Текст книги "Жан-Поль Бельмондо. Профессионал"

Автор книги: Александр Брагинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

1987–1997

Опять повезло

1987 год Жан-Полем был целиком отдан спектаклю «Кин» и стал, по его словам, счастливейшим в его жизни. Он уже подумывал о другой работе в театре, когда ему позвонил Клод Лелуш и попросил посмотреть новый сценарий, где, по его мнению, для него есть интересная роль. Жан-Поль быстро прочитывает рукопись. Он хорошо понимает, что роль Сэма Лиона в «Баловне судьбы»идет вразрез с традициями «бельмониады». И пусть! Он подписывает с Лелушем договор.

Приступая к работе, Жан-Поль и Лелуш решили пойти на взаимные уступки. Первый согласился с тем, что в фильме не будет каскадов, а второй обещал отойти от привычной формулы «мужчина и женщина». Жан-Полю все интереснее создавать на экране сложные, но симпатичные ему человеческие характеры. Он хочет, чтобы зритель любил его не за потрясающие трюки, а за душу и сердце его героев. Таким образом он все более склоняется к «композиционным», то есть характерным ролям. Ему больше не улыбается изображать «примадонну раскованного гангстеризма», как его назвал Мишель Одиар. Да и закончить карьеру в кино «летающим дедушкой» тоже не охота. Так в его картинах начинает преобладать эмоциональность.

…Пожалуй, никогда Жан-Поль не играл в таком спокойном, лишенном привычного для него бешеного экшена фильме. Его герой Сэм Лион стоит во главе процветающей компании, но ему осточертело руководить, принимать решения, увольнять, назначать сотрудников. Отношения с женой у него давно стали прохладными, и он постепенно приходит к решению сбежать в Африку, чтобы заняться там охотой на хищников. По дороге он симулирует гибель своего парусника. Так он скрывается в африканских джунглях.

Но в Африке он сталкивается с молодым официантом Альбером Дювивье (Алем), которого когда-то унизил и уволил. Тому очень хочется отомстить Сэму и разоблачить его, но их отношения постепенно перерастают в дружбу. Аль уговаривает бывшего патрона вернуться во Францию, где дела его фабрики пошатнулись и где о нем горюет дочь Виктория.

Оставаясь в тени, Сэм дает Алю доверенность на ведение дел, связанных с фабрикой, а тот объясняет, что получил ее перед гибелью хозяина. Действуя по его подсказке, Аль быстро выправляет дела. А потом на сцене появится сам Сэм Лион – к радости одних и огорчению – других.

Жан-Поль играл новый для него характер. Одинокий в семье, где его любит одна дочь Виктория (Мари-Софи Л.), отторгающий враждебных ему жену и сына, Сэм Лион мечтал зажить по-новому. То, что Аль помешал осуществить этот замысел, не означает его поражение. В ходе выпавших на его долю приключений и злоключений он становится другим человеком. Разумеется, Лелуш не может оставить его бобылем. Лион обнаруживает свою первую любимую жену Иветту (Лио), Аль женится на Виктории, сын будет посрамлен, сложит с себя заботы директора, которые перейдут к Алю. Как обычно, у Лелуша все кончается «хэппи-эндом». Неисправимый оптимист и жизнелюб, Клод Лелуш говорит, что во всех своих фильмах стремится доказать, что «жизнь стоит того, чтобы ее прожить сполна, что это потрясающая штука».

Жан-Полю явно тоже близка такая философия. Характер Сэма Лиона привлекателен ему тем, что в нем меньше «суперменства», чем в прежних ролях, что это человек со своими слабостями и недостатками, великодушием и обидчивостью. Такой образ на данном этапе жизни актера весьма интересен ему. Сэм Лион находится на пороге старости. Жан-Поль, которому тогда исполнилось 55 лет, сам не без опаски заглядывает в будущее. При этом именно человечность Сэма становится главной чертой характера, который создан Жан-Полем, придавая ему не только убедительность, но и объемность. Не случайно, во время приезда в Москву на премьеру своего фильма, на вопрос, какие картины он считает лучшими, Жан-Поль откровенно сказал: «Прежде считал „На последнем дыхании“. А теперь добавляю „Баловня судьбы“. Он, конечно, лукавил. В его „послужном списке“ есть более значительные работы. Просто участвуя в „продвижении“ фильма, он, естественно, старался его всячески „приподнимать“. Но он мог с полным основанием положить и эту картину в копилку своих удач.

