Текст книги "Выбор альтернатора"
Автор книги: Александр Трошин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Присев на бортик фонтана, я некоторое время наблюдал, как парнишка лет десяти весело тащит на веревке упиравшегося кудлатого пса, махавшего хвостом. Невольно улыбнулся, вспомнив своего Черчилля, точно так же отчаянно тормозившего кривыми лапами, когда я пытался вывести его на прогулку. Эх, отдал бы в этот момент что угодно – только бы услышать его вечно недовольное сопение!..
Умывшись чистой водой фонтана, отправился обратно в трактир. В своей комнате услышал за стеной, отделявшей меня от апартаментов Сефера, невнятные гнусавые крики. Выскочив в коридор и подкравшись к его двери, осторожно повернул ручку. В образовавшуюся узкую щель увидел поразительную картину: мой напарник лежал в огромном корыте и громко орал что-то вроде:
Я сижу в горячей ванне,
Как свинья потея!..
Не желая ему мешать, бесшумно прикрыл дверь и, спустившись к трактирщику, попросил такую же ванну.
Ночь на нормальной кровати прошла просто великолепно – ни сырости, ни сучков, ни дыма костра!.. К сожалению, как все прекрасное, она быстро закончилась. Проклиная разбудившего меня Сефера, я хмуро оседлал Коня, и мы отправились к отливавшим кровью под лучами восходящего солнца горам.
Половину пути миновали без приключений. Но сразу после короткого привала произошло событие, заставившее меня поклясться, что я пройду полное обследование, как только окажусь дома!
Мои ладони вдруг пронзила ужасная боль – словно кто-то решил просверлить их, медленно орудуя дрелью. Подавив крик, я обхватил шею Коня и, прижавшись к ней, с силой вцепился горящими ладонями в роскошную гриву. Умный жеребец остановился и замер. Даже не пытался сбросить меня, хотя я причинял ему боль, вырывая из гривы волосы. По счастью, длилось все недолго.
– Что случилось?! – взволновался подскочивший Сефер.
Я не стал вдаваться в подробности. Холодная вода привела меня в приемлемое состояние, и мы отправились далее. Так, без привалов, достигли гор.
На ночлег по привычке остановились в лесу. Поджарив куски свежей баранины, поели, пропустили по чарочке вина, потом сидели в тишине леса. Я небрежно скрутил самокрутку, радуясь, что заимел привычку таскать с собой на случай нехватки нормальных сигарет объемный кисет с табаком (разумеется, это была смесь балканского и турецкого сортов, которую курил герой моего детства, придуманный Яном Флемингом). Сизые кольца неспешно поднимались вверх.
– Не понимаю, зачем ты это делаешь? – спросил Сефер, получивший стойкое отвращение к никотину после того, как выпросил у меня сигарету.
– De gustibus non est disputandum, – блаженно пробормотал я.
– Чего? – переспросил он.
– Я говорю – о вкусах не спорят.
Поблизости раздался треск. Лошади тревожно заржали. Я подскочил, вслушиваясь в тишину.
– Наверное, зверюга какая-нибудь, – поделился соображениями с Сефером.
Треск раздался гораздо ближе, что мне определенно не понравилось.
– Здоровая, наверное, сволочь, – добавил я, проверив меч.
Сефер вытащил топор.
Треск раздался за моей спиной. Лошади, испугано заржав, скрылись в лесу. Я сидел не шевелясь и ощущал позвоночником обжигающее дыхание. Оцепеневший Сефер не сводил взгляда с кого-то за мною. Наблюдая его потерянное лицо, я понял, что там если и зверь, то уж очень необычный. Холодный пот заструился по моему лбу.
– Скажи, пожалуйста, Сефер, – с трудом сдерживая дрожь, тихо спросил я, – там ведь не простое животное?
Сефер слабо кивнул.
– Наверняка что-то большое, клыкастое и непременно зеленого цвета?
Он кивнул снова.
– Точно зеленый, не синий?
– Зеленый… – не понял мою заморочку Сефер.
– Значит – аой?
Возможно, это выглядит глупо, но никак не хотелось умереть, не выяснив ответ на вопрос, мучивший меня столько лет. Да уж, погибнуть от лап или клыков чудовища, окрашенного в такой цвет, – что может быть гнуснее?
