Текст книги "Подрывник будущего. «Русские бессмертны!»"
Автор книги: Александр Голодный
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Вообще-то сильно отдает спланированной провокацией, но применить грязное слово к сидящей совсем рядом красивой девушке не могу физически. С блестящими глазами, задорным лицом, подчеркнутой шерстяным свитером высокой грудью, тонкими, изящными руками…
Взгляд притягивает ранее не замеченная деталь. От активной жестикуляции сползли обычно натянутые до середины кистей рукава, обнаружив на левом запястье большое, неправильной формы, уходящее под рукав пятно. Поросшее черным пухом, просто уродующее белую девичью ручку, выглядящее грубо и неприятно. Вот почему Ди выбирает такие джемперы и свитера! Стесняется, наверное, безумно. Бедняжка…
Мысленно примерив ситуацию к себе, понимаю – я бы комплексовал реально. Представляю, каково ей.
Следующая мысль заставляет чаще забиться сердце: не потому ли она не может развивать наши отношения дальше дружеского общения? Боится, что, когда я начну ее раздевать и увижу родимое пятно, то…
Нет, если оно одно, то мне совершенно не помешает. А в темноте не помешает вообще ничего, потому что обладать такой девушкой…
Словно почувствовав струящийся в моем взгляде жар, Диана оборачивается, привычным жестом поправляя рукава.
– Совсем заболталась. Пойдем?
– Конечно, Ди.
В ее чистеньком белом «Пежо» тепло, пахнет духами, негромко играет «Роксет». И мне нравится эта группа. Устроившись на водительском сиденье, девушка окидывает меня загадочным взглядом, коротко кивает своим мыслям и поворачивает ключ зажигания.
М-да, сидеть рядом с такой красоткой в шикарной машинке – это класс! Жаль, что мой скромный прикид выбивается из общей картины.
Как ни странно, именно об этом и заходит разговор.
– Арти, как ты успел убедиться, в нашей организации существуют определенные правила. Одно из них – своеобразный дресс-код для сотрудников. Владлен Эдуардович знает, что у тебя, как студента, имеются финансовые затруднения.
Хочу ответить, но девушка жестом останавливает порыв:
– Подожди, милый, я доскажу.
За «милого» готов молчать и слушать ее вечность!
– Также у нас существуют определенные правила поощрения отличившихся работников. Одно из них заключается в том, что материальное стимулирование должно преобладать над простой выдачей денег. Нашу бухгалтерию, кстати, проверяют чаще и гораздо предвзятей любой другой. Уверена: ты это понимаешь.
Утвердительно киваю.
– Поэтому мы сейчас едем в один магазин. Пусть тебя не смущает вывеска «Секонд-хенд», для тебя там найдутся совершенно новые вещи.
Гм-м, в «секонд» я как-то заходить стеснялся. Мысль про чужие обноски действительно присутствовала.
Девушка безошибочно распознает мое настроение:
– Арти, я сама там приобретаю вещи. Поверь – я была на Западе, и видела, как и откуда берется продаваемая в «секонд-хенде» одежда. В той же Германии или Англии обычное дело посвятить полдня шопингу, а потом не понравившееся или не подходящее к гардеробу сдать в особый приемный пункт. То же самое касается снимаемых с продажи серий модной одежды. Ты мне веришь?
– Конечно, Ди.
Она кивает:
– Поэтому мы сейчас посмотрим то, что я отложила, а если оно тебе не понравится, то отправимся в твою привычную «Обновку». Но не думаю, что дешевая китайская синтетика лучше мировых брендовых марок.
Блин, а как же деньги?! Зарплата завтра, а весь аванс я отдал маме.
И снова она читает мысли, потому что в изящных пальчиках возникает банковская карта «MasterCard»:
– Покупка одежды за счет нашей организации. Это и есть твое вознаграждение.
Офигеть!
Остаток пути я рассказывал ей о выполненной работе. Слушала с интересом, уточняла детали – все понимала. Все-таки какая она умная девушка!
Народа в магазинчике оказалось немного, к тому же нас встретила продавщица – знакомая Дианы. В общем, уже через пять минут я стоял в раздевалке с кучей вешалок в руках, а Ди ожидала результата примерки за занавеской.
