Текст книги "По особо важным телам (СИ)"

Автор книги: Александр Сурков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Понятно. Разведчики если сказали, что «не брали», значит не отдадут…

– Ну, так! У меня двадцать пять бойцов, все с боевым опытом, два бетера и полный боекомплект. Слово за слово, пацаны ощетинились. Приступили вежливо убеждать.

– Убедили, я так понял…

– Доброе слово еще не такое делает. Правда эти эсбеушники с какого-то момента сами обломались. Запрыгали вокруг самолета, как в жопу клюнутые, а про нас и летунов, типа, вообще забыли. Ну, я пацанов на броню и домой…

– Чьи они были, не выяснил?

– Харьковские кажись, но не уверен…

– Точно говорили про горотдел?

– Я провалами памяти не страдаю…

Ричер переварил информацию. В лапах у неустановленных пока спецназеров к этому времени остались только Шульга и Овощ. Логично, что их, на ночь глядя, загребли в горотдел. На аэродроме все-таки хозяева не они, а военные. После того как Варяг и его разведка отжали летчиков, вполне резонно было перебраться на свою территорию.

Что же, значит нужно теребить горотдел СБУ… Но туда, в четыре утра, на ато-шных понтах не прорвешься, нужна помощь начальства… Ричер вызвал крайний набранный номер.

– Летчиков нашли... Целы, отдыхают… Информация подтвердилась. Шульга и груз, судя по всему, в СБУ Краматорска. Мы сейчас туда едем… Понял… Жду звонка.

Начальство мудро распорядилось не дергаться до утра. Ночью все, кто не спит, взвинченные, зачем ломиться буром? Проснутся большие начальники, созвонятся, все перетрут и между собой уладят. Стало быть, будем тоже определяться на отдых…

– Комната свободная есть? – спросил он Варяга.

– Вас сколько?

– Трое.

– Найдем… Сейчас дам ключи.

Варяг возвратился в номер, оставив приоткрытую дверь. В проеме просматривалась кровать на которой сидела, в чем мать родила, пышная русоволосая девица с бюстом, глядя на который знаменитая порнозвезда Чичоллина получила бы от зависти разрыв желчного пузыря. Сладко потянувшись, боевая подруга комвзвода стала натягивать прямо на голое тело форменный китель…

Варяг возвратился, протянул Ричеру ключ с пластиковой биркой.

– Двести одиннадцатый. Второй этаж, направо по коридору. Там четыре кровати. Будете выезжать – меня свистнешь. Летчиков если что куда?

– Пусть пока у вас будут. Без меня никому их не отдавай.

– Принял.

Ричер сходил, забрал Ласку с Шаманом. Комната оказалась изрядно убитой и без постельного белья. Но они устали настолько, что рухнули прямо на грязные матрацы не раздеваясь.

Действительно, право руководство, утро вечера мудреней. Все, что могло случиться – уже случилось. Да и что может произойти за три-четыре часа, которые остались до начала нового дня?

Краматорск. Суббота 29 июля 07:20

Где-то за Харьковым Таращенко наглухо задремал. Точнее не задремал, а натурально заснул, да так крепко, что прозевал заезд в зону АТО. Во сне он не ответил на звонок шефа и остался в клубе «Лак». Вместе с новым знакомым спустился по высоким гулким ступеням в даркрум, которого в этом респектабельном гей-клубе не было отродясь. Там, в густом мраке, среди стонущих-шелестящих звуков и микса из острых будоражащих запахов, он позволил себя раздеть и … очнулся от энергичных толчков Барыгина.

– Приехали, просыпайся!

Таращенко с трудом возвратился в правоохранительную реальность. Потянулся и огляделся. Нет, конечно, он не рассчитывал увидеть за окном остовы сгоревших автомобилей, выщербленные обстрелами здания и толпы вооруженных людей. Но все же «АТО», где он раньше не был ни разу, представлялось ему чем-то иным. В реальности они ехали по улицам чистого, зеленого и вполне мирного города, ничем не отличающегося от любого другого в украинской провинции. С одной стороны это как-то разочаровывало, с другой обнадеживало. Ведь не на отдых сюда примчались…

Их должны были встречать на заправке, и Барыгин говорил с кем-то по телефону, уточняя дорогу. Заправку, тоже совершенно цивилизованную, с парковкой, маркетом и кафе, нашли без проблем. Высадив их, водитель поехал наполнять бак, а Таращенко и Барыгин, заскочив в туалет, по-европейски сверкающий чистотой, заказали по кофе и по хот-догу и устроились на внешней веранде.

