь на балах.

– Скучаю, – миролюбиво согласился тот. Обратившись к Грейс, он признался: – Алчные хозяйки не любят упускать из рук богатых холостяков.

– Это не слишком остроумно, милый братец, – сказала Реган, вроде бы сдаваясь. – Но мне приходит на ум один джентльмен, который не одобрит твоих затей.

Она имела в виду Хантера? Грейс открыла было рот, чтобы заверить присутствующих: герцога Хантсли вовсе не интересует ее личная жизнь. Этого она, однако, не сказала, а София громко рассмеялась, привлекая внимание окружающих.

– Если хотите уйти, то леди Лавлейс, я думаю, сделает исключение для вас, Фрост, – насмешливо произнесла она.

– Вероятно, вы правы, очаровательная София, – сказал граф, изображая раскаяние. – И это еще одна причина, по которой я остаюсь. Вы разве не согласны со мной, леди Грейс?

Трудно было противостоять чарам лорда Чиллингуорта, особенно когда он изо всех сил старался ей понравиться.

– Сочтете ли вы меня чересчур смелой, если я позволю себе не согласиться с вами, милорд? – игриво поинтересовалась она.

– Право же, – он придвинулся к ней ближе, – такие леди нравятся мне больше всего.

– Фрост! – одернула его Реган, вложив в одно-единственное слово целый выговор.

– Не проси меня держаться в рамках светской учтивости, милая сестра, – сказал он, не отрывая пристального взгляда от Грейс. – Это не в моем характере.

– Чем это вы здесь занимаетесь, лорд Чиллингуорт? – строго вопросила леди Нетерли, спеша предотвратить возможные осложнения.

– Да что вы, уважаемая маркиза, ровным счетом ничем... пока, – насмешливо протянул Фрост.

Отповедь старой маркизы была преисполнена, как и следовало ожидать, возмущения – ведь она чувствовала себя в известной степени ответственной за молодую леди, которую привела на бал.

– Так вот, бездельник вы этакий, прекратите сию же минуту! – Она подняла свой посох, не позволяя молодому человеку приближаться к Грейс. – Леди Грейс находится под моим покровительством. Позвольте посоветовать вам идти искать приключений с теми леди, за которых я не отвечаю.

– Почтеннейшая леди Нетерли! – вскричал лорд Чиллингуорт, ударив себя кулаком в грудь. – Ваши предположения ранят меня в самое сердце! – Чувствовалось, что его со старой маркизой соединяют узы давней взаимной симпатии.

– Я прекрасно понимаю, чего вы стремитесь добиться, – сердито проговорила старуха. – И этого я не допущу.

Граф поразил их всех, протянув Грейс руку.

– Миледи, позвольте пригласить вас на танец.

София нахмурилась, Реган вздохнула. Никто из них явно не ожидал этого от графа. Леди Нетерли высказалась прямо:

– Вы думаете, это не даст пищи сплетникам?

Бедняжка опасалась, что герцог Хантсли отреагирует на это весьма бурно. Грейс так и хотелось сказать маркизе, что ей не стоит ни о чем переживать. Герцогу было совершенно безразлично, чем Грейс занималась, пока сидела в своей позолоченной клетке.

Если бы она знала, что граф редко приглашает кого бы то ни было на танец, она бы задумалась, разумно ли принимать его приглашение. Но она пребывала в блаженном неведении, а потому охотно подала руку графу Чиллингуорту.

– Я польщена, милорд.

Танец уже начался, и никто из дам не нашелся, что сказать, когда Грейс удалилась от них вместе с мужчиной, которого почти весь свет считал самым порочным из всех «порочных лордов».

Глава седьмая

Хантер вступил в бальную залу лорда и леди Лавлейс с твердым намерением отыскать свою жертву.

Леди Нетерли.

