Текст книги "Искушение герцога"
Автор книги: Александра Хоукинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Девятнадцать лет прошло с тех пор, как был заключен брачный контракт. Пока Грейс была маленькой, отсутствие герцога совершенно ее не волновало, но теперь она выросла и хорошо поняла намек дядюшки.
Герцог не желает видеть ее своей герцогиней.
Некогда она не сомневалась в том, что он – человек чести. И все же в ней жили подозрения, что брак, заключенный из чувства долга, не принесет счастья. К тому же в постели герцога Хантсли перебывало столько женщин, что для нее там и места не найдется.
Этими сомнениями она ни с кем не делилась. А дядюшке сказала:
– Мистер Портер заверил меня, что его светлость явится во Фретуэлл-холл еще до моего дня рождения, и тогда мы обвенчаемся. Думается, это наше с ним личное дело, но мне очень хочется, чтобы вы при этом присутствовали.
– Да к черту этого Портера, и пусть Хантсли провалится ко всем чертям!
Дядя схватил племянницу за плечи, и та задохнулась от неожиданности.
– Ваша светлость!
– Слушай внимательно, девочка! – воскликнул он, впиваясь пальцами в ее плоть. – В роду Киэрли не бывало тупиц, а беседы с тобой убеждают меня в том, что ума у тебя побольше, чем у большинства леди твоего возраста.
– Благодарю за...
– Помолчи! – прикрикнул на нее дядя, и зрачки его расширились от злости. – Я пытался действовать деликатно, но вижу, что придется говорить напрямик. Хантсли никогда на тебе не женится. Его бабка и твой упрямый дед навязали ему тебя, поскольку твое безукоризненное происхождение и немалое состояние считались желанным приобретением для семейки Тауэрс.
У Грейс сжалось горло, когда дядя высказал вслух то, чего она всегда в душе боялась.
– Но ведь ничего не изменилось!
– Все изменилось совершенно, – сказал, насмешливо взглянув на нее, дядюшка. – Вдовствующей герцогини больше нет, Хантсли не намерен жениться, а тем более брать в жены ту, кого не сам подыскал. Пора, дорогая племянница, посмотреть правде в глаза. Хантсли тебя бросил. В эту самую минуту он рыщет по Лондону в поисках новой дамочки, которая согрела бы его постель. И ему сгодится любая, лишь бы не ты.
Слова эти были неимоверно жестокими. Грейс оттолкнула дядю и встала с дивана. Правду ли он говорит? Лгал ли ей мистер Портер столько лет – для того только, чтобы герцог имел возможность пользоваться ее состоянием? Что же произойдет, когда ей исполнится двадцать один год, а заключенное соглашение так и не будет исполнено?
– Вижу, я тебя огорчил. – Дядя тоже поднялся с дивана и подошел к племяннице. Ласково положил руку ей на плечо. – Прости, дитя мое. Правда – слишком тяжкое бремя для невинной души.
По-прежнему не соглашаясь с ним, Грейс упрямо тряхнула головой.
– Я напишу мистеру Портеру. Нет... самому герцогу. Потребую немедленной встречи.
– А сколько писем ты написала Хантсли за эти годы? – мягко заметил дядюшка. – И сколько раз он не оказывал тебе любезности хотя бы ответить?
Слишком много раз.
Грейс почувствовала, как дядюшка вкладывает ей в руку платок. Мысленно она чертыхнулась, поняв, что по щекам потекли слезы.
– Я и не думала плакать, – пробормотала она, промокая слезы.
– Ну разумеется, дитя мое!
Вытирая лицо платком, Грейс исподтишка поглядывала на дядю. Хотя голос его звучал ласково, глаза горели торжеством, и это немало ее обеспокоило. Предупреждения дедушки о том, что дяде нельзя доверять, проливались бальзамом на ее раненое сердце.
– Вы очень добры, дядюшка, – промолвила она, возвращая ему платок. – Мне горько противоречить вам, но я уверена, что вы заблуждаетесь насчет герцога Хантсли. Он приедет за мной.
– А если заблуждаешься ты?
– Тогда я не выйду за него замуж, – спокойно ответила Грейс. – Я буду уже совершеннолетней и смогу сама распоряжаться своим состоянием. И благовоспитанное лондонское общество с радостью примет наследницу такого титула.
