Текст книги "По особо важным телам (СИ)"

Автор книги: Александр Сурков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Девка у вас? Ну тогда скажи, где у нее на жопе родинка?

– Откуда я знаю, я ее не осматривал…

– Ну так позвони, уточни.

Барыгин аж крякнул от досады. Но сразу же успокоился и рассмеялся.

– Поймал! Ну ты прости, ничего личного. Мне приказано тебя расколоть, я и колю.

– Понял, что не расколешь?

– Почти. Этих двоих у нас, ты может и прав, что нет. Но тяжелый – в больнице под аппаратом. И он в любой момент может быть отключен… Я сам в такие игры не играю, но те, кто меня отправил – запросто могут.

Шульга хотел броситься на Барыгина, но с трудом сдержал глупый и бессмысленный порыв. Раз Шаман и Ласка смогли уйти, то все не так уж и плохо. Они и Ричера найдут, и Еврея не бросят. Так что нужно и дальше время тянуть. Пока он здесь – нет другой тактики.

– Пусть рискнут! – ответил он следаку. – Посмотришь, что будет.

Барыгин задумался. На сей раз надолго. Что-то для себя переварив, сказал:

– Ладно. Хрен с тобой. Можешь верить или не верить, но про жизнь я понты гонял. В такие игры не играю. По убийству Лесникова ты – чистый злодей, тут я уверен. Так что по закону ответишь. Что касается сегодняшних событий – не мое дело. Пусть наверху разбираются, я все, что мог, сделал.

С этими словами следак встал со стула и резко вышел из гаража.

* * *

Ричер, Шаман и Ласка с двумя разведчиками часа за полтора объехали все блокпосты, которые связывали Краматорск с остальным миром. Или отгораживали. Но это уж кто на что учился… Народ на блокпостах был самый что ни на есть разный – от ухоженных молодых ребят-нацгвардейцев на главных трассах до аватаристых нестиранных мужиков, стерегущих убитые лесные дороги. Единым был, разве что, результат. Никакого автозака никто не видел. Точнее видели – но только лишь как въезжал… И вот хрен его душу знает, то ли хитрые прокурорские спрятали Шульгу где-то в городе, то ли увели машину такими проселками, про которые известно только местным аборигенам. В любом случае с чего начинали – к тому пришли…

Выматерившись до хрипа, поехали на заправку – с пустым баком много не навоюешь. Ричер оплатил дизель, купил всей команде по большому хотдогу с кофе. Пока машина заливалась, а личный состав, укрывшись в салоне, чавкал, он крутил в голове все возможные варианты. Начал уже прикидывать, сможет ли уломать Варяга на штурм СБУ-шной базы, которая расположена на аэродроме. Там вокруг все свои, военные. Проще взять языка…

В этот самый момент, словно где-то наверху подслушали его мысли, на смартфон прилетела долгожданная СМС. Оператор мобильной связи услужливо подсказал, что один из двух отключенных телефонов наконец-то опять на связи.

Кто же, интересно. Начальство? Нет. Это включил свой аппарат прокурор Таращенко…

Отыскался след Тарасов!

Пока Ричер соображал, как позвонить-представиться и какой лапши прокурорскому по-шустрому нагрузить, прилетел, отреагировав на включение, и заказанный геобиллинг. Отлично! У него шестой «Айфон», не хухры-мухры. По вышкам он где-то здесь, в Краматорске. О, да это вообще класс, он в бесплатный вайфай вошел… Ричер ткнул в кнопку приложения: «Показать на карте», и в следующее мгновение уже набирал Варяга…

– Все, прокурорского, кажись, нашли. Он в гостинице, от меня минут десять. Да понятно, лечу колоть. Не, штурмовать не будем. Но вы там пока готовьтесь, хезе как все повернется… И тебе удачи! Давай!

Заправщик вытащил пистолет, закрыл лючок, принял у Ричера чаевые. Ричер завелся, негромко сказал своим:

– Все, военные, проверяем оружие. Шманцы кончились, начинаем работать…

* * *

Таращенко не догадался задернуть шторы и проснулся от бьющего в глаза солнца. Он посмотрел на стрелки часов – около тринадцати. Ну что же, хоть немного, да отдохнул. В номере имелся отдельный бойлер, и он с удовольствием принял душ. Постояв под струями горячей воды, вытерся, оделся и только после этого включил «Айфон».

