Текст книги "Балтийский вектор Бориса Ельцина"

Автор книги: Александр Ольбик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– И вы до сих пор остались верны этому "святому озарению"?

– С некоторыми оговорками. Государство обязано своих граждан защищать от бандитов, произвола чиновников, нищеты, и это так же естественно, как во время дождя раскрыть над головой зонтик. Но об этом государство стало забывать...

Меня иногда считают грубым, и я действительно способен на резкость эмоциональную, конечно... А когда началась "дуэль" с Белым домом, я готов был Ельцина разрезать на куски и пропустить через мясорубку. Ну почему он позволил этой мрази издеваться над собой и над своим народом? Я его ругал, но одновременно и оправдывал. Легко говорить за медведя, на которого идут с рогатиной. Надо быть в его шкуре, чтобы правильно оценить, какой лапой кого бить. Но про Ельцина я еще узнал и другое...Сейчас я его сравниваю со своим любимым режиссером Эфросом. Если Ельцин выжидает, значит так нужно...

– В августе 1991 года вы как бы ощутили момент истины или, как вы выразились, святое озарение... А что вы чувствовали в эти три-четыре октябрьских дня?

– Третьего октября я вышел купить ребенку "Сникерс". Это было на проспекте Мира. Пустынные улицы, унылая воскресная хлябь. И вдруг появляется крытый грузовик, и когда он проехал, я увидел в кузове озлобленные лица и красный флаг. Вернувшись домой, я начал довольно эмоционально высказываться на сей предмет. Меня стали успокаивать в том смысле, что путчей много, а нервная система одна. А я все заводился и заводился. Я понимал, что над всеми повисло что-то страшное, и что, возможно, дороги назад уже нет.

Я неотрывно слушал радио Свобода, и где-то в районе девяти вечера услышал призывы сподвижника Ельцина Юшенкова – придти к Моссовету. То же самое по ТВ говорил и Гайдар. И когда я прибыл к Моссовету, там уже собрались тысячи людей. Здесь же я увидел своего давнего приятеля Михаила Иосифовича Паперно. Он работает в издательском агентстве "Юго-запад", которое помогает издавать наш писательский альманах "Апрель". Мы страшно обрадовались друг другу, и все время держались вместе. Но просто болтаться по улицам – это не в наших правилах, и мы стали искать какое-нибудь полезное занятие. Дело кончилось тем, что мы записались в дружину, в которой в основном были молодые парни с открытыми лицами.

Командовал нами бывший военный – высокий, крепкий человек в кожаной куртке. Звали его Сергей. Он построил нас и просто сказал: товарищи, нужно столько-то человек в разведку. Несколько человек сразу вышли из строя. Кто-то не "дошагнул", но таковых было немного. Так мы с Мишей стали "разведчиками"...

– Безоружными...

– Я не умею обращаться даже с игрушечным пистолетом. Мы были, конечно же, безоружными. Почему мы согласились на это – не знаю. Возможно, из-за упрямства, чтобы не терзаться, что те, кто ехал штурмовать Останкино, могут все, а мы – ничего...

Нас отвели в штаб, на бывшей Советской площади, и наш командир Сергей пошел улаживать какие-то дела, связанные с "операцией". Выйдя из штаба, он поставил перед нами задачу: добраться до Белого дома и выяснить, что там происходит. Что затевается и какими силами. Мы сели в большую красивую машину, которую вел Сергей, и поехали в сторону Дома Советов. Однако близко не стали подъезжать, остановились на маленькой неосвещенной улочке и оттуда по одному-двое направились в район Белого дома. Мы с Мишей пересекли пустынную Краснопресненскую улицу и со стороны ночного бара "Арлекин" подошли к цели. Миновали кордон, никто нас не остановил, прошли между бензовозами. Кругом пахло бензином, и мы даже подумали, что горючее специально разлито, чтобы можно было в любой момент его поджечь.

