Текст книги "Детство, опаленное войной"

Автор книги: Александр Камянчук

Соавторы: Владимир Вепрев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Вот такая семья. У старших медали «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», которыми они по праву гордятся. Фотографии Свалухиных в свое время украшали доски почета, стенд «Слава труду» на ИМ3. Им объявляли благодарности, вручали почетные грамоты.

А главное – есть семья с большой буквы, есть любящие бабушки и дедушки, мамы и папы, есть дети, внуки и правнуки, уважающие старшее поколение. Есть письма, много писем от пионеров из деревеньки в Смоленской области, где похоронен их старший брат. Хранятся они вместе с пожелтевшими солдатскими треугольниками. На протяжении всей жизни Свалухиных объединяла любовь друг к другу, к дому, который построил их дед, в котором всегда тепло, где всегда ждут. И еще. В характере каждого из Свалухиных – доброта, желание помочь ближнему, поделиться последним.

К сожалению, Афанасий Иванович уже ушел из жизни, а за ним, совсем недавно, Надежда Ивановна. Когда ее провожали в последний путь, Виталий Иванович сквозь слезы рассказывал: «Когда во время войны Надя пахала в поле, меня, маленького, отправляли отнести ей обед, а я, всегда голодный, шел и всю дорогу отщипывал помаленьку хлебушек-то. Она же, маленькая наша кормилица, хоть бы раз упрекнула, что ей ведь тоже кушать хочется, да и работать на голодный желудок тяжело. Поест, но мне все равно еще даст кусочек».

Просто жизнь

Чем старше люди становятся, тем чаще заглядывают они в семейный альбом. В нем их детство и молодость, знакомые лица дорогих людей. Есть такой альбом и в семье Александра Егоровича Елохина. Мелькают страницы, как годы. Меняются лица близких людей. Кто-то уже ушел из жизни. А в альбоме живет память о них. Вот и детская фотография нашего героя – худенький, одет по-сиротски.

Семья Александра: родители, три брата, сестренка и он – старший из детей. По тому времени жили неплохо: две лошади, жнейка в хозяйстве имелись, к тому же отец был хорошим плотником, да и помощники подрастали. Очередная волна репрессий в 1930 году захлестнула и эту семью. Их вывезли из деревни в Ирбит, поселили в Пассаже.

– Людей там было столько, что присесть негде, – рассказывает Александр Егорович, – нам же «повезло». Как многодетной семье выделили маленькую комнатку на лестничной клетке.

Их дело было рассмотрено довольно быстро, семью выслали в Пермскую область на строительство какого-то комбината.

До места добирались вначале в товарных вагонах, затем людей перегрузили на баржу. Набили, как селедок в бочку – ни лечь, ни сесть. И отправили по реке в долгое изнурительное плавание. О том, что людей кормить надо, видимо, забыли. Ребятишки выковыривали из деревянной обшивки баржи жучков, червячков. Этим и питались.

Отец не перенес такого путешествия, его еще дорогой парализовало. Прибыли на место, вырыли землянку. Начали жить, если это можно назвать жизнью. Работали, но постоянно голодали. Отец так и не оправился от болезни, умер то ли из-за отсутствия медицинской помощи, то ли от голода. За ним ушли из жизни, умерли голодной смертью мать и братья. Сестренку забрали в детский дом. Четырнадцатилетнего мальчика со стройки не отпустили, заставили отрабатывать за всю семью. И никому не было дела, как одет, накормлен ли этот человек, совсем еще ребенок, есть ли ему где ночевать…

Хотя зря на людей наговариваю. Милосердие живо. Нашелся и на стройке неравнодушный человек, прорабом работал: «Ребятишки! Бегите отсюда! Ведь погибнете от голода, добром-то все равно не отпустят».

И они убежали. Саша до Ирбита добирался четыре месяца, где пешком, где на товарняке, где на попутной подводе. Исхудавший, грязный, в лохмотья одетый, добрался до родного города. 3десь у него были родственники, но взять его к себе отказались. То ли боялись, то ли возможности не было. Спасибо им и за то, что съездили и сестренку забрали из детского дома.

