Текст книги "Жан-Поль Бельмондо. Профессионал"

Автор книги: Александр Брагинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

«Нас побьют марсиане…»

В 1956 году Жан-Поль завершает учебу в Консерватории. На выпускном экзамене он должен показать отрывки из классической трагедии, классической комедии и современной комедии. Похвальный лист ему дадут только за одноактную комедию Жоржа Фейдо «Любовь и рояль». Он очень легко и смешно играл человека, разыскивающего эстрадную диву, в которую влюблен и не прочь сделать женой, но… попавшего в другой дом, где живет пианистка, принимающая его за потенциального ученика. На этом немудреном «квипрокво» и была построена пьеса.

Он, конечно, огорчен, что его усилия не увенчались первыми премиями. Суровое и несправедливое решение экзаменаторов перекрывало ему дорогу в «Комеди-Франсез». Утешала только реакция друзей: пока он неприличным жестом прощается со своими судьями, приятели на руках выносят его из зала. Публика тоже выражает неудовольствие. Даже газеты (в частности, «Энтрансижан») не проходят мимо «инцидента в Консерватории».

Естественно, что у него остался «зуб» на Консерваторию, тогда и сегодня – единственное высшее театральное учебное заведение Франции. В 1964 году уже признанным и популярным актером кино он очень резко отозвался о системе подготовки в ней актерских кадров. В «Нувель Обсерватер» его интервью было напечатано под хлестким заголовком: «Нас побьют марсиане…».

«Консерватория устарела, – в явном запале провозглашал Жан-Поль Бельмондо. – Она стала реликтом, где обучают играть одну классику. Прежде это предназначалось для маркиз и кумушек в вечерних туалетах. Теперь этого не достаточно. Теперь надо играть так, чтобы тебя захотели снимать на широком экране, чтобы с тобой считались на телевидении. Маркиз больше нет в зале. Да и сам труд актера сильно изменился. Чему учат в Консерватории? Произносить текст, доносить его до глухарей, сидящих в третьем ярусе. И все! Только не умению разговаривать нормально. Тебя учат орать ради того, чтобы приняли в „Комеди-Франсез“. Попробуйте так поговорить на киностудии, тотчас окажешься на улице. В Консерватории тебя превращают в калеку».

И Бельмондо продолжал:

«Ничто меня так не раздражает, как потуги на „естественность“, когда актер задирает морду вверх и у него такой вид, будто он страдает метафизическим люмбаго, произнося „кушать подано“. Простите, но я так не могу. Что такое подготовка актера? Это когда его учат боксу, мастерству кулинара и парикмахера, учат фехтовать, рубить мясо, чистить обувь, управлять бульдозером, разрезать книжные страницы… Иначе говоря – всему. Ведь его могут попросить сыграть в кино что угодно, только не проблеять текст Мариво… Играя друг для друга, консерваторцы становятся психами, заражаются самомнением, слушая восторги друзей, сидящих в зале. Пока они там учатся, им разрешают ходить только в „Комеди-Франсез“. Франция нуждается в настоящих актерских школах. У нас, скажем, совсем не готовят киноактеров… Нас побьют американцы и китайцы, у которых есть школы. Нас побьют марсиане, ибо у них будут школы. А у нас их нет, и это преступление».

Разумеется, Жан-Поль был несправедлив. Он явно стремился эпатировать читателей. Ведь известно, что Консерватория за многие годы своего существования выпустила немало прекрасных актеров. Я так подробно процитировал его, чтобы стало ясно, сколько горечи осталось у Жан-Поля Бельмондо. Правда, в 1964 году он еще не отдавал себе отчет, что его актерская судьба сложилась бы совершенно иначе, поступи он в «Комеди-Франсез», которая ломала не одного талантливого актера. Далеко не всем удавалось бросить этот государственный театр, обеспеченную жизнь. «Из „Комеди-Франсез“ не уходят, из нее уносят» – таков был лозунг этой государственной институции. Покинувшие ее стены Анни Жирардо и Изабель Аджани были редким исключением из правил.