Минут через пять на парковку влетел черный «Мерседес Вито». Машина стала в сторонке, из нее вышел и направился к ним всего один человек в джинсах и черной куртке.

– Майор, тот самый! – пояснил, запихивая в себя остатки хот-дога важняк. – Мне, пока мы ехали, фото его прислали, чтобы не перепутать…

Спецназовец СБУ был хмур, заспан и небрит. Явно ночью глаз не сомкнул. Подошел, протянул руку поднявшимся навстречу сотрудникам Генеральной прокуратуры:

– Минеев! Я выбачаюсь, документики можно глянуть?

Барыгин, а вслед за ним и Таращенко, молча предъявили эсбеушнику прокурорские ксивы. Майор кивнул, все присели. Заказали еще по кофе.

– Ну шо, хлопцы! – Пригубив «американо», начал Минеев, безошибочно обращаясь к Барыгину. – Новостей за ночь много каких набежало, с чего начинать, хорошего или плохого?

– Давай с плохого. Хорошее никуда не денется...

– Тоди так. Летчиков, которые с «кукурузника», у нас армейская разведка отжала. Оказались знакомы, задержать не позволили, дело чуть до стрельбы не дошло.

– И где они? – Барыгин перехватил инициативу в беседе. Таращенко не встревал…

– По нашим данным, пока в гостях у разведчиков. Здесь недалеко, они в «Славянском курорте» живут.

– Взять их там реально?

– Только если договориться с ВСП и военной прокуратурой. Да и то, если комбриг упрется, то без Киева не получится.

– Нет, кузнец нам пока не нужен!

– Ну так понятное дело. Пока не реализуем операцию, наверх нельзя выносить…

– Что плохого еще?

– Сбежали из-под охраны двое – раненый и девчонка.

– Хорошо, смотрю, охраняли…

– Да кто ж мог подумать?…

– Ага, совсем нельзя было предположить… Эта банда ведь не бойца с гауптвахты, а целого Яныка сковырнула из-под сильной охраны. Могли бы сообразить, с кем дело имеете.

– С прокурорского дивана оно все просто, – огрызнулся майор. – А ты попробуй ночью, когда сыплется куча вводных, ситуацию удержать. Пока разобрались в чем дело вообще, пока окучили остальных, пока с разведкой бодались и доложили наверх, все уже и случилось…

– Ладно, понимаю. Ситуация. Меры приняли?

– Не особо. Какие тут примешь меры? Если они действительно опытные, то ищи ветра в поле. На всякий случай дали дезу, что они сидят в гор.СБУ…

– Понял. Теперь давай, удиви хорошим…

– Та нема пытань. Во-первых, эта банда, шо Овоща привезла, похоже просто какие-то радикалы. До сего момента никто их не искал, не интересовался. Ни по каким спецканалам, официальным и неофициальным. Так что, скорее всего, ничьи…

– Не бывает ничьих в Украине… – философски заметил Барыгин. – Кто-то деньги давал, кто-то оружие и технику закупал. Видел я на фотках их арсенал, Таких Хеклер и Кохов не то что в управлении госохраны – у телохранителей Ахметова нету. Ну то дело такое. Говори, что во-вторых…

– Во-вторых, Янык проснулся, и мы его допросили.

– Что говорит?

– Да ничего! Смеяться будешь, но как в том фильме, поскользнулся – упал – потерял сознание – очнулся – гипс…

– Бабло предлагал?

– А як же! Но дядя распорядился, чтобы мы не велись. Бабка еще надвое сказала, сможет ли он до своей кубышки теперь добраться, а всплывет факт после задержания – сядем все, мы ж как только его официально возьмем, будем под микроскопом…

А вот на этом моменте Таращенко крепко задумался. Не секрет, что на счетах у экс-президента до сих пор лежат миллиарды. Интересно, кто из участников событий собрался наложить на них лапу? Что зам. Генерального прокурора, что его конфидент Барыгин, что остальные, если судить по майору, были деловыми людьми и на майданную риторику не велись. Родину и за меньшее продают. Не исключено, что истинной целью всей этой движухи являются именно эти, очень и очень большие деньги…

– Бабки пока что дело десятое! – глазом не моргнув заявил Барыгин (этого деньги не волнуют, ага…). – К реализации все готово?

