Текст книги "Бог любит Троицу или последний виток спирали"

Автор книги: Александр Кондратьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

  – Пол, у нас с Вами большая совместимость? – произнес Гор человеческим ослабшим голосом.

  – Да, почти полная совместимость, – Полковник ответил Гору тем же непривычным для Межвременья способом.

   – Что такое туризм, по-вашему? – Гор попытался привстать, но руки его совсем не слушались.

   Полковник не стал помогать Гору, боясь обидеть сильного человека.

   – В туризме нет ничего от агрессии. Турист лишь параллельно с коренным жителем проживает его жизнь, не вмешиваясь ни во что, ни в жизнь жителя, ни в экономику, ни в политику.

   – Странно как. А не проще ли самим проживать свою жизнь, а не чужую? – Гор был удивлен и не скрывал своего удивления. – А Вы сами, Пол, были туристом?

   – Нет, я не был туристом. Я занимаюсь поиском планет и безопасностью туристической деятельности. Я проживаю только свою жизнь.

  – А зачем это нужно другим, туристам?

   Полковник после небольшой паузы ответил:

   – Наверное, потому что мы бессмертные и от этого становится скучно.

   – Пол, но мы тоже бессмертны, но мы избираем другой путь. Нам не надо становиться созерцателями, мы сами действуем, даже если совершаем ошибки, даже если получается не так, как мы хотели, но мы сами это делаем, или не делаем… – Гор замолчал, последние физические силы покинули его.

  Тело Гора перестало функционировать. Мили встала и протянула руки для объятий. Из 'воздуха' появился Гор, лежащее мертвое тело Гора исчезало, словно таяло, а улыбающийся Гор обнял Мили.

  Полковник, видавший много в своей жизни, был явно удивлен. Он не понимал, что происходит, что за странный ритуал у землян.

  Гор и Мили подошли к Полковнику. Гор вновь обратился к Полковнику, но теперь уже мысленно:

   – Спасибо, Пол! Мы возвращаемся домой. Кстати, Пол, это и Ваш дом тоже. Когда-нибудь вы это поймете. Когда Земля станет пригодна для вашего туризма, прилетайте на Землю, и Вы многое поймете, поверьте мне; иногда и менее развитые на первый взгляд могут стать учителями. Спасибо Вам еще раз, да пусть Вам поможет Господь в обретении себя!

   Гор и Мили, взявшись за руки, пошли прямо в Небо…

   Полковник еще долго стоял, глядя на Небо, туда, куда ушли и где буквально растворились Гор и Мили; он не смог просчитать траекторию их 'прыжка', будто его и не было, но они исчезли, все это происходило на его глазах. Мысли лавиной одна за другой возникали в его сознании, о многом он передумал, но до конца разобраться не смог.

  Полковник не любил неразгаданных загадок, а Земля с его обитателями для него стала настоящей загадкой. Загадкой, которую ему предстояло разгадать…

Глава 10
Древние люди

   Планета Земля

   46 тысяч лет до нашей эры

   За Урасом и Ирис закрылась дверь, разделявшая реальное земное время с плохо укладывающимся в трехмерном понимании миром, в котором остались Гор и Мили, не говоря про Межвременье. На секунду, не более, они оказались в темноте; Ирис инстинктивно прижалась к Урасу, но скоро под ногами раскрылась неяркая полоска света, освещающая и указывающая направление движения.

