Текст книги "Счастливый случай (CИ)"

Автор книги: Александр Титов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Часть вторая

1 глава

Когда за ним закрылась, я еще добрых десять минут не могла прийти в себя – уж больно неправдоподобно-чистосердечным выглядело его признание. Подобный ступор бывает со мной крайне редко, если не сказать никогда. Но наваждение, как и все в этом мире, прошло. Рассуждать о его мотивах мне оказалось недосуг, потому что дел предстояло переделать сегодня просто уйму. И уж конечно, ждать я его ни до вечера, ни тем более целых три дня, в мои планы попросту не входило.

Я быстро приняла душ, привела себя в порядок и, попрощавшись с вернувшейся после похода по каким-то своим делам бабушкой, вышла на улицу. Прощаясь, я естественно уверила хозяйку, что мы оба обязательно к вечеру будем дома – ведь еще неизвестно, как все сложится, а иметь в запасе безопасное место для ночлега никогда не лишне.

Прятаться мне и в голову не пришло, поэтому, банально воспользовавшись метро, я забрала со стоянки свою машину и смогла быстро и с кондиционером – что не могло не радовать в эту адскую жару, – проехаться по своим неотложным делам. В том самом игровом зале я подрабатываю только по выходным, основная же моя работа – системный администратор в одной небедной и немаленькой фирме. И именно охранник в её офисе и обомлел, когда я, решительно игнорируя его протесты, заявила, что мне необходимо поработать и, просто так отодвинув его с моего пути, прошла к своему рабочему месту.

Первым делом я заглянула в свою почту, куда Паша сбросил информацию, что была на той злополучной флешке, и которую я, в соответствии с его просьбой, так и не успела удалить, но там уже и без моего участия было пусто. Ну что ж. Расстраиваться я не стала, а, послав так и неувиденную адресатами довольную улыбку, извлекла заблаговременно скопированную папку из недр компьютера. Последующие пару часов ушли у меня на попытки разобраться в содержимом, но даже по их истечении, вопросов у меня, откровенно говоря, только прибавилось. И среди этого множества неизвестных, самой главной было непонимание оснований Паши подозревать кого-то в торговле государственными секретами. Да зашифрованные данные, да в сопровождении, по всей видимости, большой суммы денег, но без дешифровки понять что это за информация невозможно; ведь не стоит же тут пресловутая печать «совершенно секретно»… Вывод напрашивался только один: он попросил помощи не у одной меня, и кто-то другой очевидно смог подобрать ключик. Если быть до конца честной, то был и еще один вариант, но его я сразу же отмела, как заведомо ложный. А заключался он в предположении, что Паша сам знал, что именно за данные кодируется подобным образом. Я, например, не знала; да что там я – весь интернет, казалось, впервые получил подобный запрос.

Вычислять среди множества знакомств покойного, большинство из которых я все равно и знать не знала, то самое, которое привело его к такому утверждению, я посчитала бесперспективным, скопировала на всякий случай все это на собственную флешку и стала выходить из офиса. Подходя к посту охраны, я уж было приготовилась к словесной перепалке, которую просто-таки был обязан возобновить охранник, но на месте его не оказалось, что несколько насторожило меня. Встревоженность окончательно переросла в паническую безысходность, когда, открыв тяжелую входную дверь, я попала в цепкие объятия крепкого молодого человека, который картавым голосом произнес мне на ушко: «Не сопротивляйся, и больно не будет». И он, «нежно» обнимая меня за плечи, куда-то повел меня.

Как только у одной из припаркованных неподалеку машин открылась дверь, и из нее вышел спортивного вида парень, приветливо нам улыбнувшийся, я поняла цель нашего пути. Хотя, будучи девчонкой я и ходила целых два года на каратэ, но сил одолеть моего «кавалера» было, по всей видимости, недостаточно. К тому же, где гарантия, что даже в случае успеха мне удастся убежать от его напарников? Думай, Маринка, думай!

– Может быть, вы мне скажете, чего от меня хотите? Вдруг я охотно соглашусь помочь? – быстро, стараясь придать голосу максимум убедительности, выговорила я, совершенно неожиданно для самой себя.

