Текст книги "Контракт на молчание (СИ)"
Автор книги: Александра Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
От последней новости меня слегка перекашивает, потому что за дни отсутствия Эперхарта мне, как новенькому менеджеру, посчастливилось познакомиться с заместителем босса и директором по рекламе, который искал Сибил, ибо больше никто из менеджеров «лицом» компании быть не может. Ни тот, ни другой приятных эмоций не доставили. Ужасно скользкие типы, как на подбор. Эперхарт при всех его недостатках не считает унизительным общаться с персоналом, причем едва ли не на равных.
* * *
Весь день я пробыла в таком напряжении, что подташнивало. К шести часам и вовсе поселилась под дверью кабинета босса, пообещав Боуи не отвлекать его от работы. Пятнадцать минут я наблюдала за тем, как он с невероятной для человека скоростью строчит письмо за письмом, периодически снимая трубку, чтобы дозвониться в один из отделов – в пятницу после окончания рабочего дня, ага, – а затем появился Эперхарт. Едва увидев мое перекошенное лицо, он понял, что дело плохо, тяжело вздохнул и прошел в кабинет, оставив дверь открытой и молчаливо предлагая мне заходить.
– Мистер Эперхарт, – начала я с порога его кабинета, и тот поморщился, как будто это обращение вызвало у него головную боль. – Чисто теоретически, если гонконгская группа прилетает в четверг утром, может ли Гаррисон полететь в Эмираты всего через несколько часов? – начала я издалека, но номер не прошел.
Босс закрыл глаза, будто силясь меня не убить.
– Билет ему заказали хотя бы не в бизнес-классе? – спросил он обманчиво-спокойно.
– Нет.
Услышав об этом, он обошел свой стол и оперся о него бедрами, скрестив руки. И несмотря на то, что между нами осталось шага три, я почувствовала все прелести психологического давления и нервно сглотнула.
– А теперь по порядку. Начиная с переписки с Саджаном!
По мере моего, казалось бы, складного рассказа, Эперхарт лишь сильнее мрачнел. Не предложил мне присесть, да и сам не озаботился тем же, если не считать стол. И несмотря на то, что теперь наши лица были практически на одном уровне, я чувствовала себя маленьким нашкодившим ребенком!
– Итак. – Эперхарт начинает негромко, но до дрожи проникновенно. – Вы пренебрегли моим советом проконсультироваться с коллегами по поводу покупки билетов, ни у кого не спросили о датах возвращения гонконгской группы – хотя уж об этом знает каждая мошка! – не учли, что чертовы арабы никогда не исполняют в срок свои обязательства. На сто процентов ожидаемое поведение после простейшей провокации. И это встанет нам как минимум в билет Гаррисона и несколько потраченных впустую рабочих дней. И ладно бы только ваших, но вас же одну там не оставишь, иначе вы не только сорвете контракт, но и войну развяжете! – На этой фразе голос Эперхарта взвивается, а я ловлю себя на попытке втянуть голову в плечи.
– Я поменяю билеты… – пытаюсь я все исправить.
– Вы ничего не будете делать! – рявкает босс.
К собственному ужасу, я не только закусываю губу, но и чувствую, как в носу начинает пощипывать от сдерживаемых слез. Боже мой, только разреветься в кабинете у Эперхарта для полноты сходства с классической неудачницей и не хватало. Только бы он не заметил. Только бы не заметил!
– Теперь я буду думать, что делать с вами и вашей обострившейся самостоятельностью на фоне пары намеков от другого менеджера! Хадсон, – в этом месте его голос падает почти до шепота, а я с некоторым облегчением понимаю, что Эперхарт действительно не заметил моих подступающих слез, иначе едва ли продолжил бы хлестать меня словами. – Это совершенная правда, что вы ничего не знаете и не умеете и собственными силами завалите контракт, стоит дать вам хоть каплю свободы. Сибил бывает стервой, но это не делает ее слова о вас ложью, что вы за эту неделю сумели подтвердить с лихвой. Советую до понедельника не попадаться мне на глаза. Свободны.
