Текст книги "Вась"

Автор книги: Александр Тарасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

  Кадеты старших курсов взамен получили отличную возможность оценить боевые качества оснащенного Таргским генератором судна на практике. Техники тоже были довольны – у них не было возможности практиковаться с подобным оборудованием каждодневно и они многие часы проводили перебирая механизмы корабля, правда согласовывая все работы со мной и Тенью, которая набиралась всё больше опыта и спуску мастерам не давала. Блин, да она ими даже командовать начала, по-моему.

  Учитывая новые возможности 'беркута' и трепетное к нему отношение, его уровень теперь вплотную приближался к боевой единицы класса 5-9В. Добавление такого кораблика к ресурсам учебного заведения не могло не радовать руководство.

  Спросите, было ли мне жалко? Не было нисколько. Курсанты и обслуживающий персонал умели обращаться с боевой техникой и ни разу не напортачили. Кроме того, профилактику и ремонт оборудования производила Академия за счёт своих средств, что мне было выгодно. Хотя, какой там ремонт. Таргский преобразователь был самовосстанавливающийся, корабль тоже, активная масса доступна в любом количестве, в общем – никакого беспокойства.

  Как жаль, что эти генераторы такие дорогие. Я уже потом узнал, что даже моих средств могло не хватить на установку одного из них. Почему его смонтировали в корабль за половину фактической стоимости для меня так и осталось загадкой, но бракованным он не был точно.

  Наглый ИИ корабля настолько развился, что начал намекать, что нехило бы установить дополнительные блоки памяти и расширить базу биопроцессоров, обещая золотые горы в виде повышения эффективности. Только что-то я Тени не верил. Перетерпит. Вот ещё, буду я все деньги на это тратить.

  С первого дня в Звёздной, с того самого памятного обеда, если точно, мы поддерживали дружеские отношения с Мишкиной группой, которая мне стала куда ближе, чем моя собственная. Я уже серьёзно подумывал о досрочном окончании курса и переводе к ним, тем более, моё сознание могло без труда запоминать текст, фильмы, музыку в любых объёмах без последствий и теоретический материал первого курса я прошёл как раз за три месяца.

  Коллектив подобрался на редкость лёгкий и весёлый. Мы часто виделись после занятий, собирались вместе, чтобы помогать друг другу, или просто так, ради приятного времяпровождения. Не последнюю роль сыграла в этом пятнадцатилетняя Марина, которая тоже начала учёбу с четырнадцати и обладала феноменально высокой реакцией, даже превосходящей мою. Мы часто сражались с ней в вирте, счёт очков у нас был примерно равный.

  Помню, раз мы в парном бою раскатали на спор одновременно три звена третьекурсников, а в другой раз продержались против майора Дэвора целых восемь минут и умудрились снять с него больше половины защиты, дважды достав его. За этот подвиг нас объединили по обоюдному согласию в постоянное звено и засчитали реальную практику работы в звене досрочно, что вызвало бурную реакцию Маришки в виде визга и обнимашек.

  Любая работа, которая занимает и мозги и руки всегда придётся человеку по нраву. Жизнь текла размеренно и необременительно. Все проблемы решались походя и мир казался сказкой. Ровно до тех пор, пока карусель событий под именем судьба не закружила нас в своём вихре.

  В последнюю неделю Мишка ходил мрачнее тучи и был сам не свой. Его обычно ровный характер куда-то делся, на вопросы он отвечал вскользь, стал раздражительным, старался уйти первым и всё время проводил в своей комнате.

  Я не мог понять, что происходит с моим другом, никто ничего не знал, а это сильно выбивало из колеи.

  В воскресенье мы договаривались в очередной раз полетать на Тени, взяв с собой и Марину. Договаривались давно, чуть ли не за две недели, выкраивая свободные часы, когда 'беркут' не был в очередной раз занят. Мишка должен был лететь с нами.

  Именно в этот день предчувствие скрутило мои внутренности в холодный узел. Уже настало утро, но на вызов мой друг в который раз не ответил и тогда мне всё надоело. Я решил проявить настойчивость, добрался до его комнаты и попробовал достучаться. Дверь отворилась только минут через десять, когда я уже подумывал вынести её нафиг, беспокоясь за Мишку.

