Текст книги "Маг не для финального поединка (СИ)"

Автор книги: Александр Петровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Папа, мне очень плохо всякий раз, когда я прохожу через портал, и чем дальше, тем хуже, – сообщил он, и это не было совсем уж ложью. – Очень боюсь, что очередной раз будет последним.

Отец тяжело вздохнул, понимая, что теряет сына. Катя могла жить в Крепости, но Миша здесь быстро зачахнет. Ему нужно навсегда уходить на поверхность, пока он ещё способен уйти. Они обсудили, где именно принцу лучше поселиться. Мегаполисы отпадали, по ним постоянно шныряли ищейки врагов. В маленьких городках и посёлках очень трудно избежать внимания полиции. Изображать местного принц не сможет, ведь он слишком мало знает о жизни смертных, и это непременно будет бросаться в глаза.

В итоге выбрали сибирскую тайгу. Враги, судя по Локатору, туда почти не ходили. Местные там говорили по-русски, значит, при необходимости Миша сможет с ними объясниться. Эдуард Сергеевич очень сомневался, сумеет ли парень, выросший в подземелье, выжить в дикой природе, тем более, лишённый магии, которой пользовался с самого детства, но лучших вариантов найти так и не удалось.

Переброшенная через портал за пару тысяч километров бригада смертных строителей построила таёжную избушку, загрузила туда мебель, бельё, посуду и гору разных консервов, и отбыла восвояси. Мужики считали, что прокатились на летающей тарелке на другую планету, и удивлялись, насколько там всё похоже на Землю. Маги не собирались их разубеждать.

Договорившись о системе связи через порталы, принц попрощался по телефону с матерью, пожал руку отцу и деду, и отбыл в тайгу. Выжить ему удалось, ведь на самом деле магию он утратил не совсем. Иначе ему бы никак не справиться с огромным медведем, который однажды на него напал. Миша выстрелил из ружья и промахнулся, но паутина сработала, как ей и положено. Организм среагировал на магию аллергической сыпью, которая прошла через пару дней. Обошлось без шока.

– Я Миша и ты, в каком-то смысле, Миша, – разглагольствовал вслух принц, поедая медвежатину. – Ты хотел меня съесть, и я не против тебя съесть. Но обоим Мишам сразу с этим повезти никак не могло, так что смирись. Ведь выживает не самый сильный, а самый приспособленный. Где-то я что-то такое читал.

Жареный медведь ему, естественно, не отвечал. И никто не отвечал, ни тогда, ни ещё несколько лет после того. Миша много читал, книги ему передавали из Крепости, но они не заменяли общения с людьми. И вдруг он встретил человека.

Звали её Наташа, родилась она в каком-то крупном сибирском городе, там же и прожила все свои двадцать пять лет. Побывала замужем, но оказалась бесплодной, и муж от неё ушёл. Чем она занималась потом, женщина не сказала, но у неё возникли неприятности с местной мафией. Предложение сменить на время обстановку, заработав при этом немало денег, поступившее от некоего Эдуарда Сергеевича, оказалось как нельзя более кстати. Наташе даже в голову не пришло, что и сами неприятности устроил ей тоже он.

А задание ей поручили довольно необычное – набрать Мишиной спермы и передать всё тому же Эдуарду Сергеевичу. Миша не возражал, оказалось, с ним это согласовано. Порции семенной жидкости исправно поступали заказчику, но через пару месяцев принц преодолел подростковый страх перед женщинами, и дело несколько застопорилось. Наташа, хоть и городская жительница, отлично освоилась в тайге. Поначалу она просто боялась возвращаться домой, но потом уже сознательно решила остаться с Мишей. Не исключено, что он применил приворот, но не признавался в этом даже себе.

Прошло больше полутора десятков лет, и у него зазвонил мобильный телефон, дополнивший систему связи через порталы.

– Здравствуйте, Михаил Эдуардович, – услышал он не то девичий, не то детский голос. – Меня зовут Дина. Скорее всего, Дина Михайловна. Потому что если меня не обманывает дедушка Эдик, вы – мой папа.

