Текст книги "«Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы"

Автор книги: Александр Лысев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

13

Адмирал Хейхатиро Того не любил дождь. Мелкий, противный, моросящий, он наводил на него тоскливые чувства. Приходилось тратить значительные внутренние усилия, чтобы убедить себя в естественности и органичности любых природных проявлений. Только тогда возвращалось душевное спокойствие. А значит, и ясность мысли. Но на это уходило время. Получалось, моросящий дождь оказывался контрпродуктивен. Даже с точки зрения чистого разума. Уж лучше быстрый ливень. Впрочем, любые обстоятельства ниспосланы нам для сопроживания. В них. С ними. Над ними…

Того улыбнулся в темноту. В руки удалось себя взять как всегда быстро. Словно испытывая собственный внутренний настрой, адмирал постоял еще некоторое время у борта на корме, держась за леерное ограждение. Видимость была практически нулевая. По-прежнему моросило. Зато море было спокойным. «Хатсусе» – один из новейших японских броненосцев, – казалось, застыл в невесомости. Будто бы вне времени и пространства. Но так лишь казалось.

Было начало октября 1903 года. Крупный отряд японских кораблей пару дней назад вышел из военно-морской базы Сасебо в Желтое море. После плавания по Печилийскому заливу корабли расположились вблизи группы островов Эллиот. Эти места были удобны для якорной стоянки. До русского Порт-Артура отсюда было порядка семидесяти морских миль.

Того прошел в адмиральские помещения броненосца. Они выглядели нежилыми. Впрочем, это нисколько не беспокоило Хейхатиро. Крайне скромно было обставлено и его жилище на «Микасе». У этого броненосца, который адмирал выбрал в качестве флагмана Объединенного японского флота, во время недавних боевых стрельб разорвало ствол одного из орудий в кормовой башне главного калибра. Досадно. Пришлось срочно увести броненосец на ремонт. Впрочем, слава богам, это произошло на учениях, а не в бою.

Однако флот должен непрерывно совершенствоваться в своей подготовке. Того без колебаний перенес свой флаг на «Хатсусе», еще не до конца испытавший все свои узлы и механизмы. К тому же чем больше технических дефектов на новых кораблях выявится сейчас, тем лучше. В военное время адмиралу понадобятся в исправности все его боевые единицы.

Последние несколько месяцев японский флот выходил в море очень часто. Регулярно следовали упражнения в артиллерийской и минной стрельбе. Отрабатывалось взаимодействие между кораблями всех классов, по-разному группировали боевые отряды. Находясь подолгу в море, судовые команды приобретали практику, столь необходимую для ведения боевых действий.

Но этот выход адмирал Того подсознательно считал особенным. Так считать он не хотел. Убеждал себя, что все развивается обычным порядком. Даже русские уже привыкли, что флот Того постоянно маячит в Японском и Желтом морях, совершая всевозможные эволюции. Неоднократно русские крейсера проходили достаточно близко от японцев. Впрочем, направлялись они явно по своим делам и специально наблюдения за кораблями Того не вели. Несколько раз сигнальщики сообщали, что на горизонте видны многочисленные дымы. А однажды в ясный сентябрьский день с японских крейсеров охранения сообщили, что видят в море основные силы Тихоокеанского флота русских. Чем они занимались, долго гадать не приходилось. Тем же, чем и японцы, вели усиленную боевую подготовку, одновременно со своим вероятным противником «обживая» потенциальный театр боевых действий. При последнем визите к островам Эллиот там были обнаружены два русских миноносца. Демонстративно отсалютовав японской армаде, они отбыли в сторону Порт-Артура.

