Текст книги "Жан-Поль Бельмондо. Профессионал"

Автор книги: Александр Брагинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Жан-Поль Бельмондо:
«Никогда не мечтал стать звездой»

В 1968 году Жан-Поль Бельмондо ответил на вопросы корреспондента рекламного издания «Бюллетень Юнифрансфильм». Тот начал с такого вопроса:

– Вы устроили себе полуторагодовой отпуск. Не считаете ли вы, что когда носишь фамилию Бельмондо, это немного слишком?

– Нет. Я считаю, что этот отпуск пошел мне на пользу. Я и не заметил, как пролетело время. Я поездил по свету, побывал, скажем, в Гонолулу. Открыл для себя Калифорнию и Нью-Йорк. Посетил боксерский матч Кассиуса Клея, это чудо! Вопреки ожиданиям, я нисколько не скучал. Будучи человеком ленивым, я испытывал настоящее наслаждение от ничегонеделания. Во мне есть что-то от героя фильма «Счастливчик – Александр» [25]25
  Фильм Ива Робера, где главного героя, «французского Обломова», играл Филипп Нуаре.


[Закрыть].

– Случилось ли вам в течение этих долгих месяцев размышлять о своей карьере, подводить известные итоги?

– Разумеется. Скажем, я подсчитал количество своих фильмов! Выходит, что «О!», в котором я сейчас снимаюсь, – мой сорок первый. Мне даже стало страшно. Кажется, я слишком много работал, зря не отказывался от некоторых предложений. Сегодня я решил, что буду сниматься лишь в двух картинах в год. Мой отпуск позволил мне определиться как в отношении своей личной жизни, так и в отношениях с друзьями. В моем возрасте очень важно подвести итоги.

– С вашей точки зрения, итоги эти положительные?

– Я никогда не мечтал стать «звездой». Я лишь стремился зарабатывать на жизнь в качестве актера и, по возможности, работая в театре. Но я снялся в «На последнем дыхании». И с тех пор кинематограф не отпускает меня. Как было не воспользоваться таким шансом? Вы говорите о положительных итогах? Да, мне не на что жаловаться. Только не заставляйте меня говорить, будто я не люблю свою профессию. Ведь я снялся в таких фильмах, как «На последнем дыхании», «Леон Морен, священник», «Стукач», «Человек из Рио», «Вор», «Ла Виачча» («Переулок»), грех жаловаться!

– А о чем вы все же сожалеете?

– О некоторых фильмах, в которых согласился сниматься потому, что говорил себе: «Сейчас тебе везет. Но как долго это будет длиться?». И подписывал контракты с кем угодно. Не следует бояться перерыва в работе, ибо существует опасность наскучить зрителю. Сегодня я как новенький. В хорошей форме. Мне охота двигаться, шевелиться, поактерствовать.

– Я много раз слышал, как вы протестовали против приглашения на ваши картины некоторых актрис…

– Я никогда не накладывал своего вето на актрис. Я лишь протестовал против некоей мании продюсеров, которые стремятся навязать первую встречную «звездочку». Попробуйте играть в комедии с куском дерева или даже с парой прелестных ножек… Этих девчонок интересует одно: сделать фото для журнала мод. Лично я предпочитаю сниматься с такой актрисой, как Мария Паком [26]26
  Превосходная эстрадная актриса Мария Паком изредка снималась в кино. Мы ее помним по картине «Последний поцелуй», где ее партнершей была Анни Жирардо.


[Закрыть].

– Иоанна Шимкус [27]27
  Иоанна Шимкус снялась в нескольких фильмах Р. Энрико «Тетя Зита», «Искатели приключений», где ее партнерами были Л. Вентура и А. Делон, и в «О!».


[Закрыть]была манекенщицей. А теперь она ваша партнерша в картине «О!». – Иоанна – другое дело. Это цельная натура. Ей нет надобности посещать Консерваторию, чтобы хорошо сыграть сцену. Она принадлежит к тем редким существам, которые способны за вечер выучить роль в «Сирано де Бержераке» или словарь Литтре. К тому же она смиренно просит не считать ее актрисой. Что лишь придает ей дополнительное очарование. Я в восторге, что она моя партнерша. Желаю французскому кино побольше таких канадок. Думаю, что Лино Вентура и Ален Делон аналогичного мнения.

