Текст книги "Счастливый случай (CИ)"

Автор книги: Александр Титов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Я стоял над его телом, потирая давно отвыкшие от такой работы кулаки, и во мне закипала злоба.

4 глава

Единственное, чего мне сейчас хотелось, это чтобы меня все, абсолютно все, оставили в покое. Просто нечеловеческая усталость навалилась на меня, а тут еще это постоянное покачивание, разбудившее меня и мешавшее вновь уснуть. Я попытался отмахнуться в буквальном смысле этого слова, но не смог пошевелить рукой. А потом, мне показалось все это таким несущественным, и я снова уснул.

Ну разве так можно? Меня снова трясли. По всему телу от каждого толчка, проходила волна едва заметной боли. Даже не боли, а какой-то дрожи что ли. А еще кто-то еле-еле стонал, прямо у меня под ухом. На этот раз я даже и не думал шевелиться – не было сил. Но Бог с ним с этими размеренными толчками, но этот навящево повторяющийся стон сводил меня с ума. Стараться не замечать его, больше не было сил, и я открыл глаза, вернее только попытался: они ни в какую не захотели этого сделать. Проявив настойчивость, я решил помочь им рукой – она не послушалась. Странно. Тогда, собрав воедино всю накопившуюся во мне злость, я с силой рванул свою правую руку к голове. За то мгновение, пока я терял сознание, я с приливом самой что ни наесть острой боли осознал, что стоны – мои собственные. Дальше все опять заволокла темнота.

В следующий раз очнулся я от собственного крика, сопровождавшегося самым настоящим эхо. Правда и крик был больше похож на громкий стон, да и эхо, честно говоря, было так себе. Рука в этот раз меня послушалась, но вместо кожи лица наткнулась на какую-то марлю, или что-то похожее. Ею было замотано верхняя половина моей головы. Бинты? Все тело ломило от тупой тягучей боли, ноги вообще не чувствовались, а еще было неимоверно жарко. Потом, словно бы из далека, донесся приглушенный бинтами женский вскрик, прерванный звуком падающего на что-то твердое тела. Еще немного погодя, в комнату (судя по звуку шагов да по пресловутому эхо, это должна была быть именно комната) вошел кто-то. Удивленный женский возглас последовал сразу же, а следом началась форменная суматоха. Мне было настолько плохо, что, эта внезапная суета, была мне по большей части безразлична. Запомнилось только то, что часто слышалось удивленное: «Надо же! Пришел в себя!»

Как выяснилось много позже, в то, что я смогу выжить, не верил ни кто, именно поэтому сестричка, которая пришла на мой стон, сразу же свалилась в обморок. Представьте себе, человека уже собираются везти в морг, а он вдруг очнулся. В общем, перевели меня из палаты для умирающих и начали лечить. Лечили долго, месяца три, а затем перевезли в Москву и снова лечили. В Москве меня и нашел батя. Естественно тогда я его так не называл.

Началось все с того, что, не обращая ровным счетом никакого внимания на протестующих медсестер, в мою палату завалился коренастый мужик в развевающемся за спиной халате, который он соизволил надеть, словно гусар, только в один рукав. Обшарив глазами все койки в палате, он вперил свой взгляд, показавшийся мне смутно знакомым, в меня родимого. Немного повсматривавшись он неуверенно спросил: «Счастливчик?» Я сразу же его признал. По голосу, нежели по внешности, так как и лицо было гладко выбрито, да и видел я его до этого совсем мало, а вот голос запомнился. Это был тот самый командир спецназа, которым я дорогу показывал.

Он подошел вплотную и бесцеремонно, словно мы тыщу лет знакомы, сел на кровать. В дверь опасливо заглянул врач, но спорить видимо не решился.

– Ты знаешь, как долго я тебя искал? Сначала могилу твою искал, потому что оповестить успели о твоей смерти. А когда уже совсем запутался, узнал, что жив. Я в госпиталь, а тебя уже след простыл. Так что за тобой не угонишься даже за раненым.