* * *

– Всё это я узнала в основном от самого папы, принца Михаила, – завершила своё повествование Дина. – Остальное – от дедушки Эдика, королевы Екатерины, язык не поворачивается назвать её бабой Катей, и тёти Наташи, папиной жены. Вообще я могу рассказывать о нём ещё очень долго, но не знаю, что важно, а что нет. Спрашивай, Витя, что тебе непонятно, я на всё отвечу, если смогу.

Виктор не сомневался, что его обманывают, так что за рассказом девушки следил только для того, чтобы найти в нём нестыковки. И это ему удалось.

– У тёти Лизы, стало быть, агорафобия? – скептически уточнил он. – Она не может покинуть Крепость и выйти на поверхность? Но ведь убили её на поверхности! Значит, всё-таки вышла?

– Не знаю, – растерялась Дина. – Может, она открыла портал прямо в помещение? Она ведь пошла в магазин, вот прямо туда и переместилась, под крышу.

– И что, её прямо там и грохнули, в магазине? Я так понял, маги не ведут свои войны в многолюдных местах. Вроде ваше лазерное шоу в суде было дебютным? Или нет?

– Говорю же, не знаю. Какая разница? Может, она просто врала насчёт агорафобии.

– Зачем?

– Ты меня спрашиваешь? Ну, допустим, хотела от армии откосить.

– Если ты права, это явно наследственное, – отметил Виктор. – Незабвенный принц Миша именно это и сделал. Преувеличил свою аллергию, и отправился в тайгу изображать Робинзона Крузо. Кстати, почему об этом не догадался Эдуард Сергеевич? Михаил сбежал на поверхность, симулируя аллергию от магии, а его отец общается с ним через магические порталы! Я ещё понимаю, когда он применил колдовство против медведя, там или магия, или смерть, можно и потерпеть аллергию по такому случаю, но постоянное пользование порталами – совсем другое дело!

– Папа не подходит близко к порталам. Там система давно отработана, он же далеко не первый принц-скиталец. Раз в месяц в оговоренное время в оговоренном месте, которое далеко от его избушки, открывается на несколько минут портал в Крепость. Или из Крепости, это то же самое. Дедушка Эдик просовывает туда то, что хочет передать папе, а тот издали бросает камень или деревяшку, к которой привязано письмо. А потом, когда появилась тётя Наташа, стало ещё проще – к порталу ходит она, у неё аллергии нет. Что тебе ещё непонятно?

– Мне многое непонятно в твоём рассказе, но по-настоящему меня интересуют всего две вещи. Принц Миша жив и здоров, с него можно было надоить спермы хоть целую цистерну, и даже железнодорожный состав таких цистерн.

– Извини, я не настолько разбираюсь в мужских делах, – покраснела Дина. – Мне казалось, что не так много из вас изливается, но тебе, конечно, виднее.

– Ну, может, немного преувеличил. Короче, там должно было хватить на осеменение целой толпы женщин, у которых ожидалось появление целой толпы детей. Где они, Дина? Вся эта толпа – ты да я, да мы с тобой. Куда подевались остальные?

– Дедушка говорил, что из всех выжили только мы. А детей у папы было очень много. Счёт шёл чуть ли не на сотни. Куда они все делись, я не спрашивала. Умерли, наверно. А может, не стали сильными магами, как мы, и Крепость не интересуют. У тебя было два вопроса. Какой второй?

– Я так и не понял, почему принц Михаил настолько похож на моего папу. Только не надо говорить, что так подбирали семьи, в которые вливали Мишину сперму!

– Витя, ты неправильно рассуждаешь. Не Миша похож на твоего отца, а муж твоей матери похож на твоего отца Мишу.

– Глупости! Мой отец – это мой отец. И других отцов мне не нужно. Тут что-то другое. И я, кажется, понял, что именно.

– Расскажи мне, что ты понял такое особенное.

– Миша совсем не похож на своего отца, Эдуарда Сергеевича. Точнее, не очень похож. Значит, он похож на мать?

– Да, сходство между ними большое. Правда, и его, и королеву Екатерину я видела только на экране, но в том, что это мать и сын, сомнений нет.