Проверяю отсутствие щелей, скидываю свое барахло и облачаюсь. Действительно, все новье. Оранжевая с белым рисунком футболка, действительно классная полосатенькая рубашка, джинсы… Блин, джинсы!.. Налезли они хорошо и сидят неплохо, но настолько в обтяг… Как на наших «голубеньких», честное слово. Особенно подчеркнуто мужское «хозяйство», причем получившийся размер вызывает чувства средние между смущением и гордостью.
Выглянув до пояса из-за занавески, комментирую:
– Ди, джинсы узковаты. Там побольше размером не найдется?
– Узковаты? Ну-ка…
Перехватив занавеску, она решительно отдергивает ее в сторону, проходит сверху вниз пристальным взглядом, задерживая его на… Мать! По-моему, у меня сейчас встанет.
– А мне все очень нравится. Это действительно твой стиль. И у тебя прекрасная фигура.
Чувствую, как предательский румянец смущения ложится на лицо. Да, я каждый день делаю гимнастику с гантелями и много хожу пешком, экономя средства на проезд…
Во взгляде Ди различаю интерес и что-то такое, взрослое, манящее и смущающее еще больше.
В душе проклиная себя за трусость, отвожу глаза и прошу:
– Может, все-таки есть джинсы побольше размером? Давай, я выберу сам.
– Нет уж, стой тут. Я не очень доверяю твоему вкусу. Сейчас принесу другие.
Черные классического покроя понравились гораздо больше. Смотрю на себя в зеркало и понимаю – класс!
Демонстрирую вид Диане, она одобрительно кивает.
Вторая рубашка и футболка к ней. Тоже очень гармонично. Теперь два джемпера. Тут я полностью доверяю решению девушки, хотя мне рисунок показался каким-то вычурным.
– Видишь, как много значит хорошая одежда.
– Да. Спасибо тебе большое.
Тепло улыбнувшись, она кивает. Как хочется ее поцеловать! Жаль, что мы здесь не одни. Вернувшись за занавеску, переодеваюсь опять в свое, выглядящее теперь полным отстоем.
Рассчитавшись банковской картой, глянув на дисплей айфона, девушка замечает:
– Обед подходит. Если хочешь, я могу подвезти тебя до дома.
– Спасибо! С удовольствием.
– Но только с одним условием: после обеда ты появишься на работе уже в новом. И совсем необязательно говорить, где мы его купили. Уместнее использовать слово «бутик».
– Конечно, Ди, согласен.
На обратном пути мы опять обсуждаем программу Владлена. Затронутая тема подключения модуля IP-телефонии заинтересовала девушку:
– Мы внедряли эту технологию. Проект поначалу выглядел многообещающим, позволяющим привлечь к правозащитной деятельности продвинутую молодежь, но потом общение по «скайпу» оказалось бесперспективным.
– Почему?
– Звонили исключительно всякие уроды. Знаешь, слушать оскорбления и угрозы от анонимных абонентов – не лучшее занятие. Кроме того, IP-телефония не решает одну из главных задач живой приемной – анкетирование.
Задумываюсь. Вообще-то это не очень сложно. Достаточно привязать возможность звонка к сайту правозащитников, допустим, чтобы телефонный номер открывался только после регистрации и заполнения анкеты. А для отсева анонимщиков использовать не «скайп», а почтовый агент «Майл. ру», они сейчас установлены почти у каждого, если что, звонившего с угрозами вычислить проще.
Излагаю идею Ди, она уточняет:
– А твои задумки удастся привязать к программе Владлена Эдуардовича? Контроль в таких вещах крайне необходим.
– Думаю, да. Я же говорил – в дистрибутиве есть конструктор модулей. Между прочим, ваш сайт совсем отстойный, даже счетчика посещений нет.
– Поставить его большая сложность?
– Нет.
– Ты справишься?
– С этим – без проблем. Там вообще многое можно улучшить, только нужны исходники сайта.
Машина уже минут десять стояла у моего дома, а мы все обсуждали возникшую идею. И чем дальше, тем больше она нравилась Ди. Конечно, я не великий спец в сайтостроении, но в Интернете море конкретной справочной информации и полно готовых шаблонов. Сам как-то тренировался, получалось вполне пристойно.
