Текст книги "Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Александр Воронецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

ИНОЙ ЖИЗНИ ДЛЯ СЕБЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ!

Книга вторая.

ОПАСНЫЙ МАРШРУТ.

Введение.

Не знаю, не знаю. Для других может и кайф, а для меня два месяца в

городе – это как последние дни дембелем в армии, когда в думах ты от нее

уже далеко, а близкая свобода манит и пьянит почище хорошего коньяка. В

общем, сплошные переживания. Но куда денешься? Отчет по заданию

написать был обязан, как один из исполнителей. А его закончили -

«предложили» поучаствовать в проектировании, теперь работ на

наступающий полевой сезон. Причем «предложили» так, что не откажешь,

даже если сидеть над бумажками не то что надоело, а уже осточертело. И не

одному мне, а еще десятке человек, включая, кроме геологов и геофизиков,

основных рабочих лошадок, и главного геолога партии, и парочку

машинисток. Но у большинства квартиры в городе! Дети! Родственники!

Знакомые! А я один, в командировке, в общаге, и без жены! Можно сказать –

в одиночестве среди кирпичных коробок, сплошного асфальта, толкотни на

улицах, избытка машин и достижений цивилизации. И это после уже

отведанной вольной жизни в почти дикой природе, когда частенько с ней

один на один, а до ближайшего поселка с полсотни километров и больше!

Заканчивали проект из последних сил – зверствовала комиссия,

прилетевшая из Москвы его проверять и утверждать. Чего только не нашла!

Мы, оказывается, месторождения ищем не так и не там, где нужно, объемы

работ планируем не те, что требуются. Каждый день вначале лекция, с

демонстрацией нашей ущербности, а после ее – бумажки править и

пересчитывать, до победного конца, то-есть, часов до девяти вечера!

Теперь все: проект подписан, мы отстрелялись! Первый за все время

свободный вечер! Документы сдали в спецчасть, и семь человек сразу

разбежались по домам. А мне и Виталию, Игорь Георгиевич, главный геолог,

предложил:

«Пройдемся? Свежим воздухом подышим! Что бы дурь, которую от

москвичей пришлось выслушать, из головы вылетела!» – и немедля с улыбкой

осенил себя крестным знаменем неизвестного вида – начал его не со лба, а с

плеча, – «Спасибо, господи, что охранил от нехристей московских!»

Я ответил смешком, по поводу благодарности всевысшему от

законченного атеиста. А предложение поддержал: головой кивнул. Потому

1

что меньше придется сидеть в общаге одному. А Виталий, геофизик,

прогулку посчитал недостаточной:

«Прошвырнемся. Только без бутылки не обойтись. Сейчас купим, и у

меня дома стресс снимем», – идея так всем понравилась, что разом, как по

команде, под светом фонарей мы прибавили шаг в сторону ближайшего

гастронома.

«Хорошо-то как!» – первый раз за два месяца Игорь Георгиевич заметил

красоту звездного неба, ощутил прохладный весенний воздух. Который с

шумом вдохнул, … и выдал совсем невероятное:

«Сейчас бы бормотушки грамм двести! И что б из горла!»

Я и Виталий синхронно тормознули, и в полном смысле офонарели.

Это ж до чего классного геолога, знающего намного больше любого из

членов московской комиссии, довели замечаниями, на которые можно

уверенно крутить пальцем у виска, как на глупость несусветную! Он же

всегда считал бормотуху отравой и никогда не пил из принципа! А сейчас

решился на дегустацию, причем из «горла», хотя, как человек

интеллигентный не позволял такого даже с вином сухим, водкой или

коньяком!

Я и Виталий пришли в себя, переглянулись, и… с озабоченным видом –

не дай бог возможность упустить – полезли в карманы, за остатками

имевшейся у каждого наличности. Потому что момент был долгожданный, и

подловить главного геолога на столь безответственном заявлении, жаждал

любой из его друзей и товарищей.

«По трешке?» – высчитал Виталий, и выхватил из моих рук эту самую

трешку, присоединил к своей. А освободившуюся руку протянул к Игорю

Георгиевичу и пошевелил пальчиками: давай мол, гони монету, на бормотуху.