А я молчал – не знал, что я могу ему сказать и уж тем более, зачем ему понадобилось меня разыскивать. И он понял это! Без слов понял. И рассказал мне все: чему я не придавал должного внимания, и что успел пропустить, будучи без сознания. А в основном, благодарил за то что спасал его ребят, да и его самого, не щадя себя. Хотя, по сути, благодарить должен был я: в итоге мне же спасли жизнь. Из его рассказа я узнал, что мы вышли победителями из того боя, правда двоих взвод не досчитался. Узнал, как они вытаскивали меня и еще одного раненого на самодельных носилках, как во время этого приняли еще один бой, и как заставляли хирурга оперировать, так как тот меня уже списал со счетов и считал бессмысленными попытки оживления. Получилось очень трогательно. А, уже уходя, он будто бы между делом вставил:

– Лечись быстрее, а то я для тебя место уже полгода держу! Считай предложением. – подмигнул и вышел.

Отойдя немного от визита, я решил прогуляться и привести в порядок, вдруг ставшие сумбурными, мысли. Взял костыли и вышел в еще золотую, но уже прохладную московскую осень. Такой человек не способен обмануть. Если он меня усердно искал, то и пригретое местечко не вымысел. Как-то сразу встал вопрос о дальнейшей моей жизни, поналетели воспоминания, сомнения – кому я нужен инвалидом? Однако в глубине души я уже принял это приглашение, сразу же, как услышал. И я выкинул костыли прямо за декоративный кустарник! Корчась от боли начал ходить кругами по двору. Доходился до того, что утром следующего дня поднялся только со слезами на глазах, но вновь костыли не принял, а снова отправился ходить. Спустя две недели, я уже бегал. В день моей выписки у крыльца госпиталя меня встретила машина. Батя своих не забывает!

Ох и каких же огромных трудов мне стоило возвращение даже в ту форму, которой я обладал до ранения! Но новые требования были куда серьезнее. Сколько пота из меня вытекало! Ни о каких поблажках даже и речи не было – тут все были равными. Смысла описывать учебу нет никакого, да и не следует, прямо скажем. Она, как только я окончательно восстановил силы, обильно перемежалась горячими командировками. В 1998 я поступил в училище, на 2000-й брал академ, затем, быстро вылечившись после второго ранения, продолжил учебу. Много всего интересного было.

Появилась и семья, да только ненадолго – неподъемными оказались частые разлуки, – чтобы не портить жизнь друг другу мы расстались. Уже после развода нашлась сестра моей матери, которая была одинока и искренне радовалась моему обществу.

Не смотря на повышение бати и в должности, и в звании, он нас никогда не забывал, да, только с его уходом все поменялось. Нет, менее профессиональными мы не стали, и, может для других, изменения и были не столь заметны, но не для меня. Ну не смог я увидеть нового человека на его месте, пусть даже он и был из нас же и знали мы его как облупленного, не смог. Подал в отставку и был уволен в запас. Тогда-то батя и пожелал мне провалиться к дьяволу и забыть о его существовании. Я его не стал винить, равно как и считать себя в чем-то виноватым, просто оставил в сердце большой кусок памяти в неприкосновенности и принялся жить дальше.

5 глава

У меня в голове не укладывалось, ради чего такого важного был убит Пашка. На его теле не было следов избиения, было только аккуратное пулевое отверстие в области сердца. В глазах застыл немой вопрос. Внимательно и не торопясь осмотрев квартиру, я восстановил в общих чертах события тут произошедшие. Сцапали его точно не здесь, а, скорее всего, на рабочем месте, но тихонько, и под благовидным предлогом, привезли на квартиру, вежливо позадавали вопросы. Судя по удостоверению сотрудника ФСБ, найденному мной только у одного из отдыхавших, Паша решил выложить все на чистоту. Но все равно оставалось неясным, зачем его следовало убивать. Единственным объяснением этого, на мой взгляд, мог послужить тот факт, что он после моего к нему визита тоже не сидел без дела, а кое до чего докопался, проявив при этом активность, которая и привела к нему моих преследователей. Да уж, лихо работают. И круто. Но как же сильно должна быть горяча информация, чтобы даже за догадку об ее содержании (но только ли за догадку?), хладнокровно убить человека? Как жаль, что он не смог рассказать всего мне.

Установить подлинное ли удостоверение, или поддельное, я решил позже и сунул его в карман, а потом быстренько под струями холодного душа привел в сознание его бывшего обладателя. Как и следовало предположить, он оказался неразговорчивым, но используя подручные методы, я вытянул нужную мне информацию. Впрочем, эти ребята были просто исполнителями, и многого знать попросту не могли. Тем не менее, мне стало известно имя человека, нанявшего их, а это уже не мало. Да, и никакого картавого он знать не знал. На все про все ушло не так уж и много времени, так что вышел из квартиры я через двадцать минут, после того как вошел в нее. Пользоваться путем моего прибытия сюда уже не хотелось, и я вышел через этот подъезд, усыпив по пути ожидавших меня внизу товарищей. У этих при себе не оказалось вообще никаких документов.

