Текст книги "Повелитель миров 3 (СИ)"

Автор книги: Александр Ваклан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Отрубили эти головы его друзья, или не отрубили? А главное – если отрубили, то припалили ли шеи?

Но спокойное нахождение Гапериана, Юпериуса и Ареса в воде, указывало на то, что гидра всё-таки была лишена своих последних голов. И те больше не смогут регенерироваться.

– Да прыгай ты уже в воду и плыви. – Уже подгребая к берегу, обернувшись, усмехнулся Гапериан. – Тем более что тебе не мешало бы смыть, всё это дерьмо, в котором ты успел вымазаться с ног до головы. Тебе что никто не сказал, что у гидры под хвостом находиться не голова, а что-то другое.

Зарычав от ярости, Краниос прыгнув в воды, поплыл к берегу, с явным намерением наказать шутника.

Глава 7 Вервольфы

«Хищный оскал» не зря считался в Туманных болотах самой большой и невероятно сильно укреплённой неприступной крепостью. А ведь как могло быть иначе, ведь «Хищный оскал» была не просто одной из десяти крепостей находившихся на гигантских просторах Туманных болот.

«Хищный оскал» был главным логовом правящего в этих местах клана Вервольфов. Клана чистокровных оборотней.

Всего же таких логов-крепостей клана Вервольфов в Туманных болотах помимо «Хищного оскала» было ещё девять. И в то время как «Хищный оскал» принадлежал главе клана барону Жоргану, остальные крепости принадлежали его двум младшим братьям и сыновьям. Старшим сыновьям, из первых семи выводков.

Сколько же всего у него было сыновей, дочерей, внуков и внучек, племянников и племянниц глава клана Вервольфов не знал даже приблизительно.

Хотя, нет…

Кое-какое количество своих наследников и членов его семьи-стаи он всё же знал. Во всяком случаи, хорошо знал то своё потомство, тех членов своей стаи, кто хоть как-то выделялся своим воинским искусством.

А как ведь могло быть иначе.

Всегда ведь нужно было держать ухо востро. Быть начеку. И быть готовым.

Знать тех, кто мог осмелиться бросить ему вызов за главенство в клане.

Так что каждый сильный и достойный наследник главы клана Вервольфов, тот в ком было достаточно сил для того чтобы рискнуть бросить вызов, заслуживал внимания барона Жоргана. Заслуживал это право на правах сильнейшего среди своих братьев, сестёр, дядь и тёть. Так же, как сам барон Жорган, являясь уже столько десятилетий самым сильным среди Верфольфов, заслуживал право быть вожаком и главой клана.

На первый взгляд могло показаться, что тридцатиметровой высоты крепостные стены и расположенные по периметру всей стены, немного выдвинутые вперёд массивные башни, возвышавшиеся над зубчатым парапетом стены где-то на десяток метров, были уже перебором. Перебором, в оборонительной мощи «Хищного оскала». Ведь любая враждебная армия безумцев (и речь сейчас шла вовсе не про человеческие армии), решивших вторгнуться в Туманные болота, вряд ли была способна вместе с собой протащить через территорию болот мощные стенобитные или дальнобойные катапульты и требушеты, а так же передвижные осадные башни.

Однако не стоило забывать про силу и мощность поддержки, которую оказывали сопровождавшие обычно вражеские армии колдунов, шаманов, волшебников, друидов или боевых магов. Но и даже это было не главной причиной, по которой «Хищный оскал» имел такие защищавшие его стены и башни.

Ужасные, невероятно сильные, ловкие, быстрые, дикие и хищные, а так же и разумные, но такие же опасные обитатели Туманных болот, даже в мирное время, когда не было войны, представляли постоянную опасность для клана чистокровных оборотней. Представляли опасность в их собственном доме. На подчинённых им территориях.

Да, чистокровных оборотней боялись все.

Боялись осознано и подсознательно.

Боялись умом и из-за первобытного страха. Страха, который испытывал любой зверь перед превосходящим его по силе хищником. Перед тем, кто по праву находился на вершине пищевой цепочки.

Но боялись до той поры, пока кого-то из обитателей Туманных болот не накрывало странное, неконтролируемое безумие.

Бешенство.

Эта временами появлявшаяся в Туманных болотах неизвестно откуда напасть.