– А вот тут, товарышу следователь, слава Богу, полный порядок. Местные опера нам отдали явочную квартиру. Естественно, за обещание упомянуть их в рапорте в числе участников задержания. Овощ уже там. Коньяк под охраной глушит, судьбу клянет…

– Так что же мы, бля*дь, сидим! – Вскинулся важняк. – Поехали! Четверо свидетелей вне контроля, с минуты на минуту инфа может протечь!

– Та погоди! – осадил Барыгина эсбеушник. – Мы еще не решили, что делать с, как его… Велецким. Этот у них явно старший, от него как раз опасности больше…

– Где он?

– Пока на аэродроме. Когда мы выезжали спал еще.

– Хоть этот-то не сбежит?

– Не. Его семеро стерегут…

– Рассказал хоть что-то?

– Ни слова. Но мы пока не давили…

– И не нужно. Не ваш клиент. Телефон его проверяли?

– Аппарат наглухо зашифрован. Передали в горотдел, но какие там, нахер, специалисты…

– В общем так. Давай, выдвигаемся на задержание Овоща. Как только видео сделаем и протокол оформим, журналисты подъедут. Начальство организовало несколько центральных каналов, так что информация пойдет сразу в эфир. После репортажа тут же пакуем его и везем к себе в Харьков, пока местные не прочухались. Ты, Руслан, – обратился он к Таращенко, – возьми машину, двигай в прокуратуру, выбей кабинет у местных, дождись задержания Яныка, а потом бери Велецкого, предъяви ему подозрение и арестуй на семьдесят два часа, чтоб под ногами не путался.

– Где его содержать планируется ? – уточнил Таращенко.

– Тоже в Харькове. Шефы договорились. Все следственные действия будут там.

– Как доставлять их планируем, вместе или отдельно? – поинтересовался практичный майор.

– Отдельно! Яныка вашим транспортом. А за Велецким уже выслали автозак.

– Добре! – начал подниматься с места Минеев. – Давай, садись ко мне и поехали…

Барыгин прихватил свой потертый пухлый портфель, вслед за Минеевым залез в СБУ-шную машину. Черный «Вито» резко рванул вперед и скрылся за поворотом. Таращенко не спеша допил кофе вместе с водителем, умылся, забрался на переднее сиденье, где до того восседал Барыгин, включил свой «Айфон» в стильном розово-голубом чехле и набрал в поисковике «краматорск прокуратура»…

6. Утро трудного дня

Санаторий “Славянский курорт”. Суббота, 29 июля 8:30

Ричер, Шаман и Ласка уже проснулись и приводили себя в порядок, когда в комнату залетел Варяг. Командир разведвзвода был в форме и при оружии.

– Новости слышали? Час назад СБУ Януковича в Краматорске арестовала!

– То есть как, СБУ?! – Ласка выскочила из ванной в трусиках и короткой футболке и застыла посреди комнаты.

Ричер, как мог, незаметно ей отмахнул: «Молчи!», но битый разведчик тут же перехватил сигнал.

– Ваша работа? – спросил Варяг переведя взгляд с Ласки на хмурого, как туча, Шамана. – Это же вы его в Крам доставили!?

– Ну да. Мои, – Ричер счел бессмысленным отрицать очевидное…

– Нихера себе! А Ванька-то вчера молчал, партизан, блин… Как взлетали рассказал, как летели и садились после обстрела – в цветах и красках. А про то, кого привезли, хотя бы полслова, гад. Ну, проспится, я с ним еще разберусь!

– Ладно, потом разбор полетов устроишь! Ты в курсе, что там произошло? Откуда вообще информация?

– Да весь эфир минут сорок уже гудит! Интернет есть? Открывайте любой канал!

Ричер вытянул из рюкзака ноутбук, подключил мобильный роутер, нашел новости на ЮТубе. Группа сгрудились у экрана.