Пока я со всевозможной осторожностью удалялся от места событий, лихорадочно вспоминал, к кому еще можно обратиться по вопросу этих самых флешек. Не подобрав, впрочем, ни одного дельного варианта, я решил понадеяться на удачу, т. е. действовать наобум. Повинуясь внезапно пришедшей догадке, я поймал первое попавшееся такси, которое привезло меня к, сияющему огнями в только что начавших спускаться сумерках, большому торговому центру. В первом попавшемся от входа магазинчике я приобрел бейсболку и толстовку с капюшоном, напялил их, и, уже не опасаясь камер, начал изображать праздношатающегося покупателя. На верхнем этаже, особняком от столиков с поедающими гамбургеры людьми, находилась компьютерная игровая зона. Всего несколько мест были заняты какими-то прыщавыми детьми-переростками, двое, по-видимому администраторы, флегматично наблюдали за ними, роясь попутно в своих телефонах. Я приобрел себе кое-что перекусить и, заняв место с прямой видимостью на этих хакеров, принялся наблюдать и подбирать годного для своих нужд.

Лица играющих, мне сразу показались неспособными нести отпечаток высокого интеллекта, так что пришлось изучать администраторов, одним из которых, к стати, являлась девушка. После недолгого колебания, я решил попытать счастья с парнем, но после того, как поем. Я ел, наблюдал и придумывал, как бы лучше построить диалог и, что наверное даже главней, уберечь его от возможных плачевных последствий. Только, видимо судьба сегодня решила повставлять палки в колеса: не дожидаясь окончания моего ужина, парень встал и ушел. Я вначале подумал, что наверное в туалет, но спустя пятнадцать минут смирился с упущенным шансом. Ну и где мне в десять вечера прикажете искать хакера? Я чуть было не бросил все с досады, но все-таки решил идти на контакт с этой девчушкой. Правда девчушкой она мне перестала казаться, как только я увидел ее лицо – до этого она не оборачивалась в мою сторону, и я видел ее только со спины. Это была красивая женщина с озорными искорками в глазах, которые к тому же светились умом. А фигурка действительно была точеной, так что и неудивительно, что я принял ее за совсем молоденькую девушку. У меня на какое-то мгновение даже дар речи пропал, настолько она была мила. Но быстро собравшись с духом, я завел разговор.

– Я поражен! – выпалил я, глядя ей прямо в глаза.

– Ну и чем именно, если это не секрет? – она, видимо имея хроническую усталость от назойливого мужского внимания, насмешливо-холодно осмотрела меня с ног до головы.

– Двумя несвязанными между собой обстоятельствами.

В ее взгляде промелькнуло удивление, а на лице проявился слабый пока, но все же интерес. Не отрывая от нее взгляда, я пододвинул от стоящего рядом стола кресло и уселся прямо напротив нее.

– Тогда: первое! Тем, что только Вы одна в целом мире способны мне помочь. Да-да, без шуток! – я продолжал смотреть ей в глаза. Правда, больше для собственного удовольствия, нежели для убедительности.

Она, открыв уже было рот, замялась о чем спросить: то ли чем она, по моему мнению, способна мне же помочь, то ли о втором обстоятельстве, которое я еще и не придумал. Воспользовавшись оказавшейся как нельзя кстати заминкой, я рассказал придуманную наспех юмористическую историю о взбесившейся флешке, предъявившей мне вместо моих документов какую-то полную околесицу. И о том, как меня цельный вечер, как того прокаженного, избегают все мои знакомые, кто хоть мало-мальски разбирается в этой сатанинской электронике. В конце рассказа, когда она уже вытирала слезы от смеха, я, уже серьезным тоном, признался, что завтра мне нужны эти документы, ну прямо как воздух. Немного отдышавшись, она женственно протянула руку, в которую я и положил одну из флешек.