– Вот! А у неё была сестра-близнец, та самая тётя Лиза, которая косила от армии. Её считают убитой, а кто видел труп? Я так понял, никто. Её сын и должен быть очень похож на сына Екатерины, верно? Значит, она и есть моя бабушка по отцу! Моему папе сорок четыре, значит, Мише около пятидесяти?

– Да. Зимой как раз пятьдесят и исполнится.

– Когда она пропала, он совсем мальцом был. Вот и ответ на мой вопрос! Мой папа – полукровка, на вашем жаргоне, а я – маг на четверть. Потому и ваш Локатор увидел у меня магическое излучение! А раз так, у меня какие-то слабенькие силы есть, могу факел погасить, или из твоей магической сети выбраться, то есть, из паутины. Но это всё. Непобедимый боец из меня, как из болонки – охотничья собака.

– Витя, этого не может быть. Да ты и сам не веришь в то, что говоришь. Тебе просто хочется, чтобы твоим отцом был муж твоей матери, вот и сочиняешь ерунду!

– Доказать сможешь?

– Легко. Принцесса Елизавета – маг, значит, её видно на локаторе. Сильный одинокий неизвестный маг – неужели ты думаешь, что наши её бы не прикончили? Да и сама она почему затаилась среди смертных? Что ей мешало вернуться в Крепость и прикончить сестру? Она уже спала с наследным принцем, значит, метила в королевы. Зачем ей прозябать на поверхности?

– Ты меня не убедила.

– Хорошо, тогда так. Ты помнишь свою бабушку?

– Конечно. Она не так давно умерла. И молодую её видел, на фотографиях, они где-то у нас лежат.

– Вот и отлично. Сейчас вставать неохота, а потом я тебе покажу фото королевы. Ты сам их сравнишь, и скажешь, сёстры они или нет.

– Я и так знаю, что сёстры. По-другому и быть не может.

Дина ненадолго задумалась, а когда пришла к какому-то мнению, заговорила вкрадчиво и с некоторой хрипотцой.

– Витя, я тут поразмыслила, и теперь с тобой полностью согласна. Миша тебе не отец, а наши бабушки – сёстры. Я тебя правильно поняла?

– Ну, да, – Виктор не понимал, к чему она клонит.

– А отсюда следует, что мы с тобой даже не кузены. Раз такое дело, любимый, твоя отговорка насчёт инцеста больше не катит. С тобой рядом вовсе не твоя родная сестра. Скажи, я тебе совсем-совсем не нравлюсь?

– Тьфу ты! Мне со дня на день предстоит идти на смертельный поединок, практически не имея оружия, этой вашей магии. Или ты думаешь, что я зажгу факел, и король ваших врагов помрёт от смеха? Хана мне! Грохнут или те, или другие. А у тебя один секс на уме!

– Что-то не припоминаю из истории, чтобы рыцарь перед смертным боем отказывался от ласк прекрасной дамы. А если я для тебя не прекрасная дама, так и скажи! На тебя даже мой приворот не действует, а это что-то, да значит. У тебя что, есть подружка среди смертных?

– Дина, давай так. Или ты мне сестра, и тогда не приставай ко мне с сексом, или просто очень дальняя родственница, которая мне сломала всю жизнь. Если так, я попытаюсь тебя убить.

– Лучше убей, чем так мучить!

– Кто тебя мучает?

– Ты!

Дина повернулась к нему спиной и тихонько заплакала. Виктор долго думал, не попытаться ли её успокоить. Но когда решил, что надо бы, девушка уже уснула.

* * *

Покинув криминалистическую лабораторию, Нежный, расслабленно положив руки на руль, кружил по ночному городу. Мог бы, конечно, и постоять на месте, но так думалось лучше. А подумать ему было над чем. Похищенный парень в своей шифровке просто вопил о помощи, а чем ему мог помочь полицейский, действующий неофициально?

Парня держат в подвале дома номер сто три, это он смог сообщить, но улица-то какая? Извинялся за многословие, может, имел в виду улицу Льва Толстого? А кружевной зайчик вполне мог означать и улицу Зайцева, и улицу Круговую. Если же значимым было слово «стихийное», то хотел назвать улицу Лермонтова, ведь тот именно стихи и писал, это Нежный тоже помнил со школы, как и огромный объём «Войны и мира».