Умный дорогой аппарат тут же подхватил бесплатный WiFi. Таращенко просмотрел почту, пробежался по новостям. Сплошные победные реляции по поводу ареста экс-президента. Блоггеры выдвигают версии одну глупее другой и, как обычно, чем нелепее вброс, тем больше его репостят… По Велецкому никакой информации нет, и это уже хорошо. Задержание белыми нитками шито, узнай «общественность» о том, что один из реальных захватчиков Яныка за решеткой – его из камеры вынесут на руках...

Пришло несколько сообщений о пропущенных звонках. Один неизвестный, два раза звонил Барыгин. И совсем недавно, минут десять назад зам.генерального. Таращенко начал обзвон по важности.

      Шеф был зол, как собака. Что-то у него явно не клеилось.

– Барыгин провел допрос твоего Велецкого в качестве подозреваемого. Говорит что он в полной несознанке.

– Понял, Иван Алексеевич! Будем уликами подпирать?

– Будем. Но теперь уже не ты. Его харьковское МВД забирает. Постанову пиши, майор Минеев подъедет и заберет. Он отвечает за этапирование.

– … Хорошо … сейчас все по-быстрому подготовлю...

Не успело начальство дать отбой, как на связь вышел Барыгин.

– Руслан, тебе шеф звонил?

– Только что.

– Что сказал?

– Дело в Харьков передаем.

– Ты понимаешь, тут пошла херня полная. Его держат на Изюмском блокпосту, там я и допрашивал. Вот-вот собираются увозить. Но конвой сопровождают не эсбеушники, а какая-то охранная фирма…

– И что?

– И то. Угробят парня скорее всего. Как свидетель сам знаешь чего он нах никому не нужен. Слушай, включи дурака, распиши постанову на мой отдел. Я его заберу, все возьму на себя, а в Киеве согласуем.

– Зачем оно тебе?

– Не хочу лишней крови…

Барыгин – прожженный циник, решала и доверенное лицо начальства. Что-то на него не похоже. За какого-то убийцу впрягаться, когда на кону приказ о включении в штат? Нет уж, в такие игры пусть сам играет...

– Да напишу, нет проблем. Только, конечно, если мне шеф прикажет. Ты ему позвони…

– Я уже звонил, он послал. У него там свои договорняки и обязательства. Но если, типа, «перепутаем», я на месте потом все сам разрулю.

Ага, разрулит. Просто сделает крайним.

– Нет. Без шефа никак!

Барыгин чуть помолчал.

– Руслан, ты хоть понимаешь, во что ввязался?

– Понимаю. Я «ввязался» в раскрытие резонансного заказного убийства. Так что или согласуй с шефом, или не впутывай меня в свои игры.

– Да какие там игры. Жизнь человека… Ладно, бл*дь, процессуально независимое лицо! Придет война, хлебушка попросишь…

Успокоившись после «наезда», Таращенко раскрыл ноутбук и быстро набросал постанову. Скинул ее на флешку и собрался спуститься вниз. Принтер найти, чтобы в прокуратуру не ехать, а заодно уж и пообедать.

В эту самую минуту в дверь постучали.

– Кто?

Противный девичий голос:

– Звиняюсь, прибраться можно?

Эх, сейчас бы в номер того мальчика, который его на рецепшене оформлял, а не вульгарную местную девку. Мечты, мечты... Ну пусть заходит, он все равно на обед собрался.

Таращенко повернул ручку замка. Дверь открылась. Но в номер вошла не девушка, а вломился огромный брутальный мужчина в необъятных джинсах и кожаной черной куртке. Девушка, впрочем, за спиной у него была. Но с каких это пор горничные в провинциальных отелях стали носить военную форму?

Это была последняя мысль, которая промелькнула в голове прокурора Таращенко, прежде чем незваный гость взял его за горло потной вонючей лапой и грубо, совершенно не сексуально, завалил на кровать...

* * *

Минут через десять Ричер знал все, о чем знал, догадывался и даже предполагал прокурор Таращенко. Слабый оказался хлопчина. Всего-то и пришлось Ласке у него перед носом стволом поводить да яйца покрепче стиснуть. Парень сидел на стуле, привязанный скотчем, и тихо поскуливал.