Неотрывно наблюдая за ее реакцией, я сразу заметил едва заметную перемену, которая последовала спустя пару секунд после открытия корневого каталога накопителя на компьютере. Но уже через секунду она взяла себя в руки и, как ни в чем не бывало, пожав плечами, констатировала невозможность восстановить мои «документы». По последующему отсутствию излишней, да и любой другой заинтересованности в моей «сатанинской электронике», я не был уверен, что секундная смена выражения ее лица при просмотре, вообще хоть что-то значила. Болтая с нею следующие несколько минут, я искренне наслаждался ее обществом и красотой, но время и так уже было упущено, а мне еще предстояло найти ночлег, так что, не без усилия над собой – больно уж хорошим собеседником она оказалась ко всему прочему, – организовал неловкую паузу, за тем стремительно поднялся и, быстро попрощавшись, ушел. При других обстоятельствах я бы естественно этого не сделал! По меньшей мере, узнал бы ее номер, но сегодня даже познакомиться не довелось. Если выберусь из этой передряги живым, обязательно вернусь и продолжу знакомство. Давая себе это обещание, я и не рассчитывал, что ему предстоит исполниться очень даже скоро.

Я около часа побродил еще по торговому центру, правда не особо надеясь на удачу, и вышел на улицу. Стоянка, забитая битком во время моего приезда, превратилась в полу пустую, так что мне было легко осмотреться и убедиться в безопасности моего маршрута. Наверное, по этой же причине, мне сразу бросилось в глаза, как двое мужчин силой усаживали кого-то в машину, еще двое контролировали прилегающие выходы из ТЦ. Узнав в усаживаемой в машину, свою недавнюю собеседницу, я сразу же бросился на помощь. Слишком маловероятно было, что ее загребают по несвязанному со мной делу, а значит и реакция, подмеченная у нее после открытия флешки, мне отнюдь не привиделась. Более того, я дал себе еще одно обещание: никогда ни недооценивать самообладание этой женщины.

За этими мыслями я подбежал к машине. Ба! Да это же старые знакомые! Те, что были у Пашки. Но там их было пятеро. Видимо, чтобы пощадить мое сердце и не дать мне за этого пятого поволноваться, он собственной персоной упер мне под ребра что-то твердое и пригласил тоже сесть на заднее сидение. Окруженный со всех сторон готовыми к убийству людьми с оружием, я счел нужным безропотно последовать приглашению. Меня естественно обыскали и забрали флешку, деньги и телефон, которым я так ни разу и не воспользовался. Само собой, к владельцу вернулось и позаимствованное мною у него ранее удостоверение.

Когда, не особо церемонясь, меня тоже запихали в машину, я, как ни в чем не бывало, поприветствовал спутницу. Было заметно ее изумление моему спокойному отношению к происходящему. Двое из числа похитителей плотно прижали нас друг к другу, отгородив от дверей, двое уселись впереди, а куда делся пятый мне, на этот раз, было уже все равно. Потому что я оказался практически посреди салона, то маршрут нашего движения мне был отлично виден: нас вывозили из города. А вот в качестве собеседников абсолютно все пассажиры оказались несостоятельными. То ли настрой был не тот, то ли тем для разговора общих не нашлось, но ехали мы всю дорогу молча. Я попытался выяснить, каким образом они меня выследили в этот раз, но ответа не получил. Вскоре моя соседка, которую я ощущал половиной своего тела, начала дрожать. Видимо нервы начинали давать слабину, но надо отдать ей должное: не впасть в истерику при подобных обстоятельствах – дорогого стоит! Однако путешествие наше стремительно подошло к концу, машина уперлась в ворота загородного дома. Словно дежавю какое-то! Я сегодня уже побывал в загородном доме, не в этом конечно, но богатые на всевозможные события последние два дня внесли предубеждение к повторяющимся факторам и всяким там совпадениям. Ладно. Это все лирика, а пока мне предстояло придумать способ выбраться отсюда, только уже не одному, а это несколько усложняло мероприятие.

Нас вытащили из машины и развели по разным местам. Я лично, оказался в подвале. По классике жанра, в центре него стоял одинокий стул, а над ним лампа. От такого вида я расхохотался, да настолько сильно, что аж сполз на пол, вытирая слезы, прыснувшие из глаз, руками, предусмотрительно перетянутыми пластиковым хомутом. Тем не менее, не смотря на искренний смех, я заметил растерянность своих тюремщиков и использовал ее в своих целях. Несмотря на свою поразительную способность наступать мне на пятки, они видимо все еще несерьезно относились ко мне лично, ну или неопытные еще были. Я отдавал себе отчет в том, что везение имеет свойство рано или поздно заканчиваться, но искренне понадеялся, что в этот раз оно мне не изменит. Избавившись от хомута и обыскав развалившиеся на полу тела, подобрал пистолет и вышел из подвала, предусмотрительно заперев за собой дверь. Кроме пистолета ничего у них не оказалось. По крикам и суматохе, доносившимся со второго этажа, определить место нахождения оставшихся не составило особого труда. Опрометью туда я естественно не бросился, а осторожно продвигаясь в нужном направлении, осматривал все комнаты, что попадались на пути: я же не был уверен в что мы, приехавшие сюда вместе, были единственными людьми в доме. Как оказалось, осторожность я проявил не зря.

