Текст книги "Белый Клинок"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

II

«Воину не следует иметь любимое оружие. Привязанность к одному – ошибочна. И стоит жизни».

Мангхэл Сёрк. Правило восемнадцатое

Фаранг. Весна тысяча двенадцатого года по исчислению Империи.

Тилод ждал, что на вечернем приеме у Наместника будет множество гостей.

Не было никого.

Безмолвные слуги со светильниками проводили зодчего и его подругу через темные анфилады залов в небольшую пиршественную на втором этаже дворца. Там встретил их скромно одетый человек с коротким мечом на поясе. Тилод, у которого, как и прежде, отобрали оружие при входе во дворец, понял, что перед ним – не гость.

Человек поклонился и предложил им занять места за небольшим, под стать самой пиршественной, столом.

– Наместник скоро будет! – любезным голосом сообщил человек с мечом.– Прошу вас, пейте и ешьте без стеснения! – и, еще раз поклонившись, вышел.

Молчаливые слуги, двигавшиеся бесшумно и грациозно, поставили блюда с яствами и наполнили бокалы подобающим первой перемене вином.

Но ни Тилод, ни Эйрис к еде не притронулись. Из вежливости и из осторожности одновременно. Небольшие дозы ядов не могли причинить им вреда. Но только – небольшие.

Вскоре раздался цокот собачьих когтей, возвестивший приход Наместника Алана.

Растянув рот в любезнейшей из улыбок, хозяин сделал рукой знак: «Не вставать!» – и сам опустился в кресло напротив Эйрис.

Слуга тотчас поставил перед ним еду, а другой слуга полил ее горячим, пряно пахнущим соусом.

– Прошу отведать! – добродушно предложил Наместник и без лишних слов набросился на свою порцию.

Тилод подхватил вилкой ломтик нежного мяса, окунул его во фруктовое желе. Положив на язык, подержал некоторое время во рту, наслаждаясь вкусом и заодно проверяя, нет ли в пище нежелательной начинки. Похоже – нет. Но полной уверенности у него быть не могло: чиновники Конга, перенявшие у соххоггоев некоторые из их «искусств», весьма наловчились в отравительстве. Даже не опасное для жизни снотворное, действующее через час после приема пищи, после дополнения, примешанного, скажем, к вину, могло оказать гостям скверную услугу…

Тилод попробовал и вино. Это оказалось очень старое орэлейское, красное, удивительного букета. Зодчий покачал согретый в руке конический бокал из розового хрусталя и улыбнулся Наместнику, дав понять, что оценил и вкус хозяина, и его щедрость. Наместник улыбнулся в ответ и точно таким же движением покачав собственный бокал, пригубил драгоценное вино.

«Безопасно!» – знаком показал Тилод своей спутнице. Нужно быть варваром-омбамту, чтобы подмешать что-либо в т а к о е вино. Не говоря уж о том, что любая добавка, самая ничтожная, тотчас разрушит музыкальное единство вкуса и аромата. Зодчий Тилод не спеша пил орэлейское, каждый глоток которого был дороже, чем земля и имущество его покойных родителей, и пытался угадать, замешан Наместник в похищении или нет?

Ужин, как принято в Конге, протекал в молчании. В соседнем зале негромко играл оркестр.

Наместник отодвинул от себя третье блюдо и, откинувшись на спинку обитого зеленым шелком кресла, показал слугам: десерт!

Со стола было мгновенно убрано все, вплоть до скатерти, а стол с молниеносной быстротой сервировали вновь.

Слуга с поклоном продемонстрировал сначала Тилоду, потом Эйрис покрытый пылью и паутиной кувшин. Зодчий взглянул на печать: тоже орэлейское, но на пятьдесят лет старше. Кроме года сбора, на печати значилось время, когда был отжат сок, имя давно умершего винодела и родословная винограда. Крохотные буковки с каллиграфическим мастерством вырезаны на черной поверхности отвердевшей смолы.

– Не желают ли гости певца? – спросил Наместник.

– Милость почтенного Алана безгранична! – отказался Тилод.