Спохватившись, Диана глянула на часы:
– Все, я на тебя рассчитываю. У нас не очень любят, когда появляется дополнительная работа для активистов, поэтому никому о своем проекте не рассказывай. Хорошо?
– Хорошо.
Открываю дверь, готовясь выходить.
– Арти! А вещи?
Совсем забыл, заговорившись. Принимаю пакет, кладу на колени. В голову приходит одна шальная мысль. Рискнуть?..
– Ди, знаешь, я тебе очень благодарен. Ты замечательная девушка. И очень красивая.
Я совсем было нацелился поцеловать сочные, пухлые губки, уже протянул руки, чтобы обнять красотку, как тонкий прохладный пальчик лег на мои губы, остановив порыв.
Покачав головой, Диана произнесла:
– Не надо спешить, милый.
Теплая, светлая улыбка осветила ее лицо и дополнила слова. Но как жаль, что не удалось ее поцеловать!
Словно прочитав последнюю мысль, Ди ласково притянула меня к себе и нежно поцеловала в щеку.
– Иди, Арти. Жду тебя после обеда.
Домой я поднимался, как на крыльях.
Радостное настроение заметила мама. Как оказалось, не только его:
– Артем, я сегодня выглядывала в окно, когда ждала тебя, случайно увидела, как ты выходил из белой машины. Кто-то подвез?
Не сдержав довольную улыбку, киваю:
– Ага.
И уточняю:
– Коллега по работе.
– Девушка?
– Да, мам.
– Красивая?
– Очень.
– А сколько ей лет?
Вопрос привел в затруднение. Сколько лет может быть Ди? Выглядит совсем девочкой, но по логике…
– Немного старше меня.
Мы еще пообщались за обедом, потом мама отправилась вздремнуть перед заступлением на сутки, а я, перемыв посуду и выгладив новинки, отправился на работу.
Изменение имиджа заметили немедленно, и больше всего, к сожалению, получил комплиментов от женоподобных мальчиков. А вообще оказалось очень приятно не выделяться на фоне модно и дорого одетого коллектива.
Я как раз занимался чисткой начавшего грязнить ксерокса, когда со второго этажа спустилась Ди. Подождав окончания работы, отозвала для разговора в коридор. Эх, жаль, что не в секретную комнату! Там такой шикарный диван!
– Арти, я обсудила твою идею с руководством. Под мою ответственность тебе дан зеленый свет. И вот…
Девушка снимает с плеча и подает компьютерную сумку:
– Это тебе рабочий инструмент компьютерщика. Тоже под мою ответственность.
Ноут!
– Если справишься с работой успешно – он твой.
Офигеть!
– Не хочешь посмотреть, что в сумке?
Почти новый, в прекрасном состоянии «Dell». По сравнению с моим «iRU» – небо и земля.
Аж сердце дрогнуло от благодарности.
В коридоре никого. Сейчас…
– Арти!..
Только подумал, а уже звучит предупреждающий намерения возглас. Точно мысли читает!
Или у меня все написано на лице.
– Ты хороший мальчик, но только тогда, когда не распускаешь руки. Отнесись к делу серьезно – это важно в первую очередь для меня.
– Хорошо, Ди. Я сделаю, обещаю.
Улыбнувшись, она благодарно кивает. Ради такой девушки я горы сверну!
– Исходники сайта Денис обещал подготовить к завтрашнему дню. Ты был прав – там все изрядно запущено.
Кто бы сомневался!
– Когда понадобятся установочные диски программы, обратишься к Владлену Эдуардовичу.
А в этом нужды уже нет. Оценив, как трясется руководитель над своим служебным софтом, я еще тогда перегнал их образы на свой юэсбишный жесткий, параллельно разобравшись с защитой от копирования. Так себе оказалась, кстати, обычный «Лазерлок». Современные игрушки копирайтят в разы круче. Только жесткому русскому хакеру не к лицу пустая похвальба, поэтому лишь скромно киваю красотке:
– Хорошо, Ди.
Девушка собирается продолжить, но в коридоре появляется, заставляя замолчать, новый персонаж. К этой персоне я питаю откровенную неприязнь, и наши чувства взаимны. Мимо с перекошенным от злости лицом проходит Марша, останавливается неподалеку и с демонстративным видом чего-то ждет.
