Текст книги "Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Александр Воронецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

дешевых».

Здесь в дверь домика бухнуло, и появился Виталий, в не меньшем, чем

мы состоянии подпития, и с лучезарной улыбкой. С геологом Славой занимал

он домик от нашего через два, и как я понял, был у них выпивон с другими

тремя гостями, о чем я догадался, когда Виталий тут же нам предложил:

«Ребята с Камазов говорят, что рядом с нами сайги немерено! Такыр

ровный, как асфальт! Надо ночью на охоту съездить!»

Но Леонид Дмитрович – так его величаю, потому что дальше он отдал

команду как начальник отряда – погрозил любителю ночной охоты пальцем:

«Сегодня – даже не думай! В зеркало на себя посмотри – стоять ровно

не получается! А в партии двое деток папу ждут!»

У Виталия улыбка с лица исчезла, он как слон потоптался на одном

месте, и с начальником согласился:

«Ладно, завтра прокатимся», – и из домика, стараясь держаться прямо и

не шататься, осторожно вышел. Только на чем кататься, если вторая машина,

дай бог с нормальным шофером, непонятно когда в отряде появится.

Когда начало темнеть, Камазы зарычали. Человек шесть, в том числе я

и Леня к ним подошли, с гостями распрощались, пожелали доброго пути. И

три машины, с интервалом метров в двести – меньше не позволяла

поднимавшаяся из под колес пыль – поползли на север, в пятисот

километровое безлюдье и темноту ночи. Удачи вам, и никаких поломок!

Часть четвертая.

В понедельник я собирался на разведанном роднике после работы

посидеть, но с утра засомневался. Потому что, после вчерашних гостей

голова…ну сами понимаете. Да и зачем, когда Виталий собирается ночью на

такыр если и не сегодня, то завтра? Я на роднике одного рогача добуду -

больше 30-40 кг мяса тащить на себе пятнадцать км в отряд просто не смогу.

А команда Виталия может добыть сколь получится, им-то на себе ничего

тащить не нужно. Короче говоря, начал оправдывать свою лень и

необязательность.

12

Но, когда народ спешил на завтрак, по склону ближней горки четыре

каракурюка отряд обходили, причем не торопясь, домики и публику

разглядывая. Два молодых парня рванули в палатки за ружьями, с ними

суматошно кинулись животине наперерез. Я же и ухом не повел: зря ребятки

стараются, каракурюки их уже просекли, и теперь ни за что, как бы они не

старались, к себе на выстрел не подпустят. Остальная публика, конечно,

вниманием их тоже не обошла, а в столовой и я, и Виталий, и еще кое-кто,

известные как охотники, много чего выслушали в свой адрес: вокруг

ничейные животные гуляют, чуть ли не в палатки заглядывают, а мы тут

тушенкой травимся.

Этого стерпеть я не смог, и одностволку в маршрут прихватил. А после

работы шофер-тихоход меня к роднику подбросил, между горок и на равнину

не выезжая, что бы сайгу на ней не спугнуть. После чего поехал собирать

людей, везти их в отряд.

Ждать возле водички пришлось с час, не больше. Не в пример

вчерашнему, по ровнятине сайга гуляла везде! И откуда только взялась! Одна

семейка ко мне подошла совсем близко, и непонятно зачем – пить явно не

собиралась, гуляла метрах в ста, щипала травку. А я из-за камней за ней

наблюдал, пока не надоело. Заменил в одностволке картечь на пулю, и

уложил хорошего рогача – тащить пришлось с остановками на отдых.

А к вечеру в отряде появилась вторая машина, с нормальным шофером.

И следующей ночью Виталий с такыра привез двух сайгаков. Теперь отряд

мясом обеспечен, работяги и техники уже и работой, и вечера оставались

свободными для отдыха и личных дел.

Как всегда, определились компашки. Народ постарше, «женатики»,

составили одну – это начальник Леонид Дмитрович, геологи – я и Слава, две

женщины техники документаторы, геофизик Виталий, надежный все

знающий Егорыч. Не успевшие связать себя узами брака – собирались в

другой, компании более шумной, с гитарой. В нее попали четыре не женатых

молодых специалиста – два геолога и два техника, и три молодые женщины –

техники, в данный момент свободные от мужей. Ребята очень надеялись, что

в отряд пришлют парочку студенток, у которых вот-вот должна начаться

практика.