  Они пошли по указанному Пирамидой пути и вскоре оказались в ангаре, в котором дожидались своего часа два летательных катера. Чтобы до конца развеять сомнения, Урас решил увидеть своими глазами изменения, которые произошли со временем, да и с самой Землей. Урас усадил Ирис в пассажирский отсек катера, а сам проследовал на место пилота. Включив приборную панель, он еще сомневался, глядя, что на календаре стоял год, больший на шестьдесят девять тысяч земных лет, чем когда они зашли в пирамиду и за ними закрылись двери. Урас привычным движением рук, доведенными до автоматизма, запустил несколько десятков кнопок и рычагов, проверяя исправность всех агрегатов катера, хотя на катере имелся исправный бортовой компьютер, который мог значительно быстрей произвести диагностику, но в связи с происшедшими шестьдесят девять тысяч лет событиями на Земле, старался как можно меньше доверять искусственному, пусть и примитивному разуму. Катер за долго-недолгое стояние в пирамиде был полностью исправен и готов к полету, хоть лети на Марс или Юпитер. Урас мысленно обратился к Пирамиде, чтобы ворота пирамиды открылись. Трехмерная человеческая логика не принимала многого из того, что произошло с Урасом, то, что он видел и ощущал. Разум через логику искал зацепки, чтобы опровергнуть то, чего не должно быть, потому что не должно быть никогда. Но мыслепросьба, вопреки логике, действовала: ворота раскрылись, освобождая пространство для взлета. Урас не стал рассказывать Ирис, как именно он это сделал; не все надо рассказывать женщинам; в этом он не сомневался; здесь и логика, и чувства совпадали во взглядах, лишний раз пугать женщину, притом любимую неизвестностями совсем не обязательно.

   Урас сделал простой летный маневр и вылетел на катере на минимальной скорости из ангара, совершил круг вокруг пирамиды. Пирамида нисколько не изменилась, так же ярко сияла золотым сиянием. На этом схожесть видов острова до захода в пирамиду и после заканчивалась.

  Безжизненный и мертвый остров Дем, оставшийся после страшной войны, предстал во всем своем новом великолепии. Тысячи дивных деревьев тянулись верхушками к солнцу, произрастая на склонах гор, мириады разноцветных цветов нарядным одеялом закрывали поляны. Из центра острова, из образовавшейся расщелины вытекали два больших ручья, бегущие в противоположные стороны, в которые по дороге впадали меньшие ручьи и ручейки, образуя две реки, спадающие шумными водами на добрую сотню метров вниз. Кругом были видны разнообразные животные и птицы, как в хорошем зоопарке. Вот только Урас к своему стыду не знал многих животных, видя их в первый раз. Животный мир никак не прореагировал на большую птицу, беззвучно парившую над островом, не видя пока в ней опасности для себя.

  Ирис с восторгом в глазах смотрела на перемены, происшедшие с островом, с планетой. Небо не только над островом, а на всем видимом пространстве, открывавшимся из иллюминаторов катера, сияло полуденной чистотой. Внизу остров омывали прозрачные синевато-зеленые воды океана. И Солнце больше не пряталось от Земли, посылая свои живительные лучи, освещая все вокруг своим светом, согревая теплом.

  Ирис подумала, что на Земле даже красивей чем в Межвременье, ибо придумать что-то более великолепное не под силу ни одному человеку. А попытки повторить эту красоту будут лишь копиями с картины Мастера, не более того.

   – Как здесь чудно, милый! – обратилась Ирис к Урасу. – Словно мы в райском саду! Разве могли произойти такие изменения, пока мы были в пирамиде?

   – Ирис, ты перестала доверять своим глазам, ты хочешь потрогать руками, чтобы проверить свое зрение. Все, что ты видишь на острове – это есть. Большая заслуга в этом, между прочим, принадлежит твоей подруге Хайли и капитану Линту; не один день потратили они на ландшафтный дизайн, завозя образцы дикой природы с разных уголков Земли, буря скважины, но, конечно, главная заслуга принадлежит Земле и Солнцу. Земля сумела и в этот раз справиться с творениями рук человеческих. А Солнце подарило нужное тепло и свет. Господи, дай нам разума не уничтожить этот рай еще раз! Господи, спасибо еще за один шанс! Ирис, я так тебя люблю!

   – И я, милый, тебя сильно люблю. Сильно, сильно!