Мой спутник продолжал идти молча и ни на мгновение не замешкался. Когда мы практически поравнялись с моей машинкой, я все-таки предприняла последнюю отчаянную попытку.

– Вам ведь нужна сумка? – рука на моем плече заметно напряглась, подсказав, что я попала в точку. – Так она вот в этой самой машине! – я указала на нее рукой и, не дожидаясь дальнейшей реакции, стала рыться в сумочке в поисках ключей.

Мой расчет, спонтанно возникший из подсознания, оказался верным и после недолгого колебания мы остановились там, где мне было нужно.

– Давай без фокусов, подруга. – с явной угрозой в голосе прозвучало у моего уха.

Я повернулась к нему, изображая на лице всю наивность на которую только была способна. Он кивнул, тем самым разрешая мне действовать. Тогда я продолжила видимые попытки найти в сумочке ключи, бубня себе под нос проклятия в адрес царившего в ней беспорядка. На самом же деле, за время этих показательных наигранных поисков мне удалось без подозрений оглядеться: ожидавший нас у машины парень, выдвинулся скорым шагом к нам на встречу, – это меня весьма огорчило. Но бросилось мне в глаза и другое обстоятельство, не замеченное моими похитителями: неподалеку прогуливались двое полицейских. Дальше все оказалось делом техники.

Устроить так, чтобы сработала сигнализация на моей машине, труда особого не составило. Вслед за ней истошно верещать начала я сама. Суммы этих двух факторов оказалось более чем достаточно для привлечения столь необходимого мне сейчас внимания. Картавый похититель вообще впал на некоторое время в ступор, а когда слегка пришел в себя от такого поворота событий, то накинулся на меня и своей большой ладонью закрыл мне рот. Подбежал второй, и совместными усилиями, уже не обращая внимания на всеобщее внимание, вдвоем попытались было силой потащить меня к их машине. В этот момент рядом и оказались примеченные мною полицейские. На мое счастье они оказались не зелеными юнцами, коих теперь в правоохранительных органах большинство, а взрослыми мужиками, и спасовать в такой ситуации были не должны. Когда обе стороны обменялись красноречивыми взглядами, я поняла, что расчет оказался верным.

– Они! Они! – изображая крайнюю степень испуга, заикаясь, затараторила я. – Когда я машину стала открывать, они набросились на меня.

Удерживающие меня объятия мигом ослабли, а я не преминула этим сразу же воспользоваться – высвободилась и, пятясь, спряталась за спинами блюстителей правопорядка. Мои похитители не придумали ничего лучшего, как незамедлительно ретироваться, вслед за чем полицейские обратили свой взор на меня.

– Ой! Ну что же вы стоите? – я всплеснула руками, – Они же уйдут…

Они не тронулись с места и продолжали осматривать меня. Я невольно тоже осмотрела себя и даже провела руками – все было в порядке. Только потом мне пришло в голову, что сигнализация продолжает завывать, из-за чего мои обвинения могли показаться им липовыми. Я ее сразу же отключила, и предоставила на ладони, мигом извлеченные из сумочки документы на машину. Тогда только мои спасители прониклись ко мне доверием, но к этому времени похитители уже скрылись из виду.

– Упустили… – с досадой в голосе констатировала я факт, который и так был на лицо. – Я могу быть свободной?

– Да. Естественно. – впервые подал голос один из полицейских. – Счастливого пути.

Угрызений совести они, похоже, не испытывали, а вот облегчение по поводу того, что я не стала раздувать скандал, было на лицо. Я тихонечко, но с чувством высказала себе под нос все, что думаю о них в частности и о всей системе в общем, села в машину и резко тронулась с места.

После нескольких непредсказуемых перестроений и бесцельных спонтанных поворотов, слежка за мной стала очевидной. Паника медленно подкатила к горлу и начинала, в буквальном смысле, душить меня. Ощутимым усилием воли я взяла себя в руки и приказала себе немедленно придумать план дальнейших действий. Благодаря этим усилиям, спустя какое-то время, он в общих чертах вырисовался у меня в голове, волнение тот же час улеглось, и даже появилась слабая, но, тем не менее, заметная доля азарта. Дальше я уже не маневрировала словно умалишенная, а ехала, старательно изображая уверенность в отсутствии хвоста.