– Не совсем так, дорогая племянница. – Сухое лицо герцога Стрэнгема посуровело, на нем резче обозначились глубокие морщины – печать, наложенная неумолимым временем. – Если Хантсли не женится на тебе до дня твоего совершеннолетия, то все твои поместья и капиталы перейдут в мои руки, ибо я твой единственный родственник мужского пола.
Грейс не верила своим ушам. Почему раньше никто ничего ей об этом не говорил? Дяде она заученно улыбнулась.
– Я уже не ребенок, дядюшка, и смогу сама управлять своими имениями.
Ее управляющий и мистер Портер много лет помогали ей в этих вопросах. Почему же она теперь не сможет продолжать в том же духе?
– Суд посмотрит на это по-другому, – четко выговаривая каждое слово, произнес дядя. – Если Хантсли не исполнит договор, тебя больше не будет защищать имя и влияние Тауэрсов. А суд, не сомневаюсь, посмотрит на это дело моими глазами. Да и покойный брат хотел бы, чтобы о его дочери заботился я.
Грейс почувствовала, что загнана в угол. Она все же сумела не попасться на дядюшкины уловки.
– Я вам весьма признательна за благородный порыв. Но, думаю, в ближайшие недели вы сможете убедиться в том, что беспокойство ваше не имеет под собой оснований: герцог Хантсли на мне женится.
– Глупенькое дитя, – ласково улыбнулся ей дядя, покачивая головой. – Ладно, будем ждать унизительного конца. Я еще приеду к тебе.
Грейс отвернулась, чтобы избежать невинного поцелуя, который дядюшка хотел было запечатлеть на ее щеке.
– Всего доброго, дядюшка. Прислать вам приглашение на свадьбу?
– Хантсли сейчас, – с жалостью глядя на нее, сказал дядя, – скорее всего развлекается с очередной покоренной им дамочкой, а ты здесь распускаешь передо мной перья. Возомнила, будто он человек чести в тех делах, что касаются тебя. Молю Бога, чтобы при следующей нашей встрече Он вразумил тебя.
Едва затворилась дверь, Грейс без сил рухнула в ближайшее кресло. Но не успела она закрыть лицо руками, как дверь снова открылась и в комнату вбежала Розмари.
– Ну, слава Богу, его светлость наконец-то уехал! Сегодня он пробыл у вас дольше, чем обычно. Даже представить себе не могу, как только вы... – Тут она заметила, что у Грейс помертвевшее лицо, и прервала свои горячие обличения герцога Стрэнгема. – Ах, бедная девочка... что вам такого наговорил дядя?
Грейс ясно уразумела одно: герцог Хантсли больше не сможет ее защищать, как надеялся дедушка.
– Розмари, велите слугам закладывать карету и готовиться в дорогу.
– Куда? – недоуменно спросила экономка.
– В Лондон.
Возможно, неразумно было ехать в Лондон в такое время года, когда его светлость пребывает там. Но, с другой стороны, уж там-то он наверняка не ожидает ее встретить.
Челюсть экономки отвисла, потом со щелчком захлопнулась.
– А я думала, что вы ожидаете герцога Хантсли...
– Я ждала его целых девятнадцать лет! – Глаза Грейс полыхнули огнем, ноздри сердито раздувались. – И не намерена сидеть здесь больше ни одного дня. Пусть герцог Хантсли отправляется на все четыре стороны. Я еду в Лондон.
– В Лондон? Для чего же именно туда?
Грейс припомнила, с какой уверенностью говорил дядюшка о том, что завладеет всем ее состоянием. Это, в свою очередь, должно было обеспечить ее полную покорность.
– Для чего же еще мне ехать в Лондон? Хочу подыскать себе мужа.
Она знала одну даму, которая как раз могла помочь в этих поисках.
Глава третья
Две недели спустя, Лондон
Грейс не желала явиться к леди Нетерли с пустыми руками, поэтому велела кучеру остановиться у первого столика или тележки с цветами, смотря что раньше встретится на пути. Из-за этого пришлось изрядно покружить по городу, но Грейс не жалела об этом. Погода стояла терпимая, а маркиза должна была оценить жест вежливости.