– Вы как будто прежде не снимались у Робера Энрико?

– И первый об этом сожалею. Мне очень понравился его фильм «Соловьиный ручей» [28]28
  Этот фильм вышел в прокат под названием «В центре жизни».


[Закрыть]и «Искатели приключений». Мне давно хотелось поработать под его руководством. Я подчеркиваю – руководством. Ибо этот режиссер знает, чего хочет. У нас оказался общий импресарио Жерар Лебовичи. Мы нашли роман «О». И сегодня снимаем по нему фильм. Вот и все.

– Откуда такое короткое имя – О?

– Настоящая фамилия моего героя Франсуа Олен. Я – бывший автогонщик, которого дисквалифицировали после того, как погиб мой напарник и друг. Тогда я поступаю работать шофером к гангстеру по имени Франсуа Первый. В отличие от хозяина меня и зовут О – с восклицательным знаком, когда вызывают.

– И последний вопрос: ваши планы?

– После «О!» я поступаю под начало Жерара Ури, чтобы сняться в любимом жанре – комедии. Моим партнером будет Бурвиль. Я в восторге. Мы будем играть двух бывших участников войны в Индокитае, которым жизнь преподносит массу сюрпризов. Название картины – «Крепкая голова» [29]29
  Картина Жерара Ури вышла в прокат под другим названием: «Мозг».


[Закрыть]. Сценарий Жерара Ури использует обстоятельства ограбления почтового вагона в Англии. Еще позднее мне предстоят съемки в картине Франсуа Трюффо «Сирена с „Миссисипи“, где моей партнершей будет Катрин Денёв. После чего, согласитесь, я с полным основанием возьму большой отпуск.

Полицейский или гангстер?

В 1979 году Бельмондо рассказал корреспонденту журнала «Синема Франсе» (№ 26) о работе в фильме «Полицейский или гангстер?».

КОРРЕСПОНДЕНТ. Давно ли вам хотелось работать с Лотнером?

ЖАН-ПОЛЬ БЕЛЬМОНДО. Не могу сказать, что ощущал это как-то конкретно. Но мне нравились его фильмы и казалось, что мы столкуемся. Да еще Одиар считал, что мы созданы друг для друга. Оказалось, действительно, мы оба мечтали о фильме действия, в котором бы обыгрывались неожиданные ситуации и выявлялась правда характеров. Так возник сценарий картины «Полицейский или гангстер?», в котором мой герой ведет двойную игру. Комиссар Боровиц изображает завзятого мафиози, связанного с марсельской мафией, которую ему поручено разгромить. Сами видите, какие передо мной открываются возможности. Одиар и Лотнер стремились в первую очередь использовать меня как актера, полагая, что я уже достаточно зарекомендовал себя в трюках, чтобы двинуться дальше.

– Словом, это ваша первая «детективная комедия»?

– Да. Начиненная пикантными ситуациями.

– Прошел год с тех пор, как вы снялись в «Чудовище». Вы придерживаетесь теперь такого ритма работы?

– Я позволяю себе как бы отойти в сторону и взглянуть на то, что сделал, перезарядить батареи, не превратиться в «звезду-однодневку» – чего я опасаюсь больше всего. Начиная очередной фильм, я стараюсь хорошо сыграть роль, прочувствовать характер героя и делаю все это с удовольствием. Вероятно, потому что играл в «На последнем дыхании», «Модерато кантабиле», «Безумец Пьеро». Как бы там ни было, кино – это кино, хорошее или плохое. Не вижу причин, почему во имя мнимого интеллекта актер должен отказаться от подтверждения своей исключительности, от разнообразия творческой палитры. Уж коли утверждают, что я «звезда», то моя карьера не должна отличаться от карьеры других «звезд». Ведь бывают хорошие и менее фильмы, шоковые и не шоковые. Разных жанров. Именно такое многообразие приносит тебе имя, известность. Я не против «системы звезд». Она часто связана с успешными фильмами, в которых кино, имея в виду его состояние, весьма нуждается. Я горжусь, что являюсь популярной «звездой», какими были до войны Габен, Фернандель, Мишель Симон, Рэмю. Мне отнюдь не наплевать на одобрение массового зрителя.

