Текст книги "Прогулки с динозаврами"

Автор книги: Александр Кулькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Проводив взглядом улетающий вихрь, я мысленно поаплодировал Джо, принесшему жертву на алтарь мужской солидарности, уселся в кресло, и достал сигару из внутреннего кармана. Уже поднося спичку к обрезанному кончику, вспомнил о правилах вежливости, и поинтересовался:

– Мадмуазель, не возражает против курения?

Но Фея проигнорировала мой вопрос. Пожав плечами, я закурил, и посмотрел в немного зеленоватое окно. Погрузка заканчивалась, но Чи пока не собирался расплачиваться. Подумав о проблемах, я опять пожал плечами. В крайнем случае, можно будет отстреливаться, но лучше бы напомнить нашему казначею о стоимости патронов.

– Джо! Поторопи Чи-Хая, и напомни ему, чтобы заплатить будет дешевле.

– Обязательно, – в голосе Стила было слышно раздражение, а из-за стены раздавался треск раздираемой материи. Похоже, что вкусы мисс и Джо были противоположны. Кошка задумчиво сделала мостик на лежанке, и направилась к выходу из рубки. Хозяйке явно была нужна помощь в раздирании, отрывании и прочих девичьих забавах. Лязгнула наружная дверца, и в рубку зашел очень грустный Чи-Хай.

– Эти лодыри… эти лентяи… – голос динозавра, расставшегося с деньгами, прерывался, и он периодически картинно хватался за правую сторону груди.

– Не путай. У человека сердце слева.

– Ах, да, – Чи схватился за левую сторону.

– Джо, мы готовы.

– Пока рулите сами, – отмахнулся Джо Стил, – Я занят цветом вечернего заката в бухте Уолфиш-бей.

Горестно переглянувшись, мы с Чи, принялись приводить в движение наш броневагон. Вернее, я скомандовал «Вперёд», а Чи встал за штурвал.

«Котофея» катила по прерии. Белесое от солнечного жара неба уныло повисло на кактусах, угрожающе растопыривших свои колючки. Чи гордо стоял за штурвалом, периодически слегка поворачивая лакированное колесо натруженными мозолистыми руками. Его суровые глаза зорко смотрели вперед, сверкая на обветренном лице.

– Чи, – лениво протянул я, – Не увлекайся, мы не в пиратском романе.

– А что, заметно? – Смутился динозавр.

– Очень, – зевнул я, и вновь углубился в изучение газеты. Дверь лязгнула, и по полу с грохотом покатилась банка сгущенного молока. Фея влетела вслед за нею и попыталась героическим прыжком остановить свою добычу. Только сверхъестественная ловкость Чи-Хая, перехватившего её в полете, и одновременно остановившего ногой банку, спасла котенку от трамвы. Весовые категории у охотника и добычи были разные. Двухфунтовая металлическая банка с аскетически скромной этикеткой могла существенно помять косточки хрупкой котоледи. Но по высказываниям данной леди, все могло быть иначе, так что опасаясь расправы, я поставил банку на пол и только потом разрешающе кивнул Чи-Хаю. Презрительно окинув нас, зеленющим взглядом киска забралась на банку, и нетерпеливо мявкнула.

– Как ты думаешь, Чи, наглость уже зашкалила?

– Не думаю, сэр. По-моему всё в пределах 2 Ркм/метр квадратный [10]10
  Ркм/м ²– рыжекотоморда/метр квадратный


[Закрыть], что не превышает максимум, для данной породы.

На призывный мяв подкатилась стальная мышь, и, махнув хвостиком открыла банку. Ходовую рубку наполнило счастливое урчание. А из-за стены по прежнему доносилось усталое хрипение Джо и возмущенный голос Аполлинарии. Отделочные работы продолжались.

– Интересно, а как эту машину останавливать? – Неожиданно спросил рулевой, панически оглядываясь на меня.

– А что случилось? – Привстал я в кресле.

– Подъезжаем к стене, похожей на туман, но странный какой-то.

– Спроси у Джо.

– Уф-ф-ф… Нажми там кнопочку, справа от штурвала. Не ту-у-у-у!!!

«Котофея» стремительно рванула вперед и описав сложную зазогулину, возможно даже синусоиду, влетела в туман. Наконец-то Чи нашел нужную пимпочку, и машина резко остановилась. Все дружно высказались, даже Фея. Хотя будучи с ног до кончика хвоста в сладкой массе, высказываться трудно. Чи отпустил штурвал, за который крепко держался, и понурился.