То самое бешенство, которое словно подгоняемый ураганным ветром лесной пожар, стремительно переходило от одного животного, монстра и твари к следующему и следующему.

Очень странное, пугающее и загадочное бешенство.

Бешенство, впервые возникшее многие тысячелетия назад. Из-за которого и были построены настолько хорошо укреплённые крепости-логова в Туманных болотах.

Но, что весьма странно, так это то, что после появления на обширных территориях болот родовых логов Вервольфов, вспышки бешенства внезапно исчезли.

И вот, спустя столько тысячелетий, это бешенство вернулось.

Хватало одного укуса, лёгкой царапины, или попавшей в источник питьевой воды, заражённой слюны или крови, чтобы в Туманных болотах началось настоящее безумие и кошмар.

И было неизвестно с кого или чего всё это начиналось. Но когда это бешенство начиналось…

Только за высокими и толстыми стенами крепостей можно было укрыться от того, что на какое-то время Туманные болота превращало в самые настоящие кровавые болота. Превращалось в оживший кошмар даже для тех, кто по своей природе и по своей натуре, всю жизнь сам был этим самым кошмаром для всего живого вокруг.

Причины возникновения этого странного и загадочного бешенства были непонятны. Непонятны и полны тайн. Ведь как внезапно, это стремительно охватывающее всё и всех бешенство возникало, так же внезапно могло и пропасть. Но за, то время, пока все те обитатели Туманных болот, кто был охвачен этим бешенством, находились в состоянии одного единственно желания и стремления – убить, сожрать, разорвать и уничтожить, любую живую тварь, попадавшуюся на пути, единственными местами, где можно было защититься, от всего этого творившегося безумия, были логова-крепости рода Вервольфов.

После очередного охватывавшего Туманные болота бешенства, клан Вервольфов и подвластные им территории посещали ищейки и дознаватели советника Орфа. Несколько раз Советник Орф даже сам соизволил явиться в Туманные болота в попытке разобраться в причинах массового бешенства местных обитателей.

Но, ни сам советник Орф, ни его ищейки и дознаватели, среди которых, что самое интересное, всегда было несколько сильно похожих на магов или колдунов сопровождающих, так и не смогли ничего выяснить.

А тем же временем, те, кто наводил на всех ужас в подвластных им владениях – клан чистокровных оборотней Вервольфов, всё так же при очередном охватывающем Туманные болота бешенстве, были вынуждены держать осаду и оборону.

Держать оборону, укрывшись за толстыми и высокими стенами, своих крепостей.

И в тот момент, когда полчища охваченных безумием и жаждой крови монстров, не зная страха и не ведая чувства самосохранения, не жалея когтей и клыков, щупалец, крыльев, клювов, и клешней, штурмовали логова-крепости Вервольфов, крепостные стены не казались уже такими уж и толстыми и высокими.

Непонятно как, но многим атакующим тварям, удавалось взбираться по этим стенам до самого верха. Взбираться до зубчатых парапетов. Взбираться туда, где их встречала сила и мощь чистокровных оборотней, а так же находившихся в их армии ярость и воинское мастерство обычных оборотней и ещё нескольких десятков разновидностей служивших роду Вервольфов монстров.

Единственное утешение было в том, что, как было уже замечено, массовое безумие охватывало Туманные болота не хаотично. Это случалось раз в год. Случалось на протяжении уже последних девяти лет. Случалось приблизительно в одно и то же время.

И до этого времени, до очередной новой вспышки безумия ещё оставалось немногим больше месяца. Так что пока Вервольфам некого и нечего было опасаться в Туманных болотах. И пока позволяло время, клан чистокровных оборотней собирался провести свою Дикую Охоту.

Дикая Охота это была не просто традиция или развлечение. Это было намного больше. Уходившее своими корнями в настолько далёкое прошлое, что казалось, вначале появилась Дикая Охота, а уже вслед за ней… а может и вместе с ней, появились и первые чистокровные оборотни.

Хотя… Возможно было и так, что вместе, до или после Дикой Охоты произошла и первая вспышка странного массового бешенства в Туманных болотах.

Так что возможно, что-то одно породило другое… Только, вот, что и кого?

Реальность же настоящего сейчас была такова, что Дикая Охота происходила всегда. Происходила не меньше чем, хотя бы один раз в год. Происходила уже в течение многих тысячелетий после своего появления. Происходила несмотря ни на что.