Выйдя за порог Консерватории, Жан-Поль, естественно, сталкивается с проблемой занятости. Конечно, он не голодает, живет в доме родителей, которые помогают ему материально. Но он стремится к полной независимости. Он хочет играть. Он знает, что умеет это делать. Молодой актер колесит по Франции в составе самых разных театров. Вместе с Анни Жирардо и Галабрю они, как уже говорилось, подрабатывают, показывая «Мнимого больного». Играют на случайных площадках, в в каких-то крестьянских клубах, больше похожих на сараи. Он так вспоминает об этом периоде: «Часто помещения клубов не отапливались, и мы стремясь согреться, изображали на сцене жгучие страсти.» Потом профсоюз ВКТ (Всеобщей Конфедерации Труда) дает им средства на постановку спектакля о рабочей солидарности «Они подружились в воскресенье». Обычно этим спектаклем завершались профсоюзные собрания ВКТ. В 1956 году он был экранизирован под названием «Воскресенье… – Мы будем воровать».

В эти нелегкие для него годы Бельмондо играет в разных театральных антрепризах. Например, в «Цезаре и Клеопатре» Бернарда Шоу, где признанной звездой был Жан Марэ.

Не все складывалось гладко. Были и явные провалы, в которых Бельмондо и сегодня не стыдится признаваться. Жан-Поль своеобразно прославился в постановке «Медеи» Жана Ануя. У него была роль гонца, приносящего известие о пожаре в Риме. Он врывался на сцену с диким воплем: «Беда! Беда! Город горит! Язон умер!». Но зал, вместо того что бы замереть в ужасе, разразился каскадами дикого смеха.

В интервью 1979 года Жан-Поль скажет:

– «Медея» – единственная пьеса Жана Ануя, которая провалилась на премьере по моей вине.

1957–1967

Со сцены – на съемочную площадку

Впервые перед камерой Жан-Поль появился еще в 1955 году по, так сказать, театральному поводу – снимался короткометражный фильм о Мольере и его пьесах.

В 1957 году он наконец-то дебютирует в кино. Бельмондо часто вспоминает об этом. Как-то раз он гонял с приятелем мяч перед «Режанс», кафе, посещавшемся сосетьерами «Комеди-Франсез» и учащимися Консерватории. К нему подошел какой-то тип и спросил: «Не хотите сняться в кино?» Это был Анри Эснер, готовивший свой первый фильм «Воскресенье. – Мы будем воровать». Съемки длились полтора месяца и происходили на аэродроме. Жан-Поль и другие актеры развлекались кто во что горазд, даже чуточку научились управлять самолетом. Фильм снимался на средства Всеобщей Конфедерации Труда, молодым актерам никто ничего и не подумал заплатить, а на экраны лента вышла, когда у Бельмондо уже было имя, причем вышла без особого шума – уж слишком она была наивной! Так в первый раз Жан-Поль помаячил перед камерой.

В том же году вместе с Аленом Делоном и Анри Видалем он снялся в фильме Марка Аллегре «Будь красивой и помалкивай».

К режиссеру Марку Аллегре его привел Анри Видаль, тогда популярный актер, чье амплуа были роли неотразимых героев-любовников. Красивый, атлетически сложенный Видаль много снимался в то время. В историческом фильме итальянского режиссера Алессандро Блазетти «Фабиола» по роману Николаса Уайзмена он играл галла Руаля, гладиатора, который влюбляется в римлянку Фабиолу (Мишель Морган). Вместе они сорвут план зловещего Фульвия Петрония расправиться с христианами. После этого фильма, сраженная красавцем Видалем наповал, Мишель Морган стала его женой. Они познакомились с Бельмондо в баре «Эскаль» («Стоянка»), как скажет Жан-Поль, «посещавшемся главным образом шлюхами», и ставшем их штаб-квартирой. Жан-Поль очень гордился тем, что Видаль называет его своим другом. Они вместе ходили на боксерские бои и футбольные матчи, вечера коротали за бутылочкой «Бордо». Однажды Видаль сказал, что собирается сниматься у Марка Аллегре в картине «Будь красивой и помалкивай»(этой броской фразой, адресованной героине, заканчивалась картина). Бельмондо очень понравилось название, к тому же он недавно с удовольствием посмотрел фильм Аллегре «Любовника леди Чаттерлей». Подумав, Анри Видаль предложил ему повидаться с швейцарским режиссером, вдруг в картине и для него найдется роль. Если режиссер согласится, то партнером Жан-Поля по фильму будет парень по имени Ален Делон. Приятный, воспитанный молодой человек, только вот, жаль, без актерского опыта. Единственное, чем он может похвастаться, так это отличными внешними данными. Марк Аллегре неравнодушен к таким мальчикам и протежирует им. Анри Видаль был уверен, что Жан-Поль с его театральной подготовкой запросто справится с ролью. Да еще поможет Делону. И не ошибся.