– И что теперь делать?

Ответом прозвучал только вой, от которого задрожали металлические стены:

– У-у-у-у!!!

– Это не ответ! – Строго сказала Аполлинария, вошедшая в рубку. Резкая остановка на ней почти не сказалась, а слова, прозвучавшие из ее уст в момент толчка, до нас не донеслись, – Если мы остановились, то предлагаю пообедать.

– А что у нас на обед? – Оживился Чи-Хай.

– Консервы.

– Опять, концентраты, – вздохнул рулевой.

– А у Феи, на сегодня, и… – окинула она взглядом «сладкую киску», – И на завтра, сгущенное молоко. А кому не нравится консервированная говядина, разогретая, между прочим, могут прогуляться на охоту.

Девушка кивнула на стену, из-за которой опять раздался тоскливый вой.

– Нет уж, – передернулся наш кормчий, – Судя по громкости, данный тип, не оценит такую честь. Мы лучше консервированных поедим.

Стол был сервирован по высшему походному классу. Мейсенский фарфор, серебряные столовые приборы, хрустальные бокалы, свечи в изящных канделябрах, полностью отсутствовали. Открытые банки и металлические кружки были впрочем, равноценной заменой. Главное, что присутствовал аппетит. Вот только от музыкального сопровождения в виде заунывного воя, можно было и обойтись.

– И чего ему не спится?!! – возмутился Джо, и переключился на внешний динамик, – Чего орешь?!! Люди обедают! Ой…

Рухнувшая рядом с машиной голова была больше «Котофеи» раза в два. А зубы… Восклицание «Ой!» полностью их характеризовало. Глаз, в котором сконцентрировалась вся мировая скорбь, повернулся к нашему транспорту, и из пасти донеслись печальные слова:

– Жуб болит…

– Сочувствую, – всхлипнул Чи, – А какой?

– Не знаю, лапов нету, пощупать.

– Во-первых, дышите в сторону, потому что зубы надо чистить! И, во-вторых, могли бы и представиться!

Судя по всему, Аполлинария не теряла надежды перевоспитать мужскую часть населения планеты, по крайней мере, находящуюся в пределах досягаемости.

– Как я их буду чистить?! Рук, лап, и прочих конечностей у меня нет!! Потому что я – змей!! Ёрмундгад! – Змей проглотил слюну, и уже тише, добавил, старательно отворачиваясь, – Для друзей, можно просто – Ёрмик.

В недрах машины завизжали раскручивающиеся катушки памяти, и Джо, откашлявшись, дал историческую справку:

– Имя змия Мидгарда в «Эдде», братом которого является Волк Фенрис, а сестрой – ужасное чудовище Хэл, – трое детей злого Локи и Ангурбоды (носительницы боли), страшной великанши. Мировой змий древних скандинавов, чудовище, сотворенное Локи, по которому дают форму постоянные разлагающиеся эманации тела убитого великана Имира (материя нашего глобуса), и который, в свою очередь, порождает постоянную эманацию, служащую завесой между небесами и землею, т. е. Астральный Свет. Однако, в книге 1572 года указывается, что к северу от Лапландии обитал дракон. Край там был, однако, такой скудный, что зверю пришлось питаться мечтами.

– Клевета!! – Возмутился Ёрмик, – Имя у меня только одно, родственников нет, сирота. И вообще… холодно там, и жрать некого. Ой, извиняюсь, кушать. Впрочем, – змий вздохнул так, что «Котофея-2» закачалась на рессорах, – Здесь тоже приходится питаться мечтами… А мечты в этой местности, все какие-то приземленные, низкокалорийные.