Так вот, в этот выход, стоя сейчас на борту «Хатсусе», адмирал Того ждал прохождения вполне определенных русских судов. Он даже разослал по Печилийскому заливу два десятка своих крейсеров, приказав им курсировать на возможных маршрутах движения русских и вести усиленное наблюдение. На «Хатсусе» постоянно работал аппарат беспроволочного телеграфа, принимая одно сообщение за другим. Два дня назад адмиралом Того были получены агентурные сведения, что в первых числах октября Желтым морем пройдут русские суда: броненосец «Цесаревич» и броненосный крейсер «Баян». Построенные во Франции, эти корабли спешно перебрасывались на Тихий океан. О намерениях русских Того, разумеется, знал. Но по прежним разведданным прибытие «Цесаревича» и «Баяна» в Порт-Артур ожидалось не ранее середины ноября. Теперь же русские проявляли удивительную активность. Вот и корабли из Тулона погнали, едва успев принять их у французов. К тому же балтийская эскадра адмирала Фелькерзама уже прошла Гибралтар и стоит в Танжере. Готовится к переходу через Средиземное море. А там Суэцкий канал, море Красное, Индийский океан… На события, развитие которых так торопили японцы, в последние месяцы стала следовать чересчур уж быстрая реакция русских. Это вызывало настороженность.

…У себя в помещениях Того снял адмиральский мундир европейского образца. Переоделся в кимоно, удобно расположился на циновках. Принесли простой ужин. Адмирал потрогал палочками рис. Есть не хотелось. Хейхатиро погрузился в размышления о сложившейся ситуации.

Итак, русские в последнее время заметно активизировались. Разумно с их стороны. В истекшие несколько лет они развили бурную деятельность по воздвижению всевозможных коммерческих сооружений в Дальневосточном регионе. На Ляодунском полуострове возник первоклассный город-порт Дальний. Венец для их Великого сибирского пути. Портом Дальним можно пользоваться круглый год. Без него вся железная дорога через Сибирь выглядела грандиозным тупиком. Но защите своих коммерческих интересов, защите своего присутствия в этих краях Россия уделяла внимание явно недостаточное. Не считалась ли она с возможностью войны, недооценивала ли Японию – это уже не важно. Есть факт – на данный момент японцы здесь сильнее русских. Именно сейчас. Ни годом раньше и уж тем более ни годом позже такого не было и не будет. Если начинать войну против России, то в ближайшие несколько месяцев. Сейчас именно та точка, до которой время работало на восточного императора. После ее прохождения время начнет работать на императора западного.

Хейхатиро поднял глаза вверх. Посмотрел в темный иллюминатор адмиральского салона «Хатсусе». Припомнилась недавняя японо-китайская война, его победа над китайским адмиралом Тингом. Тогда, в 1895-м, казалось, что Япония достигла поставленных на азиатском континетне задач. Китай лежал поверженным. Его флот уничтожен или захвачен. Армия разбежалась. Японская пехота маршировала по дорогам Кореи и Южной Маньчжурии. Порт-Артур (или Люйшунькоу, база северной китайской Бэй-Яньской эскадры) был взят японцами играючи. Потери победителей составили всего несколько десятков человек. А в качестве трофея им досталась современная военно-морская база, созданная по заказу Китая европейскими инженерами.

Но вмешались державы запада – Германия, Франция, а прежде всего Россия. Они не пожелали усиления Японии. Они пресекли дальнейшее развитие нации Ямато, стремясь заточить ее на островах, которые к тому времени уже стали слишком тесны. Японская победа была украдена.

Хейхатиро Того вспомнил, как по стране прокатилась тогда волна патриотических выступлений против ущемляющего интересы Японии Симоносекского мира, навязанного ей под жерлами орудий европейских кораблей. И прежде всего кораблей русских. Тогда всего лишь несколько русских военных судов были сильнее всего японского флота. А ведь было время – мы давали русским морякам приют в портах Японии! В знак протеста против ненавистного мирного договора десятки японских офицеров покончили с собой. Их кровь – кровь лучших сынов Японии – пала прежде всего на Россию! Хейхатиро до сих пор не мог вспоминать то время без тихой ярости. Но мудрый Микадо приказал стерпеть. Сглотнуть горькую пилюлю, как говорят на Западе, и ковать новый меч для решающей схватки. Японский солдат ушел из Порт-Артура. Город стал базой русского Тихоокеанского флота. На другой оконечности Ляодунского полуострова русские воздвигли коммерческий порт Дальний. Они соединили его со своей Транссибирской железной дорогой. И теперь Японии оставалось смотреть, как Россия реализует на собственное благо представившиеся ей блестящие перспективы. На землях, которые по предначертанию богов должны отойти Стране восходящего солнца. Всем и каждому должно быть ясно, что такая ситуация не может продлиться долго.