К нашему удивлению, тот безропотно раскошелился.

Через минуту мы стояли у входа в гастроном.

«Ты – хлеб, я – вино, Игорь Георгиевич – закуску. Разбежались!» -

распределил Виталий обязанности.

Когда он и я с покупками закончили, страждущий вкусить бормотухи

только-только добрался до продавщицы:

«Сто пятьдесят грамм колбасы, разрежьте на три кусочка» – попросил

деликатно.

Женщина на него с интересом глянула – обычно просят разрезать

тоненько-тоненько, но просьбу исполнила.

«Добавьте, пожалуйста, три яйца». Теперь продавщица с удивлением

поинтересовалась:

«Почему три? Яйца всегда берут десятками!»

« А мне три. По одному на брата».

«На какого брата?» – не поняла продавщица и удивилась еще больше, а

очередь зашевелилась, мужики в ней заулыбались.

«А на нас троих!» – Игорь Георгиевич показал рукой на меня и

Виталия.

2

«Такие мужчины – и яичницу по одному яйцу? Денег у вас нет, что

ли?» – хозяйка прилавка покачала в сомнении головой. Игорь Георгиевич

замешкался, не зная как ответить, но мужик из очереди его выручил:

«Им твоя яичница по барабану! Ребята закусь покупают, похмелиться

им требуется! А ты время тянешь!» Продавщица глянула на этого мужика,

потом обвела нашу троицу презрительным взглядом, и процедила сквозь

зубы:

«На вид вроде бы мужчины интересные, а вот подишь ты – алкаши

законченные, раз в подворотню с бутылкой тянет!» – и под смех очереди

выдала покупателю три яйца, смутив Игоря Георгиевича окончательно.

Гастроном мы обошли, и с тыльной его стороны, под сенью какого-то

дерева огнетушитель из «горла» осушили, по очереди, предоставив главному

геологу право быть первым. А когда закусывали яйцами и колбаской, Игорь

Георгиевич, под действием любимого алкашами напитка проболтался:

« Город вам надоел, сами говорили. Вот в отряде и отдохнете, за двести

километров от партии. Юра скоро один останется», – знал, что жена у меня

уезжает к родителям, чтобы летом наградить первым ребенком, – «его

посылаю подальше от соблазнов. А тебе», – повернулся к Виталию, -

«придется гравику организовывать, больше некому».

Представив, какая у меня будет свободная и полная приключений

жизнь за двести километров от партии и других населенных пунктов, я – так и

обрадовался, и как прибабаханый геолог-романтик, а и как обожатель охоты и

сопутствующих ей мероприятий по дегустации добытого. Виталий же,

охотник тоже, Игорю Георгиевичу напомнил:

«Только без жены. За двести км от больницы, с детьми ей в отряде

делать нечего».

В приподнятом бормотухой настроении, мы не торопясь пошагали

дальше. Конечно не подозревая, что всего минуту назад, вместе с отрядом,

определилось и наше с Виталием участие в криминальной истории,

придумать которую почти невозможно, даже при хорошо развитом

воображении.

Часть первая.

Из города смылись при первой возможности. В этот же день, когда мы

тряслись в плацкартном вагоне поезда, мой друг и товарищ Леонид

Дмитрович, назначенный начальником отряда, из партии на трех бортовых

повез рабочих, разобранные домики и палатки, ставить их рядом с

выбранным на карте родником. Мне же оставил записку с поручением: когда

бортовые вернутся, с одной из них в отряд подвести доски, рейки, брус, и –

самое главное – все необходимое для кухни, в том числе и повариху.

Машину загрузили под завязку, до уровня бортов. А сверху четыре

гаврика расстелили спальники, что бы на них лежать, когда двести

километров и даже больше будем пилить по старому проселку, с ухабами и

пылью, и часов пять, не меньше.

3

Утром я попрощался с женой – через неделю из партии уедет к моим

родителям – и с рюкзаком за плечами пошел в гараж, к нагруженной доверху

машине. Возле нее тут же «обрадовала» повариха: забыла кое-что купить из

продуктов, и нужно заехать в Мирный. Что мне совсем не понравилось:

шофера машины видел всего один раз, и понял, что за ним нужен глаз да глаз,

и двое молодых парней, принятых рабочими на геологической съемке,

доверия тоже не внушали.