Так Жан-Поль оказался на студии, где Марк Аллегре, критически посмотрев на его боксерский нос, вначале покачал головой. Но потом все же сказал: «Ладно, сойдет».

Аллегре приобрел репутацию компетентного мастера, он ставил свои сцены в кино с присущей только ему тонкостью и элегантностью. Попасть к нему в фильм было счастьем для начинающего актера. Он обладал редким даром – с первого же взгляда распознавать талант. Найдя такой талант, он развивал его и в итоге сотворил таких звезд кино, как Симона Симоне, Мишель Морган, Жан-Пьер Омон, Даниэль Делорм, Жерар Филип, Жанна Моро и Бриджит Бардо. К этому списку можно отнести и Алена Делона.

Ален Делон действительно оказался компанейским парнем, к тому же с армейским прошлым: он успел побывать на войне в Индокитае. Они с Бельмондо играли молодых мошенников Лулу и Пьеро, которые переправляют за границу фотоаппараты, не зная, что в них спрятаны контрабандные бриллианты. Ребятам помогает красотка Виржини (эту роль исполняла Милен Демонжо, будущая миледи в культовых «Трех мушкетерах» и подружка журналиста в «Фантомасе»). Полицейскому комиссару Морелю (Анри Видаль), в которого она влюбляется, удастся вернуть на путь истинный не только девушку, но и ее дружков…

В то время, как вспоминает Жан-Поль, он с приятелями частенько ходил в кинотеатр на улице Шампольон. Молодые актеры смотрели все фильмы с Жаном Габеном, Марлен Дитрих, но сами о кинокарьере и не помышляли. «Мы считали, что наше место – в театре! – рассказывает Бельмондо. – И играть нас учили вовсе не для кино. „Габену никогда не сыграть „Мизантропа“!“ – говорили нам наши учителя. Мы пожинали лавры в провинции, наши имена крупными буквами на афишах ослепляли простодушных крестьян. В таком духе мы с Жирардо и Галабрю сыграли „Мнимого больного“.

После фильма «Будь красивой и помалкивай» Бельмондо выступил на сцене театра «Атенс» в «Укрощении строптивой», в котором Пьер Брассер играл в заглавной роли. «Меня познакомил с ним его сын Клод, мой однокашник по Консерватории, – вспоминает Жан-Поль. – Как-то вечером в районе Сен-Жермен на нас с Юбером Дешаном напали хулиганы. Завязалась драка. Я так сильно двинул одного из налетчиков, что он загремел в больницу. Нас замели в участок, полицейские посчитали, что я ударил его чем-то тяжелым, может быть даже молотком. „Не молотком, а кулаком“, – уверял я. Но они только смеялись: „Тоже нам Марсель Сердан нашелся!“ Вытащил нас из передряги Пьер Брассер, благодаря его знакомству с окружным комиссаром полиции. Он по достоинству оценил мой боксерский талант. С тех пор у него вошло в привычку задирать на площади Пигаль кого попало и натравливать меня на них: „А ну-ка, врежь вон тому типу!“ Мы остались друзьями до самой его смерти».

По вечерам все эти веселые ребята собирались в кафе на улице Сен-Бенуа, куда захаживал и Марсель Карне, киносценарист и режиссер, постановщик знаменитой картины «Набережная туманов» с Жаном Габеном в главной роли. Он тоже принимал поначалу Бельмондо за профессионального боксера. И был страшно разочарован, узнав, что тот всего лишь актер.

Зарабатывал Бельмондо в то время негусто, и потому, когда Марк Аллегре снова предложил ему сняться в своем новом фильме, Жан-Поль тотчас дал согласие. К тому же в предыдущей картине «Будь красивой и помалкивай» Жан-Поль был очень органичен в своей маленькой роли, и Аллегре теперь решил дать ему возможность проявить себя в полной мере в более значительной роли. Следующей картиной мэтра была комедия «Странное воскресенье».Главного персонажа в фильме играл Бурвиль, тогда довольно популярный эстрадный комик, но еще начинающий, никому неизвестный киноактер. По ходу фильма он встречает свою бывшую жену Катрин (Даниэль Даррье) и неловко пытается завоевать снова ее любовь. Для этого он придумывает легенду о своем баснословном богатстве и приглашает ее якобы на свою виллу, которая на самом деле принадлежит его знакомой госпоже Армье (ее сыграла знаменитая актриса Арлетти). У той же на уме только одна мысль – выдать замуж свою дочь Каролину (К. Каро) за симпатягу Патрика – вот его-то и должен был изображать Жан-Поль. Вся компания встречается на вилле, где неловкие, но искренние действия Жана-Бурвиля убедят Катрин, что лучше него нет никого на свете. У Бельмондо в этом фильме были превосходные партнеры. Какое удовольствие было подавать реплики великой Арлетти! К тому же, Марк Аллегре дал ему возможность выказать и свои комедийные способности. Жан-Поль был очень смешон и превосходно смотрелся в дуэте с Бурвилем.