Секунду я не могу понять, где это он собрался со мной пересечься в выходные, и вдруг вспоминаю о праздновании юбилея компании, которое состоится… в субботу. Приглашение упало на почту буквально каждому сотруднику компании с пометкой «плюс один». И Клинт, кажется, даже начал к этому событию готовиться, а вот я забыла напрочь. Едва представив, как буду бегать по круизному лайнеру, нанятому «Айслекс» для проведения этого грандиозного мероприятия, дабы не встретиться с Эперхартом, я уже покраснела.
Побыстрее развернулась, направилась к выходу. И уже от дверей услышала:
– Боуи, вызови ко мне Элейн Гейз.
Эти слова подобны разряду молнии. После того, как я взбесила Эперхарта, он решил принять решение по поводу моей подруги, слишком затянувшей с контрактом. Элейн сказала, что если личного помощника переводят в менеджеры, то зовут в отдел кадров, не к Эперхарту.
Дьявол, ведь это и моя вина тоже! Если бы у него было чуть лучше настроение, он бы, может, принял по поводу Элейн другое решение, а теперь уж точно вышвырнет с острова… Не дав себе подумать дважды, я разворачиваюсь и иду обратно. И останавливаюсь прямо напротив него, даже ближе, чем стояла до своего ухода.
– Мистер Эперхарт. – Я слышу в своем голосе горькое отчаяние. – Я знаю, что значит вызов личного помощника в ваш кабинет. Но если бы вы только знали, как дорожит Элейн «Айслекс», она по-настоящему любит это место, и она идеально для него подходит. Пожалуйста, дайте ей еще один шанс. – Бормочу я негромко, чтобы не услышал Боуи. Я не хочу, чтобы кто-то услышал мою просьбу даже случайно. Даже Боуи, несмотря на уверенность, что он никогда не сдаст меня Элейн. Я поднимаю взгляд с подбородка босса, с которым общаться куда проще, и на этот раз пытаюсь проникновенно заглянуть в глаза, что бы под этой пафосной фразой ни понималось. – Пожалуйста!
Меня хватает буквально на пару секунд, после чего я отступаю на шаг и бросаю на лицо Эперхарта испуганный взгляд. И не зря: он смотрит на меня со смесью злости и раздражения. А еще он явно сжимает зубы, будто силясь не сказать то, что вертится на языке. Наверное, это хорошо, потому что хлестать словами он умеет лучше всех на свете, а я слишком эмоциональна для того, чтобы от этого легко отмахнуться.
Прекрасно, Валери, надеюсь, Элейн ты помогла, а вот сама в понедельник точно вылетишь. Окончательно перепугавшись, я выбегаю из кабинета Эперхарта и мчусь к лифтам, чтобы наверняка разминуться с Элейн. Ни к чему ей знать, из-за кого босс с ней будет особенно нелюбезен.
Вылетев за территорию «Айслекс», я забираюсь в машину и, прежде чем включить зажигание, вытаскиваю из сумки таблетку от головной боли, потому что сердцебиение будто бы отдается в висках. Собственная дерзость доконала меня на физическом уровне. В ожидании, пока подействует таблетка, я роняю голову на руль и оттого краем глаза замечаю мигнувший экран телефона.
Элейн: «Меня взяли! С испытательным сроком, но он меня оставил. Охренеть. Нужно напиться. Кто со мной?»
Прочитав это, я вдруг понимаю, что таблетка от головной боли мне не поможет, и медленно завожу машину. Мне нужно написать слова поздравления, а еще лучше – присоединиться к подруге, но сейчас я не могу. Потому что за те несколько минут, что прошли между моим уходом из кабинета Эперхарта и приходом туда Элейн, босс принял для себя какое-то решение. Решение, к которому я его подтолкнула и которое что-то значит для меня лично.
«Поздравляю, ты умничка. И прости, пожалуйста, но сегодня я пас, голова раскалывается и нужно подготовиться к завтрашнему банкету. Может, перенесем на завтра? Как раз двойной праздник».
«Не бери в голову, беги к своему красавчику. Я все понимаю. Целую вас обоих».