Как в воду смотрел! В Мирном остановились на пятнадцать минут на

стоянке рядом с милицией, и все побежали в поселок непонятно зачем. Я же с

поварихой пошли в продуктовый. А вернулись назад – шофер не вязал лыка.

Это сколько же выпил, если за пятнадцать минут дошел до такого состояния!

Но он хоть к машине вернулся! Зато один из молодых парней отсутствовал, и

как мне тут же сообщили, сидит в милиции. И что делать?

К счастью, четвертым пассажиром машины – если не считать повариху,

которой я как женщине определил место в кабине рядом с шофером –

оказался Егорыч, надежный техник геофизик старой, еще военной закалки.

Он и предложил шофера подменить, потому что возвращаться нам в партию и

на того жаловаться – себе дороже, нечего было от машины отпускать. Но я

должен сходить в милицию, выручить молодого парня.

«Тогда так», – предложил я решение, – «ты сейчас машину со стоянки

отгоняешь на дорогу в отряд. Что б менты ее не нашли, если надумают

шофера проверить. А я иду за парнем».

Тот оказался трезвым, но возбужденным. Решил выпить стакан

газировки, из сатураторной установки, а она три копейки проглотила, но

воды не выдала. Парень стукнул по сатуратору кулаком – обычное, между

прочим дело, я и сам не раз так делал, – но вода не полилась. В порыве гнева

врезал по нему ногой – на глазах мента в штатском. И попал в милицию:

штраф за кощунство десять рублей, а их у парня нет. Пришлось доставать

свои деньги. И побыстрее из ментовки смываться, после слов дежурного:

«Надо бы на шофера вашего посмотреть. Знаем мы геологов: по одному

не пьете, а если и он такой же», – кивнул на парня, – «то дальше штраф

стоянки вы сегодня никуда не уедете!»

Из ментовки мы не пошли, а побежали к машине! И сразу на ней

рванули из поселка, не дожидаясь появления гаишника – в Мирном и такой

был. До ночи (вот тебе и пять часов!) тряслись на спальниках, держась за

веревки обвязки груза. Наконец в свете фар показались фанерные домики и

палатки отряда. Слава тебе, господи! Не сломались, не перевернулись, никто

из кузова под колеса не свалился!

Устроился я в домике начальника – по его предложению. А на

следующий день после работы (и двух месяцев осточертевшей городской

жизни) вокруг отряда пробежал, поднялся на ближайшую горушку и

посмотрел, что вокруг нас творится. Все отлично: горки невысокие – по

таким приятно ходить в маршрутах, а архары, кеклики, может и кабаны

водятся. И за ними на юг сразу начинается равнина, с громадным на нем

такыром – сайга должна быть обязательно. И отряд стоит на борту широкой,

4

заросшей саксаулом долины, которой не видно ни конца ни края, и зайцев в

ней, а может и каракурюков, должно быть, в местном безлюдье, навалом.

Удивился одному: кроме проселка, по которому мы в отряд приехали, через

родник проходил еще один, с юга на север. Причем не просто

просматривался среди травки, а был подразбит, как если бы по нему в

неделю одна-две машины проезжали.

Вечером в домике, уже опьяненный воздухом свободы, я достал

бутылку вина, что бы «прописаться», и в подходящий момент, после первого

тоста за окружающую отряд красоту и надежду, что она наполнена и дикой

животиной, у Леонида Дмитровича, для меня просто Лени, поинтересовался:

«Через родник кто-то постоянно проезжает. При тебе никто не

появлялся?»

«Уже заметил!» – Леня усмехнулся, – «Я и сам удивляюсь: на карте до

первого поселка на юге – двести километров. Так что ездят не за водой –

родники есть и поближе. А на севере у вояк полигон, и никаких поселков на

пятьсот километров – приезжать некому».

«Может, другие геологи?» – сорвалось у меня предположение, – «Нашли

рудишку, стоят рядом с ней, а отсюда водичку возят, в цистерне».