Но Эйрис, улыбнувшись, сказала:

– Пожалуй! Я не знакома с песнями Фаранга!

И, будто кто-то уже отдал распоряжение, музыканты гурьбой вошли в трапезную, а следом появился певец, стройный, немолодой уже человек в серебристо-сером одеянии. На лбу его синей краской был нарисован знак профессии.

Откинув назад длинные, иссиня-черные волосы, он взял несколько нот и вопросительно взглянул на Наместника.

Тот еле заметно кивнул.

Певец сделал знак музыкантам, и тут нечто в лице Эйрис заставило певца переменить выбранную песню. Он быстро наклонился к музыкантам и что-то прошептал. Тилод был удивлен: этого певца он никогда прежде не видел. А Наместник ничего не заметил: прикрыв глаза и расслабившись, он постукивал ладонью в такт рокоту маленького барабана.

Певец качнул головой. Две ситры присоединились к воркотне барабанчика, размеренной, как голос прибоя. Потом вступила винна[11]11
  Винна – двухрезонаторный музыкальный инструмент.


[Закрыть] и только после нее – певец, сразу наполнивший пиршественную силой низкого проникновенного голоса:

 
– Останься сегодня со мной!
В стране, где не знают о лишних!
Где полночь сиренево дышит
В раскрытое настежь окно.
 
 
Останься сегодня со мной!
Здесь тени бегучие рыжи!
А сколько мерцает над крышей
Сквозящих в небесное дно!
 
 
В страну опьяняющих снов
Кораблик – лимонная долька,
Умчит нас по небу, ты только
Останься сегодня со мной!
 

Певец умолк. Трижды вскрикнула флейта, и постепенно стихли остальные инструменты. Только барабан продолжал рокотать еще целую длинную минуту.

– Хорошо! – произнес Наместник, когда барабан смолк.

Взмахом руки он отпустил артистов и после паузы, другим тоном сказал:

– Мне донесли, ты пытаешься что-то разузнать, зодчий Тилод.

– Так это твои… наблюдатели, почтенный, сопровождали нас сегодня?

– Мои. Я же сказал, что не оставлю тебя своим вниманием! – и добродушно рассмеялся.– Я ценю тебя, зодчий, и понимаю, какие могут быть неприятности у… беглого ссыльного!

Тилод не торопился с ответом. Некоторое время только музыка и шорохи за окном нарушали тишину.

– Да,– сказал наконец зодчий.– Я кое-что разузнавал.

– И что же?

– Мне известно теперь, что не волей Великого Ангана, а преступным умыслом оказался я на Юге!

Теперь настало время подумать Наместнику. Но он быстро нашел ответ:

– Мне неведомы все деяния Дага! Если человек исчезает, это означает вещь вполне определенную!

– Мне трудно поверить,– возразил Тилод,– что почтенный Алан, столь внимательный ко мне, не поинтересовался у блюстителя помыслов, в чем моя вина!

– Тем не менее это так! – заявил Наместник.

– Мой сын тоже пропал! – заметил Тилод.

– Мне это известно. Именно поэтому я…– Наместник поднес к губам бокал, продолжая исподлобья наблюдать за зодчим…– …решил, что гнев Великого Ангана коснулся тебя! Ты-то чист перед Властью, но твой сын, он иногда позволял себе лишнее. А раз сын…

– Мне сказали, что Даг непричастен к похищению моего сына! – заметил Тилод.– Завтра я намереваюсь посетить Дага и узнать все наверняка!

– Если твой сын не погрешил против Власти, ты можешь твердо рассчитывать на мою помощь! – с важностью произнес Наместник.– Соблюдение закона – мой долг!

– Да,– сказал зодчий.– Это именно так!

Наместник впился в него взглядом:

– Удалось ли тебе узнать еще что-то? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Да, удалось! И тут я рассчитываю на твою помощь!

– Слушаю тебя, зодчий!

– Служит ли у тебя человек по имени Хуран?

Наместник окинул Тилода долгим неприязненным взглядом. Но если он рассчитывал испугать зодчего, то ошибся.