Он опять вздохнул. Вместе с Чи я выбрался на свежий (ну почти, свежий) воздух, и стал осматривать по-прежнему раскрытую пасть. Больной зуб мы нашли быстро, в основном по запаху, мягко говоря. Змий продолжал спорить с Джо о своем прошлом, и прочих родственниках, при этом его рот оставался открытым. Мы с динозавром переглянулись, старый фокус. Рептилии в принципе не могут разговаривать, так что мы имеем дело, либо с наведенной галлюцинацией, либо с телепатией. Для галлюцинации вонь была слишком реалистичной, так что, пусть будет телепатия, вернее проецирование его слов непосредственно в наши головы. Тут Джо задал коварный вопрос про хвост, который, по его данным, должен торчать во рту нашего знакомого, и получил в ответ возмущенный вопль:

– Что-о-о-о?!!! Попробуй сам удержать в пасти склизкий хвост, с больным-то зубом…

Но даже этот крик, который чуть было не сшиб нас с ног, был заглушён рёвом медведицы, потерявшей медвежонка…

– Ты!! Ёрмунд, который, гад!! Ты съел моего Алекса!!!

Наступила гробовая тишина, и зловеще скрипнула, поворачиваясь, пулеметная башенка.

– Не я!!! – Панический вопль мирового змия ощутимо тряхнул машину, хорошо, что мы успели за ней укрыться, – Я не ел никаких Алексов, и вообще, первый раз это имя слышу!! Пусть даже это он угостил меня пирожным, я всё равно его не съел!!

– Кого, не съел? – Льдом в голосе Джо можно было торговать, особенно в такую жару, – Алекса, или пирожное?

– Конечно же, человека, не ел! Ни его, ни даже Изю. – Ёрмундгад стал всхлипывать, – Хотя последнего и надо было… того… Заговорил мне зубы до такой степени, что я хвост выпустил, а потом пирожные, и теперь… Жуб болит, мочи нет терпеть.

– А чего это вдруг, мой Алекс, разных змеев сладким кормит? – Подозрительно поинтересовалась Аполлинария, – Может быть, ты и не Ёрмундгад, а вообще гадюка?

От этих шумовых эффектов дрогнул даже туман, и прорвавшийся на запретную территорию луч солнца, зловеще осветил ствол маузера. Ёрмик задрожал так, что пришлось хвататься за колеса.

– Гад я, гад! В смысле, змий!! А пирожные Алекс покупает в память о каком дорогом для него воспоминании!!! И скармливает их разным животным!!!! Благотворительностью занимается!

Дрогнул пальчик на спусковом курке и пуля отрикошетила от какого-то зуба. Проводив задумчивым взглядом улетающую вверх, радостно свистящую пулю, Ёрмунгад горестно вздохнул:

– Промахнулась… Этот зуб не болел.

– Джо, давай трос. Будем лечить.

Дальнейшее произошло очень быстро. Накинули петлю, дернули, и массивный клык подточенный временем и пренебрежением хозяина, пропахал полосу в песке. Ёрмик судорожно сглотнул, несколько раз открыл и закрыл рот, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Ой. Хорошо-то как… Так, кстати, куда вы собрались?

По всей видимости, змий вспомнил о своих обязанностях.

– Туда! – Чи махнул рукой в неопределенном направлении.

– А зачем?

– Надо!

– Надо, значит надо. Езжайте. А мне ещё надо свой хвост найти, ведь точно помню, что был.

Уже стоя за штурвалом Чи-Хай поинтересовался:

– А как мы обратно выбираться будем? Если этот тип свой хвост в зубы возьмёт, то такая стенка образуется, сразу и не перелезешь.

– Стоит ли беспокоиться о том, что будет? – Ответил я, поудобнее устраиваясь в командорском кресле, – Будет день, и будет солнце.

Из тумана мы выехали буднично и тихо. Не считать же за литавры шум в каюте прекрасной дамы? Тем более что, жаркий спор о колористике меланхоличного оттенка жемчужного цвета, давно уже воспринимался как звуковой фон. Фея в изнеможении прекратила очередной этап вылизывания смеси сгущенного молока и собственного пуха, и спокойно спала на спине стальной мыши. Та стояла тихо, и почти не дымила. Чи непоколебимо возвышался за штурвалом, я же скучал. В общем, все были при деле.

Небо оставалось таким же серым и хмурым, но немного развеялась дымка, и прямо по курсу, показались, разумеется мрачные, развалины.

– Как ты думаешь, что нас ждёт впереди? – Поинтересовался Чи, внимательно разглядывая панель управления.

– Неприятности, – уверенно ответил я.

– Почему?

– Рассуждай логически, Чи. Представь, что ты – Древнее Зло. Спокойно спишь тысячи, нет пожалуй, даже миллионы лет, и тут… Прибегают Великие герои, походя пинают тебя, и убегают дальше. Конечно, ты раздражен и обижен таким невниманием. И кому достанется все твоё раздражение? Только следующим по следам Великих героев.