Япония бросила все силы, чтобы выковать этот новый меч. Каждый отдавал для страны все, что мог. В короткий срок была увеличена и модернизирована сухопутная армия. Но самая большая гордость и главная надежда островной нации – это флот. К концу 1903 года японская судостроительная программа была практически завершена. Соединенный японский флот получил новейшие броненосцы, миноносцы, крейсера. Теперь он имеет больше шансов на победу в борьбе за морское господство, чем русские. Россия использовала отпущенное ей время недостаточно эффективно. Может быть, русские надеялись, что войны удастся избежать? Теперь это заблуждение – их проблема…

«Хотя все будет непросто, – думал Того, пытаясь проникнуть взглядом в серую муть за иллюминатором, – весьма непросто. Все даже сейчас очень неоднозначно. Особенно в последние дни…»

Адмирал внимательно следил, какими кораблями и в какие сроки усиливает Россия свой флот на Дальнем Востоке. До последнего момента против шести новейших японских броненосцев здесь было шесть броненосцев русских. Последние базировались на Порт-Артур. Они были во всех отношениях слабее главных японских сил. Не очень существенно, но слабее. По числу крейсеров и миноносцев японский Объединенный флот превосходил своего противника весьма значительно. Теперь в Артур спешил броненосец «Цесаревич». Следом через пол земного шара тянулась эскадра Фелькерзама. И если о выходе «Осляби» было известно, то возвращение «Сисоя Великого», «Наварина» и «Николая I» явилось для Того неприятным сюрпризом. Столь спешное возвращение. Впрочем, русские выигрывали скорее в количестве, чем в качестве. В сражении главных сил их новейшие броненосцы будут вынуждены ориентироваться на тихий ход и небольшую дальность стрельбы своих устаревших собратьев. Союзниками же японского адмирала будут скорость и дальние дистанции, с которых могут вести огневую дуэль его линейные корабли. Кроме того, в общую линию Того всегда сможет поставить и шесть своих броненосных крейсеров. Они вполне сгодятся против устаревших русских броненосцев. А совсем скоро к японскому флоту присоединятся еще два новейших броненосных крейсера, купленные в Южной Америке – уже переименованные в «Ниссин» и «Кассугу». Конечно, в морских сражениях придется нелегко, но все равно больше шансов на окончательную победу будет у японской стороны.

«Кроме того, – Хейхатиро улыбнулся своим мыслям, – есть еще некоторые специальные методы борьбы, разработанные в японском морском главном штабе. Они должны облегчить достижение победы. Вот если бы русские успели достроить и привести до начала войны сюда свои броненосцы проекта «Бородино»… – тут лицо адмирала помрачнело помимо его воли, – тогда… Тогда войну лучше не начинать вовсе…»

Но война будет. Это адмирал Того знал совершенно точно. И его задача – нейтрализовать и уничтожить тихоокеанский флот русских в кратчайшие сроки. Точно так же, как задача маршала Ойямы на суше – навязать русским крупное сражение и разбить их войска до подхода подкреплений из России. Долгую войну Япония не вытянет. Даже при полном напряжении сил…

Хейхатиро вспомнилось последнее совещание у императора. Адмирал поднялся с циновок, подошел к переборке, на которой висел портрет Муцухито. И хотя в помещении он был совершенно один, благоговейно склонил перед портретом голову.

«Скоро, совсем скоро, – сказал им с Ойямой тогда император, – я дам вам разрешение начать войну. После этого вам останется лишь оповестить меня, что подходящий момент настал. Действуйте согласно».

Хейхатиро кожей чувствовал, что ждать разрешения остается совсем недолго…

Сон пришел сразу, как только его пригласили. Разбудил адмирала Того адъютант. Хейхатиро раскрыл глаза, быстро поднялся, распахнул настежь дверь каюты.

– Они идут, – коротко произнес адъютант и поклонился.