Прошел какой-то невооруженный отряд, со знаменем, слышались голоса, приказы, окрики. По существу, я был "вторым номером", всем командовал мой товарищ. А делал он просто чудовищные вещи: вместо того, чтобы выяснять обстановку, он принялся агитировать. Я ловил себя на мысли, что кругом враги, которые, попадись мы им в руки, просто растерзают нас.

Мы узнали – формируется большая группа для того, чтобы куда-то поехать и что-то отбивать или захватывать. Возможно, речь шла об Останкино. Кто-то из этой группы спросил – когда выдадут оружие? Командир резонно ответил: вот когда, дескать, сформируем отряд, тогда и будем говорить об оружии. Черт возьми, подумал я, нормальные речи нормальных людей. И тут же спохватился: а почему, собственно, это не должно быть нормальной человеческой речью? Ведь приказы расстреливать и отправлять в лагеря тоже, небось, отдавались нормальными человеческими голосами. Когда мы отошли немного в сторону, командир этой группы как-то по-идиотски, совершенно неестественным голосом закричал: "На-аа-праа-ваа! Вперед ша-аа-гом марш!"

Да, это были нормальные советские люди и отличались они от нас с Мишей тем, что мы с ним не собирались никого ни убивать, ни захватывать. А ЭТИ формировались, ждали раздачи оружия, чтобы куда-то поехать и с кем-то расправиться.

Мимо нас бродили какие-то тени, было темно, и от самого Белого дома веяло леденящим холодом. Это был дом-призрак, заполненный внешне нормальными людьми, одержимыми призрачными помыслами. Мы подошли к какому-то человеку, безоружному, еще молодому, державшему в руках авоськи. Спросили его: "Куда вы идете?" "К мэрии, – ответил человек, – там все наши". "А кто это – ваши?" "Те, кто против жида Ельцина". Миша спросил: "А что у вас в авоськах оружие?" "Да нет, какое там оружие..." Ужасной безысходностью повеяло от этой фигуры. Стало нестерпимо жаль это потерянное в сумерках человеческое существо. Но, пожалуй, самое неизгладимое впечатление на нас произвела сцена, когда мимо провели трех человек с заломленными за голову руками.

Мы возвратились к машине, подошли остальные "разведчики", и все отправились к Моссовету. Мы так с Мишей и не узнали – был ли хоть какой-то смысл в наших хождениях вокруг Белого дома... Но все же к одному выводу мы пришли: очень тонкая грань отделяла всех нас от настоящей, с применением всех средств и видов оружия, гражданской войны...

* * *

С годами, когда более или менее сформировался СНГ, Прибалтика в политических вопросах не стала доминировать и наоборот – изолировалась, сделав резкий крен в международных отношениях в сторону Европы. Так она к этому стремилась, когда боролась за независимость, и так, судя по всему, будет вести себя и впредь, вплоть до полной интеграции с Западом. Не буду говорить – насколько Латвия справедлива, ужесточив жизнь неграждан, проживающих на ее территории, насколько поспешны ее действия отмежевания от великого восточного соседа... Ведь до сих пор нет межгосударственного договора между Россией и Латвией, основы которого еще закладывал Ельцин в 1990 году. Будущее покажет, кто тут поступил мудро, а кто перемудрствовал.

В Латвии много проживает граждан России, предпочтивших определенный гражданский статус размытому понятию "негражданин", которых в Латвии сейчас более 600 тысяч человек. Не имеющих права участвовать в выборах всех уровней. И 60 тысяч – граждане России, которые являются потенциальными российскими избирателями. И у каждого из них – свой кумир: то ли это Зюганов, то ли Жириновский и очень мало было таких, кто еще верил Ельцину или вдохновлялся идеями Явлинского. Однажды, перед самыми выборами Президента России (1996 года) на страницах местной (теперь уже очень провинциальной) печати разгорелась дискуссия на тему: кто больше всего достоин стать Президентом России – Ельцин или Зюганов? Большинство было "за" Зюганова. Такая уверенность мне показалась неубедительной и я "врубился" в эту дискуссию, опубликовав за день до выборов статью "Симптом". Привожу ее с небольшими сокращениями...