А если «под землёй» означало не подвал, а улицу Кротова? Тогда дом номер сто три по этой улице нужно осматривать весь, а это многоэтажка. Одному все эти адреса проверить за разумный срок невозможно. Просить у шефа подкрепление? Скорее всего, откажет. Ведь понадобится отвлечь не меньше десятка людей, это на несколько дней парализует всю работу. Оно бы ещё терпимо, имей Нежный уверенность в успехе. Но её не было. Никакие городские подвалы не сочетались в его представлении с крупицами лунного базальта. И даже если не лунного, а самого обычного, земного. Базальт – это скалы, а здесь поблизости нет ни одной скалы. Правда, этот камень ещё используется для облицовки, но уж точно не подвалов.

Машину Нежного обогнал чёрный джип, похожий на танк, и, оказавшись впереди, резко затормозил. Майор тоже ударил по тормозам и уже собрался дать задний ход, но увидел в зеркале, что сзади его подпёр микроавтобус, тоже чёрного цвета и тоже напоминающий броневик. Дверцы автобуса распахнулись, и оттуда выскочили несколько человек в масках и камуфляже без знаков различия. Вооружены они были автоматами, и Нежный со своим табельным пистолетом почувствовал себя совершенно беспомощным. Тем не менее, прятать оружие он пока не стал.

Нападавшие были очень похожи на террористов, но майор почему-то совсем не испугался. Что-то неуловимое в их повадках подсказывало: свои. Несмотря даже на то, что они окружили машину и взяли её под прицел. Потом появился ещё один, для разнообразия, без автомата, и судя по комплекции, намного старше остальных. Он уверенно подошёл к передней пассажирской дверце и взгромоздился на сиденье, не обращая внимания на наведенный на него пистолет.

– Спрячьте оружие, товарищ Нежный, оно вам не понадобится, – попросил он. – Я, как вы наверно догадались, подполковник федералов, по вашему выражению.

– Федералов – это фамилия? – бесстрастным голосом поинтересовался майор.

Примерно минуту подполковник напряжённо размышлял, и, наконец, сумел решить внезапно вставшую перед ним задачу.

– Вы, наверно, шутите, – предположил он. – Что ж, юмор – это хорошо. Но не будем больше тратить время на ерунду. Признайтесь честно, вы уже не думаете, что всё происходящее – операция той организации, в которой я имею честь служить? Если думаете, то наша встреча преждевременна.

– Уже нет, – признался майор, слегка при этом слукавив.

– Вы, товарищ Нежный, почему-то с самого начала заняли по отношению к нам неконструктивную, то есть, неправильную, позицию. А ведь мы с вами – не противники. Что ж, я очень рад, что это осталось в прошлом. Все результаты как экспертиз, так и допросов мне известны. Не спрашивайте, откуда, ответа всё равно не будет. Знать всё, относящееся к делу, моя обязанность. Я бы хотел выслушать вашу версию происходящего, а затем ознакомить вас со своей. В порядке межведомственного сотрудничества, так сказать, хоть вы, в отличие от меня, и участвуете в расследовании в неофициальном порядке.

Нежный прекрасно понял, что имел в виду подполковник. Если полицейский надумает что-то скрывать, федерал, в лучшем случае, отстранит его от дела. А в худшем с ним разберутся эти самые бойцы, которые до сих пор держат его на мушках своих автоматов.

– Группа Альфа? – кивнув в их сторону, поинтересовался майор, пытаясь немного потянуть время.

– Понятия не имею, что за отряд ко мне прикомандировали, к тому же, я уверен, что вам, товарищ Нежный, знать это совершенно необязательно, – назидательно произнёс подполковник. – Итак, я внимательно слушаю вашу версию событий.

– Злоумышленники при похищении применили технику, которая широко не используется.

– Она не просто не используется. Она вообще никому не известна. Я проконсультировался у специалистов. Работы в этой области ведутся уже сорок лет, но результатов, подобных тому, что произошло вчера днём, и близко нет. За такие устройства Голливуд не пожалеет миллиардов.