Зеленая молодежь – радиометристы и топики из недавних школьников

и проваливших первую попытку поступить в институт или техникум -

кучковались отдельно. Но девушки постарше, кое-что успевшие повидать, в

шумную компанию с гитарой с удовольствием перебегали, если кто-то их

приглашал. И с неудовольствием возвращались назад, чаще всего по причине

излишней скромности в атмосфере довольно свободных нравов.

У работяг никакой компании не было. Им не до развлечений:

канавщики приехали заработать, лопатой и киркой махали по двенадцать

часов в день, и после ужина уходил на покой. Верховодил ими все тот же

тощий высокий авторитет с наколками, с приклеившейся кликухой «Пахан».

В не рабочее время они собирались в одной из палаток, о чем-то

разговаривали, и только самый молодой парень среди них выделялся. Тем,

13

что не слишком заработать старался, с работы возвращался в отряд с

геологами раньше, чем остальные канавщики, за которыми машина позже

делала специальный рейс, а по вечерам навещал компанию топиков и

радиометристов, хотя был чуток всех их постарше.

Как и в любом отряде, в большой палатке-камералке, с полом из досок,

стоял теннисный стол, а на ровной площадке за домиками было размечено

уменьшенное футбольное поле и волейбольная площадка. После обеда и

недолгого отдыха везде жуткие баталии! И первенство по теннису, и

бесконечные турниры по футболу и волейболу: старики с молодыми, техники

с инженерами, геофизики с геологами. Откуда только сил хватало, после

тяжелого трудового дня! Наверное, из-за отсутствия рядом магазинов и

пивбара, не иначе. А пивка холодненького, в нашу жару, очень хотелось. Да и

…от вина и водочки вряд ли бы кто отказался.

В субботу бензовоз из партии привез горючку, продукты, не

требующие холодильника, свежий хлеб, и долгожданных студенток. Им

обрадовалась не только молодежь, но и все геологи, потому что техников на

документации канав катастрофически не хватало. Девушек – очень красивую

блондинистую Розу, и просто симпатичную темненькую Вику – Леня поселил

в единственную свободную двухместную палатку, крайнюю в ряду, и уже

вечером возле нее наблюдалась повышенная концентрация лиц мужского

пола.

«Студенточки у нас – дипломницы», – сообщил Леня в темноте ночи,

когда кто-то вырубил движок освещения, – «на практике уже побывали, и мне

кажется, многому «научились». Видел, как возле палатки ребята

выпендривались? А они рады, скромниц из себя не строят! Особенно та,

которая цветок», – помолчал, пока не вспомнил, – «Та, что Роза».

«Так везде и всегда!» – ответил я со смешком. А как студенткам вести

по другому, если ребят вокруг, уже и инженеров, много, а их всего две? И

очень симпатичных, цену себе знающих.

«Не скажи», – не согласился Леня, – «ты у меня на глазах женихался, и

Света твоя студенткой была большой скромницей!»

«В этом повезло», – ответил, и глубоко вздохнул: как там, у родителей,

моя радость? Скоро рожать, а первый раз… – ой-ой-ой, мне даже подумать

страшно! Новые студентки из головы разом вылетели.

В воскресенье, по привычке проснувшись рано, я начал собираться.

Хотел пробежаться по долине, в которой стоял отряд, к ее началу в глубине

горного массива. Спросите зачем, если отряд мясом обеспечен? Отвечаю

вопросом: а зачем вегетарьянцы одну траву едят, другие каждый день делают

пробежки в пять-десять километров, третьи по воскресеньям запоем читают

книги и больше ничего им не нужно, а кто-то бегает по магазинам, все

смотрит и ничего не покупает? И можно продолжить до бесконечности.

«К обеду вернись», – предупредил Леня, с закрытыми глазами, – «и чтоб

не опаздывал».

«Зачем?» – надеюсь, что не для срочной работы.

«Придешь – узнаешь», – и отвернулся к стенке домика.

