Текст книги "Василий Иванович Чапаев"

Автор книги: Александр Чапаев

Соавторы: Яков Володихин,Клавдия Чапаева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Решения съезда Советов Николаевского уезда в значительной степени способствовали массовому вступлению местных добровольцев в Красную Армию.

Создание Красной Армии оставалось одной из важнейших задач Коммунистической партии и Советского правительства. Чтобы сломить сопротивление внутренней контрреволюции и нараставшей иностранной военной интервенции, сил одних добровольцев было недостаточно Встала необходимость создания массовой регулярной армии. 8 апреля 1918 года Совет Народных Комиссаров принял декрет об учреждении военных комиссариатов для учета, подготовки и мобилизации военнообязанных и материальных ресурсов и об учреждении Всероссийского бюро военных комиссаров, вместо которого через год было создано Политуправление РВСР. В том же месяце постановлением ВЦИК введено обязательное военное обучение (всевобуч) с соблюдением классового принципа отбора обучаемых. 29 мая ВЦИК вынес первое постановление о мобилизации в некоторых районах страны, где разгорелась вооруженная борьба с контрреволюцией. В постановлении говорилось, что «переход от добровольческой армии ко всеобщей мобилизации рабочих и беднейших крестьян повелительно диктуется всем положением страны, как для борьбы за хлеб, так и для отражения обнаглевшей контрреволюции, как внутренней, так и внешней»[233]233
  Декреты Советской власти, т. II. М., 1959, с. 334.


[Закрыть].

Принимались меры по организации войск и для борьбы с оренбургским и уральским казачеством. Образовался Уральско-Оренбургский фронт. Саратовская армия пополнялась людьми и вооружением. Отдельные красногвардейские отряды объединялись в роты, батальоны и полки.

В. И. Чапаев, испытавший всю тяжесть последствий несовершенной организации войск, основу которых составляли отдельные отряды, принял в их объединении живейшее участие. Переход ко всеобщей военной обязанности не означал отказа от приема в Красную Армию добровольцев. В ряды Красной Армии добровольно становились многие тысячи граждан молодой Советской России – прежде всего коммунисты, – желавших с оружием в руках защищать первую в мире власть рабочих и крестьян. Партийная прослойка в добровольческих частях составляла 15–20 процентов, а чаще – четверть всего личного состава[234]234
  См.: Ю. П. Петров. Строительство политорганов, партийных и коммунистических организаций армии и флота. М., 1968, с. 15.


[Закрыть]. Сохранялась большей частью и выборность командиров подразделений и даже частей. Командирами избирались большевики, преданные революции люди, имевшие опыт участия в войне.

После кулацких и казацких злодеяний в Семеновке и других селах 23 мая В. И. Чапаев был командирован в исполком Николаевского Совета[235]235
  ЦГАСА, ф. 184, оп. 3, д. 1175, л. 29.


[Закрыть] по вопросу формирования нового полка Красной Армии. В селе Любицкое 25 мая он провел совещание с командирами местных отрядов, сделал доклад об уральской операции и причинах ее неудачи. В качестве одной из причин назвал несовершенство организации армии, на конкретных примерах показал всю несостоятельность слабых, разрозненных отрядов, при несогласованности их действий, против сильного, хорошо организованного и умелого противника. Он убедил собравшихся, что при существующей организации и имеющихся силах нельзя рассчитывать на победу, и предложил присутствовавшим командирам объединить отряды, приступить к созданию нового полка Красной Армии.

«Авторитет Чапаева был настолько велик, – написал потом участник этого совещания И. С. Кутяков в своей книге „Боевой путь Чапаева“, – а недостатки существующей организации настолько очевидны, что совещание единогласно приняло предложение Чапаева»[236]236
  И. С. Кутяков. Боевой путь Чапаева. Куйбышев, 1969, с. 29.


[Закрыть].

Формирование 2-го Николаевского советского полка шло успешно. В него влились отряды Кутякова, Степанова, Бубенца, Чуркина. Еще 23 мая в село Милорадовка организованно прибыли к Чапаеву добровольцы из села Корнеевка. Некоторые большие села давали взводы и даже роты добровольцев со своими командирами.