– Одиар пишет, однако: «Бельмондо раздражает меня, когда мечется на крыше поезда метро или трепыхается на крыле самолета. Я говорю это не в качестве диалогиста, обманувшего чьи-то надежды, но исключительно потому, что он стоит большего, чем когда разыгрывает джентльмена-грабителя». Что скажете?

– Пусть уж мой друг Одиар думает так, чем вообще ничего не думает. К чему лишать удовольствия зрителя тех каскадов, которые ему так нравятся?

– А сегодня вы готовы повторить самые опасные трюки в вашей карьере? Можно сбиться со счета, вспоминая ваши выходки.

– Я не стану это делать, даже если меня об этом вдруг попросят. Но человек часто меняется. Все зависит от его физического состояния, минутного желания. В тот день, когда я чувствую себя в форме, не вижу причин, чтобы меня кто-то дублировал. Что я и снова делаю в фильме «Полицейский или гангстер?». Реми Жюльен научил меня спускаться вниз по лестнице… в машину. Мчаться очертя голову или взбираться наверх. Еще мне надо повисеть на канатной дороге, оказавшись без кабины…

– Чему вы приписываете тот факт, что успех вам сопутствует все время с тех пор, как вы снялись в «На последнем дыхании» Годара, сделавшем вас любимчиком даже американских студентов, породив такое явление, как «бельмондизм»?

– Вначале, когда я старался пробиться, я находил, что у меня премерзкая рожа. Выходит, я ошибался. Моя рожа возникла на горизонте в нужный момент. В ней была потребность. В 1960 году эра Валентине, Тайрона Пауэра, Кери Гранта миновала… В кино как раз наступил период, когда на экран пришел реальный герой из плоти и крови. Я появился со своим разбитым носом, своей привычкой релаксировать, в потрепанной куртке, я разговаривал с зрителями на понятном ему языке, отличном от книжного, со своей раскованностью и непосредственностью, и люди приняли меня. Мне кажется, они ждали этого, мое появление совпало с изменениями в эпохе, с крахом буржуазной мечтательности. Игравшая точно так же раскованно, Бардо была тоже символом времени. С другой стороны, я никого не копировал, я был самим собой. Именно это и сблизило меня с Годаром.

– Несмотря на свой престиж, на успех, говорят, что на съемочной площадке вы остаетесь невозможным шутником.

– Во время съемок грубоватая шутка, забавная выходка, хохма разряжают обстановку. Особенно, когда надо (или это уже было) сыграть что-то трудное. Когда все вдруг грозит обернуться драмой и ты представляешь угрозу изнутри и, того гляди, нужно звать на помощь полицию, тучи рассеиваются, гроза проходит и можно на все взглянуть спокойно. Обратите внимание: шутить – значит также играть. Игра же составляет мою единственную и пламенную страсть. Прежде я имел право говорить: я живу, чтобы играть, и продолжаю играть, когда живу. За пределами работы я остаюсь шутом гороховым. Но я не в силах разыгрывать клоуна весь день, дурачиться с шляпой на голове, переодеваться.

– Говорят, что вы самый большой женоненавистник. Правда?

– Ну, это вранье! И придумано какой-либо дамой из Движения за освобождение женщин, которой не хватает жертв. Поверьте мне, даже в любовных сценах я ценю девушек, которые хорошо делают свое дело, которые достаточно профессиональны перед объективом, чтобы сохранить искренность в нужное время. А не тех, которые хлопают ресницами, требуя пуховки, задавая себе вопрос: «А хорошо ли меня снимают?» Но вот разыгрывать постельный экстаз не в моем духе. Ни закатывать глаза. Этому никто не поверит.

– Заметьте, что ваша партнерша по фильму «Чудовище» Ракэл Уэлш [30]30
  Боливийка по происхождению, Р. Уэлш считалась в Голливуде секс-символом. Имела неожиданный успех в «Трех мушкетерах» Лестера, где играла кроткую Констанс.