Глава 5
Для пятнадцатилетия «Айслекс» компания арендовала настоящий круизный лайнер на… боюсь представить, какое количество мест. Мой разум отказывался вмещать такие цифры, но в голове несколько раз всплывали мысли о печально известном «Титанике». Уж простите за каламбур.
Загрузиться на борт предстояло в субботу вечером, веселиться до упаду, затем разойтись по каютам и лишь на следующий день после скитаний по водным просторам вернуться в родную гавань. Мое воображение рисовало нечто удивительно помпезное (под стать самому Эперхарту), но я даже близко не представляла, что именно увижу.
Настроение, как ни странно, было отличным. Еще накануне, оплакивая под луной на груди у Клинта свою загубленную и еще не начавшуюся толком карьеру, я пришла к выводу, что терять нечего. И достала из шкафа карминовое комби-платье. Белья под ним не предполагалось никакого. В смысле вообще. Черт, да оно само как белье! Я бы ни за что его не надела на приличное мероприятие, если бы не пошатнувшаяся самооценка. Или если бы рядом со мной не было человека, способного защитить от изнасилования. В общем, отходить от Клинта дальше, чем на пять шагов, я не могла себе позволить из соображений безопасности. Но я и не собиралась. Я вообще дала себе зарок посвятить этот вечер ему и нашим отношениям. Потому что, если бы не он, я не знаю, как пережила бы свое личное фиаско!
Вчера вдаваться в уничижительные подробности я не стала, но основную мысль донесла: я по всем статьям облажалась. Клинт не стал допытываться, просто вздохнул и притянул меня к себе. Так я заработала свою порцию объятий и поцелуев. И почувствовала, наконец, опору под ногами.
В общем, даже если меня уволят, то уж точно не из-за платья. Так я рассудила… и благоразумно накинула сверху жакет – якобы от вечерней прохлады. Таким образом, о провокации стало известно только нам с Клинтом. И именно это подняло мне настроение на много-много пунктов, несмотря на устроенный накануне разнос. А может, и именно поэтому.
Когда мы входим в банкетный зал, все посторонние мысли натурально вылетают из головы, а челюсти приходится подбирать. Первое, на что падает мой взгляд, – огненный столб, исторгающийся изо рта мужчины. По обеим сторонам от него на лентах вращаются девушки, тела которых, очевидно, лишены костей. В центре зала шампанское льется из настоящего огромного фонтана, и гости набирают его прямо там. А мимо меня проходят девушки в костюмах танцовщиц Лас-Вегаса. На головах у них перья, а вместо юбок цепочки из пайеток, сквозь которые просматриваются впечатляющие филейные части. В этом месте я заливаюсь румянцем и тащу подальше от этих красоток ошалевшего от зрелищ Клинта, впервые пожалев, что вообще привела его в этот Содом и Гоморру. Будто от, чтоб его, Р. Эперхарта можно было ожидать чего-то другого!
– Я стесняюсь спросить, ты пытаешься пристроить меня подальше от этих девиц или планируешь спрятаться на ближайшие сутки от них сама? – откровенно насмехается надо мной Клинт.
– Я… я пока не решила, – приходится признать. – Я очень красная?
– Под цвет платья, – удовлетворенно отмечает Клинт. – Юбилей вашей компании походит на шикарный мальчишник. Мне уже нравится! Ты заметила, что девицы, сверкающие задницами, очевидно, загорают на нудистских пляжах?
– Может, просто в стрингах? – неожиданно для себя поддерживаю я сомнительную беседу, и Клинт многозначительно постукивает пальцем по губам.
– Надо подойти и спросить, – заключает он, поразмыслив. – Иначе я буду мучиться этим вопросом вместо сна.
– Вместо сна ты будешь мучиться по-другому, – негромко поправляю его я.
Его глаза загораются знакомым огнем, и я с трудом подавляю желание запахнуть жакет. Потому что мурашки от такого взгляда бегут не только по рукам! Но тем не менее, повышая градус беседы, я приближаюсь к уху Клинта и шепчу:
– И, кстати, мы в открытом море. Не парусник, но… О, смотри, там Элейн.