В короткое время 2-й Николаевский советский полк был создан. Первым командиром полка стал его организатор Василий Иванович Чапаев.

Командование 1-м Николаевским советским полком принял И. В. Топорков[237]237
  ЦГАСА, ф. 184, оп. 3, д. 1175, л. 47.


[Закрыть].

Илья Васильевич Топорков – командир красногвардейского отряда, батальона и 1-го Николаевского советского полка.

Командирами батальонов в 1-м полку стали А. Ф. Инюткин, прибывший в Дергачи с отрядом в 400 человек, делегат V съезда Советов Николаевского уезда И. М. Плясунков, навербовавший 200 человек, и П. Ф. Баулин.

Рейды уральских казаков в пределы Николаевского уезда и контрреволюционные восстания в селах продолжались. Один из отрядов Красной гвардии под командованием П. Н. Санталова, находясь в Любицком, 29 мая был окружен белоказаками. Чапаеву с двумя сотнями только что поступивших в его подчинение людей пришлось идти в бой для его освобождения[238]238
  Там же, д. 1182, л. 34.


[Закрыть].

1—2 июня полки Топоркова и Чапаева выбили противника из Семеновки и Клинцовки и нанесли ему поражение в Жестянке[239]239
  Там же, д. 1178, л. 87.


[Закрыть]. Так, с боями, продвигались они, согласно приказу, в юго-восточном направлении, к границе Уральской области. 1-й Николаевский полк 6 июня с боем занял село Балаши, захватил трофеи и спас от казни советских работников. Малочисленный еще 2-й Николаевский полк двигался левее 1-го на деревню Солянка. На марше он разбил наголову крупный отряд противника, потери которого не поддавались учету, отбил 200 лошадей и 300 голов крупного рогатого скота, отобранных у населения казаками[240]240
  Там же, д. 1179, л. 33.


[Закрыть]. Стоя гарнизонами в Балашах и Солянке – более чем в 100 километрах северо-восточнее станции Алтата, где находились остальные силы армии, полки прикрывали николаевское направление от казаков со стороны Уральска и пополнялись. Во второй половине июня Чапаев был назначен командиром бригады, организованной из 1-го и 2-го Николаевских полков, оставаясь одновременно командиром 2-го Николаевского полка. Комиссаром бригады назначен Я. А. Белолипов.

Проводилось объединение отрядов также в Новоузенском уезде и в Саратове. Из Красной гвардии Новоузенского уезда было сформировано два стрелковых полка Красной Армии. Приказом по Саратовской армии от 31 мая два саратовских батальона и Московский отряд объединены в Московско-Саратовский полк, Пензенский и Балашовский отряды – в Пензенско-Балашовский полк. Тамбовский и другие отряды существенных преобразований не претерпели[241]241
  Там же, д. 1178, л. 84.


[Закрыть].

Несмотря на проделанную работу, объединение красногвардейских отрядов в части регулярной Красной Армии, пополнение их личным составом, вооружением и всем необходимым в Саратове и губернии проводились все же без должного размаха и решительности. Значительно лучше обстояло дело в Николаевском и Новоузенском уездах Самарской губернии.

В Саратов, после подавления мятежа, прибыла высшая военная инспекция РККА во главе с Н. И. Подвойским. 25 мая на заседании Саратовского Совета были заслушаны доклады командования армии о неудачно закончившемся походе на Уральск, приняты решения о проведении новой наступательной операции и о смене командования. Новым командующим был назначен бывший полковник, начальник оперативного отдела армии в первом ее походе А. А. Ржевский. По настоянию Н. И. Подвойского руководство боевыми действиями армии передавалось от Саратовского Совета командующему Уральско-Оренбургским фронтом, штаб которого находился в Самаре. В начале июня в штабе Саратовской армии при участии командующего войсками фронта был разработан план наступления на Уральск. Планом предусматривалось одновременное наступление частями Саратовской армии – из района станции Алтата, самарскими отрядами Красной гвардии – из района Бузулука и оренбургскими – из Оренбурга. С отъездом командующего фронтом в Самару связь со штабом фронта прервалась: Самара оказалась захваченной чехословацкими мятежниками.