Держу пари, что до того момента, пока я не остановилась, вопреки всем правилам дорожного движения, прямо напротив Казанского вокзала, преследователи были спокойны. Но в этом месте их спокойствию наверняка пришел конец. Я, в мгновение ока бросив машину, смешалась с пестрой толпой, которую густым потоком выпустил из своего чрева, как нельзя вовремя подошедший автобус. Далее, все оказалось достаточно просто; спустя несколько минут, меня уже уносила переполненная электричка подальше от преследователей. Машину, конечно же, было жалко, но тут, как говориться, ничего уже не поделаешь.

Для упрочнения успеха я сделала еще парочку пересадок в наиболее людных местах. Каждый раз после перемены транспорта, я внимательно осматривалась, но видимо проделать операцию «уход от погони» у меня получилось мастерски, так как больше ни разу мне на глаза не попалось ничего подозрительного. Однако, у моего внимательного оглядывания окружающих людей и обстановки, в конце концов, проявился один небольшой недостаток: усевшийся напротив меня в автобусе мужчина, принял мой интерес к окружающей обстановке непосредственно на свой счет. Начал мне строить глазки и даже попытался заговорить. В ответ на это, я демонстративно воткнула в уши наушники и сделала вид, что смотрю в окно. Ну а то, что эти наушники подключались к телефону, который все еще был без батарейки, я надеюсь, было незаметно.

Да уж… Я искренне не надеялась вернуться назад в снятую комнату, когда сегодня прощалась с хозяйкой. И если спросите меня, зачем мне понадобилось потратить некоторое время из того, что я провела сегодня за компьютером на то, чтобы хоть в общих чертах запомнить этот спальный однообразный район, ответа вы не получите. Но вот и оказался полезным запасной вариант. Довольная собой, я улыбнулась этим своим мыслям. Как раз в это время, в автобусе объявили остановку, отстоящую от конечной цели моего пути на добрых пару кварталов. Для того чтобы лишний раз убедиться в отсутствии слежки, я решила пройти это расстояние пешком, поэтому со вздохом поднялась и приготовилась выходить. Как только открылись двери, я пробкой вылетела на улицу и, едва не срываясь на бег, двинулась в сторону противоположную той, куда мне следовало идти. По счастливой случайности, прямо по пути оказался небольшой парк, и даже ближайшая лавочка была свободной. К ней я и направилась, но не дойдя метров десять, стремительно обернулась с намереньем застать врасплох преследователей, если таковые конечно же имелись. И какого же было мое изумление, когда я уперлась взглядом в того самого молодого человека, который в автобусе пялился на меня.

По спине пробежал холодок – вдруг эта встреча не какая-то случайность, а вполне себе подстроенная. Преследователь, впрочем, тоже изумился, ну или очень талантливо сыграл состояние, присущее человеку, пойманному с поличным. Даже щеки зарделись стыдливым румянцем. Ну, по крайней мере, нападать на меня в его платы точно не входило. К тому же, чутье мое мне подсказывало, что отношения к настоящим похитителям он не имеет никакого: что странного, в конце концов, когда мужчина (без обручального кольца на пальце) проявляет настойчивый интерес к понравившейся женщине? Эти мысли пронеслись в голове стремительно, но помогли несколько успокоиться.

– Простите, Бога ради! Не хотел Вас напугать. – прижав руку к груди проговорил незнакомец низким голосом.

Я оторвала свой взгляд от него и внимательно изучила обстановку – все оказалось спокойно.

– Но Вам это удалось. – выдала я, приправив слова изрядной порцией желчи. – Зачем Вы пошли за мной?

Мой вопрос оборвал, начавшую было появляться на его лице весьма приятного вида улыбку, но не вызвал абсолютно никакой паузы перед ответом. Словно он заранее готовился к подобному вопросу. А может так и было на самом деле?

– Мне просто необходимо узнать Ваше имя. И еще: хочу пригласить вас выпить со мной чашечку кофе.

Если в его планы и входило, сразить меня своим напором, то им не суждено было сбыться.

