Текст книги "Серая нить. Книга первая."

Автор книги: Александр Шаповалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Тоды им точно ничего не останется, окромя как нас изничтожить, – отмахнулся от предложения ветеран.

Погодь, – вмешался Лен, – верно молодежь говорит. Тока, полить не все корабли надо, а один. Другие только пуганем, чтобы быстрей дошло. Слухай мою команду, ты, Влатар, возьми два десятка и подпали ту посудину, что у причала стоить. Хлопцев выбери покрепче, пулять далече придется. Смогешь?

Сдюжим, – ответил десятник с довольной улыбкой, ещё бы, он первый предложил спалить корабли.

Мы покуда займемся остальными, – продолжил Лен, – тока помните, пужать, а не жечь. По местам. Влатар, будешь готов, начинай, опосля и наш черед.

Едва дадги пришли в себя и стали выравнивать строй для новой атаки, прикрываясь щитами, как в стоящее у причала судно полетели стрелы. Оставляя за собой дымный след, они вонзались в борт, палубу, оснастку корабля. Дадги, что были на корабле, хватали ведра, заливали зарождающиеся очаги пламени. Дождь из огненных стрел не прекращался. Когда последний из дадгов, пытающийся защитить корабль от пожара, упал, сраженный сразу несколькими стрелами, огонь, которому уже никто не мешал, набросился на судно, как голодный хищник на поверженную дичь.

Испуганные дадги кинулись спасать корабли, открылись для стрел. Защитники заставы увидели образовавшуюся щель в строе дадгов, усилили обстрел. Вслед за этим с башен ударили тяжёлые самострелы. Тяжелые болты пробивали насквозь шиты и тела стоявших в первом ряду воинов, сея панику среди дадгов. И так основательно потрепанное войско не выдержало обстрела, стало отступать верх по течению.

Вен прыгнул в воду в надежде, что в пылу боя не кто не обратит внимания на упавшее в воду тело. Он проплыл под днищем ладьи, вынырнул под причалом, еле удерживаясь над водой из-за тяжелых доспехов и теряя последние силы, выбрался на мелководье. Вен, попытался встать на ноги, но те подогнулись от усталости, и он едва успел обхватить сваю. Порубежник буквально повис на ней, жадно глотая воздух, в ожидании пока восстановится дыхание и уйдет слабость.

Через пару тинок грудная клетка стала вздыматься равномерней, а кровь, насытившись свежим воздухом, успокоилась и перестала стучать в висках. Вен отпустил сваю и не послушными пальцами стал отстегивать броню. Когда он скинул доспехи и осмотрел себя, тихо моля богов, чтобы на нем не было кровоточащих ран, ибо задуманное им не возможно осуществить, будь на нем хоть один порез.

Речные волки дурели, от запаха крови. Если она попадала в воду, эти твари собирались со всей округи в надежде поживиться.

Вен убедился – порезов нет, и оглянулся в поисках тростинки. Он быстро нашел то, что ему было нужно. Старший опробовал тростинку и погрузился под воду. Вен оттолкнулся от причала, и осторожно гребя под водой руками, старался поскорей попасть на центр реки, где течение было сильней.

Через несколько тинок его путешествия в мутных водах реки он почувствовал рядом другое существо. От попутчика веяло опасностью. Старшего в скользь коснулось тело, покрытое чешуёй. Вен замер, боясь даже дышать, рядом кругами вокруг него плавал речной волк. Но, все же идущий от причала запах крови был для хищника соблазнительнее. Тварь ударила замершего воина напоследок хвостом и продолжила путь.

Через тей его прибило к зарослям камыша, растущего вдоль берега. Вен до сих пор не веря, что ему удалось остаться в живых, посмотрел по сторонам и стал пробираться к нависавшему над рекой берегу.

Дхим сидел на носу своего корабля, потягивал трубку.

Теперь я глава рода, – думал он, без особой радости, хотя всю жизнь стремился к этому. Пока старший родич развлекался и пользовался властью правителя рода, Дхиму приходилось мотаться по миру в поисках добычи.

