Текст книги "Будущего нет! Кошмар наяву"

Автор книги: Александр Голодный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

В сердцах матюкнувшись, начальник эшелона обратился к порядком умотавшемуся лейтенанту:

– Александров, ты сам с вагоном справишься?

– Так точно.

– Тогда керуй. Поедешь в нем один. Если что будет непонятно – выдернешь проводника из соседнего.

– Есть.

Что там может быть непонятного? Только подкидывай уголек в котел отопления, да наслаждайся праздностью у окошка. А еще первые сутки он душевно отсыпался.

Эшелон с Севера шел почти без остановок, иногда увеличивая смену постов до четырех часов. Замерзшие, с покрытыми инеем автоматами матросики только успевали передать постовой тулуп и добежать до караульного вагона, как раздавался мощный гудок электровоза, и поезд трогался. Так же дела обстояли и с приемом пищи – на обед и обратно приходилось отправляться, подстраиваясь под ближайшую остановку. Пару раз Сергей открывал дверь в свой вагон уже на ходу, вися на поручне.

Телевизор радовал взор лишь когда проезжали крупные станции, да и то ненадолго. Для уверенного приема нужна хорошая внешняя антенна – собственная телескопическая с задачей не справлялась. Поэтому лейтенант основное внимание уделял двум техническим книгам – «Руководству по устройству и эксплуатации специального вагона» и монументальному труду «Антенны». Вагонное руководство изучал со всей прилежностью, на практике разбираясь в расположении и назначении систем.

На стыках рельс стучали колесные пары, вагон постоянно покачивался, то набирая, то снижая ход, пахло каменноугольным дымком, креозотом, вообще железной дорогой. Неудивительно, что и сны частенько приходили «железнодорожные»…

***

… вылез на ступеньки и, держась за поручни, закрыл на ключ дверь. Спрыгнув на утрамбованный снег, огляделся. Вроде никого. Сергей понимал, что покидать эшелон не имеет права, но уж очень хотелось соблюсти одну традицию – отправить письмо любимой жене. Это, кстати, тоже являлось грубым нарушением, но уже режима секретности. Режим… Лучше бы переловили врагов и предателей на самом верху страны! А в своем письме лейтенант Александров никогда не напишет того, что раскрывало бы суть его службы.

На грузовой станции эшелон стоять будет еще пару часов как минимум, поэтому он успеет – до пассажирской платформы пригородных электричек, где точно есть почтовый ящик, недалеко. Особенно, если пройти напрямую, через многочисленные грузовые составы. Раз за разом подныривая под вагоны, кое-где перебираясь через площадки, Сергей приближался к своей цели. И совершенно неожиданно оказался у вскрытого товарного вагона, который потрошила шайка железнодорожных воришек.

– Атас!

Военная форма спугнула бросившихся врассыпную расхитителей. У вагона остались только следы и скинутые уголовниками белые с красным блоки сигарет «Мальборо». А Сергей, помедлив доли секунды, рванул за одним человеком из шайки. Очень знакомым человеком. Именно его поганую рожу он видел в страшных снах из будущего, именно он командовал и издевался над бомжом Серым, убивая в нем остатки человека. Петя! Заметно моложе, не такой потасканный и заматеревший, но это был точно он.

Почувствовав погоню, уголовник постарался наддать. Но куда ему было тягаться с молодым и тренированным советским офицером! Лишь полы длинной шинели ограничивали бег, путаясь между ногами. Поняв, что сейчас будет настигнут, Петя резко ушел влево, подныривая под вагон. Сергей рванул за ним и чуть не упал, наступив на собственную полу. Черт!

