Текст книги "Детство, опаленное войной"
Автор книги: Александр Камянчук
Соавторы: Владимир Вепрев
Жанр:
Военная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Воспоминания Людмилы Ивановны Лапиной
Родилась в городе Ирбите в простой рабочей семье в 1934 году. Ходила в восьмой детский сад на улице Карла Маркса.
Когда началась Великая Отечественная война, папу в первые же дни призвали на фронт, а до этого в 1939–1940 годах он был на Финской войне, поэтому я его плохо помню. Нам с мамой приходили от него письма-треугольники. Отец погиб, освобождая Западную Украину, весной 1944 года у села Турия Златопольского района Кировоградской области.
Первый год войны я продолжала ходить в детский сад, так как в школу принимали с восьми лет. В 1942 году пошла учиться в седьмую начальную школу. Вместо портфелей у нас были самодельные тряпичные сумки, а тетради сшивали сами из листов бумаги. В школу нужно было носить с собой глиняную кружку – нам во время большой перемены выдавали горячий суп с клецками. Во время детских игр глиняные кружки ломались, и дети оставались голодными.
Хлеб детям и работающим выдавали по карточкам – на каждый день 200 граммов. Приходилось ночами стоять в очередях, так как иногда не хватало хлеба. Если кто-то терял хлебную карточку, это было для него настоящим горем. На рынке булка черного хлеба стоила 300 рублей.
Карточки отменили в декабре 1947 года, но очереди, чтобы купить хлеб, оставались еще долго.
Обучаясь в начальной школе, ходили в госпиталь к раненым; в городе было несколько госпиталей, но мы ходили в тот, что в квартале от школы, сейчас это районная больница. Приходили в палаты, где лежали раненые, читали стихи, приносили подарки – я приносила кисеты под махорку. Мы с мамой жили на квартире у женщины-портнихи, у нее было много кусочков – остатков ткани, она мне шила на машинке кисеты – я раздавала раненым.
Помню День Победы – сначала прошел дождь, потом выглянуло солнце, мы бегали в школьном дворе по лужам, радовались и кричали: «Победа!»
В 1952 году окончила 10 классов и поступила в Свердловский пединститут на исторический факультет. Окончив в 1956 году институт, вернулась в город Ирбит, к маме, которая нуждалась в моей поддержке – я у нее была одна.
После института я поступила на работу в восьмилетнюю школу № 17, в которой проработала преподавателем 27 лет.
Школьная жизнь была насыщена событиями: ходили с учениками в походы по родному краю, ездили на родину Павлика Морозова в деревню Герасимовка, посещали музей декабристов в Туринске, участвовали в туристических слетах. Ученики школы принимали активное участие в военно-патриотической игре «Зарница» и как победители были награждены поездкой в город воинской славы Владивосток.
Ни один день в школе не проходил без дела: я подготавливала и проводила тематические вечера, театральные инсценировки, исторические КВНы, торжественные школьные линейки, посвященные Дню Победы, праздникам Октября, передачи по школьному радио, оформляла кабинет истории.
Последние годы, перед уходом на пенсию, работала в средней общеобразовательной школе № 13. Ветеран педагогического труда.
Жизнь во имя жизни
Если б не было войны…Воспоминания Людмилы Павловны Тетюцких
Мой отец Тетюцких Павел Андреевич – участник двух войн, Финской и Великой Отечественной. На последней он и погиб в августе 1944 года, сражаясь с врагом на Волховском фронте. Мама Вера Герасимовна, простая работница, терпеливо ждала от мужа вестей с фронта, ждала их и после войны, до последних дней своей жизни.
Детей в семье было трое: старшая Валентина, сын Толя и я – их младшая сестра Людмила. Толя умер в двухлетнем возрасте от тяжелой формы воспаления легких.
Военное детство глубоко врезалось в память нашего поколения – детей войны, чьи отцы погибли, защищая Родину. Сколько раз за свою жизнь каждый из нас подумал: «Вот был бы жив мой папа!» Стереть это из памяти невозможно.
Отец участвовал в Финской войне. После войны работал на автоприцепном заводе и, когда началась Великая Отечественная, получил бронь, так как рабочие руки были нужны для производства товаров для фронта. Но, не вытерпев зверства фашистов, 6 апреля 1942 года ушел на фронт защищать Родину.
В 1942 году старшей сестре Вале было десять лет, а мне год и восемь месяцев. Из-за малого возраста я не помню своего отца, но мама рассказывала, что он очень любил играть со мной, толстушкой, мячиком.