14

Первым прибежал в столовую на завтрак, и из отряда налегке – с

одностволкой, биноклем и фляжкой воды в рюкзаке – пошагал по долине к ее

истоку. Красота кругом! И сама долина, шириной в пол километра, с

несколькими сухими руслами, в меру заросшая тамариском, еще каким то

кустарником, рощицами саксаула. И окружающие ее горки, с причудливыми

скалами, промоинами с тем же кустарником. И везде, где это можно увидеть,

следы зайцев, лис, сайги или каракукюков.

Шагал не торопясь, поднимался вверх по склонам горок, что бы

просмотреть долину впереди и от одного до другого ее края, подворачивал к

руслам, если в них и рядом зеленела травка или пучки камыша, высматривал

там водичку. Скоро небольшую соленую лужицу нашел, и вместе с

привычными следами потенциальной добычи, здесь были свежие волчьи.

Наверное, благодаря водичке, вокруг лужи разросся кустарник,

невысокий, по пояс. Был он не сплошным, а с небольшими полянками,

проходами, и выбитыми ногами животных тропами. По одной из троп я начал

прорываться, посмотреть, куда она тянется, и отошел от лужи метров на

тридцать, почти до конца зарослей. И здесь кто-то в кустах от меня начал

ломиться! Отскочил метров на десять и затих.

Сняв с предохранителя одностволку с зарядом картечи, я осторожно

полез по кустам, не сводя взгляда с места, где затих, как я подумал – волк.

Что бы его выгнать. На пять метров он меня подпустил, потом затрещал

кустами убегая. И снова в десяти метрах затих.

Интересно, с кем я играю в прятки? Не с зайцем точно, у того так

ломать кусты силенок не хватит. Не лиса тем более – эта проползет между

кустами по земле бесшумно. И на волка не похоже – тот слишком осторожен,

что бы человека, главного своего врага, дважды подпустить на пять метров.

Минут десять я непонятно кого гонял, расстояние между нами

постепенно сокращая. И вот он: все же волк, молодой, на моих глазах

попытался с прогалины залезть в кусты, и….не смог этого сделать. Передние

ноги у него были в порядке, а задние, нелепо подвернутые в сторону и будто

связанные невидимыми путами, не могли нормально держать массу

половины тела, и только дергались при попытках животного на них

подняться. Волк, поняв, что больше ползти не в силах, замер, в

неестественном положении, и смотрел на меня полным боли и тоски

взглядом. Потом вытянул передние лапы и лег на землю, опустил голову и от

меня ее отвернул.

Бедняга. Я сделал к нему пару шагов, что бы получше рассмотреть.

Волк на это никак не отреагировал. Теперь я увидел причину паралича

задних конечностей: перед ними ровная линия хребта кончалась, и дальше к

хвосту продолжалась после сдвига вверх и в сторону на один два сантиметра.

Позвоночник был сломан, животное обречено. Но никаких ран вокруг

увечья я не увидел, наверное успели зажить. И что делать? Избавить его он

мучений? Но такая тоска в глазах!

15

Короче говоря, я пошел дальше, только перезарядил ружье с картечи на

дробь. И – пусть меня бог простит – застрелил зайца, которых в долине

водилось множество и я давно перестал обращать на них внимание.

Вернулся к волку, нашел его на том же месте – только заполз в кусты, и

теперь на меня смотрел повеселее, по крайней мере не уставившись в одну

точку. Бросил к нему зайца поближе – и он его понюхал и даже облизнулся.

Жаль бедолагу, но большего я сделать ничего не мог.

Время поджимало. Если хотел вернуться в отряд к обеду, то через

полчаса нужно разворачиваться. Я эти полчаса можно сказать пробежал –

кроме инвалида-волка и зайцев я пока никого не выгнал, а очень хотелось

увидеть тех, чьи отпечатки копыт постоянно встречались. И в последний

момент, когда собрался разворачиваться – вот они! Три каракурюка, самец,

самка и малыш, выскочили из кустов совсем близко, и побежали к ближней

горке. Я замер, а они, эти очень любопытные создания, взлетев по склону не

очень и высоко, остановились, замерли, и начали смотреть в мою сторону.