«Может, и стоят», – не опроверг меня начальник, – «только я за неделю

никого не видел», – и перешел на более насущную тему, – «Ты лучше скажи,

видел ли кого, когда сегодня по горкам бегал. Холодильника у нас нет, сам

знаешь, а до ближайшего магазина пилить целый день и столько же обратно.

И если дичину мы на днях не добудем – придется перейти на тушенку,

которую так же быстро возненавидим».

Сегодня не видел никого, но следы свежие на проселке, по которому я в

отряд прикатил, за ночь появились. То-есть, животина есть, и нужно ее

поискать, что Леня мне и поручил, как заядлому охотнику. Но только после

организации полевых работ, когда для каждого отрядника определится дело.

Часть вторая.

С неделю четырем геологам – мне, Славе, Паше и Саше – пришлось

побегать, ничего на картах не зарисовывая. Знакомились с местностью и

породами, а канавщики, БКМ-щик, топики и еще человек десять стояли за

спиной и ждали, когда им найдут работу.

С БКМом определились: нашли межгорную лощину, и под командой

молодого Паши послали железяку туда, добираться до коренных пород под

небольшими наносами.

С топиками разрешилось: нанесли на карту площадку, где наметили

гравику, и они туда поехали по карте, без всяких геологов.

А вот с канавщиками – с налета не получалось. Пришлось мне таскать

их за собой. И выслушивать – если к нужному месту невозможно подъехать -

в свой адрес высказывания на не совсем понятном языке, освоить который

можно только за оградой из колючей проволоки. Из чего я сделал вывод, что

как минимум двое из пяти работяг на зоне побывать успели. Причем один

5

был там или бугром, или как среди зеков называется – авторитетом: с

наколкой на плече в виде церкви с двумя куполами, на двух пальцах руки -

по перстню. Худой, высокий, жилистый, лет под сорок, этот мужик и здесь

собрался командовать – определять, кто из его коллег должен копать

задаваемую мною канаву. Такого я успел насмотреться еще студентом, будучи

на практиках в Сибири. Поэтому, не повышая голоса, посоветовал Витьку –

так его называли работяги – не лезть не в свои дела, ежели хочет в отряде

работать. И не сдержался назвать его при всех «Паханом», после чего первую

канаву определил лично ему, на что взамен получил злой взгляд. Зато дальше

все пошло как по маслу. В отсутствии «Пахана» – как далее оказалось, эта

кликуха к нему приклеилась намертво – четверо остальных работяг

повеселели, и больше всех самый молодой из них парень с налетом

интеллигентности, непонятно с какого перепуга решивший заработать деньги

кайлом и лопатой.

За эту же неделю отряд обустроился окончательно, никаких машин из

партии не ожидалось, а главный скоропортящийся продукт, свежее мясо,

кончался. Ближайшие родники можно было бы уже и проверить, посмотреть,

кто к ним, и в каком количестве ходит пить. Я и пошел в палатку наших

шоферов, поговорить с тем, кто неделю назад должен был меня везти в отряд,

но не смог этого делать, потому что за пятнадцать минут стоянки в поселке

Мирный успел напиться до состояния «не вяжет лыка». Но в отряде он себя

вел нормально, и тот бесчестный поступок Леонид Дмитрович ему простил.

А сейчас я хотел прозондировать, как этот шофер отнесется к предложению

покатать меня в нерабочее время.

К удивлению, шофер видок имел если и не выпившего, то

подозрительный: его пошатывало, часто моргал, взгляд пустой, речь

неровная. На мой вопрос, что это с ним – ответил отговоркой, мол устал,

плохо чувствует и ему нужно поспать.

Я не стал надоедать, пошел к своему домику, и возле него встретил

Виталия, поджидавшего отсутствующего по какому-то делу начальника

отряда. Коллега по охоте не замедлил поинтересоваться:

«Не думаешь за сайгой ночью смотаться? Мяса в отряде уже нет».

Я не мог не улыбнуться, отметив таким образом близость посетивших

наши головы мыслей, но под впечатлением от недавней встречи с

подозрительного вида шофером, любителя погонять сайгу ночью не

обнадежил:

«А кто повезет? Один шофер по асфальту больше 40 км в час не делает,

какая с ним охота, а другой и в отряде водку нашел».