  – Чего тебе? – обычно спокойный и рассудительный, мой товарищь был явно не в себе.

  Лицо бледное, глаза красные, как будто он не спал всю ночь. Ворох вещей в центре комнаты, скомканная одежда стуле. Это ли комната всегда аккуратного и спокойного Мишки Знаменского? У человека явно большое горе. А это могло означать только одно – что-то очень нехорошее случилось с родными, поскольку друг пока не успел найти себе девушку, достойную, чтобы по ней так убивались.

  – Мих, что случилось? – задал я вопрос.

  Он посторонился, закрыл дверь. Я сел на откинутую койку, а он так и стоял, прислонившись головой к двери и не решаясь ответить. Но всё таки взял себя в руки, повернулся ко мне лицом, и глядя в глаза, тихо произнёс.

  – Вась, у меня с отцом беда.

  Ох ты ж ничего себе, дела. И он молчал!

  – Ты можешь объяснить, что случилось?

  – Хириданская лихорадка. Только что звонили, у него началась вторая стадия. А мне туда нельзя категорически, у нас с ним одна проблема, семейная.

  Меня передёрнуло. Неприятный вирус, чуть не покончивший с жизнью на Эдо и Новороссии. Первая стадия – чихание, сопли, пятна по всему телу, длится около недели. Вторая длилась несколько часов – коматозное состояние. Распад нервных клеток – третья стадия...на этом этапе больного проще усыпить, чтобы не мучился.

  Против штамма чудом удалось найти препарат и спасти население, к сожалению выжило только пятьдесят процентов пострадавших. Карантин, прививки и медицинские наноботы почти покончили с этой напастью. Жаль не справились до конца.

  – А прививки, лекарства? – я перебирал все средства, призванные покончить с болезнью.

  – Роботы не помогут, они только сдержат распространение поражённых клеток, а лекарства, – он помолчал, – у нас индивидуальная непереносимость. Один укол и он труп. И это на оба эффективных препарата. Других альтернативных лекарств не существует.

  – Стасис? – я перебирал варианты

  – Денег не хватит надолго, нужен режим замедления больше тысячи, а так...только мучить его. Прогноз врачей неутешительный, шансов нет.

  – Мих, а мне сказать ты мог?

  – Занимать он отказался, да и какой смысл продлять агонию, а я...

  – Мишка, на Тени полноценная стасис камера. Выкинем продукты, нахрен они там нужны, кладём твоего батьку. А там что придумаем. Есть целители, инопланетные средства, наконец. Деньги в данном случае роли не играют, сам понимаешь.

  Он посмотрел на меня с надеждой, лицо его просветлело.

  – Сколько у нас времени? – спрашиваю я.

  – Два часа есть точно, но ведь туда лететь долго, даже если челнок нанимать, часов семь.

  Совсем он расклеился

  – Мишка, очнись, Тень сегодня свободна, мы ж лететь собирались вместе, – мы срываемся с места.

  Надо же, как я вовремя зашёл.

  Звоню Марине на бегу. Та сонная и растрёпанная смотрит на меня, ничего не понимая.

  – Вася, привет, рано ещё.

  – Марина, ты извини, но у Миши беда, мы срочно на Эдо летим. Потом вместе полетаем.

  – Вы где сейчас? – соображает Марина очень быстро, сон слетает с лица по мановению волшебной палочки.

  – На станцию гравов бежим. Если с нами, то быстрее давай.

  – Ждите, сейчас буду, – сразу отбой.

  Бежим. От женского корпуса чуть дальше, но нам даже останавливаться не пришлось. Уже на подходе видим живой вихрь в синей форме с развивающимися волосами. Марина только комбинезон и успела натянуть, но нам сейчас не до пикантного зрелища.

  Запрыгиваем в грав и сразу старт. Мы, скорее всего, рекорд поставили, долетев до ангаров за четыре минуты. Тем временем я отправил запрос на срочный вылет и запросил коридор до Эдо. Потом приказал Тени готовиться к экстренному старту, чему соскучившийся по мне кораблик был очень рад.