Снятый после «Баловня судьбы» через четыре года фильм «Незнакомец в доме»продолжал эту новую линию в его творчестве. Уже однажды превосходно экранизированный в 1941 году Арни Декуэном с великим Рэмю в роли спившегося адвоката Эктора Лурса, роман Жоржа Сименона «Незнакомцы в доме» вполне отвечал новым требованиям актера. Но фильм Ж. Лотнера отходит от романа. В романе жена Лурса сбегает от него, не выдержав отлучек мужа и его измен, в фильме – она покончила с собой. Дочь в романе зовут Николь, в фильме – Изабель. Рэмю резче играл драму человека, поздно осознавшего свою вину, Жан-Поль Бельмондо тоже играет эту драму. Но финал картины, где показано примирение главного героя с дочерью, придает ей более оптимистическую интонацию.

…Жак Лурса (Бельмондо) запил горькую после самоубийства жены, забросил адвокатскую практику, не интересуется жизнью единственной дочери. Однажды на чердаке дома он обнаруживает труп уголовника Луи Кагелана по прозвищу Большой Луи. Кто и за что его убил? В Лурсе просыпается азарт адвоката, который отметает обвинение, предъявленное молодому парню Эмилю Маню, и берется защищать его на суде. Проведя собственное расследование, он узнает, что в его доме собиралась молодежь, что дочь была активной участницей этих «посиделок». Маню влюблен в Изабель, та его любит тоже. Защищая Маню, он делает шаг навстречу дочери. И ему удастся доказать, что каждый в компании молодежи имел основания убить шантажировавшего всех Большого Луи. Но сделал это парень, который ревновал Изабель к Маню, надеясь, что тому не удастся выкрутиться. В романе Лурса возвращался к любимому времяпровождению со стаканом вина. Фильм оставлял больше надежд на будущее Лурса: человека и адвоката.

Жан-Поль убедительно показывал возрождение своего героя. Опустившийся и неряшливый вначале, он преображается на суде, с блеском ведет защиту Маню. Лурса как бы выпрямляет спину, доказывая словом и делом, что алкоголь не лишил его таланта, что этот человек – настоящий борец за справедливость. Награда для него – счастливые глаза дочери, которую прекрасно играла Кристиана Реали, кстати, потом перекочевавшая в спектакль «Блоха в ухе» в бельмондовском театре «Варьете».

Маленькое отступление. Как подчас интересно формируются театральные труппы, какую роль при этом играют личные отношения! Вот только один пример: Кристиана Реали – подруга в жизни прекрасного актера Франсиса Юстера, который в сезоне 1996/97 года выступил вместе с Аленом Делоном в «Загадочных вариациях» Эрика-Эмманюэля Шмитта. Бельмондо и Делон как бы поделили семью Реали-Юстер. К вящему удовольствию зрителей. Но к «Блохе в ухе» мы еще вернемся.

В «Баловне судьбы», как и теперь в «Незнакомце в доме» Жоржа Лотнера, рассказывалась история воскрешения. Чисто внешне предшественник Бельмондо в фильме 1941 года Рэмю, которого Орсон Уэллес считал величайшим киноактером, точно соответствовал описанию Жоржа Сименона: большой, грузный, неряшливый, словно распухший и пропахший алкоголем. У Жан-Поля он, конечно, иной, но это та же история опустившегося человека, который под влиянием обстоятельств вынужден надеть свою адвокатскую мантию, чтобы защитить Маню. Однако, борясь за его оправдание, Лурса, конечно, стремится вернуть себе любовь дочери. Таким образом, и роль Сэма Лиона, и Жака Лурса с их внутренней, затаенной драмой потребовали от Жан-Поля Бельмондо иных актерских «приспособлений». Они свидетельствовали о том, что его творческий потенциал еще далеко не исчерпан.