Надеялась Грейс и на то, что цветы смягчат сердце леди Нетерли и помогут преуспеть в том серьезном деле, о котором Грейс намеревалась ее просить.
Кучер отыскал, наконец, цветочный ларек недалеко от Ковент-Гардена[2]. Грейс очень хотелось побродить по всему рынку, но сегодня рассчитывать на это не приходилось. В следующий раз, пообещала она себе. Розмари, конечно же, захочет сопровождать ее в таком походе.
– Если солнце слишком припекает, так я могу вам принести букетик сюда, – предложил грубоватый кучер, открывая дверцу экипажа.
– Благодарю вас за любезное предложение, но у меня есть зонтик, – сказала на это Грейс. Впрочем, зонтик она даже не попыталась открыть, просто оперлась на руку кучера и вышла из экипажа. – Я скоро вернусь.
Не желая задерживаться, Грейс быстро сделала выбор, остановившись на сирени и папоротниках. Нежные цветки редко стояли больше одного дня, но аромат неизменно доставлял удовольствие.
– Сколько я вам должна? – спросила она у цветочницы, заворачивавшей букет в тонкую бумагу.
– Плачу я, – раздался рядом низкий мужской голос.
– Предложение щедрое, однако излишнее, – возразила Грейс, бросив взгляд через плечо.
То, что она увидела, заставило ее замереть на месте. Растерянно смотрела она в ласковые светло-карие глаза, цвет которых напомнил ей витраж, освещенный утренним солнышком. В этих прекрасных бездонных глазах вспыхивали смешинки, светился ум и что-то еще, невыразимое словами. Мужчина наклонился и расплатился с цветочницей.
– Ах! Я... – проговорила Грейс, взволнованная близостью этого человека.
Чтобы успокоиться, она перевела взгляд на рукав его темного сюртука. Мужчина тем временем взял у цветочницы сдачу.
Руки большие, затянутые в дорогие перчатки. Качество сукна и безукоризненный крой сюртука свидетельствовали о состоятельности заказчика и об искусстве портного. Больше всего ее поразили сильные руки – мускулы так и перекатывались под тканью. У Грейс пересохло во рту: она представила себе, как он поворачивается и обнимает ее этими крепкими руками, прижимает к себе.
Щеки жарко вспыхнули, когда она внезапно ощутила желание прижаться к незнакомцу и позволить себе неслыханные вольности.
– Всего доброго вам обоим, – пожелала цветочница, опустив в карман монеты и протягивая Грейс завернутый букет. После этого она равнодушно отвернулась и занялась следующим покупателем, а Грейс осталась один на один с незнакомцем.
– Позвольте расплатиться с вами за цветы, – предложила Грейс, взволнованная и обеспокоенная своей совершенно неожиданной реакцией на этого мужчину.
А в благотворительности она вовсе не нуждалась. Мистер Портер не уставал повторять, что она – наследница огромного состояния. Могла бы купить все цветы в этом киоске, возникни у нее такое желание.
Желание. Это слово даже мысленно страшно произнести, когда рядом с нею этот мужчина.
– Я стараюсь никогда ни в чем не отказывать дамам, но, увы, на этот раз я вынужден отказать, – весело отозвался незнакомец.
Грейс посмотрела ему в глаза и поняла, что не она одна потрясена этой встречей. С поразительной бесцеремонностью, которая должна была бы напугать девушку, джентльмен разглядывал ее лицо. Нежность сменялась в его глазах тоской, а затем и сожалением, пока он оценивал линии ее тонкого носа, слегка запавшие щеки и тот румянец смущения, который придавал этим щекам весьма здоровый вид.
Незнакомец был, несомненно, самым красивым мужчиной из всех, кого до сих пор доводилось встречать Грейс. На нее нахлынули такие переживания, что даже горло сдавило.
– Вон там – ваш экипаж? – Джентльмен указал рукой.
– Да.
Она старалась не встречаться с ним взглядом, опасаясь, что он заметит ее интерес и осмелеет. Это еще сильнее смутило ее, и она не могла двинуться с места. И тут Грейс пришло в голову, что она всю жизнь отваживала поклонников, потому что была помолвлена с герцогом Хантсли.