Червячок вины за суховатое поздравление гонит меня прямиком к подруге. Понимаю, что Клинт должен быть в шоке от такой резкой смены темы, но разве быть девушкой не значит говорить «кстати» и менять тему на другую, никак не связанную? Решительным ледоколом разрезая толпу, я направляюсь к Элейн и тяну за собой Клинта. Кажется, его приобретенные мною в офисе замашки немало обескураживают, но за прошедший месяц я уяснила лишь одно: в коридорах «Айслекс», где все бегут, либо сшибаешь ты, либо – тебя. С чего бы на яхте действовать по-иному?
– Валери! – оборачивается она, счастливо сияя.
На краткий миг ее глаза округляются, лишний раз доказывая, как потрясающе смотримся мы вместе с Клинтом. Кстати, она себе не изменила: одета более празднично, чем обычно, но все равно в элегантный офисный костюм. К счастью, я уже осмотрелась в зале и видела немало платьев еще смелее моего. Я просто без белья, а у некоторых декольте ниже линии бюстгальтера.
– Элейн, я еще раз тебя поздравляю, – крепко обнимаю я ее. – Прости, я вчера была сама не своя… Одна надежда на то, что на брифинге менеджеров не будет сама знаешь кого.
– Брось! – легко отмахивается Элейн. – Мы напились вдвоем с Коннором, но так, что проснулись дома у Боуи. Вечер удался.
– У Боуи? С Коннором? – спрашиваю я, обалдев.
– Валери, да. Таков был план, поверь моему опыту: если хочешь, чтобы все шло ровно и четко – зови Боуи. Если хочешь от плана отклониться, но закончить вечер предсказуемо – то Коннора. А если тебя не смущает мысль оказаться на плоту в открытом океане, без еды, воды и мобильника – то Финли. На такое я пока не решилась. Кстати, по «Айслекс» ходит история о том, как однажды Финли летал куда-то с Эперхартом и наговорил на таможне такого, что их шесть часов потом мариновали службы безопасности. Пришлось лететь другим рейсом и по другим билетам.
– И он до сих пор работает? – ужаснулась я, но со вздохом перевела тему: – Ты говоришь это, потому что слышала про меня?
– Ну, Боуи сказал, что мне повезло идти за тобой, а не перед, – уклончиво ответила она. – На твоем фоне мои косяки потеряли всю остроту.
В этом месте Клинт привычно кладет руку мне на плечо, и мне ничего не остается, как уцепиться за его пальцы с тяжелым вздохом.
– Он громко на тебя орал? – правильно понимает Элейн, кривя мордашку в жалостливой гримасе.
– Он не орал вовсе. Но советовал не попадаться на глаза до понедельника, пока решает, что со мной делать дальше.
Элейн сочувственно хмыкает и спрашивает, почему мы с Клинтом до сих пор без шампанского, после чего моему любимому приходится поймать на лету жирный намек и удалиться за выпивкой. И только избавившись от лишних ушей, подруга начинает зубоскалить на тему отсутствия Сибил на такой громкой вечеринке, куда тем не менее приглашена какая-то там супермодель и бывшая подружка Эперхарта. И это очень нехорошо для Сибил, ведь когда те расстались, дело шло уже к помолвке. Увы, закончилось на грустной и банальной ноте: красотке нравилось греметь в Нью-Йорке и Милане, а наш босс заперся на своем острове аки Робинзон Крузо.
Каждый раз, с интересом слушая Элейн, я удивляюсь: вот откуда она знает все сплетни компании, если работает здесь немногим дольше меня? Либо у нее есть еще подруги, коих я до сих пор не обнаружила, либо за все сарафанное радио «Айслекс» отвечает один вездесущий Коннор. Может, и так. Вдруг менеджеров снабжают сплетнями по особым каналам?
На этой мысли я расплываюсь в широкой улыбке.
– Элейн, – зову я ее, добавляя в голос хитринки. – А мы ведь теперь снова будем работать в одном отделе!
– Да, детка!
Она шутливо толкает меня бедром и начинает пританцовывать. Глядя на это, невозможно не рассмеяться. В этот момент Клинт возвращается с напитками, и нам приходится вернуться к благопристойному поведению. Разве что глупо хихикать временами.