"СИМПТОМ"

В "СМ-сегодня" за 8 июня с.г. прочитал корреспонденцию "Ельцин, Зюганов или Жириновский?", которая удивила и вызвала досаду.

В преамбуле к "прямой линии", в частности, говорится: "Почти все собеседники уверены в том, что президентом России станет Геннадий Зюганов. И не сомневаются, что новый президент будет больше заботиться о правах своих соотечественников, проживающих за рубежом".

Ну что ж, Геннадия Андреевича можно поздравить всенародная поддержка россиян, проживающих в Латвии, ему "почти" обеспечена. Но вот что бросается в глаза и сводит на нет пафос и бравурность этой "прямой линии": некий аноним, назвавший себя гражданином России, с рабоче-крестьянской прямотой объявил нынешнего президента России преступником. Вот так, походя, без суда и следствия выносится приговор главе другого государства, великой страны, очень красивой, преодолевающей крутой подъем. Ярлык повешен, цель указана, можно стрелять. Симптом образца 1937 года.

Обидно стало за матушку Россию: оказывается, пять лет ею правит "преступник", эдакий матерый "пахан", который не только развалил Союз, но и "расстрелял" Белый дом. Но вот вопрос: а кто же такого президента выбирал? Может, вовсе и не народ России, а какой-нибудь инопланетный коллектив из М-ского треугольника? Да нет же, более 56 процентов россиян отдали Ельцину свои голоса, и сам этот факт ни у кого никаких сомнений не вызывает. А раз все-таки народ выбрал вот такого президента, то не следует ли из этого, что качественно эти величины (президент и народ) равноценны? Ведь бесспорно же: каждый народ достоин своего суверена. Вот и выходит – по мнению не знающего удержу анонима – что "преступник" не только Ельцин, но и те миллионы, которые за него проголосовали – народ...

Ельцин "расстрелял" Белый дом...Но не сделай этого Ельцин, Белый дом расстрелял бы Россию, чего, как президент, он допустить не мог. Анпиловы и Макашовы сделали бы в октябре 1993 года то же самое, что "верные ленинцы" сделали в 1918 году в Кронштадте. Вина Ельцина не в том, что он защищал порядок и законность, а в том, что он слегка запаздывал с принятием мер. Но замешкался он лишь потому, что чувствовал ответственность перед своим народом. Терпел, сносил издевательства. Надеялся: а вдруг оголтелые образумятся? Нет, те, кто первыми пролили кровь, захотели ее еще больше. Знаете, почему чекисты в разгар "красного террора" носили кожаные тужурки? Потому что с хрома легче смываются пятна...

За Чечню Ельцина клюют со всех сторон. И те, кто принципиально против всякой войны, и те, кто в душе очень рад этой войне, но в предвыборных спекуляциях эту тему терзают, словно половую тряпку. Если бы, предположим, сегодня вдруг закончилась война в Чечне, то на следующий же день весь "патриотический фронт" России обвинил бы Ельцина в развале государства, в потворствовании сепаратизму, в продажности мафиозным кланам. Для них Ельцин может вывернуться наизнанку, он все равно будет распят. Симптом: все, кто не с ними, против них – и против этого нет лекарства.

И не надо трещать о войне, просто нужно порассуждать: могут ли одни россияне, вопреки закону и конституции, браться за оружие и, прикрываясь фиговым листком борьбы за национальную независимость, начинать убивать других россиян? Я что-то не слышал, чтобы к началу конфликта Чечня вышла из состава России. А потому малейшее посягательство одной части россиян на другую есть не что иное, как терроризм. И бороться с ним – долг Президента. Резонеры говорят, с сепаратистами, мол, надо вести переговоры...А почему они не скажут сепаратистам: прежде чем брать в руки оружие, лучше садитесь за стол переговоров с федералами. В конце концов не Россия выходит из Чечни, а Чечня хочет сделать ручкой России.