Говорил дГиму, не нужна нам застава, не готовы мы, – злился Дхим, продолжая молчаливый разговор с самим собой, – так нет, все гордыня. Привык к легким победам над беззащитными деревнями, а лесть прихлебателей вскружила голову, захотелось силой помериться с кем-то посерьезней. Вот и померился, лежи теперь в грязи со стрелой в горле. А что было взять с этой заставы, лишь людей положил.

Новый глава рода пустил очередную струю дыма и тяжело вздохнул своим думам о судьбе рода.

И уйти нельзя, прихлебатели братца ночью горло перережут, посчитав слабаком. А брать заставу, будь она неладна, можно вообще без воинов остаться. И кем тогда править – стариками, да детьми малыми?

Мысли Дхима прервали крики за бортом, полные ужаса. Он вскочил на ноги, и увидел, как на его людей, которые шли по мелководью к кораблям, из мутной воды бросаются жуткие твари, рвя их на части и утаскивая на глубину.

Что стоите,– крикнул он, застывшим от кровавого зрелища, дадгам – сходни, веревки в низ.

Глава рода увидел проплывающую рядом с кораблем тень большого животного. Он выхватил копье и метнул его в показавшуюся над водой спину чудовища. Речной монстр стал вертеться вокруг себя, подымая кучу брызг, но не мог освободить спину от вонзенного стального жала. Дхим кинул еще одно копье, и тварь затихла.

Вы пойдете со мной, – сказал он стоящим у борта воинам, и подобрал тяжелый топор с палубы, подходящий как раз к тому, что бы пробивать крепкую, как броня, чешую твари. Я не пойду туда. Эти демоны сожрут меня, – заверещал один из воинов.

В его глазах застыл ужас от увиденной бойни, а пальцы намертво вцепились в край борта. Другие молчали, пряча глаза от главы рода, нервно переступали с ноги на ногу. Дхим почувствовал, ещё немного и он потеряет власть над своими людьми, паника перекинется на других, и тогда все – конец. Чтобы не позволить этому произойти, новый глава рода с разворота ударил, в павшего в истерику, дадга. Топор пробил доспехи, глубоко вошел в тело. Дхим рванул топор на себя, и кровь фонтаном ударила в главу рода, забрызгав его лицо и одежду. Кто ещё боится этих тварей, больше чем меня? – произнес он вытираясь.

Всем, стоящим рядом, улыбка Дхима с размазанной по лицу кровью, показалась оскалом самой смерти.

Дхим, не оглядываясь, спрыгнул в воду и стал пробираться в самую гущу побоища. Он знал – за ним идут воины. Никто больше не смел, ослушаться грозного правителя.

Дхим шел по пояс в мутной воде, нанося удары по всему, что появлялось у него на пути. Он не прошел и половины пути, как на него из воды выскачела тварь, размером с теленка. Времени для удара не было. Он успел только выставить перед собой древко топора, в которое вцепилось зубами чудовище. Дхим стал заваливаться под тяжестью монстра. Передние сильные лапы речного волка царапали доспехи, оставляя на них глубокие бороздки. Глава рода упал в воду, из последних сил удерживая рвущуюся к его горлу чудовище. Вдруг тварь дернулась и затихла, навалившись всей тяжестью на него. Дхим с трудом спихнул тушу в сторону, поднялся и, давясь кашлем, стал выплевывать муть, которой успел наглотаться. Наконец он справился с приступом рвоты, оглянулся и увидел своего спасителя. Им оказался один из воинов, шедший вслед за ним. С его молота ещё стекали капли зеленой крови. Дхим ещё раз осмотрелся вокруг. Рядом пузом к верху плавала страшилище с проломленным черепом. В её пасти торчало почти перегрызенное древко топора. Ещё немного, – подумал правитель, – и эта тварь сожрала меня.

Главу рода аж передернуло от этой мысли. Он почувствовал себя уязвимым, и потянулся к поясу, где раньше находился кинжал, но его не оказалось на месте.

Возьми, хозяин, – произнес воин. Он вынул малую секиру из петли и отдал её правителю.

Дхим взял оружие, пару раз крутанул его, привыкая. В секире не было той мощи, что имел топор, но отличная балансировка и острота лезвия вызывали уважение. Правитель почувствовал себя уверенней, и продолжил путь. Проходя мимо спасителя, он положил руку ему на плечо: Пошли брат, род спасать надо.