Чехословацкий мятеж, начавшийся 25 мая, был подготовлен руководителями Антанты. Белочехи захватили Пензу, Самару, Челябинск, Омск. Мятежами были охвачены Поволжье, Урал, Сибирь[242]242
  Подробно о белочешской интервенции в Поволжье в кн.: А. П. Ненароков. Восточный фронт. 1918, М., 1969; Гражданская война в Поволжье. Казань, 1974, с. 36–46; и др.


[Закрыть]. В Самаре, Омске и некоторых других городах образовались «правительства». В Самаре еще до подхода частей корпуса был создан «Комитет членов Учредительного собрания» (Комуч), прозванный в народе учредилкой.

Николаевский и Новоузенский уезды оказались между войсками белочехов и уральским казачеством, способными в любое время нанести удары, двигаясь с севера и юга навстречу друг другу, чтобы уничтожить все, что было революционного в том крае. Сведения о происходивших событиях поступали скудные, преимущественно от лиц, бежавших из районов, занятых белочехами. Но командование Саратовской армии (в это время она была подчинена Восточному фронту, образованному 13 июня), несмотря на резкое изменение обстановки и плохую осведомленность о событиях в районе Самары, продолжало вести подготовку частей к наступлению на Уральск, согласно ранее принятому плану. Сведений о силах, группировке войск и намерениях уральских казаков в штабе армии не было. Предполагалось, что казаки могут находиться на границе Уральской области на двух направлениях – в районах Семиглавый Мар и Александров Гай.

Войска Саратовской армии сосредоточивались для наступления в трех районах. Небольшая группа отрядов находилась в Новоузенске, имея задачей овладеть Александров Гаем, в последующем – станицей Сломихинская. Главные силы, предназначавшиеся для наступления в направлении Озинки, Уральск, концентрировались в районе села Дергачи. Третья группа, в которую входили Николаевские полки, занимала села Балаши и Малаховку, с задачей наступать во фланг и тыл противника в направлении на Семиглавый Мар (схема 2).

Схема 2. Второй поход на Уральск (22.VI—15.VII.1918 г.).

Связь Чапаева со штабом армии поддерживалась только конными нарочными и была ненадежна. Высылаемые с донесениями 5—10 всадников или уничтожались казачьей конницей, или возвращались, не выполнив задания. Донесения приходилось высылать не менее чем с двумя взводами конницы, а иной раз и с эскадроном. При этом на всем пути следования происходили стычки с противником.

Наступление на Уральск командование армии связывало с восстановлением железной дороги, которую казаки систематически разрушали на различных участках. Почти месяц потребовался на то, чтобы очистить от противника станцию Озинки и восстановить железнодорожное полотно. Когда же 10 июня станцию заняли армейские части, казаки 19 июня совершили налет в тылу на станцию Алтата и взорвали железнодорожный мост[243]243
  ЦГАСА, ф. 184, оп. 3, д. 1179, л. 40, 204, 208.


[Закрыть]. Срывая таким образом общее наступление, противник в то же время наносил удары по разобщенным частям, в Николаевском и Новоузенском уездах нарушал работу советских органов, терроризировал и грабил население. 5 июня пал Александров Гай, для его освобождения потребовались дополнительные силы. Но и те, не выполнив задачи, отошли на защиту Новоузенска[244]244
  Там же, д. 1184, л. 23.


[Закрыть]. 7 июня казаки атаковали 1-й Николаевский полк в Палашах, однако понесли поражение и оставили полку большие трофеи[245]245
  Там же, д. 1182, л. 35.


[Закрыть]. 10 июня противник снова совершил налет на Палаши, потеряв 65 человек убитыми и около 200 ранеными, отступил[246]246
  Там же, д. 1178, л. 92–93; д. 1179, л. 47.


[Закрыть]. 11 июня на хуторе Петров казаки принуждали мужское население вступить в их ряды. Извещенный жителями, Чапаев выслал кавалерию 2-го полка с пулеметами. Противник бежал, бросив 135 голов скота, отнятого у населения[247]247
  Там же, д. 1182, л. 61.


[Закрыть].