С этой привычкой она решила расстаться, не откладывая.
Просто глядя на этого красавца, она испытывала удовольствие и осознавала свою власть над ним. Грейс гордо вскинула голову и ничуть не удивилась тому, что незнакомец разглядывает ее без всякого стеснения. Он до этого спокойно ждал, позволяя ей оценить его, а теперь его вежливая улыбка сменилась искренней радостью оттого, что она не сумела скрыть своего восхищения.
Черт возьми, какой он высокий! И очень уж привлекателен. Из-под полей шляпы сверкают искрами, сияют удивительные светло-карие глаза, напоминающие блеск золота в лучах солнца. Лицо без единого изъяна, однако волевые черты обличают в нем человека опытного и искушенного. Грейс подумала о том, что никогда прежде не вела себя так смело с совершенно незнакомым человеком, тем более с мужчиной.
– Вы не откажете мне в удовольствии проводить вас до кареты?
Грейс посмотрела туда и увидела, что кучер заметил интерес незнакомца к его хозяйке. Она покачала головой, успокаивая кучера: пусть ни о чем не беспокоится. Не станет же незнакомец в открытую приставать к ней посреди людной улицы!
– Не откажу, – ответила она, обнаружив, что с трудом ворочает языком. Прежде ни одному мужчине не удавалось взволновать ее до такой степени, она испытывала совершенно новые ощущения. – Мне это тоже доставит удовольствие.
Он любезно предложил ей руку, и Грейс оперлась на нее. Та сила, которую она ощутила под своими затянутыми в перчатки пальцами, вызвала в ней смущение и робость. Пройдя несколько шагов, она остановилась.
– А за цветы я вас поблагодарила?
– Нет, – ответил он безмятежно, ничуть не обидевшись на ее неучтивость. – Вы были слишком озабочены тем, чтобы расплатиться со мной.
У Грейс екнуло сердце: такая бестактность была ей обычно не свойственна.
– Тогда примите, пожалуйста, мою искреннюю благодарность. Подруге этот букет очень понравится.
– Это благородно и прекрасно, – непринужденно улыбаясь, восхитился темноволосый незнакомец. – Вы не станете возражать, если я вернусь и возьму еще один букет – для вас?
Грейс прижала к груди букет для леди Нетерли. Никто из мужчин не дарил ей цветы. Если она примет такой приятный подарок, то непременно сорвет несколько лепестков и засушит их в своем любимом томике стихов. С глубоким сожалением в душе она отрицательно качнула головой.
– Не смею дольше злоупотреблять вашей любезностью, сударь. Тем не менее благодарю вас за великодушное предложение.
Они подошли к карете, и поводов для легкого флирта больше не осталось. Кучер распахнул дверцу и смерил спутника Грейс оценивающим взглядом, словно готовился схватиться с ним.
– Ступайте себе, ваше благородие, – решительно произнес кучер, решив, что госпожа слишком молода и глупа и не умеет с первого взгляда распознавать охотников за приданым. – Моя госпожа торопится на важную встречу.
Возразить на это было нечего.
– Ах да... Мне надо спешить. Еще раз спасибо за цветы.
– Еще не поздно купить букет для вас, – предложил незнакомец, давая ей возможность потянуть время, если она сама того захочет.
– Давайте я подержу, миледи, – вмешался кучер, забрал у Грейс букет и чуть не насильно усадил ее в карету. Только удостоверившись, что госпожа удобно устроилась, он передал ей завернутый в бумагу букет.
– Я бы хотела... – начала Грейс и прикусила язычок. Порядочная леди не заигрывает с незнакомыми мужчинами на улице. Кроме того, нечестно было бы обнадеживать этого человека, когда ей крайне необходимо уладить дело с герцогом Хантсли. – Право, мне пора ехать. Подруга уже заждалась.
Джентльмен неожиданно для Грейс схватил ее руку, поднес к губам и галантно коснулся ими костяшек пальцев. Даже через замшевые перчатки она ощутила жар его поцелуя.
– Прощайте, прекрасная незнакомка, – промолвил он с глубокой грустью и отпустил ее руку. – Возможно, судьба будет к нам благосклонна и позволит увидеться еще раз.