Диана уточняет:
– У тебя ко мне дело?
– Да!
Короткий ответ прямо-таки переполнен негативными эмоциями. Тут и злость, и вызов, и даже, похоже, ревность.
– Будь добра, подожди меня в зале. Я сейчас освобожусь.
Бросив ненавидящий взгляд в мою сторону, девица уходит размашистой мужской походкой.
– Марша совершенно несносна, когда не в духе.
Не могу не согласиться. Готовый монстр для фильмов ужасов. Независимо от настроения.
Вздохнув, девушка жалуется:
– Вот так и приходится работать. Хоть ты меня не огорчай.
– Никогда, Ди.
*
Свой дипломный проект, доработка сайта, конструирование телефонного модуля – работы привалило немерено. А ведь текущие дела тоже никто не отменял.
Более того, активисты пару раз выдернули меня в контору уже после десяти вечера, считай, ночью.
В первый раз охрана вырубила лишний выключатель в щите, оставив готовящих очередной флэшмоб правозащитников без вай-фая и, соответственно, Интернета, а в другой отказали сразу два принтера и копир.
После панического звонка Мари, взяв ноги в руки, я прибыл в организацию уже через полчаса. Как оказалось – неповолительно медленно. Одновременно выслушивая упреки и пытаясь разобраться в причинах проблемы, невольно продолжаю свой анализ личностей активистов.
Постоянно общаясь с лицами, так сказать, нетрадиционной ориентации, я уже составил для себя своеобразную градацию характеров, во многом подкрепленную информацией из глобальной Сети. Не так все просто в сине-розовом мире, как на первый взгляд. Вот съездившая в Лондон «сладкая парочка». Пока довольно-таки стервозная и не очень симпатичная Мари выплескивает раздражение, фигуристая симпатяшка Энн скромно помогает восторженно вкалывающим над плакатами и лозунгами волонтерам. Для удобства работы пол зала застелен старыми газетами, по которым и перемещается куколка, демонстрируя белые носочки и привлекая внимание стройными, туго обтянутыми джинсами ножками и аппетитным круглым задком. Обязательный чай с печеньками для тружеников оппозиционного фронта, погашенное верхнее освещение, расставленные на сдвинутых к стенам столах настольные лампы – просто «подпольный обком действует».
Так вот, не зная, что Энн лесби, никогда в жизни этого бы не заподозрил. Тихая, скромная, улыбчивая девочка, очень приятная в общении, самую малость шепелявящая при разговоре. Уверен, ее роль – «жена».
Едкая и с тяжелым характером, несколько угловатая Мари представляет собой полную противоположность. Энергия из нее так и прет, со мной, несмотря на попытки соблюсти толерантность, общается, как с человеком второго сорта, и не упускает случая обвинить в некомпетентности. Добавляем сигарету в рот, одежду «унисекс», аналогичную стрижку… В общем, понятно. Различия между второй парой лесби в зале – Поли и Мади – не столь заметны на первый взгляд, но они тоже есть.
Берем «мужские пары». Тот же Мак или Влад – вполне нормальные, реально мужественные на вид, деловитые, целеустремленные, адекватные парни. Отличные консультанты, кстати, хорошо рубят в законах. Не видел бы их целующимися с партнерами…
Ну, и штаны в обтяг очень любят. Чтобы «брутальные» причиндалы выделялись.
Вон, Влад заговорщицки приглушенным голосом вещает в углу о происках «Едра», фотографирующих из-под полы эфэсбэшниках, злобных омоновцах, короче, умело вешает лапшу на уши жаждущим революций и харизматических вождей «бледным юношам с горящими глазами». Кстати, среди юношей больше половины с пирсингом или серьгами.
Где его пассивный партнер Дэн?
Мать!.. Опять идет ко мне. Ну, что тут, медом намазано, что ли?
Заданный самому себе вопрос немедленно приносит ассоциацию, что у меня конкретно может быть намазано медом. Тьфу!
– Серьезная поломка, Арти?
Подведенные глазки, подкрашенные губки, в мочке уха, в нарушение запрета, совершенно женская серьга, томный, какой-то липкий взор… Пипец!