19 июня до 3 тысяч казачьей конницы проследовало через Семиглавый Мар и хутор Коровин и сосредоточилось в районе хутора Пушкин. С рассвета 20-го числа казаки атаковали 1-й Николаевский полк в Палашах. Завязался ожесточенный бой. Только с помощью 2-го Николаевского полка, ударившего во фланг и тыл противнику, его удалось отбросить и рассеять[248]248
  Там же, д. 1179, л. 90.


[Закрыть].

В результате мятежа белочехов и активизации уральских казаков нависла угроза над Новоузенском и Николаевском. 18 июня командование армии объявило уезды на осадном положении[249]249
  Там же, д. 1175, л. 61.


[Закрыть], но продолжало заниматься восстановлением железной дороги. Наконец, 21 июня командарм отдал приказ Николаевским полкам овладеть станцией Семиглавый Мар[250]250
  Там же, д. 1177, л. 228.


[Закрыть]. С исходного положения части выступили каждая своим маршрутом, которые сходились по мере приближения к Семиглавому Мару. С утра 22 июня противник силою до 16 сотен встретил наступавших в районе хутора Коровин и первым пошел в атаку. Однако концентрическими ударами полков и огнем артиллерии казакам был нанесен большой урон. Только высокая маневренность их войска и пересеченность местности спасли их от полного уничтожения. В этот же день Семиглавый Мар был взят. Железная дорога от границы с Уральской областью до Семиглавого Мара оказалась разрушенной[251]251
  Там же, д. 1178, л. 91.


[Закрыть].

Дальнейшее наступление армии было приостановлено в связи с приездом представителя Советского правительства Ф. М. Неусыпова, командированного в Уральск для переговоров о мирном урегулировании конфликта. Но контрреволюционные правители Уральска мириться не хотели. Они в звериной злобе убили Ф. М. Неусыпова, а сопровождавших его красноармейцев, после оскорблений и надругательств, отпустили с угрозами и наказом, чтобы красноармейцы расходились по домам, иначе каждого постигнет та же участь.

Телеграммой от 26 июня Реввоенсовет Восточного фронта потребовал отказаться от восстановления железной дороги[252]252
  Там же, д. 1175, л. 77.


[Закрыть]. Командующий же по-прежнему был занят ею, подписывал сводки об успешном ее ремонте, о том, что войска стойко отбивают налеты противника, нанося ему большие потери. Николаевскую бригаду держал теперь поблизости, а Московско-Саратовский и Новоузенский полки – непосредственно в Семиглавом Маре. Чапаев стоял в селе Меловое, километрах в 25 северо-восточнее Семиглавого Мара. 27 июня он направил в хутор Цыганов, где разбойничала сотня казаков, 50 кавалеристов и стрелковую роту. Красноармейцы отбили у казаков 20 семей местных жителей, которых те угоняли с собой, захватили косяк лошадей, сотню коров и пять сопровождавших их казаков. На помощь казачьей сотне из хутора Красненький выступили конный и пехотный полки с артиллерией. Чапаев тоже не замедлил выслать для поддержки два батальона с орудиями, которые подоспели раньше, чем подошла помощь противнику.

В долине между высотами Большая Ичка и Малая Ичка бой начался артиллерийской дуэлью. Батарея противника выпустила до 200 снарядов. Его конница ударила по флангам чапаевцев. Атака казаков отражалась на одном фланге стрелковой ротой, на другом – кавалеристами. Пехота обеих сторон двинулась навстречу друг другу. Стреляя на ходу, противники сошлись на 400 шагов, готовясь броситься в штыки. Отличились в этом бою артиллеристы: они разбили вражескую батарею, а потом ударили по коннице. Это решило исход боя. Конница бросилась врассыпную, за ней обратилась в бегство и пехота. Противник понес большие потери[253]253
  Там же, д. 1182, л. 70–71.


[Закрыть].

О другом бое командарм Ржевский 1 июля докладывал, что два полка кавалерии и два полка пехоты противника с артиллерией и пулеметами налетели на наши части, стоявшие в Меловом. В результате боя противник, потеряв много убитыми и ранеными, бежал, бросив разбитое орудие, транспорт, канцелярию штаба полка с печатями и перепиской, табун лошадей и гурт рогатого скота[254]254
  Там же, д. 1179, л. 148.


[Закрыть].