Так мы и стояли, с минуту. Потом я махнул рукой – они в этот же миг

сорвались, и через пару секунд скрылись за вершиной горки.

Ну все – я улыбнулся, хотя демонстрировать эмоции было некому –

теперь с чистой совестью можно домой. В темпе и побежал, время – если

хотел успеть к обеду – ну совсем поджимало!

А в домике ждал сюрприз: стол был заставлен мисками с обедом из

столовой, разделанной на куске фанеры селедкой с порезанной головкой лука,

и пустыми стаканами в количестве четырех. А на кроватях, вместе с Леней,

сидели гости: Виталий и Слава. И где-то здесь же – ума большого не надо

догадаться – была припрятана бутылка водки. А может и две. Вот для чего,

оказывается, начальник утром приказал к обеду не опаздывать! Посылочку он

с бензовозом получил, и даже мне, соседу по домику, о ней не проболтался!

Леня театральным жестом поднял руку и посмотрел на часы:

«Что я говорил? Ровно два, появился тютелька в тютельку!» – с улыбкой

прошелся взглядом по гостям, и обернулся ко мне, – «Снимай амуницию,

споласкивайся, и за стол. Пока водка не перегрелась!»

Через пятнадцать минут, после первой рюмке, я рассказал про встречу с

волком-инвалидом. Жалостливые Леня и Слава повздыхали, и даже одобрили

мой поступок, имею ввиду убийство зайца волку на пропитание. Хотя

конечно понимали, что жить тому недолго. А Виталий, этот ночной гонщик, с

остальными не согласился:

«Пристрелить надо было! Волк он всегда волк, даже если и больной. А

зайца – сюда бы принес, вечером мы из него жареху б сделали!»

Мы еще раз выпили, каждый за свое, потому без тоста, и теперь начал

жаловаться Леня:

«Хорошо вам живется! Пришел с работы – и никаких проблем. В

теннис поиграл, мяч попинал – и на боковую. Или как Юра с ружьем

пробежался», – все на начальника начали смотреть с интересом, – «А я

сегодня пол ночи не спал!» – и замолчал, ничего не сказав о причине

бессонницы.

16

«Так в отряде все нормально», – кашлянул Виталий, – «Или тебе

бензовоз кроме водки письмо привез с неприятностью?»

Вместо ответа Леня вздохнул, потянулся ко второй бутылке, и открывая

ее всех заинтриговал:

«Письмо ладно. Если и с неприятностью – то на час, потом можно и

забыть. А он мне (то-есть, шофер бензовоза) геморрой привез на все лето!»

«К-какой геморрой?» – заикнулся Виталий в недоумении.

«А такой!» – Леня начал разливать водку по стаканам, – «Студенток

слишком продвинутых!» – свой стакан поднял, – «Скоро из-за них все ребята

передерутся! Мне уже парочку разнимать пришлось! Давайте и выпьем, что

бы заразы эти меня до инфаркта не довели!»

Конечно, мы выпили, но вряд ли кто начальнику посочувствовал:

студентки в отряде – это как родник в пустыне. А если они еще и

продвинутые – то это уже как ручеек, многим можно утолить жажду.

Часть пятая.

Леня у нас не только начальник – он отвечал и за дела геологические.

Поэтому, в палатке-камералке постоянно со всеми геологами разговаривал,

просматривал карты, подсказывал что и как нужно сделать. Но геология была

простой, породы легко различаемы, и его подсказки честно сказать никому не

были нужны. Так что с работой все было нормально.

А вот после нее, по вечерам, и уже со мной одним, Леня делился и

хозяйственными заботами, и возмущениями по поводу возникающих

конфликтов.

Насчет хозяйственных забот я посмеивался. Подумаешь, хлеб

зачерствел, или масло сливочное горчить начало – после нашей работы на

свежем воздухе это мало кто замечал. Да и понимали все, что в жару многие

продукты свежими долго быть не могут. Зато свежее мясо было всегда,

благодаря такыру рядом, и Виталию с товарищами, любителями покататься

на машине ночью.