Сефер слабо пожал плечами. В его глазах читалось серьезное сомнение в здравости моего рассудка.
– То есть это демон?
Дождавшись очередного кивка, я, ласково оскалясь, продолжил:
– Тот самый, которого ты вызвал?
– А кто попросил? – тихо прошептал он.
– А какой дурак послушал мою просьбу?
Плохие предчувствия по поводу моего недалекого будущего все более во мне укреплялись.
– Пытаешься свалить вину?! Ну ты, Сефер, и сволочь! Не ожидал от тебя такого!
Сефер молчал и смотрел с тихой ненавистью.
– Надеюсь, ты меня простишь, если я впаду в транс? – на всякий случай осведомился я, набираясь духу. Не дожидаясь ответа, медленно поднялся на ноги и повернулся, запрокидывая голову вверх.
Да, предо мной возвышался ядовито-болотного цвета отвратительный монстр – точно такой, как я и представлял: метров шести росту, с вытянутой мордой и пастью, в которой блестело неисчислимое множество острых, цвета слоновой кости клыков.
Тварь слегка нагнулась и медленно протянула ко мне трехпалую лапу, увенчанную тускло-черными когтями. Я осторожно отодвинул ее мечом. Монстр недовольно поморщился.
– Сефер, – негромко позвал я, – не хочешь что-нибудь сделать?
– Что?
– Например, – я плавно отодвинул вторую конечность, – достань свою книгу и очень быстро прочти, как избавиться от этого урода.
Тварь резко нагнулась и яростно заревела, обдав меня поистине адским зловонием. Потом продолжила попытки дотронуться до меня лапой.
Сефер поспешно зашелестел страницами.
– Нашел! – радостно сообщил он секунд через пятнадцать.
– Так действуй, пока не поздно!
– Здесь написано, что его нужно обвести кругом! – заявил он, несколько меня разозлив.
– Рисуй же! И ради всех святых – побыстрее!
– Я не могу, нарисуй ты! – с отчаянием оповестил Сефер.
– Сефер, если не можешь, то заткнись и читай! – прорычал я, нисколько не заботясь о логике и зная, что Сефер поймет меня правильно.
– Силы земли, – забормотал он, – я заключаю с вами вечный контракт… силы огня, я призываю вас… силы…
Я переключил внимание на активизировавшуюся тварь, теперь пытавшуюся достать меня обеими лапами одновременно.
– ЛОЖИСЬ!!! – истошно заорал Сефер, резко прыгнул и свалил меня на землю, ударив ее кулаком.
С полсекунды ничего не происходило. Но что было затем!
Земля от кулака Сефера вздыбилась медленными волнами, постепенно наращивавшими мощь. Коснувшись когтистых лап монстра, «рябь» с грохотом взорвалась. Из земных недр к небу с сильным гулом поднялась стена адского пламени. Монстр пронзительно визжал – ровно три секунды – а потом резко смолк…
Нас окружала большая воронка диаметром около восьми метров и в глубину не менее четырех. Посреди нее невесть откуда вырос столб земли. На его вершине мы и лежали.
Я встал, огляделся и непроизвольно присвистнул.
– Ты, – мой палец уперся в грудь поднявшегося на ноги Сефера, – дажедра Лина Инверс! Что же ты, мать твою, натворил?!
– Но ведь помогло! – радостно воскликнул он.
– А слезать как будем? – проснулся во мне изводивший всех придирками реалист.
Впрочем, думать об этом долго не пришлось: от наших телодвижений столб закачался и рухнул, похоронив нас в тучах пыли.
Прокашлявшись, с трудом выбрались из воронки. Кое-как отыскав в завалах седла и походные мешки, взвалили вещи на плечи и направились к тракту, надеясь, что лошади уже там. Так и было – едва мы вышли на дорогу, как с радостью услышали тихое ржание.
6
Тропа внезапно оборвалась. Стоя у подножия утеса, я уныло отметил, что наши ориентиры растворились, словно их и не было в помине. Где мы, куда направляться – шайтан разберет! Вблизи горы являли собой нагромождение серых камней, совершенно одинаковых по виду.
– И куда дальше?
Сефер, задумчиво изучавший скалу, неуверенно пожал плечами.