В ночь на 28 июня казаки силой трех конных и одного пехотного полков при поддержке артиллерии и бронепоезда внезапно обрушились на гарнизон в Семиглавом Маре. Нападавшие верили в успех, действовали дерзко, выкрикивали контрреволюционные лозунги. Некоторой части их удалось ворваться в центр Семиглавого Мара. Возникли рукопашные схватки. Но и на этот раз одержать верх противнику не удалось. Оставив до 400 человек убитыми, среди которых оказался и казачий полковник, и бросив до трехсот лошадей, казаки отступили. После этого боя в обращении к бойцам командование армии писало: «…Мы с каждым днем становимся устойчивее и видим, что Николаевские полки-храбрецы по своим боевым задачам встретили мужественных и стойких союзников москвичей, саратовцев, новоузенцев»[255]255
  Там же, д. 1175, л. 84.


[Закрыть].

Люди воевали самоотверженно. По ходатайству командарма Саратовская армия с 20 июня 1918 года стала именоваться Особой. Но не от рядовых бойцов и командиров зависело положение дел. Значительных перемен в действиях армии от изменения ее названия тоже не произошло. Командарм, объясняя причину пассивности армии, 3 июля докладывал командующему войсками Восточного фронта, что задержка продвижения на Уральск происходит вследствие необходимости восстанавливать железную дорогу. При крайне напряженной работе, докладывал он, восстановлено около 60 верст до станции Семиглавый Мар и далее 8 верст в сторону Шипова[256]256
  Там же, д. 1179, л. 157.


[Закрыть].

Наступление все же пришлось организовать. Прибыв со штабом в Семиглавый Мар, командующий вызвал командиров частей и 3 июля отдал приказ на наступление. Николаевской бригаде предстояло наступать из занимаемого района (с. Меловое) в общем направлении на станцию Деркул, минуя Шипово; Московско-Саратовскому и Новоузенскому полкам – при поддержке артиллерии бронепоезда овладеть высотой Ичка, обеспечить этим правый фланг и тыл Николаевской бригады. Пензенский полк с комендантской ротой и бронепоездом оставлялись в Семиглавом Маре на прикрытие штаба, отдела снабжения и артиллерийского парка; Тамбовский отряд – на прикрытие второй базы в Озинках[257]257
  Там же, д. 1184, л. 26.


[Закрыть].

Наступление в начале операции фактически возлагалось только на Николаевскую бригаду. Московско-Саратовскому и Новоузенскому полкам отводилась роль обеспечения наступления в тылу и на фланге Николаевской бригады. Остальные немногие части и подразделения использовались на охране. Рассчитывать на успех наступления с такими силами достаточных оснований не имелось. Так оно впоследствии и получилось.

В 4 часа 5 июля войска армии перешли в наступление. С боями овладели хуторами Цыганов, Красненький, Торопов, высотами Большая Ичка и Малая Ичка[258]258
  Там же, д. 1179, л. 106.


[Закрыть]. В районе поселка Ермошкино Николаевская бригада отбросила пехотный и конный полки противника с артиллерией, поддерживаемые огнем бронепоезда. Утром 7 июля бригада занимала 1-м полком Ермошкино, 2-й полк находился в 4 километрах северо-западнее форпоста Зеленый и станции Деркул. Чапаев докладывал командарму, что в Зеленом и на станции находятся полки, выбитые из Ермошкина, туда же отошел полк из Шипова. Четвертый по счету полк противника, отошедший в результате боя за хутор Цыганов, находился на фланге в направлении на Таловое. Атаковать силами одного полка, оставив второй на обеспечении своего левого фланга и тыла, Чапаев не решился[259]259
  Там же, д. 1182, л. 69.


[Закрыть].

С подходом других частей Николаевская бригада вступила в бой за форпост Зеленый. Мост через реку Деркул оказался взорванным. Под огнем пулеметов и артиллерии вражеского бронепоезда переправиться и занять форпост удалось лишь к вечеру[260]260
  Здесь и далее изложено по публикации И. С. Кутякова.


[Закрыть].