Но задницей к нему можно поворачиваться достаточно спокойно, в худшем случае он ее только нежно погладит. Было уже раз это «удовольствие», в тот день, когда пришел в приобретенных Ди обновках. До сих пор не пойму, как сдержался и не вынес паскудника с одного удара. Тем не менее устное внушение Дэн воспринял нормально, хотя и с легкой обидой. К пятой точке больше не подходит, а вот «дружески» положить руку на плечо… Аж омерзение пробивает, хотя, казалось бы: с чего? Ведь не в штаны лезет.
– Дэн, не мешай, пожалуйста.
– Я сейчас принесу тебе фонарик!
И это совершенно бескорыстно, с искренней заботой в голосе. Вот такой он, томный и женоподобный Дэн. Его удел в паре – «жена».
Работа в парах распределена тоже совершенно несправедливым образом. Наиболее тяжелая и неблагодарная достается «жене», рулят и берут перспективные направления «мужья». Правда, это во многом сглаживается умелым руководством Владлена Эдуардовича и помогающей ему Ди.
Наверное, человеку со стороны покажется, что альтернативно ориентированы только пассивные гомо и активные лесби. Но это ни фига не так. Все они из одной обоймы, и нормальные отношения мужчина-женщина их не привлекают одинаково.
Под ярким лучом наконец-то захватываю пинцетом край туго намотавшегося на барабан листа.
– Нет, ближе не надо, Дэн, свети оттуда.
– Арти, за работой у тебя такое сосредоточенное и мужественное лицо… И руки у тебя умелые, ловкие…
Если назовет сладким или милым – убью!
Беда устранена. Лязгнув запором, опускаю механику копира на место, жму кнопку старта… Пипец. Опять?
– Вот так же и было. И еще два принтера встали.
Сказал бы я тебе, что встает… Нет, не скажу никогда и ни за что!
От доставшей голубизны возвращаюсь мыслями к технике.
Мать!.. В чем же беда?
– Дэн, с чего все началось? Одновременно сломались?
– Нет, как-то по очереди.
– А что делали?
– Ничего такого. Печатали листовки на завтра.
«Печатали». Опять лезу в потроха копира, продолжая размышлять. Ну, не силен я в этой технике. Если накрылось железо – хана, поломку не устраню.
– Свет не моргал?
– Нет, не было.
Этот лист бумаги аж припекло к барабану, еле отлепил, потом собрал все-таки оторвавшиеся и упавшие в подающий тракт клочки.
И тут осеняет. Бумага!
Выдвигаю лоток, щупаю…
– Кто добавлял бумагу в аппарат?
Вопрос повисает в воздухе. С видом злобного, питающегося исключительно пролетевшими юзерами админа обвожу собравшихся не предвещающим ничего хорошего взглядом. Уже полночь скоро, между прочим! А мне завтра с утра в политех.
Между «активными» гомо и лесби постоянно идут трения. Они всегда стремятся доказать друг другу свою крутизну и не упускают случая макнуть коллегу лицом в грязь, подчеркнув допущенные ошибки. Короче, меряются тем, что у одних отсутствует, а у других не туда направлено.
Получаю этому наблюдению еще одно подтверждение, когда взгляды штатных правозащитников сходятся на Мари.
И еще ведь пытается отвертеться:
– А что такое?! Я что, еще и за бумагу отвечать должна?
Сейчас я тебя уем:
– Нет. Но посмотреть, что кладешь в аппарат мокрую пачку, можно.
Влад подходит к ближайшему принтеру, выдвигает лоток, проводит рукой и констатирует относительно нейтральным тоном:
– Влажная.
Добиваю подругу:
– Ты не знаешь, что сырая бумага гробит технику? Или прокурила инструктаж?
– Ты как со мной разговариваешь?! Ты!..
– Спокойно разговариваю. Даже не намекаю, что ты это сделала нарочно, чтобы сорвать важное мероприятие.
Выпад удался. Захлебнувшись возмущением, покрывшись пятнами, Мари на какое-то время зависает. Она специалист и рвется в координаторы, а подобное обвинение – мощный удар по карьере. С учетом, что остальные активисты в зале стоят ниже ее по должности – очень мощный.
Сорвавшись с места, хлопнув дверью, девица исчезает.