Репортаж, судя по титрам, снят был здесь, в Краматорске. Камера двигалась по коридору, выхватывая в лучах мощных фонарей лица вооруженных людей, закрытые арафатками и балаклавами. Судя по форме, «группа захвата» – солянка сборная. Черные – менты, олива – нацгвардия, но больше всего мультикама, облюбованного СБУ…

Комната совкового вида – старорежимный комод, убитый шкаф, на полках некогда дефицитная книжная классика. В углу на стуле хмурый, скованный Янукович. Экс-президент обрюзгший-помятый и его почти не узнать…

Следующим кадром пошло интервью.

– О, так это ж тот самый майор, который «кукурузник» встречал! – тыкнув пальцем в экран. сказал Варяг. – Я эту падлу не то что в балаклаве, и в хиджабе узнал бы…

– Мы получили сведения, – веско-солидно вещал в микрофон интервьюируемый. – Подготовили операцию. Провели задержание. При бывшем президенте было шестеро телохранителей, банда жестоких убийц, за которыми тянется кровавый след. Завязался бой…

– Были у вас потери? – поинтересовалась репортерша за кадром.

– У нас нет. А вот террористы понесли тяжелый урон. Один тяжело ранен и находится в больнице, один задержан. Четверым, среди которых, вероятно, есть один легкораненый, удалось уйти…

Последние слова майора Ричер слушал вполуха. Он набирал киевский номер…

С первых слов Варяга он узрел в происходящем одну очень серьезную ненормальность. Начальство должно было позвонить само. Причем сразу же после выхода в эфир этого репортажа. А по-хорошему, так и вообще до. Окончательную судьбу Яныка те, кто ставил задачу на операцию, ни с ним, ни с группой не обсуждали. Что произойдет с Овощем, после того, как его сдадут с рук на руки «уполномоченным представителям», Ричера, по-большому счету, не волновало. Но очень было похоже, что после вынужденной посадки сюда, на Крам, в дело вмешались какие-то сторонние и довольно нехилые силы...

Первые три вызова телефон начальства не отвечал. Потом и вовсе стал недоступен. Это пока что ничего не означало, ни хорошего ни плохого. Бывало уже нечто подобное: идет наверху очередная игра престолов, встречи, перезвоны, тихие завтраки в дорогих уютных кафе, ожидания в ковровых приемных, тихие тосты в комнатах отдыха. Сейчас не до исполнителей, разберутся – свяжутся.

Одно лишь скверно. До того момента, как придет СМС: «Я опять на связи, перезвоните пожалуйста», Ричеру придется действовать на собственный страх и риск, а его люди подвергаются смертельной опасности…

– Зема, так что там у вас за дела?

Ричер сунул телефон в джинсы, в упор посмотрел на Варяга.

– Дела – нихера хорошего. СБУ на себя одеяло дернуло, мои контакты молчат, а группа в статусе террористов в активном розыске…

– Без базара, грамотно вас разложили…

– Вот, слушайте! – прервала командиров Ласка. К этому моменту она, перестав смущать гостя, облачилась в свой мультикам и натянула на ноги берцы.

На экране толкал речь солидный мужик при пиджаке и галстуке. Надпись внизу поясняла, что это не кто-то, а зам. начальника облуправления СБУ в Харьковской области.

– Эту операцию мы разрабатывали и готовили примерно полтора года, – вещал галстучный, буравя камеру поросячьими глазками. – Была специально создана фиктивная «Партия конституционного порядка», в которую вошли завербованные нами сепаратисты и внедренные сотрудники под прикрытием. В результате этих оперативных действий у бывшего президента и, главное, у его кремлевских кукловодов, создалось впечатление, что они имеют в регионе сильную общественную поддержку, и все готово к провозглашению так называемой ХНР. Как известно, месяц назад в Дебальцево российско-сепаратисткими оккупантами была сформирована танковая бригада. По данным разведки ее главной целью было прорвать фронт на участке Бахмут-Краматорск-Чугуев и захватить Харьков…

– Что он несет? Какая нах “танковая бригада” в Дебальцево! Мы же там только вчера … – возмутился Варяг.