Кучер намеренно щелкнул бичом так, чтобы заставить незнакомца отскочить в сторону, спасаясь от неминуемого удара.
Карета тронулась с места, заглушая грохотом колес проклятия, вырвавшиеся у джентльмена. Грейс, у которой стало тяжело на сердце, взмахнула на прощание рукой, думая о том, удастся ли им свидеться еще.
Она не могла бы объяснить, отчего по щекам покатились слезы. Грейс вела себя глупо. Этого джентльмена она видела впервые в жизни. Нельзя же влюбиться после обмена любезностями из-за букетика цветов!
Но тогда отчего же ей так хочется велеть кучеру остановиться, чтобы она могла вернуться к незнакомому красавцу, – пусть купит ей букет, который она примет с горячей благодарностью.
Кончик бича все же хлестнул его по руке. «Вот старый пройдоха!» – сердито подумал Хантер, потирая горящую руку. Он купил цветы красивой женщине. Нельзя же хлестать кнутом джентльмена за то, что он немного полюбезничал с дамой!
Цветы он купил, повинуясь внезапному порыву. У этой блондинки взгляд так лихорадочно скользил по множеству букетов, вот и подумалось: быть может, ей не хватает денег на покупку? А ему хотелось, чтобы она улыбнулась. Вознагражден он был стократ.
Вполне достаточно.
Во всяком случае, этого должно быть вполне достаточно. Если уж на то пошло, незнакомка вызвала у него интерес еще прежде, чем он успел разглядеть ее лицо. Что-то в этой девушке притягивало его, она затронула струны в самой глубине его души. Он рассеянно приложил руку к сердцу, жалея, что у них было так мало времени для общения.
Впрочем, так оно и лучше.
Ощущение потери скоро пройдет. Если бы Хантер желал большего, он сумел бы очаровать девушку и заставить ее назвать имя – тогда они смогли бы увидеться снова. Однако дни, когда он мог вот так запросто флиртовать с женщинами, подходят к концу. Этой грустной блондинке придется искать себе другого утешителя, а ему самому нужно ехать за невестой.
– Погода сегодня слишком хороша для того, чтобы сидеть в помещении, вы не находите?
Грейс оторвалась от созерцания красивого сада лорда и леди Нетерли и повернулась к пожилой маркизе. Они сидели за сервированным для чая круглым столиком, который принес по просьбе леди Нетерли один из слуг.
– Вы совершенно правы, миледи, – сказала Грейс. – С тех пор как я приехала сюда, мне слишком много времени приходилось заниматься примеркой и покупкой платьев и прочими делами, вот я и позабыла о ежедневных прогулках.
– Позволю себе заметить, что вы также нуждаетесь в более веселом времяпрепровождении, чем только чаепитие в обществе старухи, – добавила леди Нетерли и с таким пониманием взглянула на Грейс, что противоречить ей было невозможно. – Так не подобает поступать, и вы очень хорошо сделали, что сразу обратились ко мне. В конце концов, мои обширные связи в свете всем хорошо известны. Не будет преувеличением сказать, что я знаю всех и каждого.
– В этом я и не сомневаюсь, – пробормотала Грейс, хотя ответа от нее не требовалось: пожилая маркиза вполне была способна поддерживать беседу самостоятельно, помощь со стороны ей вовсе не была нужна.
Маркиза восторженно хлопнула в ладоши:
– Как только вы разместитесь в снятом для вас доме, я позабочусь о том, чтобы вы побывали во всех лондонских парках и увеселительных садах, а их здесь предостаточно. Если пожелаете, я договорюсь с дочерью и невесткой – они пойдут вместе с вами. Девочки постарше вас, но я не сомневаюсь, что они составят вам куда более приятную компанию, чем старая грымза вроде меня.
– Ну что вы! – воскликнула Грейс с учтивой искренностью. – Разумеется, знакомство с вашими близкими доставит мне истинное удовольствие, но именно вы оказали мне честь стать первой моей подругой в Лондоне. Скоро вы убедитесь, что я не забываю своих друзей. Кроме того, теперь уже редко встретишь человека, который знал бы дедушку. Когда я сижу здесь с вами, я так живо вспоминаю его! Я не слишком путано выражаю свои мысли?