Письма с фронта шли от отца часто, но их не удалось сохранить, так как в сорок третьем году нашу квартиру обокрали, оставив только голые стены да пустой «кованый» сундук, под которым лежал медальон с фотографией отца и письмо, датированное 23 января 1943 года.
Фронтовое письмо-треугольник было отправлено с полевой почты 1571, часть 226. На маленькой почтовой карточке написано: «Здравствуйте, дорогая моя семья. Во-первых, шлю пламенный привет дорогой жене Вере Герасимовне, еще пламенный привет милым деткам Вале и Люсе. Желаю быть здоровыми в жизни вашей. Вера, я встречался с Новгородовым Федором Ивановичем. Я пока жив, здоров, того и вам желаю. До свидания!».
Самое страшное сообщение с фронта было получено 2 августа 1944 года: «Павел Андреевич Тетюцких на фронте Великой Отечественной войны умер от ран». В похоронном извещении была указано, что П.А. Тетюцких похоронен на воинском кладбище города Вытегра Вологодской области. Основание – учетная карточка погибшего № 1249.
Но, как говорится, беда не приходит одна: вместе с похоронкой пришло извещение о выселении нас из квартиры – понравилась она кому-то из ирбитских чиновников. Вещи вытащили на двор, а сверху на них поставили трубу от печки-буржуйки.
С мамой после печальных событий стало плохо. Она три года была инвалидом первой группы (порок сердца, водянка) и передвигалась на костылях. Маме предоставили место в больнице, а нас, детей, решили определить в детский дом. Мама с такими условиями не согласилась и в детский дом нас не отдала. Она была очень заботливой матерью, большой труженицей, мастерицей. Умела шить, вязать, сколотить из дерева те же санки, стряпать, готовить. Преодолевая трудности, воспитывала нас.
Мы помним щи из крапивы, манный суп, которые получали по талонам в столовой, преодолев длинную очередь, а то и давку. Дома приходилось есть картофельные кожурки с рыбьим жиром. Рыбий жир, кстати, был хорошей составляющей нашего здоровья, Мама нам отдавала самое вкусное, а себе оставляла что придется. Запомнились в тяжелое военное время самые вкусные лепешки из мороженой, гнилой картошки.
Мы, как все дети, росли, бегали, находили себе игры. В нашем большом дворе, по улице Советской № 14, располагались сеновалы и конюшни конного двора детского дома № 4. Иногда нам перепадало немного «колоба», которым кормили лошадей, и мы его ели с удовольствием. Детвора нашего дома играла в различные игры – в прятки, салки-догонялки, жмурки, лапту, прыгали на досках, придумали уникальные качели из бревен и досок и были счастливы.
На заднем дворе на небольших грядках выращивали морковь, картофель, лук, свеклу. Всего понемногу, но это казалось блаженством. А какой чай из свекольной листвы мы заваривали – незабываемо!
Я посещала детский сад № 4. Моими добрыми воспитателями были Мария Ивановна Пономарева и Полина Михайловна Лобанова.
Помню, как, когда мне было четыре года, мы с ребятишками горланили, шагая по двору, военные песни про трех танкистов, про Галю, которую вели на расстрел, про Киев, который бомбили.
Когда закончилась война, Вале было тринадцать лет, а мне – пять. Мы видели пленных немцев в темно-зеленых френчах и «рогатых» касках на нашем дворе. Они рыли глубокий колодец, строили сруб. Рядом стояла охрана.
Мы никогда не бродяжничали, не попрошайничали. Всегда были чистыми, ухоженными, благодаря умелым, золотым рукам нашей мамы.
Обе стали педагогами. Сестра Валя – воспитатель детского сада, я – учитель начальных классов. 82 года педагогического стажа на двоих. Обе получили звание «Ветеран труда», награждены медалями «Ветеран труда». Валентине Павловне за добросовестный путь вручены почетные знаки «Победитель социалистического соревнования» и «Ударник коммунистического труда». Я награждена медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», получила звание «Старший учитель». За активную работу с пионерами награждена Почетным знаком ЦК ВЛКСМ.
Я уже писала выше, что в 1944 году принесли похоронку. Похоронную приносили второй и третий раз, а мама все не брала ее, отказывалась. Не желала верить в гибель мужа, хотелось думать, что это ошибка. А иметь на руках похоронное извещение, думалось ей, значит согласиться, что Павел Андреевич погиб. У него, Павла Андреевича Тетюцких, рабочего автоприцепного завода, военная специальность – связист. О своем последнем, четвертом ранении, он успел написать, что оно, как и прежнее, не опасное. А еще солдат писал, что отправляют его в госпиталь в Вологодскую область. В стандартной же похоронной было сказано, что он погиб, смертью храбрых, на поле боя. Эта неувязка и давала повод для надежды. Сделали запрос. Из Москвы сообщили, что П.А. Тетюцких действительно погиб.