Насчет конфликтов – тоже не находил ничего ужасного. Ну везде они

случаются, а в отряде, где девушек единицы, а парней ого-го, их отсутствие

меня бы больше удивило. Только в отряде, в случае конфликта, обиженной и

оскорбленной стороне некуда деваться – кругом в радиусе двести километров

просто бежать некуда. А как Леня заметил, красивая студенточка уже бы и

побежала, потому что самый молодой канавщик Гриша, с прилепившейся

кликухой «Курортник» (больше отдыхал, чем работал), перестал давать ей

прохода. И не только по вечерам, хотя ее охраняли поклонники из компании

молодых ИТРовцев, в которую девуля и ее подруга естественно сразу же

были приняты. Этот молодой нахал постоянно приходил к ней на работе, к

канавам, которые она документировала, и там начал клясться в любви!

Впрочем, в любви к Розочке клялся точно не он один, только не так нахально

и нагло.

17

Леня с парнем поговорил, и без толка. Тогда я предложил задать Грише

канаву там, откуда в рабочий день навестить зазнобу просто физически

невозможно. Что на следующий день и сделал, с согласия начальника, и

малость его успокоил. Но по вечерам этот влюбленный «Курортник»

постоянно возле компании молодых ИТРовцев крутился, а по ночам и вокруг

палатки девушек, чем их пугал. Как, конечно, и Леню.

В отряде невозможны любовные тайны. Все обо всех знают – скрыться

от посторонних глаз просто некуда, если только не в ближайшие кусты или

горки. Но если парочка туда направилась, то ясно же зачем!

Поэтому все знали, кто у наших студенток избранники. У

блондинистой Розы им оказался молодой геолог Паша, у темненькой Вики –

его друг Саша. Первые в мужья кандидаты, ребята с высшем образованием!

Как говорится – третьи лишние – приставать к девушкам перестали и только

облизывались, кроме канавщика Гриши – тот успокоиться никак не мог, и уже

разочек успел получить по «суслам», как успокоительное на повышенную

возбудимость.

Но красивенькая Роза оказалась с повышенными запросами, и очень

быстро в молодом ИТРовце Паше разочаровалась – не выдержал, наверное

запросов амазонки, в поведении и поступках которой опыт общения с

представителями сильного пола просматривался невооруженным глазом.

Я к ней по необходимости заглянул на канаву, проверить, все ли нужное

она в ней увидела. А заодно имел глупость слегка посочувствовать, насчет не

сложившихся отношений с моим молодым коллегой, женихом

перспективным.

«Еще чего!» – расщедрилась Розочка на презрительную усмешку, -

«Жлоб и двух слов связать не может, сынок маменький! Не знает, что от него

девушке нужно!» И я быстренько заткнулся. Потому что Паша действительно

отличался скромностью и неспешностью в развитии отношений с

девушками. А Розочке нужен огонь-парень! Что б все сразу и не теряя

времени!

А молодой канавщик приободрился, в надежде, что девочка внимание

теперь обратит на него. Не тут то было! Девуля начала заигрывать сразу с

двумя парнями, а все начали ждать, кого из них она выберет для «прогулок» в

горки. Выбрала, и дружбы опять хватило на неделю.

«Девке цены нет», – вечером Леня со мной разоткровенничался, – «не

успокоится, пока со всеми ребятами не перетрахается», – посмотрел на меня с

прищуром, – «Не вздумай моментов воспользоваться! Совсем невтерпеж

станет – Томочку нашу порадуй! Проверена девка: болтать не будет, потому

что муж вроде как есть, и в то же время при ней его редко кто видел!»

Я усмехнулся, пообещал Лене совета послушаться, хотя сейчас мне не

до женщин: любимая жена вот-вот наградит ребенком, и все мысли только о

ней и о нем. А на следующий день в отряде появились знакомые три Камаза.

Часть пятая.

18

Только что-то с ними было не в порядке: метров в двухстах за первым,

два других приклеились друг к другу. Оказалось, один другого тянет на тросе.

Встречать старых знакомых высыпали все.

«Яма у вас есть?» – Палыч поинтересовался у Лени после приветствий;

кивнул на весь в пыли последний Камаз, – «Сцепление полетело, менять

будем. А без ямы не обойдешься!»