Саша поехал в 3наменку. Был тогда такой указ Сталина: брать на содержание колхоза детей, которые стали сиротами в результате репрессий. Летом парень работал, зимой учился. Службу в армии проходил на дальневосточной границе (1939–1946 гг.) в артиллерийских войсках.

– Граница была практически не обустроена, – вспоминает Александр Егорович, – все семь лет жили в палатках. Артиллерийские орудия были на конной тяге. Самое трудное в службе – это зимние ночи. Стужа страшная, ветра лютые, вокруг ни деревца, ни строения, только голые сопки. Сами-то в палатках отогревались, а вот лошади стояли, как говорится, в чистом поле. И чтобы они не погибли от переохлаждения, приходилось через каждый час выбираться из тепла, разогревать их. Только отогреешься в палатке, снова надо выходить…

В 45-м пришлось повоевать с японцами. Наших солдат, воодушевленных победой на западе, казалось, уже ничто не остановит. После демобилизации в 1946 году Александр устроился на мотозавод электриком. Так и проработал более сорока лет, большей частью в термическом цехе. Только после тяжелой операции перешел в другое место, следил за электроснабжением лыжной базы и базы отдыха «Крутое».

Александр Егорович – член КПСС. Сейчас КПСС не в «моде», и многие отрекаются от своих прежних убеждений, он ни от чего не отрекается, но и не бьет себя в грудь, дескать, я – партиец. Поражает, что у него нет обиды ни на советскую власть, ни на партию за гибель его семьи. Только раз домашние увидели на его глазах слезинку. Сын купил себе машину – старенькую «копейку». Отец похлопал по капоту рукой и сказал: «Надо же, столько ”лошадей”! А наших всех за одну лишнюю живую лошадку погубили…»

Трудно жить, иногда невозможно, если рядом нет родного и надежного человека. Александру Егоровичу повезло: такой человек у него есть, почти семьдесят лет рядом, в любви и согласии, в радости и горе, такой человек, который не предаст, – его единственная любимая женщина, жена Вера Яковлевна. Это и называется счастьем – вместе шагать по жизни. И если все-таки настоящая любовь существует, так она перед вами.

Вера родом оттуда же, что и Саша, – из села Знаменка. Ее семья была по тем временам небольшая, кроме родителей – сестра да брат. Брат погиб на фронте в 194З году. Младшая сестра живет в родной деревне. Родители были простые колхозники, что в поле, что на покосе – везде управлялись. Отец прекрасный комбайнер. Специалисты его класса были на вес золота.

Когда заполыхала война, он неоднократно обращался в военкомат, просился на фронт. Но его так и не пустили, хлеб-то ведь кому-то тоже надо убирать. К тому же здоровье уже не радовало.

Отец всегда хотел, чтобы дети получили образование. Веру по окончании седьмого класса еще перед войной отпустил учиться в город, за нее он не боялся: она девушка самостоятельная, серьезная. Только поучиться-то ей не удалось – война… Пришла повестка из военкомата, ее направили в ФЗУ стекольного завода. После нескольких недель подготовки уже шлифовала стекла для самолетов.

– У меня работа была не очень тяжелая, – вспоминает Вера Яковлевна, – только поднимать на станок стекло толщиной в три сантиметра тяжело было. Девчонок, которые кромки стекол обрабатывали вручную, жаль. Трут, трут бедные…

В этом – вся Вера Яковлевна. Девчонок ей жаль, а то, что сама надрывалась, вроде и не важно. Так Вера Яковлевна связала свою жизнь со стекольным заводом на целых сорок лет, до самого выхода на заслуженный отдых. Шлифовала стекла, затем девятнадцать лет проработала контролером, пятнадцать лет – в отделе технического обучения.