  В диспетчерской с пониманием отнеслись к проблеме, сразу выделив нам выходной тоннель, освободили прямую трассу и пожелали удачи.

  Тень, умничка, уже самостоятельно открыла ангар и стояла на стартовой площадке. Заскочили внутрь и ещё только люк закрылся, как включилось поле двигателей и мы стартовали в тот же миг, скользнув наверх к внешним тоннелям.

  Марина успела в кресло пилота первой, ладно, уступаю. Занимаю правое, Мишка плюхается в левое. Сразу выходим в вирт.

  Вот Маринка даёт, сразу на десятом ускорении. Можно понять, даже с её реакцией войти в створ тоннеля диаметром пятьдесят метров и пройти по нему не задевая стенок, да ещё на сумасшедшей скорости может только она или компьютер. Но отдавать контроль машине наша маньячка не любит, проделывая рискованные манёвры в ручном режиме. А ведь такая тихая девушка вне пилотского кресла. Надеюсь, мы ничего не нарушили, вроде бы пока диспетчерская и контроль движения не ругаются.

  Быстро вылетев наружу и пройдя внешнее защитное кольцо, Маришка активировала полную мощность поля, проверила стабилизаторы и перешла на форсаж. Я тем временем вызвал майора Дэвора, вот уж кто точно может нам оказать помощь.

  – Кадет Ежов? Что у вас?

  – Господин майор, у нас экстренная ситуация, у кадета Знаменского отец заболел. Хириданской лихорадкой.

  Тут меня осенило, буквально озарение, я аж нить мысли потерял. Лихорадка! Микробы! Я включаю шифрование канала и подавляющее поле.

  – Вторая стадия началась пятнадцать минут назад. Медикаменты неэффективны, аллергия.

  Видимо нашему начальству была известна эта болячка, он молчал и не мигая смотрел на меня.

  – Я хочу использовать переливание крови. Хуже не будет, но сестра говорила, что все болезни это вылечит. Помогите, пожалуйста, сесть у клиники. И я не знаю, что с секретностью делать.

  – Ты не успеешь.

  – Успею. Я сяду возле клиники, на орбите заторможу микропрыжком.

  Глаза майора застыли, он наверняка читал моё медицинское досье и теперь перебирал в голове варианты и последствия. Я занимался тем же – сбивать меня не будут, а остановить...пусть попробуют остановить тройку лучших кадетов с общим пси-индексом выше шестисот, пилотирующих один из самых совершенных и дорогостоящих малых кораблей, друга я не брошу в беде.

  – Добро, действуй. Будет тебе посадка – принял решение майор и сразу отключился.

  Слава святым, прав был Мишка, майор может каким угодно быть по работе, но своих выручает. Даже не хочу думать, чего ему будет стоить поднятая сейчас шумиха. А уж что он потом с нами сделает. Но это будет потом.

  – Марина, тормози микропрыжком.

  – Ты меня ещё поучи, – перед глазами всплывает картинка с расчётом траектории, вот ведь сумасшедшая, у меня на тридцать секунд дольше вышло, но я бы так не рискнул!

  Идя с постоянным ускорением, уже через двадцать минут мы набрали больше пяти сотен километров в секунду и стремительной стрелой летели прямо на Эдо. По всем инструкциям мы уже должны были превратиться для орбитальной обороны из дружественной в нейтральную цель, а чуть позже во враждебную. Но всё было спокойно, видимо нам помогали. Цвет проходного коридора был зелёным с серебристым ореолом повышенного приоритета, что подтверждало безопасность полёта.

  Прошли в ожидании ещё четверть часа, мигнуло, и Тень совершила почти тысячекилометровый прыжок на девяноста процентах ресурса накопителя, погасив вектор скорости, после чего устремилась вглубь атмосферы. Сразу же пришёл вызов Эдо Главной.

  – Контроль вызывает борт 3274. Вам предоставлен экстренный коридор и дано разрешение на посадку в десантном режиме. Чистого неба.