Теперь о Зюганове. Почему о его судьбе хлопочут анонимы на страницах "СМ-сегодня"? Полагаю, в силу политических предпочтений. Которые в свою очередь обусловлены нетерпимостью к противной стороне. А также неопределенностью, которая обрушилась на всех нас после распада Союза. Конечно, все мы много потеряли: хотелось бы гарантированной работы, свободы передвижения, гражданского равноправия – словом, всего того, что так просто и без нервотрепки само шло к нам в руки. Хорошо бы больному быть здоровым, нищему – богатым, негражданину – гражданином. Но только при чем тут Ельцин и Зюганов?

Все анонимы "прямой линии" убеждены, что все права русскоязычных может защитить только один человек – Зюганов. А как он это сделает, никто, разумеется, не открывает. А может, на танках Кантемировской примчится в Ригу и, раскинув на улице Джохара Дудаева полевые кухни, будет с ложечки кормить каждого бедного россиянина?

Может, Зюганов и впрямь волшебник? Да нет... Придя к власти, он тоже столкнется с теми же проблемами, которые непременно возникают, когда приходится перетаскивать паровоз с широкой колеи на узкую. Он также будет вариться в котле противоречий, ибо, с одной стороны, его будут тянуть в "эпоху тоталитаризма", а с другой – перед ним будут маячить вешки, которые уже не будут одного только цвета, красного. Зюганову, как и Ельцину в 1991 году, придется опуститься на дно пропасти, чтобы уже оттуда начинать вскарабкиваться к зияющим вершинам. Только никто в мире не знает, за счет чего он это сделает. Все ранее коммунистами наработанное уже валяется на свалке истории, а принципиально новых дорог и рецептов у "патриотов" нет. И потому наверняка они снова поплетутся по однажды уже выбранной дороге – в 1918 году. А найти и начертать новый путь его команда органически не в состоянии, потому что все российские интеллектуалы пошли в другую сторону, предпочитая Зюганову "громилу" Ельцина. И потому, будь власть у "патриотов", все начнется с того же конца: коллективизация, индустриализация, – а когда они начнут проходить со скрипом, Анпиловы и Баркашовы примутся искать виноватых. И они найдут их, врагов народа, ибо только "враги народа" могут помешать твердой поступи "борцов за народные интересы". А если это будет не так и Зюганов захочет угодить и тем и другим, то его же ортодоксальные соратники выбросят его из своих рядов и поставят более последовательного вождя...

Придя к власти, Зюганов будет озабочен утверждением этой власти и ему в большой степени будет наплевать на нас, проживающих в Латвии. А если даже Геннадий Андреевич и сделает какой-то жест, то он будет не полезнее, чем движение слона в посудной лавке. Да, он может прикрутить нефтяные и газовые вентили, и что же – радикалы в Латвии сразу все поголовно поумнеют и будут нас, русскоязычных, гладить по шерстке? Большего самообмана нельзя придумать. Никто (даже самые отпетые "патриоты") не будут ничего перекрывать, потому что, оказавшись у власти и держась за нее, они вынуждены будут считаться с экономической целесообразностью. Только тогда знаки моментально поменяются: все, что при Ельцине у них вызывало рвотные позывы, при своей же власти будет казаться сахаром. Как точно о них сказал писатель Виктор Астафьев: "Ныне можно, распахнувшись, удало выпятив грудь с медалями и значками за многолетнюю верную службу в органах НКВД или в нравоучительных сладкоголосых политорганах, потрясать воздух на улицах и площадях, обличая "ненаших", требуя, чтобы вернули "наших"... Все блага в мире и богатства в богатых государствах созданы вечным неустанным трудом. Они там и пишут: "мы сделаем", "мы вырастим", "мы построим". А у нас бездельники: "нам дайте", "нам сделайте", "нам постройте". И даже "за нас помолитесь". Привычка к праздному пустословию ведет к тому, к чему закономерно пришло наше многострадальное и могучее Отечество – к злобе, к разобщенности, к зависти, к разрушительным действиям, в чем мы преуспели так, что самих себя уже ни прокормить, ни прибрать, ни остепенить не можем...."