– Ну вот, такой большой, а плачешь…

– Что еще нужно? Я вам все расскажу! Только не убивайте…

– Да ты уже все и так рассказал. Мы же не следаки, нам достаточно…

– Мне приказали. Я не хотел… Я все, что скажете, то сделаю… А хотите, заявление напишу. Что меня принуждали… преследовали за сексуальную ориентацию… У нас строго, за такое кого угодно уволят…

– Твоя ориентация нам до лампочки. Просто не будь по жизни пидором, все дела.

– Спасибо!

– Расти большой. Пока не за что. Жить ты, конечно, будешь. С кем пожелаешь. Но наказать тебя, хлопец, нужно…

– За что?!

– Ты понимал, что все действия незаконны?

– Ну мне же…

– Рот закрой. Да или нет?

– Да…

– Тебе, ты же сам сказал, твой следак объяснил, что человека могут убрать как свидетеля?

– Ну… да…

– Ты сделал то, что должен был сделать? Ну, там в СБУ или это, бл*дь, НАБУ позвонить, заявить о противоправных действиях…

– Н...нет…

– Тогда, толерантный, не обижайся. А для крепкой памяти – вот…

Ричер вставил в руку охреневшему прокурору его табельный пистолет, развернул оружие, направил ствол между ног и, положив свой грязный указательный палец на ухоженный большой палец мальчишки, нажал на спуск.

Выстрел прозвучал неожиданно глухо. Таращенко подпрыгнул на стуле и взвизгнул. В паху у него набухало пятно.

Ричер срезал и хозяйственно убрал скотч, удерживающий пленника. Тело прокурора сразу обмякло. Он уже не плакал и не стонал, а тихо и обреченно выл.

– Больно? А то... Вон как зрачки расширились. Ну ничего. Люди и с одним яйцом живут долго и счастливо. Ласка, аптечка есть?

– Ага!

– Укомплектована?

– Та конечно!

– Вколи ему антибиотик и обезбол, бо ща сознание потеряет. И рану затампонируй. Пустые ампулы на столе оставь, чтобы доктора лишнего не впузырили. А я вызываю скорую, и помчали. До Изюма нужно еще добраться…

Ласка шустро выполнила приказ. Влупила в бедро один за другим два укола. Разрезав ткань брюк, наложила на рану кровоостанавливающий тампон. Взяла руку Таращенко, положила ему на пах.

– Тампон покрепче держи. Город маленький, скорая минут через пятнадцать будет. Рана на самом деле пустячная, только вены задеты…

Ричер, вызвав скорую и дождавшись, когда подействует обезболивающее, склонился над Таращенко. Чуть не касаясь носом его лица, отчетливо произнес:

– Скажешь, что сам, случайно. Перезаряжал. Про нас заикнешься – из-под земли достанем. И тут уже одним яйцом не отделаешься. Запомнил? Ну вот и славно.

Оставив прокурорского в полном шоке, Ричер и Ласка покинули номер.

* * *

Из гаража Шульгу выводили те же самые два мента. В отличие от продвинутых эсбеушников, действовали они по-старинке: мешок на голову не натягивали, приковали наручниками к одному из давешних конвоиров.

Ослепительное полуденное солнце заливало жаркими лучами двор блокпоста. За забором все так же гудела трасса да изредка перекрикивались водители с постовыми. На площадке у гаражей, помимо приветливо распахнувшего дверь автозака, стояла еще машина. Сарай-универсал, не то шевроль, не то опель, кто их с нынешними стандартными дизайнами различит… У «сарая» сгрудились четверо мужиков титушной наружности. Спортивный прикид, короткие стрижки. Нелепые в такую жару куртки-олимпийки. Хотя, если под ними прятать что-то не табельное, то можно и попариться-потерпеть. На шеях поблескивают жлобские цепи, от которых герои ювелирной рекламы «Золотой век» пришли бы в тихое охренение. Мужики, поигрывая печатками, бросали угрюмо-оценивающие взгляды на Шульгу и ждущий его автозак. И вот хрен его поймет – то ли это местные бандиты, приехавшие на блокпост «порешать вопрос», то ли ментовские опера.