– А разве Алекс и Изя – великие герои?

– Не знаю, конечно, как Алекс, хотя с такой прекрасной женой, он просто обязан быть Великим, но Изя, просто Величайший Герой. Так быстро довести до белого каления всех ему встретившихся может только Герой, да и не простой, а Величайший! Кстати, а куда мы едем?

– Вперед, – пожал плечами рулевой, – К развалинам.

Я встал и подошел к лобовому стеклу, несколько минут приглядывался, потом сделал вывод:

– Зло будет совсем свежим, хотя конечно именоваться будет Древним.

– Почему?

– Это развалины города, причем города двадцатого века, небоскребы достаточно характерные. А Зло обязано быть Древним, иначе его серьезно не воспринимают. Есть традиции, и к ним надо относиться с уважением. Герои-одиночки, или квест-группы сражаются только с Древним и Могучим Злом. С современным воплощением Проклятий вполне справляются армия и спецслужбы. Разумеется под руководством героя.

– А мы кто?

– Наверное, квест-группа, – немного помешкав, отозвался я, – Герой обязан быть человеком, а с этим, сам знаешь, у нас проблемы.

Зловещий шепот пригвоздил меня к месту и заставил Чи-Хая встать по стойке «смирно»:

– Насчет проблем с человеком, уже интересно, уважаемый герцог…

– А какие проблемы могут быть с человеком, глубокоуважаемая королева? – Деланно удивился я, – С человеком проблем нет, вот без человека, бывает трудновато.

– Хм-м-м, – скептически проворчал Чи.

– Нет, я всё равно не поняла, какие проблемы с наличием людей в нашей команде? Или я что-то не знаю?

– Давайте без эффектов, босс, – раздалось из динамика.

– Аполлинария, вы, главное не волнуйтесь… Дело в том, что вы единственный человек, среди нас.

– Ой! Но, кто же вы? Вы мне лгали?!!! Зачем?!!!!

– Мы не лгали, – я говорил мягким убедительным голосом, но не сводил глаз с кобуры. Впрочем, кошка спокойно спала, следовательно, стрельбы не ожидалось. – Мы просто не говорили всего. Джо Стил – робот, то есть сочетание железа и электричества, без признаков морали. А мы с Чи – динозавры, которые могут принимать человеческий облик.

– То есть, оборотни.

– В принципе, можно и так.

– А зачем?

– Что, зачем?

– Зачем вам быть похожими на человека? Хотя… Конечно вы правы, в натуральном облике вы привлекали бы назойливое внимание. Но это опять неправда!

Мы с Чи-Хаем растерянно переглянулись.

– Что неправда? Прикажите превратиться?

– Это не обязательно. Неправда, что вы не люди. Бабушка учила меня смотреть не на внешность, а на человека. И я совершенно уверена, что кем бы, вы не были в прошлом, сейчас вы – Люди!

– Благодарю за честь, но тогда надо решить, что делать дальше? – Меланхолично произнес Джо, – То есть, едем в этот город, или попробуем объехать стороной?

– А зачем объезжать? – Девушка подошла к лобовому стеклу, и присмотрелась, – Ой!

– Вот и я о том же, – согласился Стил.

Пришлось и мне вставать.

Под серым-серым небом, среди обломков серых бетонных зданий, уныло копошились серые зомби. Что они конкретно делали, и вообще подробности, видно не было, но зрелище было унылое.

– Согласен, лучше бы объехать.

Неожиданно над нами промелькнула черная тень, и с неба упал один унт, и нецензурное слово. Аполлинария мило покраснела и вытащила пистолет из кобуры.

– Не надо, – попросил Джо, – Это же – Толич.

– Толич? – Удивился Чи, – Летает?!

– Довели, – вздохнул Стил, – Уже и Толич полетел.

– Кто это, Толич?

– Легенда. Живая легенда авиации, и вообще аэронавтики. Он везде, где готовятся взлететь в воздух. Со своим биноклем, и в вечных унтах…

– Так уж, и везде… – усомнилась Аполлинария.

– А кто, вы думаете, дал пинка первому взлетевшему птеродаклю? – Вздохнул я.

– Так он что, бог?

– Нет. Он – легенда!