В глазах леди Нетерли загорелись огоньки удовлетворения и одобрения.
– Вы – настоящее сокровище, леди Грейс. Сэр Оден очень гордился бы тем, что вы превратились в настоящую светскую даму.
Похвала старой дамы неожиданно вызвала у Грейс слезы. Она слабо улыбнулась собеседнице.
– Вы заставляете меня краснеть, леди Нетерли.
– Отчего же, милая моя?
Грейс взяла стакан с лимонадом, отпила немного, промочив пересохшее горло.
– Вероятно, мне следует разъяснить те причины, по которым мне пришлось приехать в Лондон. – Она сделала еще несколько глотков, наслаждаясь прохладным терпким напитком. – Поскольку вы были близко знакомы с дедушкой, вам известно, сколько потерь ему пришлось пережить. Мои родители... его супруга...
– Это я знаю, – подтвердила леди Нетерли с глубоким сочувствием. – Возможно, я была бы ему лучшим другом, если бы меня не отвлекали собственные неприятности.
– Много лет я перечитывала оставшиеся после него записи и дневники, миледи. Невзирая на разделявшее вас расстояние, он очень дорожил вашей дружбой.
– Благодарю, милая моя. Как благородно, что вы снимаете тяжкое бремя с моей души! И все же я продолжаю казнить себя за то, что позволила нашей дружбе увянуть, когда он был еще жив. Самое меньшее, чем я могу искупить это, – позаботиться о его внучке.
– Ваше великодушие превосходит мои ожидания, леди Нетерли, – ответила на это Грейс, и еще одна слезинка скатилась по ее щеке.
Маркиза протянула гостье кружевной платок.
– Ну, ну, не надо плакать. Вот, вытрите щеки. Что бы ни привело вас в Лондон, мы это дело наверняка сумеем уладить. Разумеется, я вам помогу всем, что в моих силах, но у нас есть еще и Хантер.
Грейс замерла при этом имени, сжав в руке платок.
– Хантер?
– Ну как же, как же! Его светлость герцог Хантсли, – объяснила маркиза с некоторым удивлением. – Мы с его бабушкой дружили с самой юности, но ведь то, что заключен брачный договор, никто особо и не скрывал. Весь Лондон узнал о нем тем же летом.
Значит, друзья называют герцога Хантером. Грустно было сознавать, что ей так мало ей известно о человеке, за которого она вроде бы должна выйти замуж. Грейс потупила взор.
– Мне думается, герцог Хантсли будет недоволен, узнав, что я приехала в Лондон.
– Что за нелепость! – воскликнула маркиза, не веря своим ушам. – Хантер в высшей степени разумный человек. Надо ведь все приготовить к свадьбе, подумать над тем, как обновить ваш гардероб... – Тут маркизу осенила новая мысль и она в восторге захлопала в ладоши. – Вот оно что! Так вы с Хантером собираетесь пожениться в нынешнем сезоне в Лондоне! Ну конечно! Превосходно задумано: все близкие и друзья смогут принять участие в празднествах. А мальчик мне ни слова об этом не сказал... Вот ведь бездельник!
Грейс внимательно разглядывала кружева на зажатом в руке платочке.
– Герцогу ничего не известно о моем приезде сюда, миледи. Признаться, я полагаю, что он может расценить это как проявление неповиновения.
– Неповиновения? – переспросила маркиза слабым голосом. – Хантер – вполне здравомыслящий джентльмен. Да и как он может возражать против того, что в Лондоне вам необходимо обзавестись надлежащим гардеробом?
Грейс вздохнула. Наверное, она допустила ошибку, обратившись к маркизе.
– Гардероб заботит меня меньше всего, миледи.
Это совершенно сбило с толку пожилую даму.
– Стало быть, вы приехали не для того, чтобы просить моего содействия в подготовке к свадьбе.
– Не совсем так, – произнесла Грейс, подняв взгляд и увидев растерянность в глазах маркизы. – Цель моего приезда состоит в том, чтобы просить вас о содействии в разрыве моей помолвки. Я не желаю как-либо быть связана с герцогом Хантсли.