Но он успел заметить, куда юркнул преследуемый. Разогнувшись, лейтенант в два прыжка достиг тормозной площадки товарного вагона, повернулся, уже увидев врага…

И тут ему в глаза ударил жгучий, полностью ослепивший песок. Запоздало попытавшись отстраниться, взмахнув руками, офицер почувствовал пронизывающий грудь стальной ледяной холод. Острое жало болью разорвало сердце, и жизнь остановилась…

***

… эшелон действительно стоял. Судорожно глотая воздух, все еще ощущая боль в том месте, куда ударил нож уголовника, Сергей приходил в себя. Сон… Нет, это совсем не сон. Это видение из будущего, опять изменившегося и совсем близкого. Он даже может сказать, когда все должно произойти. Взяв со столика «Командирские», глянув на календарь, Александров понял: через четыре дня. Именно в это время он планировал (да, планировал, чего уж тут скрывать!) отправить письмо Аленке. Отправил бы…

Теперь главный вопрос: что с этим делать? Самый простой ответ: ничего. Никуда не ходить, остаться в эшелоне…

Жесткий взгляд остановился на дверце сейфа, в котором покоились его АКСУ и ПМ. Да, покрошить тварей из двух стволов вариант очень заманчивый. Но на выстрелы сбежится народ, и потом будет очень затруднительно объяснить, что офицер из воинского эшелона делал у вскрытого вагона. С оружием. Точно за дезертира примут. Тогда что?

Чем дальше шло время, тем больше Сергей настраивался против мысли просто так отпустить, пройти мимо гада. Нет, Петя за все должен ответить. И за совершенное, и за то, что должен совершить. Пусть не с ним, пусть не будет бомжа Серого… А если не станет Пети, то не будет уже наверняка.

Решение вызрело, оформилось, осталось только продумать, как воплотить его в жизнь.

***

Тихо открыв дверь, Сергей бросил взгляд вдоль состава. Никого. Та самая станция, Саратов товарный. Позавчера они разгрузились, и скорость передвижения воинского эшелона резко упала. Снят караул, матросики отсыпаются в своем теплом вагоне. Теперь до новой погрузки личный состав эшелона немного расслабится. Вот и хорошо.

Он не стал закрывать на ключ дверь – важна будет каждая секунда. Спрыгнув на утоптанный снег, зацепил пришитые к полам шинели толстые одежные крючки за широкий офицерский ремень. Военную форму проектировали умные люди, знающие, что офицеру приходится иногда бегать. И пусть он немного смешно выглядит… посмотрим, кто будет смеяться последним. Рука нырнула за пазуху. На месте.

Все, вперед.

Уже виденная один раз дорога словно сама ложилась под ноги. Но в этот раз он выбирал натоптанные, не оставляющие следы участки. Сейчас…

Поднырнув под вагон, лейтенант рявкнул командное: «Стоять!»

Заполошным ответом раздалось гнусное: «Атас!»

Все по плану. На этот раз Александров не зависал в коротком ступоре. Выскакивая из-под вагона, он уже знал, где будет находиться его враг. Кувыркнувшись в воздухе, тяжелая резино-металлическая тормозная колодка ударила убегающего вора между лопаток. Пропахав мордой снег, Петя ужом извернулся навстречу наступающей фигуре в черном, с нелепо задранными полами шинели. Какой-то вояка, что ли?..

Левая рука нырнула в карман куртки за смесью соли и перца. Ща, получишь в глазки…

Но офицер неуловимым прыжком оказался совсем близко и жестко врезал рантом ботинка по почти вышедшей из кармана сжатой кисти. Хрустнули пальцы, резкая боль обожгла руку. В этот миг вор встретился взглядом с нападающим, и у него захолонуло сердце. В глазах незнакомого молодого офицера стояла ледяная, смертельная ненависть.

– Ты че, слышь, начальник, обманка вышла, попутал ты, не при делах я…

Уговаривая, отвлекая противника, Петя отползал назад и вбок, отталкиваясь правой рукой и пятная снег кровью из сломанных пальцев левой. Сейчас, сейчас, только опереться спиной о тележку вагона, подобрать под себя ноги и ухватить рукоятку «пера»…

И опять он почти сделал задуманное. Вскочил, нанес удар… Но в последний миг руку с заточкой словно тиски, перехватив, зажали стальные пальцы, и мощный удар в пах отбил яйца. Теряя сознание от жуткой боли, Петя остался на ногах только потому, что его держал этот страшный, так и не проронивший ни единого слова парень. А потом жало заточки развернулось и вонзилось в грудь вора, на миг задержавшись у самого сердца.