– Пить кофе на ночь – идея неудачная. Ходить за мной, Вам также не следует. Так что: До свидания. – четко и отрывисто сказала я и быстро развернувшись, скорым шагом стала удаляться в прежнем направлении.

Когда я отошла на некоторое расстояние и оглянулась, он все еще стоял на том же самом месте. Поблагодарив про себя проведение, я сделала порядочный крюк и наконец-то взяла нужное мне направление. Оставшийся путь был лишен всяческих приключений. По дороге, мне на глаза попался небольшой продуктовый магазинчик, где я взяла кое-чего к чаю.

Хозяйка оказалась дома, и в ее глазах при моем появлении стало заметно неподдельное облегчение. Вот тебе и раз! Чужой человек, а сколько участия. Повыразительнее, уверив старушку, что все в порядке, что у «мужа» аврал на работе, требующий его неопределенно долгого присутствия там, я была отпущена в ванную, с условием разделить с ней вечерний чай. Конечно полной уверенности, что мне удалось удовлетворить ее любопытство, пропитанное скорее искренним интересом, чем любовью к сплетням, у меня не было, но остаток вечера мы провели за дружеской беседой. В каком-то роде, даже откровенной, конечно, если не брать в расчет в большинстве придуманную историю нашей совместной жизни с Володей. Естественно, я придерживалась той линии поведения, которую мы начали еще утром, и ни как даже не намекала на истинную неординарность разворачивающихся событий.

Может от этой согревающей сердце откровенности, а может и от чего другого, мое внутреннее состояние пришло в порядок. Засыпая, я спокойно смогла обдумать произошедшее сегодня со мною, а когда дремота практически полностью овладела моим сознанием, оставшиеся немногочисленные мысли в моей голове стали почему-то вертеться вокруг человека, стремительно ворвавшегося в мою жизнь всего двумя днями ранее. Докопаться до причины этого явления у меня не хватило времени – я провалилась в сон.

2 глава

– С этой самой минуты, все дальнейшие возражения считаются неправомочными. Есть тут кто-то, кто не согласен с этим?

Закончившая этими словами свою короткую, но, тем не менее, весьма содержательную речь, женщина застыла на некоторое время в выжидательной позе, буравя глазами по очереди вех собравшихся. Несогласных, как и следовало ожидать, не обнаружилось, тогда она, утвердительно кивнув каким-то своим мыслям, опустилась в кресло. При этом, на ничтожное мгновение, ее лицо, весьма хорошо сохранившееся для такого возраста, исказила гримаса боли, но усилием воли она тут же придала ему обычное выражение, излучавшее спокойствие и превосходство над всем миром. Кресло по размеру, было явно великовато для ее роста, из-за чего она смотрелась в нем словно девочка. Но собравшиеся в этом кабинете люди, включая и меня саму, не питали по этому поводу никаких иллюзий – не смотря на небольшой рост, эта пожилая женщина обладала стальным характером и несгибаемой волей. Говоря откровенно: мы все ее до чертиков боялись.

– Ну, раз так, то вы все можете быть свободны. – она повернулась на стуле к своему компьютеру, не обращая больше на нас, казалось, никакого внимания.

Все дружно поднялись и поспешили побыстрее выйти, в результате чего у двери образовался натуральный затор. Так как я сидела дальше всего от выхода, и, как следствие, не имела шансов выйти в числе первых, то и особо не торопилась – упорядочивала и укладывала в папку листы своего доклада. Когда с этим было покончено, проход уже как раз освободился, но когда я взялась за дверную ручку, послышалось спокойное, но не предвещавшее ничего хорошего: «Останьтесь». Я повернулась, в надежде, что это прозвучало не в мой адрес, но надежда вмиг улетучилась, наткнувшись на оценивающий взгляд, направленный прямиком на меня. На подгибающихся ногах я подошла ближе и осталась стоять.

– Ну что же Вы стоите? Присаживайтесь.