Он готов был соблюдать исключительную учтивость, если только маркиза сообщит ему, где пребывает леди Грейс. Ну а если она ему в этом откажет, это может иметь самые неприятные последствия. Увидев характерное выражение на лице друга, Син попытался предотвратить назревающий скандал.

– По-моему, прежде всего нужно отыскать наших дам. Держу пари, что Джулиана, как и все остальные, непременно познакомилась с леди Грейс, если только она нынче здесь. Может быть, они тебе что-нибудь подскажут – тогда не будет нужды терзать матушку Вейна или же приставать к любой незнакомой девушке в этой зале.

– Коль скоро здесь собрались почти все «порочные лорды», нетрудно предсказать, чем закончится вечер: нас выкинут из бальной залы Лавлейсов, – саркастически заметил Дэр. – И это станет кульминацией бала, а Реган надерет нам уши за то, что мы срываем все ее попытки представить нас благонравными джентльменами.

Хантер расхохотался – эти попытки Реган он считал заведомо обреченными на неудачу. Люди, окружавшие их в обществе, испытывали почтение только к богатству и власти, поэтому соблюдение учтивости и благотворительность можно было оставить дамам.

– Не над чем смеяться, – заметил ему Рейн, расталкивая друзей. – Наши жены должны иметь возможность ходить по Лондону с гордо поднятыми головами. А это не так-то легко, имея в мужьях «порочных лордов».

Хантер не был с этим согласен и хотел поспорить с Рейном. Тот, однако, шел себе вперед, не интересуясь ничьим мнением по затронутому вопросу. Син пожал плечами и поспешил за ним.

– Нужно быть слабоумным, чтобы позволить женщине заправлять в доме, – поделился Хантер с Дэром своими соображениями. Тот усмехнулся.

– Так мог бы говорить парень, которому нечего терять, либо тот, в чьей постели всякую ночь лежит обессиленная удовлетворенная женщина.

Это замечание друга было жестоким.

– А кто считает, что мне всякую ночь необходима хоть какая-нибудь женщина?

– Если тебе так уж на это наплевать, – сказал маркиз, недоверчиво глядя на Хантера, – отчего же ты попал в такой переплет с леди Грейс?

У Хантера заходили желваки на скулах, но он сдержался и ничего не ответил.

– Я так и думал, что ты скажешь именно это, друг мой, – подмигнул ему Дэр. – Ну, пойдем, поищем леди Нетерли, пока ты ни с кем не затеял ссору ни с того ни с сего.

* * *

– Танец доставил вам удовольствие. – В голосе лорда Чиллингуорта звучало нескрываемое удовлетворение, но Грейс не смогла понять его природу.

– Как же могло быть иначе – с таким-то партнером? – отозвалась она, идя рядом с ним.

Ей казалось, что граф сразу же отведет ее к леди Нетерли, дабы показать, что на него можно положиться. Однако ее спутник не признавал ничьих мнений. Грейс эта его черта импонировала.

– Не желаете прогуляться немного? – спросил граф, подталкивая Грейс к открытым дверям.

– Не возражаю против глотка свежего воздуха. Здесь, в зале, слишком душно, – согласилась Грейс, с улыбкой глядя на графа. – Можно задать вам вопрос, лорд Чиллингуорт?

– О чем вам будет угодно... но только называйте меня Фростом.

Негодяй! У него на уме только флирт с женщиной, которая помолвлена с одним из его лучших друзей. Этот человек не ведает стыда.

– Ладно, Фрост. Вы считаете себя честным человеком?

– Иногда. – В его глазах вспыхнули веселые искорки. – Если это отвечает моим интересам. А почему вы спросили об этом?

– По самой простой причине, – просияла Грейс. – У меня возник вопрос, и мне было интересно, дадите ли вы на него прямой ответ.

Граф резко остановился, и Грейс с запозданием поняла, что поблизости никого нет.

– Вы бросаете мне вызов. Что ж, давайте, леди Грейс. Задайте мне свой очередной вопрос.