«Это не водка у него», – Виталий посмотрел на меня, как на недоучку, -

«это он таблетки глотает».

«Лечится, что ли?» – но от чего, ежели днем водила был нормальный, я

же в поле с ним ездил, и ничего подозрительного не заметил.

«Ага, лечится!» – Виталий улыбнулся, этакой кривой снисходительной

улыбочкой, – «Только его таблетки «колесами» зовут!» – посмотрел на мою

озадаченную физиономию, – «Наркоту он глотает!»

6

Нифига себе! А если он утром «заправиться» надумает и людей

повезет? Он же их поубивает, перевернет машину!

«Проходи!» – предложил Виталию, открывая дверь в домик. И когда в

него зашли, узнал, что подозрительного шофера он знает не первый день, что

тот всегда был тихим наркошом, и что в отряды старался всегда попасть,

потому что там и порок свой скрыть легче, и наркоту негде достать – вроде

как можно подлечиться.

«Леонид придет – все ему расскажешь!» – я не попросил Виталия, а у

него потребовал. Хватит с меня и одной поездки с этим молодцом, когда день

пришлось его, теперь уже и не знаю в каком состоянии – отравлении

алкоголем или наркотиками – держать, что бы не свалился с доверху

нагруженного кузова бортовой машины!

Леня, когда выслушал и меня, и Виталия, тут же сбегал в палатку

проверить шофера. После чего пришел в ужас, и на следующий день,

удостоверившись, что тот вроде бы нормальный, из отряда отправил с

машиной в партию навсегда, в попутчики определив Егорыча, техника

геофизика военной закалки, на случай вынужденной подмены. Теперь отряд

остался с одной машиной на несколько днем. Зато с надеждой, что вторая

назад вернется с нормальным шофером, и чем то вкусненьким из

скоропортящегося, возможно и с мясом. А для кое-кого – и с одной-двумя

бутылками горячительного. Осталось эту машину дождаться.

А пока на работу в поле людей развозила единственная в отряде

машина, шофер которой получил заслуженную кличку «тихоход». Частенько

он использовал проселок через отряд, ниоткуда в никуда, и я каждый раз

ожидал, что мы на нем встретим чужую машину. И ни одна при мне по нему

не проехала! Но кто же его разбил? Вариант с геологами, стоящими рядом,

отпал как нереальный: никого в маршрутах геологи не встречали, да и если б

кто и стоял, проселок был бы разбит на подъезде к роднику с одной стороны,

а не на всей площади наших работ, в чем я уже убедился. В голове у меня

возникали разные версии, но столь фантастические, что я стеснялся кому-

либо о них говорить, прежде всего Лене, у которого и без них заморочек

хватало. Потому что уже суббота, а машины из партии нет и нет, ожидаемых

с ней продуктов тоже. Вечером он мне и напомнил, что второй день в

столовой витает приятный аромат тушенки, но еще через пару дней эту

приятность все перестанут замечать, начнут возмущаться и портить поварихе

настроение, хотя она ни в чем не виновата. Так что пора мне родники

посетить.

Леня и сам охотник, только интеллигентный – предпочитает к нужному

месту подъехать обязательно с напарником, там посидеть в шалаше, лодке

или скрадке с термосом чая или бутылкой сухого вина, и до полуденной жары

обязательно умотать домой в тенек или под кондиционер. Потому и мне

предложил прокатиться в комфорте кабины машины, с целью экономии

времени. Правда, при шофере, которого в горках – если честно – то я пешком

обгоняю, такой он тихоход.

7

Для кого другого – предложение заманчивое. Но не для меня: кроме

следов возле воды я гарантированно ничего не увижу, потому что машина –

это не человек, и даже не мотоцикл, а жуткое и громадное для животных

чудовище, они его обязательно заметят первыми, и обязательно тут же

смоются. Мне же хотелось пройтись не торопясь, посматривая в бинокль. И

не только убедиться, что следы у родников есть, но и реализовать надежду по

пути кого-то добыть. Поэтому от техники отказался, чем товарища ничуть не

удивил.