«Все есть!» – Леонид похлопал его по плечу, – «Сейчас давайте в

столовую, а потом работа!»

После обеда повеселевшие гости из кузова одного из Камазов

вытащили две большие коробки и отнесли их в столовую – это заказанная

Леней зелень и продукты. А поломавшуюся машину затянули на яму, и до

вечера под ней ковырялись, снимая сцепление. Потом сходили в душ, из него

трое – те, что и в прошлый раз – пришли в гости к Лене, ну и ко мне тоже, раз

уж мы занимали один домик, и успели к встрече приготовить что бог дал.

Другие три шофера, как мы поняли, пошли в гости к Виталию и Славе.

У нас мужики появились не пустыми. К лично мной приготовленной в

столовой жареной сайгачатине – мягкой, ароматной, таящей во рту – очень к

месту оказались свежие редиска, лук и даже огурчики. Как и две бутылки

водки, вкус которой мы уже начали забывать.

Выпили по первой: чтоб с Камазом все обошлось, и больше ни один не

сломался. Выпили по второй: что б груз довезли и домой вернулись

здоровыми. Потом Леонид захотел рассчитаться с Палычем, за зелень и

продукты. На что получил достойный ответ:

«Ты нас накормил, яму предоставил, сейчас и водку пьем. Какой

расчет? Это мы вам должны! За то, что здесь стоите, за то, что на вас

надеемся, за то, что в случае чего в помощи не откажете!» Третий тост и

придумывать не пришлось:

«За дружбу!»

После него разговоры пошли пустые, как всегда между подвыпившими

мужиками, а потому никому трезвому неинтересные. Покинули нас гости по-

темному.

Следующий день был рабочим, отряд проснулся рано, и после завтрака

опустел – кому положено уехали в поле, в том числе и я. Никто из

ночевавших возле своих машин гостей нашему примеру, в смысле раннего

подъема, не последовал. А когда с поля вернулись, Камазов в отряде уже не

было.

«Недавно уехали», – объяснил Виталий, остававшийся в отряде и

первым попавший мне под руку, – «сказали, что до границы полигона

доберутся, и там будут ночи дожидаться».

«Могли б и здесь постоять, полигон то рядом», – пожал я плечами,

показал, что на их месте предпочел бы иное решение вопроса. А Виталий

усмехнулся:

«Могли. Да только наш начальник не захотел!»

«С чего бы?» – теперь я удивился.

19

«А у него и спроси!» – Виталий не только ушел от ответа, а и

быстренько побежал в свой домик, словно на эту тему говорить не хотел. Чем

удивил меня еще больше. Я бы, конечно, у Лени поинтересовался, насчет

неожиданного исчезновения Камазов раньше времени, но в домике он

появился только после обеда. С видом озабоченным, если не сказать –

мрачным. И не поинтересовался, как всегда делал, у меня успехами по

работе, молча улегся на кровать.

«Леня, что случилось?» – попытался я спровоцировать разговор.

Не получилось, и пришлось добавить:

«Почему гости до вечера у нас не остались?»

Леня молчал, и только тяжело вздыхал, на меня не глядя. Что-то

случилось серьезное, в таком отвратительном настроении начальника и

товарища я еще не видал. Но что? Не будешь же лезть в душу.

Я и не полез – начал устраиваться на кровати, с полчаса после обеда и

мне можно полежать. И уже закрыл глаза, когда Леня наконец очнулся:

«В партию придется ехать, из-за этой куклы».

«Какой?» – глаза у меня автоматически раскрылись, лежать

расхотелось.

«А студентки продвинутой! Красивая же девка – ну выбери парня

хорошего и трахайся на здоровье! Так нет же! Ей одного мало! Ей надо всех

по очереди! А вчера одного из гостей соблазнять начала! Причем в открытую,

словно наши техники и инженера простому шоферюге в подметки не

годятся!» – Леня на кровати заворочался, от переполнявших эмоций, и теперь

на нее сел, уставившись на меня взглядом прямо таки испепеляющим. Этот

взгляд заставил и меня перейти в положение «сидя», и попытаться товарища

успокоить:

«Не переживай. В любом отряде хоть одна «давалка» да есть. А у тебя

она – высшего сорта, не простая девушка без профессии, так сказать на

подхвате, а студенточка, почти со средним образованием».