Когда Дхим добрался до места, он увидел – кругом царила паника. Вода была красной от крови, повсюду плавали полуобглоданные части тел со следами от зубов и рваные ошметки кожи. Ему пришлось приводить воинов в чувства, где криком, а где ударом древка секиры. Правитель хватал, носившихся в панике людей, заставлял их вставать рядом. Щиты в два яруса по кругу, – драл глотку он, – копья на изготовку.

Пинками и криком Дхиму удалось выстроить стену из щитов и копий, где спрятались от чудовищ остатки войска. Он позволил людям отдохнуть и слегка придти в себя, затем стал выводить строй на сушу. Из воды все ещё выскакивали эти жуткие твари, но пронзенные копьями, они скатывались по щитам обратно в воду и становились пищей для своих собратьев.

Глава рода вывел на твердую землю остатки войска и повел в вдоль берега, ища удобное место для погрузки на корабли.

Солнце садилось за холмы. Его красноватый свет залил собой темнеющие небо и лес, отражался на лицах собравшихся дадгов. Дхим сидел на подушках. Сзади него стоял Зухр, его спаситель.

Я собрал здесь тех, кто привел в эти края воинов рода. – Начал совет Дхим. – Тех, кто нашептывал моему брату о величии и непобедимости, кто кричал что, увидев наше войско, эти поедатели корней падут на колени и будут молить о пощаде. Тех, кто, вылизывал ноги гордецу и напивал сладкие речи, стараясь урвать ещё один жирный кусок, политый кровью воинов.

Правитель, произносил свою речь и чувствовал как злость, которая копилась весь день, готова была вырваться наружу. Он встал на ноги, взор не сулил ничего хорошего. Дхим хлопнул в ладоши, и за спины членов совета встали воины.

Отныне безнаказанно такое происходить не будет, – продолжил глава рода. – Запомните, время шакалов пирующих на костях воинов, прошло.

Правитель сел на своё место, и устремил свой взор в никуда. После не долгой паузы он продолжил.

И не надо скулить, что вы всего лишь исполняли волю правителя. Боги покарали дГима за его деяния. Теперь ваша очередь предстать перед их судом. – Дхим махнул рукой. Вперед вышел Зухр со шлемом, наполненным камнями. Пусть каждый из вас вытащит жребий, волю богов. Когда камни были разобраны, глава рода поднял глаза и произнес: Явите мне волю богов.

Дадги положили камни перед собой, у многих при этом предательски тряслись руки. Правитель чувствовал, как от призванных на суд шли волны страха. Он липким потом выступал на лицах, вызывая у него отвращение. Дхим елё сдерживал себя, что бы не вытащить меч и не покончить с этой трусливой сворой падальщиков.

Кому выпала белая метка должны умереть, такова воля богов – вынес решение Дхим.

Воины, которые стояли за спинами, схватив за волосы обреченных, перерезали им глотки. Кровь брызнула на сидящих рядом дадгов. Алые капли падали и расползались пятнами на одежде, но оставшиеся в живых сидели, боясь шевельнутся. Бледные, словно мертвецы, они вызвали своей трусостью новый приступ гнева у правителя.

Вы, черви, будете завидовать этим прирезанным свиньям, – голос главы рода звенел сталью, – отныне у вас нет имени и рода. Кров не будет более простираться над вашими головами. Ибо запрещено жить безродным среди достойных людей, разговаривать с ними. ВЫ скот, и место ваше теперь среди него. Если кто нарушит сказанное мной, или сбежит, наказание понесут родичи изгоя в трех поколениях. Отвернувшись, Дхим произнес ледяным голосом: Убрать падаль с моих глаз.

ГЛАВА 5.

Учитель, волшба, откуда она? – задал вопрос Надмир.

Это сила, которая осталась от сотворения мира, ею пропитано все вокруг, – жуя травинку, ответил Ведун. Почему ею не все пользуются? – продолжал допытываться юноша. Не каждый может и горшок слепить.

И все же учитель, почему волшба подвластна лишь единицам? – не отставал Надмир.