Наверное, лучше было бы задать его Реган или Софии, но Грейс не была трусихой.

– Сегодня я познакомилась с несколькими вашими друзьями и их супругами. У всех вас есть один общий друг, и все же вы все старательно избегаете упоминаний о нем. Почему?

– Вам интересно, – Фрост блеснул в темноте своей белозубой улыбкой, – почему никто не упоминает имени герцога Хантсли, верно? Не буду говорить за других, но меня не удивляет, что они так поступают.

– Да отчего же? – Она хотела идти дальше, но Фрост удержал ее.

– Вы невероятно, ослепительно красивы. Если бы Хантер знал об этом, он наверняка не стал бы держать вас в заточении в сельской глуши.

– Это он вам так сказал?

– Прекрасная леди, Хантер вообще ничего никогда о вас не говорит. – Он заметил, что она погрустнела, и тяжело вздохнул. – Вот поэтому-то мои добрые друзья и постарались не упоминать его имени. Никто толком не знает, что задумали вы сами, и никому не хочется оскорбить ваши чувства.

– Значит, вам это известно?

– Что вы желаете разорвать помолвку? Вы об этом говорите?

– Леди Нетерли обещала никому не рассказывать, – выпалила Грейс, рассердившись на себя за то, что доверилась старой маркизе. Она с самого начала знала, что рискует, однако считала, что дружба между маркизой и дедушкой побудит старуху сдержать слово.

– Не нужно сердиться на маркизу, – прервал наступившее молчание Фрост. – Она знает Хантера с тех пор, когда он был еще мальчишкой, и считает, что под его крылом вам будет лучше всего.

– Вы с нею согласны? – спросила Грейс, всем своим видом показывая, что имеет на этот счет собственное мнение.

– Позвольте ограничиться тем, что у меня вызывает неприязнь сама мысль о браке. Хантер опекал вас на протяжении девятнадцати лет. Если ему захочется, он может и дальше продолжать в том же духе, не связывая себя узами брака без любви, – заключил граф, подойдя к ситуации с практической стороны.

Девушкой овладели противоречивые чувства. Лорд Чиллингуорт оказался пока единственным в Лондоне человеком, который искренне поддержал ее решение, и все же ей почему-то было неприятно, что он не уговаривает ее выйти замуж за своего друга.

– Вы полагаете, что его светлость придерживается того же мнения?

– Об этом вам придется спросить его самого, – безразличным тоном ответил граф, словно все это ничуть его не занимало. Он придвинулся к Грейс, заслоняя ее от света, лившегося из окон бальной залы. – Однако, если вам интересно, могу поделиться своими соображениями.

– Пожалуйста.

– Не выходите за Хантера, – сказал Фрост напрямик. – Мой друг вполне способен оценить вашу красоту, ваше тело, но любви вы от него так и не дождетесь. Вы так молоды... невинны. Молодость всегда грешит тем, что стремится к недостижимому, а всю оставшуюся жизнь вы будете в этом раскаиваться.

У Грейс комок подступил к горлу, когда она подумала о долгих годах, проведенных в ожидании мужчины, который никогда ее не полюбит.

– Благодарю вас за откровенность, Фрост. К глубокому сожалению, я с вами полностью согласна.

– Должен сделать вам еще одно признание, – проговорил лорд Чиллингуорт, слегка поглаживая руки Грейс чуть выше локтей. – Правда – это обоюдоострый меч, она опасна, а мне хочется вести с вами честную игру.

Грейс замерла, поняв, что он говорит серьезно.

– А вы не всегда ведете честную игру, милорд?

– Стараюсь избегать этого всеми силами, – признался граф. – Хотите знать, почему я подошел к вам сегодня, хотя несколько друзей пытались меня остановить?

– И почему?