За роль Патрика Бельмондо получил свой первый крупный гонорар – более миллиона (старых) франков и, по его словам, на всех углах с гордостью стал хвастаться, называя себя миллионером.

Как уже было сказано выше, в кафе на улице Сен-Бенуа произошло знакомство Бельмондо с маленьким толстым и лысым человеком с громкой фамилией – Марсель Карне. Карне был признан одним из самых крупных режиссеров середины прошлого столетия, а его фильмы – вершиной «поэтического реализма» – модного течения киноискусства Франции.

Марсель Карне начинал тогда исподволь готовиться к съемкам картины о молодежи «Обманщики»и обещал Бельмондо роль в этом фильме. Он говорил, что позовет его, как только продюсеры дадут ему зеленый свет. Марсель Карне сдержит слово. Жан-Поля пригласят на пробы на роль Алена, эдакого обаятельного подонка, «идеолога» золотой молодежи, внушающего маменькиным сынкам «новые» правила жизни, отрицающие традиционную «буржуазную» мораль и всяческие сентименты. Одновременно он пробует на эту роль и более опытного актера Лорана Терзиева. Жан-Поль заключает с Лораном пари: кто получит роль, тот оплатит ужин в ресторане. Роль достанется опытному Терзиеву, и они отменно за его счет посидят всю ночь напролет в дорогущем ресторане. Кстати, Жан-Поль ни капли не обиделся, что не ему досталась главная роль, он и сегодня считает, что Марсель Карне сделал правильный выбор. Он же снялся в «Обманщиках» в небольшой роли воришки Лу, о которой потом не очень любил вспоминать. Впрочем, тогда ему было не до съемок: в массовке фильма занята девушка по имени Рене Констан, которая ему очень нравится. Их роман тогда был в самом разгаре.

На Рене и ее красивые ножки Жан-Поль обратил внимание еще раньше, посещая кабачок на улице Эшод в Сен-Жермен, где она танцевала. Пылко влюбленного Бельмондо не смущало, что она балерина, много разъезжает с гастролями и пользуется повышенным вниманием мужчин. Да, они просто пожирали ее глазами, когда она лихо отплясывала модный тогда «бип-боп». Рене с Жан-Полем встречались неоднократно, но по-настоящему сблизились во время съемок фильма Марселя Карне. Вскоре они становятся неразлучны. Вот только ее имя – Рене – ему не нравится. В то время Жан-Поль играл в пьесе Тристана Бернара, где героиню звали Элоди. Отныне Рене станет для него Элоди, поскольку это имя звучит куда чувственнее и романтичнее. Ей это безразлично, он может называть как угодно, лишь бы был рядом. Она влюблена в Жан-Поля, и это – главное. Ей нравится его улыбка, его постоянные шуточки, его стройная атлетичная фигура. Вскоре они поженятся. Сначала молодые будут жить у родителей Бельмондо, которые со временем купят для них обставленную по моде того времени квартиру. Теперь у Жан-Поля свой дом. В нем скоро зазвучат детские голоса.

Он перешагнул важный рубеж в своей жизни.

Выбор сделан

Завсегдатай кафе «Липп» (в котором снимались многие сцены «Обманщиков»), Жан-Поль Бельмондо давно обратил внимание на очкарика своих лет, может быть, чуть постарше, вызывающе небритого и нарочито небрежно одетого. Кажется, он полжизни проводил в этом кафе. Обычно часами просто сидел за столиком в одиночестве и цедил кофе. Позднее Жан-Поль рассказывал, что очкарик как-то неприлично пялился на него, вызывая подозрения о своих нетрадиционных сексуальных наклонностях. Познакомит их актриса Анн Колетт, с которой Жан-Поль снимался у Марка Аллегре. Жан-Люк Годар – а это был он, – сказал ему, что собирается взяться за новую игровую короткометражку, что там для него, Бельмондо, есть потрясающая роль. Он и заплатить может, правда, немного: тысяч эдак пятьдесят (старых) франков. Деньги не ахти какие, но работа займет-то максимум неделю. Согласен ли он?