И Дикая Охота произойдёт и в этот раз.

Уже давно клан Вервольфов перестал полагаться на случай, и ждать подходящей добычи. Той самойопасной, ужасной, сильной и свирепой добычи, ради которой устраивалась Дикая Охота.

Уже как десять лет, после того, как в Туманных болотах снова стали происходить вспышки странного и загадочного массового бешенства, всё изменилось. Изменилось и перевернулось с ног на голову. Перемешалось и усложнилось.

Можно было, конечно, считать, что во время вспышек массового бешенства и безумия среди обитателей Туманных болот, когда клан Вервольфов был вынужден принимать участие во всём этом кровавом безумии и побоище, происходила, самая что ни на есть настоящая Дикая Охота. Ведь более дикого ничего, казалось, не могло быть.

Но это было не так.

Это было всё не то.

Не то, даже, несмотря, на море пролитой крови.

Не то, несмотря на огромную смертельную опасность и наличие тварей-противников запросто способных уничтожить любого из чистокровных оборотней.

Это было всё настолько разным…

Хотя, для кого-то, кто не понимал и не ощущал самой сути Дикой Охоты, могло показаться и одинаковым.

Питомники клана Вервольфов, славились своими выращиваемыми в них питомцами не только на всё Темнийское королевство. И даже не на весь их огромный континент.

Со всей Атлантиды, поступали заказы. Заказы на приобретение того или иного, выращенного в питомниках клана Вервольфов существа.

Так что когда борону Жоргану хотелось по-настоящему прекрасной и незабываемой Дикой Охоты, и в Туманных болотах к сроку проведения охоты не находилось достойной твари, на волю из питомника выпускался или выпускалось то… что делало Дикую Охоту незабываемой, и невероятно опасной.

А ведь как ещё иначе. Ведь возникавшее в течение последних десяти лет в Туманных болотах массовое безумие-бешенство, уносило с собой в числе тысяч кровавых жертв и многие «достойные» экземпляры обитателей болот, которые могли заслуженно стать виновниками проведения на них кланом Вервольфов Дикой Охоты.

Одиннадцать дней назад Футаис, младший сын барона Жоргана из последнего выводка, с отрядом из двух дюжин Лохматых Егерей отправился выслеживать выпущенного полмесяца назад в Туманные болота питомца. Того самого питомца, на которого через неделю должна была состояться Дикая Охота.

Футаис с Лохматыми Егерями должны были обнаружить приблизительный район болот, в котором обосновался питомец. И если удача улыбнётся им, то и обнаружить, возможно, ещё какого-нибудь дикого, опасного и достойного кандидата для проведения на него Дикой Охоты.

Учитывая огромную территорию Туманных болот, задача казалась трудной. Трудной, и требующей намного больше времени для её осуществление. Но поисками занимались лучшие из лучших ищеек и следопытов этих мест.

Лохматые Егеря.

Те, кто превзошёл в своём мастерстве выслеживания и обнаружения даже знаменитых гиен-ищеек.

Отряд Лохматых Егерей был не так уж и велик. Всего сотня с небольшим егерей. Но, по-другому то, и быть не могло. Ведь Лохматыми Егерями становились только те нелюди, кто до конца своих дней застрял в процессе незаконченной трансформации. Той самой трансформации, когда оборотень из человека трансформировался в животного. Таких несчастных находившихся теперь всё время в облике перемешанного с животным человека, как это было не странно и ужасно – ценили чуть ли, не на вес золота.

Ценили за качества и способности, которыми, как выяснилось, обладали эта смесь людей-зверей, получивших название – Лохматый Егерь. Ведь обладая силой, скоростью и проворством полностью трансформировавшегося в зверя оборотня, Лохматый Егерь обладал почему-то, по не понятным причинам, ещё и более лучшим нюхом, слухом и зрением. А если ко всему этому добавить ещё и не затуманенный, чистый человеческий разум, невероятную способность к боевым искусствам, то…

Отряд Лохматых Егерей по праву считался невероятно грозной силой в Туманных болотах. Силой, которую превосходили только чистокровные оборотни.

Обычные оборотни тоже были хороши и сильны. Но их проблема заключалась в полнолунии. Ведь именно только в дни, а верней ночи полнолуния, оборотни могли производить свою трансформацию в животных.