– Да,– сказал он.– У меня служит такой человек!

– Мне сообщили, что он приложил руку к похищению моего сына!

– Ложь! – быстро возразил Наместник. И, поняв, что поторопился, сделал шаг назад:

– Хуран – весьма достойный человек! – веско произнес он.– Я уверен: он не мог совершить подобное!

– Не проще ли спросить у него самого? – предложил Тилод.

– Ты указываешь мне?

– Ты сам обещал мне помощь, почтенный Алан!

– И я сам определю, какая помощь тебе нужна!

– Тогда мне придется через уважаемого Дага испросить помощи Великого Ангана! – заявил Тилод.

– Ты мне угрожаешь,– с сожалением произнес Наместник.– Так ты рискуешь потерять мое расположение!

Тилод промолчал.

– И ты, прекрасная Эйрис, тоже считаешь, что чиновник Великого Ангана может быть замешан в преступлении? – спросил Наместник.

– Она плохо знает чиновников, почтенный Алан! – произнес Тилод.

– Хорошо! – произнес Наместник, глядя на плечо и правую грудь Эйрис, открытые сшитым в конгайской манере платьем.– Я велю Хурану поговорить с тобой! Хотя мне не хочется оскорблять подозрением человека, столь безукоризненно служащего Великому Ангану!

– Я буду вежлив,– заверил Тилод.– Когда мы с ним встретимся?

– Хоть сейчас, если вы не желаете чего-нибудь еще.

– Нет, почтенный Алан, мы благодарим! – Тилода так удивило предложение Наместника, что он почти уверился: чиновник Хуран – ни при чем. Но увидеть его необходимо. Несколько вопросов – и острый глаз Эйрис увидит правду.

– Благодарю еще раз! Лучше уж узнать все сегодня, чтобы завтра я не принес Дагу лживых слов!

Наместник опустил взгляд:

«Ты не принесешь Дагу никаких слов! – подумал он с яростью.– Ни лживых, ни правдивых!»

Он встал и изобразив радушную улыбку, повернулся к зодчему.

– Тогда пойдем! – предложил он Тилоду.– Здесь не так уж далеко: почтенный Хуран живет во дворце!

Наместник шел впереди. Справа от него, неся на шесте светильник, спешил слуга. Эйрис и Тилод двигались следом, а оба пса, громко дыша, бежали по бокам. Второй слуга нес лампу, более яркую, чем первая, раскачивающуюся на цепи у них над головами. Шли недолго. Минут через пять трусивший рядом с зодчим пес зарычал. Тилод с удивлением покосился на него.

Слуга распахнул створки высоких резных дверей.

Существо, встретившее их за дверьми, выглядело так, что рука Тилода невольно потянулась к тому месту, где прежде висел его меч. Одновременно он сделал шаг вперед, закрывая Эйрис.

Существо сидело на корточках. Похоже, оно только что онанировало, когда же открылась дверь, чудовище, хотя и прекратило свое занятие, но по-прежнему держало в огромном чешуйчатом кулаке свой странной формы половой орган. Воздух с шумом входил и выходил через красные влажные дырки посередине жуткой морды. Верхняя губа, длинная, шевелящаяся, была разрублена пополам или раздвоена от природы. Если, конечно, природа ответственна за это порождение Зла. Четыре длинных серо-желтых резца торчали из пасти магхара, придавая ему сходство с крысой, только зубы эти – в четверть локтя длиной. Один глаз чудовища, по-видимому, был слеп, второй уставился на вошедших.

Наместник прикрикнул на магхара, тот отпустил свой напоминающий бычий рог фаллос и медленно распрямил согнутые ноги. Ростом он на четверть локтя превосходил Тилода. Огромное, покрытое лишайными пятнами брюхо, колыхнулось, словно чудовищный бурдюк. Кривые когти беспалых стоп скребнули по паркету, когда чудовище, пропуская хозяина, отпрянуло назад.

– Молчать! – приказал Наместник рычащим псам.– Назад! Ждать!