Убеждение, что этот выход в море особенный, тут же вернулось вновь и завладело японским адмиралом окончательно. С мостика «Хатсусе» Того осматривал в бинокль горизонт. Крейсера разведки уже больше часа вели русские корабли. Их курс и скорость были хорошо известны. Сам еще не осознавая до конца своего замысла, Того приказал броненосцам «Фудзи» и «Ясиме» резко увеличить ход и идти в сторону Порт-Артура. Туда же перекрыть дорогу русским были отправлены броненосные крейсера «Асама», «Токива» и «Якумо». Сам Того склонился вправо. В кильватер «Хатсусе» следовали броненосцы «Асахи» и «Сикисима». В зоне визуального контакта строем пеленга двигались оставшиеся три японских броненосных крейсера – «Идзумо», «Ивате» и «Адзума».

«Перекрыть дорогу», – оформилась мысль в голове Хейхатиро.

Над утренним морем поплыли, спутываясь, огромные шлейфы черных дымов. Японские главные силы маневрировали таким образом, что русские попадали в огромный «мешок», простреливаемый со всех сторон на дальних дистанциях.

Первым в «мешок» влетел крейсер «Баян». Через минуту его мачты запестрели сигналами. Разобрать сигналы могли только с шедшего за «Баяном» броненосца «Цесаревич». Для японских марсовых расстояние было слишком велико. Но адмиралу Того и так было ясно – русские обсуждают обнаружившуюся ситуацию и ее возможное развитие. Через несколько минут «Баян» сбавил ход, пропуская вперед «Цесаревича». Русский крейсер повернул на четыре румба влево, оказавшись сбоку и чуть сзади своего броненосца. В таком построении оба судна продолжили свое движение прежним курсом.

Адмиралу Того уже невооруженным глазом было видно, что по русским можно стрелять. Правда, пока с предельной дистанции, но можно.

«Можно стрелять», – Хейхатиро беззвучно пошевелил губами, словно пробуя эту фразу на вкус, примеряясь и привыкая к ней.

Русские между тем входили в центр японского «мешка». Теперь их могли достать огнем и с ушедших вперед на пересечку их курсу броненосцев «Фудзи» и «Ясимы». Расстрел получился бы идеальный, со всех сторон. Японцам можно было бы не опасаться собственных перелетов. При необходимости всегда можно удлинить стороны «мешка». Расстояние между японскими и русскими кораблями быстро сокращалось. Несколько коротких гортанных команд с мостика «Хатсусе» – и башни трех японских броненосцев развернулись влево, ловя в прицелы уже заранее хорошо изученные силуэты двух новейших русских судов. Адмирал Того внешне был совершенно спокоен. Но в голове его мысль работала с бешеной скоростью.

«А что, если и вправду сейчас, – стучало в висках у Хейхатиро. – Мы утопим их с гарантией. Они не смогут нам причинить почти никакого вреда. Любой поврежденный их огнем корабль я просто тотчас выведу из боя и продолжу избиение русских остальными».

Война прямо сейчас. Соблазнительный момент. Артурская эскадра не услышит отсюда даже отдаленного грохота артиллерийской канонады. От Эллиота до Ляодуна других русских в море сейчас не наблюдается. А потом сразу атаковать Порт-Артур миноносцами. С наступлением ночи. Внезапно. Как и планировалось. Они еще ничего не будут знать. Официально войну им объявят на следующий день. Преступно пренебрегать такой простой и эффективной военной хитростью. Артур будет блокирован с моря. С идущим туда Фелькерзамом Хейхатиро справится и небольшой частью своих главных сил. Если тот вообще, узнав о случившемся, не повернет обратно…

С «Цесаревича» японцам засигналили приветствие по международному своду. От него до «Хатсусе» теперь было менее тридцати кабельтовых. Того видел, что орудия главного калибра на русском броненосце расчехлены. Башни двенадцатидюймовок развернуты на японцев – носовая влево, а кормовая вправо. На полном ходу русские корабли резали японский «мешок» по диагонали.

«Еще нет разрешения императора, – проносилось в голове Хейхатиро. – Еще не все до конца согласовано с Ойямой. Выйдет опрометчиво. Никто не предупрежден. Момент пока не настал».

Русские быстро отдалялись. Вдалеке «Фудзи» и «Ясима» расходились в стороны, уступая им дорогу. На стеньгах «Хатсусе» колыхался сигнал по международному своду: «Счастливого пути».