С утра следующего дня наступление продолжалось вдоль линии железной дороги. Через несколько часов пути невыносимая жара и пыль сильно ослабили движение. Люди выходили из строя. Расслабленные бойцы медленно брели, опираясь на винтовки. На обстрел со стороны встречавшихся на пути казачьих разъездов не обращали внимания. Слабые атаки казачьих сотен отбивались пулеметным огнем и артиллерией.

В 3 километрах западнее станции Переметное, на правом фланге двигавшихся войск, из высоких хлебов неожиданно поднялась пехота противника и энергично пошла в атаку на бригаду. Сразу же были потеснены разморенные бойцы правофлангового полка. Завязался сильный огневой бой. Открыла интенсивный огонь прямой наводкой артиллерийская батарея противника. Полки Чапаева, встреченные организованным огнем с подготовленной позиции, уже готовы были залечь. Такие моменты в наступлении всегда неприятны для командиров, а иногда и губительны для войск. Нужен был немедленный толчок, чтобы части бросились вперед. И толчок был дан вовремя. С обнаженной шашкой скакал вдоль фронта Чапаев с криком: «Вперед!». Бойцы и командиры, хорошо знавшие Чапаева и верившие в него и так нуждавшиеся в этот момент в ободряющем слове, придающем мгновенную решимость, дружно, с криком «ура!» устремились в атаку. Неприятель усилил огонь, но это уже не остановило атакующих. Не чувствуя больше усталости, ворвались они в его окопы. Пехота противника бежала, бросив вещевые мешки, винтовки и даже сапоги. Преследование продолжалось до станции Переметное, где оказала сопротивление спешившаяся казачья конница, но и оно вскоре было сломлено. Переметное было взято. Противник понес большие потери.

Впереди оставался Уральск. Командование Особой армии оценивало противника морально подавленным, дела его расстроенными. Войска нацеливались на решительный бой за город. Большинство командиров и бойцов не сомневалось в успехе. Общее настроение было приподнятое. Велись шутливые разговоры о том, кто на какой улице будет размещаться. Не разделял такого настроения Василий Иванович, предвидя большие трудности.

Армия пошла на Уральск. В авангарде находилась бригада Чапаева. За ней следовали Новоузенский и Московско-Саратовский стрелковые полки. Выбив две сотни казаков из хутора Халилов, Чапаев продолжал движение. При подходе к озеру Камышково повернул бригаду на северо-восток и повел наступление против выдвигавшейся пехоты противника силой до 1000 штыков. С боем противник отходил к Уральску. Новоузенцы продолжали движение на хутор Ревунский, пока не были остановлены организованной обороной противника. С наступлением ночи части остановились в 5—10 километрах от Уральска. В 5 километрах южнее линии железной дороги остановился 2-й Николаевский полк, правее него 1-й, затем Новоузенский. В тылу встал Московско-Саратовский полк.

Казачье «войсковое правительство» готовилось к защите Уральска энергично. Мобилизовало все свои силы, пополнило армию добровольцами из молодежи и людей старших возрастов. Обратилось за помощью к самарским учредиловцам и получило через них от белочехов партию тяжелых пулеметов, большое количество боеприпасов и броневики. Брать Уральск было непросто еще и потому, что подступы к нему неудобны. С севера путь в город преграждают реки Деркул и Чаган, с запада – Чаган, с юга и юго-востока – река Урал. Казачье командование, уверенное в успехе, оборону предусматривало активную, с сильными контратаками и переходом в наступление. С этой целью река Чаган была оставлена позади позиций, отступление исключалось. На флангах в районе 10–12 километров северо-западнее Уральска и в районе форпоста Круглоозерный, в 19–18 километрах южнее Уральска, сосредоточивалась конница.

Командарм Ржевский отдал приказ Николаевской бригаде взять Уральск, Новоузенскому полку обеспечить правый фланг бригады с юга, Московско-Саратовскому полку – прикрыть тыл и охранять обозы. Когда бригада перешла в наступление, оборонявшиеся встретили ее огнем пулеметов. Особенно метким и губительным был огонь, который вели офицеры. Сразу появились раненые и убитые. Почувствовалась стойкость противника, его намерение дать решительный бой. Артиллерия бронепоезда била по левому флангу 2-го полка. Наступление развивалось медленно. Отходя, казаки оставляли на флангах пулеметы, которые сильным косоприцельным и фланговым огнем прижимали цепи наступавших к земле.