Прозвучало это даже как-то мягко, что было совершенно ей не свойственно. Мне окончательно стало не по себе, руки начали предательски дрожать, и подавить эту дрожь получилось с помощью титанических усилий. А после того, как я уселась все под тем же пристальным взглядом, еще и дар речи пропал. Прочитав это мое состояние, словно открытую книгу, она отвела взгляд в сторону и – представьте себе – улыбнулась. Это событие было настолько редким, что, имей я неопровержимые доказательства его подлинности, могла бы произвести фурор среди коллег. Но сфотографировать босса, или снять на видео, например, я не могла, а без доказательств, кто же мне поверит?…

Переживая свои эмоции и находясь в шоке от увиденного, я едва успела сосредоточиться, когда она начала говорить.

– Тебе знаком некто с именем Константин Георгиевич Панов?

И без того высокий уровень моего изумления подскочил еще выше, до того уровня, выше которого удивляться я уже просто не могла.

– Да. Это мой бывший преподаватель. Я у него диплом писала. – сказала я с плохо скрываемой дрожью в голосе.

Меня шокировал не факт того, что мой бывший преподаватель передает мне привет (в этом как раз не было ничего удивительного – мы с ним до сих пор поддерживаем редкую, но все же стабильную связь), а личность человека, которому он это поручил. Черт возьми, да я даже и предположить не могла, что они знакомы! Видя мою реакцию, она снова улыбнулась и, несколько переменила тему.

– Вы что, меня и вправду все так сильно боитесь? – спросила она тоном, немного наполненным удивлением. – Почему?

Вот как ей ответить на этот вопрос? Человек так устроен, что искренне боится только то, что не в состоянии понять, а все остальное, включая мышей и всяких там пауков, вызывает лишь временный испуг. Её-то мы, как раз, и не понимали. Она ни перед кем из нас не раскрывала своих мыслей, у нее не имелось близких людей ни среди всего нашего коллектива, ни вне его так, чтобы нам было об этом хоть что-то известно. И не сказать, чтобы она была жестоким тираном – стандартный стиль управления кнутом и пряником, – но предугадать ее решений было попросту невозможно, от этого и возникал страх.

– Виктория Олеговна, мы Вас не боимся, а искренне уважаем. – собравшись с духом выпалила я, но заметив недоверие в ее взгляде, поспешила добавить, – Просто Вы для нас недосягаемая, поэтому и…

Заминка вышла, откровенно сказать, не к месту, но ничего с собой поделать я уже не могла, а только сидела и чувствовала, как по лицу растекается предательски яркий румянец. Но, не смотря на то, что я сморозила такую глупость, ответ ее, кажется, удовлетворил, и она вернулась к предыдущей теме.

– Костя… Константин Георгиевич просил меня передать привет его лучшей студентке.

Напомню, что я переступила границу, за которой удивляться было уже невозможно, иначе, услышав такую оговорку, я бы попросту свалилась в обморок. Но тем не менее с ответом пришлось задержаться дольше, чем следовало бы.

– Мне кажется, Вы несколько шокированы фактом нашего знакомства? – совершенно точно подметила она, так и не дождавшись ответа.

– Если честно, то да. – ничего лучше, чем просто сказать правду, мне на ум не пришло. – Спасибо большое.

– Пожалуйста. Ничего удивительного в этом нет: когда-то в прошлом у нас с ним даже был роман. Влюбленность прошла, а вот дружба осталась. – ответила она на так и не высказанный вопрос.

Правда этот ответ породил еще больше вопросов. Но задавать их, или даже намекать на их появление, я посчитала излишним.

Весь наш дальнейший разговор окончательно разорвал в клочья все укоренившиеся представления о начальнице. И не только мои, но и коллектива в целом. Совершенно неожиданно, перед моими глазами предстал совершенно другой человек. Та Виктория Олеговна, которую я узнала сегодня, совершенно сказочным образом отличалась от той, которая руководила нашей компанией с момента ее основания. Страх быстро прошел, сменившись искренним интересом к живому общению. Мы долго сидели и разговаривали о вещах далеких от сферы профессиональных интересов. Длилось это видимо настолько долго, что когда я вышла из кабинета, меня встретил полный недоумения взгляд секретарши. А когда она еще и не обнаружила на моем лице обычного в таких случаях выражения усталости и страха, ее удивлению вообще не стало предела.

– Рассказывай! – заговорщицким тоном произнесла она, подмигнув в сторону кабинета начальницы. – Я думала, что не выдержу и от нетерпения зайду к вам с каким-нибудь вопросиком. О чем вы СТОЛЬКО времени беседовали?