Когда я задаю вопрос, видела ли Элейн ребят, та многозначительно обводит взглядом переполненный зал, где можно годами блуждать и не встретиться. Но разве не стоит попытаться? Увы, рвануть на поиски мы не успеваем, так как оживают динамики. Возмущенный характерный свист на фоне общей идеальности картинки звучит настолько инородно, что разговоры сами собой стихают в момент. Я невольно отмечаю, как замерли прямо в воздухе девицы-акробатки. Сейчас будет долгая приветственная речь? Это всегда она. Привстав на цыпочки, я мигом выныриваю пятками из своих лодочек и пытаюсь рассмотреть происходящее далеко впереди.
– Хочешь, подниму? – насмешливо интересуется Клинт, уже обхватывая мою талию руками.
Я на всякий случай упреждающе шлепаю его по пальцам. А то ведь с него станется! Как представлю, что с воплями взлетаю над головами собравшихся на глазах у Эперхарта, так заранее начинаю краснеть. Как минимум Коннор до конца года будет надо мной подтрунивать, если Клинт отважится на это прилюдное безумство. Хотя нет, Эперхарт точно после такого уволит меня раньше.
Между головами двух на удивление рослых мужчин прямо передо мной мало что можно разобрать, но мне удается выловить взглядом мечущегося по сцене парня в жилете.
– Вот и Боуи нашелся, – тут же подмечает Элейн. – И Эперхарт.
Я бесстыдно хватаюсь за плечо Клинта, чтобы удержаться на носочках, и вытягиваю шею на максимум. Интересно же! Но, в отличие от Боуи, босс вовсе не собирается прятаться в уголочке, вместо этого забирает у помощника все еще скрежещущий микрофон и подходит ближе к краю сцены – очень уж скромной, к слову. Теперь его видно из каждого уголочка зала, а дальше зависит только от индивидуальной близорукости сотрудников.
– Всех приветствую на борту, – начинает Эперхарт свою речь, и я едва заметно вздрагиваю, потому что его голос… У меня есть противоядие ко всему в этом человеке, кроме голоса. Особенно когда он говорит без злости, а буфером между ним и мной служит телефон, или микрофон, или… или. Ведь только так я могу слушать его и не бояться своей зависимости от этого удивительного тембра. – И безмерно счастлив, что столько людей радуется вместе с нами пятнадцатилетию «Айслекс» и выпивке за его счет. – По залу растекаются смешки. – А впрочем, я терпеть не могу пространные речи, кому интересна история основания компании – почитаете в будущем выпуске Таймс. – В этот месте он машет кому-то в зале. – Привет, Диего, до последнего не верил, что ты оторвешься от своих великих дел ради скромных нас. А теперь лучшая новость на сегодня. Для меня – так точно. – Неожиданно Эперхарт лезет в карман, достает оттуда мобильный телефон и показывает залу. – Мы уже на всех парах мчимся к свободе открытого океана, где не существует такого понятия, как «сотовая связь». И это на целые сутки. Ура!
Мобильник демонстративно улетает куда-то за спину босса, и публика ожидаемо ахает.
– Ой, да ладно, все знают, что у него спутниковая сеть, которая не ловит разве что в подземном бункере. Позер, – закатывает глаза Элейн. – И айфон он выкинул предпоследней модели. Без связи, ага.
Мы с Клинтом ошарашенно смотрим на девушку.
– Что, хотите сказать, я сливаю корпоративную информацию? – настораживается она. – Да бросьте, Эперхарту с его финансовыми возможностями сам бог велел пользоваться только последними новинками и быть на связи в любое время дня, ночи и даже в самолете. А еще я буквально в пятницу побывала у него в кабинете «на ковре». Кто бы на моем месте не огляделся как следует?
От мысли, что Элейн, видимо, побывала у Эперхарта как минимум впервые за долгое время, меня пробирает неожиданный для тропического климата мороз. Это, выходит, только я захаживала к CEO как к себе домой, притаскивала пришлых ученых, расспрашивала про вулкан и болтала с заказчиками по его айфону последней модели? Какой ужас.
«А еще, в отличие от Элейн, ты с ним целовалась!» – очень своевременно подсказывает память.