– Пи*дит, как Троцкий, – буркнул Шаман. – Бля буду, эти гондоны до вчерашнего вечера даже про место, где Янык жил в России, не знали…

– Ну вы, похоже, попали… – сказал Варяг. В голосе его сквозило отнюдь не сочувствие. Простая констатация факта.

– Поможешь? – просто спросил Ричер. – У них мой тяжелый и командир группы, которых вполне могут под шумок и зачистить. Знаю нынешних харьковчан. Они по телам пойдут. А у меня всех сил – я сам и Ласка, да и та в розыске. Против нас целая областная управа сейчас работает. Не потянем вдвоем.

– Ну ты, командир, не гони! – Недовольно сказал Шаман. – Мне хоть правую подстрелили, но работать смогу…

– Ты уверен, что вас будут кошмарить? – чуть подумав, спросил Варяг. – Они ведь прокукарекали. Теперь медальки поделят и похрен-веники. Зачем им лишняя кровь?

Словно в ответ на слова разведчика, динамики ноутбука выдали очередную новость.

– Сегодня ночью на краматорском аэродроме произошел пожар. По словам очевидцев, загорелся небольшой частный самолет сельскохозяйственной авиации. Пожар потушен силами местного МЧС. По словам спасателей причина возгорания – техническая неисправность. Самолет сгорел практически целиком. Пострадавших во время пожара нет…

– Ну что? – спросил Ричер. – Убедился, что зачищают поляну?

– Похоже! – кивнул Варяг. – Выходит, тут политика пошла, я так понимаю?

– Да! – коротко сказал Ричер.

Все ясно. Сейчас разведчик скажет что-то типа: «Извини, зема, но я в политику не полезу». Но Варяг неожиданно улыбнулся.

– Политика – это продолжение войны иными, специальными средствами, как говорил один наш начкафедры… Какая помощь нужна?

У Ричера отлегло от души. С мотивированным, хорошо подготовленным разведвзводом шансы уцелеть у Шульги с Евреем становятся более чем реальными…

– Спасибо! Тогда как можно скорее человека три в больницу направь. Пусть аккуратно за нашим хлопчиком присмотрят. Если его увезти захотят – не дайте. Летунов спрячьте так, чтобы их с собаками не нашли. А я поищу Шульгу.

– Где?

– Для начала загляну в горотдел СБУ. Документы нужные есть, прикинусь своим-залетным. Там сейчас проходной двор, хоть что-нибудь, да узнаю. Ну, а как появится инфа, будем действовать по обстоятельствам… Ласка, ты здесь, на связи.

– Есть!

– Шаман, вы что у охранников взяли?

– Два “Форта-211”.

– Варяг, БК пять-сорок пять подкинешь?

– Да как два пальца! Только и ты меня подстрахуй. Комбриг – твой кореш, позвони, предупреди...

– Нет проблем!

Ричер начал набирать номер, уже двигаясь по коридору на выход.

Краматорск, городская прокуратура. Суббота 29 июля 09:30

Последний час по всем новостям беспрерывно гнали информацию про арест Януковича, и Таращенко встретили в городской прокуратуре не хуже, чем космонавта, только что прибывшего с орбиты. Здешний главный тут же пригласил в кабинет. Угостил кофе и, вежливо расспрашивая о столичных делах, поинтересовался, чем может здесь быть полезен.

Таращенко допил кофе, попросил пустой кабинет и еще предупредил, «чтобы сотрудники, по возможности, не мелькали». Его просьбы были исполнены с тщательностью военного приказа. Когда он спускался вниз, к выделенному дежурному кабинету, на стене которого висела ужасная репродукция Пикассо, коридоры прокуратуры как вымерли…

Он зашел, огляделся. Спрятал в шкаф рабочую сумку, на стол выложил только необходимое – текст подозрения и постановление об аресте. Подготовившись к «приему», набрал Барыгина.

– Поздравляю, Богдан Геннадиевич! Чистая операция!

– Да ладно, Роман, не звезди! Автозак прибыл уже?

– Вроде нет…

– Вроде-володи! Уточни, чтобы Велецкого сразу же и забрали.