– От бля! – ругнулся, закрывая дверь гаража, второй конвоир.

– Шо такое?

– Да приспичило! Шаурму, походу, опять Ашот подсунул несвежую. Вот что, вы пока посидите, я быстро!

Расслабились менты, подумал Шульга. Впрочем, как ни странно, ничего удивительного здесь нет. Давно, еще в позапрошлой жизни, приятель из УБЭПА ему рассказывал, что невзирая на то, что распевают в блатных «шансонах», задержанные почти никогда не сбегают. «Даже если ты ему дверь нараспашку откроешь и выйдешь на полчаса покурить, будет сидеть как зайчик. Побеги из-под стражи – случаи единичные. Некоторые на пенсию уходят, ни разу с таким не столкнувшись». Так что расслабуха ментов понятна. Подозреваемый окучен, допрошен, куда он, по их мнению, денется.

– Ладно, давай, пошли! – прерывая мысли Шульги, громко, нарочито грубо дернув наручником, рявкнул мент.

Они двинулись к автозаку. Конвоир неожиданно тихо заговорил:

– Слухай, ты ж, я гляжу, атошник?

– Ну…

– Так я тоже в четырнадцатом воевал. В батальоне. Тут такое дело, братуха… Я слышал, что следак говорил, когда вышел. Мы тебя в Харьков везем, а там пресс-хата уже подготовлена. Наркоманы. Прикормленные. Живым, короче, не выйдешь…

Ну что же, очень даже реально. Если не удалось выколотить из него признания по-быстрому, то логичнее забрать с чужой территории на свою, и там уже вдумчиво отработать, не боясь никаких помех… Однако логика-логикой, но принцип «Не верь, не бойся, не проси» – еще никто не отменял.

– Что предлагаешь? – хмуро спросил Шульга, когда они забрались по ступенькам в прохладу арестантского фургона.

– Бежать тебе нужно, а то кранты!

– Как?

– Будет один шанс по дороге. Новицкий животом слабый. По дороге еще раз до ветру точно захочет. Ну вот он выйдет, я тебя отстегну, ты меня пару раз е*ани, чтобы следы остались, и тикай. Мы, скорее всего, у реки станем, плыви на другой берег, она там неширокая…

– Проблем у тебя не будет?

– Не… Новицкий старший, он по полной и отгребет.

Шульга ненадолго задумался. Потом сделал вид, будто что-то пытается вспомнить. Его лицо осветилось радостью узнавания.

– Я ж встречал тебя в четырнадцатом! Вы в сентябре на кураховском блокпосту стояли…

– Точно! – Радостно закивал «побратим». – Наш батальон там целый месяц рубеж удерживал. Я двух сепаров лично брал…

А вот это в корне меняет дело. «Кураховский блокпост» был давно разработанным и очень надежным тестом на липовых ветеранов. Городок Курахово, для тех кто знаком с донеччиной только по Интернету, был на слуху как фронтовой. Однако в силу специфики расположения, блокпостов на нем не выставляли с июня 2014 года, а потому тот, кто подхватывал байку про «кураховский блокпост» стопудово в АТО не служил. Стало быть, врет ментяра, как сивый мерин. Но если он не атошник, то какого хрена ради него, Шульги, готов пойти на серьезные неприятности?

Вариант тут только один. Его действительно собрались убивать. Только не в харьковской пресс-хате, а по пути, «при попытке к бегству». И кончать будут те самые мужики, стоящие во дворе. Не зря бросали на него оценивающие взгляды… Нет, неправильно он сказал. Не «будут», а «попытаются».

8. Битва пяти отрядов

Краматорск. Суббота 29 июля 13:30

Пока домчали в прокуратуру, Минееву удалось немного перекемарить, и он чувствовал себя относительно бодро. Вот еще бы кофе глотнуть и можно продержаться пару-тройку часов. Невзирая на дикую усталость, в душе у него трубили фанфары – еще бы, такой день запомнится на всю жизнь!