Это заявление лишило леди Нетерли дара речи. От невыразимого удивления она раскрыла рот и откинулась на спинку кресла, отчасти утратив характерную для нее аристократическую осанку.
Грейс встала с кресла и, опустившись на колени перед достойной леди, ласково сжала ее руки.
– Простите, я не хотела вас огорчить. Может, кликнуть служанку? Я ведь не знала, что герцог – один из ваших друзей...
Маркиза протестующе взмахнула рукой, прерывая извинения Грейс.
– Нет-нет, не хлопочите, со мной все в порядке, спасибо, – заверила она гостью. – Но если вам удастся разорвать брачный договор, то как вы намерены распорядиться обретенной свободой?
– Вот именно по этому вопросу я и нуждаюсь в вашем совете, миледи, – ответила Грейс, прежде промочив горло глотком лимонада. – Я приехала в Лондон, чтобы найти себе мужа.
– Ах, боже мой! – воскликнула леди Нетерли, услыхав такое заявление. – Для чего же вам надо искать мужа с моей помощью, когда вас и так ожидает во всех отношениях достойный брак?
– Мне известно из надежного источника, что его светлость не заинтересован в том, чтобы соблюсти заключенный контракт, – призналась Грейс.
– Не могу в это поверить! – сказала маркиза, от возмущения пришедшая в себя. – Что бы там ни говорили, Хантер никогда не позволит себе подобным образом запятнать репутацию покойной бабушки. Он обещал взять вас в жены, и, клянусь всем святым, я сама прослежу за тем, чтобы он поступил с вами как подобает.
– Не нужно.
– Вот и хорошо! Тогда, значит, мы... Позвольте, вы сказали «не нужно»? – Маркиза позвонила, вызывая слугу. Когда тот явился, она приказала принести нюхательную соль[3].
– Леди Нетерли! – окликнула ее Грейс, с тревогой вглядываясь в лицо пожилой дамы. Однако маркиза вовсе не желала, чтобы вокруг нее хлопотали.
– Не обращайте внимания, дитя мое. У меня такое предчувствие, что кому-то из нас двоих эта соль понадобится до окончания нашей беседы. Давайте-ка разберемся, правильно ли я все поняла. Вы не хотите выходить за Хантера.
– Мое желание больше не имеет значения, – возразила Грейс. – У герцога Хантсли было девятнадцать лет, чтобы выполнить условия договора. Представьте себе, за все это время он ни единого раза не навестил меня во Фретуэлл-холле! Похоже ли это на поведение достойного джентльмена, который собирается жениться на мне и тем самым исполнить условия заключенного договора? Я полагаю, не похоже. Мы можем встретиться на Бонд-стрит[4], и он меня даже не узнает!
– Но вы же хотите выйти замуж?
– Хочу. Только это должно произойти прежде, чем мне исполнится двадцать один год.
– Тогда у нас всего несколько недель, чтобы подыскать вам мужа, – с некоторым сомнением рассудила маркиза.
Тут слуга принес соль. Маркиза вполголоса его поблагодарила и жадно схватила тонкой рукой сделанный из аметиста пузырек. Грейс, почувствовав, что может склонить маркизу на свою сторону, сказала:
– Я дочь герцога и наследница большого состояния. Не сомневаюсь, что при таких огромных связях, как у вас, нетрудно будет подыскать достойного джентльмена, который готов остепениться и вступить в брак.
– Ах! – выдохнула леди Нетерли. – Мужа-то я вам найду, милая девочка. Главное не в этом.
– Тогда в чем же? – недоуменно спросила Грейс.
– Неужто вам непонятно? – грустно улыбнулась маркиза. – Основная трудность состоит в том, чтобы уговорить Хантера согласиться с вашим неожиданным, все круто меняющим решением.
Глава четвертая
– Невозможно дольше откладывать неизбежное. Я обязан жениться на девчонке.
Маркиз Синклер и граф Рейнкорт не сразу откликнулись на это заявление Хантера. С Сином и Рейном он дружил уже так давно, что и не припомнил бы того времени, когда они еще не были друзьями.