Тем временем «легенда» вернулась. Унт исчез с дороги, но запах крепкого алкоголя усилился. Девушка недовольно поморщила носик:

– Пить надо за обедом. Немного, для аппетита.

Чи-Хай недоуменно посмотрел на меня, но за всех ответил Джо:

– Мы говорим Толич, подразумеваем коньяк.

– А говоря – коньяк, подразумеваем… – подхватила Аполлинария.

– Ничего не подразумеваем! – Торопливо перебил её наш кормчий, – Самим мало!

– А с топливом в этих краях тяжеловато, – сделал вывод я, – Если Толич заливает в бак коньяк, то это, увы, не значит, что коньяка много. Джо, что у нас с топливом?

– Нормально! – Бодро ответил Стил, и немного смущаясь, добавил, – Я, это… Конвентор прямого преобразования поставил. Роялем больше, роялем меньше, все равно никто не заметит.

Самолет, сильно напоминающий ночной кошмар аэродинамика, заложил вираж над руинами, потом покачал крыльями, и подмигнув нам бледно-голубым пламенем из дюзы, скрылся в нависающих тучах. Из туч тут же раздался издевательский громовой хохот.

– Это точно – Супермэн! – Уверенно прокомментировал Чи.

– А почему не Толич? – Задала наивный вопрос девушка.

– Так Толич – человек, а здесь хохот какой-то сатанинский.

– Вообще то, Толич на что-то намекал, кружа над городом, – задумчиво заметил Джо.

– Вряд ли, – не менее задумчиво возразил Чи, – Сколько Толича помню, так у него самый тонкий намёк, это когда гаечным ключом по голове.

– Намекал, не намекал. В любом случае едем через город. – Скомандовал я, подводя итог спору.

– Он сказал «Поехали!» – Процитировал Чи-Хай, смело двигая вперёд какую-то рукоятку.

– Ой… – слабо возразил Джо.

«Котофея» осталась на месте, но впереди поднялась стена пламени. Чи с глубоким интересом стал изучать надписи, нацарапанные около рукояток и кнопок, а «честь и совесть» нашей компании, Аполлинария, возмутилась:

– Как вам не совестно!! Там же люди… были…

– Не было там людей, – успокоил я её, – Одни зомби, да и то, из второразрядных ужастиков.

– Почему?

– Тупые, и малоподвижные. Серые жертвы писательского серого вещества.

Рулевой наконец-то разобрался в пульте управления, и мерзко скрежеща грунтозацепами по редким в пустыне камням, наша машина двинулась вперёд. Я поднялся в башенку, и стал разбираться в конструкции смертоубийственной машинерии. Зомби бывают разные, впрочем, как и писатели.

Город, вернее его остатки, был среднестатическим. Развалины бетонных зданий, кем-то жеванные автомобили, россыпи битого стекла, и толпы бородатых зомби. Бородатых?!! «Котофея» вдруг резко дернулась, и стремительно понеслась вперёд, лавируя между обломками. Очередь из «гатлинга» снесла нависший над улицей обломок бетона, мирно висящий на арматуре. Это от неожиданности я нажал на спусковой крючок. Снизу раздавались возмущенный мяв, и нехорошие выражения.

– В чём дело? – Нервно спросил я, – Чи что ты опять дернул?

– Это не я! – Так же нервно ответил Чи-Хай.

– Это гномы!!!! – Донеслось из динамиков.

– Какие гномы? По сюжету должны быть зомби!

– Не знаю про сюжеты, но ясно вижу, что это гномы. У них король ещё с каким-то странным именем, то ли Шифоньер, то ли Шлагбаум! У меня кластер на этом месте не читается.

– Ну, гномы так гномы, – рассудительно сказал Чи, – А кричать-то зачем?

– И дергаться с места неожиданно, – возмущенно дополнила Аполлинария, – Тут Фея к перегородке приклеилась!

– Они меня разберут!!! – В голосе Джо ничего человеческого уже не осталось, кроме паники, конечно, – Уже и гаечными ключами вооружились!!