– А черт его знает, – ответил он, – здесь я ни разу не был.
Стоять на месте тоже смысла не было, и я, ведя Коня на поводу, не торопясь побрел вдоль каменистой стены, надеясь отыскать хоть какой-нибудь намек на дорогу.
– Ты вообще уверен, что люди тут раньше ходили? – незлобно проворчал я.
– Сюда же мы добрались не по воздуху! – резонно , заметил Сефер.
– Весомо! А ты никогда не видел железнодорожные пути, заканчивающиеся тупиком в глухом лесу?
– Нет, – помотал он головой. – И что это такое?
– А, – отмахнулся я, – одна из загадок человеческой глупости.
Негромко переговариваясь, мы брели, не видя не единого, даже самого узкого, прохода. Ныла спина, нагруженная порядочным мешком с запасами, который пришлось тащить, впрочем, как и Сеферу. Именно он предположил, что в горах с дровами может быть напряженка. Вот мы и навалили большие вязанки на недовольных таким обращением лошадей, лишив себя тем самым средств передвижения.
Откровенно говоря, о дровах Сефер вспомнил, когда я приказал ему сжечь книгу Лейруса, не желая больше иметь никаких дел с так называемой магией. Расставаться с подарком ему совсем не хотелось, и он выискивал различные предлоги для отмены аутодафе, но я упорно требовал уничтожения дьявольского артефакта. В конце концов он нашел отмазку: в книге совершенно случайно есть хорошее и безобидное заклинание, касающееся как раз разведения огня на пустом месте…
– Да, – как бы про себя проговорил Сефер, – сейчас бы не помешало заклинание, раздвигающее скалы.
Я игнорировал его намек.
– Пешком, – чуть погромче сказал он, – идти трудновато.
– Сефер, – огрызнулся я, – скажи спасибо, что от того урода избавились!
Он принялся с жаром доказывать, что демона приказал вызвать я. Мне оставалось только отрицать все и напоминать, что демон должен был сожрать именно его, Ссфера, а повел себя не по книжному предписанию, следовательно, моей вины в случившемся нет по определению…
Вот так, незлобно поругиваясь, мы и брели в поисках прохода… Впрочем, счастье улыбнулось нам довольно быстро: не прошло и двух часов, как я заприметил узкую, заваленную камнями тропку, уходившую в расщелину между скал.
– Сефер, ответь, ты согласен с утверждением: «Fortunafavet fatuis»? – спросил я, указывая на тропку.
– Чего?
– Просто скажи: да или нет?
– Нет, – на всякий случай ответил он.
– А на дураков мы похожи?
Сефер уклончиво пробормотал, что в себе-то он уверен полностью, а вот за других ручаться не может.
– Значит, пошли, – не стал я великодушно вдаваться в подробности.
Чтобы представить, что такое издевательство над собственной личностью, вам надо оказаться на месте.
Проклиная все и вся, мы медленно двигались между скал, преодолевая невообразимые завалы. Неоднократно приходилось разгружать лошадей, перетаскивать груз через особо тяжелые препятствия и возвращаться за взмыленными животными, чтобы заставить их двигаться дальше. В результате прошли за весь день всего ничего.
Едва завал закончился, я рухнул на землю, понимая, что при такой дороге горы мы пройдем не через один месяц.
Измученный не меньше, чем я, Сефер нашел в себе силы развести огонь и разогреть куски копченого мяса.
– Надо поесть, – заявил он, растирая ушибы на ногах.
– Пошел ты, – слабо отреагировал я.
Даже пошевелить рукой было трудно, а чтобы жевать жесткое мясо, непременно потребуется сесть, чего я и вовсе представить себе не мог.
– Подкрепиться все равно надо. Еще идти неизвестно сколько. Тащить твою издыхающую тушу мне не улыбается.
– Пошел ты, – повторил я, не собираясь шевелиться раньше, чем наступит утро.
Но запах истекающего соком копченого мяса, заполонивший крохотный клочок земли, где мы остановились, разбудил жуткий голод.
Охая и кряхтя, кое-как поднялся на ноги и добрел до костра.
– Ты садист, Сефер, – сказал я, усаживаясь.
Через пару минут все-таки решился протянуть с трудом двигавшуюся руку к пище. Горячее мясо, черный хлеб и холодное вино… Чего еще желать измученному человеку? Разве только крепкого сна!