Люди сами отказываются от неё, чудок потыкаются, пупок надорвут и в кусты, – проговорил Ведун.

– Как, как можно отказаться от такого, простите учитель, но я не верю вам. Научится волшбе мечтаю многие, – пылко возразил Надмир.

– Вот именно мечтают, – усмехнувшись, сказал Колдун, – в жизни как оно выходит, чем больше ты хочешь взять, тем больше надо будет отдать.

– Чего отдать? – поинтересовался ученик.

– А это как выйдет. Кому годы свои лучшие, гулянья с девками те же самые, а кому здоровьем пожертвовать придется. Некоторые и жизни лишаются через ученье.

– Не уж-то все так сложно? – удивился Надмир.

– Это и сложно, и просто одновременно. Все зависит от упорства и силы духа, ну и конечно от того, что у тебе здесь и здесь, – Ведун показал сначала на голову, затем на сердце.

– Волшба – это тонкая сила мира, – продолжил колдун, – её сила зависит от того, насколько ты веришь в неё.

– То есть, если я верю в силу и захочу, ну например яблоко, оно появится? – глядя на учителя не отставал Надмир.

– Нет, конечно, кроме веры нужны знания и умение, как пользоваться силой. Подойди, – Ведун подозвал ученика. – Что ты видишь?

– Дерево, – ответил Надмир, не понимая, к чему клонит учитель.

– Какие деревья?

– Орех и ясень.

– Это и я вижу. Чем ещё они отличаться, окромя того, что одно – орех, другое – ясень? – подводил к мысли Ведун.

Надмир подошел к деревьям и стал внимательно осматривать их. Он провел рукой по стволу ясеня, но не долго задержался у него, шагнул к ореху. Надмир покопался в его корнях и вернулся к учителю.

– Орех был надломлен ещё молодняком, ствол искривлен из-за этого, – медленно, с расстановкой излагал свои наблюдения юноша, – корни подъедены дикими свиньями, ветвям не хватает солнца. Думаю, скоро мороз или сильный ветер погубит его.

– Продолжай, – сказал колдун, когда ученик замолчал.

– Ясень, крепок ствол его не точит червь, ветви раскидисты, – продолжил рассказ Надмир, до сих пор, не понимая, к чему клонит учитель.

– Ты правильно заметил, дерево чахнет из того, что было надломлено. Часть каналов, по которым течет живительная влага, передавлена и деревце не может насытиться. Те капли силы земли, что просачиваются сквозь рубцы, уже не могут спасти дерево, поэтому оно обречено. – Ведун сделал паузу, усаживаясь на пенек. – У людей сила так же течет по каналам, особым каналам, невидимым глазом. Знания открываю эти каналы. Если сравнить с деревом, то каждый круг на стволе для нас – это знания, полученные нами.

– Так вас, учитель, можно сравнить с дубом, – пошутил Надмир.

– Скорей с молоденько березой, – чуть подумав, ответил колдун.

– Но в клане нет никого, кто больше вас знает о волшбе! – произнес юноша.

– Как бы тебе объяснить. Знания, о которых я здесь тебе толкую, не всегда можно вычитать в книгах. Это скорее память крови, отголоски, заложенных в нас, умений. Но, ежели мы отбрасываем эти знания, то каналы усыхают, и мы лишаемся путей, по которым к нам течет сила. – Ведун вытащил букашку, застрявшую в бороде, затем продолжил. – Люди уже многое забыли, пытаясь облегчить себе жизнь, думают не головой, а другим местом. Они уничтожают и ломают все вокруг себя, забывают, что предки наши, прежде чем взять что-то у матушки земли, спрашивали дозволения у неё. – Ведун достал небольшую флягу, сделал глоток и предложил отпить Надмиру, но тот отказался, с нетерпением ожидая продолжения.

– Я слыхивал, на свете есть места, где люди строят себе жилища, не собирая камень, а вырубают их из скал. Они совсем забыли, что скалы – часть земли, а она живая. Её боль ещё не так страшна. Но ежели так пойдет и дальше, она начнет защищаться, и вместо мира для своих детей устроит порку нерадивым чадам и это в лучшем случаи.