Это была обычная «специальная операция» – двум «блатным» пацанам, недавно зачисленным в группу, требовалось организовать документы на УБД, а заодно и отделу галочку в план поставить. Работали как обычно – утром приехали в штаб АТЦ, оформили приказ на «привлечение сил и средств», отметили командировки. Днем, согласовав со штабом бригады, подскочили под Светлодарск, на ротный опорный пункт. Привычно навешали лапши командиру, что типа у него на участке будет проводиться спецоперация, получили свежую оперативную информацию и засветло свалили на уютную базу в хорошо охраняемом Краматорске. После ужина Минеев превратил рассказ замороченного старлея в «разведсводку», которая была «добыта» им и его группой в результате «рейда за линию разграничения», и уже готовился отдыхать, как военные сообщили, что у них аварийное приземление и попросили усилить группу.

Предвкушая, как он будет вносить в рапорт «организацию антитеррористических мероприятий в зоне боевых действий» майор поднял своих в ружье. Группа, упакованная в каски и броники, с крутыми новыми автоматами, на солидных машинах, на фоне вечно нестиранных и вооруженных черти чем военных, смотрелась внушительно. Вот только «вражеский самолет» на поверку оказался затерханым “кукурузником”….

Ну раз уж приехали, то нужно отработать на рапорт. Минеев перехватил у военных инициативу, лично принял нежданных гостей. И как выяснилось – поступил очень правильно…

Убедившись, что обрюзгшая тушка, дрыхнущая в мешке – это действительно экс-президент, он понял, что это шанс. Первым делом позвонил дяде в Харьков. Тот врубился с полтычка в ситуацию и, шо твой Герцен, разбуженный декабристами, начал бурную деятельность. Покончив с главным, Минеев перешел к шайке из самолета. Судя по арсеналу, который они привезли, ребятишки были совсем не простые. Майор собирался прихватить всех, месте с летчиками, но удалось забрать только их старшего. Летуны неожиданно оказались друзьями присутствовавшей на приеме борта разведки, и те потребовали их отпустить. Ночью у кого больше стволов тот и прав – скрепя сердце пришлось отдать. В спешке он прозевал, что с ранеными в больницу увязалась девчонка, так что в результате остался с одним лишь свидетелем на руках. С одним, но зато с каким!

После того, как Велецкий был опознан по фото, ситуация прояснилась. Экс-президента похитила банда наемных киллеров, не связанная ни с кем из серьезных больших людей. А потому эту карту можно было смело разыгрывать на себя. Что Минеев при поддержке дяди с его корешем из генеральной прокуратуры и провернули.

Карьерные перспективы перед майором (а скорее всего, уже подполковником) раскрывались нешуточные. После “захвата группы” дело оставалось за малым – порешать вопрос с нежелательными свидетелями.

Девку с легкораненым его хлопцы, те самые новички, позорным образом упустили прямо в больнице, да еще и подарили им автоматы. Так что придется в рапорте указать о том, что стволы потеряны во время «боестолкновения при проведении разведрейда». Летуны тоже пока гуляли. Но то дело поправимое. После “операции по задержанию” их всех объявили в розыск как группу террористов, так что поимка – не более чем вопрос времени. Оставалось определить судьбу тех двоих, что были у его на кукане. Ну с тяжелораненым все понятно – врачи сказали, что он до вечера вряд ли дотянет. А вот Велецкий – тот представлял определенную опасность. Как участник резонансного убийства, он мог на следствии и суде сказать лишнего. Потому после отказа сотрудничать было решено от него избавиться.

Но то уже не проблемы Минеева. Арестанта передали в дядино МВД, а там такие вопросы решать умеют. Его задача – взять у прокурорского постанову про смену органа следствия и доставить ее домой, в Харьков. Ну а дальше хоть трава не расти…

Перед отелем, где жил прокурорский, стояла “скорая”.

– Что случилось, доктор? – спросил Минеев, перехватив врача скорой, когда тот уже забирался в машину.

– Огнестрел! – изучив удостоверение и при этом почему-то хихикнув, пояснил майору Пилюлькин.

– Кто!? Фамилия?

– Таращенко!

У Минеево все упало внутри. Покушение? Но тогда почему одна “скорая”. Киевский прокурор, тут все должно уже ментами кишеть…

– Напали на него, что ли?

– Самострел. Точнее – неосторожное обращение с оружием. Говорит, что вертел в руках пистолет. Тот был заряжен. Попал в мошонку. Одной тестикулы лишился… – доктор не выдержал и таки рассмеялся.