Адмирал Того спустился к себе. Он сделал все так, как и предусматривалось планом. Порт-Артур в любом случае мышеловка для русских. А Японии еще надо немного времени на подготовку. Самую малость. Так что можно с легким сердцем сказать – все идет по плану. Только четкий план Того считал уж если не идеальным, то по крайней мере единственно надежным способом действий. Не надо экспромтов. В штабных играх все давно отработано до мелочей. Незачем путать карты самому себе.

Но Хейхатиро все же что-то беспокоило. Какое-то смутное предчувствие, будто он перестает владеть ситуацией. Хотя с виду все события и развиваются по японскому сценарию. Такое предчувствие возникло у Хейхатиро совсем недавно. Еще несколько месяцев назад он был абсолютно уверен, что задает темп игре. Теперь на него периодически накатывало сомнение в этом. Как прибой на волнорезы в Сасебо.

Склонив голову перед портретом императора, адмирал Того вдруг подумал, что, быть может, сегодня он только что совершил роковую ошибку…

14

Адмирал Фелькерзам очень спешил. Суда его эскадры выжимали максимум из своих по большей части изношенных котлов и механизмов. На стоянках в режиме аврала грузили уголь. Им забивали угольные ямы кораблей до предела. Уголь складывали прямо на палубах. Матросы ходили черные. Угольная крошка въедалась в их руки и лица. Мытье помогало мало.

Вскоре на кораблях начались поломки. Три дня задерживал эскадру в Киле броненосец «Наварин». На нем ремонтировали машину. Управились в рекордные сроки – «Наварина» бросать было никак нельзя.

– Черт бы побрал эту проклятую посудину, – отчаянно ругался во чреве броненосца кочегар Егор Шолов. Перепачканный с ног до головы, похожий на мавра, он, однако, усердно закидывал немецкий уголь в топку разводящего пары родного броненосца. Густо дымя своими четырьмя трубами, «Наварин» исправно выползал на внешний рейд к ожидавшей его русской эскадре.

В Бискайском заливе стали ломаться новые миноносцы. Вопреки предсказаниям они протянули на удивление долго. Сначала как по команде почти на всех миноносцах вышли из строя опреснители. Как следствие, пошли проблемы в котлах, в которые стала попадать забортная вода. Фелькерзам не стал, подобно многим, бранить отечественного производителя – все равно без толку. Миноносцы было приказано взять на буксир. Своим ходом продолжали идти только «Грозный» и «Бравый».

В целом старушку Европу обогнули быстро. Прошли Гибралтар. Несколько дней стояли в Танжере. Личный состав отдыхал, приводил в порядок себя и корабли. Сюда же пришли английские крейсера. От северного побережья Франции 1-ю Дальневосточную эскадру демонстративно сопровождал бронепалубный крейсер «Пауэрфул». Теперь к нему в Средиземном море присоединился другой – крейсер «Эдгар». Оба британца бросили якоря вблизи флагманского «Осляби». Капитаны крейсеров королевского флота нанесли визиты русскому командующему. Фелькерзам держался с ними чрезвычайно любезно. Однако после соблюдения всех надлежащих церемоний выпроводил гостей из туманного Альбиона очень быстро. Английские вельботы потом еще долго крутились среди русских кораблей на танжерском рейде.

– Вынюхивают, – заговорил Фелькерзам, продолжая с милейшей улыбкой кивать покидающим «Ослябю» англичанам. Для них русский адмирал, стоящий на высоком мостике броненосца, олицетворял само радушие. Так и должно было казаться снизу.

– У них договор с японцами, Дмитрий Густавович, – отозвался Ключевский, широко улыбаясь и помахивая ладонью британским офицерам. – Паразиты…

– Ничего не поделаешь, grosse Politik, – пожал плечами Фелькерзам.

– «Пауэрфул» всю дорогу у нас на траверзе пасется, – заметил Сергей Платонович.

– Смею вас заверить, голубчик, теперь мы будем выгуливать рядом с собой английского «Эдгара», – Фелькерзам засмеялся молодо и звонко.