Глядя в выпученные, полные ужаса и боли глаза, Александров с чувством произнес то, что очень давно хотел сказать:

– Привет из будущего, тварь.

Толчок, клинок мягко вошел по рукоятку. Судорожно вздрогнув, враг обмяк. Отпустив тело, Сергей с нечеловеческим спокойствием понаблюдал за короткой агонией. Потом, оглянувшись по сторонам, подобрал колодку и нырнул под вагон, уходя по дуге назад, в свой эшелон.

***

И снова его никто не заметил. Тихо прикрыв дверь тамбура, пройдя в теплое купе, Александров прислонился к закрывшейся за спиной двери. В голове стоял легкий сумбур, плавали обрывки мыслей и фрагменты только что пережитого. Но вот угрызений совести и ужаса от убийства человека там не было точно.

– Жесток ты, оказывается, братец.

Констатация факта вслух окончательно вернула душевное спокойствие. Вынув из-за пазухи лист металла от обшивки дверей (не понадобился!), Сергей снял шинель, аккуратно повесил на плечики, переоделся в рабочий комбинезон. Внимательно осмотрел форму. Нет, пятен крови на ней не оказалось, как и на черных кожаных перчатках. Вспомнив про оставляющие кровавые пятна пальцы Пети, старательно начистил ботинки щеткой с кремом "Гриф", потом переобулся в тапочки. Вроде, все…

Умывшись, лейтенант прикрутил металлическую пластину на место, раскрыл «Руководство» на вагон и терпеливо принялся ждать.

Железнодорожники прочухались где-то часа через полтора, когда воинский эшелон уже перетянули в парк отправки. Металлический стук в стенку вагона заставил поднять голову от книги и выглянуть в окно. Начальник эшелона, комендант станции, старший лейтенант милиции. Открыв дверь, Сергей спокойно принялся докладывать:

– Товарищ подполковник, вагон проверен, все системы…

Нетерпеливо махнув рукой, начальник оборвал его на полуслове:

– Александров, ты ничего не видел?

– В смысле?

Услышав встречный вопрос, комендант равнодушно отвернулся.

– Ничего необычного у эшелона не видел? Люди никакие не пробегали?

– Никак нет.

– Уверен?

– Так точно.

– Чем в последнее время занимался?

– Поспал немного, потом проверил вагон перед рейсом, сейчас книжку читаю.

Старлей тоже перестал буравить лейтенанта профессиональным внимательным взглядом.

Бросив: «Продолжай», – подполковник с сопровождающими направился дальше. До Александрова долетело раздраженное:

– … бесполезное занятие. Мой личный состав доложил бы обязательно…

Ну вот, и никаких последствий. Чисто, как в аптеке.

Единственное, в тот вечер он не мог долго уснуть. Нервы.

Лежал, смотрел в потолок на мелькающие отсветы огней, и немного отстраненно переживал происшедшее. А потом размеренное движение вагона все-таки вызвало спокойный сон. Без сновидений.

***

Они провели в командировке лишних два дня, задержавшись под Свердловском. Что-то не срослось в очередности эшелонов из-за небольшого опоздания, и их место занял другой состав. Пришлось дожидаться погрузки на специальной, окруженной редким леском площадке.

Совсем недалеко от вагонного отстойника проходила дорога, по которой регулярно бегал служебный автобус. Зам начальника эшелона даже съездил на сутки в город – у него там жили родители. Вернулся с соответствующими «подарками», после употребления которых начальник эшелона сверзился со ступенек и растянул связки.

Подумать только – несколько часов пути отделяют Сергея от города, где живет его жена, его ненаглядная Аленка. Если на самолете, то вообще быстро.

Лейтенант разрывался между чувством долга и желанием рвануть в «самоход».

Нет, так службу начинать опасно. Первая железнодорожная командировка. С оружием. Да и начальник, зараза бухая, не довел точный срок пребывания в отстойнике.

В общем, пришлось терпеть. А потом, снова с грузом, они быстрым ходом отправились назад на Север.