– Вот и я о том же. Деньги злоумышленникам явно не нужны, значит, мотив их действий не корыстный. Месть тоже не просматривается, так не мстят. Остаётся всего один возможный мотив. Судя по рассказу отца похищенного парня, его собственный отец тоже умел делать нечто подобное. Разумно предположить, что он имеет какое-то отношение к похитителям, независимо от того, жив он сейчас или нет. Видимо, он передал что-то ценное своей любовнице, ныне покойной. Та, в свою очередь – сыну. Таким образом, похищением пытаются на него надавить, чтобы он отдал похитителям эту вещь. А может, им от него нужна не вещь, а какая-то информация.

– Зачем, в таком случае, использовать при похищении голограмму?

– Показать ему, с кем он имеет дело.

– Что ж, товарищ Нежный, я наслышан о ваших способностях создать версию, соответствующую любому, даже самому немыслимому набору фактов. А теперь, если хотите, я ознакомлю вас с некоторыми из своих соображений.

– Хочу.

– Это хорошо. Слушайте. Вы рассматриваете происходящее как преступление, а я – как теракт с захватом заложника. Спросите, в чём разница? А разница в том, что похищать лучше всего тихо, а вот теракты тихими быть не могут. Иначе это уже не теракт. Вот как вы думаете, товарищ Нежный, могли они захватить этого парнишку, не фабрикуя против него дела об изнасиловании? Молчите? Это хорошо. Потому что нам обоим понятно, что могли. Но им не нужно тихо, они сделали громко. Почему? Потому, что террористы! Эх, рассказал бы я вам кое-что о террористах и терактах, чего они иногда требуют, и кто за ними стоит. Но, к сожалению, я не вправе. Потому что у вас недостаточный уровень допуска к секретной информации. Хотя, наверно, кое-какие мелочи по давним делам уже можно и разгласить.

– Не нужно, не нужно! – категорически отказался Нежный. – Меньше знаешь – крепче спишь!

– Пожалуй, вы правы, товарищ Нежный. Но вернёмся к нашим террористам. Теракт производят, когда хотят или поторговаться с властями, или кому-то что-то показать. Но заложник у них не тот, чтобы с кем-то торговаться. Значит, они что-то показали. Почему вы молчите, товарищ Нежный?

– Да! Что они показали? – поинтересовался Нежный, догадавшись, что федерал ждёт от него именно этого.

– Очень хороший вопрос! Они показали, что у них есть высококлассная голографическая техника. А зачем?

– Да! Зачем они это показали?

– Не перебивайте меня на каждом слове! Мы так никогда не закончим! Тут возможны всего два варианта. Или демонстрация техники – самоцель, то есть, они демонстрируют кому-то свой технический уровень. Или это своеобразная визитная карточка. Они сообщают кому-то, что парня захватили именно они.

– Кому они сообщают? – Нежный всерьёз заинтересовался версией подполковника, ему самому ничего подобного и в голову не приходило.

– А это тоже очень хороший вопрос. Обычно теракт направлен в адрес властей. Но сейчас власти, в нашем с вами лице, ничего не поняли. Значит, сообщение предназначено не нам, а какой-то другой террористической группировке. Осталось выяснить, в чём именно состоит само сообщение.

– Вы выяснили?

– Нет, товарищ Нежный. К сожалению. А теперь вы мне скажите, зачем вам понадобились дома с номером сто три?

– Есть предположение, что парень передал нам номер дома, где его держали. Только я не смогу проверить все эти адреса.

– Мои люди проверят. И подвалы, и чердаки. Думаете, он там? В одном из этих домов?

– Думаю, он там был. Но после отправки письма его переместили куда-то в другое место. Они наверняка письмо читали, и не могли не расшифровать.

– Правильно рассуждаете. Но мы всё-таки поищем. Мало ли. А вдруг? В общем, вот моя визитка, если что понадобится, звоните в любое время.

– Можно один вопрос, товарищ Федералов?

– Опять шутите! И не стыдно? Ладно, задавайте.

– Зачем понадобился этот цирк с блокировкой моей машины, масками и автоматами? Вы-то почему в маске? Я ведь уже видел ваше лицо.