– Так, развлекайтесь и не сходите с этого места, а я попробую перехватить Боуи, пока он на виду!
С этими словами энергичная девушка убегает, а я, скрывая неловкость даже от самой себя, начинаю приставать с вопросами к Клинту.
– Ну, и как тебе наш большой босс? – спрашиваю, кокетливо опуская руки ему на грудь. Он никогда не догадается, какая буря у меня в душе от осознания, что Клинт и Эперхарт в одном помещении. Даже если это помещение по размерам как футбольный стадион.
– В смысле? Думаешь, я упустил возможность погуглить единственного человека с твоей работы, имя которого мне было известно? – весело спрашивает Клинт, обнимая меня.
Ну, я не гуглила, и это вышло мне боком. Так что сложно винить моего любимого человека за вполне уместное любопытство. Но все же это немножечко дико. Не ревность – к Эперхарту меня, похоже, не ревнуют из-за разницы в уровнях, ха-ха, – но контроль.
– Боуи и ребят ты тоже проверил? – напрягаюсь я.
– Мне следует извиниться?
Он даже бровью не ведет, и я, слабо улыбнувшись, отрицательно качаю головой. Даже если допустить, что он в чем-то меня подозревает, к сожалению, повод к этому я дала собственными силами. Даже наше сближение, которое я старательно поддерживала на протяжении последней недели, продиктовано моим чувством вины за поступок, в котором я не могу себя не винить. И о котором, кажется, помню теперь одна. Эперхарт ни словом, ни намеком не дал понять во время последних разговоров, что между нами было что-то неприличное. А вот я… когда я просила за Элейн… едва ли я решилась бы на такой отчаянный шаг, если бы не внушила себе некую «особенность». Боже мой, прочь, мысли, прочь! Какие же вы ядовитые!
Элейн возвращается не только с Боуи, но еще с Коннором и его девушкой, о которой, впрочем, никто из нас не слышал, и это очень странно. Но в свете последних событий, когда выяснилось, что парень из числа менеджеров действительно «из числа менеджеров» во всех смыслах, я даже почти не удивлена. В смысле удивлена, конечно, поскольку этот трепач уже выдал нам и клички своих домашних питомцев, и девичью фамилию матери, а про девушку ни слова, но неделю назад новость бы меня шокировала до глубины души, а сейчас – нет. В любом случае, приходится делать вид, что ее присутствию никто не удивлен, и кусать губы от желания спрятаться от Коннора и обсудить все в язвительной манере. А еще лучше – спрятать девушку и Клинта, а обсудить все с ребятами… Дьявол!
И как это вообще Элейн напивалась вдвоем с Коннором, если у него, оказывается, есть девушка? Неужели это никого не смущает? Если бы я узнала, что Клинт упился в баре со своей коллегой наедине… Все слишком странно!
– Боуи, – пытаюсь я переключиться на другое. Месье личный помощник суров и сосредоточен, будто и не думал веселиться. В руке почти полный бокал, и он задумчиво стучит по его краешку пальцем. Ко мне он поворачивается неохотно. – Ты ведь наверняка в курсе программы мероприятия?
– Через полчаса начнется торжественный ужин, во время которого нам покажут куцую презентацию о достижениях компании. В смысле для посторонних, без подробностей, – деловито отвечает он.
– Ту, над которой ты ломал голову всю неделю? – сочувственно интересуется Финли.
– Именно. Все должны понять, какие мы крутые, но не понять, из-за чего такими стали. Эперхарт умеет поставить задачку.
– Это точно, – кисло отзываюсь я.
Боуи стреляет в меня многозначительным взглядом, но, подумав, оборачивается.
– Ты дала маху, конечно, но он тебя не уволит, – фыркает он. – По крайней мере, пока не подберет замену. Твои арабы у него уже в печенках.
– То есть он не уволит меня в понедельник.
Только сказав это, я понимаю, чью переняла манеру делать такие вот ироничные выводы из совершенно безобидных высказываний. Удивленный моим резким ответом Клинт заглядывает мне в лицо, будто проверяя, не подменили ли. Финли кашляет. Элейн откровенно хихикает, даже Боуи явно сдерживает улыбку. Один Коннор отчего-то изображает каменное изваяние. Странный вечер, очень странный.