– Вообще-то я избегаю невинных девиц вроде вас, – ответил он, вскинув голову и явно забавляясь своими рассуждениями. – Не хочу вас обидеть, дорогая леди, но вы и такие, как вы, девицы с чистыми глазками не сулят ничего, кроме сплошных хлопот. Поэтому я в затруднении. В моем характере с головой нырять в недозволенное, а вы, леди Грейс, говоря откровенно, столь же соблазнительны, как то красное налитое яблочко, что манило к себе Адама в райском саду. Мне бы не следовало... – Он взглядом молил ее о прощении.

– Не следовало делать что? – недоумевая, спросила Грейс.

– Вот что.

Легкие поглаживания пальцев сменились железными тисками – так сильно он обхватил ее плечи. Граф крепко прижал ее к себе и заглушил все протесты поцелуем. Он постарался не переусердствовать, но все же запечатлел на ее губах горячий и властный поцелуй.

Так же быстро Фрост отпустил ее. Грейс, отступив на шаг, широко открытыми глазами смотрела на графа.

– Чтобы не выйти из роли, я должна дать вам пощечину и потом возвратиться в бальную залу одна? – Она подумала, не таков ли и был замысел графа с самого начала, только не могла постичь побудительной причины этого поступка. Быть может, он стремился ее скомпрометировать?

– У меня есть другое предложение, – сказал Фрост, сверкая своими бирюзовыми глазами. – Подойдите ко мне ближе и поцелуйте меня.

– Ни за что! – возмущенно отозвалась Грейс. Лорд Чиллингуорт явно не заслуживал доверия. – Зачем вы меня поцеловали?

– Сперва ответьте на один вопрос.

– Кажется, я уже достаточно отвечала на ваши вопросы.

– Я – первый мужчина, который вас поцеловал? – спросил граф, не обращая внимания на ее слова.

– Не имею ни малейшего желания отвечать на вашу грубость, – произнесла Грейс с нервным смешком.

Граф наклонил голову, и на мгновение Грейс показалось, что он снова попытается ее поцеловать, но у него на уме было другое: он приблизил губы к ее уху.

– Вы все же ответили на мой вопрос, милая девочка, – зашептал он, обдавая жарким дыханием ее плечо и шею. – Только не надо все портить, разыгрывая возмущение. Мы оба знаем, что вам это понравилось. Позвольте мне наслаждаться маленькой победой: я стал первым джентльменом, который вас поцеловал.

Грейс сделала глубокий вдох, собираясь сказать графу, что он самовлюбленный болван и вымогатель, но вдруг передумала. Пусть он вполне заслужил и пощечину, и суровый выговор, она не пожелала упрекать его, как он ожидал. Вместо этого она храбро повернулась к нему лицом. Их губы едва не соприкасались.

– А на что мне жаловаться? – сказала Грейс. – Вы уже в возрасте и достаточно опытны, чтобы знать, что ваши поцелуи производят впечатление.

– Так может быть, пройдем в глубину сада Лавлейсов?

– Признаюсь, с моей стороны это было бы чересчур смело. Для таких приключений поищите себе другую, более бесшабашную девицу, – ответила Грейс, ускользнув от объятий Фроста прежде, чем он успел увести ее в темноту.

– Жаль, – сказал он как будто всерьез. – Надеюсь, вы останетесь в Лондоне. Мне бы очень хотелось привлечь вас на свою сторону.

– Ах, Фрост... вы можете мне не верить, но я уже на вашей стороне, – сказала Грейс, удаляясь от него. Она сочла, что благоразумнее будет вернуться в бальную залу без него. – Потому-то вы так и опасны.

Граф очень походил на своего друга: он никогда не отдаст женщине свое сердце.

– Хантер даже не подозревает, с чем имеет дело, – произнес Фрост, качая головой. – Даже не знаю, сочувствую я ему или завидую.

– Надеюсь, вы позволите ему разобраться в этом самому.

– Хотите одержать верх надо мной, а?