В 1995 году, незадолго до своей болезни, уже работая над «Блохой в ухе» в своем театре «Варьете», Жан-Поль снова снялся у Клода Лелуша – на сей раз в роли Жана Вальжана в «вольной экранизации» знаменитого романа Гюго «Отверженные».

«Мне 57 лет, – говорил тогда режиссер, – и, похоже, я сознательно или неосознанно всю жизнь готовился снять „Отверженных“. Отверженные существуют всегда, но интересуют писателей, поэтов и политиков лишь в предвыборный период. Мой герой – простой человек, который должен пройти через сложный мир. Мы старались влезть в шкуру некоего Виктора Гюго, родившегося вместе с кинематографом и который вдохновился бедами XX века, чтобы рас сказать о Жане Вальжане, Тенардье и других». К таким «бедам» он относил и холокост, поэтому судьба еврейской семьи, основанная на личных воспоминаниях Лелуша, занимает важное место в картине.

Клод Лелуш вспоминал, как его мать, чтобы проехать с ним в так называемую Свободную зону оккупированной Франции, была вынуждена подкупить пограничника, отдав ему свои часики. Вернувшись к маленькому сыну, она произнесла запомнившуюся ему фразу: «Этот человек настоящий Тенардье». Так тот впервые услышал об одном из персонажей романа Виктора Гюго.

Клод Лелуш повторяет расхожую истину, говоря, что в истории человеческой культуры существуют два-три «бродячих» сюжета, к которым авторы романов, пьес, фильмов возвращаются периодически. «Я давно мечтал использовать один из них, – сказал он, – и мое обращение к Виктору Гюго и его роману – абсолютно закономерно. Пришлось, однако, немало потрудиться, чтобы этот фильм был похож на правду, потому что у жизни больше воображения, чем у кино. Мои персонажи все время находятся между добром и злом. В реальности не бывает только плохих и хороших, как у Гюго. Мой Жан Вальжан мог бы превратиться в Тенардье, он избежал настоящей катастрофы, и именно это придает смысл его жизни».

Таким образом, фильм Лелуша «Отверженные» – это лишь вариация на тему романа великого французского гуманиста.

…Анри Фонтен, родившийся за 13 минут до начала нашего века и чей отец погиб когда-то при попытке бегства с каторги, становится чемпионом по боксу. Травма, полученная на ринге, прерывает его карьеру. Он создает транспортную контору и на своем грузовике в период оккупации помогает евреям бежать в Свободную зону (что, впрочем, не избавляет тех от преследований вишийской полиции). За свою большую физическую силу его прозвали Жаном Вальжаном. Но неграмотный Фонтен о романе «Отверженные» узнает от своих пассажиров.

Вдохновляясь идеями романа Виктора Гюго, Клод Лелуш – как обычно, сценарист всех своих фильмов – весьма свободно обходится с фабулой романа, знакомого каждому французу с детства. Некоторые его персонажи наделены другими именами. Скажем, Козетта становится Саломеей (и играет ее собственная дочь Лелуша – Саломея). Роль ее матери он поручил последней своей жене – Алессандре Мартинес. Через различные обстоятельства, так или иначе напоминающие роман Гюго, проходит история первой половины XX века. Жан-Поль играл Фонтена-отца и Фонтена-сына. Он – единственная фигура, проходящая через всю картину. Другие персонажи появляются и исчезают, как та же семья Тенардье (за исполнение роли госпожи Тенардье Анни Жирардо получила в 1996 году премию «Сезара» – высшую кинематографическую премию по своей номинации за женскую роль второго плана). На определенном этапе развития сюжета Фонтен-Вальжан отходил на второй план и на первый выдвигается история еврейской семьи, которую он перевозит через демаркационную линию. Клод Лелуш очень любит параллельные сюжеты, часто в ущерб один другому. Здесь это тоже имеет место. Интересно, что Лелуш долго думал снять продолжение. Поначалу его фильм назывался «Отверженные XX века». Потом он убрал временное уточнение. И теперь хотел рассказать о своих героях во второй половине нашего века. В гигантских замыслах Лелушу не откажешь…