«Как хочешь», – это насчет машины, – «только расскажи, где тебя в

случае чего искать», – я на карте маршрут свой тут же нарисовал.

Утром встал пораньше – до сигнала подъема, который подавала

повариха, колотя железякой по подвешенному диску от колеса машины. Она

же заставила съесть уже готовый завтрак, налила в «дорожку» термос чая,

всучила банку сгущенного молока и кусок хлеба. И с рюкзаком за плечами,

одностволкой в руках и биноклем на шее, я начал подниматься на гряду

невысоких горок.

Поднявшись на ближнюю, все вокруг осмотрел в бинокль. Красота!

Справа – ровнятина до горизонта, увидеть на ней сайгу ничто не мешает. Но

подобраться к ней сложно, если только подползти на четвереньках по сухой

промоине с гор на равнину. Это если сайга в подходящем месте. А если нет –

можно успокоиться, подкрасться на выстрел по ровнятине шансов нет.

А слева у меня – долина, и лучший вариант – животных заметить в ней,

обязательно первым. Тогда можно считать, что половина дела сделана, а

кусты, промоины и трава позволят сделать и остальное: спуститься вниз и

подобраться на выстрел с вероятностью 90% – по моей личной статистике.

Так что долину впереди просматривать нужно в первую очередь и более

тщательно.

Отошел от лагеря километра полтора – и никого не встретил. Еще через

пол часа на равнине разглядел семейку в пять голов, но так далеко, что не

соблазнился ею заняться. Потому что день только начинался, а впереди

открывались отличные для скрадывания места.

Потом два раза спускался вниз в долину, проверить густые кусты

камыша – есть ли в них водичка. В одном месте была, из камыша выскочили

две утки и улетели с недовольным кряканьем. Наверное, где-то здесь и

гнездо, но искать его не стал, а проверил песок под ногами: есть старые

сайгачьи следы и их мало. Попробовал на вкус водичку: слишком соленая,

такую сайга пьет в крайнем случае, и ждать ее здесь бесполезно.

Еще через час через долину я должен был перебраться – здесь она

прорезала горную гряду. Внимательно осмотрел в бинокль все вокруг – и

никого не заметил. А шагнул вперед – и в тридцати метрах, из невидимого

пространства под скалой, выскочили пять архаров! Красавцы! Мигом

перескочили долину, взлетели на горку и скрылись за ней!

Вот такой я внимательный, архаров под носом не заметил! Но не

расстроился – мы еще не раз встретимся!

8

За долиной ситуация стала проще: слева узкая межгорная лощина -

сайга сюда вряд ли придет, горок она не любит, а справа ровнятина, на

которой можно спокойно организовывать автогонки, без риска влететь в

промоину или налететь на камень.

Мелькнула мыслишка: не вернуться ли назад и заняться ранее

замеченной семейкой. Долина-то – вырвавшись из гор, продолжалась и на

ровнятине, и даже тянулась, как я заметил, если и не прямо на эту семейку, то

все же в ее сторону. Но… впереди родничок, и до него еще семь километров.

Так что вперед, без всяких сожалений.

Солнце припекало по максимуму, когда, так никого в бинокль и не

разглядев, я подходил к полоске зеленой травы среди камней и щебенки.

Спустился к ней, нашел водичку, и не мог не сказать про себя «Ух ты!» – с

трех сторон небольшую лужицу защищали крутые и высокие монолиты скал,

а с открытой четвертой из нее на равнину вытекал ручеек, и быстро исчезал в

щебенке и песочке продолжавшейся сухой промоины. И этот песочек сплошь

истоптан сайгой, словно она трижды в день приходила на водопой большими

стадами!

Первым было желание устроиться в засаде – если все так истоптано, то

ждать вряд ли долго придется. А меня в отряде с добычей ждут!

Но… солнце над головой, от отряда я в пятнадцати километрах и

столько же топать назад, а главную на сегодня задачу выполнил – родник

посмотрел. Так что в засаде посижу, но недолго, пока не выпью чай и не

уничтожу сгущенку – сейчас как раз время обеда. И все, придет сайга –

отлично, не придет – ну что ж, завтра после работы машина меня сюда

подбросит.