У всех троих где-то в глубине души теплилась надежда найти могилу отца, мужа. В 1961 году в газете «Пионерская правда» вдруг встретился адрес, напомнивший тот, что был в похоронной. Написали пионерам Вытегорской школы № 3 Вологодской области. Но ответ был неутешительным. Пионеры писали, что побывали на братском кладбище, но могилы П.А. Тетюцких не нашли. Сходили в военкомат, но и там им помочь не смогли.
Казалось, оборвалась последняя ниточка надежды найти затерявшуюся могилу солдата. И вдруг через несколько лет пришло обрадовавшее нас письмо: «Уважаемая Вера Герасимовна! Пишут вам ученики 6 «Б» класса Вытегорской восьмилетней школы № 2. У нас в Вытегре есть кладбище военнослужащих, погибших в годы Великой Отечественной войны. На этом кладбище похоронен ваш муж Тетюцких Павел Андреевич».
Мы сразу ответили школьникам. Через месяц получили второе письмо: «Ваш муж Тетюцких Павел Андреевич 1907 года рождения погиб 2 августа 1944 года и похоронен в трех километрах от нашего города на воинском кладбище. Кладбище у нас содержится в порядке, дорога до него хорошая. Ваш муж похоронен в братской могиле, на памятниках перечислены имена погибших воинов».
Завязалась переписка с ребятами из Вытегры. С уцелевшего медальончика мы сделали большие фотографии, несколько раз высылали детям для стендов и альбомов.
Где-то далеко на северо-западе страны незнакомые люди чтут память солдата, пролившего кровь за их родную землю. А здесь, на Урале, его помнят родные, стараются не очернить светлую память защитника Родины, мужа, отца, деда.
Мама до 1989 года упорно ждала своего мужа, а мы – отца. Она умерла в 82 года, старшая сестра трагически погибла по вине врачей скорой помощи, когда ей исполнилось 70 лет.
А я, Людмила Павловна Тетюцких, стараюсь по роду общественной деятельности в городском Совете ветеранов участвовать в уроках мужества, встречах с молодежью. Тесно работаю со средствами массовой информации. Подготовила к 70-летию Победы стенд «Стоявшим насмерть во имя жизни отцам, погибшим на войне». Он рассказывает о бойцах – отцах наших ветеранских активистов.
Уныния не было, в душе задор
Рассказ в эпизодах Валентины Алексеевны Демаковой
Эпизод 1. Самое раннее воспоминание об отце: он везет меня на раме велосипеда по нашей улице. Мне кажется, что дорога бежит нам навстречу.
Это событие могло произойти самое позднее летом 1941 года, так как в феврале 1942 года папу призвали на войну.
Моя родина – город Аша Челябинской области. Город стоит у железной дороги между Челябинском и Уфой.
К началу войны у моих родителей было четверо детей: старшая дочь 1933 года рождения, потом я – 1936-го и два сына-близнеца – 1939 года. Мама домохозяйка, папа служащий, кассир сберкассы. У мамы образование четыре класса, у папы – рабфак, думаю, что семилетка.
Когда началась война, братьям было по полтора года, а возраст отца – 40 лет. Поэтому его призвали не в самые первые месяцы после начала войны. Со времени призыва вся забота о детях легла на маму. Заработка она не имела, семья получала на детей пособие по 150 рублей в месяц. Старшая сестра в 1941 году училась в первом классе, остальные сидели дома. Матери приходилось сажать картофель, заготавливать дрова и корм для коровы, выстаивать очередь за хлебом, получая по карточкам мизерную норму. Хлеб пекли из ржаной, овсяной муки, да еще и с добавкой в виде отрубей или мякины.
Жили впроголодь. С малых лет «добывали» все съедобное: ягоды, грибы, пестики (хвощ). Ели листья липы, кислянку (дикий щавель), собирали мороженую картошку, желуди. Супы варили из лебеды, крапивы, красной травы (щирицы). Весной старались посадить как можно больше картошки, которой никогда не хватало до нового урожая. Дети были незаменимыми помощниками во всех домашних работах. Вся еда была очень вкусной, так как чувство голода не покидало нас никогда. В хозяйстве была корова, но молока на нашу долю доставалось немного. Надо было выплатить налоги молоком и мясом, сколько-то продать, чтобы купить хлеб.