Первое, что сделал по прибытии в городок Александров – сходив на почту, отправил письмо. В почтовом ящике на двери квартиры его уже ждало Аленкино. Он читал и перечитывал радующие и печалящие сердце строки, отмокая в горячей ванне.

Вечером Сергей достал фотографию любимой, вгляделся в милое лицо:

– Ничего, родная. Через четыре дня Новый год. В восемьдесят девятом я тебя заберу, и мы всегда будем жить вместе.

О предстоящем заступлении в праздничный наряд начальник отдела довел тридцатого декабря. Ну, и хрен с ним. Карнизы для штор закреплены, домашних дел нет, а праздник в одиночестве Сергею не в радость. Никто не придет его поздравлять.

Тридцать первого, в обед, отправляя свою телеграмму, он получил Аленкину:

«праздником зпт любимый тчк здоровья тебе зпт успехов службе зпт исполнения желаний тчк Алена зпт Инга».

Красивую открытку с наклеенными телеграфными ленточками Александров взял с собой в наряд, чтобы еще раз прочитать в полночь.

Праздничное несение дежурной службы немногим отличается от обычного, разве что кормят получше. Устаешь так же, если не больше, а сменившись, падаешь и засыпаешь.

Вот и все впечатления от Нового года.

Еще к дежурному в первом часу ночи пришла жена с двумя детьми, поздравить. И Сергей по-доброму позавидовал чужому счастью.

Вопреки предсказаниям скептиков, после Нового года Александров вошел в расчет технического обслуживания. Выполнялись регламентные работы с тем самым РА-104. И пусть изделий оказалось немного, всего четыре штуки, но это было запоминающееся и знаменательное событие. Первое ТО, выполнение боевой задачи и реальное поддержание боеготовности страны.

Лейтенант безупречно отработал четвертым номером, обойдясь без замечаний и заслужив одобрение начальника расчета. Единственная нарушенная «традиция» – отказался от совместного употребления «сэкономленного» спирта. Но, поскольку доза была чисто символическая, и это пошло в плюс со словами: «Побольше бы нам таких офицеров». Посмеявшиеся парни начальника расчета единогласно поддержали.

А потом Терентий объявил о предстоящей железнодорожной командировке.

Учитывая полученный опыт, Сергей стал готовиться к ней «по-настоящему». С прошлого раза он прикинул ряд необходимых вещей, которые должны сделать долгое пребывание в вагоне более комфортным.

Первое и главное: антенна.

Александров выполнил ее из шести отрезков телефонной полевки, спаяв их группами по три. Середину сборок раздвинули текстолитовые треугольники с отверстиями, лейтенант предусмотрел и растяжки, закрепленные через изолирующие отрезки текстолита. Основная хитрость располагалась в месте соединения плеч антенны – в металлической коробочке находился ССТФ с конденсатором, обеспечивающий минимум волновых потерь при передаче сигнала в коаксильный кабель. Тонким коаксилом выручили связисты, правда, пятидесятиомным.

«Ходовые испытания» на чердаке дома показали, что самоделка работает лучше оснащенной подъездным усилителем штатной домовой антенны типа «волновой канал».

М-да, надо будет сосредоточить усилия на собственной антенне. Понимая суть вопроса после изучения монументального труда, дельные советы Александра Сергеевича воспринимать гораздо легче.

Вторым номером шел важный бытовой предмет.

С помывкой в железнодорожной командировке дела обстояли плохо, то есть никак. Одна баня за двадцать дней – это катастрофически мало.

Забрав валявшийся на сооружении с неизвестных времен лодочный насос-«лягушку», Сергей принялся ваять душ с ножным приводом.

Воронку сделал из пластмассовой бутылочки из-под шампуня, отсверлив в ней отверстия, кусками вакуумного резинового шланга выручил Муратов, пришлось повозится только с самим насосом. Бросили его, как оказалось, из-за неисправных клапанов. Промучившись полдня, лейтенант в итоге заменил разбитые шариковые на простейшие лепестковые из обрезков толстостенной пластмассовой трубки и кружков с ушком из хорошей плотной резины. Сутки склеенная конструкция сохла, а потом продемонстрировала очень неплохой результат.