Конечно, в человеческом состоянии оборотни были в несколько раз сильней и быстрей обычного человека. Но, во время полнолуния, в состоянии полной трансформации в зверя, оборотень был равен по силе и скорости как минимум двум десяткам человеческих воинов.

И любой враг, знавший все эти нюансы, подготовить своё нападение или сражение на то время, когда не будет полнолуния. Когда оборотни будут вынуждены вести сражение не в зверином, а в человеческом облике.

Именно поэтому, клан Вервольфов, как и все остальные правящие в Темнийском королевстве кланы чистокровных оборотней, никогда полностью не полагались только на оборотней.

Армии чистокровных оборотней помимо обычных оборотней, которые, тем не менее, составляли процентов семьдесят от общего количества бойцов, включали в себя большое количество всевозможных, как разумных, так и не слишком разумных, но подчинявшихся муштровке и жёсткой хозяйской дисциплине монстров.

Подготовка к Дикой Охоте шла полным ходом. И сейчас большинство воинов, членов клана Вервольфов находившихся в «Хищном оскале» не жалея сил и здоровья, на огромном тренировочном дворе, при свете факелов, в ещё не отступившей тьме, занимались предрассветной боевой тренировкой.

Именно, самой настоящей, жёсткой и кровавой, боевой тренировкой. Ведь то, что происходило сейчас на тренировочном дворе, никак нельзя было назвать обычной тренировкой.

То, что тренировочный двор освещался светом факелов, было чистой традицией, а верней частью тренировочного процесса. Ведь все те, кто сейчас тренировался в «Хищном Оскале», совсем не нуждались в свете этих факелов.

Каждый воин на тренировочной площадке прекрасно мог видеть в темноте. Одни лучше, другие чуть хуже.

Но в темноте могли видеть все.

Свет же факелов, помогал глазам воинов привыкать к резкой и внезапной смене освещения. Привыкать к внезапному, мимолётному ослеплению, когда привыкшее разрезать ночную мглу зрение, вдруг подвергалось световой атаке внезапно оказывавшегося в поле зрения мерцающего огня факела.

И если для обычного человека свет разрезающего тьму факела был спасением, то для притаившегося в ночной мгле хищника, какими по своей природе являлись все воины клана Вервольфов, этот свет мог оказаться гибелью. Гибелью из-за внезапного ослепления.

Так что глаза, способные прекрасно видеть в полнейшей темноте, должны были привыкать к внезапному изменению освещения. Ведь даже краткое, мимолётное ослепление, могло привести к поражению и смерти.

Те, кто сейчас был разбит по парам, хотя были и те, кто сражался один против двоих, троих, четверых, а то и пятерых противников, в своих тренировочных поединках периодически, во время перемещений старались провернуть коварный трюк. Трюк, когда внезапно один из ярко горевших факелов, установленных на различной высоты ножках по всей тренировочной площадке, оказывался между ним и его противником.

Расчёт был именно на этот краткий миг. Миг, когда свет внезапно оказывавшегося перед глазами противника факела, ослеплял того. И именно в этот самый момент ослепления, производилась атака.

Некоторые из атак оказывались успешными. Но большинство воинов уже давно успели адаптироваться и привыкнуть к таким коварным приёмам и внезапному, резкому, бьющему по глазам и ослепляющему их световому воздействию. И этих воинов уже невозможно было победить или достать ударом в момент их мимолётного ослепления. Ведь как можно было победить того, кто помимо зрения полагался в бою и на множество других чувств.

Помимо зрения, нюха и слуха, до неимоверного уровня развивались не только сила, выносливость и ловкость, а и рефлексы с интуицией.

Те же, кто сейчас не участвовал в тренировочных поединках, отрабатывали и усовершенствовали мастерство, силу и меткость своих ударов. Причём, как ударов наносимых различным оружием, так и оружием, данным им самой природой: руками, ногами, лапами, когтями, клыками, рогами, костяными шипами, и даже хвостами.

Высокий, широкоплечий воин, с ниспадающими до средины покрытой зеленоватой бронёй спины, заплетёнными в одну толстую длинную косу рыжими волосами, одно за другим с невероятной силой и скоростью посылал в стремительный, сопровождаемый лёгким свистом и тихим гудение рассекаемого с бешеной скоростью воздуха, тяжёлые боевые копья к установленным в ста метрах от него мишеням. К мишеням в виде огромных каменных блоков. Таких же блоков, из каких был построен «Хищный оскал».