Друг с другом мои герои познакомились по-обыденному просто. Жили в одной деревне, знали о существовании друг друга, но близко не пересекались. Уже после войны жилье снимали в городе в двухстах метрах друг от друга. Хозяйки их и сосватали. Через несколько месяцев после нового знакомства поженились. Дай бог каждому жить так, как живут они. Работали на производстве, огородик, естественно, возделывали. Домик своими руками построили, а после пожара – не обошла их семью эта беда – восстановили. Никогда ни на кого не надеялись, ни у кого ничего не просили. И не жаловались. Вырастили детей – Анатолия, Евгения, Тамару, никого не обделили заботой и лаской. Те уже тоже бабушками-дедушками стали (всего у Елохиных пятеро внуков, семеро правнуков).

Любовь все-таки есть на свете. Пример перед вами: почти 70 лет вместе, а они как будто вчера встретились – в глазах и в словах столько заботы и любви! Они не устали друг от друга. Александру Егоровичу за 95 лет. Но рядом всегда Вера Яковлевна, о чем бы она ни говорила, слышится: «Только не уходи, поживи еще!» Она всегда была рядом: и когда в жизни все было хорошо, и когда Александр Егорович после сложнейших операций стоял на самом краю. Это она все сделала, чтобы он жил. Выходила. Вылечила. Спасла.

В этой семье все всегда твердо знают: рядом семья, большая и дружная, надежное плечо. По выходным и в праздники собираются у дедушки и бабушки – по всему видно, что здесь любят друг друга.

Хлеба горбушку – и ту пополам…

Начинаю писать, а перед глазами картина из какого-то фильма: то ли Сибирь едут осваивать, то ли с Украины от голода подались. На телегах, с нищенским скарбом. Изможденные усталые взрослые, голодные ребятишки с недетскими глазами.

Знаю, что у Богатырева Николая Васильевича было несколько по-иному, но тем не менее история появления семьи Мосуновых – Богатыревых в Ирбите ассоциируется с кадрами старого фильма, видимо, потому, что тоже переселенцы, тоже бежали от голода из Поволжья, тоже было тяжело и больно…

Николай Васильевич родился в селе Роженцово Горьковской области в 19З8 году. Отец пропал без вести в 42-м где-то под Смоленском, мама поднимала двоих детей одна. Семья жила впроголодь и, когда Николаю исполнилось тринадцать лет, мать приняла решение переехать к деду, Мосунову Николаю Филипповичу, – в Ирбит.

Первое время жили в семье брата матери, Степана Николаевича Мосунова (глава династии Мосуновых, орденоносец, ветеран Великой Отечественной войны. – Примеч. авт.), в комнате барачного типа, без кухни, прихожей, 9 человек на 24 кв. метрах. Может, кто-то воскликнет: как это можно жить в таких условиях?

Как? Наверное, непросто и тесно. Но могу сказать точно, что дружно и не в обиде. А когда все выросли, обзавелись семьями, эта дружба сохранилась.

Всегда с доброй завистью смотрю на эту семью, где уже в третьем поколении сохранили привязанность друг к другу, вместе и в радости, и в горе.

Для того чтобы получить хоть какое-то жилье, мама Николая – Афанасья Николаевна, красивая, статная женщина, пошла работать на кирпичный завод. Ирбитчане старшего поколения знают и помнят этот завод, особенно его «механизацию» – все вручную, обжиговые же печи находились на улице. По погодным условиям работа не останавливалась. Представьте: зима, мороз, кирпичи – тысячи кирпичей – из печи или в печь, и все руками, и все из пекла на мороз, с мороза в пекло. Никто не ждал, чтобы печь остыла… Но зато дали жилье, комнату в бараке, где и выросли младшие Богатыревы.

Сестра Николая окончила дошкольное педучилище, уехала в Белоярку, где и живет по сей день. Он же после седьмого класса поступил в мототехникум, а в 1957 году связал свою судьбу с мотозаводом.

Начинал рабочую биографию лаборантом в центральной заводской лаборатории, через пять лет назначен начальником металлографической лаборатории, а с 1983 года – начальником ЦЗЛ.