  И в тот миг на Земле среди существ, населяющих ее, существовала любовь, любовь чистая и прозрачная, как утренняя роса, светлая, как божий день. Любовь, которой под силу если не все, то больше. Любовь, имя которой сама жизнь! сам Бог! И Земля это поняла, и Солнце это поняло, и стали они свидетелями тому. И если они умеют улыбаться, то улыбались они, и если умеют они радоваться, то возрадовались. И как прекрасна была Земля, когда на ней вновь появилась любовь! И решила Земля, что ради того, чтобы навечно на ней поселилась любовь, потерпит еще раз; может на этот раз сумеет выжить и будет жить вечно.

   Катер, управляемый Урасом, с одним пассажиром на борту, с любимой и любящей Ирис, на крейсерской скорости для атмосферы летел к первой заданной точке, к первому месту, к первой стоянке приматов. Урасу предстояло определить совместимость приматов с людьми: оказались ли верны их расчеты, смогли ли приматы сделать поистине гигантский скачек в своем развитии.

   Урас включил прибор, определяющий исходящее с земли тепло. И скоро на мониторе отобразился костер, с 'языками' настоящего огня. Форма костра говорила об искусственном происхождении огня.

  – Неужели они научились добывать огонь? – удивленно произнес Урас.

  – Кто, Урас?

  – Наши приматы, больше некому. Невероятно!

  – А ты не ошибаешься?

  – Думаю, что нет. Уж очень костер правильной формы, а рядом с костром находятся существа с температурой тела близкой нашей. Очертания еще не отчетливые сигнал достаточно слабый. Но скоро мы сможем увидеть на экране их изображение. Кажется, они что-то жарят на огне.

  Урас и Ирис с огромным интересом смотрели на экран бортового монитора, где с каждой секундой все отчетливее просматривались силуэты, а вскоре они увидели и их.

  – Урас, это же люди! Немного не такие как мы, но все, же люди! На них есть даже одежда! Урас, это уже не те приматы, которых переселяли!

   – Да, Ирис, это прародители нового вида землян, я в этом не сомневаюсь, но как сказала бы доктор Хайли, только после взятия образцов можно сделать окончательные выводы. Так что спускаемся, нам предстоит очная встреча с некоторыми представителями новых землян.

 …катер замедлил скорость и опустился на соседней полянке от стоянки древних людей. Ирис хотела пойти с Урасом, но он настоял на том, что катер без присмотра оставлять нельзя. И Ирис, немного огорченная решением мужа, но согласная с лидером, уселась в кресло пилота, чтобы лучше следить за происходящим через монитор.

   Урас с сумкой биологов-исследователей и направился к костру. Он уже слышал гортанные звуки, издаваемые человекоподобными существами. Звуки уже не напоминали выкрики обезьян, дикари пытались осмысленно общаться между собой, что не могло не радовать Ураса. Но волнение он испытывал, а вдруг, что-то в их развитии пошло не так, и у них нет необходимой совместимости с ними. Урас осторожно подошел к поляне. Укрытый от дикарей кустарником и вечером, Урас невооруженным глазом наблюдал за существами, которые могли стать родоначальниками новых людей на земле.

  Возле костра, на котором жарилась туша козла, сидело около двадцати человекоподобных существ, среди которых были и самцы, и самки, и дети; никто из них не ел, хотя по исходившему запаху, Урас определил, что мясо уже готово. Они кого-то ждали. Урас не стал торопиться и решил тоже подождать, ему было интересно. И вот к костру со стороны достаточно высокой сопки (возможно, там у них находилась пещера) вышли два представителя племени, один из них имел такой же наряд, как и остальные соплеменники, – подвязанную шкуру темного цвета, а вот второй явно выделялся из своих собратьев: на нем была надета светлая, почти белая шкура. Когда те подошли к костру, то все остальные встали. Дикарь в белой шкуре прокричал несколько странных слов-звуков, затем подошел к туше и руками оторвал большой кусок мяса, следом раздались одобрительные возгласы соплеменников…

   Урас решил действовать, посчитав, что все представители племени собрались возле костра на ужин. Он вышел из укрытия, и тут же был замечен дикарями, но они не успели даже встать на ноги, так как Урас поднял правую руку вверх, и необычная вспышка света ослепила дикарей, и те погрузились в сон. Прием, показанный Урасу Гором, безотказно действовал в трехмерии.