– Ну а после Суэца или Красного моря добавится кто-нибудь еще. Из этой же породы, – усмехнулся Сергей Платонович.

– Несомненно. Тут уж будьте покойны, голубчик…

И вправду, в Средиземном море спутником русских стал бронепалубный крейсер «Эдгар». Он то обгонял «Ослябю», то отставал от эскадры. Но был неизменно с раннего утра до позднего вечера различим с русских арьергардных кораблей. Как-то в надвигающихся на море сумерках к ставшему уже привычным вдали силуэту «Эдгара» присоединились на время очертания еще двух кораблей. Около часа все три судна шли параллельным курсом с эскадрой Фелькерзама. Их пристально разглядывали с замыкавшей русский строй «Авроры». Результаты наблюдения доложили адмиралу.

– Хорошенькое дело, – обернулся Фелькерзам к стоявшим у него за спиной офицерам. Силуэты загадочных кораблей, маячивших вдали, попробовали классифицировать. – По всему выходит, перед нами крейсера, строившиеся в Италии для Южной Америки.

– Далековато забрались. Здесь не Аргентина, – раздались голоса офицеров штаба.

– Это «Морено» и «Ривадавиа». Их японцы перекупили, – тихо сказал Ключевский.

– Сдается, мы встретим их в бою под другими названиями. – Командир «Осляби», капитан 1-го ранга Бэр выдохнул густое облако табачного дыма.

– Да. «Ниссин» и «Кассуга», – глядя прямо перед собой, проговорил Ключевский.

Все внимательно на него посмотрели.

– Пойдемте отдыхать, господа. – Фелькерзам слегка обозначил общий кивок всем присутствующим. – Покойной ночи.

И первым зашагал с мостика прочь.

В середине октября корабли Фелькерзама прошли Суэцким каналом. Первыми пропустили транспорты с углем. После Порт-Саида все суда должны были загрузиться топливом в Джибути. 19 октября 1-я Дальневосточная эскадра пришла в порт Аден. Экипажам были даны сутки отдыха – всего лишь одни. Впереди лежал переход через Индийский океан. В тот же вечер эскадру обогнали угольщики и экономическим ходом двинулись в сторону мыса Рас-Хафун. Производить очередную погрузку угля предполагалось с транспортов прямо в океане. Транспортам была назначена точка рандеву, определен временной диапазон ожидания. Но на следующий день произошло событие, чуть не поломавшее весь график движения русских кораблей.

Было 8.30 утра. Суда эскадры выстроились на якорях с большими интервалами друг от друга. На рейде Адена царили тишина и спокойствие. После подъема флага матросы занимались приборкой. Изредка заливались боцманские дудки. Охрану эскадры нес миноносец «Бравый». С него и доложили о приближении к Адену двух неизвестных крейсеров. Они подходили на высокой скорости, не менее пятнадцати-семнадцати узлов, о чем можно было судить по бурунам, расходившимся от их форштевней.

Адмирал Фелькерзам поднялся на мостик. Бэр и Ключевский последовали за ним. Все подняли к глазам бинокли. «Ослябя» как раз готовился к переходу на внешний рейд. На нем только что развели пары. Броненосец занимал крайнее к морю место среди судов русской эскадры.

– Ваше Превосходительство, держат курс прямо на нас, – доложил вахтенный офицер.

– Латины несостоявшиеся, – подкрутил окуляры бинокля Бэр.

– «Ниссин» и «Кассуга», – напомнил Ключевский.

Фелькерзам молча кивнул. Крейсера приближались к «Ослябе», не сбавляя скорости. Круто развернулись, вспенивая волну. Первым шел «Кассуга». Ему в кильватер – «Ниссин». Можно было уже разглядеть невооруженным глазом, что на палубах японских кораблей никого нет. Головной крейсер резко прибавил еще ходу.

– Ничего себе чешет, – пыхнул папиросой Бэр.

– Поосторожней надо бы на рейде, – заметил вахтенный офицер.

Вырвавшийся вперед «Кассуга» заходил перпендикулярно к носу «Осляби». На какой-то момент он вообще выкатился со своей траектории вправо, пройдя всего лишь в кабельтове от русского броненосца. Вахтенный испуганно вцепился в ограждение мостика. «Ослябю» ощутимо качнуло на якоре.

