Текст книги "Ган а-Надив (Сад Щедрого)"

Автор книги: Александр Шамес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 1

Израиль, Ган а-Надив[60]60
  60) …Ган а-Надив: Ган а-Надив (ивр.) – Сад Щедрого. Один из самых красивых парков Израиля. В этом парке расположена усыпальница барона и баронессы Ротшильд, которые внесли весомый вклад в возрождение еврейских поселений на территории Палестины на рубеже XIX–XX веков. Эти поселения затем стали сердцевиной провозглашенного в 1948 году государства Израиль. Парк расположен на севере Израиля, в самом начале Кармельских гор, вблизи города Зихрон-Яаков.


[Закрыть], июль 199* года, йом шиши[61]61
  61) …йом шиши: Йом шиши (ивр.) – день шестой. Соответствует пятнице. В иврите дни недели обозначаются порядковыми номерами – от дня первого до дня шестого (рабочие дни) и шаббат – суббота (нерабочий день). В соответствии с библейскими днями творения и днем, предназначенным Всевышним для отдыха.


[Закрыть], утро

– … На камне перед вами высечена карта поселений, основанных бароном де Ротшильд на территории подмандатной Палестины. Деньги Ротшильдов послужили финансовой базой развития сельского хозяйства современного Израиля. Виноградари и виноделы из Германии и Франции, фермеры из Голландии…

Валера зевнул. Монотонный "иврит каля"[62]62
  62) …"иврит каля": Иврит каля (ивр.) – легкий иврит. Сильно упрощенный вариант иврита, которым пользуются новые репатрианты на первых этапах их жизни в стране, ученики и преподаватели ульпанов (см.). Со временем часть «русской» общины овладевает нормальным (а некоторые – даже литературным!) ивритом, а другая часть – окончательно переходит на русский. Поэтому и у тех, и у других «иврит каля» из лексикона исчезает.


[Закрыть] экскурсовода вгонял его в состояние полудремы. Понимать этот так и не ставший родным язык было трудно и мозг автоматически выставлял защитный барьер – сон.

Алик, Доктор и жены с интересом внимали рассказам мадрихи[63]63
  63) …мадрихи: Мадриха (ивр.) – инструктор, гид – женщина.


[Закрыть].

Валера вышел из группки экскурсантов и подошел к лежащему в тени эвкалипта Милику. Милик курил, пытаясь пускать дым кольцами, но легкий ветер с моря явно препятствовал этому занятию.

– Красиво тут, правда, Мильчик?

– Да, у барона была губа не дура. хорошее место выбрал для своего вечного успокоения! Мадриха сказала, что весь этот парк – личная собственность Ротшильдов.

– Потому здесь так ухожено и чисто. Муниципальные власти не очень-то справляются с уборкой в общественных местах.

– Особенно – в караванах!

– Ладно, критикан, вставай! Наши уже пошли смотреть гробницу. Не отставай!

…Валера вышел из грота, в котором располагалась гробница Ротшильдов, слегка ошеломленный. Там, в гробнице, он наконец понял, что его так смущало в этом прекрасном парке. И эта мысль по какой-то странной ассоциации пересеклась в его мозгу с воспоминаниями о недавнем пьяном разговоре с Аликом и Мильчиком.

…– Эй, Алик! Тебя можно отвлечь на пару секунд?

– Валерка, ты что такой взбудораженный?

– Сейчас поймешь! Ты помнишь тот наш разговор? Ну, о безопасных способах отъема денег?

– Конечно помню. Мы остановились на поиске объекта. Но это же так – смефуечки!

– Как говориться: "Шутки – шутками, но могут быть и дети." Смотри, "золотая головка", это – как раз то, о чем мы тогда говорили!

– Что это?

– Да вот эта гробница и парк, неужели не сообразил?! Вспомни: "Захват художественных и культурных ценностей с целью получения выкупа". Так вот: эта ценность – перед тобой!

– Что же тебя здесь-то привлекло?

– Я долго не мог сообразить, почему я чувствую себя тут как-то неуютно. А потом понял – нет охраны[64]64
  64) …нет охраны: Как уже упоминалось выше, вооруженные охранники на входе в любой оффис, общественные здания и транспорт, учебное заведение или более-менее крупный торговый центр – характерная черта повседневной израильской жизни. Причина тому – постоянная угроза террористических актов против обычных граждан со стороны радикальных националистических и фундаменталистских палестинских группировок. В отличие от «классического» политического терроризма (мишенями которого традиционно выступали политические лидеры, военные объекты и персонал) характерной чертой современного ближневосточного терроризма является его направленность на массовое поражение случайно выбранных граждан «враждебного» государства. В 99 % случаев речь идет о гражданах государства Израиль, против которого ведут «священную войну» – джихад палестинские, сирийские, ливанские, проиранские и проч. радикалы. Повсеместное наличие охраны и постоянная бдительность всех граждан реально позволяют минимизировать как количество, так и возможные последствия террористических актов.


[Закрыть]! И сумки на входе не проверяют!