«Насчет мужиков – образование у нее высшее! А мне что делать? Если

так дальше пойдет – через месяц она в отряде всех «образует!»

«Кроме нас, стариков, и Гриши-«курортника»!» – Лене я улыбнулся, в

надежде снизить градус агрессии к как ни крути красивой дев… пардон,

женщине», – и спокойно попросил, – «Расскажи, что здесь случилось, пока я в

поле был».

Леня с минуту помолчал, наводя в мыслях порядок. А потом я услышал

кусочек захватывающей истории, где глупость, легкость нравов, любовь,

ревность настолько обострили отношения между ее участниками, что

потребовалось срочное вмешательство начальника отряда. И началась эта

история не сегодня, как я до этого момента думал, а еще вчера вечером, когда

я и Леня сидели за столом с тремя неожиданными гостями в своем домике, а

Виталий и Слава с тремя другими в своем. Только у нас встреча прошла

нормально – выпили, закусили, обо всем поболтали и разошлись. А вот у

Виталия и Славы получилось по-другому. В разгар веселья в домик

постучала, после чего зашла студентка. Народ же там был простой, уже

20

«веселый», и ее пригласили за стол. Приглашение с удовольствием приняла,

хотя прекрасно знала, что можно от выпивших мужиков ждать, если рядом

девушка, а тормоза у них водкой отпущены.

Девуля быстренько на одного из гостей-шоферов глаз положила, кстати,

на напарника Палыча, и вскоре из домика с ним на минуту вышла «подышать

свежим воздухом». А там их встретил безнадежно влюбленный Гриша.

Который, как и обычно, обожаемую Розочку везде старался сопровождать. Но

сейчас он получался третьим лишним, причем обоже сопровождал не один из

молодых ИТРовцев, с чем он уже смирился, а всего лишь простой шофер! То-

есть, равный по статусу, причем, можно сказать, человек проезжий!

Такого оскорбления молодой канавщик стерпеть не мог и полез

выяснять отношения. В результате от смелого авантюриста – мало кто не

побоится контрабанду возить – получил профессиональный апперкот и на

несколько секунд вырубился. А когда пришел в себя – противника и предмета

обожания рядом не было. Не было их и в пределах отряда, и в палатке, в

которой студентка иногда ночевала. И даже на завтраке не появились. Но

после него, когда народ повезли в поле на работу, а Леонид начал уже думать,

где кралю искать, она объявилась. Объяснила, что плохо себя чувствует, и

решила покамералить. Только под глазами имела синие круги, на шее и

плечах следы страстных поцелуев в виде так называемых «засосов». В

камералке на глазах присутствующих девица томно вздыхала и потягивалась

как кошка, разминая тело после бурной ночи, и демонстрируя на шее золотую

цепочку с золотым же крестом, по своим размерам изделием явно мужским, а

если еще точнее – ранее принадлежавшим напарнику Палыча. Который, как я

сейчас только узнал, имеет имя Роман, очень для происшествия подходящее.

Молодой канавщик тоже оказался не здоровым и на работу не поехал –

подтвердил свою кликуху «Курортник». Зато навестил ремонтируемый Камаз,

с приличной дубиной, и попытался засветить Роме между глаз за недавнее

двойное унижение: и девушку увел, и в нокаут отправил. В результате от

умельца-шофера заработал фингал, и обратил на себя гнев Леонида

Дмитровича, как на нарушителя дисциплины и порядка во вверенном ему

отряде.

Со своей стороны, Палыч тоже своему напарнику кое-что высказал, и

что бы не усугублять ситуацию, по завершению ремонта машины, Камазы из

отряда уехали. Потому что канавщик Гриша, доведенный неразделенной

любовью до почти невменяемого состояния, все время вокруг них крутился и

не дай бог мог решиться на еще какую-нибудь выходку почище применения

дубины. Вот такие дела.