Третья разработка была больше эстетической, создающей определенный комфорт. В тот раз лейтенант прихватил у железнодорожников стандартную вагонную электролампу и цанговый патрон под нее. Витя Муратов помог вырезать из жести и выгнуть светоотражатель, закрепить его на длинной шпильке и сделать простейшую струбцину для установки получившейся настольной лампы. Испробовали через ЛАТР – светит.

Понаблюдав за работой кружка «Умелые руки», начальник группы резюмировал:

– Проверишь в командировке. Если все будет работать, по приезду оформишь три рационализаторских предложения.

Проявивший инициативу за нее и страдает. Александрову осталось ответить только привычное: «Есть».

Еще очень хотелось отремонтировать «Вегу». В караульном вагоне, не выключаясь всю дорогу, работал положенный на эшелон приемник из солдатского клуба батальона. Молодежный канал радиостанции «Юность» на УКВ крутил отличную музыку, по которой Сергей успел ощутимо соскучиться. Неплохие передачи шли и на «Маяке», того же укэвэшного качества.

«Вегу» целиком Александров тащить на сооружение не рискнул – нарушение режима. Но электронную плату без корпуса и динамика недавно пронес. В свободное время лейтенант дотошно проверял схему, выпаивая каждую подозрительную деталь. Результат уже имелся – обнаружился неисправный транзистор с нулевым коэффициентом усиления. В этой работе кардинально помогал полученный все у того же Иващенко тестер ТЛ-4М, взятый под запись во временное пользование.

Но до конца работы было еще далеко, даже без учета накрученных контуров. Вообще, в настройке радиоканала Сергей рассчитывал только на помощь начальника ЛКИП, уже отложив ему соответствующую булькающую «благодарность».

***

– Твоя задача, Константин, получить хорошее, чистое ведро. Если получится, прихвати еще мыло, и мы будем мыться горячей водой хоть каждый день, как белые люди.

Пребывая в заметном восторге, матросик-проводник с энтузиазмом приступил к выполнению поручения, резво метнувшись в роту.

В этот раз Сергею с проводником, похоже, повезло. Пусть Федоров отслужил считанные месяцы, но вагон знает неплохо, чистоту навел, сам выглядит аккуратно. Дополнительным плюсом к мнению послужили припрятанные матросом три подзатертые книги. Фантастика. Хорошее чтение.

Сам факт наличия телевизора в вагоне срочнику сразу пришелся очень по душе. Потом Сергей слазил на крышу, закрепил на дефлекторах антенну, завел в купе кабель. Качество оказалось выше всяких похвал. М-да, так бы в городке показывал.

Полярной ночью темнеет рано, или, точнее, нормальный день вообще не наступает, поэтому настольную лампу тоже испробовали сразу. При выключенном верхнем освещении она давала тот самый эффект, на который и рассчитывал Александров. Светильник создавал комфортную для чтения, почти домашнюю зону. Тут и вытащил свои книги проводник. А когда лейтенант продемонстрировал дорожный душ и объяснил, через какие вентили можно набрать горячей воды в системе…

– Товарищ лейтенант, доставил!

Чистое оцинкованное ведро, пять кусочков «Банного», мочалка и новенькая деревянная решетка.

– Федоров, а решетка зачем? Есть же в туалете?

– Будем класть, когда мыться. Специально.

– Вообще-то имеются военные тапочки… Впрочем, молодец, правильно придумал. Нечего тапки размачивать, будем стоять босиком на чистом.

– Товарищ лейтенант, может, нам еще и по простынке, заворачиваться после помывки?

– Ты еще чайник предложи с кружками, чтобы, как после нормальной бани, чайку навернуть.

– А можно?..

Офицер усмехнулся:

– Можно Машку за ляжку, в армии «разрешите».

– Разрешите, товарищ лейтенант?

– Константин, тебя не попалят?

– Нет, у меня каптер земеля.

Это многое объясняет. С другой стороны, зачем отказываться от хорошего?

– Тогда действуй. Но аккуратно.

– Есть!

«Хорошее» они испробовали через пару дней вечером, когда эшелон полным ходом шел по Октябрьской железной дороге.