– Потому что так надо, – веско пояснил подполковник. – Из оперативных соображений, – он назидательно поднял вверх правый указательный палец.

Федерал давно ушёл, спецназ тоже растворился в ночной тьме, а Нежный всё сидел в неподвижной машине, приводя мысли в порядок. Наконец, принял решение и поехал домой.

* * *

Проснулся Виктор от пронзительного телефонного звонка, и не сразу сообразил, где находится. Тьма вокруг стояла кромешная, он лежал на мягкой перине, несравнимой по удобству с уже привычными нарами, а вместо храпа сокамерников слышалось только тихое девичье дыхание. Даже воздух казался свежим и чистым, хотя запах мертвечины отчётливо ощущался.

Но как только загорелся факел, он мгновенно вспомнил, что ночь он провёл в подземной Крепости, а точнее, в апартаментах принцессы Дины, более того, в её личной кровати. Принцесса тоже проснулась. Неудивительно – такой надоедливый трезвон мог разбудить кого угодно. Виктор ожидал, что она или пойдёт снимать трубку, или что-то туда швырнёт, чтобы сбить её с базы и тем самым прервать звонок. Хотя в некоторых моделях телефонов поднятая трубка трезвонить не прекращает, тогда девушке придётся вставать.

Но он ошибся. Дина первым делом как следует потянулась, прогоняя остатки сна, произнесла «О, ты уже зажёг факел, молодец», и открыла портал рядом с кроватью. Парный ему портал возник возле телефона, и она левой рукой достала оттуда трубку. Как только девушка нажала кнопку «Ответить», по комнате разнёсся возмущённый голос Эдуарда Сергеевича.

– Ты почему так долго трубку не снимаешь? – раздражённо поинтересовался он.

– Дедушка, я вчера поздно легла. Ты сейчас меня разбудил, – попыталась оправдаться Дина.

– Не пытайся меня разжалобить! Лучше расскажи, что за идиотский приказ ты отдала, насчёт того, что любая женщина, которая попадётся на глаза Его Высочеству принцу Виктору, будет немедленно казнена? Ты превысила свои полномочия, соплячка, и дезорганизовала всю работу хозяйственных служб Крепости! А потом ещё жалуешься, что в твоих апартаментах воняет дохлой крысой! Кто её, по-твоему, будет доставать из вентиляционных туннелей? Мужчины? Они почти все на поверхности! Дина, твоя дурацкая ревность ни к чему хорошему не приведёт. Ревность вообще редко приводит к чему-то хорошему. Даже если она обоснована. Короче, я твой приказ отменил. И только попробуй хоть кого-нибудь казнить!

– Пока в этом нет особой нужды, – согласилась Дина.

– Вот как? Вы переспали?

– Да, дедушка, но совсем не в том смысле, как ты сейчас сказал. Просто спали в одной кровати, и всё.

– А он, значит, так и не решился переспать с сестрой? Тогда он тоже идиот.

Виктор, внимательно слушающий их разговор, мысленно согласился с мнением короля. Но это ничего не меняло.

– А он мне и не брат, оказывается, – сообщила Дина деду. – По его словам, он внук твоей сестры Елизаветы.

– Вот как? Тогда я зайду к вам через десять минут, обсудим, так сказать, ситуацию. Заодно с вами и позавтракаю. Только не говори, что тебе нужно больше десяти минут, чтобы навести красоту. Меня можешь встречать и без косметики, – с этими словами Эдуард Сергеевич повесил трубку.

– А я ещё не мог понять, почему в Крепости так мало народу, – пожаловался Виктор. – Прямо настоящая пустыня. Я же видел тут одного только Толика, да ещё в столовой мелькнул не то официант, не то официантка, и какой-то пацан меня в самом начале встретил. Всё пытался сообразить, где прячутся эти семьдесят с лишним рыл, а оно вон как.

– Если бы только рыл! А то среди них найдётся несколько вполне смазливых мордашек. И все прекрасно владеют приворотной магией, в Крепости без неё нельзя. А у тебя мораль, как у кобеля. Если бы ты на кого-нибудь из наших красавиц запал, я бы точно прикончила или тебя, или её, или саму себя, потому что смотреть на такое выше моих сил. Вот и решила обойтись без крови. А дедушка не понимает.