  – Спасибо, контроль.

  После прыжка большую часть скорости мы потеряли, что совершенно правильно, поскольку не затормози мы, никакие экраны бы не помогли. Маришка немедленно швырнула корабль навстречу планете, перпендикулярно поверхности. Сразу началась тряска – даже совместной энергии накопителей и потока от кристалла не хватало на все нужды корабля, поскольку вся мощность уходила на стабильность структуры носового щита, пронзавшего атмосферу на космической скорости.

  Точка посадки располагалась не в самом удобном месте, пришлось вдобавок лететь против вращения планеты, что отнюдь не добавляло устойчивости маленькому кораблику.

  – Двести до цели. Скорость одиннадцать тысяч, – голос Марины в напряженные моменты похож на лёд. Это её первая атмосферная посадка, тем более десантная, а она спокойна, как планетарный танк.

  Изменилась тональность работы систем защиты – это наконец включилось торможение. Носовой экран на скорости уже девять километров в секунду принимал на себя уплотнявшуюся атмосферу планеты, светясь, как зелёная звезда. Я не чувствовал опасности и знал, что Марина выведет нас на точку через три минуты с нулевым ускорением, но всё равно мне было не по себе. Ползли вниз столбики заряда накопителя, вот они выровнялись, начали подниматься. Пронесло.

  Скорость стремительно падала, вместе с расстоянием до поверхности.

  – Вызов из больницы, отец держится, но просят поспешить, – это Мишка подключился.

  – Делаем, что можем. Пусть дадут Марине координаты посадки как можно ближе к пациенту и готовятся к прямому переливанию.

  – Вась, там палату служба безопасности оцепила, они со мной и говорят. Что происходит? И какое переливание, нам же в стасис отца класть нужно? – блин, мой долбанный язык.

  – Миша, СБ вызвал Смерть. Отец твой выживет, обещаю. А подробности на обратном пути.

  – Хорошо, Васька, – конечно Мишка волнуется, но верит мне, слава святым.

  – Точка цели, двадцать секунд до посадки, – Марина напоминает нам поспешить.

  Бежим к выходу вместе с Мишкой. Вот цвет освещения сменяется в быстрой череде зелёных вспышек, что служит универсальным сигналом окончания процедуры посадки. Люк открывается, выпрыгиваем на траву газона. Тень села очень аккуратно, ничего не сломав и уместившись на широком травяном поле, чуть припорошенном снегом. Марина молоток.

  Нас встречают, показывая направление, и мы вновь бежим в ближайший корпус, через коридор и двери, остановившись только у входа в палату. Перед дверями двое военных в форме, отсекающее карантинное поле включено.

  – Когда войдёте, снимите одежду и займёте свободную койку. Автоматика сама всё сделает, поняли меня? – человек в халате даёт наставления, я киваю.

  – А вы что здесь делаете! – это он Мишке, – вам отца мало? Немедленно на корабль!

  Я уже не слышу, чем кончится их спор и как этот человек умудрился за несколько минут узнать, кто рядом со мной и какой опасностью ему грозит нахождение в этой больнице. Я вхожу внутрь.

  В палате выполняя инструкцию, скидываю верхнюю одежду на пол, не найдя куда её пристроить, ложусь на кушетку и чувствую толчок в руку. Сразу по гибкому каналу от меня убегает алая струйка, преодолевая метровое расстояние до соседней кровати, где весь покрытый синюшными пятнами, лежит пожилой человек. Успел, успел, успел.

Курия. Кабинет начальника КЗА.

  – Майор, вы понимаете, что нарушен режим секретности?

  Джон Дэвор навытяжку стоял перед человеком в мундире адмирала флота.

  – Никак нет. На объекте были наши люди, они эвакуировали пациента и всё оборудование.

  Адмирал вздохнул.

  – Да сядь ты уже. Неужели другого выхода не было? Ты понимаешь, что сделают с твоим мальчишкой, если всё станет известно?