Если не хватает смелости, чтобы подписаться под четырьмя строчками в газете, то каких же неимоверных усилий потребуется, чтобы подняться и защитить свои права. Лучше спрятаться под одеяло и до хрипоты кричать: "Караул, нас предал Ельцин!"...

* * *

И самым убедительным ответом на претензии оппонентов была победа Ельцина на выборах в 1996 году. Не помогли ни "куклы Шендеровича", ни оголтелая антиельцинская кампания, развязанная коммунистами, ни "скромно-предательские" пассажи Явлинского, мечущегося между правдой и клинически вознесшимся себялюбием...Ничего не помешало проклинаемому Ельцину уже в первом туре "нокаутировать" "железного Гену", хотя все предвыборные опросы говорили об обратном. А все дело в духе самого Ельцина и народа, поддержавшего его. Ибо живет истина, которая до поры до времени может быть осквернена, унижена, затерта злопыхательством, измазана нечистотами и подвергнута поношениям, но приходит момент...Да, приходит момент, когда истина обретает такую силу, что все, кто ею помыкает и что ее гнетет, отлетает как засохшая болячка. Народ, хоть и роптал, хоть и жилось ему несладко, но он-то знал, что Ельцин свой, он плоть от плоти народной и надо идти с ним. Ему можно доверять несмотря ни на что. Народ очень чутко реагирует на внутреннюю тактичность, порядочность и ненавидит гопничество, горлохватство, дешевые, ничем не подкрепленные, посулы и обещания быстрого рая...И еще: народ верил Ельцину в 1990 году, когда избирал его в депутаты, верил ему, когда во время августовского путча он проявил спокойствие и выдержку, верил и в октябре 1993, когда страна раненой птицей неслась в пропасть гражданской войны...Поверил народ ему и в 1996 году, ибо не было по духу ему равных среди российских просторов...Есть вещи невыразимые: невыразима сущность первого Президента России – есть в нем тайная, не бросающаяся в глаза, способность уравновешивать мир, делать его более успокоенным, а значит, и более надежным. Более приемлемым для жизни. А трудности...Чудес-то не бывает, только время и заботы людей о себе все поставят на свои места...

...Последняя моя "ельциниада" "Месть опущенного генерала" (в "ранге" "гуманитарной помощи" российским СМИ) была опубликована сразу же после выхода книги Коржакова "От рассвета до заката". Мне важно было показать русскоязычному читателю и тем российским гражданам, проживающим в Латвии, лицо "верного стража", лицемерно утверждающего, что "единственной целью его книги, является – истина..." И высказывание Талейрана, которые он взял в качестве эпиграфа к своей книге, как ничто другое и в полной мере характеризуют самого автора: "Целые народы пришли бы в ужас, если бы узнали, какие мелкие люди властвуют над ними".

А ведь Коржаков, особенно на последнем этапе его службы у Ельцина, пытался властвовать над людьми, возомнив себя чуть ли не дублером российского Президента.

"МЕСТЬ ОПУЩЕННОГО ГЕНЕРАЛА"

Коржаков относится к тому типу людей, которые мелькают в биллиардных, офисах едва сводящих концы с концами фирмочек, на трибунах стадионов или за прилавками мастерских по ремонту бытовой техники. Он может быть приемлемым собутыльником, неплохим компаньоном в купе поезда дальнего следования, на рыбалке. Это в общем-то обычная разновидность людей, которая живет себе и живет, никого не поражая ни умом, ни манерами, ни фантазиями. Тип обывателя. Конформиста. Тип отставного капитана КГБ, после увольнения из органов ушедшего работать в кооператив, охранять его председателя. Он не плохой, не хороший, не благодетель, не злодей. Но только до тех пор, пока находится на своем месте. Но когда такой тип, волею случая, попадает из одного места в "князи", тогда очень многие личностные характеристики начинают деформироваться, и тогда все "усредненное" превращается в уродливую форму притязаний.