Обернувшись к гостям, он сообщил:

– Совершенно его не выносят! А ведь Равахш предан мне так же крепко, как они!

И подойдя к магхару, похлопал чудовище по свинцово поблескивающей груди.

– Верите ли? – сказал он с гордостью.– Меч не может разрубить эту чешую!

Магхар наклонился и, издав утробный звук, лизнул лысую голову Наместника, не доходившую ему даже до плеча.

Тилод обратил внимание, что слуги с фонарями стараются держаться от твари подальше. Кожистый нарост, пересекающий поперек плоскую голову магхара, из малинового стал фиолетовым.

– Он довольно послушен! – Наместник растянул в улыбке тонкие губы.– Идемте же! – и похлопал чудовище по брюху.

Раздался такой звук, словно он ударил по дереву.

Похлопал и пошел дальше. Магхар стоял, открыв слюнявую пасть. Фаллос его подрагивал, карий глаз с обожанием уставился на спину Наместника.

Тилод двинулся следом за хозяином. Эйрис шла рядом, с любопытством разглядывая чудовище. В Гибельном Лесу довольно отвратительных тварей, но подобной не было.

Тилод счел для себя унизительным обходить чудовище, как это сделал слуга. Он прошел в двух шагах от него. С другой стороны Тилода шла Эйрис.

Магхар стремительно выбросил чешуйчатую лапу, намереваясь схватить женщину. Тилод с неменьшей быстротой ударил ребром ладони по конечности чудовища, отбив ее вверх. И едва не расшиб руку: чешуя магхара обладала твердостью железа.

Тварь взревела. Наверняка не от боли, а лишь от того, что ей помешали. Эйрис остановилась и спокойно ждала, что будет дальше. Слуги шарахнулись. Тилод, куда менее уверенный в себе, чем его подруга, приготовился к драке, прикидывая, как выхватить у одного из слуг шест со светильником.

Гневный окрик Наместника заставил магхара отступить и сгорбиться.

– Идите, не бойтесь! – сказал он, одобрительно посмотрев на Эйрис.– Он немного возбудим! Вернее, он всегда возбужден! – Наместник хохотнул.– Раз в три дня ему приводят овцу. Но он предпочитает женщин! – Наместник щелкнул пальцами.– Как-то я скормил Равахшу пару провинившихся рабынь! Так перед тем как сожрать их, он поразвлекся с обеими! И представьте, друзья, обе умерли не сразу. А я, признаться, считал, что такой меч убивает с первого удара!

– Твои развлечения достойны соххоггоя! – с гневом воскликнул Тилод.

– О да! – Наместник не только не обиделся, но принял замечание Тилода как одобрение.– Говорят, во мне есть капля их крови! Но я в это, как вы сами понимаете, не очень верю! – и наградил Тилода двусмысленной улыбкой.

Магхар остался позади. Они миновали еще один темный зал.

– Скоро ли мы придем? – спросил зодчий.

Как ни странно, теперь, после магхара, он чувствовал себя увереннее. Или это от того, что боевые псы больше не дышали в затылок? Наместник оставил их за резными дверями перед залом, в котором обитал магхар.

– Здесь! – ответил Наместник, позволив слуге открыть очередные двери.

– Приветствую тебя, уважаемый! Мы пришли! – громко сказал он.

Тилод и Эйрис вступили в просторную комнату, скудно освещенную тремя светильниками. В комнате было несколько кресел и широкое застеленное покрывалом ложе на четырех выгнутых ножках. Еще они увидели ряд запертых шкафов и у дальней стены – бассейн с фонтаном.

Подле бассейна стоял человек в меховом плаще. Длинные прямые волосы жидкими прядями падали на его плечи.

Тилод и Эйрис одновременно почувствовали недоброе. Но прежде чем они успели что-то предпринять, человек повернулся.

Разглядеть в полумраке черты лица было невозможно, однако глаза незнакомца, вобравшие, казалось, огонь всех трех светильников, мрачно пылали в провалах глазниц.