– Будешь много болтать, не успеем даже умыться, – напомнил Виктор.

– Да, пошли, – Дина вскочила и с халатом в руках направилась в ванную. – И нечего так на меня смотреть.

– Тебе не видно, как я на тебя смотрю.

– Зато я отлично чувствую твой похабный взгляд. Развратничать надо было ночью, а сейчас уже нет времени.

Пока Дина умывалась и чистила зубы, Виктор посетил туалет. Там вовсе не было темно, хоть факел и не горел, несмотря на все попытки его зажечь.

– Меня попрекал светящимися глазами, – буркнула девушка, торопливо расчёсываясь. – А сам излучаешь, как фары дальнего света.

– Кто, я? – удивился Виктор.

– А кто же ещё? Там сейчас только ты и крысы. Но не думаю, что это они. Не засиживайся на троне, приводи себя в порядок и одевайся, твои шмотки уже почти высохли, а гладить их я не буду, ты уж извини.

– На чём не засиживаться?

– На унитазе, неужели непонятно?

Дина стянула волосы сзади резинкой, слегка подкрасила губы и веки, и, наконец, надела свой халатик.

– Я пошла накрывать завтрак, а ты, когда тут всё закончишь, погаси факел и закрой портал с водой, – распорядилась принцесса.

– А тебе сюда что, не надо? – полюбопытствовал Виктор.

– Слушай, Витя, ты нашёл чудесную тему для разговора с девушкой. Особенно перед самым завтраком.

– Подожди! Как гасить факел, я уже знаю, а как закрыть твой портал?

– Точно так же. Не морочь мне голову. Даже если ты не сын принца Михаила, а внук принцессы Елизаветы, у тебя это легко получится. И даже если нет, он без подпитки энергией сам закроется.

Виктор так и не понял, сумел ли он закрыть портал или тот действительно закрылся без его участия. Он вообще не очень хорошо понимал, что с ним происходит. Парень чувствовал себя бесправной пешкой в чужой игре, в которой даже правил не знал. Неужели его действительно готовят к смертельному поединку с вражеским королём, могущественным магом?

Но исход поединка предрешён, тут Виктор не чувствовал и тени сомнения. Даже если поверить Эдуарду Сергеевичу и Дине, что он быстро станет очень сильным магом после какой-то там инициации, то что это изменит? Победа в смертельном поединке по определению достигается только убийством, и никак иначе. А он способен убить? Не дрогнет ли в последний момент рука, или чем он там будет убивать? Он даже когда-то не смог как следует пнуть бабушкиного кота, которого застал гадящим в его ботинок. Пожалел.

А тут противником будет человек. Причём такой, который отлично умеет притворяться. Дина великолепно притворялась перед следователем и судьёй, Виктор не мог не признать, что будь он посторонним, непременно поверил бы в её рассказ об изнасиловании жестоким маньяком. Вряд ли среди магов она уникальна. Тем более, для короля подобные навыки – естественное профессиональное качество. Он наверняка сумеет вызвать к себе сильную жалость, и Виктор будет долго колебаться, прежде чем нанесёт последний удар. А уж неуверенностью противника король сполна сумеет воспользоваться.

На этом пункте рассуждений Виктор остановился. Ведь ему вряд ли выпадет шанс нанести последний удар, так что глупо рассуждать, сумеет ли он это сделать. Скорее всего, именно ему предстоит вызывать жалость у победившего противника, причём, в соответствии с правилами, безуспешно. Напомнив себе, что нужно при первой возможности изучить полный текст правил, он покинул ванную.

В комнате принцессы завтрак до сих пор накрыт не был, а сама Дина ругалась с кем-то по телефону. Громкую связь она отключила, так что Виктор слышал только её реплики. Впрочем, нетрудно было догадаться, что ответы её собеседника были вполне под стать.

– Ты, полудурок, – шипела разъярённая девушка, – подумай же не задницей, а своей тупой башкой! Если ты, конечно, умеешь думать не задницей! На этом табурете будет восседать сам Его Величество король Эдуард! А ты мне что подсовываешь? Где ты возьмёшь, мне наплевать, понял? Мне нужны две нормальных табуретки, а не твои дебильные отмазки!