Машина набирала ход, трясясь и подскакивая на рассыпанных по улице кирпичам и прочим обломкам. Колеса высекали искры из камней, и противно визжали на поворотах. Но толпа не отставала, и даже нагоняла нас. Бороды бодро развевались, картофелеобразные носы героически задирались, а глазки задорно поблескивали из под нависших густых бровей. Коротенькие ножки сливались в колесо, стремительно неся своих хозяев к вожделенной добыче. Неосторожно выглянувшее из-за туч солнце поранило лучи о сверкающую заточку боевых топоров, и больно стукнулось ими же об никелированные губки смертоносных гаечных ключей. Обиженное и разочарованное оно юркнуло обратно, вновь отдав землю во власть серого блеклого дня.

– Это какие-то неправильные гномы, – константировал я, пытаясь найти, за что уцепится.

– И делают они неправильное пиво! – Согласился Джо, ловко вписываясь в узкий переулок.

– Пиво мы у них не брали, – подал голос снизу Чи.

– И не надо! Оно неправильо-о-о-ое…

Переулок закончился обрывом.

Мой вопль был, к стыду моему, нецензурен, но к счастью, краток. Я бы покраснел, но судя по тому, что услышал, меня поддержали все присутствующие, включая кошку. Но наши тактичные замечания в адрес Стила были заглушены возмущенным рёвом снизу:

– Опя-я-ять!!!

«Котофея» дрогнула, и, медленно скатилась откуда-то, на твёрдую почву. Прямо в прицел заглянул огромный глаз с привычным выражением мировой скорби.

– Вы опять на меня падаете! Сколько можно? И кстати, мой хвост вам не попадался?

Я открыл верхний бронелюк, и радостно отозвался:

– По здорову тебе быть, Ёрмундгад! Нет, твой хвост мы не видели. Может быть у них спросить, они вроде как местные жители.

С этими словами, я широким жестом показал на толпившихся вверху гномов, и вновь нечаянно задел спуск гатлинга. Обойма была почти пустая, но единственный оставшийся патрон сработал на все сто процентов. Как раз сверху на веревках спускали толстяка в блистающей, даже в тумане, кольчуге, и вылетевшая пуля вдребезги разнесла кружку, которую тот держал в правой руке. Ёрмундгад задумчиво прокомментировал:

– Это была Большая пивная кружка Мира. Пожалуй, мне пора поискать хвост в другом месте. Они долго разбираться не будут.

– Эка незадача, – удрученно сказал Джо, и через секунду добавил, – Теперь, однако, думать надо.

– Джо, – помолчав, осторожно спросил я, – Тебя, что, на чукотских анекдотах заклинило?

– Что тут думать?!! – Панически взвизгнул Чи, – Ёрик прав, драпать надо!

Последнее предложение было принято единогласно. О, как мы драпали, простите, совершали манёвр передислокации на новые позиции! Дым из никелированных труб слился в дымовую завесу, песок из-под колес летел сплошной струей, а трясло так, что никто уже и не обращал внимания на окружающий нас пейзаж. Главное было, удержаться за выбранный, в спешке, «якорь». Лично я схватился за кожух пулемёта, всё равно магазин был пустой. Чи пытался удержаться за штурвал, но улетел вместе с ним, и сейчас возгласами подтверждал крепость металлических стен. Каким чудом дамы попали к себе в каюту, не знаю, но судя по кошачьим воплям и треску материи, обивка критики опять не выдержала. А гномы, вырвавшиеся из штробы, не отставали. Может быть они в самом деле, зомби? Столько пробежать без пива, да что там, без пива, даже без воды! Нет, нафик таких гномолюбивых авторов! Порубят ведь топорами, даже фамилии не спрашивая.

Торможение, по законам жанра, было абсолютно неожиданным. Я влепился в очень прочную броню башенки, и с облегчением потерял сознание. В сознание меня приводить никто не спешил, так что пришлось самому выбираться из омута беспамятства. Первым делом я ощупал свою голову, хорошо, что она пока покоилась на моих же плечах. Потом я осторожно осмотрелся. В машине была тишина и спокойствие, зато снаружи стояло облако пыли, толпа возмущенно орущих гномов, и что-то очень странное.

Очень странное и вело разговор, когда я открыл верхний люк и выглянул.

– Ша! Никто никуда не бежит, а тихо стоит и ждёт, когда его спросят. А спрашивать буду я.

– По какому такому праву? – Возмущенно спросил седой гном, весь облитый сверкающей кольчугой. Сверкания кольчуге добавляли многочисленные помощники, скоро начищая её наждачной бумагой, не снимая с владельца.