Автозака во дворе не было. Таращенко снова набрал Барыгина, но тот сбросил звонок. Со второй попытки важняк обматерил, но продиктовал номер старшего караула и отключился. Таращенко дозвонился до мента, который, как выяснилось, приехал десять минут назад, но почему-то не в прокуратуру, а в СБУ, и переезжать без команды отказывался наотрез. Пришлось выяснить телефон дежурного по горотделу, объяснить, кто он такой и чего хочет. Дежурный проверился через прокурора, согласовал со своим начальством, только после этого дал команду автозаку на выезд.

Наконец все было готово. Получив подтверждение, что Велецкого уже повезли, Таращенко сел за стол, настраиваясь на работу.

В том, что Велецкий причастен к убийству полковника из разведки, не было ни малейших сомнений. Он был опытным дознавателем и видел по материалам, что здесь нет никакой ошибки. Смущало другое. Именно Велецкий доставил в Краматорск беглого президента. Но шефы его, Таращенко, руками собирались этот факт утаить. Ох и скользкое это дело … По-хорошему нужно было аккуратно устраниться под каким-то предлогом. Но ведь не простят… А кому он нужен вне привычных стен прокуратуры?

Впрочем, ладно. Злодей – не человек, а объект. У каждого из них всегда находятся тысячи объяснений своей невиновности, непричастности и пушистости. При этом все они врут. Этот к тому же вообще атошник, а они все как один долбанутые психи, но считают, что все им кругом должны… Да и, если подумать, он же подозрение ему объявляет вполне законно. В рамках дела и своих полномочий. А экс-президент – это политика. Не его, Таращенко, ума дело…

Дверь открылась, и люди Минеева, спросившись, завели арестанта. В кабинет вошел суровый уставший парень. Он спокойно глянул на Таращенко, и от этого взгляда прокурора аж передернуло. Перед ним стоял не какой-нибудь атошник с посттравматическим синдромом, а настоящий киллер. И он был реально опасен...-

«Ну что же, быстрее покончим с этим,» – подумал Таращенко. И приступил к работе.

– Велецкий Сергей Богданович …, вам объявляется подозрение по статье 115 Уголовного кодекса Украины, часть вторая… Ввиду особой тяжести совершенного преступления принято решение удерживать вас под стражей до тех пор, пока суд не изберет меру пресечения. Вы понимаете суть подозрения?

Велецкий молчал. Но в его отсутствующем взгляде сквозила уверенность человека, который знает, что через некоторое время его ситуация разрешится. Так спокойно обычно вели себя те подозреваемые, которые успели до задержания кому следует «занести» и ждали указующего звонка.

– Ладно! Не желаете говорить? Подписывать, я так понял, тоже ничего не станете? Но это не важно. Уведите! – скомандовал он охране. – И, Велецкий, – добавил скорее для того, чтобы погасить собственный страх. – Не вздумайте делать глупостей. Конвою дана команда в случае попытки к бегству, с учетом вашей особой опасности, сразу же открывать огонь. Они это сделают, можете мне поверить…

Арестованному надели наручники и увели во двор. Ну все. Дело сделано. Пусть теперь харьковские разгребаются…

Не скрывая облегчения, Таращенко набрал шефа.

– Иван Алексеич! Все, объявлено подозрение, увезли. Мне что, дальше с Барыгиным работать?

– Нет! – сказало начальство, устало-сдержанно похвалив. – Они там без тебя справятся. Ты езжай куда-нибудь отдохни, а потом вместе в Киев вернетесь… В понедельник приказ подпишем.

Обидно было, конечно, что его оставили за бортом главной следственной группы. Но в должности утвердят, а это уже хорошо…

Он поднялся наверх и узнал у прокурора, где тут поблизости есть приличный отель.

Гостиница оказалась, даже по киевским меркам, вполне приличной. Номер тихий и уютный, кровать двуспальная. В другое время нашел бы с кем на нее завалиться, но сейчас не было сил не то что искать партнера – просто раздеться.

Таращенко сообщил в дежурному в генпрокуратуру в каком номере остановился, поставил будильник и переключил «Айфон» в режим полета. Нужно хоть чуть поспать, а кому он срочно понадобится – найдут…

Краматорск, горотдел СБУ. Суббота 29 июля 10:00

Городская управа краматорского оплота нацбезопасности напоминала растревоженный улей. Такого ажиотажа здесь, пожалуй, не было с 2014, подумал Ричер, когда это отдельно стоящее здание, окруженное бетонным забором, захватили вооруженные «ополченцы». Сейчас обошлось без выстрелов, а штурмовать здание пытались вполне мирные репортеры.