«Следующий раз контрабандисты с лихим Ромой у нас появятся через

месяц, канавщика Гришу, прибабаханого любовью, я могу в партию

отвезти», – рассуждал Леня вслух, – «но не поможет же! Эта краля еще что-

нибудь отчебучит!» – и уставился на меня, ожидая ответа.

«Гришу можешь и увезти, с «Курортника» толку как с козла молока.

Канаву одну никак закончить не может. А девушку», – я Лене подмигнул, -

«не вздумай – ребята наши тебе этого не простят!»

21

«Ты еще предложи отдельный домик ей выделить! Что б с очередным

клиентом (совсем грубо, Леня!) не нужно в кусты бегать! Подружка (вторая

студентка) уже не знает что делать – эта краля норовит и в палатку на ночь

парня притащить!» – возмутился начальник! Однако на это я не купился:

ситуация в общем то знакомая, и даже привычная для нас обоих. И раньше

свободу нравов в отрядах Леонид если и не поощрял, то и препон не ставил.

Из убеждения: девушки всякие важны, девушки всякие нужны. Особенно

когда их мало, а ребят много. Я и попытался Леониду объяснить пагубность

его намерений:

«Помнишь, как ты из отряда повариху в партию отправил? Не потому,

что она никому не отказывала, а за то, что с обязанностями перестала

справляться – днем отряд три раза накорми, а ей ночью мужики спать не

давали. И что получилось? После работы в субботу – к ней в партию, за

пятьдесят километров! – ребята бегали. И к утру понедельника

возвращались! Довольные, но без сил и для работы негодные!» – Леня

вначале вид принял заинтересованного, потом заулыбался, а я продолжил, -

«А помнишь, как в отряде шоферами были две бабы-эстонки? Им же цены не

было! Не пили, не ругались, машины всегда в порядке, и мужикам не

отказывали! У тебя ж тогда рай был в отряде!» – Леня теперь и рот открыл в

улыбке, – «А сейчас от бесценной девушки ты избавиться хочешь!» – здесь я

изобразил на лице максимальную серьезность и помотал головой, – «Наша

молодежь тебя не поймет!»

Леонид улыбку спрятал, рот закрыл и с шумом вздохнул:

«Не поймет. Я и не против, что б здесь осталась, но зачем в открытую

отношение с ребятами демонстрировать?»

«Поговорю с ней – и все образуется», – это я предложил на полном

серьезе.

«Поговори», – согласился начальник, – «может и присмиреет. А я

канавщику объясню: полезет к кому с кулаками – сразу в партии отправлю!»

Часть шестая.

Разъяснительную беседу с Розочкой я провел в поле – специально

пришел на канаву, которую она документировала. Вопреки ожиданию, ни на

одно мое слово, насчет «аморального» поведения, не возмутилась, и даже

наоборот – выдала загадочную фразу, смысл которой я толком не понял:

«Я на ваших козлов», – так назвала молодых ИТРовцев, с половиной из

которых успела…., – «смотреть не могу! И дел больше – не имею!» – и в такое

поверить, ежели девуля можно сказать в разнос пошла?

Я и не поверил, но к всеобщему удивлению, дальше повела себя

загадочно: больше никого из ребят не соблазняла, ночевала в своей палатке, а

не где-то…ну сами понимаете.

Настроение у Лени заметно повысилось, но настороженность, по

отношению к студентке и ее поклоннику-канавщику оставалась. В большей

мере к студентке, за которой он на всякий случай присматривал:

22

«Что-то с девкой не то. Молчит, на ребят не смотрит. Плохие симптомы

– как бы в женатого не втрескалась. Тогда я ее в момент в партию отвезу!» -

посмотрел на меня с подозрением, – «Может, на тебя глаз положила? Когда с

ней беседовал?» – погрозил мне пальцем.

«Точно не на меня!» – ответил твердо.

«И даже не пробовала?»

«Если не считать одной давней попытки – выразила озабоченность

отсутствием у меня женщины».

«И что ответил?» – ну вот, теперь от меня отчет требует!

«Что перебьюсь!» – улыбнулся поборнику нравственности, – «А если

совсем разболеюсь – найду женщину постарше. И точно буду у нее не