С искренней теплотой Николай Васильевич вспоминает своего первого наставника Ворошилова Валерия Андреевича. Именно Валерий Андреевич сумел привить молодому лаборанту любовь к профессии, убедил в необходимости, а главное – в важности избранного дела. Это и понятно. Ведь соответствие выпускаемой продукции качественным нормам всегда было главным в деятельности предприятия.

Все годы существования завода лаборатория занималась исследовательской работой. К сожалению, подчеркивает Николай Васильевич, сегодня об этом забыли. Нет денег. Делаем вроде шаг вперед, а движемся назад: без внедрения новых современных методов контроля за качеством едва ли быстро двинемся вперед.

Кстати, Николай Васильевич заочно окончил Пермский политехнический институт по специальности «металловедение и термообработка». А выбрал именно этот институт по совету того же В.А. Ворошилова.

Итак, грамотный, с творческой жилкой специалист есть. Добавим к этому еще организаторские способности, умение ладить с людьми. Николай Васильевич уравновешенный человек. Никто никогда не слышал, чтобы он повышал голос, ни дома, ни на работе. Коллектив в лаборатории дружный, слаженный. Николай Васильевич однозначно утверждает, что все без исключения работники Ц3Л – высококлассные, добросовестные специалисты. А у меня складывается впечатление, что при таком руководителе нельзя работать спустя рукава, просто стыдно – он не закричит, не будет стучать кулаком по столу. Остается на доверие ответить доверием.

Хотя не в моде сегодня социалистическое соревнование, помнится, что многие годы коллектив ЦЗЛ занимал призовые места и с гордостью носил звание коллектива коммунистического труда.

Что это я все о работе да о работе. Ведь есть еще и семья. Когда дома, в семье порядок, порядок и на работе. Еще в прошлом веке известнейший русский историк Н.О. Ключевский сказал: «Мужчина, отправляясь на дело, сделает свое дело хорошо, если, провожая, его поцелует любимая женщина».

Именно на кирпичном заводе, где работала мама Николая Васильевича, встретил он свою единственную женщину – Валентину Дмитриевну.

Валя приехала в Ирбит после окончания горно-керамического техникума. Встретились, поженились. И вот уже 33 года вместе. В 1966 году Валя поступила на работу в гальванический цех технологом. Позднее решила попробовать силы в другой области – перешла работать старшим нормировщиком в отдел организации труда и заработной платы, затем начальником бюро нормирования, также работала руководителем группы изменений в отделе главного технолога.

Валентина Дмитриевна не только хорошая труженица, но заботливая мама и бабушка. Выросли девочки: Вера окончила Ирбитский мотоциклетный техникум, сейчас работает в Харькове, Наташа после окончания Уральского государственного университета живет и работает в Екатеринбурге. Уже выросли внуки: Коля, Оля, Маша.

Как просто – все 33 года уложились в несколько строк. Но ведь не будешь же писать, как не спали ночами, когда девочки болели, как трудно было без жилья, как Валентина Дмитриевна справлялась со всеми проблемами одна во время экзаменационных сессий мужа, как много лет ухаживали за тяжелобольной парализованной мамой, как сутками дежурила у постели мужа, когда его несколько раз оперировали. И вот такие «как» можно перечислять и перечислять. Не это главное – главное то, что эти люди вместе, одна семья. А это стоит многого.

Когда пишешь о человеке, обязательно хочется сказать о его хобби. Николай Васильевич, оказалось, очень любит в свободное время читать, разгадывать кроссворды, играть в шахматы, занимается коллекционированием монет. Есть еще и садовый участок. У какого уважающего себя ирбитчанина нет садового участка? Кормилец. Только не хочу это относить к «хобби». Это не занятия на досуге, а упорный, ежедневный, кропотливый труд. Не верю тем, кто говорит, что с удовольствием гнет спину. Просто без этого трудно выжить…

До тринадцати не хватало несколько месяцев

«До тринадцати не хватало несколько месяцев», – так ответил на вопрос, сколько лет ему было, когда он поступил на завод, Вячеслав Андрианович Подкорытов. Действительно, в 1944 году ему не было и тринадцати… Нет нужды еще раз говорить, почему в те годы двенадцатилетние вставали к станкам: общая беда делала их взрослыми.