Тихо устранить, бросившегося на меня с ножом из кухни, перекачанного отморозка мне не удалось – он упал, сраженный выстрелом. Шум наверху моментально стих, послышались торопливые шаги в мою сторону.

– Не надо за мной больше бегать! При следующей встрече живыми я вас не отпущу. – предупредил я двоих, торопливо спускавшихся вниз по лестнице и в очередной раз отправил их в нокаут.

В комнате, откуда теперь слышались только всхлипы, обнаружился еще один. Не стоило обладать богатым жизненным опытом, чтобы определить его, как зека с весьма значительным стажем. С кривой ухмылкой он держал нож у ее горла и, глядя не на пистолет, а прямо мне в глаза, четко и спокойно потребовал:

– Брось ствол и отойди к окну – иначе ей конец.

Я и бросил. Только не на пол, а прямиком ему в голову. Этого он по крайней мере не ожидал, а нужного результата я достиг.

– Странная у них компания подобралась. Вот тебе чекисты, а вот и зэка. – сказал я, беря ее за руку.

Судя по всему, насиловать ее эти хмыри не собирались, по крайней мере, пока. А вся возня произошла из-за того, что она яростно сопротивлялась. По щеке растекалось красное пятно, грозя перерасти в знатный синяк, а в остальном, я не приметил ни каких повреждений. Да, она была напугана и вся дрожала, но об истерике и речи не было.

– Ну зачем ты сопротивлялась? Не могла разве пару минут подождать?

– Откуда я могла знать, что ты за мной придешь? – резонно парировала она. – И объясни мне, черт тебя дери, что вообще происходит?

– Знаешь, я вообще-то сам хотел это выяснить с твоей помощью. – говоря это, я обыскивал поверженное, скорее всего навсегда, тело. – Пока могу сказать только, что нам не следует здесь надолго задерживаться. Не знаю как, но эти ребята меня находят чересчур быстро.

Взяв ее за руку, я увлек ее к выходу. Так как на мой вопрос, умеет ли она водить, она утвердительно кивнула, я отправил ее заводить машину и открывать ворота, снабдив, предварительно найденными на столике в прихожей, ключами. Сам же, обшарил карманы, оставшихся без обыска ребят. Своих вещей я не обнаружил, видимо все забрал тот, который не поместился с нами в машину. За то мне посчастливилось повторно разжиться удостоверением, найти паспорт у того, который кидался на меня с ножом, и раздобыть небольшую пачку денег. Еще, порывшись в морозильнике, я прихватил с собой единственное, что в нем было – пакет замороженных пельменей. Когда я со всем этим богатством вышел на крыльцо, заправляя под футболку рукоятку пистолета, моя спутница открывала ворота гаража, за которыми стояла вторая машина, а не та на которой нас сюда привезли. Видя мой вопросительный взгляд, она сказала:

– Ключи подошли только к этой. – и пожала плечами. – Только сумочка моя осталась в той, а она закрыта.

Я вытащил полено из поленницы неподалеку, разбил окно в машине и достал сумочку, открыл ее, достал телефон и, вытряхнув из него батарейку, сунул обратно. Мы сели в машину и выехали из ворот. У меня появилось стойкое желание не посещать в ближайшее время дачи. Спохватившись, протянул ей пакет, взятый из морозильника.

– Спасибо. – сказала она и приложила пакет к ссадине.

– Может познакомимся, раз уж судьба свела нас вновь? Владимир.

– Марина.

– Очень приятно. Знаешь, что мне интересно?

– Понятия не имею.

– Как нас нашли? Я полностью уверен, что проследить за мной они не могли, да я и сам не знал куда направлялся. Мне от этого не по себе.

Вопрос был задан исключительно проформы ради: как она может знать на него ответ? Так что то, что она взяла и просто ответила на него, явилось большим сюрпризом, а смысл ответа вообще поверг меня в шок.

– Я сама сказала им, где нахожусь.