Бельмондо в нерешительности. С новичками он до сих пор не имел дела. А этот неряха с тягучим швейцарским акцентом вызывал у него двойную настороженность. Но Годар настойчиво уговаривает Жан-Поля приехать к нему домой на улицу Ренн, где он намерен провести съемки. Фильм будет называться «Шарлотта и ее хахаль».Шарлотту будет играть знакомая ему Анн Колетт, а хахаля – Роже Блен, уже снявшийся у Клода Шаброля. Посоветовавшись с Элоди-Рене и услышав от нее вполне разумное: «Если что-нибудь не так, дашь ему по морде», Жан-Поль нехотя соглашается. Впрочем, бить Годара ему не придется.

Жан-Люк Годар был тогда критиком журнала «Кайе дю Синема», этого «питомника» «Новой волны», из которого вышли такие известные режиссеры, как Франсуа Трюффо, Клод Шаброль, Эрик Ромер, Жак Риветт и другие. Кроме того, Жан-Люк уже выпустил две короткометражки – «Кокетливые женщины» и «Всех мальчиков зовут Патриками», имевшие положительный отклик у критики и интеллектуальной публики. Но Жан-Полю эти картины неизвестны.

В фильме «Шарлотта и ее хахаль» его героя зовут Мишель, и он всячески пытается заинтересовать собой свою бывшую возлюбленную, произнося длинный, сумбурный монолог, в котором, в частности, доказывает, что «надо спать, чтобы снимать кино, а не снимать кино, чтобы спать». Он бормочет, что ему обещаны выгодные контракты в Голливуде. И все время повторяет: «Значит, ты вернулась? Зачем ты вернулась? Не говори ничего, мне противно тебя слушать». Полностью сбитая с толку этими бредовыми импровизациями парня, Шарлотта произносит под конец лишь одну фразу: «Я пришла только за тем, чтобы взять зубную пасту». И убегает к любовнику, который ждет ее внизу у дома. Он оглашает улицу победным звуком клаксона своего авто. Жан-Поль в роли Мишеля был непосредственен, раскован, легко и даже изящно двигался по комнате, превращенной в студию, произнося реплики, которые ему подбрасывал Годар. Тот, извиняясь, твердил, что к озвучанию Жан-Поль получит отредактированный текст, пусть пока не смущается, что произносит этот бред параноика.

Но случилось так, что озвучивать роль Мишеля придется… самому Годару. Просто в этот период Жан-Поль уже снимался в картине Клода Шаброля далеко от Парижа, и тот, естественно, не собирался его отпускать.

Сделав уже два полнометражных игровых фильма, доброжелательно встреченных критикой и зрителем («Красавчик Серж» и «Кузены»), Клод Шаброль задумывает снять психологическую семейную драму с «криминальным оттенком». Она называлась «На двойной поворот ключа».События в фильме разворачивались в провинции, в среде состоятельных буржуа.

В одной из главных ролей в фильме должен был сниматься любимый актер Клода Шаброля – Жан-Клод Бриали. Впоследствии он сыграл у таких классиков, как Жан-Люк Годар («Женщина есть женщина»), Франсуа Трюффо («Невеста была в черном»), Эрик Ромер («Колено Клер»), Луис Бунюэль («Призрак свободы»), Клод Лелуш («Робер и Робер»). Но от предложения Шаброля Бриали вынужден был отказаться из-за уложившей его надолго в постель болезни. Откладывать съемки было невозможно: продюсеры требовали сдачи картины в строго определенный срок. Тогда, по совету Бриали, Клод Шаброль обратился к Жан-Полю с просьбой его выручить. «Помоги! Да и роль интересная: не пожалеешь!» – сказал он. В театре Жан-Поль не раз подменял заболевших товарищей, он знал все роли наизусть – память у него была на зависть. Но сумеет ли он справиться с первой большой ролью в кино? Клод Шаброль соблазняет его не только интересной ролью, но и солидным гонораром. И Бельмондо, как говорится, с ходу включается в работу.

Позже Жан-Поль вспоминал, что дело было в пятницу, а съемки начинались в следующий понедельник. И вот явился он к продюсерам, братьям Хаким, присел и услышал их шепот: «Ой-ой-ой! Ну и урод!» В то время Бельмондо был горяч, вспыльчив и хотел было как следует им врезать. Еле сдержался. Возмущенный встал и пошел на выход. Но продюсеры догнали молодого актера, извинились. «Стойте! Мы это в шутку. У вас замечательная внешность, у вас внешность настоящего героя. Мы берем вас без проб». В результате Бельмондо приступил к съемкам, не зная, что это за фильм. Словом, попал с корабля на бал. К тому же, как вспоминает Жан-Поль, первой снималась сложная по драматургии сцена ссоры с Мадлен Робинсон, которая играла главную героиню. «Та наверняка удивилась, откуда я такой взялся».