Вячеслав Андрианович и сейчас небольшого роста, а каким был тогда, в детстве, представить не трудно. И как он выглядел рядом с махиной револьверного станка – тоже. Чтобы дотянуться до ручек и кнопок, приходилось подставлять деревянные ящики. Так делали сотни и сотни заводских мальчишек и девчонок той поры – Леня Тимошин и Юра Бородин, Витя Сычев и Зина Прядеина (Юдина), Тася Рудакова (Павличенко) и Катя Речкалова (Богданова), Виталий Вяткин и многие-многие другие. Думаю, простят меня дорогие мои земляки, что их, сегодня убеленных сединами и обремененных прожитыми годами, называю просто по имени. Ведь речь – об их юности. И еще – уверена: в душе они остались молодыми.

В шестнадцать лет Слава Подкорытов стал наладчиком, это, сами понимаете, признание и способностей, и умения отвечать не только за себя, но и за других.

Помнит Вячеслав Андрианович, как, собираясь на танцы, он прицепил на старенький пиджак свою медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Девчонки смеялись – не верили, что это его награда. Он и не очень-то обижался: что с них взять, с девчонок…

На заводе понимали цену доброму работнику, и поставили Вячеслава мастером. Правда, тогда ему уже было восемнадцать.

Потом – армия, вернувшись на завод после службы, Подкорытов пошел в вечернюю школу в шестой класс. Позднее – на вечернее отделение мотоциклетного техникума. Днем – работа, вечером – учеба, и так долгих семь лет. К природному уму и смекалке добавились теоретические знания, профессиональная грамотность.

Шли своей чередой и дела житейские. Через год после армии встретил свою суженую – Жилякову Машу. Современные ребята обычно знакомятся в кафе, на дискотеках, через социальные сети, а наш герой впервые увидел Машу в старом клубе на профсоюзной конференции – сидела она перед ним. Познакомились, подружились, и как оказалось, на всю жизнь.

Более сорока лет отдала Мария Дмитриевна заводу, окрасочному цеху, продолжает работать и сегодня. Не только на производстве трудилась она всю жизнь, но и растила детей. А еще – помогала мужу в учебе: трудно ему было после большого перерыва, многое забылось. С улыбкой вспоминают оба, как «закреплял» свое знакомство с будущей женой Вячеслав Андрианович: Маша объясняла ему, что такое простые дроби.

В 1962 году назначили В.А. Подкорытова начальником заготовительного цеха, и двадцать три года он был в этой должности. Пожалуй, не смогу назвать еще кого-либо на заводе, кто бы смог устоять два с лишним десятилетия в начальниках цеха, да какого цеха – заготовительного! За это время годовой план коллектив не выполнил лишь один раз. Феномен? Несомненно. Так каким же нужно быть человеком, что делать, как вести себя, чтобы так долго и успешно руководить цехом и быть уважаемым в коллективе?

Пытаюсь выяснить у работников заготовительного, у ветеранов:

– Какой он, Подкорытов?

– Профессионал. На глазок определит вес завезенного в цех металла и по цвету искры – марку стали. И никогда не ошибется.

– Характер у него такой, что везде самому надо, в любой станок сам залезет, разберется.

– Он настоящий хозяин, за все в цехе отвечает сам, никогда ни на кого ответственность не свалит.

– На работу идет раным-рано и заходит во все цеха, куда мы поставляем заготовки, сам узнает, чего не хватает. С этого и начинает рабочий день.

– В цех он приходил первым, встречал рабочих. И всегда в костюме, как бы холодно ни было. С каждым поздоровается за руку, у каждого спросит о чем-то личном – все наши проблемы и заботы он знал отлично, и не только знал, но и помогал.

– Шутник! Какой был молодой, такой и остался – у него для каждого доброе слово есть.