Вдоль дороги, беспардонно загораживая проезд, приткнулось два фургона с логотипами центральных каналов. Третий парковался, мешая техникам тянуть свои провода. За телевизионщиками хмуро наблюдали выставленные у главных ворот входа суровые воины в полной полевой снаряге. Вокруг них толпилось десятка два журналистов, которые за неимением иных сюжетов, сосредоточили внимание на живописных привратниках.

Ричер припарковал свой «Крафтер» в сторонке, чтоб не отсвечивать, и аккуратно, дабы не угодить лицом в кадр многочисленных камер и телефонов, протиснулся сквозь толпу. Пропуск столичного управления подействовал безотказно. Дежуривший за калиткой охранник, изучив ксиву, запустил его внутрь.

Двор управы был забит разнокалиберными машинами, по номерам которых можно было изучать географию Украины. Похоже, что к утру не нашлось в их системе начальника, который бы не прислал своего эмиссара. Всем хотелось если не искупаться в лучах очевидной славы, так хотя бы раздобыть полезную информацию…

Но все эти ритуальные пчелиные танцы Ричера интересовали в последнюю очередь. Вытянуть Шульгу – и век бы этих с их подковерными играми не знать и не видеть.

Пока искал во всеобщем хаосе хоть кого-то, кто мог обладать информацией, отзвонился Варяг.

– Мои на аэродроме. Говорят, что спецура твоего хлопца до утра у себя держала.

Ричер тихо и смачно выматерился. Стало быть все это время Шульга был там…

– Пропуск сделаешь? Выезжаю!

      – Да не спеши, зема! Час назад вывезли. На черном «Вито». Куда – никто не здесь знает…

– Понял. Ну, что пробьете еще – сразу свяжись!

– Плюс!

Ричер наконец-то разыскал кабинет, в котором было устроено что-то вроде «центра межведомственных коммуникаций». Проще говоря, трое или четверо местных отвечали на звонки и вопросы «пришлых». К счастью, во всех подобных заведениях главное – пробиться вовнутрь. Человека, идущего по коридору не под конвоем, в таких закрытых конторах все подсознательно воспринимают как своего.

Ричер уверенно зашел в кабинет, сразу же обратился к тому что стоял поближе.

– Я из пятой опергруппы. На усиление. Где террорист, которого взяли? – Дежурный устало поднял глаза.

– Да хрен его знает. Брали ж не мы, а харьковские.

– Куда его отвезли?

– Сюда уж точно не привозили!

– Как не привозили? Привозили! – неожиданно вмешался второй. – Это же за ним же автозак приезжал…

– Не знаешь – молчи! Этот автозак к нам приехал, но не по адресу. Почти сразу прозвонили с прокуратуры, я его туда и направил… В прокуратуре твой террорист…

– Как туда позвонить?

– Все номера на столе, под стеклом…

Ричер склонился над списком, провел пальцем, нашел нужный номер и набрал его, используя внутренний телефон. Дождался ответа, представился…

– Да был такой, – ответил прокурорский дежурный. – С ним провели следственные действия, потом сразу же увезли.

– Куда?

– Я не в курсе. Работал ваш киевский прокурор. Тоже убыл, почти сразу.

– Андрей? Калюжный?

– Нет. Другой. Представился как Таращенко…

– Ой блин! Опять все в главке попутали. Этого я не знаю… А мне нужно срочно вещдоки ему передать и документы… Телефончик не дашь?

– Записывай.

Этот Таращенко работал с Шульгой! Наконец-то появилась хоть какая-то ниточка. Ричер тут же набрал продиктованный номер, прикидывая на ходу, что будет парить этому прокурорскому… Телефон вне зоны… Они что, сговорились, бл*?!!

Он тут же перезвонил в прокуратуру, уточнил номер – все правильно, и другого киевский гость не оставлял. Куда уехал – тоже никому не сказал. Одна зацепка – он из генеральной прокуратуры. Но при отсутствии связи с киевским начальством этой информации грош цена!

Итак, что же у нас есть? Фамилия, номер телефона и… автозак.