Раскочегарив котел, набрали первое ведро горячей воды, и Сергей отправился проверять душ в действии. Парящее ведро на закрытую крышку унитаза, шланг в воду, насос под правую ногу, воронку закрепить проволокой на решетке потолочной вентиляции. Покачать… песня!

Немного поддувает холодом из сливного отверстия в полу, шатается тесное помещение, но в целом оценка «отлично». И, как выяснилось, двух ведер вполне хватает, чтобы замечательно вымыться. Только в следующий раз воду надо делать чуть похолоднее.

В купе тоже оказалось ощутимо жарковато, даже душно – пришлось приоткрывать дверь в тамбур, проветрить. Горела настольная лампа, со срывами вещал на первой программе телевизор, Константин подсуетился с закопченым старым эмалированным чайником.

Завернувшись в простыни, военные откушали по кружечке хорошо заваренного «тридцать шестого» с сахаром и «Юбилейным» печеньем.

– Класс! Товарищ лейтенант, прямо, как дома! Вообще здорово.

Соблюдая внешнюю невозмутимость, довольный Сергей кивнул:

– Не могу не согласиться.

Разумеется, нововведения заметили в эшелоне. Настольная лампа сразу бросалась в глаза, а отлично показывающая «Электроника» вызвала здоровую зависть у начальника эшелона с его солидной «Юностью». Пришлось пообещать помочь с антенной. Хорошо, что хоть про душ коллеги узнали только под конец командировки, а то еще и помывку всего офицерского состава устраивать бы пришлось!

На обратном пути Сергей задействовал опустевший грузовой отсек в качестве своеобразного спортзала. Сам потренировался, и матросику кое-какие азы преподал. Достаточно необычно оказалось заниматься в раскачивающемся на поворотах вагоне.

От души удалось погонять сборку с пистолетом. Боевой Макаров – совсем не макет, вес на действия влияет серьезно. Жаль, что стрелять нельзя, только вхолостую щелкаешь курком.

Две ударные тренировки в день, вечерняя помывка с чаем и нормированный сон. Так служить можно!

***

– Александров, оформляйте рационализаторские предложения, а ваши… приспособы необходимо сдать, так сказать, в фонд отдела.

Охренеть! Вот так и понимаешь значение слова «внезапно». Терентий, похоже, обнаглел в корень. Сам не парился, не помог ничем, а сейчас на готовенькое, «сдать»! Нет, ну, не козел ли он после этого?

И ведь отдать, похоже, придется. Чувствуется в происшедшем подстава начальника эшелона, близкого собутыльника главного инженера отдела.

Лампу, антенну – черт с ним, еще сделаю, даже лучше. Но душ…

– Товарищ полковник, у меня насос неисправен.

Сергей Петрович недоуменно оторвался от уставленного непонятными «терешками» графика:

– Какой насос?

– Душа.

Лейтенант вдохновенно и убедительно «погнал пургу»:

– Он же воздушный, резина слабая, взаимодействия с водой не выдержал. Боковая стенка в месте перегиба лопнула. Я думаю, неисправный сдавать не стоит?

– Разумеется. Приведете в порядок, доработаете и предоставите. А остальное сегодня же передадите моему главному инженеру.

– Есть.

Вот так, оформил рацпредложения!

Процедура оказалась несложной. С помощью Сани Кадомцева заполнил стандартные бланки, приложил чертежи. Но, знал бы о последствиях, ни за что бы не светился. Хотя лампу, да и антенну не спрячешь.

Несколько неожиданный плюс от выполненной работы проявился через неделю. На сооружение позвонил Боронтов:

– Сергей, ты почему «рационализаторские» деньги не получаешь?

Александров не понял:

– Какие деньги?

– За рацпредложения. Тебя что, Кадомцев не предупредил? Давай, выдвигайся в фино и забирай свои тридцать рублей.

Обалдеть! За это, оказывается, еще и неплохо платят!

Чуть позже Сергей Федорович окончательно прояснил ситуацию:

– На каждый отдел есть план по «рацухам», соответственно, и на группу. Ты нас сейчас хорошо закрыл, молодец. А раз у тебя голова варит, будешь теперь от нашей группы отвечать за это дело. Уяснил?