– Интересно, а кто такая эта самая девчонка – в данном случае? – проговорил Син, задумчиво почесывая подбородок. – Та актерка, за которой ты волочился в прошлом месяце? Или ты имеешь в виду ту весьма настойчивую блондинку, которая так и растаяла, увидев тебя на балу у леди Гейт? Господи, как же звали-то ту девицу? Матильда? – Свой вопрос он адресовал Рейну.
– Нет, не Матильда, – возразил тот, усердно пытаясь вспомнить имя. – Но действительно что-то на «м». Может быть, Мэгги или Минерва?
– Ну, уж не Минерва, – поморщился Син. – Дама с таким именем оказалась бы слишком испорченной и слишком старой для нашего доброго друга. И локти острые.
– Причем здесь локти? – сердито осведомился Хантер, не припоминавший никакой бросавшейся в глаза блондинки на балу у леди Гейт. – И с чего это вы так заинтересовались именами на букву «м»? Если будете и дальше рассуждать в том же духе, то оба останетесь без бренди после обеда.
Рейн оценил шутку и беззаботно расхохотался. Хантер был возмущен: неужели ему не приходится рассчитывать хоть на какую-то поддержку друзей?
– Дама, о которой я веду речь, – это леди Грейс Киэрли, – сказал Хантер, не в силах скрыть раздражения. – Если вы немного напряжете память, то вспомните, что мне навязали эту девицу в жены, а если я не женюсь на ней, то потеряю все наследство, доставшееся от бабушки. А вам, болванам развеселым, позвольте напомнить, что в это наследство входит и дом на Кинг-стрит.
Тот самый дом, который он подарил обществу «порочных лордов» и где они организовали свой клуб «Нокс».[5] Если он не женится на леди Грейс, дом перейдет к его кузену, который, вероятно, сделается и владельцем клуба.
Черт знает что такое!
Уж друзья-то должны бы помочь хоть немного!
– Да ведь мы вполне понимаем твое затруднение, дружище, – произнес Рейн между приступами хохота. – И не хотим из-за всего этого потерять «Нокс». Просто я совсем забыл об этой девчонке. Ты столько лет про нее и не вспоминал.
Хантер беспомощно развел руками и умолк. Он действительно пытался забыть девушку и то, что в один прекрасный день должен жениться на ней или пожертвовать своей честью и бабушкиным наследством.
– А почему ты так уверен, что она еще жива? – полюбопытствовал Син. – Прошло столько времени, и с нею вполне могло что-нибудь случиться. Может, ты бегаешь от женщины, которая давным-давно умерла.
– Леди Грейс не пала жертвой болезни или какого-нибудь несчастного происшествия. Раз в год во Фретуэлл-холл ездил от моего имени поверенный. Он и извещал меня об обстоятельствах жизни этой леди.
Хантер не смог разжечь в себе праведного гнева на развеселившихся друзей, которые явно не слишком были озабочены его несчастьями. Он редко упоминал имя леди Грейс даже в кругу ближайших друзей и почти ничего не говорил о тех условиях, которыми опутала его бабушка, дабы обеспечить покорность своей воле.
– Через несколько недель леди Грейс исполнится двадцать один год, – стал он спокойно объяснять друзьям. Лица у них оставались непонимающими, и он продолжил: – Согласно договору я обязан жениться на молодой леди до момента ее совершеннолетия, иначе моя доля наследства перейдет к кузену, Роланду Уокеру.
То есть к человеку, который вовсе не заслуживал того, чтобы завладеть плодами многолетних трудов Хантера.
– A-а, ты говоришь – Уокеру, – протянул Рейн, в синих глазах которого промелькнуло что-то похожее на понимание. – Даже не припомню, когда я этого типа встречал в последний раз.
– Тогда времени у тебя в обрез, друг мой, – заметил Син.
Хантер вскочил со стула и, подойдя к друзьям, взъерошил себе волосы.
– Это я прекрасно понимаю, Син. Портер часто упрекал меня в том, что я так долго с этим тяну. Я несколько раз пытался поправить дело, сам ездил к молодой леди.
– Это когда же было? – поинтересовался Син.
Хантер тряхнул головой. Он никому не рассказывал о своих безуспешных поездках.
– Точные даты уже не играют никакой роли. Я каждый раз получал от ворот поворот, ибо хозяйки не было в поместье.