Самым же странным, ужасным и одновременно, потрясающим было то… что каменные блоки, способные выдерживать десятками удары снарядов стенобитных осадных катапульт и требушетов, не выдерживали попаданий в них копий, бросаемых рыжеволосым воином.

Вот, одно из тяжёлых копий с длинным и острым, обтекаемым наконечником из металла подгорного королевства, ударив в каменных блок, прошло сквозь тот с лёгкостью пробивавшей лист дерева иглы. Прошло первый блок и ещё два таких же блока, установленных за первым блоком на расстоянии в полметра друг за другом. И только три сквозных дыры, диаметром с кулак взрослого человека, указывали на то, что только что, что-то пролетело сквозь эти каменные блоки.

Самым же странным и шокирующим было то, что в двадцати метрах за последним блоком, прямо на пути продолжившего свой смертельный полёт копья, стояла прекрасная высокая рыжеволосая воительница. Чертами невероятно красивого лица, чем-то, похожая на воина, метнувшего только что копьё.

Десяток длинных косичек взметнулся в воздух, когда внезапно девушка стремительно повернувшись на пятках, пропустила мимо себя, буквально в каком-то сантиметре от своего бока, прикрытого плотно прижатым небольшим ромбовидным щитом из металла подгорного королевства пронёсшееся копьё брата.

Как и до этого Ноуна, могла принять удар копья прямо на щит. Но ей уже надоело, каждый раз при этом быть отброшенной силой удара копья на несколько десятков метров. И, несмотря на то, что сила полёта копья брошенного её братом Норуном, немного терялась после пробития установленных между ними каменных блоков, всё равно девушке, хоть она и была чистокровным оборотнем, не хватало сил, впрочем, как и собственной массы тела, чтобы оставшись стоять на месте, остановить полёт копья.

В этот же раз Ноуна решила попробовать провернуть что-то новое. Совершенно безумное. Но при этом потрясающее. И, казалось бы нереальное.

Внезапно, схватившись свободной правой рукой за древко пролетавшего мимо копья, воительница отправилась вместе с ним в стремительный полёт. Словно наездник, вцепившийся в луку седла, своего бешенного нёсшегося ездового животного.

За секунду пронёсшись вместе с копьём по воздуху с два десятка метров, Ноуна успела по пути ребром своего щита срезать головы четырём оказавшимся в зоне досягаемости для её атаки установленным на тренировочной площадке куклам.

– Это что-то новенькое сестрица. – Норун одобряюще кивнул сестре головой, когда та, отпустив, наконец, копьё, уверенно приземлилась после своего стремительного полёта на ноги. При этом Ноуна успела, ещё до того, как её ноги коснулись земли, выхватить освободившейся от копья правой рукой, висевшую у прекрасного обнажённого бедра тонкую изящную саблю, и разрубить ей на пять частей, ещё одну оказавшуюся в зоне досягаемости тренировочную куклу.

Несмотря на расстояние почти в двести метров, на шум, царивший на тренировочном дворе и на то, что Норун говорил негромко, его сестра прекрасно его услышала. Да и как могло быть иначе, когда дело касалось чистокровных оборотней.

Хоть Норун и Ноуна и были средними детьми борона Жоргана из седьмого, последнего выводка, они были такими же чистокровными оборотнями, как и все Вервольфы. Невероятно сильными, быстрыми и ловкими. С потрясающим обонянием, слухом и зрением. Со всеми теми невероятными качествами, которые делали чистокровных оборотней самыми грозными и опасными хищниками Атлантиды.

Соперничество и конкуренция за внимание отца, и за ту степень власти, которую каждый из наследников сможет занять в иерархии клана, заставляла всех стараться быть во всём лучше остальных. Ведь только тот, кто сильней остальных, мог оказаться на вершине пищевой цепочки.

Так что каждый из Вервольфов постоянно тренировался и усовершенствовал своё боевое мастерство. Увеличивал свою силу, ловкость и умение убивать. А кто был намного дальновидней, хитрей и умней, ко всему прочему, развивал и свой ум.

Удостоившись похвалы брата, Ноуна, тем не менее, так и не увидела проявления каких-либо эмоций со стороны прекрасно всё видевшего отца.