– Так точно. Когда подавать?

– Раз в месяц. Помногу не надо, минимум одну, максимум три.

– Есть.

Денежное вознаграждение однозначно благотворно повлияло на умственную деятельность. Уже сейчас Сергей мог бы предложить преобразователь напряжения, понижающий специализированное вагонное до двенадцати вольт на запитывание телевизоров и радиоприемников, поскольку техника, как правило, подключалась напрямую к аккумуляторам вагона куском полевки, что являлось грубым нарушением требований электробезопасности. И второй, уже умножитель, чтобы нормально работала электробритва. Насчет радиодеталей можно договориться с Иващенко, спаять несложные схемы прямо на сооружении.

Словно читая мысли, Боронтов продолжил:

– Только учти, эта работа внештатная, основные задачи из-за нее никто не отменит. Делать будешь в свободное время.

– Есть.

– А за твои разработки уже драчка началась – сразу три начальника группы бодаются. Что там за чудо-антенну ты придумал?

– Обычную, Сергей Федорович. Так, немного доработал. Мне, кстати, за эти вещи даже спасибо не сказали.

Подумав, Александров добавил местную присказку:

– И спирта не накапали.

– Так, а вот это уже наглость. Я за это дело возьмусь, не волнуйся. Спирт будет.

– Спасибо, Сергей Федорович. А то начальник КИПа постоянно помогает, а мне и отблагодарить его нечем.

– Если будет совсем нечем, предложи соавторство. Пять рублей на дороге не валяются. Но тогда придется подавать уже два рацпредложения.

– Понял, спасибо.

– Пока не за что.

Сложно сказать, сколько отжал спирту Сергей Федорович, но верных поллитра он Александрову отдал.

Пригодится!

Предложения лейтенанта Александр Сергеевич принял с воодушевлением. Оказывается, киповцы тоже ездят в железнодорожные командировки.

– С этой схемой, Серега, проблем нет. Обычный регулятор напряжения на транзисторе, как в блоке питания. Поставим П 210, для улучшения работы добавим МП 16 по схеме с общим эммитером. А зачем ты диодный мост оставил?

– Чтобы не заморачиваться с полярностью, не искать плюс и минус. Не таскать же с собой каждый раз «Цэшку»?

– Логично. Измерительную головку, кстати, можно поставить, выходное напряжение контролировать.

Подумав, подполковник добавил:

– Но не нужно. Поставим стабилитрон и светодиод для индикации. Светит – есть двенадцать вольт. Нет – значит, электричество кончилось. Так, с этим решили. Схемы я соберу, корпуса с тебя. Еще вопросы?

– По антенному усилителю, Александр Сергеевич. Хочется, чтобы как у вас, усилок прямо под антенной работал, с питанием по коаксиалу.

– Это не проблема. Смотри схему…

Через три дня Александров уже крепил на чердаке свою антенну. Конечно, шиферная крыша сигнал ослабит, но зимой вылазить на нее опасно. Сверзиться сверху пара пустяков.

Вернувшись в квартиру, подключил питание на усилитель и, немного волнуясь, включил «Горизонт».

Совсем другое дело! Вот теперь действительно можно насладиться цветами и качеством изображения. И сразу возник новый вопрос: как сделать разветвитель сигнала, чтобы задействовать кухонную «Электронику»?

В общем, дела пошли нормально. Поубавилось нарядов, Сергеевич пообещал заняться контурами устойчиво шипящей «Веги», в шкаф на полку лег новый командировочный рационализаторский комплект. Парни их группы уже доверяли самому комплектовать отправки, и лейтенант Александров еще ни разу не ошибся.

Но, когда все идет хорошо, это значит, что судьба готовит очередную пакость.

– … поедем с тобой вдвоем, Виталик.

На сооружении обсуждалась очередная отправка уже сложенного отдельным штабелем оборудования. Внимательно слушающий капитана Кадомцева Сергей уточнил:

– А я?