Коржаков работал в охране Бориса Ельцина, когда тот был первым секретарем Московского горкома. Потом они расстались: Ельцина Михаил Горбачев отправил работать в Госстрой, а Коржаков, ушел работать охранником в кооператив "Пластик-Центр". Но судьба иногда делает непредсказуемые зигзаги: возвращает людей на круги своя, чтобы затем с грохотом и обвалом навсегда их развести. Когда Борис Ельцин начал "второе покорение" властной пирамиды, к нему пришел Коржаков и попросился на работу. Разумеется, были и другие кандидаты в телохранители, но, видно, Коржаков по каким-то параметрам имел перед другими свои преимущества. Еще когда Ельцин был только народным депутатом и до выборов Председателя ВС России оставалось пару месяцев, Коржаков уже совмещал в аппарате Ельцина "кучу" должностей: и охранника, и советника, и помощника, и водителя, и "кормильца". Слова в кавычках принадлежат самому Коржакову...Возможно, для Ельцина он был понятнее других, а следовательно, предсказуемее и что немаловажно – услужливее.

Как я уже писал, одно из своих интервью с БНЕ я делал на квартире Александра Коржакова. Дома у Коржакова мы сидели в комнате, между заставленной книгами полкой и прихожей. Ельцин находился в кресле, спиной к окну, и поскольку был конец ноября и погода стояла холодная, со снегом, Коржаков заботливо укрывал своего шефа толстым вязанным свитером и потом несколько раз поправлял его на широких плечах Бориса Николаевича. В какой-то момент с ноги Ельцина слетел, поданный хозяином дома шлепанец и Коржаков тут же, встав на колено, водрузил его на ногу будущего президента России. Ельцин был недоволен. Он что-то пробурчал насчет того, что он, дескать, пока не инвалид и может обслужить себя сам.

Играя с шефом в бильярд, охранник мог позволить себе не забить шар, который, "свесив ножки", находился в самом створе лузы. Худший кий охранник брал себе, лучший уступал Борису Николаевичу, что при уважительном отношении нормально. Когда играли в теннис – и полотенце и фужер с соком или минералкой подавались руками Коржакова. Но когда Ельцин, будучи в Сибири, захотел искупаться в только что освободившейся ото льда Оби, подстраховывать его полез не Коржаков, а уже упомянутый мною Юрий Одинец. И помог Ельцину преодолеть быстрое весеннее течение этой "нешуточной" реки и добраться до берега...Возможно, в охране так были распределены обязанности, а возможен и другой вариант: уже тогда Коржаков жизнь своего патрона не ставил выше своей собственной, что никак не вяжется с кодексом телохранителя. Действительно, телохранитель – папа и мама, друг и няня в одном лице. Телохранитель – тень, а тень не рассуждает, а уж тем более, не подслушивает, не записывает тайком на магнитофон, тайком не фотографирует, с мыслью, чтобы потом все собранное бросить в черное нутро корзины под названием "КОМПРОМАТ".

Коржаков в своей книге пишет о таких вещах (например, о физиологических "проколах" БНЕ или химоружии против Госдумы), которые практически являются непроверяшкой. С таким же успехом Ельцин мог бы обвинить своего охранника в педофилии или в продаже думцам наркотиков, или еще в каких-то смертных грехах....

То, что Ельцин выпивал (о чем так "сластолюбиво" пишет Коржаков), ни для кого в России не является секретом. Как, между прочим, и то, что в России вообще непьющий человек вызывает зевоту и становится подозрительным. Не в выпивке дело, а в спекуляции на ней. Пьяный проспится, но Коржаков с камнем за пазухой никогда. Он неисправим. Нормальному человеку трудно понять, как генерал, чье прямое предназначение обеспечивать безопасность главы государства, вдруг становится соглядатаем, шпионом спальни, копателем грязного белья? Вот этого перевертышного варианта, пожалуй, никакой нормальный человек не примет. Я уж не говорю об офицерской чести. Если бы она была, то кто же заставлял "по-христиански честного" (так охранник говорит в книге о себе) Коржакова столько лет служить "нелюбимому Ельцину" (опять же его признание) ?