– А по такому! И по праву, и по леву, а для особо натырных, и посредине! Ты, кстати, кто таков?

– Хельг Шелешпер унд Гноманов Блиннобородый, то есть, Длиннобородов! Король гномов!

– И чего спрашивается, ты побёг в пустыню вольного штата Одинокой Звезды со своими блинами? Тьфу, со своими бородами… Опять, тьфу на вас, гномами? Ваше дело сидеть тихо под землей, и предоставлять нам полезные ископаемые! Бесполезные и просто вредные оставляйте себе!

Король даже поперхнулся, и открыл рот, для, несомненно свободолюбивой речи, в которой он должен был полностью опровергнуть наглые (разумеется) притязания наземников на недра, напомнить о героической поддержке гномами Сил Света (в промежутках между проходкой очередных забоев, последующих за этим, плановых запоев), и плавно вытекающим из этого героизмом. Но расшалившийся ветер швырнул ему на кольчугу и в лицо добрую горсть песка, и речь мы не услышали. Впрочем, поняли, и очень странный собеседник, оказавшийся гигантским кактусом в стенстоне, и косынке с флагом штата Техас, первым делом ответил:

– Сам такой! И вообще, отвечай, какого дождя, вы бегаете по пустыне? Моей, между прочим.

– Этот, – король ткнул в мою сторону навершием топора, – Этот грубиян, разбил нашу священную кружку, из которой мы хотели напоить его пивом в знак дружелюбия!

– Кружка была пустая! – Возмутился я.

– Разумеется, – согласился Хельг, – Пиво в неё должен был налить ты.

– И нам тоже!! – Поддержал владыку дружный хор ощетинившихся кружками гномов.

Кружечки были солидной емкости, и мне резко поплохело, когда представил себе реакцию Чи-Хая.

– Даже пустая кружка представляет собой огромную ценность! – Продолжал распинаться унд Гноманов, – Если вспомнить, сколько с нас за неё Изя содрал…

Из толпы гномов раздался крик львицы, оставшейся без львят.

– Казначей? – Поинтересовался кактус.

– Это только что назначенный, – всхлипнул Шелешпер, – Предыдущего уже похоронили.

– Бывает. – Кактус остался равнодушным, – Но всё равно, нечего вам тут делать, до ближайшего пивбара отсюда десяток миль.

– В какую сторону? – Заинтересовался король.

– В обратную. Вы оттуда прибежали.

– А пиво?

– Пиво в го-ро-де, – раздельно произнес Кактус, и с его левого отростка вылетели несколько игл, – Счастливого пути. Не забудьте, скоро выборы губернатора, и я к вам приду, с группой поддержки.

Стоящая неподалеку целая роща кактусов, с угрожающе растопыренными иголками синхронно кивнула, и подвинулась поближе. Король задумчиво посмотрел на иглу, пробившую кованый щит, подумал, и принял правильное решение.

– Так-с, – повернулся к нам главарь, – Говорят, вы Изю ищите?

Глухо лязгнула металлическая дверь нашего Джо, и вместе с раскаленным воздухом в машину ворвался возмущенный голос:

– Мы не ищем Изю!! Мы вообще не говорим об Изе! И не говорили, и не будем говорить! Будь проклят тот день, когда я впервые увидела этого шлемазла!

– Мя-я-яууу!

– Когда Мы впервые увидели…

– Мя-я-яр-р-р-р…

– Ну хорошо, хорошо, Феечка, день был тогда совсем неплохой. Но об Изе я говорить не хочу! Я хочу говорить только об Алексе! И если за время, нужное для выбора свободного хода курка, никто не вспомнит об Алексе…

– Спускового крючка, мисс, – педантично поправил Чи-Хай.

– Что? Ах, да, спасибо. Впрочем, не важно, хоть пружины магазина! Пули в маузере подпилены, и мало никому не покажется!

– Но мадам, – Кактус выглядел шокированным, – Пули «дум-дум» осуждены мировым сообществом, и применять их против разумных существ…

– Вы спорите с разгневанной женщиной, – меланхолично проворчал Джо, – Увы, это как раз признак обратного.

– Да! – Воскликнула Аполлинария, – Я нажимаю на курок, то есть на спусковой крючок! У вас еще есть время!!