  – Николай Дмитриевич, я не мог ему отказать. Что мне оставалось делать? Приказать вернуться? Так он бы меня послал и пошёл на прорыв, вы его досье смотрели, парень вполне готов и на такое свершение. А удалось бы даже перехватить... Умер бы отец Знаменского, вот вы бы простили нас? И я бы такого точно не забыл.

  – Да уж... Что там с отцом парня?

  – Не поверите, можно сразу выписывать. Наши специалисты в полной прострации. Все функции организма за сутки пришли в норму. Ни следа вируса, начисто вычищена вся болезнетворная бионика. Органы обновлены, исчезли все повреждения организма. Пятидесятилетний мужчина, не проходивший процедур омоложения, теперь выглядит на тридцать.

  – Короче, здоров и прошёл омоложение, так?

  – Так точно.

  Минут пять не было слышно ни звука. Хозяин кабинета просто стоял и смотрел в окно, выходящее на главный плац Академии, рассматривая одному ему видимую точку.

  – Пусть будет так, майор. Доставить их на 'Колобок' к Терещенко. Официальная версия – использован инопланетный лечебный артефакт, пусть подберут что-нибудь их хранилища. Эффект одноразовый, ведётся изучение.

Глава 12

  Пока я лежал и предавался размышлениям, в палату вошёл встретивший меня врач, если он на самом деле имел хоть какое-то отношение к медицине, а не был очередным сотрудником спецслужбы.

  Мельком осмотрев палату, он ободряюще кивнул мне, занял место за контрольной стойкой, окружил себя голографическими экранами и углубился в графики изменения состояния пациента, лежащего на соседней со мной койке. Всё-таки что-то он умеет, Иллана примерно так же выглядит, когда с особо сложным случаем сталкивается.

  На самом деле для понимания того, что отец Мишки идёт на поправку, никакие технические ухищрения не требовались. Достаточно было кинуть взгляд на бледнеющие с каждой минутой синие пятна, которые постепенно рассасывались и исчезали без следа. Кожа пока оставалась белой, но вскоре обещала принять здоровый вид.

  Цветовой монитор, вмонтированный в кровать, из красно-фиолетового цвета постепенно перетекал в жёлтую область, демонстрируя уже не критическое состояние пациента, а умеренно-тяжёлое. Что за борьба сейчас шла внутри организма, оставалось только гадать, но микробы явно проигрывали схватку.

  Моё самочувствие становилось всё светлее, голова не кружилась, слабости не ощущалось, хотя по идее, кровопотеря должна была ослабить организм. Немало морали мне прибавляло и то, что наша миссия увенчалась полным успехом и, несмотря на проблемы, ожидавшие меня в дальнейшем, с Мишкой и его семейством всё будет путём.

  Тем временем, сидящий за пультом человек виртуозно справлялся с несколькими десятками параметров на экранах, что-то периодически записывал, отдавал вслух короткие команды на анализ и сопоставление данных, ведя запись всего процесса, лихорадочно пытаясь уследить одновременно за шестью мониторами системы жизнеобеспечения.

  Странно, чего он так суетится, подумаешь, вылечили очередного пациента, хотя и не совсем обычным способом. Если бы не аллергия, лекарство подействовало бы точно так же, может, дольше пришлось бы полежать под наблюдением, но эффект ни чуть не отличался бы от применённого мною метода. Любят некоторые из мухи слона делать.

  Раздался сигнал, трубка отстегнулась от моей руки. Её место тут же занял щуп, продезинфицировавший небольшую ранку на сгибе локтя и заливший её регенерационным гелем. Я приподнялся с кушетки и сел.

  Сидящий за пультом не обращал на меня никакого внимания, казалось, случись сейчас в палате вооружённый корн, увлечённый человек лишь попросит не путаться под ногами, а то и прибьёт походя, доктора – они такие. Но едва я подошел к двери, чтобы успокоить Мишку и вообще, посмотреть как там дела, как меня остановили.

  – Василий, пожалуйста не выходите наружу. Скоро прибудет дополнительное оборудование для транспортировки пациента. Результаты настолько важны, что его и вас с друзьями приказано доставить на 'Колобок' к профессору Терещенко, – он на миг прервал фразу, – вы уж поймите.