У Минеева машинально сжалось собственное хозяйство. Ох ты бля. Это же полный пи*дец...

– Живой?

– Естественно. Рана-то не опасная, а он грамотный оказался. Успел сам себе вколоть все что нужно и тампон наложить…

– Говорить сейчас может?

– Нет. Часа через три-четыре. Он был в шоке, мы дали успокоительное.

Ну хоть постанову-то он, надеюсь, успел приготовить…

– Вещи его могу осмотреть?

– Тоже нет. Санитары все забрали. В больницу вызвали дознавателя, ему и передадут. Сами понимаете, огнестрел. Мы сразу же обязаны сообщать…

Не сложно, махая корочкой, надавить на врача и осмотреть бумаги. Но будет лишний шум, который теперь не нужен… Можно, конечно, поверить, что это педик сам себе яйцо отстрелил. Минеев до перевода служил в отделе по сексуальным меньшинствам, потому голубого в Таращенке распознал еще с утра, на заправке. Но как-то очень не вовремя это произошло. Нужно поговорить с обслугой, может чего и скажут.

Отель был маленький, частный, и персонала в нем насчитывалось всего две боевых единицы – горничная с администратором. Горничная в это время бегала в магазин, а потому ничего не видела и не слышала.

Администратор выстрел прощелкал. Правда, рассказал две интересных вещи. Во-первых, в отеле имелся служебный вход, который оказался не заперт. Во-вторых, минут за двадцать-тридцать до того, как к дверям подлетела «скорая», на ресепшн приходило трое военных…

– Что за военные?

– Не знаю. Они номер хотели снять. Им цена не понравилась. Поклянчили скидку для участников боевых действий, но я не имею право. Минут через пять или десять ушли…

– Откуда они, какие войска ?

– Да я не знаю. Не разбираюсь. Обычные ребята, лет двадцать пять. Вежливые. Правда, шумные, все время друг на друга кричали, метались по холлу. Пару раз за дверь выходили, переговаривались. Мне показалось, что они собирались девочек привести...

– Ну хоть приметы какие-то запомнил?

– Да. У одного рука перевязанная висит.

Киллер, который сбежал из госпиталя, был ранен в плечо...

– А девки с ними никакой не было?

– Была! После них пришла с улицы, сказала «мальчики все нормально!» Вот они с ней и ушли.

– Девка какая? Как выглядела?

– Обычная. Молоденькая совсем, но бойкая. И да, тоже военная…

– Что ж ты сразу не сказал, бля, урод!

Минеев, забыв про постанову, летел к машине.

Чудеса, конечно, случаются. Мог какой-то раненый боец, возвращаясь из госпиталя, встретить пару сослуживцев, а с ними боевую подругу, которая согласилась, из меркантильных соображений или же на общественных началах скрасить их суровый армейский быт. И пошла четверка снимать жилье. При этом в то же самое время некий киевский прокурор спросонок решил пистолет почистить, да и захерачил пулю себе в яйцо…

Звучит красиво, любой писака вцепится в сюжет мертвой хваткой. Только вот не бывает в жизни таких совпадений. Стало быть, сбежавшие ночью из больницы бандиты каким-то образом вышли на след Таращенко. И пока одни отвлекали внимание, другие допросили его с пристрастием. После чего цинично поглумились и убыли в неизвестном направлении…

Тоже фантастика, но, как говорится, ближнего прицела… Потому что опять не сходится. Если их внизу было трое, а потом, видимо закончив допрос, к ним присоединилась и девка, то это уже не два беглеца, а слаженно действующая команда… И двое других, что с раненым – явно не летуны. Тем лет за сорок, а этим, если верить админу, было по двадцать пять. Если так – то вопрос серьезный. Значит, выбили из прокурора нужную информацию.

Что известно Таращенко? Да практически все! В таком случае что они будут делать? Козе понятно – ринутся спасать главаря…

– Где сейчас автозак, не знаешь? – запрыгнув в микроавтобус спросил он у одного из своих бойцов.

– Да вот только что отзвонились. Пять минут назад выехал с блокпоста.