Жили очень бедно. Летом бегали босиком, зимой сидели дома – обуви, одежды не хватало. Учиться начали – нет тетрадей, карандашей, чернила – самодельные. Учебники выдавали в школе на несколько человек. сделать домашние задания надо засветло – вечером не засидишься, керосина нет. Но учиться хотелось, все мы приносили домой хорошие отметки и даже получали похвальные грамоты.
Эпизод 2. Летом 1943 года удалось увидеться с папой. После ранения он лечился в госпитале в Красноярске, и выздоровев, отправлялся на фронт. По счастливой случайности поезд проходил через наш город. Эшелон стоял на станции несколько часов. Отцу удалось сообщить об этом маме, и старший по теплушке отпустил его на короткое время увидеться с семьей. Пробыл папа дома считанные минуты, успел выпить простокваши да подержать на руках братишек. Левая рука после ранения все еще болела. К сожалению, он тогда отстал от поезда, пришлось с трудом догонять эшелон. А отпустивший его старший по вагону получил дисциплинарное взыскание.
Отец провоевал до января 1945 года. В феврале мама получила извещение о том, что «…ее муж Люцко Алексей Васильевич в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был ранен и умер от ран 26 января 1945 года. Захоронен с отданием воинских почестей в с. Хорст, Германия». Теперь это Верхняя Силезия, Опольненский район (Ополе), Польша. На фронте был папа три года, в том числе прошел через свои родные места в Белоруссии (семья была родом оттуда). Имел награды. Одна из них – медаль «За отвагу». Рядовой, затем младший сержант… Не стало главного человека в нашей семье.
Главной помощницей маме стала наша старшая сестра, которая в 15 лет после школы-семилетки пошла работать. А когда в 1950 году не стало мамы, на плечи сестры легла забота о нас, троих младших. Всех вырастила и выучила.
В городе Аше на обелиске Славы высечено имя отца среди других имен погибших земляков.
Эпизод 3. Помню 9 мая 1945 года. С утра отменили занятия в школе. Взрослые говорили просто: «Война кончилась». Но как радовались, обнимались и плакали одновременно!
Наша семья, уже Демаковых, приехала в город Ирбит летом 1961 года. С тех пор прошло 53 года, и этот город стал для меня второй родиной. Работала в школе. Ученики, поздравляя меня, пишут:
Какая песня, когда в душе задор
И столько сил, уменья и сноровки.
А годы – это мелочь, просто вздор
Для Вас, такой смекалистой и ловкой.
Годам ушедшим Вы рукой махните.
Всему всегда приходит свой черед.
Здоровья вам! Сто лет живите!
И радуйте трудом себя и нас – учеников.
Старший брат заменил отца
Данило Андреевич Вепрев в 1917 году служил в охране Смольного в Петрограде. После демобилизации из Красной Армии вернулся домой в деревню Еремина Ирбитского района. Ходил по деревням, делал в домах печи. Внезапно, по чьему-то доносу, Данило Андреевича арестовали и увезли в город Омск. По приговору «тройки» он был расстрелян. Место захоронения неизвестно. В 1997 году Данило Андреевич был реабилитирован.
Надежда Яковлевна, жена Данила Андреевича, оставшись одна с больными стариками и шестью детьми, работала в овощехранилище на сортировке картофеля.
22 июня 1941 года по радио сообщили, что началась война с Германией.
Из семьи Вепревых ушли сразу два сына.
Провожая их, Надежда Яковлевна, причитая, как в забытьи говорила:
– Костинко, я тебя больше не увижу. А ты, Митянко, ко мне придешь!
Бабушка Парасковья Андреевна подошла к Константину и надела на него свой небольшой крестик:
– Храни крестик и, дай Бог, придешь домой.
Константин Данилович попал на Ленинградский фронт, где стал наводчиком 37-мм зенитной пушки. Там же, под Ленинградом, на железнодорожной станции Жихарево получил первое боевое крещение. Налетели немецкие бомбардировщики и начали бомбить стоящие на станции эшелоны с топливом, солдатами и военной техникой. Люди, прячась от осколков и шквального огня, стали разбегаться в разные стороны: критическая ситуация. Константин не растерялся и развернул зенитную батарею в сторону врага, заставив противника отступить.
В августе войска под командованием генерала Власова пошли в наступление, чтобы с боем выйти из окружения, но под селом Синяево, встретив преобладающие силы противника, вынуждены были отступить. Армия понесла огромные потери, генерал Власов был взят в плен.