  Не обманул. Прошло всего несколько минут, как в палату доставили похожий на гроб прибор, оказавшийся на деле портативной стасис-камерой. Тут же я почувствовал дёргание браслета.

  – Да, Миш? – лицо на экране выглядело озабоченным.

  – Вась, меня не хотят пускать, как там отец?

  – Пускать? Ты вообще с корабля выбираться не должен был, у тебя ведь та же болячка, что и у отца! Ладно, спокойно. Батя твой вне опасности, идёт на поправку, а не пускают тебя по причине карантина. Вернись на Тень, мы вскоре туда прибудем и все вместе полетим в небольшое путешествие.

  – А гроб зачем?

  – Ну, ты даёшь. Это мобильный стасис, всё, конец связи, мне пора.

  Пока мы говорили, доктор, сноровисто управляя манипуляторами, переместил отца моего друга внутрь камеры. Панель контроля осветилась зелёным, над лежащим человеком возник голографический экран, отображавший внутреннюю структуру организма. Замелькали сиреневые вспышки биоизоляции. Через минуту прибор щёлкнул и сформировал стасис, время во внутреннем отсеке застыло.

  Доктор Ёкуро (я наконец разглядел бейджик) отдал несколько распоряжений в наручный комм, затем развернулся ко мне.

  – Отправляемся, Василий.

  В коридоре к двум охранникам прибавилось ещё четверо. Все проходы были очищены от персонала и больных, выход и корабль оцеплены сотрудниками службы безопасности. Ничего себе они тут развернулись.

  В Тень погрузились только я и неотрывно сопровождавший капсулу медик, Мишка к счастью уже был внутри. В закрывающемся створе люка я ещё успел заметить, как из дверей больницы в широкий фургон с обозначением службы безопасности выносят и грузят оборудование.

  Первым делом мы посетили медотсек. Сопровождающий нас очень удивился и обрадовался состоянию корабельного госпиталя, сразу задействовал молекулярный сканер и, быстро разобравшись в управлении, положил отца Мишки в капсулу диагностического аппарата. Сын в это время с облегчением наблюдал за внешним видом отца, я же несказанно был рад за них обоих.

  В рубке Марина с нетерпением нас дожидалась. Она даже из вирта вышла и теперь ходила вокруг кресел, разве что не подпрыгивая от любопытства. Увидев наши довольные лица, она сразу всё поняла и обняла по очереди.

  – А теперь ты нам всё расскажешь! – не терпящим возражений голосом сказала девушка.

  Пока решался вопрос с нашим стартом, мы уселись в кресла, развернули их лицом друг к другу и начались расспросы. Я наскоро пересказал, что происходило в медцентре. Марина тут же задала главный вопрос.

  – Вася, а причём тут твоя кровь и переливание? – и врать же не хочется.

  – Ладно, – я махнул рукой. Всё равно нас в покое уже не оставят, а друзья у меня умные, два и два сложат сами, лучше я им всё сам выложу.

  Тень включила подавляющее поле, и я пересказал немного отредактированную версию моих приключений, без стрельбы молниями и прочих прелестей. Получилось, что я стал ходячей канистрой с лекарством, немного сильнее и нисколечко не умнее всех прочих.

  – Здорово, тебя теперь никакая зараза не берёт, мне бы так, – хлюпнула носом Марина.

  Вот не знаю где, но она умудрялась подхватывать одну за другой болячки, вроде насморка, гриппа, ещё чего-нибудь в этом же роде, но никакие прививки ей не помогли. Даже сегодня шмыгала носом. Человек научился большую часть смертельных болезней лечить, а в части гриппа с насморком достиг только ускорения срока выздоровления. Странно это.

  Мишка вообще выдал. Он не побоялся выйти с корабля, и в палату рвался попрощаться. А ведь знал, что подобная неосмотрительность может кончиться летальным исходом – лихорадка весьма вирулентная штука.