Невозмутимо освободив лоток, вскрываю нетронутую пачку, заряжаю заведомо нормальную бумагу, запускаю копир… все нормально, что и следовало доказать.
Наблюдающий за процедурой Влад многозначительно кивает. Гюли с сомнением качает головой:
– Ну, не могла же она специально?..
Перехожу к принтеру. Рядом немедленно возникает услужливо светящий фонариком Дэн и тоже выражает свое мнение:
– Арти, я не думаю, что она сделала это нарочно.
– Я тоже. Просто высказал предположение. Знаешь, мне очень неприятно, когда меня одного пытаются во всем выставить крайним.
Опять распахивается дверь. Перегнувшись, с коробкой наперевес вбегает Мари. На лице отражается целая гамма чувств, по щекам стекают слезы:
– Вот! Я брала ее отсюда. Это была новая, нераспечатанная коробка! Я не знаю, почему она сырая! Ребята, посмотрите сами, пожалуйста.
М-да, даже как-то жалко стало. Собравшись у коробки, смотрим. Упаковка вроде сухая и не покоробленная, оберточная бумага снаружи тоже ничего, а еще две пачки внутри явно отдают сыростью.
– Слушай, точно диверсия.
Повысив голос, обращаясь ко всем находящимся в зале, Влад уверенно объявляет:
– Друзья, вот так нам и вставляют палки в колеса. Власти любыми методами пытаются сорвать протестные митинги. И ведь как умно придумано: они знают, что у нас трудится много девочек, не очень хорошо разбирающихся в технике. Провокация выполнена с тонким знанием женской психологии.
Всхлипывая, Мари подтверждает:
– Я не знала, даже не подумала…
Ее обнимает утешающая Энн.
С мужественным лицом «трибуна революции» Влад поворачивается ко мне:
– Арти, ты сумеешь наладить принтеры?
Звучит как: «Ты сумеешь доставить на баррикады патроны?»
Киваю:
– Постараюсь.
Энтузиазма у продолживших рисовать плакаты волонтеров явно добавилось. Из конца в конец зала курсируют предположения, как и когда эфэсбэшники подсунули «опасную» бумагу. Блин, детский сад!
С принтером «Самсунг» справился довольно быстро, а вот «Хьюлетт» пришлось разбирать, снимать термоблок, чтобы добраться до намотавшейся на вал бумаги. Хорошо, что отвертки постоянно лежат в моем шкафчике! Дэн предупредительно подсвечивает неудобные места, тихо перемещаясь за спиной. Ну вот, и второй принтер заработал. «Подпольная» типография снова действует.
– Арти, я хотел тебя попросить пока не уходить. Вдруг еще что-нибудь откажет? Нам осталось не больше часа работы, а потом кто-нибудь из ребят тебя отвезет. Хорошо?
Киваю:
– Не вопрос, Влад.
– Спасибо, друг!
Благодарность в голосе, как и протянутая рука явно рассчитаны на всех находящихся в зале. Влад окончательно перехватил бразды правления у заметно переживающей и притихшей Мари.
Отвечаю пожатием и классической фразой из американского боевика:
– Всегда пожалуйста. Это моя работа.
Стулья из малого зала куда-то вынесли, поэтому остаток времени я просидел на полу, прислонившись к стене у батареи и наблюдая за волонтерами.
За время работы у правозащитников подметил одну важную деталь – на нужды организации у них с деньгами проблем нет. Любые баннеры, листовки, плакаты и лозунги вполне могут себе позволить заказать в типографии. Тем не менее, перед каждым митингом или флэш-мобом в малом зале кипит уходящая за полночь работа. Рисуются плакаты и лозунги, на оргтехнике, гробя недешевые картриджи, печатается куча листовок. Казалось бы, зачем?
Все делается ради волонтеров. Одно дело, когда человеку дают в руки готовое и отправляют митинговать, и совсем другое, когда он сам участвует в подготовке к мероприятию.
Особенно это хорошо действует на начинающих. Каждому из них дают почувствовать свою значимость, нужность. Каждому дают возможность высказаться, внести предложения, подумать над текстом листовки или плаката. Пусть это не будет реализовано. Но волонтеру льстит оказанное ему внимание и, что самое главное, он в очередной раз выслушает мантры о толерантности, нарушении прав и свобод в «этой стране», увидит своими глазами, какие простые, честные ребята здесь собрались, как здесь всё держится на одном лишь энтузиазме и бескорыстной взаимопомощи.