– Да ну! Над этим стоит подумать…

– Вот-вот, подумай, а я тут еще поброжу, погляжу: что, где, когда. Ежели надумаешь что-то интересное – через недельку приедем сюда погулять более обдуманно.

Израиль, Ган а-Надив, июль 199*, две недели спустя, утро

– Ребята, как тут красиво! Хорошо, что мы снова сюда приехали. Просто забываешь про все, что осталось там, за оградой. Давайте раскинем здесь палатку и будем жить среди этой красоты!

– Доктор, угомони свою супругу! С палаткой тебя, Баська, в два счета отсюда выпрут: нельзя нарушать границы частной собственности. Собственность господ Ротшильдов свята и неприкосновенна! Правда, Алик?

– Умерь свои жеребячьи восторги, гражданин начальник, – Алик укоризненно посмотрел на резвящегося Валерку, – Рекомендую поменьше молоть языком и повнимательнее смотреть по сторонам. Еще раз нам с экскурсионными целями лучше здесь не появляться. Пока Доктор развлекает девиц, наша задача – все увидеть!

Они решили сыграть в эту игру. Это сразу внесло в скучную караванную жизнь элементы азарта и осмысленности. Рассчитывали ли идти до конца? Сейчас никто из ребят не мог бы сказать: «Да». Но не сказал бы и «Нет»…

Сегодняшняя экскурсия была предпринята для разведки на местности. Веселые довольные жены в сопровождении ничего не подозревающего, а потому тоже веселого и довольного Доктора, надежно "прикрывали" сосредоточенного Алика, постоянно чиркающего что-то в блокноте. Техническая сторона дела Алику была уже более-менее понятна. Оставалось только проверить кое-какие детали.

– Мильчик, как тебе замки на решетке?

– Их гвоздем открыть можно!

– А на двери у входа в тоннель?

– Аналогично, шеф!

– Валерка, твое первое впечатление о наружной охране Сада не поменялось?

– До сих пор я видел только рабочих и садовников. Охраны – никакой. Сигнализации вроде бы тоже. Даже сумки на входе не проверяют. Дико как-то, такое чувство, что мы не в Израиле.

– А мы и не в Израиле! Это – Ротшильд-лэнд. Свои правила, свои законы. Отсутствие охранников – это хорошо. Однако, территория, туннель и грот могут просматриваться телекамерами. Сейчас мы это проверим: Валерка, забудь свой рюкзачок в гроте! Отследим реакцию. Если все будет тихо – через час заберем.

Валерка уже не раз сегодня "забывал" рюкзак с питами и газетой "Время"[65]65
  65) …рюкзак с питами и газетой «Время»: В Израиле существует понятие «хэфец хашуд» (ивр.) – подозрительный предмет. Это может быть сумка, сверток или любой предмет, кем-то забытый либо намеренно оставленный в общественном месте. В случае обнаружения подобного объекта немедленно вызываются полицейские-саперы, которые перекрывают доступ в опасную зону и занимаются разминированием, а чаще всего – просто подрывают этот предмет. И пусть чаще всего подозрительный «предмет» – это чей-то по рассеянности забытый завтрак, описанный выше подход позволил спасти (и еще спасет!) сотни человеческих жизней. Именно поэтому для «проверки бдительности» герои повести и оставляли рюкзачок с лепешками-питами и русскоязычной газетой «Время» в гроте Ротшильдов.


[Закрыть]в разных местах Сада. Удивительно, но никто на «неизвестный предмет» не реагировал! Вероятность превращения игры в дело медленно, но уверенно приближалась к единице…

"Забытый" рюкзачок стоял в гроте уже минут сорок. Не гудели сирены, не бежали люди. Все было тихо и спокойно. Ган а-Надив величественно демонстрировал свое равнодушие к мелким людским проблемам. Зеленые ковры лужаек, парфюмерная красота розария, лаконичные солнечные часы, сытые золотые рыбки, бесшумно скользящие среди зарослей кувшинок – все навевало мысли о покое и вечности. В микромире Сада не было места агрессии. Может быть именно поэтому и хозяева и работники этого чудесного уголка Земли Обетованной даже помыслить не могли о необходимости здесь что-то охранять и проверять. В отличие от доброго большевистского вождя Владимира Ильича Ленина, склеп которого в Москве охраняется как атомный объект[66]66
  66) …охраняется как атомный объект: Это было написано до снятия «поста номер 1» с Мавзолея Ленина. В наше время склеп Ленина не охраняют. О, бывший Совок, как быстро ты меняешь кумиров, святыни и посты особой охраны! Туда-сюда, сюда-туда… И всегда – с неизменной уверенностью в правоте и вечности принятых временщиками решений!..


[Закрыть] (и на то, очевидно, есть серьезные основания!) барон и баронесса де Ротшильд лежали в этой земле, которой они долгие отдавали не только деньги, но и душу, без всякой охраны. Ну какие еще чувства может вызывать прах двух добрых богатых евреев, кроме чувств благодарности и легкой грусти? Но ребятам было не до грусти. Превращающаяся в дело игра не оставляла места для «сантиментов».