  Не более пяти минут потребовалось Урасу, чтобы при помощи специального пистолета взять образцы крови у всех представителей племени; закончив необходимую работу, он помахал рукой Ирис, зная, что та внимательно за ним наблюдает. Он еще раз посмотрел на уснувших по его воле дикарей. Самцы были головы на две ниже его, а самки – на все три, и пропорции тела были еще далеки от идеальных форм. Лохматые неухоженные волосы, нестриженые, слипшиеся бороды, грязные лица, низкие лбы, мощные челюсти, запахи грязных тел и естественного туалета рядом с приемом пищи говорили о недостаточно развитом интеллекте дикарей. А вот лежащие рядом с ними копья с каменными наконечниками, свежая шкура козла, и предметы из камня, отдаленно напоминающие ножи, невыделанные, но высушенные и отбитые камнями шкуры, одетые на них, разведенный огонь, да и жареное мясо свидетельствовали о присутствии такого интеллекта, какого нет у других представителей Земли.

  'Как же долго нас здесь не было! Какие перемены произошли на Земле! Мы вернулись, словно на другую планету, ничего не напоминает о прошлой цивилизации, о войне, о рассеивателях. Как же удивительно устроен мир! И сколько еще неразгаданного! Сколько тайн сокрыто от нас! А какой воздух, какой чистый воздух здесь в лесу! – Из раздумий Ураса вывел легкий хруст травы, еле уловимый, свидетельствующий о приближении опасного противника.

  Урас обвернулся, неизвестный так же, как и он, приближался с подветренной стороны, и шаги его были почти не слышны и осторожны, как у опытного следопыта или охотника. Из крошечного наушника, прикрепленном к уху, раздался взволнованный голос Ирис, предупреждающий о приближении к нему большого, просто огромного кота.

   Огромный пятнистый кот вышел на поляну, принюхиваясь и не понимая, почему недвижимы его враги. Запах крови козла манил к опасному месту, где горит огонь. И не позволял он себе ранее выходить до тех пор, пока не уйдут враги в пещеру, и лишь тогда доедал остатки еды. Но сегодня враги не ели, а может, уснули враги вечным сном, и больше не опасны ему. Голод толкал его идти вперед. Но что это? Один из них не спит, пошевелился, неужели он ошибся! Но остальные продолжали спать, а с одним из них он справится, как не раз уже справлялся с отставшими от племени. Он фыркнул с пренебрежением к тому, кто спрятался за кустами, и прыгнул…

  Урас услышал пронзительный крик в своих наушниках, и испугался за Ирис, и готов был уже бежать к катеру, чтобы помочь ей. Но в этот миг огромный хищник выпрыгнул из-за кустов, летя по воздуху, оскалив громадные клыки свои, и выставив лезвия когтей для атаки. И ощутил Урас, как по телу пробежала волна силы, и увидел хищник, что не враг это его, а пламя, поглощающее языками своими деревья, лавина, сбегающая с вершины горы, поглощающая все на своем пути, ветер, вырывающий деревья с корнем… И упал хищник перед Урасом, и не смел он поднять своей головы от земли, ожидая участи своей, ибо бежать было бесполезно.

  Урас подошел к большому коту, и приподнял его левой рукой за шкирку, поставив на ноги. И задрожал хищник, ожидая неминуемой смерти. А Урас подтолкнул кота в бок, чтобы убегал; очнувшийся кот прыгнул в кусты и долго еще бежал по лесу, пока не учуял знакомые запахи дома своего, и запрыгнул он на дерево, укрывшись в густых ветвях. И не хотелось ему больше идти на запах, идущий от стоянки врага своего.