В 1996 году Бельмондо снялся в фильме по известной пьесе Саша Гитри «Дезире». Внаши дни возрождается интерес к творчеству этого плодовитого писателя и драматурга. Оказывается, его пьесы не утратили своей актуальности. «Дезире» сочетает все излюбленные темы этого автора: в ней говорится о социальных условностях, о взаимоотношениях между разными классами общества, о буржуазных «принципах» и здравом смысле представителей народа, об изменах, о любви, которая сводит людей с ума.

Жан-Поль охотно согласился сниматься в фильме, ибо никогда еще не произносил ни со сцены, ни с экрана тексты Саша Гитри. К тому же с ним связаны были детские воспоминания. «Я познакомился с Саша Гитри, – рассказывал он, – в мастерской отца, который лепил его портрет. Оба они называли друг друга „мэтрами“. Позднее личность Гитри-актера меня буквально завораживала. Он нравился мне и как артист, и как человек. То, что он писал. Его юмор. В наши дни для такого персонажа нет места. Он представлял целую эпоху и определенный образ мыслей».

В качестве режиссера Жан-Поль предлагает продюсеру Тоскану дю Плантье Бернара Мюра, с которым познакомился на театральной постановке «Блохи в ухе». Это будет его кинематографическим дебютом.

…Саша Гитри не случайно назвал своего героя Дезире – по-французски это означает «желанный». Дезире влюбляется в своих хозяек, становится желанным, но те, в силу своих социальных предубеждений, тотчас расстаются с ним. Своей очередной хозяйке, любовнице министра Монтаньяка Одетте Клери (Фанни Ардан), Дезире откровенно признается в причине своего последнего увольнения. Но его все-таки принимают на службу. И тут Дезире начинает являться Одетте… во сне. Она грезит, что они любят друг друга, и весь дом слышит ее стенания: «О, Дезире! О, любимый!» Однажды, не зная о присутствии друг друга, они расположатся на ночь в большом салоне. Услышав крики во сне мадам, Дезире разбудит ее и выскажет все, что об этом думает. После чего с гордо поднятой головой покинет дом Монтаньяка. В подобных экранизациях театральной драматургии всегда огромное значение имеет слово. Жан-Полю дано произносить в новом фильме остроумные и пылкие монологи. Это требовало владения всем арсеналом актерских выразительных средств и даже некоторой театральности. Он играл историю любви, неразделенной днем и осуществленной во сне. Ревность министра к сновидению не может не вызывать сарказма у Дезире. Жан-Поль знал слова Франсуа Трюффо о драматургии Гитри. «Героини Саша Гитри, – писал тот, – любят, как дышат, но дышат любовью». Сталкивая сон и явь, автор естественно забавлялся.

Жан-Поль играл Дезире, конечно, иначе, чем сам Саша Гитри в фильме, который тот поставил в 1937 году. Немного в манере Сирано де Бержерака. Тем более что за спиной был спектакль, сыгранный в сезоне 1987/88 года.

«Этот театр имеет свою душу»

Жан-Поль с детства любил театр. Художница по профессии, его мать Мадлен Бельмондо часто водила его в «культовый» для семьи театр «Комеди Франсез» (или «Дом Мольера»). Сначала, конечно, на детские спектакли, потом – на более сложные, классические драмы Расина, Корнейля и других знаменитых французских и иностранных драматургов. И хотя это не сулило ему коммерческой выгоды, однажды он приобретёт в собственность один из старейших театров Парижа «Варьете» и будет в течение 15 лет директорствовать в нем, сыграв на его сцене несколько успешных спектаклей.