Едва голова моя коснулась земли, как я провалился в забытье.
Сефер облил меня холодной водой, отчаявшись разбудить другими методами. Я открыл глаза и попытался вскочить на ноги…
А вот хрена!
Тело упорно не желало подчиняться. Нет, я не был парализован и при очень большом усилии мог даже пошевелить рукой. Или, допустим, ногой. А то и подергать шеей… Но каждое движение больно отдавалось в затекших мышцах, напоминая о вчерашнем.
– Знаешь, Сефер, – слабо произнес я, – пожалуй, сегодня мне не ходить. Ступай сам.
– Как это – сам?! – не понял он.
– Ну, очень просто: я останусь здесь и буду лежать весь день тихо и спокойно. А потом догоню тебя.
– Не понимаю, о чем ты… – упорствовал он.
– Объясняю, Сефер: не хочу вставать и шкандыбать по этим драным горам! Только не сегодня!
Абсолютно молча он склонился надо мной и, схватив за грудь, резко поднял… С наслаждением размяв нывшие кости, я потянулся и почувствовал себя почти человеком.
Наскоро перекусив грудинкой, погрузили дрова на лошадей и повели их по узкой стежке, постепенно уходившей вверх. Так мы и брели час за часом, стараясь не смотреть на удалявшуюся землю. Мало-помалу я стал замерзать, наконец осознав, что уже давно стряхиваю с волос снег. Сефер тоже зябко кутался в плащ, но молчал.
«Что я, обитатель городских трущоб, – пронеслось в моей голове, – делаю в этом покинутом богами месте?»
Взглянув на бесконечную тропу, вновь отключил сознание, автоматически передвигая ноги…
Вдруг впереди раздались довольно странные завывания. Мы переглянулись. Оставалось надеяться, что это не очередное порождение ада загородило нам путь.
– Если там опять какая-то тварь, то ты будешь прикрывать меня, а я попытаюсь смыться, идет? – взял я инициативу в свои руки.
Сефер, взвесив в уме все за и против, предложил действовать с точностью до наоборот.
Постояв на месте и отогрев дыханием занемевшие на холоде кулаки, двинулись дальше, понимая, что назад все равно дороги нет.
Через пару миль завывания приблизились вплотную, и мы распознали в них обычный вой ветра. Сефер, шедший впереди, резко остановился и поднял руку.
– Что там? – встревожился я, схватившись сгоряча за обледеневшую рукоятку меча.
– Посмотри сам.
Я подошел к нему и узрел, что тропа закончилась обрывом. Впереди на много миль простиралось безжизненное каменное плато, а за ним – горы и снова горы.
– Пришли? – недоумевая, глянул я вниз.
Я и представить себе не мог, как нам спуститься с обрыва высотой метров пятьдесят.
– Не, вот там есть проход, – радостно сообщил Сефер.
Я оттолкнул его назад и пригляделся к тому, что он назвал проходом. То была узкая, резко уходившая вниз пародия на предыдущую тропинку шириной едва ли сантиметров двадцать пять.
– Сефер, даже если сами мы здесь сможем спуститься, то как заставить сделать это лошадей? Да еще с вязанками дров?
Не слыша ответа, я оглянулся. Сефер, непринужденно насвистывая, снимал с лошадей вязанки и осторожно клал их на землю.
– Хорошо, – согласился я, – допустим, без поклажи они как-то пройдут. А потом мы сдохнем от холода, да?
Он молчал, ограничившись раздраженным взглядом в мою сторону. Просто подхватил одну из вязанок, подошел к обрыву, типа случайно при этом вдавив меня в стену, и сбросил ношу вниз.
– Правильно! – взъярился я, раздосадованный его молчанием. – Какого им тут валяться? Давай просто выкинем! На хрена только сюда притащили все, в самом деле?!
Сефер издал нечто среднее между рычанием и бульканьем, поднял одну дровину (довольно большую) и тяжело пошел на меня. На всякий случай я сам вжался в стену.
– Это, – сунул бревно мне под нос, – мы соберем там! – Он швырнул его в обрыв.
– Давно и прекрасно тебя понял! – процедил я как можно самоуверенней.