А за что, собственно, охранник не взлюбил своего патрона? Может, за то, что тот дал ему красные лампасы и положил на ожиревшие плечи большие звезды? А может, за то, что поделился с ним властью, принял его за равного? А скорее всего, не взлюбил охранник своего шефа за то, что много раз ловил себя на холуйстве? Ловил, а поделать ничего не мог. Но с годами амбиции росли и не без помощи СМИ, которые особенно после октября 1993 года просто вталкивали в уши и сознание россиян одну незатейливую, но абсолютно дебильную, мыслишку: дескать, генерал Коржаков – это "серый кардинал", способный вершить не только судьбами людей, но и судьбой Российского государства. Что это фактически "второй после Ельцина" человек в Кремле. Ну подумайте сами, если "капитану КГБ" сто раз на дню повторять, что он "второй человек после президента", то не закрадется ли однажды в его простецкой голове шальная мыслишка – а уж не смогу ли я, как и ОН...управлять государством? Ну пусть не государством, то хотя бы краем или областью? Вон Саша Руцкой, какого навел шороха с Хасбулатовым, а смотри же – губернатор целой области. Курский соловей – сам себе голова. А Саша Лебедь? Тоже ведь не Цезарь, а смотри-ка спит и видит себя Президентом...

Маленькие люди страдают иллюзией, думают, что если встанут на высокие каблуки, тут же превратятся в Наполеонов. Или если сделают гадость человеку, стоящему выше их козырька, то будут как они. Но Коржаков опоздал: все гадости про Ельцина уже сказали газеты "Завтра", "Московский комсомолец", "Советская Россия" и многие, многие другие...Все уже сочинено и растиражировано. Ниша клеветы и оговоров занята. Но вот беда: человек, который по дикой случайности попал из "грязи в князи", легко впадает в самообольщение и самообман.

Коржаков перед выборами президента в 1996 году первым высказался за их отмену. Дескать, Ельцин физически слаб, и предвыборную кампанию проиграет. А может, Коржаков боялся другого: что Зюганов победит Ельцина. А если это произойдет, то кому будет нужен охранник бывшего президента и кому будет нужен годами накапливаемый КОМПРОМАТ на него? Поэтому главный страж не хотел рисковать и пытался все списать на болезнь Ельцина, отменив "неоднозначные" выборы...

Коржаков в своей книге с гордостью пишет о том, как он втихоря разбавлял водку водой, "оберегая" тем самым организм Президента. "Благие" намерения, которые для Ельцина могли стать роковыми. А кто сказал, что своим самодеятельным винокурением начальник охраны не перегружал организм Ельцина излишками воды неизвестного качества, отчего вполне мог измениться к худшему ионный обмен в сердечных клапанах ? Может, Коржаков не щадил своего Президента, а наоборот – гробил? И в конце концов уложил под нож хирурга...

Коржаков своей книгой рассчитывал поднять себя на крутой волне компромата. Это дважды два. Причем компромата на самое главное лицо страны. Но мне кажется, "верный страж" чего-то недокумекал. Возможно, в силу своей примитивности он поставил себя вровень с Ельциным, и произошло это потому, что за годы тупой службы взгляд его на своего патрона замылился и утратилось ощущение РАЗНОСТИ. Перестал ощущать соразмерность масштабов: все-таки Ельцин, несмотря на вышпионенные охранником слабые места, остается Ельциным, очень даже масштабным, глобально осмысливающим действительность политиком.