Будь жив Поль Бельмондо, он был бы счастлив, узнав, что его сын «вернулся на путь истинный», то есть в театр. Отец никогда не одобрял увлечение сына кинематографом, в отличие от мамы Жан-Поля. Бельмондо всегда жалел, что не принял в свое время предложение директора Национального Народного театра («ТНП») Жана Вилара войти в его престижную труппу и сыграть там главного героя в «Свадьбе Фигаро» Бомарше. Жан-Поль был тогда буквально опутан киноконтрактами.

Сей фатальный «кинокруг» ему удалось разбить лишь в 1987 году, когда Робер Оссеин предложил ему сыграть на сцене театра «Мариньи» в знаменитой драме Дюма-отца «Кин, гений или беспутство». В свое время Жан-Поль Сартр специально для Пьера Брассера переписал пьесу, введя в нее любезные ему экзистенциалистские мотивы. Драма Александра Дюма давно не ставилась на парижской сцене. Роль в ней Кина – одна из вершин театрального искусства. Робер Оссеин настойчиво уговаривает Бельмондо… Он не видит никого в этой роли, кроме него. И Жан-Поль, поддавшись на уговоры друга, решает рискнуть.

…Пьеса «Кин» рассказывала о жизни великого английского трагика Эдмонда Кина, жившего в позапрошлом веке. Кин любит, а может быть, ему так кажется, аристократку графиню Кефельд. У него есть могущественный соперник – принц Уэльский. Оскорбленный и униженный им, Кин требует сатисфакции. Но принц отказывается драться на дуэли с «фигляром». В невероятно взвинченном состоянии актер приходит в театр играть Ромео в трагедии Шекспира и видит в ложе графиню и принца. Потеряв над собой контроль, он произносит гневный монолог, оскорбляя принца, бросая вызов современному ему английскому обществу, погрязшей в праздности и разврате аристократии. Это был монолог такой внутренней силы, что, произнеся его, Кин падает без чувств. Власти не простили актеру такой пощечины. Приговоренный к изгнанию, Кин уедет в Америку, где и закончит свои дни.

Как и Пьер Брассер, который наверняка рассказывал ему о том, как сам играл Кина, Жан-Поль вложил в исполнение этой трагической роли весь свой недюжинный темперамент. И это было неожиданно. Зритель, привыкший видеть его на экране в триллерах и комедиях, был поражен. Все понимали, как рисковал актер, решив вернуться на сцену спустя лет. В интервью «Пари Матч» он говорил: «В кино от тебя ничего не требуется – ни голоса, ни памяти, ни моральной смелости, чтобы вывернуться наизнанку. Богарта однажды спросили, почему он вечно играет Богарта. Тот ответил: „Потому, что я это делаю лучше других“. Конечно, Жан-Поль был на сцене знакомым всем Бельмондо. Но было видно, что он всего себя отдавал роли, стараясь как можно полнее раскрыть образ Кина. Его одноглазый герой испытывает не только страсть к графине Кефельд, он презирает то лицемерное общество, в котором живет. Он знает себе цену, как актеру. Бельмондо поистине играл гения, совершающего безумства. „Благословенная пьеса! – говорил Жан-Поль. – Благодатная! Передо мной был зритель, который обычно не ходит в театр. Я бросил ему вызов. Для этого пришлось побороть страх и не потерять лицо. Если бы я не выиграл, то вся моя дальнейшая жизнь была бы другая“.

Конечно, не всех устраивала интерпретация роли, предложенная Робером Оссеином и Бельмондо. Критики подчеркивали некоторую аффектацию, писали о том, что роли не хватает психологической глубины. Характерна в этом смысле рецензия в газете французских коммунистов «Юманите»: «Весь мокрый, он отдает себя целиком роли, бельмондируя до того момента, когда упадет занавес. При этом некоторые мотивы поведения, темные стороны характера героя, нюансы пропадают в силу того, что Бельмондо-Кин устремлен вперед, как боксер на ринге».