– Стоять! – негромко сказал человек и прочертил ладонью в воздухе косую линию.

И зодчий застыл, не в силах шевельнуть даже глазными яблоками. Застыла и Эйрис. И слуги. И сам Наместник. Только тени от закрепленных на столбах ламп продолжали двигаться.

Маг повернулся к Наместнику и вытянул руку. Голубая молния выметнулась из-под его ногтей, и почтенный Алан со стоном зашевелился.

– Можно бы обойтись и без этого! – недовольно буркнул он.

– Время! – сказал маг.– Они опасны!

Голос его был бесцветен и неприятен, как скрип трущихся друг о друга кусков дерева.

– Мне надо, чтобы ты сделал их покорными! – проговорил Наместник.– Сделай их покорными, Срезающий Плоды!

Наместника трясло: сказывалось действие заклинания.

– Это возможно! – проскрипел маг и приблизился к Тилоду.– Это возможно! – повторил он.

Около Эйрис чародей задержался. Женщина видела его морщинистое, как кожура старого ореха, лицо, но не чувствовала прикосновений. Зато она чувствовала, как маг пытается пробраться в ее сознание, однако это она могла пресечь.

– Я сделаю их покорными! – негромко произнес маг.– Хотя с женщиной придется повозиться! Что взамен?

– Все, что пожелаешь! – поспешно ответил Наместник. Он нервничал: так всегда бывало с ним в присутствии мага.

– Я возьму женщину!

– Об этом не может быть и речи! – воскликнул Алан.

– Ты же сказал: все, что пожелаешь! – холодно произнес маг.– Я желаю ее!

– Я тоже желаю ее! – запальчиво выкрикнул Наместник.

Он боялся мага, но терпеть не мог, когда ему препятствовали.

– Ты обещал! – снова напомнил маг.

– А ты служишь мне! – заявил Алан.

– Это можно изменить! – спокойно произнес Срезающий Плоды.

– Хорошо! – согласился Наместник.– Ты ее получишь!

Он весь взмок, хотя в комнате было довольно прохладно.

– Ты ее получишь! – он вытер потные ладони о куртку.– Через два дня! Но два дня она будет у меня!

– Она не будет покорной! – заметил маг.– Я могу только сделать ее слабой! Но через два дня ты отдашь ее мне!

– Устраивает! – торопливо согласился Наместник.

Он не ожидал, что маг так легко уступит.

– А чего ты хочешь от мужчины?

– Его надо обезвредить! Хочешь, возьми себе!

– Мне он не нужен! – отрезал маг.– Он опасен и бесполезен. Кроме того, на нем – знаки Братства Света. Я лишу его воли, а ты можешь использовать как раба. Он силен.

– А он не забудет то, что умеет? – спросил Наместник.

Ему пришло в голову, что совсем неплохо иметь рабом такого зодчего.

– Нет! Он только потеряет собственные желания!

Маг подошел к бассейну, наклонился, погрузил руки в воду, а потом поднял их над головой. От его кистей повалил пар.

Согнутым пальцем Срезающий Плоды поманил Эйрис.

Женщина почувствовала, как оцепенение «вытекло» из нижней части тела, сменившись жгучей болью. Оцепенение ушло, но невидимые путы тянули ее к магу, и она пошла, против собственной воли делая шаг за шагом.И каждое ее движение отдавалось взрывом боли. Но – только до пояса. Все, что выше, по-прежнему не ощущалось.

Палец мага притягивал Эйрис, но сам Срезающий Плоды даже не смотрел на женщину. Прикрыв веки, он о чем-то размышлял. Когда лишь два шага осталось между ним и Эйрис, маг описал согнутым пальцем круг. Невидимая сила развернула женщину спиной к нему. Маг подошел к ней вплотную и протянул руку к макушке Эйрис. В меховом плаще с широкими рукавами Срезающий Плоды возвышался над ней, как вставший на задние лапы хуруг. Руки мага казались неестественно длинными.

Ноги Эйрис были свободны, хотя требовалось вся ее воля, чтобы заставить их повиноваться.