– Мерзавцы. На испуг берут, – флегматично заметил Фелькерзам.

Стоявшие на мостике офицеры посмотрели вслед уходящему японцу. И почти в ту же секунду за их спинами раздался хриплый возглас вахтенного офицера:

– Второй!..

Все резко обернулись. Отставший от своего товарища «Ниссин» на полной скорости заходил теперь прямо в левый борт «Ослябе». Расстояние между кораблями быстро сокращалось. Пожалуй, слишком быстро. Двух мнений относительно намерений японца быть не могло. Он решил таранить русский флагман.

– Да что же они творят, етишкину мать! – заорали матросы, собравшиеся перекурить на баке «Наварина». Их броненосец стоял чуть мористее от флагмана. Вся сцена стремительно разворачивалась прямо на их глазах.

– Вот стерва, щас вдарит, – налегая на спины товарищей, произнес Егор Шолов. Папироса осталась висеть на нижней губе его полуоткрытого рта.

– Братцы, братцы, берегись! – отчаянно заорали в сторону «Осляби». Толпа наваринцев гомонила и пыталась подавать знаки своим товарищам.

Фелькерзам среагировал через две секунды. Повернулся к Бэру, сказал тихо-тихо:

– Право на борт. Полный назад.

Полетел в сторону вахтенный, которого отпихнули без лишних церемоний. Кубарем скатился по трапу Бэр, умудрившись, однако, не выронить папиросу изо рта. Вихрем устремился в рубку. Ключевский смотрел на стремительно надвигающийся японский крейсер, широко раскрыв глаза. Через полминуты «Ослябя» дернулся, чуть отодвигаясь назад и разворачиваясь вправо, насколько позволяли якорные цепи. А в следующее мгновение получил от «Ниссина» удар тараном в борт между носовой десятидюймовой башней и форштевнем. Ключевский готов был поклясться, что за мгновение до удара он отчетливо слышал с японского крейсера крики «банзай!».

Фелькерзама отшвырнуло назад спиной на настил мостика. Ключевский повис на ограждении, пребольно ударившись лбом о поручень. Вниз по трапу покатился вахтенный. С палубы раздалась отборная ругань матросов, набивших себе синяки и шишки. «Ниссин» уходил прочь полным ходом.

Снизу отчетливо послышался звук гидравлического привода. Носовая десятидюймовая башня разворачивалась в сторону японского крейсера. На мостик заскочил Бэр. На его лысой голове красовалась широкая ссадина. Во рту дымила папироса.

– Мы их сейчас как котят утопим, – процедил Бэр сквозь зубы. – Обоих.

– Ни в коем случае! – прохрипел Фелькерзам и страшно закашлялся. Стер рукавом белоснежного мундира выступившую на губах кровь. – Не стрелять! Это приказ.

Ключевский с Бэром помогли адмиралу подняться на ноги. Оба японца обогнули пришедший накануне английский крейсер «Эдгар». Бросили якоря за ним, отгораживаясь англичанином от русской эскадры. Бэру доложили, что в носовых подбашенных отделениях обнаружена течь. На «Ослябе» пробили водяную тревогу. На бак устремился трюмно-пожарный дивизион. Вскоре выяснилось, что течь, к счастью, небольшая, вполне устранимая собственными силами. Броненосец удалось немного развернуть в последний момент, отчего удар пришелся вскользь.

Через полчаса на «Ослябю» прибыл командир английского «Эдгара». Фелькерзам кашлял у себя в каюте, отбрасывая один за другим накрахмаленные носовые платки. Платки моментально становились красными. К британцам вышел Бэр с демонстративно перемотанной бинтами головой. Разговаривали прямо на палубе, у шторм-трапа. Англичанин смущенно бормотал об аварии рулевого управления на «Ниссине», о крайне сожалеющих японцах, об их искреннем желании принести извинения за случившийся инцидент. Приглашал на «Эдгар», где был готов выступить в качестве посредника. Бэр слушал, задвинув папиросу в угол скептически сжатых губ. Встречу с японцами назначили на «Эдгаре» в полдень.