Ведун вновь замолчал, положил фляжку в сумку, и поднялся с поваленного дерева.

– Ладно, пойдем ко мне, угощу, а то, поди, утомил тебя речами своими. За столом оно любой разговор приятней, – пригласил к себе колдун.

Надмир удивился приглашению учителя посетить его дом. За шесть лет, проведенных рядом с ним, он даже рядом не был возле жилища колдуна. Учитель не любил, когда шастали чужаки, и лес хорошо охранял покой колдуна. Он вставал на пути незваного гостя непролазной чащей, или уводил в сторону, заставляя потом долго плутать по лесу.

– Не удивляйся ты так, оставь на потом, – усмехнулся Ведун, и они двинулись дальше.

Надмир любил бывать в лесу с учителем. Деревья пропускали их, не пытались зацепить веткой. Птицы не замолкали при приближении учителя, наоборот подлетали ближе, весело щебеча над головой. Животные выходили им на встречу старались уткнуться носом в ладонь колдуна, напрашиваясь на ласку.

– Учитель, они совсем не боятся вас, – удивился Надмир.

– С чего им боятся меня, я для них часть леса, как деревья, кусты. Я для них свой.– Ведун остановился возле густых зарослей. – Ну, вот мы и пришли.

Надмир огляделся по сторонам в попытке найти хоть какое-то подобие жилища. Его взгляд не смог остановиться хоть на одной ветке или зацепится за какой-нибудь камень, который бы дал понять, что они находятся возле жилища колдуна. Стоило ему заставить себя не отводить взгляда от выбранного дерева или куста все расплывалось, уходило в туман.

– Ничего не вижу, – сдался он.

– Это и есть мой дом, – указал на кусты колдун.

Надмир был уверен, колдун измывается над ним и шутки ради заставил пялиться на кусты.

– Ну не мог учитель жить под кустом, – уверял он себя.

– Не веришь, подойди ближе, – сказал Ведуна, глядя на ученика. Глаза его смеялись, хотя лицо оставалось серьёзным. Надмир подошел ближе:

– Друг, – услышал он за спиной, и ощетинившиеся колючки спрятали свои шипы. Перед ним открылась стена из плотно сросшихся стволов, но стоило отступить назад – ничего кроме бурелома нельзя было разглядеть.

Ведун вышел из-за спины и приложил руку к стволу. Через мгновение стена раздвинулась, образуя проход.

– Пойдем, – сказал колдун застывшему ученику.

Надмир вошел в дом и был удивлен ещё больше, чем с наружи. Пол живого дома покрывала трава. Он скинул обувь и ступил на этот зеленый ковер. Его ступни погрузились в мягкие и нежные, словно пух травинки. Не удержавшись, Надмир провел рукой по зеленой сочной траве – она была сухая, и действительно живая. У дальней стены бил настоящий родник, его вода текла по руслу из выложенных камней в маленький прудик, так же обложенный камнями. В крохотном водоеме резвились маленькие рыбки, а по центру пруда цвела одинокая кувшинка, раскинув свои лепестки.

– Садись, – Ведун показал на одну из скамеек, затем и сам уселся напротив.

– Попробуй, уважь старика, – сказал колдун, поставил перед учеником чашу с угощением. – Ты спрашивал, почему люди не пользуются волшбой, – продолжил старик, прерванный разговор, – кое о чем я тебе уже поведал, теперь кое-что и покажу. Посмотри на мой дом, – ведун показал на стены дома, – я пять лет растил его, заботясь о нем, как о ребенке, разговаривал с ним, иногда потакал его капризам. Теперь это не только место, где я сплю, ем, отдыхаю или прячусь от непогоды. Мой дом стал ещё мне другом и защитником. Я знаю, что он любит, что может ему причинить боль и стараюсь избегать этого. Дом отвечает мне заботою. Здесь всегда свежий воздух, чистота, не бывает ни стужи не зноя, да и чужого он никогда не впустит. А теперь возьми простого сметного. Станет он ждать столько времени, ведь у него огород, охота, сбор ягод – суеты хватает. Нет, не станет он нянчится с домом. Он возьмет топор и, убивая лес, срубит себе жилище, наполнит его дымом и грязью, изматывая себя вечной борьбой с жарой и холодом.