Восемнадцать суток батарея находилась в окружении. Многие солдаты, отчаявшись и боясь попасть к немцам в плен, сожгли партийные билеты. Константин Данилович сохранил свой партийный билет, спрятав его под подметкой солдатского ботинка.
Разобрав орудия и закопав стволы, солдаты и офицеры попытались выйти из окружения по озеру. Брели по грудь в холодной воде. У командира батареи была рация, и он вызвал огонь артиллерии на себя. Переплывая реку Ворону, Константин был контужен: взрывом снаряда его выбросило на берег и завалило землей. Земляк Сенька Шадрин, увидев торчавшую из земли руку, на которой шевелились пальцы, раскопал Константина и перетащил его в медсанбат полка.
Благодаря стараниям медиков Константин пошел на поправку. Убедившись, что больной может отвечать на вопросы, специалист политотдела устроил ему допрос:
– Расскажи, как попал в окружение? – достав папку, спросил майор. – Где твой партбилет?
С трудом, вытянув руку, Константин показал на ботинок. Майор, внимательно осмотрев ботинок, обнаружил спрятанный в нем партбилет. Улыбнувшись, гаркнул через дверь землянки:
– Гриша, давай забирай его, вымой в бане, поставь на довольствие и переодень.
В октябре в полк прибыли сотрудники военного трибунала и стали судить тех, кто сжег партбилеты. За измену Родине расстреляли более восьмидесяти человек…
Вепрев Дмитрий Данилович начал войну на Сталинградском фронте. В 1944 году при участии в Ясско-Кишиневской операции получил тяжелое ранение осколком мины в спину, в правую лопатку. Долго находился на лечении в госпиталях…
Дед, Андрей Иванович, проводив своих внуков на фронт, вскорости умер от паралича. Надежда Яковлевна так и не увидела своего старшего сына, умерла от тяжелой, изнурительной работы в апреле 1946 года.
Дети остались с бабушкой Парасковьей Андреевной. Подростки, чтобы не умереть с голода и получить продуктовый паек, стремились попасть на лесозаготовки. Многие из них приписывали к своему возрасту один-два года. Лесозаготовки – каторжный, тяжелый труд: валили лес двуручными пилами, рубили сучки, кряжевали и на лошадях вывозили ближе к речке, где катали из леса штабеля. Весной, по большой воде, сплавляли лес. Работали одни бабы да подростки, с приписанными себе годами.
Когда умерла мама, Константину Даниловичу дали отпуск с выездом на родину. Продав все хозяйство, он забрал бабушку Парасковью Андреевну с детьми и перевез их в город Березовск. Оставив семью в Березовске, поспешил назад в родной полк. Весной 1946 года был демобилизован.
Возвращение домой было радостным, но в то же время долгим и трудным. В товарняке, в «телячьем» вагоне, который обогревался железной буржуйкой, доехал до Урала.
Встретили его как героя. Долго любовались медалями и новым офицерским костюмом с хромовыми сапогами.
В Березовске семья задержалась недолго – вскоре Константин забрал семью и повез к сестре матери в деревню Чусовитину Ирбитского района. На последние деньги купил два мешка муки и пятьдесят ведер картошки, оставил семью в деревне, а сам с братом Митей сел в поезд и поехал в Тюмень. Из Тюмени машинами добрались до Тобольска, а там до Варлыма. От Варлыма до Нахрачей шли пешком – шесть дней от деревни до деревни. Народ спрашивал о фронте, кормил и обогревал победителей.
В Нахрачах Константин поступил на работу в рыбпромкомбинат, а Митя – в школу, военруком. Дали им паек и по пятьсот рублей денег. Поехали к месту своей работы на Первый поселок (Лиственничный)…
Семья Вепревых, оставленная на Урале, сильно голодала, так как бабушка не могла прокормить троих детей. Стали просить в письмах забрать их обратно в Конду на Первый поселок. Константин, когда приехал, чтобы увезти семью, увидел перед собой смертельно исхудавших подростков в изношенной, покрытой заплатами одежке и сгорбленную от нужды старуху.
Вепрев Константин Данилович много лет проработал на рыбзаводе главным инженером в поселке Ордынске, Новосибирской области. Вырастил двух сыновей и дочь. Все получили высшее образование. Ляпунова (Вепрева) Нина Даниловна более 35 лет проработала аппаратчицей на Ирбитском водочном заводе. Сын Сергей получил высшее образование и проживает в городе Ирбите.