Бригаде удалось продвинуться на 2 километра. Намереваясь поднять полки в очередную атаку, Чапаев послал связного к соседу с просьбой не отставать и ликвидировать образовавшийся разрыв между бригадой и Новоузенским полком. Через час новоузенцы дружно перешли в атаку. Противостоявшие им казаки дрогнули и отступили. Но в разрыв между новоузенцами и бригадой не замедлила ударить казачья конница со стороны форпоста Круглоозерный.

Новоузенский полк с боем стал отходить, а бригаде пришлось отбиваться от казачьей конницы – с тыла и и от перешедшей в контратаку пехоты – с фронта. В бой против конницы был брошен последний резерв бригады – конная разведка полков и пулеметные тачанки. Атака конницы была отбита, но и полки под натиском противника отошли в исходное положение.

Всю ночь противник вел огонь и демонстрировал атаки. С рассветом атаковал конницей с юга обозы в районе хутора Халилов. Обозы защищались четырьмя ротами, выделенными от полков, ранеными красноармейцами и самими обозниками. Атака была отбита прибывшими на помощь броневиками. Во время налета погибло около ста человек. Такие же потери понес и противник. С началом действий казачьей конницы в тылу управление армии перешло в район обозов.

В полдень по приказу командующего части перешли в наступление в том же порядке. Начался упорный огневой бой. До конца дня удалось продвинуться вперед до 3 километров. Левофланговый полк бригады Чапаева вышел к реке Чаган. Но под вечер противник при поддержке броневика и артиллерийского огня с бронепоезда снова заставил полк отойти.

Силы частей за неделю боев заметно убавились, запасы истощились, подвоза за все время не было. Красноармейцы воевали голодные. Командарм приказал держаться на занятых позициях до прихода транспорта. Но противник перешел в атаку и отбросил части бригады в прежнее их положение.

Сил двух ослабленных полков бригады для преодоления обороны противника и средств борьбы с его пулеметами было явно недостаточно, а сильная казачья конница парализовала действия наступающих и их тылы.

Армия оказалась в тяжелом положении. Измученные боями красноармейцы уже двое суток питались колосьями ржи. В войсках росло недовольство. Надежды на подвоз боеприпасов и продовольствия уже не было. К тому же командование, и раньше проявлявшее пассивность, теперь вовсе бездействовало.

Обеспокоенные создавшимся положением, командиры прибыли в штаб бригады. Из докладов заместителя начальника штаба армии, возглавлявшего полевое управление, и командиров частей выяснилось катастрофическое положение войск, при котором пришлось думать не о наступлении, а о том, как избежать нависшей над армией угрозы полного ее уничтожения. В итоге совещания пришли окончательно к выводу о необходимости отступать. Возглавить управление войсками при отступлении доверили Чапаеву. Тут же на совещании был выработан план отхода, который немедленно начали приводить в исполнение.

В ночь на 13 июля бесшумно снялись с позиций. В окопах оставалась спешившаяся конная разведка полков, продолжавшая вести ружейно-пулеметный огонь. Некоторые участки железной дороги Чапаев приказал заминировать. В полночь чапаевские полки снимались последними, оставив на позициях от каждого полка по роте. До отхода полков артиллерия вела редкий, беспокоящий огонь по противнику, давая понять, что войска стоят на месте, и тем притупляя его бдительность. Оставленное прикрытие вело перестрелку до рассвета, после чего снялось и выступило вслед за ушедшими, частями на Переметное.

В авангарде отходивших частей шел Московско-Саратовский полк, в арьергарде – полки Чапаева. Всю ночь безостановочно двигались войска, отрываясь все дальше от противника. Остановившись утром на привал, бойцы свалились с ног и тут же заснули, не получив даже куска хлеба.