– Увольнение? Все настолько плохо? – интересуется Клинт.
Ребята одаривают его настороженными взглядами, но слово все же берет Коннор.
– Да не уволят ее. У нас действует простое правило: пока заказчик не в курсе наших внутренних косяков, все путем. А Эперхарт мастерски прикрывает своих. – Он поворачивается ко мне. – Ты же видела, как он закрыл контракт Гонзалеса. Комар носа не подточит. К тому же, Валери, ты еще маленькая и не понимаешь, как тут все устроено. Ну сама подумай, если Эперхарт сейчас тебя уволит, сразу после истории на брифинге, весь офис будет думать, что это из-за нашей мисс Сучки. Думаешь, Эперхарту надо, чтобы все говорили, будто она им крутит?
– То есть Эперхарт меня не увольняет потому, что Си… достала даже его? Ну ты меня успокоил.
– Он не увольняет, потому что, судя по его реакции, по десятибалльной шкале косячности ты получила четверку, а непростительный диапазон – начиная с семи, – вмешивается Боуи и протягивает мне бокал шампанского. – Держи. Я его только для вида взял. Получай удовольствие от вечера, который стоит столько, что лишний билет на самолет – допустимая погрешность.
– Ну вот видишь, – улыбается Клинт и целует меня в висок под завистливыми взглядами ребят.
– Боуи, – закатывает глаза Элейн. – Тебе бы тоже выпить и расслабиться. Напейся, найди девушку…
– У меня отгул на понедельник. Как вернусь – так сразу запрусь дома, напьюсь и займусь всем, чем душа пожелает. Ты за меня не беспокойся. Просто в отличие от вас, лодырей, я на работе.
– Он хочет сказать, что без него эта махина до берега не доплывет, – комментирует Финли.
– Куда там. Без него весь «Айслекс» развалится, – охотно подхватывает привычную игру Коннор.
– Я пас. Еще не отошла от радостных новостей. – Элейн действительно выглядит так, будто пьяна успехом. Весь вечер не может побороть улыбку.
Все взгляды устремляются на меня.
– У меня плохо с чувством юмора. И подстебывать коллег я считаю неприличным, – вынужденно признаюсь я.
– И именно поэтому, как только уходит Боуи, подстебывают тебя.
– Если честно, это обидно!
– Зато он тебе по-дружески сливает информацию о том, как надо действовать в той или иной ситуации, чтобы не попасть впросак. Мне он не подсказывал, – пожимает плечами Элейн.
А вот это интересно. Как и то, что она считает мое получение арабского контракта нечестным. Впрочем, даже я так считаю. Почти все сделал Эперхарт. Мне невольно вспоминается разговор с боссом, когда тот тоже озадачился протекцией своего любимого помощника. Боуи в ответ на мой вопросительный взгляд лишь пожимает плечами.
– Это я нашел резюме Валери на сайте. Ее провал будет моим провалом, – привычно легко отзывается он. – Простая математика.
Я настораживаюсь. Потому что это разнится с информацией от Эперхарта. Либо Боуи приносил ему информацию о всех юных девушках, а тот уже устраивал собственные смотрины. Может, и так. Даже вернее всего именно так. И все равно… фу! Выходит, он знал критерии, по которым меня отбирали.
– А у вас в офисе тот еще серпентарий, – негромко говорит Клинт, увлекая меня к столам с закусками.
– Ты сомневался? – вздыхаю я. – За каждый маленький успех цепляются.
– И все же непривычно, когда друзья еще и соперники.
– Ты… ты о чем? Ребята хорошие. Просто они правда привыкли к атмосфере конкуренции. Ты же сказал, они тебе нравятся, – мигом мрачнею я. Так и знала, что этот разговор продолжится.
– Нравятся. Веселые ребята, характерные. Но когда вокруг все только и спорят, кто и почему обошел остальных, получается, как будто ждут провала.