У Виктора мелькнула идея, на первый взгляд выглядевшая абсолютно сумасшедшей. Король и принцесса якобы считают его непобедимым бойцом, если не сейчас, то в ближайшем будущем. Оператор Локатора Толик – тоже. А может, все трое просто играли для него спектакль? Сейчас Дина, судя по всему, разговаривает с завхозом. Кто же ещё компетентен в вопросах поставки табуреток на королевский завтрак? Завхоз вряд ли участвует в спектакле, так что имеет смысл с ним поговорить, чтобы узнать что-нибудь новое. Виктор решительно отнял у девушки трубку.

– Я – наследный принц Виктор, – уверенным голосом представился он. – С кем я говорю?

– Много слышал о Вашем Высочестве, – откликнулся предполагаемый завхоз. – Рад, что вы, наконец, в Крепости. А я – Фёдор Павлович, главный по хозяйственной части. Её Высочество недовольна, что табуреточка слегка шатается, так что я могу сделать, если в апартаментах принцессы пол неровный? Я ей посоветовал подложить что-нибудь под ножку, не под её ножку, а под ножку табуреточки, а она почему-то сердится. Швырнула мне табуреточку обратно через портал, чуть не зашибла старика. Куда это годится? Разве августейшие особы так себя ведут?

– Вот что, Фёдор Павлович. До мебели мы ещё доберёмся. Вы мне лучше объясните, почему до сих пор не убрали дохлую крысу из вентиляционного туннеля? Я что, обязан это всё нюхать?

– А вы тут при чём, Виктор Михайлович? Девчата тухлятинки вашей сестричке подкинули, а не вам. Злые они на неё немножко, понимаете? Они же все хотят посмотреть на Ваше Высочество, а там, глядишь, и приласкать немного, почему бы нет? Дело-то молодое! А Её Высочество запретила, вот теперь пусть дохлых крыс и нюхает. Их там штук десять, не меньше.

– Вот скажите мне, вы футбол любите?

– Да не так, чтобы очень. Раньше любил, а теперь там одни негры бегают, неинтересно совсем смотреть.

– Значит, правила не забыли. Так вот, Фёдор Павлович, за вонючих дохлых крыс вы получаете жёлтую карточку. В смысле, предупреждение. А если для меня и дедушки Эдика не найдёте стульев, заработаете красную, и я лично вас удалю. Заодно и потренируюсь перед поединком с этим, как его? А, королём Феликсом!

– Что вы такое удумали, Виктор Михайлович? – перепугался завхоз. – Не надо меня удалять! Да и какая это для вас тренировка? Я старый уже, что за доблесть такому, как вы, убить такого, как я? Для вас это тьфу, и всё, а меня не станет. Куда это годится?

– Вот и не вынуждайте меня, пожалуйста, к крайним мерам. А то как зафутболю, мало не покажется.

– Да я и не виноват вовсе, Ваше Высочество! Просто сестричка ваша о табуретках говорила, а табуреточки у меня такие, как есть, и где ж мне взять другие? А вот вы о стульях сказали. Сразу бы так! Стулья у меня есть, сейчас парочку подберу самых лучших, не беспокойтесь! Вот уже один есть, принимайте! И сразу же второй будет. Портал мне открыть, или вы обеспечите?

– Открывайте вы, – небрежно предложил Виктор. – Мне что-то лень.

В комнате возник квадратный портал, сопровождаемый обычными потрескивающими звуками. Из него высунулись гнутые ножки стула. Виктор схватился за них и втащил стул в комнату. Появившийся второй взяла Дина. Стулья явно входили в разные гарнитуры, отличались и по форме, и по цвету, но оба, без сомнения, были очень дорогими. Виктор убедился, что ни тот, ни другой не шатаются, и сидеть на них удобно.

– Ну, вот, Фёдор Павлович, умеете же работать, когда захотите. Теперь ещё крыс приберите, и будете совсем молодец. Я имею в виду, поручите кому-нибудь. Вы же не уборщик, а руководитель, вам не по должности с дохлыми крысами возиться. Но смотрите, если не приберут…