Памятуя слова, которые перед тем как меня отпустить сказала Виктория Олеговна, распространяться о содержании нашей беседы, я естественно не стала – отделалась общими фразами и, игнорируя явно неудовлетворенное любопытство секретарши, поторопилась удалиться.

Со временем, подобные разговоры приняли вид, ну если не регулярных, то уж точно вышли из разряда редких. Они, видимо, приобрели важное значение не только для меня, но и для моей немолодой начальницы. Судила я об этом по тому факту, что мне выпала роль слушательницы. Конечно, в процессе беседы и мне предоставлялся шанс высказать свое мнение, но в основном говорила она. Самое удивительное, что подобное распределение ролей в нашей зарождающейся (не побоюсь этого слова) дружбе, нисколько меня не задевало, а наоборот: придавало такой редкой в этом мире значимости и доверительности. Были откровенны со мной – в ответ была откровенна и я.

Естественно, что ничего сказанное между нами не выходило за звуконепроницаемые двери ее кабинета – будь иначе, она, наверное, меня к себе бы и не подпустила бы. Первое время, весь коллектив целиком буквально бурлил, переваривая новость. Сколько выдуманных сплетен доходило до моих ушей, сколько высосанных из пальца предположений мне довелось послушать. Но потом, благодаря моему редкому дару держать язык за зубами, все начало затихать, а потом и вовсе сошло на нет. А когда, в моем присутствии кто-то не смог сдержаться и высказал, перемежая свою речь бранными словами, не очень лестное мнение о начальнице, но она об этом так и не узнала, доверие ко мне было восстановлено полностью.

Само собой, что я сразу же задалась вопросом: зачем нашей железной леди понадобилось искать себе подругу, да еще и столь неподходящую по возрасту? Ведь, как выяснилось позднее, был у нее и муж (расскажи я кое-кому из нашего коллектива об этом, меня бы просто на просто осмеяли), и внуки, и даже старая собака. Но ей потребовалась именно я. Промучившись в поисках ответа пару месяцев, я в шутку сказала себе: «Мариночка, радуйся! Не иначе как она увидела в тебе молодую себя и учит тебя уму-разуму, чтобы передать в твои нежные рученьки свое дело!» Мысль хоть и была шуточной, но конец моим вопросам все-таки положила. Ну а если серьезно, то завязавшаяся дружба никоим образом не сказывалась на моей работе. Требования оставались прежними, повышением меня так же никто не пугал.

Когда, спустя примерно полгода после нашего первого разговора она пригласила меня провести воскресенье вместе с ее семьей, я этому уже не удивилась. День выдался теплым для середины осени. Все еще синее, но уже зыбкое небо было подернуто высокими редкими перистыми облаками. Воздух был наполнен пьянящим ароматом опавших листьев и содержал едва различимые терпкие нотки дыма. В отсутствии извечного городского шума тишина, разом заполнившая мир вокруг, предоставляла прекрасную возможность прислушаться к себе, заглянуть в свою душу. Я сидела в раскладном кресле, подставив лицо раздаривающему одни из последних в этом году ласковые лучи солнцу. У мангала с поспевающим шашлыком хозяйничал зять начальницы, сама она водила внучку по двору, что-то ей занимательно рассказывая. Муж с дочерью готовили стол. Меня же от всяческой деятельности отстранили – сказали: «Приехала отдыхать – отдыхай!». Это я старательно и делала.

Подошло время садиться за стол, но вокруг явно витало некое ожидание. Образовавшаяся недолгая заминка, во время которой Виктория Олеговна с едва заметным волнением посмотрела на часы, закончилась с шумом колес подъехавшей машины. Зять, завершивший к тому времени свои манипуляции у мангала, отправился открывать калитку. Вошедший молодой человек показался мне смутно знакомым, но сначала, сколько я не всматривалась в его лицо, понять кто передо мной, не получалось. Зато когда он подошел к столу, и нас представили, все сразу же стало на свои места. Позабыв обо всем на свете, я кинулась ему на шею, громко приветствуя друга детства Пашеньку Некрасова.