– Клинт, не говори ерунды, – отчего-то начинаю я сердиться. – Если бы я не заигралась в самостоятельность и вовремя к ним обратилась за советом, не наделала бы ошибок. Это только моя вина.
Мы так заговариваемся, что я налетаю на другого гостя.
– Ох, простите, пожалуйста! – восклицаю я и с ужасом осматриваю расплывающееся по жакету винное пятно. Только не это! Теперь его придется снять, а мое платье к этому точно не располагает. Клинт, явно осознав масштаб проблемы, хмыкает. Он считает, что я сглупила, когда спрятала «всю красоту платья» под жакетом.
– Валери? – ошарашенно спрашивает пострадавший.
– Доктор Челси! – восклицаю я. Несмотря на более приличный наряд, мой знакомый ученый все такой же растрепанный, как обычно. – Простите еще раз.
– Не страшно. Прекрасно выглядите. Впрочем, как всегда.
Тут я вынужденно краснею и спешу представить Клинта. Доктор Челси уверяет нас в приятности знакомства, но полностью игнорирует и начинает расспрашивать про сроки по контракту. Он понимает, что что-то не так, только когда глаза у меня становятся круглыми-круглыми, а изо рта вылетает многозначительное:
– Ээээ…
– Ах, ваш жених не сотрудник «Айслекс». Пункт о молчании, конечно. Ради бога, простите. Обсудим в понедельник. Веселитесь.
И ретируется с впечатляющей скоростью.
– Объяснишь, почему этот доктор Челси смотрит тебе в район груди? – раздается неожиданный рык Клинта.
– Потому что вы все так делаете? – И тут же очень по-женски опровергаю только что сказанное: – Кстати, я за ним такого не замечала! Ты все придумываешь.
– А почему тебе помогает Боуи?
А вот тут становится по-настоящему обидно, ведь если Челси я хотя бы пробовала очаровать для дела, то с Боуи бы никогда не стала заниматься подобными вещами! Потому что он слишком серьезен, полностью отдает себе отчет в своих действиях и действиях окружающих, а еще мы слишком тесно общаемся. Рушить крепкие рабочие отношения мимолетным флиртом – уж точно не мое. Мое – только тайные поцелуйчики с Эперхартом. Выходит, я куда хуже, чем кричат собственнические инстинкты любимого.
– Клинт, с какой стати ты ревнуешь?!
– Потому что люблю и ты слишком красивая! А вокруг толпа подозрительно относящихся к тебе мужчин.
Виски начинает сдавливать паникой. Потому что это правда, и у меня давно уже есть вопросы к себе и одному человеку, отношения с которым весьма неоднозначны. Тем не менее лучшая защита – нападение, и я от страха бросаюсь грудью на амбразуру.
– А что ж сразу только Боуи с доктором Челси? Куда делись Коннор с Финли? – и, как будто вспомнив: – Ах да, и Эперхарт!
Упоминание последнего заставляет Клинта успокоиться и улыбнуться. Он считает мои слова шуткой. К счастью, наверное, но отчего-то его реакция царапает. Нет, я полностью согласна с тем, что Эперхарт – не мой уровень. И это один из пунктов, которыми я себя утешаю. Но разве Клинт не должен считать меня самой красивой на свете? Не должен думать, что о такой девушке можно только мечтать? Если это не так, то с какой стати вообще жениться?
– Прости. Не бери в голову, я просто сорвался, – предсказуемо отвечает он и целует меня в висок.
Именно такой реакции я и добивалась. И следовало бы обрадоваться, но обруч, сдавливающий мои виски, дополняется шумом крови в ушах. И воспоминанием, которое когда-то казалось постыдным, а теперь неожиданно согревает:
«Да будет вам известно, что по критерию смазливости вы в моем списке шли не на первом месте. В чем дело, мисс Хадсон, вас уязвило и то, что я не считаю вас самой хорошенькой из кандидаток? Противоречивая вы особа. Если вас это утешит, в жизни вы интереснее, чем на фото в резюме».
Ага, молодец, Валери, ты мысленно отомстила жениху ни за что. Только в очередной раз появилось ощущение гадливости. А еще понимание, что мои отношения с Клинтом под большой угрозой. С моей стороны.