Рисование плакатов кажется ерундой только на первый взгляд. Любой человек будет искренне защищать то, во что вложены его труд и время.
И еще. Лозунг, собственноручно намалёванный или хотя бы раскрашенный маркером на листе А4 позволяет волонтеру с чистой совестью потом яростно орать, что оппозиционерам «никто, нигде, ни за что не платит!!!». А что еще так объединяет людей, как не совместный труд?
Вон, уже скоро полночь, а на полу, покрытом газетами, разложены листы ватмана, маркеры, краски, скотч. Царит дружеская, заговорщическая атмосфера, каждый волонтер проявляет «креатив», работая кисточкой и фломастерами.
Параллельно идёт обсуждение завтрашней акции, то, как можно «противостоять незаконным действиям продажной полиции», как глупые фээсбэшники опять будут фотографировать из-под полы и как злобные «нашисты» придут провоцировать и угрожать. А еще наши лесбиянки, внешне очень милые девочки, помогают советом и делом, не забывая заботливо подавать труженикам кружки со сладким чаем и печенье. От них не отстают, только обслуживая несколько другую компанию, «голубенькие». Дэн при всех своих заморочках умный, вежливый и легко находящий общий язык с людьми парень. Всем своим видом, как и девчонки, словно говорит: «Да, я нетрадиционно ориентированный. Но разве я плохой?»
Вот и общаются с ним, практически не морщась, и кружку чая принять из рук «передаста» ребята с пирсингом и серьгами в ушах не брезгуют.
– Арти… Я была не совсем права.
Рядом присаживается на корточки Мари. И пусть в ее глазах все еще проскакивает легкая неприязнь, слушать такие слова приятно.
– Кто бы мог подумать на эту вонючую бумагу! Ты не в обиде?
Киваю:
– Все нормально, Мари. Проехали.
Девушка улыбается:
– Тебе принести чайку? Из гостевой кружки будешь? С овсяным печеньем.
– Давай. С удовольствием.
Домой меня вез на своем «Хюндае» Дэн. Хорошо, что за полночь, а так, увидел бы кто из политеховских парней…
– Арти, у меня к тебе деликатный разговор. Только восприми, пожалуйста, все спокойно и постарайся понять.
Фигассе подход!
– Ты у нас работаешь уже давно и наверняка разобрался в особенностях наших отношений.
Подтверждающе киваю.
– Видишь ли, у меня в последнее время все хуже складывается взаимопонимание с Владом. Он стал очень грубым, нетерпимым и раздражительным.
Причину я примерно представляю – парень пролетел с должностью специалиста, зависнув в консультантах.
– И я уже почти уверен, что он меня просто использует.
Не могу не согласиться.
– А ты, Арти, совсем не такой. Скромный, работящий, молчаливый. И вежливый.
– Э-э-э, Дэн…
– Подожди. Дай мне договорить, пожалуйста.
Вздохнув, он продолжает:
– Я вижу, что я тебе не всегда приятен, но ты терпишь и никогда не допускаешь оскорблений. В общем, я… мне кажется… я бы хотел с тобой подружиться, Арти.
Пипец! Пока мысли в голове собираются в кучу и подбирают более-менее вежливый ответ, Дэн умоляюще произносит:
– Арти, не спеши с отказом. Я ведь не требую ничего такого… просто дружить!
Ага. Знаю я это слово. Представить нас вдвоем, наедине… Мать!.. Да я лучше хрен себе откушу и от этого сдохну!
Остановив машину, он смотрит мне в глаза. Мы приехали? Слава богу!
– Дэн, извини… но это не по мне. Не потому, что ты плохой парень, просто… я не могу. Это не для меня, понимаешь?
Он печально кивает:
– Понимаю. Мне очень жаль, Арти. Ты ведь и сейчас ответил деликатно, сдержанно и толерантно. Ты очень хороший парень.
Уже дома, лежа в постели, еще раз обращаюсь мыслями к происшедшему. Получить признание в любви от «голубого»… Пипец!