Никого не дождался, но животных на равнине видел. Только родник их

не интересовал, до меня на нем успели побывать. Собрался, свежей воды в

термос налил, и потопал (пустым!) в отряд.

Часть третья.

Рядом с домиками разглядел три машины. Подошел поближе: Камазы, с

брезентовыми коробками кузовов. Вот кто, оказывается, проселок в никуда

из ниоткуда разбивает!

Леня и три крепких мужика сидели за столом, заставленным

невиданной для отряда закуской – порезанной колбасой, свежими редиской и

луком. И двумя бутылками водки, одну из которых успели располовинить.

Леня с гостями меня познакомил – и я имена тут же забыл, – усадил на

кровать с собой рядом, достал еще один стакан, и объяснил, что гости –

шофера, возят товар с юга на север, и на нашем роднике всегда отдыхают.

За знакомство выпили, и гости, на глазах которых я в домик ввалился с

ружьем, поинтересовались, как у меня дела, могу ли добычей похвалиться. Я

развел руки показать, что, увы, похвалиться нечем – и получил совет

погонять сайгу на машине, на такыре недалеко от отряда. Она там, по их

словам, всегда есть, а такыр – ровный как стол, без ям и промоин.

9

Леня, будучи алкоголем уже малость возбужден, идеей загорелся. И

собрался сбегать за геофизиком Виталием, любителем именно такого способа

охоты, забыв что сейчас в отряде машин всего одна, да еще и с шофером-

тихоходом. Но, когда уже поднимался с кровати, я по своей вредности, отвлек

его вопросом на тему совсем другую:

«Ребята, а почему товар вы возите в такую даль по проселку, где ни

заправок, ни магазинов с запчастями. Асфальт же рядом!» – я имел ввиду

областное шоссе, проходившее недалеко от Мирного, и тоже с юга на север.

Гости посуровели и замолчали, а Леня незаметно для них врезал мне кулаком

в бок, и с улыбкой объяснил:

«Товар у них слишком дорогой, что бы по асфальту кататься и откат

ментам на каждом посту платить».

Я кивнул головой, вроде как понял. Но не только насчет дорогого

товара, а и то, что должен заткнуться (зачем тогда кулак?) и глупых вопросов

больше не задавать. Но один из гостей начал раскупоривать вторую бутылку,

и разливая эликсир по стаканам, для меня пояснил, что дело сложнее:

«С ментами бы ладно, все им платят. Только товар наш повышенным

вниманием у бандитов пользуется, раньше частенько останавливали.

Пришлось маршрут менять».

Я и ему покивал, показал что ответом удовлетворен. И больше глупых

вопросов не задавал – пока приканчивали вторую бутылку.

После нее все стали веселыми, а я – так и совсем хорошим, учитывая

затраты внутренней энергии в недавней тридцатикилометровой пробежке.

Теперь разговоры пошли по жизни, включая и нашу, очень романтическую,

но не очень хорошо оплачиваемую.

«Хорошие вы мужики, только копейки получаете!» -

разоткровенничался гость постарше, как я догадался, среди них главный, -

«Мы один рейс сгоняли – и месяц можно кайфовать, по ресторанам шляться.

А у вас?»

«У нас «души порывы», зарплата на втором месте!» – свел Леня дело к

шутке. А я, под действием водки на голодный желудок после недавнего

марафона, предостережение товарища кулаком забыл:

«Слушайте, ребята», – сделал вид, что только сейчас до меня дошло, -

«как вы через полигон ездите? Как вас вояки пропускают?»

«Запросто!» – усмехнулся из ребят постарше, – «На этом роднике мы

отдыхаем, до ночи. А ночью полигон проскакиваем – там у них никого нет!» -

помолчал, и уточнил, – «Вернее есть – капитан, с двумя солдатами катается»,

– усмехнулся, – «Только и он не лучше ментов, правда не деньгами, а водкой

приходится откупаться!»

«И никогда блудить не пришлось? Вам же за ночь почти 500км

проезжать по пустыне!» – я имел ввиду не Сахару или еще какую с песком и

камнями, а абсолютно безлюдную местность, без единого ночью огонька.