[Закрыть]сказала: «Просто нельзя понять, как устоял Бебель перед всеми красотками, которых он держал в своих объятиях. В любом случае сниматься с ним очень приятно».

– Ну что ж, готов ответить ей тем же комплиментом.

– Но вернемся к Бельмондо, непохожему на героев своих фильмов. Трюффо сказал: «Меня интересует его серьезность». А Жан-Пьер Мельвиль говорит о вас в роли «Леона Морена, священника»: «Я считаю, что со времени смерти Жерара Филипа это самое большое открытие в кино. Он подчинялся моей дисциплине и прекрасно справился со своей задачей. В „Опасных связях“ он был бы великолепным Вальмоном». Что вы об этом думаете?

– Мне кажется, что для актера самое важное – это приносить идеи и вдохновение режиссеру. Его башка работает исходя из этого. И когда совпадает с тем, что способен сделать актер, то оба испытывают профессиональную радость.

– Рассматривая сборы, которые делают ваши фильмы, считаете ли вы, что актер всегда заслуживает свой гонорар? Начиная с Брандо (у которого он огромный), Редфорда, Траволта и т. д.?

– Да. Без всяких оговорок. Я не раз повторял, что никогда не являлся к продюсеру, наставив на него свой автомат, чтобы он… дал то, что уже сам решил дать.

– Что вы скажете о профессии продюсера после того, как сами им стали?

– Это напоминает матч. Приходится заниматься продажей, выпуском на экран, выбором кинотеатров (что очень важно), рекламой. В этом смысле мы вполне понимаем друг друга с Рене Шато. Легко ли, как в моем случае, быть собственным продюсером на съемочной площадке? Не всегда. Нужно доверять режиссеру, и чтобы фильм не терял равновесия, нужно следить за всем. Вы зависите от себя. Мой страх куда больше, когда я жду приговора зрителя, будучи продюсером, чем когда в том или другом фильме я только актер.

– Как вы себя ведете перед лицом провала?

– Паниковать не стану. Но и тут постараюсь принять все спокойно. Возможно, я фаталист. Но даже отрицательный опыт все равно обогащает: лучше понимаешь, что надо, а что не надо делать.

– С тех пор как вы наряду с Делоном стали крупной «звездой» французского кино, это как-то изменило ваше поведение в жизни?

– Что вы хотите сказать? Опыт существования, жизненный опыт дает свои результаты. Но секрет сохранения формы, молодости связан с твоей верностью тому, кем ты был с самого начала, когда дышал жизнью всеми порами, всеми надеждами. Конечно, я изменился! Но не потому, что стал, как вы называете, «крупной звездой». Вот это мое, а это так. Мои за работки никогда не вызывали у меня потребность в бессмысленной роскоши, в больших дворцах, игрушках, стать снобом, есть изысканную пищу. Я остаюсь в контакте с окружающим миром и той частью моего естества, которое позволило мне стать тем, кем я стал – Бельмондо.

– Что вы ждете от выпуска фильма «Полицейский или гангстер?» – изменения взгляда на ваши роли или особенно успеха продюсера?

– Зрительский успех поглощает все это. Он один может сказать, не ошиблись ли мы, обратившись к такому сюжету.

– Еще одна деталь, касающаяся вашей актерской карьеры. Несколько лет назад вас попросили продемонстрировать свои актерские приемы в «Акторе студио», и вы отказались. Почему?

– Я сам себя часто спрашиваю об этом. От того, видимо, что игра актеров, выпускников «Акторе студио» очень разнообразна, осознана, а моя связана с моими импульсами, моим характером и моей спонтанностью.

Бельмондо:
«Люблю атмосферу, полную юмора и действия»

В 1971 году перед очередными съемками он говорил корреспонденту «Бюллетень Юнифрансфильма»:

– Сейчас я играю роль зеваки. После трех месяцев, проведенных в Румынии, где снимался фильм Жан-Поля Раппно «Новобрачные II года», так приятно оказаться на Елисейских полях или забрести в ресторанчик в районе Большого рынка.

– Словом, вы взяли отпуск…

– Очень короткий, ибо уезжаю в Грецию, где буду сниматься в новом фильме Анри Вернея.