– Обидно, что сейчас работаем плохо. При нем такой текучести кадров не было, с любым находил общий язык. Не злопамятен, в человеке видел человека. День рождения каждого работника знал, и поздравить не забывал.

Выслушав все это и еще множество подобных мнений, я поняла: главным в работе Вячеслава Андриановича всегда был, выражаясь современным языком, человеческий фактор. И не надо было ему ни лозунгов о перестройке, ни постановлений, ни указов, требующих обратить внимание на человека. Он просто всегда так и делал. И именно благодаря этому многое у Подкорытова получалось как надо.

Читатель может подумать: что-то уж все положительно и гладко, быть такого не может. Может. Если человеком сделано больше добра, то все остальное уходит на дальний план и через призму лет выглядит малой неприятностью. А что касается Подкорытова, то, конечно, бывало всякое. И ругал, понятно, подчиненных. И с начальством ссорился, спорил. Но – и это отмечают все – поступал всегда так, как нужно, как того требует дело.

Обычно перед выходом на отдых люди стремятся найти работу полегче, поспокойнее. Осуждать их за это стремление трудно: изработались, устали. Вячеслав Андрианович не решил искать легких путей – стал начальником планово-диспетчерского бюро четвертого цеха. Более беспокойной и, как ее называют сами диспетчеры, «собачьей» работы – поискать. И никак не представляет себе Вячеслав Андрианович работу от гудка до гудка. Как сам говорит, стыдно ему идти на завод в общем потоке – надо пораньше. А уж уходить с окончанием смены и вовсе стыдно – надо еще проверить, все ли сделано и так ли, как нужно.

После выхода на заслуженный отдых (он ушел на пенсию только после того, как отметил пятидесятилетие работы на заводе) «молодого» пенсионера сразу же избрали в состав Совета ветеранов мотоциклетного завода, с сентября 2001 года он – его председатель. На учете в Совете ветеранов 2000 человек, в том числе 80 участников Великой Отечественной войны и 650 тружеников тыла. Членов совета – 17, на каждого ложится большая нагрузка, особая – на председателя.

С развалом СССР, банкротством предприятий, фактическим дроблением на десятки предприятий единственного в стране завода по производству тяжелых мотоциклов работать стало трудно. Чтобы достойно провести хотя бы два праздника – День Победы и День пожилых людей, поздравить со значимыми юбилеями ветеранов, нужны немалые средства. Во многом благодаря большому авторитету, настойчивости, неутомимости Вячеслава Андриановича их удается найти. И случаются у обездоленных, нередко забываемых государством пенсионеров маленькие радости.

Совет ветеранов ИМЗ, ведомый В.А. Подкорытовым, организует обеспечение пенсионеров участками под посадку картофеля, помогает в обследовании квартир и оформлении документов на улучшение жилищных условий участникам Великой Отечественной войны, установке телефонов, участвует в мероприятиях по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества, ухаживает за могилой В.К. Костевича, проводит сбор книг для библиотек и средств для погорельцев. Добрых дел не счесть.

Вячеслав Андрианович вместе с супругой Марией Дмитриевной воспитали двух замечательных дочерей, у них четверо внуков и маленький правнук. Их участок в коллективном саду «Ветеран-2» называют образцовым.

При ликвидации деревни Подкорытовой их семье выделили квартиру на пятом этаже. Многие из руководителей того времени меняли квартиры как перчатки, но Вячеслав Андрианович никогда по этому поводу не обратился к руководству завода.

Родина высоко оценила труд В.А. Подкорытова. Он награжден орденами «Трудовое Красное Знамя» и «Знак Почета», медалями, почетными грамотами и премиями.

Как-то, во время селекторного совещания, директор завода назвал Вячеслава Андриановича аксакалом. Что ж, у азиатских народов – это старейшина, глава рода, почтенный человек. У нас в языке нет такого всеобъемлющего по смыслу слова. И мне хочется вслед за Н.И. Воложаниным тоже назвать В.А. Подкорытова аксакалом – и этим выразить уважение всего нашего коллектива к человеку, которым завод вправе гордиться.