Незаметно она нажала задником одного сапога на другой. Две стальные шпоры освободились с еле слышным щелчком.

В Гибельном Лесу есть небольшой травоядный ящер онхиур, бегающий на двух лапах. И на обеих, сзади, на ладонь выше противостоящего пальца – острые, загнутые вверх шпоры. Если на онхиура нападают, он мгновенно поворачивается спиной, наклоняется, вскидывает хвост и быстро бьет ногами назад и вверх. Эйрис сама видела, как шпора онхиура вспорола живот молодого хорахша.

Именно так она и ударила, наклонясь вперед, со всей резкостью, на которую была способна ее наполовину онемевшая нога – назад и вверх!

Быстрота реакции мага намного превышает человеческую. Его реакция не уступит даже быстроте Черного Охотника. Особенно, если Черный Охотник еще не освободился от сковывающего заклинания. Но когда сам маг налагает заклятие, это требует от него всех сил и предельной сосредоточенности. В такой момент ничто не должно мешать магу, и потому…

Мощный толчок швырнул Эйрис на пол. В последний момент она извернулась, чтобы стукнуться плечом, а не лицом. И, упав, по резкой боли, пронзившей левую руку, поняла: тело ее освободилось от волшебных пут.

Тилод, тоже освободившийся, бросился к Эйрис, хотя каждое движение причиняло ему острую боль. Зодчий поднял женщину на ноги. Эйрис посмотрела туда, где стоял маг, и увидела пульсирующую стену зеленого холодного пламени, отделившую от них Срезающего Плоды и Наместника Алана.

– Уходим! – с трудом произнес Тилод. Язык плохо подчинялся ему.

Эйрис потрогала плечо: кость цела! Кивнув, женщина двинулась к выходу. Они миновали слугу, также – освобожденного, но боявшегося шевельнуться, и покинули покои мага.

Оба отлично помнили путь, по которому шли сюда. Эйрис знала, что удар достиг цели, но даже раненый маг опасен! И тем опасней, чем ближе к нему находишься!

Тилод двигался первым. Эйрис – в двух шагах за его спиной. Чувства Тилода восстановились не полностью, но глаза отлично видели в темноте. И он помнил о магхаре, до которого оставалось три комнаты. Без оружия зодчий не собирался вступать с ним в драку. Поэтому сейчас он высматривал боковые двери, чтобы обойти опасное место. Пока обходных путей не было.

Они вошли в следующий, длиной почти в сотню локтей, пустой зал с высоким сводом. Тилод, крадучись, двигался в темноте, оглядывая задрапированные портьерами стены. Ему пришло в голову, что за одной из таких портьер может быть запасной выход. Но проверить свою идею зодчий не успел.

За его спиной раздался сдавленный вскрик. Он мгновенно обернулся и увидел чешуйчатую спину схватившего Эйрис магхара. Чудовище мгновенно повалило женщину на пол, придавив огромной тушей и лишив возможности защищаться.

Тилод прыгнул. Сдвоенный удар его ног обрушился на спину магхара, там, где предположительно, был позвоночник.

Магхар слегка покачнулся, издал что-то вроде глухого рыка, но даже не повернул головы.

Не обращая внимания на Тилода, он пытался овладеть Эйрис. Женщина, оглушенная, полураздавленная чудовищной массой, все еще пыталась сопротивляться.

Тилод снова ударил магхара: по голове, ниже кожистого гребня, в то место, где должно было находиться ухо. Голова магхара дернулась, но зодчий с ужасом понял, что его силы недостаточно. Магхар попросту не обращал на них внимания.

Ужас и отчаяние овладели Тилодом.

Впав в неистовство, он осыпа€л чудовище ударами, но то лишь изредка негромко взрыкивало – не от боли, а от предвкушения удовольствия.