Сефер задохнулся от столь наглой лжи и замер, пораженно глядя на меня.
Отодвинув его в сторону, я подошел к дровам, поднял вязанку и протащил ее к обрыву мимо застывшего Сефера.
– Ты… – не находя слов, прошептал он. – Ты…
– Ладно тебе, Сефер, – прервал я готовые сорваться с его уст ругательства. – Будешь помогать или мне таскать все одному?
Быстро покидав дрова вниз, мы потащили упиравшихся лошадей по узкой тропинке. Мой Конь протестовал и едва не столкнул меня вниз. Еле удерживая его, я питался понять, почему у Сефера дела обстоят гораздо лучше.
– Послушай, животное, – хрипел я, – что же ты не идешь, как все нормальные лошади? Хочешь, чтобы я переименовал тебя в Пуфельбукера?!
Уговоры не помогали. Конь по-прежнему упирался. Но я его все равно победил, и мы спустились на безжизненное каменное плато.
Отыскав дрова, мы, шатаясь от холода, быстро зашагали по мертвой земле. Плащи и попоны на лошадях жестко хлопали на ледяном ветру. Большой красный круг заходящего солнца окрасил плато в багровые тона. Панорама напомнила мне сцены ада из второй части «Фантназма».
Поеживаясь на ветру, я приблизился к Сеферу:
– Надо искать место для ночевки! Здесь огонь не развести!
Он кивнул и, указав вперед, прокричал:
– Там что-то есть!
Посмотрев по направлению его руки, я увидел стелющийся по земле густой белый дым.
– Пошли туда! – скомандовал я, поворачивая.
Когда мы подошли ближе, стало понятно, что это вовсе не дым, а густой пар горячих гейзеров.
– Горячая вода? Из-под земли? – рассмеялся Сефер, выслушав меня.
Я не стал ничего доказывать, понимая, что он все равно не поверит в это чудо, пока не увидит своими глазами.
Едва мы подошли к источникам, Сефер выпустил из рук поводья, бросился к ближайшему и опасливо погрузил в воду указательный палец.
– Горячая! – недоверчиво воскликнул он, отдергивая руку.
– А что я тебе говорил? Природа, брат!
– Это магия?
Даже не стал отвечать на его дурацкий вопрос… Потрогав бурлящую воду, я решил, что температура вполне подходящая, и, моментально стащив с себя одежду, быстро прыгнул в «ванну».
– Не сваришься? – покосился Сефер.
Я лишь блаженно прикрыл глаза, собираясь ненадолго расслабиться.
– Задам пока коням корм, – не желал рисковать Сефер.
– Потом задашь. Мы все равно здесь не останемся, – ответил я, вылезая из воды и насухо вытираясь плащом.
– Почему? – не понял он. – Здесь достаточно тепло, можно огонь не разводить.
– Потому что за ночь мы успешно отсыреем, утром заледенеем, а потом счастливо сдохнем от воспаления легких.
Я быстро оделся и потащил недовольного Сефера к высившейся неподалеку от гейзеров скале. Найдя неглубокую расщелину, надежно защищавшую от ветра, мы расседлали лошадей и, перекусив, моментально уснули.
Утром меня разбудили запах горячего мяса и нетерпеливое постукивание копыт. Я проснулся совершенно разбитым, словно и не засыпал вовсе. Стряхнув с плаща иней, поднялся на затекшие ноги, обиженный на весь мир. Неохотно позавтракав, взвалил на Коня седло и, тщательно привязав скудные остатки дров, порадовался, что теперь мне по крайней мере не придется тащить на себе мешок.
К пронизывающему ветру прибавился мокрый снег, клочьями быстро налипавший на лицо и грудь. Волосы, брови и усы скоро обледенели. Лоб, принимавший основные удары ветра, ныл от холода и одновременно пылал огнем. С трудом передвигая замерзшие ноги, чувствуя, как кожа на ступнях трескается, я, стиснув зубы, шел вперед, опустив голову, и тащил на поводу обледеневшего не меньше моего Коня.
Часа через четыре Сефер истошно заорал:
– Вон, смотри!
Впереди виднелся разлом в стене.
Легкая метелица плавно переросла в настоящую вьюгу, а потом в буран. Ветер сбивал с ног, не давая идти. Трудно было вдохнуть, еще труднее – выдохнуть.