Мать!.. Ну, почему это была не девочка?! Моя Ди, например? Отдался бы прямо в машине, и не один раз. А тут…
Дерьмо!
***
На следующий день, возвращаясь из политеха, прохожу как раз через толпу митингующих. О, знакомые лица!
Отказавшись от предлагаемой волонтером листовки, жму руку Владу. Он уточняет:
– Ты к нам, поучаствовать?
– Нет, домой иду.
Похлопываю по ноутбучной сумке:
– Работы полно. Дипломный проект, по нашей конторе накопилось…
– Зря. Волонтерская работа тоже очень высоко ценится в нашей организации.
Ага, я заметил.
– Здравствуй, Арти.
И Дэн здесь. Без макияжа и серьги – совершенно нормальный, аккуратно и модно одетый интеллигентный парень. И чего ему в жизни не хватает?
– Привет.
– Останешься с нами? Будет интересно.
Ну уж нафиг ваши интересы! Орать и махать плакатами перед трибуной с вещающими оппозиционными вождями не по мне.
– Нет, парни. Дела.
Уходя, обращаю внимание на пристальный взгляд Гюли. Помахал ей, но ответа не получил. Странная девушка. Одно слово – лесби.
По дороге анализирую увиденное. Студенты, пенсионеры, какие-то помятые личности – все совершенно бесплатно угорают на площади, наглядно демонстрируя результаты вчерашней ночной работы. Кто-то с типографскими, другие с криво и косо выполненными, полными волонтерского «креатива» плакатиками. И все они требуют новой, «лучшей» жизни. Там же крутятся телевизионщики, значит, соответствующий сюжет выйдет в эфир уже сегодня.
Может быть, в Москве и платят каждому участнику митингов. А у нас за протестные мероприятия платят считанным людям. Активистам-правозащитникам. И, судя хотя бы по «Хюндаю» Дэна, платят неслабо.
Вот в чем состоит задача НКО «Лучшая Россия» – мотивировать кучу людей, предварительно отделив от общей массы тех, кто максимально готов к этой самой мотивации. «Диспетчеры», «корреспонденты» и прочие являются центром кристаллизации, магнитом, собирающим недовольных и сочувствующих «за все хорошее, против всего плохого», по команде активистов выводят толпу на улицу.
В зарубежных, да и наших либеральных СМИ появляется очередной репортаж, а заокеанские хозяева перечисляют очередной грант на «защиту прав и свобод». Так и хочется добавить: «прав и свобод гомосексуалистов».
Чисто из «спортивного интереса»: какие же там фигурируют суммы? Вот бы краешком глаза заглянуть в бухгалтерию организации!
***
Можно сказать, что сбылась моя мечта: мы с Ди уединились в «секретной» комнате и даже сидим рядышком на кожаном диване. Но на этом все застопорилось, потому что красотка непривычно строга и устраивает самый настоящий экзамен по работе почти законченного сайта правозащитников.
С таким серьезным лицом она даже выглядит лет на пять старше!
– Это что за иконка, Арти?
– Подводим мышку… Видишь, появляется табличка «Загрузить»?
Полупрозрачные информационные окна-подсказчики – вообще моя гордость. Настоящий продвинутый интерфейс.
Покосившись на плотно обтянутые леггинсами стройные и нереально манящие бедра девушки, гоня прочь эротические мысли, продолжаю:
– Если щелкнуть, скрипт запускает «Проводник» пользователя, по умолчанию открывая папку «Мои документы». Теперь можно выбрать фотографии или видеоролик, если удерживать при щелчках «Ctrl», то все вместе, потом подождать загрузки в кэш сервера и нажать «Отправить». Правозащитные снимки лягут в создаваемую скриптом папку нашего сервера. Папка привязывается к информации из анкеты, из раздела «Фамилия», будет носить то же название, плюс добавляются текущие дата и время.
Подумав, Ди спрашивает:
– А если у пользователя компьютер «Мак» или «Айпэд»?
– Да хоть Линукс с Андроидом. Все равно будет открываться пользовательская папка.
– Гм-м. Неплохо. Ты не мог бы сделать то же самое, но с упрощенным доступом для активистов? Получается очень оперативно и удобнее электронной почты. И защищеннее.
Приятно ощущать себя умным. В свое время я подумал о том же.