– Даме приходится пользоваться своими преимуществами, если она сталкивается с одним из «порочных лордов».

– А вы умны! – сказал граф, придя к определенному решению. – Очень хорошо, буду держать свое мнение при себе.

– Уж постарайтесь. – Грейс поколебалась, но все же оглянулась. – И, возможно, когда-нибудь я вам честно отвечу на вопрос, который вы не решились задать.

– Что это за вопрос, леди Грейс?

– Вам хочется знать, чьи поцелуи мне нравятся больше – ваши или герцога.

– О боже! – Фрост затрясся от хохота. – Во всяком случае, мне точно известно, чьи поцелуи больше понравились вам сегодня. Если только Хантер не окажется круглым идиотом, мне придется удовлетвориться этой скромной победой.

Грейс, все еще улыбаясь, пошла к негодующей леди Нетерли и ее спутницам.

Глава восьмая

Настроение у Хантера было отвратительное.

Леди Нетерли он отыскал почти сразу. Увы, старая маркиза не спешила сообщить ему о местопребывании леди Грейс. Ничего не узнал он и от Джулианы, жены Сина, как и от Реган, Изабеллы и Софии, которых встретил поочередно. Что касается самого Сина, то ему показалось, что тот горячо уговаривает жену пораньше уйти с бала.

Кто-то сказал, что здесь еще Фрост и Вейн, но ни того ни другого он в зале не заметил.

Почему же так трудно отыскать одну-единственную леди?

Сердясь на себя за то, что его мысли снова заняты этой девчонкой, Хантер слишком резким толчком отворил дверь и оказался в какой-то комнате. Внутри горели свечи, и он увидел, что это небольшая уютная гостиная. Вероятно, здесь можно побыть одному и отдохнуть от шума и суеты, царящих в бальной зале, но никто не искал здесь в данную минуту уединения.

– Хантер! Вот нежданная радость!

Этот женский голос он узнал сразу. Изобразив на лице нечто вроде улыбки, он повернулся и поздоровался с той женщиной, встречи с которой непременно избежал бы, если бы знал, что она будет на этом балу.

– Леди Клифтон! Сколько же времени мы не виделись?

– Слишком много, раз ты забыл, что всегда звал меня просто Порцией, – ответила она, слегка надувая губки.

– Но это было до того, как вы вышли замуж за Клифтона. – Он взял ее за руку и поклонился. – Вы должны быть благодарны мне за то, что я решил вести себя как человек благонравный.

В свои двадцать восемь лет Порция Флетчер, графиня Клифтон, выглядела такой же прелестной, как и в тот день, когда он впервые встретил на балу ее, семнадцатилетнюю девушку, только начавшую выезжать в свет.

Она тогда покорила Хантера, который был на полтора года ее старше. Через три недели он убедил себя, что влюблен. Для него это было впервые – до тех пор ни одна женщина не тронула его сердце так, как Порция. И все же их будущее было туманным с самого начала. Родители молодой леди хотели, чтобы она удачно вышла замуж, а Хантер не мог предложить ей свою руку.

Он должен был сдержать слово, данное бабушке.

И сколько ни молила его Порция, обливаясь слезами, он упорно не соглашался нарушить данную когда-то клятву. Ее отец, огорченный упрямством молодого человека и обеспокоенный тем, что дружба с Хантером может отпугнуть других богатых поклонников, согласился отдать дочь первому, кто попросил ее руки, а именно лорду Клифтону, который был значительно старше Порции.

Хантер не имел никакого права вмешиваться в это дело, но все же пытался отговорить Порцию от замужества. Она была готова так поступить, если Хантер откажется от леди Грейс и женится на ней, Порции. Хантеру очень хотелось это сделать. Во всяком случае, его чувства к Порции были настоящими. В конечном счете победа осталась за родителями Порции. Они, что было вполне резонно, запретили дочери встречаться с ним, а затем воспользовались его отсутствием, чтобы убедить дочь в том, что лорд Клифтон – вполне приличная партия, особенно учитывая то, что она связалась с помолвленным джентльменом, который собирался жениться на своей невесте.