Премьера «Кина» в сезоне 1987/88 года стала настоящим театральным событием в жизни Франции. Жан-Поль снова дышал запахом кулис, слышал дыхание зала, ощущал на себе волну теплых чувств и благодарности зрителей.

«Кин» был сыгран им свыше 300 раз при полном аншлаге, и за лучшее исполнение этой роли Жан-Поль Бельмондо получил престижную премию «Бригадир» – символическую трость, которой по традиции со времен Мольера во французском театре стучат три раза перед тем, как поднимается занавес. Спектакль затем с успехом провезли по «глубинной Франции». Жан-Поль невольно вспоминал свои былые гастроли с Ги Бедосом и Анни Жирардо. Клоду Лелушу пришлось дожидаться конца этих гастролей, чтобы приступить к съемкам «Баловня судьбы».

А Жан-Поль уже подумывает о постановке в театре «Сирано де Бержерак» с тем же Робером Оссеином – режиссером. О роли Сирано он мечтает давно. Еще в лицее полюбив романтического героя Эдмона Ростана, сочетавшего качества забияки и фанфарона, с остроумием, бескорыстием и любовью к предмету своих грез – Роксане. После Кина-актера он играл теперь Сирано – поэта и воина. Сирано де Бержерак – удивительный национальный французский характер, поэтому его так любят все поколения зрителей. Сняв черную повязку, прикрывавшую один глаз Кина, Жан-Поль предстал на сцене с своим накладным пятнадцатисантиметровым носом из латекса, столь же знаменитым, как парик Клеопатры. Сирано влюблен в Роксану, но считает, что она никогда не ответит ему взаимностью. И тогда он весь пыл своей любви вкладывает в уста друга Кристиана де Невилетта. Естественно, Роксана не может устоять. Но Кристиан погибает на войне, а Сирано раскроет ей свою тайну лишь на смертном одре.

Жан-Поль называл роль Сирано «самоубийственной», способной как возвысить актера, принести ему славу, так и погубить его навсегда. Вместе с Оссеином они несколько отошли от классической интерпретации Сирано, от того, как его играл когда-то великий Коклен, а в середине ХХ века Жан Марэ и Жак Вебер. То есть Жан-Поль подчеркивал в меру своего темперамента то, что считал главным. Да, Сирано бреттер, но он и поэт, романтик. А главное – это порядочный человек, верный друг, глубоко чувствующий и думающий человек своего времени. И Бельмондо одержал личный успех. Тем больший, что его Сирано противостоял экранному, которого сыграл популярный Жерар Депардье в фильме старого приятеля Жан-Поля – режиссера Ж.-П. Раппно. У обоих Сирано был свой зритель. Ну, а иным просто было интересно сравнить двух таких разных (даже в «весовой категории») актеров. Число зрителей у Жерара Депардье, естественно, оказалось больше, чем у театрального «Сирано». Но относительно «качества» успеха можно было поспорить…

Сцена начала все сильнее захватывать Жан-Поля. Тогда-то он и начинает подумывать о том, чтобы купить театр, стать в нем таким же хозяином, каким он был много лет в своей кинокомпании «Серито».

В 1992 году Робер Оссеин сообщил ему, что владелец театра «Варьете» на бульваре Монмартр Франсис Лемонье собирается продать свое заведение. Чтобы купить «Варьете», нужны немалые деньги. И тогда Жан-Поль принимает решение продать коммерческому телевидению – «Каналу плюс» – права на те фильмы, которые были сделаны при участии его компании. В тот же год он становится хозяином одного из лучших театральных помещений Парижа.

С «Варьете» у него связаны детские и юношеские воспоминания. Будучи студентом Консерватории драматического искусства, он часто проходил мимо «Варьете», направляясь в столовую «Гранд-опера», куда очень любили ходить консерваторцы и где он почем зря «кадрил» молоденьких балерин. В детстве мама водила его в «Варьете» на спектакли Саша Гитри, здесь он потом смотрел комедии с участием Фернанделя и Луи де Фюнеса. На этой сцене когда-то дал свой прощальный концерт Морис Шевалье. «Этот театр, – говорит Жан-Поль Бельмондо, – населен привидениями дорогих мне людей. Именно на этой сцене Фредерик Леметр сыграл Кина. Я вижу во всем этом перст судьбы. От стен „Варьете“ исходят добрые волны».