Александр недоуменно глянул:

– Серега, ты же с пятницы в отпуске. Кстати, с тебя сегодня рапорт на это дело.

Охренеть.

Александров ошеломленно замолк. Ведь он же предупреждал, просил, чтобы отпуск дали в июне-июле, на окончание учебы Аленушки. Надо съездить ее забрать и отправить сюда, в Заполярье, домашние вещи…

– Саня, это точно?

– На основном сооружении график висит, да и Боронтов упоминал.

Все еще надеясь, лейтенант спросил:

– Ему позвонить можно? Может, что-то напутали?

– Звони, он должен быть в кабинете.

Но Сергей Федорович лишь подтвердил поганую новость:

– Сергей, я о твоей просьбе помнил, довел. Но распределением отпусков у нас занимается лично начальник отдела. Он и назначил.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться к нему.

Слышно было, как Федорович вздохнул в трубку:

– Обращайся. Только ничего хорошего из этого не выйдет, поверь.

И начальник группы оказался прав.

Терентий с вдохновением вещал, а Сергей мысленно комментировал речь начальника отдела:

– В Вооруженных Силах, товарищ лейтенант, принята система равномерного распределения отпусков на весь год, для поддержания постоянной боеготовности подразделения.

То-то летом две трети отдела отсутствовало, и приходилось одному за всех фигачить по нарядам.

– С целью соблюдения справедливого распределения по сезонам не допускается, чтобы один человек убывал в отпуск летом подряд.

«Ракетконосцу» расскажите, товарищ полковник. Почему-то этот «простой» капитан всегда уходит в отпуск с первого июня. А мой прошлый отпуск предоставило военное училище, а не вы.

– Ваша супруга вполне может добраться до Снежинска самостоятельно. Только постарайтесь,чтобы это произошло в выходные, и я вам разрешу выезд в город, чтобы встретить ее на железнодорожной станции. В противном случае ей самой придется добираться на попутном транспорте до части.

Свою так встречай! Одно слово – козлина.

– Вам понятно?

С мрачным спокойствием Сергей ответил:

– Так точно. Разрешите идти?

– Да. Рапорт на отпуск подавайте сегодня же, на имя начальника группы. И постарайтесь на будущее почаще бывать на основном сооружении, чтобы своевременно узнавать о планах руководства.

Подколол что ли?

– Есть.

На выходе из кабинета лейтенанта перехватил главный инженер отдела:

– Александров! Вы когда сдадите душевую установку?

А губы медом не смазать? Или еще какое место, чтобы халява вставлялась помягче?

Но, разумеется, Сергей ответил не то, что думал:

– Товарищ подполковник, докладываю: насос в неисправном состоянии. Нет необходимой резины.

– А у вас на сооружении ничего не подходит?

Ага. Щас!

– Никак нет. Лучше всего подошла бы от ОЗК. Из плаща можно было бы даже несколько насосов изготовить. Но меня начальник химической службы слушать не станет. Вы не поможете, товарищ подполковник?

Ну, и как ты вывернешься? Весь отдел знает, товарищ подполковник, что вы выцыганили у химика списанный плащ и собираетесь его надевать на рыбалку. Хвастаться просто надо поменьше и за языком следить.

– Нет, я вам вряд ли сумею помочь. Поговорите с материально-ответственным отдела.

– Есть.

Как говорится, другого и не ожидал.

Кинусь сейчас к материально-ответственному, жди. Есть занятие получше – надо в отпуск собираться. И думать: как быть дальше?

Главный вопрос сборов заключался в одном: в чем ехать?

Ведь зимнюю куртку Сергей так и не купил. Дефицит!

На отделы изредка распределяли приходящие в военторг импортные вещи. Действительно хорошие куртки в том числе. В последний раз такую, венгерского производства, ухватил Терентий. Со словами: «Пусть мне будет стыдно, но эту куртку я возьму себе». Нормальное заявление для члена партии и полковника.

В раздумьях лейтенант смотрел в раскрытый, почти пустой шкаф.

Надеть военную «танковую» из зимнего комплекта для учений? Б/у полное, замусоленное. В ней только в полевом районе шариться.