Порция стала женой Клифтона и подарила графу двух красавцев сыновей. Она казалась вполне довольной своим замужеством. Хантер предусмотрительно держался от нее на расстоянии. Он уже достаточно боли причинил и себе, и ей. С тех пор он стал избегать слишком страстной привязанности. Неудачный роман с Порцией лишь усилил его неприязнь к девушке, которую бабушка навязала ему против его воли. Потеряв Порцию, он чувствовал себя так, словно саму любовь вырвали из его рук.

Прошедшие с тех пор годы и множество безымянных женщин, которые ненадолго возбуждали в нем интерес, отчасти залечили ту боль, которую он испытал, поставив честь выше любви. Но и сейчас, изредка вспоминая Порцию, он не мог избавиться от чувства глубокой вины перед нею. Даже просил у нее прощения, и не раз.

– Вы прекрасно выглядите, миледи. – Он грустно улыбнулся. – Не будь вы уже замужем, вам бы завидовали все юные девушки на выданье, которые мечтают подыскать себе выигрышную партию в нынешнем сезоне.

– Могу ответить вам тем же, – сказала Порция, входя в маленькую гостиную. – В последний раз мы с вами говорили три года назад. Где же вы пропадали столько времени, где скрывались – ведь вам некогда было нанести визит старым друзьям?

Хантер подавил минутную вспышку досады оттого, что Порция считает, будто он от нее прятался.

– Не то чтобы я скрывался, Порция. У меня было чем развлечь себя – не торчать же целыми вечерами в душных бальных залах!

Шокирует ли ее известие о том, что весь прошлый сезон он провел в «Золотой жемчужине» мадам Венны, пока она не закрыла салон окончательно? Во многих отношениях почти не было разницы между светскими леди и теми женщинами, которых он использовал в борделе. И тем и другим нужно было платить – так или иначе.

– Я уже давно очень хотела поговорить с вами, – проговорила графиня, глядя на него влюбленными глазами, которые в свое время оказывали на него магическое действие и звали на подвиги.

А он ее подвел, и теперь ее восхищение казалось ему своеобразной насмешкой.

– Герцог Хантсли здесь? В этой бальной зале?

Обретя некоторую уверенность в себе после ухаживаний Фроста, Грейс теперь всю ее растеряла, услыхав, что герцог прибыл на бал и сейчас разыскивает ее.

– Увы, это так, милая моя, – ответила леди Нетерли, и взгляд ее выражал тревогу. – Я ему сказала, что вы... – Она неопределенно взмахнула рукой. – Где-то неподалеку. Хантеру страшно не терпелось посмотреть на вас. Кстати говоря, где вы были? Мне показалось, что после танца вы с Фростом куда-то исчезли.

– Мы просто хотели ближе познакомиться, – неуверенно промолвила Грейс, заливаясь румянцем. – Он сказал, что ему хочется кое-что узнать обо мне, поскольку герцог почти ничего не рассказывает.

А что ему было рассказывать, если он не дал себе труда ничего о ней узнать?

Теперь, когда он оказался, наконец, так близко, Грейс не могла разобраться в овладевших ею чувствах. Ладони у нее вспотели, внутри все сжалось.

– Послать слугу, чтобы велел кучеру подъехать к парадному подъезду? – осведомилась леди Нетерли, подумав, что Грейс вполне могла пожелать скрыться. Так оно и было. Правда, в то же время она испытывала облегчение от того, что долгое ожидание подошло к концу.

– Вы уезжаете? – поинтересовалась леди Синклер, до слуха которой, вероятно, долетели слова маркизы. – Мне тоже показалось, что пора. Вообще-то я просила Сина сегодня не пускать Хантера в бальную залу.