Обнаружив отступление, командование противника направило для преследования конницу, бронемашину и бронепоезд. Когда войска готовились к движению после привала, охранение бригады Чапаева заметило бронемашину, идущую полным ходом со стороны противника. Артиллерийская батарея изготовилась и открыла огонь, но он был не точен. Броневик, маневрируя, приближался и, выскочив на дистанцию действительного огня, стал безжалостно расстреливать людей из пулемета. Обозы понеслись вперед. Произошло замешательство и в рядах частей, готовых последовать примеру обозников. Появление выехавшего вперед Чапаева, наблюдавшего за действиями машины и батареи, возымело действие. Неразбериха была прекращена. Бойцы успокоились и быстро стали занимать места в боевых порядках. Батарейцы, видя, что они не оставлены пехотой, спокойнее и точнее повели огонь, пока один из снарядов не угодил в машину, и она замерла на месте. Плененный экипаж машины показал, что у разъезда Ростошский подорвался их бронепоезд.

Через некоторое время после того, как было покончено с бронемашиной, показалась казачья конница. Ее полки развернулись и, сверкая обнаженными клинками, пошли в атаку на шедшую в арьергарде бригаду Чапаева. Не рассыпаясь широко, части приняли боевой порядок почти вкруговую. Подпустив конницу на дальность действительного огня, по команде командиров батареи открыли беглый огонь картечью, сметавшей всадников. Буквально косили скакавших конников из пулеметов, большой урон врагу наносили все бойцы. Каждый знал, что все решается минутами. Не отбить атаку, а тем более дрогнуть перед конницей означало верную гибель. И противник не выдержал губительного огня – отхлынул, понеся большие потери, рассыпался по степи. Организованность и стойкость бригады Чапаева передались и другим частям. В них тоже был установлен твердый порядок, и войска за все время отступления отходили организованно, без паники.

Конница противника, оцепив отступавшие войска, весь день продолжала их обстреливать, но бросаться в атаку больше не решалась. Во время одной из ожесточенных перестрелок на рубеже Цыганов – Асерчево (между станциями Деркул и Шипово) был смертельно ранен командир 1-го Николаевского советского полка И. В. Топорков. В командование полком вступил И. М. Плясунков. К вечеру армия достигла станции Шипово и остановилась на ночь в том же порядке, как двигалась. Беспрерывный суточный марш, равный 75 километрам, был совершен голодными людьми под огнем противника с колоссальным напряжением моральных и физических сил. Усталость испытывал и противник и не предпринимал никаких действий, поэтому ночь прошла спокойно.

Утром бойцы были подняты огнем противника. Был отдан приказ продолжать движение, но около четвертой части личного состава стрелковых полков не могли двигаться из-за чрезмерной усталости, многие бойцы натерли ноги. До полудня размещали больных и обессиленных солдат на подводы в обозах. Движение продолжалось чрезвычайно медленно. При подходе к Семиглавому Мару казаки навязали красным еще один бой, заняв удобные позиции. С севера был атакован Московско-Саратовский стрелковый полк, с юга – Новоузенский. Артиллерия противника била по обозам, подводы которых метались от Московско-Саратовского полка к бригаде Чапаева и обратно. От артиллерийского огня гибли люди, находившиеся в обозах. Противник намеревался разбить изнуренные голодом и походами части, но это ему не удалось. Войска напрягали все силы, чтобы пробиться в Семиглавый Мар. Красноармейцы экономили последние патроны и отражали атаки только организованным огнем. Бой проходил в 6—10 километрах от Семиглавого Мара и длился всю ночь. Утром оттуда пришел на помощь Пензенский полк. С его появлением в тылу противника казаки отошли на фланги и дали возможность продолжать движение. В первой половине дня 15 июля главные силы армии вошли в Семиглавый Мар. Бригада Чапаева остановилась на их прикрытие с юго-востока. Воины, наконец, получили горячую пищу, отдых и боеприпасы.

Противник продолжал распространяться на запад. Опасаясь быть отрезанным от Саратова, командарм приказал Московско-Саратовскому и Новоузенскому полкам в 16 часов 15 июля выступить из Семиглавого Мара и занять Озинки[261]261
  ЦГАСА, ф. 184, оп. 3, д. 1178, л. 106.


[Закрыть]. Через сутки под прикрытием Николаевской бригады с севера до Синих гор и пензенцев с юга из Семиглавого Мара убыли последние поезда. Выполнив задачу сопровождения, 1-й полк Николаевской бригады согласно приказу командарма направился в деревню Столяры, 2-й – в Самовольное[262]262
  Там же, л. 108–109.


[Закрыть].