  Я проверил своё состояние и с удивлением обнаружил, что организм уже начал справляться с кровопотерей, усиленно вырабатывая кровяные тельца. То-то мне есть хочется со страшной силой. Дикая мысль оформилась в сознании, бесшабашно нокаутировав осторожность. И знаете что, она мне очень понравилась. В конце концов, это мои друзья и моё решение, пока есть время и возможность, помогу им, чем могу.

  – Так, ребята, есть предложение. Потом поздно будет, на меня очередь образуется лет на десять вперёд. Давайте я и вам сделаю вливание прямо сейчас. Тень, можно в кабине пилотов осуществить прямое переливание крови?

  – Данная функция предусмотрена.

  Я вопросительно посмотрел на друзей, ну решайтесь же! Наконец они переглянулись, пожали плечами и закатали рукава комбинезонов. Медицинская система протянула свои щупальца и соединила нас.

  – Тень, а сколько нужно?

  – Согласно расчетам Илланы, Михаилу восемьдесят, Марине семьдесят миллилитров.

  – Начинай, дверь заблокировать, связь только звук.

  Я расслабился, думаю, минут десять потерпят. Сумасбродство? Без сомнения.

  Вызов из координационного центра Звёздной последовал на середине процедуры. Лицо диспетчера засветилось в воздухе.

  – Кадет Ежов на связи.

  – Кадет, вам надлежит немедленно прибыть на боевую станцию 'Колобок', – это мы уже знаем, – Все трое поступаете в распоряжение профессора Терещенко. Посадка сектор 4 док 11. Задание рассматривается как военно-транспортная операция и идёт в зачёт.

  – Принято, исполняем.

  Я вызвал работавшего в медотсеке доктора, уведомил его об отправлении и отдал команду на старт.

  Пиршество вамипиров закончилось уже в полёте. Я разблокировал дверь, оставив Тень пилотировать, и мы втроём переместились в кают-компанию. Все запасы питания сестрёнка истребить не успела, прочие любители вкусного (кадеты с техперсоналом то бишь) доступа к камере не имели, хотя Тень периодически меня уведомляла о попытках вскрыть камеру.

  Я попросил корабль приготовить плотный завтрак, поскольку после повторной кровопотери начал чувствовать слабость и готов был слопать что угодно.

  За столом мы как-то незаметно умудрились за десять минут умять всё, приготовленное кораблём. Тень учла нашего пассажира, но он только отмахнулся от предложения перекусить, с головой погрузившись в свои медицинские проблемы.

  Посмотрев друг на друга, я поинтересовался.

  – Быть может, повторим?

  На это мои друзья отреагировали с бурной радостью, заказав у компьютера добавки. На этот раз мы отправили порцию доктору в медотсек, за работой сам не заметит, как есть захочет.

  Потом был чай с вкуснейшими пирожными, расконсервированными Тенью для нас. Но на этом физические возможности организмов стали препятствием на пути пищи. Не выдержала первой Марина.

  – Всё, мальчики, не могу больше, – она отпала на спинку дивана, положив руку на округлившийся живот. – Я сроду так не наедалась.

  – Думаю, в организме началась генеральная уборка. Я забыл сказать, моя кровь не только убивает все бактерии и вирусы, она ... как бы это так сказать, ну лечит организм, регенерацию запускает. Так что ни порезов, ни ссадин, ни родинок не останется.

  – Вася, – Марина посмотрела на меня как-то слишком внимательно, – а ты нам ТОЧНО больше ничего не забыл сказать?

  – Это всё, клянусь! – я отодвинулся, но Мишка смотрел на меня таким же взглядом. Ну чего они.

  Хотя, я могу их понять. Слишком эмоциональное решение было, быстрое, вот теперь и волнуются. Ничего, я сестре и профессору верю, да и отец Мишки наглядно продемонстрировал эффективность лечебных свойств моего организма. Всех залечим!

  – Капитан, приближается звено истребителей, вызывают вас, – раздался голос корабельного компьютера

  – Давай.

  – Морен вызывает борт 3274.

  – На связи, Морен.

  – Нам приказано обеспечить вашу безопасность до Колобка.

  – Понял Вас. Следуем на автопилоте, пристраивайтесь.