Но она ошиблась. Времени уже не было. Из-за ощетинившихся кактусов раздался немелодичный перезвон, ближайший к нам ствол дернулся как от пинка, и в образовавшийся проход степенно прошёл первый верблюд, за ним второй, и так далее… На длинной шее с облезшей шерстью болталась табличка с надписью на английском языке: «Охота на данных зверей, запрещена законом штата Техас от 18 июля 1873 года. Штраф – 1000 долларов. Золотом!». С одного из этих кораблей пустыне ловко скатился шарообразный человек в роскошной чалме и с жиденькой порослью на подбородке:

– Кто в этих благословенных местах говорит о шлемазле Изе?

– Никто!! – Закричала девушка, и пистолетная пуля просвистела над головой караванщика, – И незачем так нагло спасать свой караван. Закон принят в штате Аризона, и здесь, – нежный голосок понизился и стал ледяным, – Здесь он не действителен…

От такого тона мгновенно сконденсировался густой туман, и оттуда выглянула ехидно ухмыляющаяся острая мордочка:

– Не ждали? – Весело спросил белый толстенький зверёк, – А я пришёл!

– О, украшение девичьих плеч, согревающее сердце влюбленного юноши, – осторожно начал караванщик, – А зачем ты пришёл? Мы же никак не ждали твоего визита.

– Стреляли, – пуховый шар каким-то образом ухитрился пожать плечами, – И по-русски кричали. Значит мне было пора приходить.

– О, майн гот! – Потрясенно сказал кто-то с заднего верблюда, самого тощего в караване.

– Ага! – Обрадовался писец, – Это я вовремя пришёл, и как раз по адресу!

– Вай мэ! – Возмущенно вскрикнул караванщик, вытаращив черные, как маслины, глаза, – Если вы к нему, то не понимаю, зачем мы до вас? Так мы, пойдём?

– Сшас-с-с… – глумливо улыбнулся полярный зверёк, – Делать мне больше нечего, как за каждым бегать! Я ПРИШЁЛ!!!

В молчании все стали оборачиваться ко мне. Когда прорвана оборона, и торжествующий неприятель вторгается в последнюю крепость, в бой вступают триарии.

– Стоп-стоп-стоп! – Я спрыгнул на песок, и постарался говорить убедительно, – Вихрь времени свёл нас вместе совершенно неожиданно, и ваше явление, глубокоуважаемый полярный зверёк со склонностью к полноте, совершенно неуместно.

– Это почему же?! – Шерсть на загривке поднялась, и писец стал выглядеть как футбольный мяч с панковским ирокезом.

– Давайте внимательнее рассмотрим создавшеюся ситуацию. Я не попрекаю вас, что вы вторглись в ареал совершенно другого зверька, потому что благодаря распространению в мире неотъемлемой части русского языка, о вас прослышали по всей планете. Но учтите! Если к коренным обитателям местной пустыни должен приходить только скунс, а к нашим гостям…

– Ишак, – печально вздохнул караван-баши, – Тот самый зверь, что выпал из-под хвоста иблиса.

– Вот именно! – Мой палец обличающе уткнулся в писца, от жары уже высунувшего язык, – Трое сразу, это уже перебор! Давайте взглянем на проблему ширее и ширше… Концептуальное содержание зверька, склонного к полноте, заключается прежде всего в том, чтобы вывести сознание зверепринимателя в пространство иного измерения, к той единой супрематической плоскости и экономической и икономической. В этом пространстве иного измерения можно выделить три главных направления – супрематии, экономии и икономии. Сама по себе шарообразная форма в супрематизме ввиду ее беспредметности ничего не изображает. Наоборот, она уничтожает вещи и обретает смысл как первоэлемент, всецело подчиненный экономическому началу, которое в символическом выражении есть «ноль форм», и явление сугубо полярного зверя в несвойственные ему широты.

Опять-таки учитывая, что белое, опредмеченное и выраженное в виде идеального круга, неразрывно связанно с фоном жизни и без него проявление цвета всегда остается неполным и тусклым. Отсюда выясняется и другая, не менее существенная формула «полярного писца» как символа: «Пуховый шар» есть выражение единства противоположных цветов. В этой наиболее обобщенной формуле серое и белое могут быть выражены как свет и несвет, как два атрибута Абсолюта, существующие и нераздельно, и неслиянно. То есть они существуют как одно, одно – благодаря которому одно на другом…