Да, свершились две небольшие драмы: Президент ошибся в своей Тени, а Тень, вопреки рассудку, предала своего Господина. Но если Тень так самостоятельна, то, кто даст гарантию, что по прошествии какого-то времени она не начнет мучиться угрызениями совести? А это, говорят знающие люди, пострашнее чумы. И никакого лекарства от нее, угрызения совести, в ближайшую тысячу лет не предвидится. Ибо мушкетеры умирают, но короля не сдают...

ПРОЩАНИЕ С ЭПОХОЙ

...Десять лет, которые прошли под Ельцинским управлением, были безумно тяжелыми и не очень экономически эффективными, но пусть в меня бросит камень тот, кто докажет, что революционные преобразования протекают в роскоши и достатке. Ведь как никак произошла тихая, но тем не менее, чудовищно грандиозная смена государственного устройства. В 1917 году такая смена погребла под собой (вместе с гражданской войной) более десяти миллионов человек, смена государственного устройства 1991 года практически прошла без катастрофы, без истребления миллионов человеческих жизней, без репрессий и каталажек. Да, многие ценности изменились, сломались многие судьбы, но, что делать, что противопоставить назревшим и неотвратимым переменам? Но веди были и приобретения и такие, о которых только приходилось тихо мечтать. Например, о свободном волеизъявлении. Но получив свободу, воспользуйся ею. Правильно, с умом, распорядись. Предоставили альтернативу в выборе вождей и "слуг народа" – воспользуйся этим, но делай это опять же с умом. Сделай для себя, а не под себя. Живи и преобразовывай действительность.

Ах, как все медленно и туго шло, но все просчеты сваливать на одного человека, даже если этот человек глава государства – глупость неописуемая. Не Ельцин развалил Союз – Союз сам развалился от грохота танков, которые в августе 1991 года выползли на улицы Москвы. Вот такой это был картонный Союз. Не в Беловежской пуще была снесена под откос идея "Союза нерушимого", а гораздо раньше – в 1917 году, когда некомпетентные товарищи всю власть до капельки взяли в свои неумелые руки. В Беловежье Ельцин сделал максимальное: положил начало закреплению сочленений между российскими землями. Соблазнись он удерживать силой ту же Прибалтику или, не дай Бог, Украину, и потекли бы реки крови, возникли бы курганы из человеческих трупов... Годами бы горел и пылал этот кроваво-огненный костер гражданской междоусобицы. И уже тогда никто бы не смог спасти Россию от распада.

Ельцин сделал самый оптимальный шаг из всех, которые ему предоставила история. Ибо "переустройство мира – процесс долгий. Не верю я в то, что мы психологически готовы к быстрым переменам. Как бы ни были мудры наши архитекторы и составители планов, такую перестройку возможно осуществить лишь в течение длительного времени. Это подтверждается историей нашей цивилизации. Однако всем цивилизациям свойственны таинственные регрессии и отступления, и мне кажется, что мы сейчас находимся именно в стадии отлива и должны помнить об этом и вести себя соответственно. Терпимость, и я в этом убежден, в послевоенном мире станет Категорическим императивом". Эти слова принадлежат не Ельцину и не Горбачеву, это сказал замечательный английский писатель Эдвард Фостер. Ничуть не заинтересованный встать на чью-то "русскую" сторону – просто высказал то, что в душе мудрого сеет и накапливает время...

С Борисом Николаевичем мне больше не пришлось встречаться (правда, однажды, еще до его переезда из Белого дома в Кремль, мы с ним виделись, когда он в сопровождении охраны выходил из своего кабинета. Подняв руки, он поприветствовал меня и я ему ответил тем же), хотя я ни на один день "не отходил" от событий происходящих в России. Это моя боль и надежда, и, я уверен, что наступит время и люди поймут и оценят, что на таком переломном, рискованном этапе существования страны, у руля оказался такой человек, как Ельцин. Пройдут годы, все утрясется, мелочные обиды отпадут сами собой и страна воздаст каждому по заслугам. И поплывут по морям пароходы с именами Первого президента России. Будущие поколения людей будут ходить по улицам и бульварам имени Ельцина и никогда время не вернется вспять...