– Съемка фильма для вас наказание, обуза?

– Я бы так не сказал. Но предпочел бы сниматься рядом с домом, на студии Сен-Морис… Я, конечно, преувеличиваю. Я люблю натурные съемки при условии, что они ведутся в приятной, приветливой стране. Я рад снова оказаться в Греции, которую помню по съемкам фильма «Свободный выход» с Джин Сиберг. Да к тому же Анри Верней предложил мне симпатичную роль в своем новом фильме «Ограбление».

– Вы возвращаетесь к ролям мошенников?

– Вместе с Робером Оссеином мы совершим потрясающее ограбление: изумрудов на 300 000 долларов. Моей партнершей будет Николь Кальфан, а в других ролях – Омар Шариф, Ренато Сальватори.

– Ваш последний фильм «Новобрачные II года» был иной.

– Да, действительно. В нем царила любимая мной атмосфера, полная юмора и действия. Немного в стиле «Человека из Рио». У Жан-Поля Раппно – свой мир, в котором я чувствую себя очень удобно. Мне кажется, что зрителям не очень нравятся мои нехорошие герои и если они излишне серьезны. Им хочется, чтобы я немного «шутил».

– Как работает Раппно?

– У него все строжайше подготовлено. Я еще никогда не снимался в картине, в которой все было бы так тщательно заранее выверено. Тобой руководят очень точно.

– Надо ли, чтобы тобой руководили, когда ты Бельмондо?

– Конечно. Более, чем когда-либо. Я знал случай, когда режиссер «отпускал вожжи» и позволял мне делать, что угодно. Мне же больше нравится, когда рядом со мной настоящий режиссер, человек, знающий, чего он добивается, что ожидает от выбранного актера.

– Почему съемки так затянулись?

– Киношники в странах Восточной Европы – чиновники. Они не спешат. К счастью, румыны – очаровательные люди. Это помогало сносить обстановку. Бухарест – неплохой городок… Но, что может сравниться с Парижем!

Бельмондо:
«На сцене я счастлив до, во время и после»

«Пари Матч» 24.XI.1996

В 1992 году Жан-Поль Бельмондо приобрел театр «Варьете», в котором затем сыграл несколько спектаклей. В связи с одним из них, выпущенным осенью года, он отвечал на вопросы корреспондента журнала «Пари Матч», который вообще внимательно следит за карьерой актера.

«ПАРИ МАТЧ». На премьере вы волновались?

БЕЛЬМОНДО. Оказавшись на сцене, забываешь обо всем. К тому же я рассчитывал на поддержку замечательной труппы актеров.

– Роль у вас не простая. Она требует большой физической нагрузки.

– Да, она требует много сил. Когда действие несется со скоростью 100 километров в час, надо быть в хорошей спортивной форме.

– Вы добавляете к упражнениям гантели, другие нагрузки?

– Колочу мешки с песком… для нервов. А так все, как обычно. Я не из тех людей, которые любят наедаться, а потом внезапно переходят на диету.

– Вы ужинаете до или после спектакля?

– После. До спектакля я съедаю кусочек сыра, чтобы почувствовать себя спокойнее. Я играю с пустым желудком. Не люблю испытывать тяжесть.

– Вам удобно с вашей партнершей Кристианой Реали?

– Очень, очень. На картине «Незнакомец в доме» я познакомился с очаровательным товарищем и потрясающей актрисой. Теперь я вижу, что она полна динамики, юмора, обаяния… Похоже, что она играла в водевилях всю жизнь. Женщины, которые заставляют смеяться, да еще красивы, – редкость.

– Вы видели вашего друга Алена Делона на сцене [31]31
  А. Делон в то же время играл в пьесе «Загадочные вариации» Э. Шмидта.


[Закрыть]? Что вы ему сказали в его гримуборной? – Поздравил. Делон и Юстер – оба замечательно играют. В качестве друга и как директор театра я очень рад, что Ален вернулся на сцену. Это хорошо для театра.

– Он произвел на вас впечатление?

– Он выбрал не простую роль и вполне с ней справился. Он великолепен.