– А номер ты случайно, не зафиксировал? – поинтересовался он у дежурного.

– Охрану на въезде спроси. Они всех, кто вовнутрь въезжает, в своем журнале отмечают. Ну и камера там стоит…

Ричер метнулся на пост, списал из журнала номер. Ну уже что-то… Он связался с базой, дал запрос на пробивку, а заодно и на геобиллинг прокурорского телефона. Глядишь, что и выплывет. Дальше будет нужна разведка…

– Варяг!

– На дроте!

– Короче, я пробил. Моего Шульгу, судя по всему, из прокуратуры вывезли автозаком.

– Куда?

– А вот хрен знает! Нужно искать.

– Выехали когда?

– Час-полтора назад.

– Номер машины есть?

– Да, я записал…

– Ну вот, это уже нормуль. Вот что, греби на базу, бери в охапку своих. Я дам еще пару моих ребят, резко объезжайте все блокпосты вокруг города. Они ж не по воздуху улетели, а ментовские передвижки у нас не каждый день проезжают, хоть кто-нибудь, да запомнил. Узнаешь, по какой дороге поехали – маякуй. Догоним – решим вопрос…

7. Изюмский шлях

Изюмский блокпост. Суббота 29 июля 12:15

Шульга откровенно стебался, так что видеоинтервью у следователя по особо важным делам Барыгина явно не получилось. По крайней мере такое, как он хотел. Однако следак был тертый. Переобулся на бегу, выключил камеру и приступил к стандартной разводке.

– Ну что, пожизненное ты уже заработал, – сказал он, дружески улыбаясь. – Сам понимаешь, в обвинении полный букет. Доказуха железная. Экспертизу ДНК подопрем очняками, и тебя даже Страсбургский суд по правам человека не оправдает. Так что я все же предлагаю сотрудничать…

– Сотрудничать – это как?

– Да все так же, ничего лишнего. Наговоришь чистосердечное под видеофиксацию, чтоб не съехал потом. Расскажешь, что входил в состав группы киллеров, дашь показания на подельников, сдашь заказчика. Потом все на бумагу положим. Напишем, что ты лично никого не убивал и готов свидетельствовать в суде…

– Если так, что потом?

– Все просто. У меня в машине все твое дело и вещдоки, в том числе экспертиза ДНК. Оригинал акта и образец тканей. После того, как ты все подпишешь, я вещдоки сжигаю. Прокурор, который дело ведет, получит взыскание за халатность и утерю улик, а тебя отпустим за отсутствием доказательств…

Серо-голубые глаза Барыгина смотрели так честно, что Шульга ему почти что поверил…

– Это все хорошо. Кроме одной мелочи. Тебе не интересно, как я в Краме вдруг оказался?

– Вот честно – ну ни капли! И это, кстати, вторая часть сделки. По протоколу тебя задержали в маршрутке, здесь же, на блок-посту при проверке документов. А бывшего президента задерживало СБУ. Так что ты тут – никаким боком... В общем давай, не тяни время, тебе отдыхать нужно, а мне работать… Ну что, я камеру включаю?

– А если нет?

Барыгин начал терять терпение.

– Я же сказал, пойдешь на пожизненное так, что аж гай шумит. Да к тому же и дожить до него нужно. До пожизненного …

– Угрожаешь?

– Предупреждаю…

– В общем я решил. Иди на*уй!

Глаза Барыгина сузились. Он ударил кулаком по ладони.

– Ты дурак, Велецкий! Твои подельники уже дают показания, так что тебе решать, пойдешь паровозом или прицепом!

Развод был тупой, как сибирский валенок, но на арестованных, уставших и морально надломленных людей, как правило, действовал безотказно. Однако Шульга надломлен ни разу не был...

– И какие же это подельники?

– Летчики! Уже накатали по пять листов каждый, колются – остановить не можем.

– Ага, колются. От плеча до яиц… Они за бабло работали, не знали кого везут… А по Киеву так и вообще не при делах…

Барыгин понял, что вариант не работает, и в третий раз сменил тактику. Теперь он не договаривался и не пугал. Угрожал.

– Хрен с тобой, летуны действительно не в теме. Но мужик раненый и девка у нас. Она смазливая, смотри, попортят в камере, пока мы тут дискутируем…