  – Принято, конец связи.

  Мы переглянулись.

  – Они бы ещё крейсер прислали для полноты впечатлений. Нет, ну правда, хочу крейсер! – все захихикали.

  После еды нас разморило. Я показал ребятам их комнаты (хорошо, что мы с сестрой хоть две оставили), а сам отправился к себе. Приняв душ, упал на кровать. Мелькнула мысль глянуть, что там делают мои друзья. Ну ладно, конечно же, меня интересовала только Марина.

  Перед взором предстала соблазнительная картинка красивой девушки, медленно снимающей комбинезон и идущей в душ. Нет уж! Я запинал гадкую мысль в угол сознания. Она мой друг, а с друзьями так нельзя. Тем более девушка славная и мне очень нравится. Да, пусть она об этом бы не узнала никогда, всё равно, не хочу. Нет, хочу, но пока держусь...

  – Тень ты ведёшь запись всех помещений корабля? – спросил я.

  – Да. Общий лог сохраняются в течение недели, персональный до года.

  – Не понял, а разница? – она что, дублирует записи?

  – Общий лог записывает все события всех помещений в постоянном режиме. Персональный – ведёт запись местонахождения каждого присутствующего на борту отдельно.

  – Стереть персональный лог моей сестры и Марины. Впредь запись не производить.

  – Отключение общего лога корабля невозможно. Персональный лог отключён.

  Вот так, чтобы соблазнов не было, а то мало ли что мне в голову взбредёт, могу и не сдержаться, человек я или нет.

  Я немного полежал, фантазирую, затем вышел в вирт отвлечься и посмотреть новости. Пропустил политику, спорт, всякий рекламный мусор, добравшись до новостей флота и вооружения.

  Так, на Палме прошёл первый старт нового крейсерского носителя. Шестьдесят единиц на борту, две стартовых палубы, защита...мда, с защитой они как-то перебрали, можно было ещё одно авиакрыло воткнуть, или поставить тяжёлое вооружение для поддержки штурмовиков. Ничему их жизнь не учит, перестраховщики. Как будто им усиленная полевая защита сильно поможет против массированной атаки.

  А наши тем временем продолжают испытания 'Терминуса'. Тяжелый штурмовик последнего поколения. Как там было про бегемота? Видит плохо, тормозит медленно, но с такой пастью это не его проблемы. Впрочем, видит он, как раз, очень даже хорошо, да и 'бегать' умеет. Уровень боевых возможностей, как минимум 4-7В. До моего 'беркута' не дотягивает, но машинка качественная. И ракет, судя по обводам, несёт как Тень, если не больше. Не хотелось бы с таким встречаться.

  Просмотрел другие военные новинки, вновь набрёл на изящный треугольник 'Кимори'.

  Это судно – моя мечта. Относится к среднему классу, в четыре раза превосходит Тень по габаритам. Скоростные характеристики выше многие истребители предыдущих поколений, поэтому от крейсеров и прочих тяжей он просто сбежит.

  Вдоль бортов установлены два комплекса ракетных батарей, по четыре пары с каждого борта. Гениальная конфигурация! В бою стартовые капсулы выдвигаются под углом сорок пять градусов к корпусу, Это экономит место и позволяет выдать залп сразу всеми ракетами. Как вам нравится одновременный запуск сорока восьми 'громов'? Мало? Так в дополнение на верхней палубе расположены два контейнера тяжёлых противокорабельных ракет, а пара 'таранов' – это уже аргумент.

  Кто не в теме, ракеты в двадцать пятом веке корабельного пространства занимают немного. Тот же 'гром'. Ширина шестьдесят сантиметров, а длина всего метр десять. А зачем больше, если каждый кристалл с модулем подрыва с кулак размером. Двигатель, компьютер, управление – всё на гравитационном принципе и сосредоточено в одном устройстве. Энергия поступает непосредственно от пяти энергокристаллов, которые потом и взрываются. И это, напоминаю, средняя ракета, а малютки вообще до двадцати сантиметров в длину бывают. Это вам не триста лет назад, когда девяносто процентов масс-объёма – топливо.