Равахш уже разорвал юбку Эйрис, но никак не мог справиться с набедренной повязкой. До сих пор ему не приходилось сталкиваться с подобным. Он с удовольствием ощущал под собой трепыхающееся гладкое тело женщины – куда более нежное и приятное, чем покрытое шерстью тело овцы. А мясо у нее такое сладкое! Как у тех, двух, что подарил ему Хозяин. И какая сильная! Как она упирается коленями и локтями! И даже немного приподнимает его, Равахша! А как приятно она трет его фаллос, когда вертит задом, стараясь выползти из-под него! Но как она может выползти? Приятная женщина! Неприятный мужчина! Зачем он шлепает Равахша по спине?

Когда Равахш выпутает женщину из ее «мертвой кожи» и погрузит в горячее и мягкое источник своей радости, глубоко-глубоко; когда он сделает себе приятно много раз, когда сильное желание угаснет, чтобы дать место голоду, тогда он встанет, убьет мужчину и съест его! Хорошо, если Хозяин не станет мешать. Он съест его и снова погрузится в женщину, даже если она уже не будет такой теплой, как прежде. А потом он съест женщину и ему опять будет хорошо-хорошо…

Тилод застыл, тяжело дыша. Бесполезно! Эйрис еще боролась, но он ничем не мог ей помочь! Разве что убить? Он даже не хотел представлять себе, что сделает с Эйрис магхар!

Тилод увидел светлый локон, прижатый локтем чудовища. А рядом…

А рядом – стальную шпильку! Умница Эйрис! Тилод мгновенно схватил эту острую иглу в три четверти локтя длиной. Умница Эйрис!

И, не раздумывая, ударил шпилькой в толстую короткую шею магхара!

Но длинная стальная игла лишь скользнула по чешуе. Тилод шагнул в сторону и попытался воткнуть шпильку в поясницу чудовища – то же самое. Даже там, где не было чешуи, шпилька лишь чуть-чуть погружалась в кожу, а потом изгибалась – и Тилод даже не мог повернуть ее между пальцев.

Магхар приподнялся на коленях. Его толстые короткие пальцы с плоскими тупыми когтями проехались по бедрам Эйрис, оставляя на ее коже рваные царапины. Шелк затрещал. Магхар приподнялся еще немного, крепко сжимая женщину лапами, пристраивая ее поудобнее…

Тилод застыл на месте, но глаза его обшаривали каждый клочок тела чудовища. Время опять начало замедляться. Может быть, слишком поздно! Рот, нос, глаза магхара недоступны. Уши? – Но на гладкой коже не было отверстий. Мошонки у магхара тоже не оказалось… Несмех продолжал искать… И нашел!

Вскрикнув, Тилод метнулся вперед, ударил иглой-шпилькой, и она на всю длину погрузилась в плоть магхара!

Чудовище буквально взлетело. От громоподобного рева задрожали паутинные кисеи на окнах. Грубыми пальцами магхар пытался вытащить шпильку, но только загнал ее глубже. От ужасной боли он совсем обезумел! Равахш был готов растерзать все! Все, что увидит! И он заметил Тилода!

Выставив перед собой скрюченные пальцы, чудовище с непостижимой для его размеров легкостью прыгнуло на зодчего.

Тилод ускользнул лишь благодаря своему особому состоянию. Магхар в ярости ударил в стену руками, кроша дорогие панели. Потом развернулся и увидел пытавшуюся подняться Эйрис. Оттолкнувшись двумя ногами, магхар прыгнул к ней, однако перед ним опять возник Тилод!

Магхар схватил было зодчего, но тому удалось вырваться, пожертвовав клоком волос.

«Увести его отсюда!» – мелькнула мысль.

Тилод бросился к двери, распахнул ее… И удар в грудь швырнул его на пол. Огромный пес стоял над ним, расставив передние лапы и роняя на зодчего липкую слюну. Пасть зверя оскалена, глаза пылают. Второй пес свирепо рычал рядом. Тилод приготовился к последнему бою, но страшный оскал был адресован не ему!