Я рычал от холода… Скрипел зубами от бессилия… Но мы шли, не обращая внимания на ветер и снег. Отдыхать было нельзя: холод и пурга моментально прикончили бы нас… Мы упрямо шагали вперед, стиснув зубы, и мы дошли до разлома!
Протащившись между отвесных стен, нашли место, куда не достигали порывы ветра, и рухнули, полностью обессиленные. Только тогда я понял, что мы на самом деле совершили. Мы шли без перерывов более десяти часов, не подохли по пути и смогли преодолеть чертово плато! Конечно, впереди могло быть и хуже, но представить себе что-то более тяжелое было трудно.
В ущелье, которое мы приняли издалека за разлом, ветер не проникал, но теплее от этого не становилось. Разведя костер, мы придвинулись к нему вплотную, отогревая нывшие конечности. Лошади, почуяв тепло, нетерпеливо тянули к яркому огню свои покрытые инеем морды над нашими головами.
Сефер разогрел неизменное копченое мясо и принялся размораживать ледяной хлеб, держа его в вытянутых руках над костром. Я задал лошадям корм, щедро отсыпав по двойной вечерней порции овса с рубленой соломой. Подзаправившись и тщательно просушив плащи, служившие одновременно одеялами, мы улеглись почти вплотную к углям, рискуя ночью подпалить одежду. Спал я тревожным сном, то и дело просыпался и подбрасывал в быстро гасший на морозе огонь дрова, израсходовав за ночь более половины остававшегося запаса.
Ранним утром двинулись дальше. В предыдущие дни мы едва покрывали по паре десятков миль, но здесь, в холодном, широком и безветренном ущелье, рассчитывали сделать рывок. Звон копыт отражался от высоких стен гулким эхом. Отдохнув в пути всего два раза, одолели за день не менее сорока миль и дошли до конца ущелья. Лично для меня это было нечто невероятное!
Несмотря на свой подвиг, я потерял присутствие духа. Перед нами выросла стена. Серая, монолитная, без единого намека на проход…
Я опустился на землю, не имея ни сил, ни желания бороться. С необыкновенной ясностью понял, что для меня это – конец.
– Сефер, – сказал я, закрыв глаза, – прости, что втянул тебя в это дерьмо. Поворачивай назад, пока есть силы. А я сдохну здесь. И вернусь домой.
Он присел рядом.
– Почему?
– Что – почему? – лениво переспросил я. – Почему сдохну? От холода. Часа через четыре, по моим расчетам.
Сефер воспринял мои слова как приказ к действию и немедля развел костер.
– Зря, – упрекнул я его. – Если будешь беречь дрова, то тебе их может хватить на обратную дорогу.
– Все равно одному не дойти, – усмехнулся он. – Слушай, а как ты вернешься домой мертвым?
Я открыл глаза и пододвинулся к огню, решив несколько отложить свою смерть.
– Когда я умру, то сюда примчатся мои коллеги и заберут труп.
– Коллеги – это кто? – допытывался Сефер.
– Коллеги, – терпеливо пояснил я, – те, с кем я работаю.
Сефер пару минут внимательно смотрел в огонь, что-то обдумывая, а потом решился:
– Фенрир, мы перед ликом смерти. Ответь мне честно: ты на самом деле не демон?!
– Сефер, – устало ответил я, – ты хорошо помнишь того урода, которого вызвал заклинанием? Вижу, что помнишь… Конечно, то, что я на него не похож, вовсе не является для тебя аргументом, потому что ты свято веришь в способность демонов принимать любое обличие. Мое интеллектуальное превосходство над тем дегенератом тоже тебя не убедит. Как и то, что я до сих пор не пытался тебя ни сожрать, ни даже просто укусить. Знаю, – продолжил я, переведя дух, – что ты думаешь, что я вытягиваю из тебя душу. Можешь не отрицать – ты этой ночью дрых, как свинья в каштанах, и довольно отчетливо бормотал всякий бред, в основном на мой счет… Поэтому говорю тебе далеко не в первый, но в самый последний раз: я не демон, а точно такой же человек, как и ты!
Сверху упало несколько мелких камней, потревоженных моим криком, многократно усиленным эхом. Лошади тревожно забили копытами по льду.