В этом фильме, сценарий которого был написан по полицейскому роману, Жан-Полю досталась яркая роль эмигранта по имени Ласло Ковач, который попадает во французскую провинцию, в дом богатых буржуа Марку. У отца семейства Анри Марку есть тайная возлюбленная Леда, которую он прячет в японском домике, расположенном в саду по соседству. И хотя все члены семьи давно уже знают об этой порочной связи, они по разным причинам предпочитают помалкивать. Один Ласло уговаривает Анри поступить честно, бросить двойную жизнь и уехать с возлюбленной. Но меркантильные интересы и трусость мешают тому принять такое решение. Однажды Леду находят убитой. У всех членов семьи Марку были основания для того, чтобы совершить это преступление. Но у каждого из них – железное алиби. Следствие заходит в тупик. Только Ласло удастся вычислить убийцу. Им оказывается сын Анри – Ришар, который идет на преступление из-за презрения к отцу и сочувствия к страдающей матери. Ласло убедит его сдаться полиции.

Жан-Поль играл молодого человека с сомнительным прошлым, но у которого есть твердые нравственные принципы; это не «обманщик» из фильма Карне, скрывающий свои истинные чувства. Ему претит подчиняться правилам этого мира, где все обманывают друг друга. Но и взрывать этот мир он тоже не собирается, ибо хочет жениться на дочери Марку – Элизабет. Ласло противостоит лицемерию провинциальных буржуа, которое Шаброль разоблачает и во многих других своих картинах.

Съемки проходят непросто. Жан-Поль не сразу входит в роль. Поначалу он не чувствует себя уверенно, чуточку переигрывает, поэтому речь и поступки его героя Ласло кажутся неестественными. Клод Шаброль видит скованность молодого актера и всячески его подбадривает: «Расслабься, расслабься, дружок! Не зажимайся». Но Жан-Поля многое смущало в этом фильме, где речь шла о семье, которая сама себя разрушает. Перед его глазами все время стоит добропорядочное семейство Поля Бельмондо.

Сюжет внезапно обрел для актера достоверный характер благодаря подлинному происшествию в районе съемок. По ходу фильма Жан-Полю надо было водить машину, а он до тех пор ни разу не садился за руль. Скоропалительные уроки вождения закончились аварией. Слава богу, ни он, ни другие актеры не пострадали.

Школа Пьера Дюкса и подсказки Шаброля не прошли даром. И Бельмондо в целом неплохо справился со своей ролью. Шаброль остался им доволен, но продюсеры – братья Хаким, не очень. Им больше понравился Андре Жосселен в роли Ришара. Именно с этим актером, а не с Бельмондо они подпишут контракт на пять картин и… просчитаются. Жосселен довольно быстро исчезнет с экрана, а Жан-Поль займет на нем полагающееся ему по праву место. Если бы продюсеры тогда предложили ему любую сумму, он бы подписал контракт, не раздумывая, и оба отменно на нем заработали. Как говорил сам Жан-Поль, «они могли бы получить меня по дешевке».

Картина «На двойной поворот ключа» не имела успеха на Венецианском кинофестивале, но неунывающий Шаброль уже приступил к съемкам другого фильма – «Милашки», куда Бельмондо не позовет. Они встретятся только в 1972 году на картине «Доктор Пополь».

И тут на его горизонте опять замаячил Жан-Люк Годар, напомнив, что Жан-Поль обещал сняться в его первом полнометражном фильме. И стал очень красноречиво расписывать ему, какая у него там потрясающая роль. Жан-Поль в это время вместе с друзьями начал готовить представление в популярном монмартрском кабаре. Но Годар срывает его дебют на эстраде. Когда надо, Жан-Люк умеет быть необычайно настойчивым и убедительным. К тому же у него теперь есть продюсер де Борегар, и с Бельмондо подпишут контракт – все честь по чести. Фильм будет называться «На последнем дыхании».Вряд ли Жан-Поль, с неохотой принимая предложения назойливого Жан-Люка, понимал, что чуть было не отказался от того шанса, который выпадает раз в жизни.