– Естественно, Ален будет на вашей премьере «Блохи в ухе»?

– Он никогда не пропускал мои выступления на сцене. Когда я снова вернулся в театр после двадцати восьми лет отсутствия, он был в зале с первого дня, и трижды приходил снова. Ален всегда рядом, когда нужен. Это верный человек.

– Что вы делаете после спектакля? Говорят, что актеры после нервного напряжения не могут сразу уснуть.

– Может, это и ужасно, но… я сплю хорошо (смех).

– Но вы отправляетесь все же поужинать?

– Иногда – да, иногда – нет. Это ведь не обязательно. Я уже сказал, что после представления не испытываю нервного возбуждения. Даже если это и не характерно для актера.

– Вы прислушиваетесь к мнению Натти и детей о вашей игре?

– Конечно! И считаюсь с ними. Актер всегда сомневается. Мнение женщины, которую любишь, и детей имеет большое значение. Они смотрят без всякого снисхождения, весьма критически. А это и нужно. Когда моя мать ходила в театр, она всегда говорила мне вещи, с которыми я считался. К несчастью, она больше ничего не видит, но в курсе всего.

– Вы ей читаете рецензии?

– Да.

– Наверное, это приятно ей?

– Мне тоже приятно, что я могу ей все это прочесть.

– Вы читаете с выражением?

– Я научился читать с ее помощью. Прежде я плохо читал, как все актеры.

– А ваши внуки ходят на ваши спектакли?

– Дочь Флоренс – Аннабела, которой 10 лет, имеет полную возможность приходить в театр. Дети Поля – Виктор и Алессандро – тоже.

– Но они ведь еще маленькие?

– Да, но как можно пропустить возможность увидеть, как дедуля получает пинком под зад!

– Вы хороший дедушка?

– Нормальный, то есть балую их… Дедушкам ведь не приходится проявлять власть. Они выглядят всегда хорошими. Оба мальчика напоминают мне Поля, когда он был ребенком. Они очень похожи на других Бельмондо. Как и те, что живут в Америке. Аннабела – очаровательна, очень тонкая, очень смешная, наделена чувством юмора. Я думаю, она станет актрисой. Хотя она молчит, но, мне кажется, она придет мне на смену.

– Испытываете ли вы страх?

– Все испытывают страх. Страшно, но надо справиться.

– И как вам это удается?

– Думаю о другом.

– Используете стимулирующие средства?

– Никакого алкоголя, ни допинга, ни наркоты. Это похоже на состояние, когда предстоит проделать трюки. Надо быть собранным.

– Вы счастливы на сцене?

– Я счастлив, когда на нее выхожу и пока на ней нахожусь.

– Какую пьесу вам хотелось бы сыграть после этой?

– Шекспира.

– Ни больше ни меньше!

– Да, «Отелло» или «Венецианского купца».

– В кино вы собираетесь играть в фильме Патриса Леконта вместе с Аленом Делоном?

– Мы давно [32]32
  Фильм П. Леконта «Один шанс из двух» вышел в 1998 г.


[Закрыть]мечтаем сняться вместе, но не находили подходящего сценария.

– Говорили, что на съемках «Борсалино» вы поссорились? Говорили, что вы даже подрались?

–  (Посмеявшись.)Как можно боксировать с противником в другом весе! Поэтому мы с Аленом всегда были в добрых отношениях. Нам было приятно играть вместе, а затем вместе ходить в гости. В Марселе мы ходили в одни и те же кабаки. И вовсе не для того, чтобы тузить друг друга.

– Ален наделен чувством юмора?

– Со мной – да. Я немало посмеялся вместе с ним. Его превратили в статую командора, а это совсем не отвечает действительности. Он любит пожить. У нас много общего.

– В своей гримуборной он повесил платье и фото Роми Шнайдер. У вас тоже есть фетиши?

– Нет, я не суеверен, но люблю окружать себя вещами, которые люблю, – халатом с надписью «Кин», который мне подарил мой сын Поль. Я надеваю его в вечер каждой премьеры.

– А что вам подарила Натти?

– Много всякого. Но самый большой подарок, это когда она в зале, когда я играю.

– И в гримуборной потом.

– Конечно!