С громовым рычанием зверь прыгнул, обдав Тилода порывом воздуха. Зодчий быстро перевернулся на живот и увидел, как пес пытается вонзить клыки в морду магхара. Вставший на задние лапы пес был выше чудовища, и рычание его было мощнее, чем визгливый рев магхара. И все-таки пес отлетел прочь, с грохотом врезавшись в стену. Тотчас на магхара напал второй пес. Тварь еще в воздухе поймала зверя, вскинула над головой и грохнула об пол. А первый пес уже скрежетал зубами по загривку чудовища!

Магхар крутнулся на месте, но пес успел отскочить. Он тоже был очень быстрым – настоящим боевым псом, лучшим из лучших. Однако брат его уже издыхал на полу со сломанным позвоночником, а не боящийся клыков магхар, расставив руки, наступал на зверя, тесня в угол.

Пес попятился. А потом великолепным прыжком перемахнул через голову монстра и опять попытался схватить его за бронированную шею. Но клыки не могли прокусить чешую – и пес отпрянул назад.

Эйрис ползком, стараясь держаться подальше от дерущихся, двигалась к выходу.

Вдали Тилод услышал топот ног: дворцовая стража спешила на шум.

Магхар наконец схватил пса! Тот пронзительно взвыл. Клыки проскрежетали по плечу чудовища, потом раздался хруст – и пес обвис. Страшно рыча, магхар вонзил длинные резцы в мохнатое брюхо зверя.

Тилод, подхватив Эйрис, втолкнул ее в оконную нишу.

Десяток стражников, лязгая железом, топая и размахивая оружием, ворвались в зал.

Магхар яростно заревел и швырнул в них труп пса с разорванным брюхом. А потом ринулся сам.

Стражники, опытные воины, перестроились и приняли бой. Ни зодчего, ни Эйрис они в первый момент не заметили, а второго момента магхар им не дал!

Конечно, стража Наместника знала Равахша. Но сейчас магхар явно взбесился! Клинки весело зазвенели, ударяя по чешуе. Кое-где пластинки ее треснули, и все же исход был предрешен.

Магхар схватил замешкавшегося воина, ударом о стену сбил с него шлем, а вторым ударом размозжил череп. Потом оторвал руку второму…

– Бежим! – прошептал Тилод и, подхватив Эйрис, помчался по темным залам. Время не настолько замедлилось для него, как в пору той давней битвы с хорахшем, но двигался он сейчас в два раза быстрее, чем обычно. Впереди раздался топот: еще один отряд спешил на выручку!

Не раздумывая, Тилод обнял Эйрис покрепче и вместе с ней выпрыгнул в окно.

Они упали с высоты десяти локтей на цветочную клумбу. Отсюда до дворцовых ворот было не больше четверти мили.

Во дворце уже начался переполох. Рык магхара мощно разносился над парком, и часовые, забыв о своих обязанностях, раскрыв рты, глазели на пляшущие в окнах второго этажа огни.

Тилод разбросал стражников и, прежде чем они смогли что-то сообразить, оказался за воротами. Это произошло так быстро, что те, кого он оттолкнул, успели только охнуть.

– Вы что? – удивленно спросил начальник караула, отведя глаза от дворца.

– А? – только и смог произнести один из стражников.

Дорога перед воротами была свободна.

Суматоха во дворце усиливалась.

Парды проскакали уже восемь миль, когда Тилод покачнулся в седле. Стояла ночь. Путь от Фаранга к крепости Кимон был пустынен. Слева лежал залив, справа доносились вопли ночных обитателей джунглей. Тилод покачнулся, но Эйрис, ехавшая рядом, успела поддержать его. Подталкивая своего парда, она заставила Тьму свернуть с дороги в заросли орешника. Там Эйрис бережно сняла зодчего со спины животного, завернула в шерстяной плащ и уложила на желтую вялую траву.

Она знала, что произошло с ее мужем, и знала, что на сей раз ей не придется звать его из Нижнего Мира. И все-таки не меньше суток пройдет прежде, чем зодчий Тилод снова сядет в седло.

Парды, фыркая, срывали с ветвей спелые орехи и с хрустом разгрызали их крепкими зубами.

Взошла луна. В полусотне шагов от них, внизу, ворчал прибой.

Закончился семнадцатый день третьего месяца весны.