Изюмский блокпост. Суббота 29 июля 13:40

Ричер, объезжая очередь на досмотр, вылетел на обочину, подскочил к огневой точке, где укрывалась от жары менты из дежурной смены, опустил стекло и сунул под нос корочку оторопевшему нацгвардейцу:

– НАБУ! Старшего ко мне, мигом!

Слово, ставшее волшебным после массовых арестов высокопоставленных жуликов, подействовало отлично. Минуты через три перед ним стоял, нервно оправляя помятое серо-синее камуфло, мусорского вида мужик. Понятно. Из старой гвардии. Этого нужно брать скоростным нахрапом.

– Где задержанный, которого прокурорские привезли?

– Так это. Уже уехали.

– Давно?

– Минут двадцать назад.

– Куда, на Харьков?

– Не, на Балаклею.

– Через Изюм?

– Да нет же! Вот, дорога на Донецкое, по левому берегу Северского Донца!

– Почему туда?

– Да хрен их знает.

– Номера телефонов какие-то оставляли?

– Нет, только корочки. По ним из облуправы звонили, чтобы всяческое содействие. Поймите, мы же на службе.

– Ясно. Штаны суши и дальше УБД зарабатывай!

“Крафтер” загудел, как раненый мамонт, и, взревев дизелем, нагло поперек трассы рванул на уходящую в лес дорогу.

* * *

Автозак катился ровно, лишь изредка встряхиваясь на ямах. Конвоиры сидели рядком, молчали. Шульга мог без труда избавиться от наручников, но в этом не было ни малейшего смысла. Оружия у конвойных нет, не положено, именно на такой случай. И дверь здесь открывается только снаружи. К тому же неизвестно, где движется в настоящий момент машина…

Вот, началось! «Дристун» получил СМС-ку, открыл, прочитал, фальшиво скривился, с минуту поелозил для виду, после чего решительно надавил на сигнальную кнопку.

– Ну шо там у вас? – спросил по громкой водитель.

– Слухай, под кустами где-то на минутку останови!

– Чего?

– Та снова живот скрутило! Тормози, бо ща прям тут навалю, тебе потом убирать…

– Ладно, ты старший-тебе решать! Тут понад речкой галявина. Там место тихое, перекурим.

Машина резко подалась влево, секунды три-четыре проскакала по кочкам, затормозила.

Дверь открылась, впуская в сумрак фургона ослепительный свет.

– Усе, я мигом! – сказал уже на ходу конвоир.

– Дверь не запирай! – подмигнув Шульге, попросил водителя кураховский ветеран.

– Ладно. Тогда присматривай…

Подождав с минуту, мент подошел к Шульге, открыл дверь, отстегнул наручники от решетки.

– Ну , братуха, давай!

Шульга, разгибаясь, что есть силы врезал конвоиру под дых. Перехватил за руку, не давая опомниться, приковал наручниками, в которых только что был сам. Вдавил в угол, шлепнул пару раз по щекам.

– Меня здесь будут кончать? Тихо говори, а то шею сверну.

Мент, испуганный вусмерть, несколько раз кивнул.

– Где они?

– За… за деревьями, у реки. Ты как отбежишь от машины, чтоб не задеть, они должны того… ну и в воду…

Ясно. План простой и вполне себе продуктивный. Прибили бы, как лося на загоне…

Точный удар под челюсть отбивает сознание минимум на четверть часа. Козел-провокатор обмяк на арестантском сидении. Шульга осторожно приблизился к выходу, огляделся.

Автозак стоял посреди большой, окруженной кустистым лесом, поляны. Прямо перед ним, метрах в ста, сверкало русло реки. Неширокая, но глубокая и с течением. Ушлые ребята, решили поиграть с ним в Чапаева. Ну посмотрим, кто кому здесь Василь Иваныч… Он опустится на пол и резко, вниз головой, рыбкой, нырнул под машину.

Выяснять, заметили или нет, времени у него совсем не было. Шульга прополз наискосок к правой двери кабины, вскочил, и, моля об удаче, рванул ручку двери. Не заперта! И водитель сидит на месте…

Хлопец молодой, расслабленный, реакция, как у крокодила на брюкву. Не успел повернуться в сторону нежданного визитера, как получил кулаком в висок. Похоже, что ему повезло намного меньше, чем первому, хруст височной кости трудно спутать с каким-то другим звуком. А вот у этого должно быть оружие. Кобура? Пустая! Бардачок? Есть! ПМ. Снаряженный. Без запасной обоймы. Что же они, автоматов с собой не брали? Хотя зачем? Все, что нужно, должны сделать охотники...