– Тогда скажи, – не удовлетворился Сефер, – кто ты? Откуда? Почему не знаешь простых вещей и говоришь непонятные слова? Скоро я отправлюсь к Мидеру, но клянусь, Фенрир, если ты не ответишь, моя душа будет приходить к тебе, где бы ты ни находился и каким бы богам ни поклонялся!
А что, собственно, мне было скрывать? И зачем?.. Я плюнул на приказы и решил вдоволь потрепаться перед кончиной от холода и голода. Лично для меня первое – гораздо предпочтительней, поскольку менее мучительно. Я протянул руку за мясом. Потом пытался жевать и внятно говорить одновременно:
– Начнем с того, что я – альтернатор. Ну, прыгаю иногда в прошлое, фиксирую спорные факты и в идеале должен исправлять ошибки, приводящие к созданию А-миров. То есть альтернативных. Ни в коем случае не имею права вступать в контакт с туз… с местными жителями и, уж конечно – под страхом смертной казни! – не должен использовать оборудование института для целей личного обогащения… То, что ты, Сефер, называешь «большим желтым яйцом с горящими красными глазами», – продолжил я, насмотревшись на восхищенного такими умными, длинными и непонятными словами аборигена. – на самом деле к-капсула. Грубо говоря, это маленькая ядерная силовая установка, работающая на энергии изотопов урана, с КПД не менее 40 процентов (это было все, что я помнил, поскольку на лекциях сразу же после этих слов благополучно засыпал, сквозь сон слушая какие-то бредни о быстрых нейтронах БН-350 и мощности на выходе в пределах 350МВт). Как бы тебе объяснить… – призадумался я, видя, что мои речи для него являются пустым звуком. – Короче, эта штука разрывает связь пространства-времени и перемещает меня, куда я пожелаю. Понятно?
Сефер минут пятнадцать доблестно пытался переварить услышанный бред, после чего продолжил расспросы:
– А зачем надо прыгать в прошлое?
Я глубоко вздохнул.
– Повторяю: чтобы фиксировать спорные события истории. То, что было и что могло бы быть, если бы не произошло первое.
– Не понял, – признался он.
Я, честно говоря, тоже. Но ведь непонимание не мешает мне работать! И с расспросами я ни к кому не лезу!
– Помнишь храм Мидера, в котором мы прятались? – Я попытался перейти на образы.
– Конечно! – возмутился Сефер.
– А кто его воздвиг?
– Ясно кто – друиды, – буркнул он, не понимая, к чему я веду.
– А когда? Впрочем, это не важно… Представь, что бы было, если бы они его не построили?
– Ничего, – пожал он плечами.
– Точнее! – потребовал я.
– Не было бы там храма.
– Вот! – Я с умным видом ткнул пальцем в небо. – И мы бы не смогли в нем спрятаться. И все события развернулись бы по-другому.
– Если бы мы не спрятались в храме Мидера? – переспросил он.
– Ага, – согласился я, наблюдая, как огонь пожирает дерево.
– В тайной комнате? – зачем-то уточнил призадумавшийся Сефер.
– Точно! – похвалил я его за сообразительность.
Сефер выхватил из огня горящую дровину и бросился к преградившей нам дорогу скале.
– Фенрир, – крикнул он оттуда, – помоги найти проход!
Честно говоря, я не верил в успех этого предприятия, но последовал его примеру и стал тщательно осматривать каждый дюйм серой поверхности стены.
Минут через десять Сефер радостно вскрикнул.
– Нашел?! – изумился я.
– Дай свой меч! – вместо ответа потребовал он.
Я протянул оружие, и Сефер с размаха вогнал его в стену.
– Ну что? – потребовал я ответа, сгорая от нетерпения.
– Сейчас! – прохрипел он.
Покраснев от напряжения, извергая проклятия, он вколотил меч в камень почти по самую рукоятку и попытался расширить узкую щель. Его мышцы вздулись, едва не разрывая рукава рубахи…
Внезапно он резко дернул рукоятку вниз. Раздался легкий хлопок, но ничего не изменилось вокруг. Сефер вытащил меч из стены и устало сполз на землю. Лоб его украшали крупные капли пота.
Отдышавшись, он поднялся и попытался сдвинуть стену. Ноги смешно скользили по земле.