«Карта есть», – старшой на меня посмотрел даже с сожалением, за

глупый вопрос, – «капитану заплатили – он выкопировку и сделал».

10

«А глянуть на нее можно?» – не мог я остановиться, водка, наверное,

внутренний предохранитель у меня затянула потуже.

«А чего нельзя?» – старшой заулыбался, – Сейчас мы пойдем к

машинам отдыхать – я и покажу. И вам для чего-нибудь пригодится!»

Здесь как по заказу дверь в домик распахнулась, и в нее заглянули три

неизвестные мне личности.

«Палыч, мы отдыхать!» – сообщила одна старшому среди наших гостей,

и я только сейчас узнал его отчество, причем в памяти, не знаю почему, оно

отложилось намертво.

«Мы тоже идем!» – ответил Палыч, и гости начали из за стола

подниматься. А я понял, что в каждом Камазе по два шофера.

Из домика я и Леня вышли гостей проводить, и здесь Палыч махнул

мне рукой, предлагая пройти с ним до машины. С теневой ее стороны

напарник начал расстилать брезент и вытряхивать на него из чехлов

спальники, а Палыч пригласил меня в кабину. Открыл бардачек, и… вместе с

какими-то бумажками в нем лежал Макаров! Точно Макаров, а не игрушка!

Палыч отодвинул его в сторонку, что бы не мешал, достал сложенную

из двух склеенных листов полосу бумаги, и на коленях ее развернул:

выкопировка из карты, с вынесенным проселком и ситуацией на местности

вдоль него на один-два километра в обе стороны. Ничего для меня

интересного, слишком узкая полоса. Но Макаров в кабине хоть и не простого,

но всего лишь шоферюги впечатлил:

«А он тебе зачем?» – показал вопросом, что пистолет заметил.

Палыч усмехнулся, достал его и мне продемонстрировал:

«Выручил пару раз», – вскинул Макаров и в окно во что-то прицелился,

– «а без него все, товара бы лишился. Может и жизни».

«У вас так серьезно?»

«Серьезнее не бывает – деньги хорошие без риска не получишь», -

передо мной раскрыл ладонь и покачал на ней пистолет, – «Красавец!» – и

положил в бардачок. А я успел заметить, что он не новый – приличный кусок

пластмассовой накладки на рукоятке был отколот и отсутствовал.

«У ребят твоих тоже есть?» – я кивнул на пистолет.

«Есть. Не пистолет – так автомат. Нам без оружия нельзя», – посмотрел

с прищуром мне в лицо, – «У вас тоже все есть. А почему нам нельзя? Все мы

в пустыне и безлюдье работаем и одни у нас опасности».

Я покивал головой, полностью с Палычем соглашаясь – был у меня

револьвер, и на него разрешение, только из сейфа в домике, как и Леня свой

Вальтер, мы их еще ни разу не доставали. Потому что с материалами в

партию, или туда же за зарплатой для отряда, которые мы обязаны были

охранять, ездить пока не пришлось.

В домике, когда я вернулся, Леня заканчивал убирать стол. Я схватил

веник, быстренько подмел пол, его же протер мокрой тряпкой – на десять

минут станет прохладней. Оба устроились на кроватях, и Леня пустился в

рассуждения:

«И как тебе наши гости?»

11

Я пожал плечами:

«Мужики как мужики. Думаю, простые контрабандисты – возят товар

от границы на север, наверное китайский, а может и еще чей».

«Правильно думаешь», – поддержал меня Леня, – «я об этих ребятах

еще в прошлом году слышал, встречались они с моими знакомыми. Хорошо о

них отзывались».

«Только что б с наркотой не были связаны. А если возят просто

ширпотреб – ну и пусть. Хотят ребята заработать – вот и рискуют, их дело.

Только», – я Леониду улыбнулся, – «у них всех оружие есть, боевое!»

«Знаю!» – не удивил я начальника, – «Отстреливаться они будут от

бандитов. С ментами – отлично поладят: откупятся. А нам даже помощь. Я

уже договорился: в следующий раз они нам с югов свежих овощей привезут,