Ведун замолчал, налил себе в чашу отвара и, сделав несколько глотков, продолжил:

– Из-за людской лени знание, как взрастить дом, скоро будет забыто, утеряно в толще лет. Вместе с ним оборвется ещё одна ниточка, которая связывает нас с первородной силой. – Колдун тоскливо вздохнул, прежде чем продолжить. – Люди, не задумываясь, отбрасывают кажущиеся ненужными знания, часто прикрываются новой верой, втаптывают в грязь то, о чем шептала сама МАТЬ земля нашим пращурам, не думая о будущих поколениях. Они оставляют себе что попроще, становятся от этого слабей, ибо утерянного не вернуть.

Ведун поставил, пустую чашу на стол, достал трубку и мешочек с табаком, чей аромат сразу наполнил пространство вокруг, стал не торопливо набивать трубку.

– Когда ты выйдешь в большой мир, то заметишь, уменье рожденного в клане там воспринимается, как чудо. И это благодаря нашим устоям и сохраненным знаниям. Ну, еще оттого что муть чужеземную к себе не пускаем, да веру отцов на пришлых богов не меняем. – Ведун раскурил трубку.

– Так выходит мы все здесь волшебники, – произнес Надмир с иронией в голосе, но сердитый взгляд учителя быстро согнал улыбку с его лица.

– Вспомни, хоть раз кто-нибудь из руцев заплутал в лесу? Даже в чужом краю мы знаем, где дом. Дикий зверь не тронет нас, если не угрожать ему и не зариться на его пищу. Сам знаешь, наши дети без опаски играют в лесу, но стоит объявиться чужаку в наших местах, лес дает нам об этом знать. Каждый может отвести взгляд пришлому, стать для него частью леса. Ежели народ един в своем порыве, сила умножается. Вспомни, Надмир, когда гроза зажгла лес, народ выстроил круг единения, и огонь погас, словно его прикрыли. Это случилось от всеобщей воли, которой не смог противостоять даже огонь. Все, хватит об этом. Думаю, я ответил на некоторые твои вопросы. – Произнес Ведун, решив сменить тему разговора. – Поговорим о тебе. Многие годы я искал того, кто жаждет знаний, впитывает их, не старается возвыситься над другими и узрел тебя. С годами другие, кого я наметил наряду с тобой, пошли другим тропам, кои им уготовила судьба. Остался только ты. Я присматривал за тобой, проверял, сможешь ли выдержать груз, который выпадет на твои плечи, если начнешь обучение. – Колдун наклонился вперед ближе к юноши, – Я даже не уверен, способен ли ты постичь знания которые хочу открыть тебе.

Колдун сделал паузу, изучая такое знакомое лицо, словно выискивал там ответ на ещё не заданный вопрос. – Хочу спросить тебя, согласен ты принять на себя ношу и позволить старику хоть немного расправить плечи. Ведун замолчал, ожидая ответа. Надмир сидел, опустив голову, его волнение выдавало покусывание губ.

– Спасибо учитель, для меня большая честь ваше предложение, но путь ведуна не мой, – выдохнул он, и пока заряд смелости не улетучился, быстро продолжил, – прошу понять и простить меня. Он поднял голову и взглянул на учителя, тот сидел мрачней тучи.

– Ты хорошо подумал? – раздался голос колдуна, похожий на раскаты грома. Надмир почти по детски вскинул голову, сжав кулаки, ответил: – Да.

Голос его сорвался от волнения на писк, от чего юноша разволновался ещё больше.

Ведун медленно встал и, прожигая взглядом строптивого ученика, подошел к нему, положил ему руку на плечо и улыбнулся.

– Молодец, не испугался старика, рад, что не ошибся в тебе. – Колдун вернулся на место, взял потухшую трубку и стал выбивать её.

– Открою тебе одну тайну. Её не знают даже члены совета старейшин. Я не могу выбрать себе приемника, его призывает сам лес, и поверь мне, никому не удавалось устоять перед этим зовом. Тебе я предлагаю стать хранителем.

Колдун, наконец, раскурил трубку и, прежде чем продолжить разговор, с наслаждением выпустил струю дыма.