Ну что же. Теперь все решают секунды. Он, как мог, тихо и осторожно поменялся с мертвым телом местами, дослал патрон, поставил оружие на предохранитель, не выпуская из рук ПМ, включил зажигание и резко нажал на газ. Главное – убраться с центра поляны, а дальше мы повоюем…

Но убраться не повезло. Не успел переключиться на вторую передачу, как руль повело в сторону, а на правом стекле появились два пулевых отверстия. Опытные ребята, тему сразу же просекли. Судя по проделанным дыркам – они с автоматами. Привычная тактика для засад: рубанули по кабине и сразу же по колесам…

Правила поведения в таких случаях написаны кровью. Если попал в засаду – бей по газам и не раздумывай, уходи. Если же машина не едет, не разбирайся, в чем дело – как можно скорее ее покинь.

Шульга, не дожидаясь, когда автозак остановится, раскрыл дверь и вылетел на траву. С центра поляны, где он торчал, как труба на авдеевском коксохиме, ему удалось уйти, но спасительная опушка зеленела метрах в пятидесяти. Не успеть, особенно с учетом того, что по нему работают серьезные люди. Однако и торчать у машины – не вариант… Шульга огляделся и обнаружил единственный спасительный путь. Метрах в тридцати от него, прикрытая кустами, темнела не то лощинка, не то овражек…

Краем глаза отметив движение со стороны реки, он вскочил, снимая с предохранителя пистолет, пробежал шагов пять, снова упал на землю и навскидку сделал три выстрела по хорошо различимому силуэту. Стрелявший в него охотник опоздал на долю секунды – нажал на спуск уже в тот момент, когда ему в грудь вошли две тупоносых свинцовых пули. Стрелявшего отбросило, очередь ударила в небо, а Шульга, словно на стометровке из положения «старт лежа», пружиной вскочил, и в три-четыре секунды добрался до спасительного убежища.

Весьма относительного, конечно. Потому что расклад ну совсем, как говорится, не в нашу пользу. Охотников четверо, не считая двух конвоиров. Водила точно отминусован, один из охотников вроде тоже. Плюс безоружный кураховский ветеран, который лежит в кабине, он не боец. Значит, Стало быть, их пятеро, и у них минимум один автомат. А реально – так все четыре. Видел он их рожи на блокпосту, такие без оружия мусор выносить не пойдут... И это все против пяти патронов, оставшихся в магазине его ПМа. Скверная арифметика. Ну да ладно, бывало и посквернее.

Шульга чуть обжился в импровизированном окопе, привычно начал оценивать сектора обстрела и опасные направления. Сзади лес, слева река. Справа в полусотне метров торчит, остановившись с простреленным колесом, автозак. Поле боя не безнадежное. Дорога недалеко, не тайга, рано или поздно кто-то появится. Лучше, конечно, рано.

Главное – их к машине не подпустить. За ней закрепятся – расстреляют почти в упор….

* * *

На въезде в село, у автобусной остановки, удобно разложившись на складном столике, под пляжным зонтом сидела бабка-лоточница. Ричер остановился в метре от нехитрых придорожных товаров.

– Шаман, узнай!

Раненый снайпер неловко, левой рукой, открыл пассажирскую дверь. Высунулся наружу.

– День добрый! Скажите, а тут такая машина милицейская, серый фургон «Газель» с мигалками на крыше, не проезжала?

– Зековозка, что ли? – уточнила продавщица, проявив неожиданно хорошее знакомство с предметом..

– Ну типа, да!

– Голову не морочь. Так и сказал бы, что зековозка, Не, сегодня не было. Точно…

– Уверена?

– Я с десяти утра здесь торчу. Сам видишь, не трасса, народу мало, автобусы в основном, да местные. Брать будете что-то? Чай-кофе-капучино… Морковка свежая, яблочки, огурцы…

Ричер перегнулся через Шамана. Спросил, прерывая маркетинговые усилия продавщицы.