Барон Жорган казалось, был совсем не тронут тем, что только, что провернула его дочь. Во всяком случаи внешне он остался спокоен. Ну, разве что, может немного сощурились его жёлтые звериные глаза.

А вот что касалось успехов Норуна, то тут глава клана Вервольфов, один раз даже одобрительно легко кивнул сыну головой. Да и как тут было не похвалить среднего сына из седьмого выводка, когда сила бросков того копий, была таковой, что одним таким броском копья можно было запросто снести до десяти рядов стоящих друг за другом тяжёлых пехотинцев.

Ноуна же, даже, несмотря на то, что всё же смогла на самом деле немного впечатлить отца, не удостоилась его открытой похвалы и одобрения. Ведь, несмотря на все её таланты, силу, ловкость и мастерство воительницы, она оставалась самкой.

А самка должна знать своё место в стаи.

И это место не должно было быть выше положений занимаемых альфа самцами.

Самки могли быть сильными и грозными воительницами, но они оставались самками. Оставались теми, чья главная обязанность в стае, заключалась в вынашивании очередного нового потомства для главенствующего альфа самца. И нельзя было давать повода самкам для их само возвеличивания. А особенно давать зарождаться в их головах мыслям, что они достойны большего, нежели просто быть воительницами и самками, вынашивающими очередное потомство. Ведь не хватало ещё бороться за власть в клане с волчицами.

Жестокая реальность ведь была такова, что довольно часто, претендент бросавший вызов главе клана, не просто проигрывал в поединке. А погибал во время этого самого поединка.

И если каждый раз, когда очередная вздувавшая бросить вызов, возомнившая неизвестно что о себе самка, будет погибать, то кто же тогда, в конце концов, будет вынашивать и рожать чистокровных оборотней.

Так что каждый член клана чистокровных оборотней должен был знать своё место и своё предназначение. И особенно своё место должны были знать самки. Тем более что по сравнению с самцами в кланах чистокровных оборотней самок всегда рождалось намного меньше. Хорошо если в одном выводке среди пяти-девяти самцов рождалась одна-две самки.

По бледному лицу, торопливо приближавшегося к нему Догасля, Мастера Животных рода Вервольфов, так же являвшегося главным смотрителем и дрессировщиком питомников клана, барон Жорган понял, что что-то случилось. Ведь личное появление на тренировочной дворе «Хищного оскала» Догасля, никогда не появлявшегося здесь в часы, когда проходили тренировки воинов (если эти тренировки происходили без участия в них питомцев из питомников), указывало на то, что причина, заставившая Мастера Животных покинуть свой любимый питомник с его питомцами, требовала его личного общения с главой клана.

– Вернулся пакс Футаиса. – Как-то уж мрачно и, что самое неприятное, испуганно, сообщил Догасля.

– И? – По нахмурившимся бровям барона Жоргана, было ясно, что тому совсем не нравились такие недомолвки.

Но Догасля прекрасно знал главу клана, а особенно того взрывной характер. Именно поэтому он и не спешил с ответом. Ведь как можно было сообщить барону, о том, что сказал вернувшийся в питомник пакс. Так что было вполне понятным, зачем Мастер Животных принёс вместе с собой и используемую для передачи сообщений небольшую птицу-ящера.

Пакс – так называлась эта помесь птицы и ящера. Догасль лично приложил несколько лет назад свою руку и свой талант Мастера Животных к созданию этой разновидности посыльного для передачи сообщений.

Вытянув к барону руку, на которой сидел пакс, своими размерами не превышавший голову годовалого ребёнка, Догасль стащил с головы птицы-ящера, вводившее летуна в сон небольшое покрывало. Покрывало изготовленное из кожи пупырчатого древолаза. Именно кожа этого хищника Туманных болот, по непонятным причинам, заставляя паксов моментально впадать в спячку, когда летун-связист оказывался накрыть лоскутом пупырчатой кожи. Без этого же покрывала птица-ящер могла оставаться в состоянии бодрствования почти целый месяц. Но, увы, такое продолжительное бодрствование плохо сказывалось на состоянии летуна-связиста.

Помимо того что Догасль сумел создать этих уникальных птиц-ящеров, способных без отдыха и остановок с огромной скоростью пролетать в течение нескольких дней невероятные расстояния, он смог наделить паксов способностью к передаче голосовых сообщений. Но даже не это было самым уникальным в паксах.