– Уже много поколений клан бережно хранит и собирает знания. Но совет старейшин, не рискует отдавать все знания в одни руки, ибо собравший их воедино обретал великую силу. Так однажды произошло, и клан руцев едва не прекратил своё существование, останавливая избранного. По этому с тех времен совет разделил знания и методы обучения. Воитель (боевой маг) не может стать ведуном, а ведун – хранителем. Только хранитель обязан быть ещё и воителем, если переживет переход на вторую ступень обучения – исход. Не каждому по силам такое, поэтому истинный хранитель, вернувшийся под кров клана, появляется раз в пятьдесят лет.

– Что такое исход? – поинтересовался Надмир.

– Исход, как я уже говорил, вторая ступень обучения, когда будущий хранитель выходит в большой мир. Он познаёт его, ищет новые знания, нужные клану, учится незнакомой волшбе, тратит на это не один десяток лет.

Ведун выдержал паузу, продолжил. – Теперь я спрашиваю тебя – согласен ты стать хранителем?

– Не спеши, – остановил колдун, пытающегося что-то сказать юношу, – проведи эту ночь здесь, на утро дашь ответ, какой бы он не был. Устраивайся, я буду в библиотеке.

Надмир ещё немного постоял посреди дома в раздумьях, затем подошёл, и завалился на постель. Его веки потяжелели и закрылись, сон накрыл утомленного юношу.

Алекс сидел за столом, перед ним стояла бутылка водки, на тарелке лежали остатки квашеной капусты и корочка черного хлеба. Он намеренно не стал готовить закуску и звать гостей, чтобы поболтать по душам, когда водка затуманит разум и развяжет язык. Сегодня он решил напиться, ужраться до свинячьего состояния так, чтобы мордой в салат.

Депрессия накатила вроде без повода, на пустом месте, заела серость и обыденность. Вот и заныла, захлюпала душа, требуя выпустить тоску на белый свет.

Первые сто грамм были выпеты. Обжигая рот, водка, как воплощение гадости и отвращения скатилась по пищеводу, растеклась по желудку.

– Какая гадость, ваша заливная рыба, – морщась от отвращения, произнес Алекс, нюхая кусочек хлеба.

Спиртное быстро всосалось в кровь. Организм, не привыкший к частым вливаниям спиртного, начал стремительно пьянеть.

Чтобы не затягивать процесс, он налил ещё одну рюмку и послал её вслед за первой.

– Вот так, – начал пьяную философию Алекс, – когда жизнь дерьмо, мы ещё его вовнутрь принимаем.

– А для чего, – он опрокинул третью рюмку в рот и скривился от крепости напитка, быстро принялся закусывать, хрустя капустой. Когда с закуской было покончено, вернулся к прерванному диалогу с самим собой, – для того чтобы слиться с окружающей средой.

Алекс повернул голову, уставившись мутными глазами куда-то в даль, в ночь, словно кто-то далекий слышал его там:

– Так что брат, если тебе выпадает шанс, используй его, или будешь дермо хлебать всю оставшуюся жизнь.

Надмир соскочил с постели, голова раскалывалась, словно от угара, а содержимое желудка рвалось наружу. Перед глазами до сих пор стояло лицо с мутными глазами и идиотской ухмылкой. Надмир махнул рукой, пытаясь отогнать наваждение, но бесполезно. Незнакомый лик будто висел в воздухе. Юноша встал с ложа, пошел в угол, где журчал ручеек. Он зачерпнул студеной воды и плеснул себе в лицо.

– Странный сон, – подумал Надмир, – уж не вещий ли, только как не от мира сего. Дома, как горы, о таких он даже в сказах не слыхивал. И мужик, как там его, Алекс, ну и имечко. – И все же Надмир прочувствовал в этом странном человеке что-то знакомое и родное.

– Ты уже поднялся, – раздался голос Ведуна, – вот и славно, сейчас перекусим, а там и порешим, что делать далее. Садись, утренняя трапеза самая важная, – поучал колдун, накрывая на стол.

Завтрак прошел в полной тишине. Ведун откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на ученика.

– Ну, каков твой ответ? – спросил он у Надмира.