  – Глупый кот, – успокаивая Ирис, произнес Урас. – Перепугался, наверное, принял меня невесть за кого или за что, а может даже за смерть кошачью. Не смерть мы несем, а новую жизнь. 'Да, только сможем ли ею хорошо распорядиться, не принесем ли опять смерть и ужас всей природе. Если кот инстинктивно боится меня, то чует, наверное, разрушительную, страшную силу, скрытую во мне. Господи, не допусти нас до очередного безумия, огради нас от безумств, освети путь нам…'

   На борту катера Урас проверил кровь дикарей на предмет совместимости; расчеты доктора Хайли оказались точны, все пробы оказались положительными, а у самок показатели даже немного превышали минимально допустимый порог. Теперь оставалось проверить еще четыре стоянки древних людей, находящихся в разных частях Земли, и тогда можно будет сделать окончательные выводы о результатах первого этапа операции.

  На все про все ушло у них не более пяти часов. И во всех уголках, где жили бывшие приматы, а ныне – первобытные люди, были получены положительные результаты.

  За шестьдесят девять тысяч лет приматы изменились от первоначального своего вида, до нового, с совместимостью не менее 50 % к прежним жителям земли. Но произошли и другие внешние изменения, касающиеся отдельных колоний-поселений. Во всех пяти местах обетования у дикарей появились отличительные, индивидуальные особенности в росте, сложении, чертах лица, разрезе глаз, питании и даже одежде, обусловленные климатическим, географическими отличиями мест пребывания. Но основные показатели у всех дикарей совпадали, и между ними имелась стопроцентная совместимость, то есть они сохранили целостность всего вида.

  Люди почти исчезнувшей цивилизации получили результат, на который надеялись. Но Ирис показалось, что Урас чему-то не рад, на лице отразилась какая-то озабоченность, но не задавала ему вопросы, зная что он опять что-то просчитывает и анализирует в своей голове, не найдя ответов на все свои вопросы. В некоторых вопросах ее помощь могла заключаться лишь в глубокомысленном молчании; и как не распирало ее любопытство, она предпочитала подождать, ведь, когда он найдет нужное решение, то первая об этом узнает, ему всегда важно ее мнение, но чаще всего на заключительном этапе своих рассуждений.

  Они еще долго сидели на траве возле катера, недалеко от пирамиды Гора, звездное, безлунное небо слегка освещало остров. От запахов и ароматов трав и цветов, от звуков ночных насекомых, от пения птиц, от журчания воды в ручье остров казался одушевленным, живым организмом. Они, не произнося слов вслух, слушали живую музыку острова. Ирис положила голову на плечо мужу и прикрыла глаза, волна воспоминаний о прошлой жизни нахлынула на нее. В музыке острова она услышала знакомые звуки родины, погибшей и исчезнувшей навсегда. Она вспомнила маму и отца…

   А вот Урас наблюдал за звездами и размышлял о том, что произошло в других звездных системах, присоединился ли кто еще к Межгалактическому Союзу, смог ли кто-то остановить безумие, войны, смерть, понять то, чего не смогли осмыслить и сделать они. И не мог он найти ответ на волнующий его вопрос: имеют ли они право еще на один шанс. Или такой шанс появился у дикарей, населявших теперь Землю; за сотни тысяч лет они сами смогут достичь того уровня, какого достигли и Дем, и Ад. И может в их крови находится меньше разрушительной силы, чем у них. И имеет ли он, они право спасать свою погибшую цивилизацию за счет только-только зарождающейся. И сколько бы он еще просидел в таких мыслях, не знаю, если бы не увидел в ночном небе движущиеся святящиеся точки. Вначале одну, а присмотревшись внимательней, насчитал семь. А сколько он еще не увидел. Нет, это не звезды, не метеориты, и не кометы. На орбите Земли находятся космические инопланетные спутники-наблюдатели, Урасу даже удалось вычислить примерную высоту и скорость полета каждого из спутников. Пока на Земле есть существа с интеллектом выше единицы, по космическим законам никто не имеет право претендовать на планету. А если не станет их, людей, то, что станет с Землей? Что станет с теми дикарями, которые еще не скоро достигнут минимального интеллекта? Видно, что желающих заполучить красавицу Землю во Вселенной хоть отбавляй! А случись такое, это будет означать конец эволюции земного разума!