Мастер Животных каждого из паксов связал узами крови с одним из Вервольфов. И теперь каждый из чистокровных оборотней рода Вервольфов имел своего личного паска. Пакса, который был способен отыскать своего хозяина, где бы тот не был и на каком бы расстоянии он не находился. Отыскать и передать сообщение. Эти же сообщение пакс передавал и от своего хозяина в главное гнездо. Этим главным гнездом был питомник, в котором появился на свет и где выращивался и обучался пакс.

И вот теперь на руке Догасля сидел пакс принадлежавший младшему сыну седьмого выводка Футаису. Встряхнув головой ящерицы, увенчанной массивным клювом, очнувшийся от сна летун-связист, покрутив головой чуть ли не на все триста шестьдесят градусов, обнаружив и признав, державшего его в руке создателя, устремил взгляд своих выпуклых глаз с вертикальными веками на главу Вервольфов.

Раскрыв клюв и задвигав языком, пакс произнёс отправленное Футаисом краткое, прерывистое сообщение.

Летун-связист изрёк всего два слова.

Два слова, заставившие барона Жоргана нахмуриться.

– Напали… Чужаки.

Сколько бы глава Вервольфов не продолжал смотреть на пакса, тот не сказал больше ни слова. И было похоже на то, что это было всё сообщение, переданное его младшим сыном из седьмого выводка, отправившегося вместе с отрядом Лохматых Егерей в Туманные болота на поиски питомца, на которого должна была произойти Дикая Охота.

Первое и, как было теперь понятно, последнее сообщение за одиннадцать дней поисков.

Очень странное и настораживающее сообщение. Ведь было похоже на то, что это сообщение передавалось впопыхах. Передавалось в отчаянии. Передавалось в попытке сообщить о чём-то важном. Передавалось тем, кто, похоже, скорее всего, был уже на пороге смерти…

Будучи и так среднего роста, Догасля, казалось, стал ещё ниже, когда глава Вервольфов перевёл свой жёлтый звериный взгляд с пакса на него. Взъерошенные редкие волосы, непонятного бесцветного окраса в этот момент буквально слились с цветом лица Мастера Животных.

И ещё бы ему было не испугать. Ведь могущественный глава клана Вервольфов, невероятно сильный как физически, так и энергетически чистокровный оборотень, одной лишь своей волей мог заставить любого начать испытывать неконтролируемый первобытный животный страх. А ведь сейчас вся эта воля Жорганом была почти полностью выпущена на волю.

И не один Догасля был подчинён и подмят этой волей. Все, кто находился на тренировочном дворе «Хищного оскала», прекратив свои тренировки, замерев, стали насторожено осматриваться вокруг. Те же монстры и оборотни, кто был не так силён, как чистокровные оборотни из рода Вервольфов, заметно нервничали. А кто послабей, даже дрожали от страха.

– Норун, Ноуна.

Брат с сестрой быстро приблизились к отцу. Ничего не спрашивая и не говоря, они просто замерли в трёх метрах от него и стали ждать приказа. Посмей кто-то из них без дозволения приблизиться ближе, и это было бы расценено главой клана, как попытка вторгнуться на его личную территорию. За что, тут же, последовало бы неминуемое наказание. Ведь тот, кто без дозволения нарушал личную территорию вожака, имевшую радиус в три метра, тем самым бросал вызов и пытался оспорить право править кланом.

Это правило трёх метров, распространялось только на воинов и воительниц клана. На тех, кто был уже физически способен бросить вызов вожаку. Для всех же остальных расстояние приближения к главе клана Вервольфов было в метр.

Именно на таком расстоянии и стоял сейчас от барона Жоргана Догасля. И это говорило о том, что глава клана даже и близко не видел в Мастере Животных опасного для себя соперника.

Не видел в нём того, кто посмел бы бросить ему открытый вызов.

– От вашего брата пришло сообщение. – Жорган кивнул Догасле головой, давая ему разрешение на то, чтобы находившийся в того руке пакс, повторил переданные Футаисом слова. Когда же летун-связист, подчинившись воле и телепатическому приказу Мастера Животных, снова сказал свои два странных и пугающих слова, барон отдал Норуну и Ноуне свой приказ. – Возьмёте двадцать Лохматых Егерей и на Кожистокрылах отправляйтесь в болота. Этот пакс должен привести вас к своему хозяину Футаису. Норун – ты за главного.