Оценив его старания, я решил немного помочь. Упираясь в равнодушную к нашим усилиям стену, мы тщетно пытались сдвинуть ее с места… Нет, такую разве только парой килограммов тринитротолуола можно расшевелить!
Через несколько минут бессмысленное занятие мне надоело, и я отошел в сторону. Скрутив сигаретку, молча травился и наблюдал за упорным Сефером.
– Посоветовал бы тебе остановиться, – растягивая слова, проговорил я, – но не буду этого делать, поскольку уважаю твое частное право на сизифов труд.
Сефер отстал от стены, глядя на нее с ненавистью.
– Но ведь там БЫЛ замок! Я его чувствовал!
– Ага, – согласился я, – был… А может, она завалена с той стороны?
Сефер неблагоразумно пнул камень.
– Ай! – взвизгнул он, прыгая на одной ноге. – Клянусь Мидером…
Закончить речь он не успел. Раздался тихий скрежет, и мы оба уставились на стену.
Из точки, которую «таранил» Сефер, медленно выполз ровный куб и остановился. Внутри камня послышался тихий звук сработавшего механизма. Не считая этого, стена не изменилась.
Сефер изумленно молчал, машинально потирая разбитые пальцы на ноге.
– Попробуем еще раз? – предложил я, подходя к скале.
Сефер кивнул, и мы принялись за работу.
Не скажу, что стало намного легче, но я убедился – твердь сдвинулась с места! Медленно, тяжело скрипя, она сантиметр за сантиметром сдавала свои позиции!.. Сознание того, что наши усилия более не бесполезны, придало нам сил, и мы, не останавливаясь, протолкали каменную дверь вглубь.
Внезапно препятствие резко нырнуло в сторону. Я не удержался на ногах и рухнул на пол, здорово отбив колени. Поднявшись, посмотрел в зияющую пустоту открывшегося прохода.
– Пойдем? – осведомился Сефер.
– Утром, разумеется, – отмахнулся я, чувствуя себя выжатым лимоном.
– Давай тогда внутри заночуем, – предложил он. – Все-таки теплее.
Почему-то его идея меня нисколько не вдохновила: черт знает что там может таиться…
– Нет, – принял я решение. – Останемся на свежем воздухе, а утром выступим.
На рассвете, запалив изготовленные Сефером факелы, вошли в открывшийся нам проход. Сефер посветил вокруг и удивленно присвистнул, указывая на длинные каменные сосульки, окружавшие нас.
– Что это? – спросил он, озираясь.
– Какие-то из них – сталактиты, а другие – сталагмиты. Но что из них что, сказать не могу – не помню.
– Красиво, – оценил он чудо природы и бездушно отломил кусок стала-чего-то, свисавшего с верха.
– Как тебе не стыдно! – упрекнул я. – Знаешь, сколько миллионов лет вода капала с потолка и откладывала микроскопические доли минералов, чтобы вырастить эту хреновину?
Сефер смутился и попытался присобачить обломок наместо.
– Оставь на память и пошли дальше, – прервал я бессмысленное занятие.
Мы двигались по низкой пещере, казавшейся бесконечной. Повороты, долгие спуски и подъемы, проклятые стало-гады, которые снизу таранили ноги, а сверху больно били по головам… Больше я не упрекал Сефера за уничтожение стало-подонков, более того, оказывал посильную помощь, когда он рубил эту мерзость топором.
Пробившись через очередное скопление стало-убожеств, мы очутились в просторной пещере, где могли двигаться без проблем. Факелы едва разгоняли темноту. Затхлостью, сыростью и холодом помещение здорово напоминало склеп. Звон копыт, отражаясь от потолка и стен этого мрачного места, действовал на и без того расшатанные нервы.
Чтобы немного рассеять гнетущую атмосферу, Сефер попросил меня поведать о моем прибытии в его мир, что я и сделал, не скрыв ровным счетом ничего, за исключением, конечно, сцены бурной любви между мной и юной неандерталкой, разыгравшейся ввиду неумеренного употребления ферментированного молока мамонта. Она настолько неприлична, что я сразу поклялся себе не распространяться об этом даже перед Черчиллем, который по естественным причинам не смог бы никому пересказать постыдный факт моей биографии.