В театре «Варьете» уже в качестве его хозяина он сыграл в 1993 году «Дамского портного», а в сезоне 1996/97 года – комедию Жоржа Фейдо «Блоха в ухе». Блоха в ухе появляется, когда человек чем-то заинтригован. Такая есть французская поговорка.

Фейдо был великим мастером придумывать комические ситуации. Однажды, как мы помним, его сценарий уже принес успех Бельмондо: когда тот на выпускном экзамене в Консерватории сыграл в его одноактной пьесе «Любовь и рояль». Теперь Жан-Поль обратился к драматургу снова. А для постановки был приглашен опытный театральный режиссер Бернар Мюра, который был ему знаком по работе над фильмом «Дезире».

Жан-Поль всегда любил окружать себя симпатичными ему людьми. Здесь его партнершей снова была Кристиана Реали, с которой он уже играл в фильме «Незнакомец в доме». В «Блохе» – она жена главного героя. «Я убедился, – говорил Жан-Поль, – что она обладает темпераментом, юмором и шармом. Похоже, будто она всю жизнь играла в водевилях. Красивая женщина, способная рассмешить зрителя, – редкость». На остальные роли были приглашены знакомые ему Сабина Оделен (игравшая вместе с ним в «Кине»), Анри Вернье и другие.

Сам Жан-Поль играет две роли – директора компании «Бостон лайф», любвеобильного Виктора-Эмманюэля Шандебиза и его двойника, гостиничного слугу, папашу Пюша, который вечно находится под хмельком. Фейдо, естественно, построил всю интригу вокруг этого сходства, тщательно продумав механику переодеваний. Жан-Полю приходилось мгновенно перевоплощаться, сменив только одежду. При этом из двух сыгранных им персонажей я бы отдал предпочтение его Пюшу. Он более жизнен и убедителен. Оказавшись перед лицом светской дамы, которая считает его своим мужем (зачем-то переодевшимся) и просит исполнить свой супружеский долг, Пюш польщен этим вниманием, растерян (когда его просят поцеловать мадам). Но постепенно он входит в роль и готов признать себя хоть персидским шахом. Соответственно Шандебиз в растерянности, когда жена говорит, что видела его в гостинице (где он был на свидании). Мастер «квипрокво», Жорж Фейдо ловко плетет комическую интригу, а актеры верно служат ему своей изящной игрой.

В интервью «Пари Матч» Жан-Поль Бельмондо говорил:

«Фейдо наделяет каждого актера своими обязанностями – это напоминает обязанности игрока футбольной команды, когда каждый зависит от другого. Это очень заряжает. Чтобы играть в такой пьесе, следует находиться в отличной физической форме. Действие мчится со скоростью сто километров в час, к этому надо быть готовым».

Осенью 1995 года, когда уже была объявлена премьера «Блохи в ухе», Жан-Поль неожиданно оказался в клинике с диагнозом – нарушение мозгового кровообращения. Одна нога отказывалась ему повиноваться. Потребуется год, прежде чем он восстановит силы настолько, чтобы сыграть Шандебиза/Пюша с той «стокилометровой скоростью», о которой скажет в 1996 году. В 1995 же году ему пришлось распустить труппу, рассчитаться со всеми, вернуть деньги за билеты. Премьера «Блохи в ухе» состоялась в середине октября 1996 года и прошла – могу лично засвидетельствовать – с большим успехом. На премьере первым, кто поднялся в зале по окончании спектакля и закричал «браво!», был Ален Делон. В те дни он и сам после долгого перерыва вышел на сцену в театре «Мариньи» в упомянутых уже «Загадочных вариациях». Жан-Поль искренно приветствовал этот шаг старого друга, как «второй дебют», отметив, что это возвращение стало «радостным событием для всего французского театра».