   У Ураса появился вопрос к Гору и Мили. И только услышав ответ, посоветовавшись, он будет готов принять решение. Он нежно погладил Ирис по голове, и негромко спросил, спит ли она. Ирис тотчас ответила, что нет, и открыла глаза.

  – Милый, что-то случилось? – спросила Ирис, внимательно вглядываясь в лицо Ураса.

  – Не волнуйся, ничего не случилось, нам просто надо сходить в пирамиду к Гору и Мили.

  Ирис не стала расспрашивать у мужа зачем, для чего; она просто сказала:

  – Пошли, любимый.

  …они стояли на световой дорожке перед дверью, ведущей в 'жилище' Мили и Гора. Но дверь сама не открылась, и хозяева не открыли. Ирис, держа Ураса за руку, взволнованным голосом произнесла:

  – Что-то произошло, милый! Нам обязательно надо попасть к ним, возможно, им нужна помощь.

  Урас, нарушив правила хорошего тона, обратился к пирамиде, чтобы дверь открылась…

 …они зашли в загородный дом Гора, точнее, в его имитацию. На пороге их встретило голограммное изображение Мили, которое при их появлении 'ожило':

  – Ирис и Урас, коль вы видите это изображение, значит, мы не вернулись, и опасность оказалась серьезной, но мы с ней, по всей видимости, справились. Урас, дальнейшая операция зависит, прежде всего, от тебя. Пирамида в автономном режиме сможет находиться еще тридцать пять тысяч лет, до выхода отряда Шумера, после чего энергоресурс иссякнет. Пирамиду затем стоит спрятать с глаз человеческих. Нельзя также оставить новым людям достижения и технологии прежней цивилизации; все материальные следы необходимо уничтожить. Между высадкой отрядов воспользуйтесь нашим домом. Да, наверное, вход в Межвременье будет закрыт, и когда можно будет туда попасть, я не знаю. Гора рядом нет, он, возможно, смог бы рассказать и лучше, и подробнее. Удачи вам, мои дорогие Ирис и Урас.

  На этом сообщение закончилось, а вместе с этим и исчезло изображение Мили.

  – Урас, что здесь произошло?

  – Я не знаю, Ирис, но надеюсь, что когда-нибудь мы узнаем это. Нам пора будить отряд Роса.

  – Но ведь сейчас, же ночь, милый.

  – Нет, Ирис, уже не ночь, а утро. Ты забыла, где мы находимся, здесь все иначе. Идем.

  …направляясь по световой дорожке к отсеку, где укрылись от времени люди, Урас размышлял:

  'Земля родила нас, и мы ее дети, какие бы уродливые не были, и она дает нам еще один шанс, если бы не так, то не было бы меня здесь, и Ирис рядом, и Пирамиды, и дикарей тоже. И не инопланетяне ей нужны здесь, а рожденные из ее праха, из ее соли'. – Урас, наконец, решил для себя задачу, дав тем самым еще один шанс людям…

   Началась очередная запланированная часть операции по восстановлению Человечества на Земле.

  …пять отрядов по двенадцать мужчин, представителей погибшего Дема, бывших военных и биологов, высадились в местах наибольшей концентрации поселений дикарей. А через девять месяцев на свет появились первые дети, которые уже почти не отличались от современных людей…