Юноша сидел молча и смотрел на руки. Неизвестность пугала его, тем боле колдун не скрывал трудности и опасности, связанные с путем хранителя. Когда отказ был готов сорваться с губ Надмира, в голове прозвучал голос Алекса:

– Не упусти своего шанса.

– Я согласен учитель. – Голос его обрел твердость. Сомнения ушли, и от этого на душе стало легко.

– Ну тогда не будем терять времени, – произнес Ведун, хлопнул ладонями по коленкам, довольный ответом, – пойдем, я покажу тебе начало.

Колдун подошел к полке у стены, взял не большой кувшин, оплетенный берестой, положил его в походную сумку. Затем он взял свой посох и осмотрел себя. Убедившись, что ничего не забыл, вернулся к ученику.

– Пошли, – коротко бросил он.

Ведун молча вел будущего хранителя по звериным тропам, уходя в самую глушь леса. Надмир шел вслед за колдуном. Временами он чувствовал, как накатывала тошнота. Окружающие их деревья расплывались, теряли четкость. Это длилось мгновение, и он не стал тревожить учителя, решив, что просто не выспался. Лес между тем менялся: исчезли молодые деревья, все чаще стали попадаться крупные стволы, иногда просто великаны, с уходящими в высь кронами. Ели бы кому в голову пришло обхватить ствол гиганта, понадобилось человек девять – десять. Солнце с трудом пробивалось сквозь толщу ветвей, и от стоящего полумрака веяло тайной.

Через пол дня пути, их окружали одни гиганты. Надмир шел среди них, все время крутил головой по сторонам, восхищаясь окружающей красотой, и понимал, как люди могли пропустить такую мощь у себя под боком, и это всего пол дня пути от главного селения руцев.

– Чтобы прийти сюда, простому смертному надобно несколько месяцев, а то и лет провести в дороге. Если лес вообще его пустит в свои пределы, – произнес Ведун, словно услышал мысли юноши, – мы же идем по граням, сквозь время и расстояния.

– Как это? – спросил Надмир. Не понимание происходящего читалось на его лице.

– Смотри, – Ведун взял тонкую палочку и несколько листьев, затем сложил листки вмести и проткнул их. – Вот так идем мы. Колдун поднял палочку с нанизанными листьями.

– А вот так, должен пройти простой человек, – Ведун снял листья с полочки и разложил их вокруг, – видишь разницу?

– Да, – ответил пораженный юноша, – но почему эти знания тайные?

Много причин, во-первых, троп таких мало, да ступить на них может только владеющий даром. Ну и как говорится, знают трое – знают все. Ты представь, а если вороги прознают про тропы. Тогда не уследить за ними, и беда через это большая может прийти. – Закончил поучение колдун.

– Все, пришли, – сказал он и вышел из тени леса на, залитую солнцем, поляну.

Ведун втянул воздух через нос, зажмурясь от удовольствия. Когда он вновь повернулся к ученику, глаза его светились радостью и счастьем.

– Перед тобой, чадо, прародитель леса! – Колдун сделал шаг в сторону.

Надмиру открылась величественная картина. На поляне, среди моря цветов раскинул свои ветви исполинский дуб. Достаточно было взглянуть на него – сразу становилось ясно, перед тобой не простое дерево, а главное из них.

– Когда пойдем, веди себе тихо. Руками не дергай, тем паче не вздумай убегать, а главное не бойся ничего. – Ведун закончил давать наставления и неторопливо направился к дубу.

Они успели сделать с десяток шагов, как на их пути в воздух поднялись тысячи пчел, ос. Все что могло летать, жалить и кусать собралось в огромную тучу, готовую обрушиться на, вторгшихся в их владения, чужаков.

– Мы идем к отцу нашему без дурных помыслов, потому нет страха перед вами крылатые воины, – произнес колдун и шагнул в тучу, следом за ним шагнул и Надмир.

Проходя сквозь живую, жужжащую стену, будущий хранитель чувствовал, как касаются его лица бесконечное количество лапок и усиков, как покалывают кожу множество жал, наполненных ядом. Летающее воинство готово было впиться в него, если он окажется врагом. Надмир понял – его изучают.