– Алик, по-моему все уже ясно. Можно забирать рюкзак и сваливать. Мы и так болтаемся здесь часа три.

– Да, хватит мозолить людям глаза. Прогуляемся еще до грота – и по домам! Доктор, девчонки, – по машинам! Валерка забыл где-то свой рюкзак, мы его поищем и догоним вас.

– О'Кей, Алик! Только мы еще съедим по мороженному в кафешке у входа. Не бродите долго! – Лялька послала мужу воздушный поцелуй.

Алик улыбнулся, вернул жене поцелуй и бросился догонять Валеру с Миликом.

Дорожка вела на вершину невысокого холма. Вот и вход в псевдогреческий дворик с золотыми рыбками и кувшинками. Туннель метров пятнадцать-двадцать. Грот. А вот и рюкзачок – прямо у входа, за спинами экскурсантов. Так никто и не обратил на него внимания. Валерка хлопнул себя по лбу, воскликнул: "Да вот же он!", и схватил рюкзак.

"Артист, – подумал Алик. Он еще раз осмотрел полированный камень гробницы, серый бетон туннеля… Сделано хорошо. На века. Ну и мы сделаем хорошо. Это не сложно. А в случае чего – всегда скажем, что пошутили!"

– Пошли, ребята!

У входа вся команда загрузилась в купленные недавно не сильно подержанные "ФИАТ-Уно" и "Фольксваген-Гольф". Машины собирались купить уже давно, но решение играть послужило поводом для очередного провала в «нормальный израильский минус». Машины тщательно отбирал Мильчик – скоростной «Гольф» в деле мог сыграть немаловажную роль. После Мильчикиного типуля машины бегали лучше новых. Это прибавляло ребятам оптимизма и уверенности в успехе.

…Алик сидел на заднем сидении "Гольфа" прикрыв глаза рукой и как бы отключившись. Лялька несколько раз пыталась втянуть его в разговор, но почувствовала, что сейчас ему не до нее, а потому продолжала увлеченно болтать с Миликом, ловко крутившим рулевое колесо. За окном проносились вызывающие уважение пейзажи Герцлии-Питуах[67]67
  67) …вызывающие уважение пейзажи Герцлии-Питуах: Герцлия-Питуах – один из городов-спутников Тель-Авива на побережье Средиземного моря. Район вилл и коттеджей, в которых проживают израильтяне достатка «выше среднего».


[Закрыть].

"В принципе, техническая сторона дела мне уже ясна, – размышлял Алик, – все довольно просто: вход в тоннель защищает первый сенсорный барьер – сетка точечных инфракрасных излучателей и приемников плюс индукционный и емкостной датчики. Преодолеть такой барьер не может ни человек, ни робот. Пересечение первого барьера должно приводить к взрыву внутри туннеля какой-нибудь хлопушки. Это – демонстрация серьезности намерений "террористов". Аналогичный барьер установим у выхода из тоннеля, вблизи надгробного камня и на вентиляционном отверстии. Излучатели и датчики закрепим на стенах и полу клейкой лентой, затем сфокусируем по максимуму сигнала – это займет минуты, если потренироваться заранее. Взрывное устройство?… Это уже выходит за рамки шутки. Но что-то в этом роде там должно быть – как и наличие барьеров это можно проверить инфравизором. Мильчик утверждает, что может достать в каменоломне взрывчатку. На фиг? Думаю, и Валерка со мной согласится. Хватит и взрывпакета – как оружие психологического действия. Теперь – управляющее устройство. Ерундовый микрокомпьютер с пятивольтовым питанием. На вход компьютера подаем кодированные сигналы от защитных барьеров, линий питания и радиоприемного устройства. На выходе – напряжения запала на взрывпакеты. Программа – элементарная. Сигналы от любой сенсорной системы, кроме первого сигнала от первого барьера, а также любой перерыв в системе питания барьеров вызывают подрыв "главного" взрывного устройства. Первый сигнал от первого барьера – подрыв демонстрационной хлопушки в туннеле. Таким образом, попытка войти в грот, ввести туда робота-сапера[68]68
  68) …робота-сапера: Роботов-саперов израильские полицейские используют для разминирования и дезактивации «подозрительных предметов». Израиль лидирует в разработке и производстве подобных систем. Подобные роботы израильского производства применялись при дезактивационных работах в Чернобыле.


[Закрыть]или нарушить цепи питания барьеров вызывает взрыв. Заблокировать эту систему можно только специальным кодированным сигналом по радио. Так, где возьмем радио? Сотовый телефон использовать нельзя – его слишком просто отследить и блокировать. А связь нам нужна и надежная и автономная. Будем делать сами! Легкая доработка магазинного коротковолнового «Уоки-Токи» увеличит радиус его действия до 250 километров – вполне достаточно для Израиля. Вот только антенну придется выводить через вентиляционную шахту наружу. Черт, ее тоже нужно как-то защищать… Вот болван! Да зачем ее защищать, ее и так никто не тронет – веди отключить всю эту радость можно только по радио! Извне система абсолютно неприступна (если не знать, что никакой взрывчатки нет!). Питание – несколько параллельно соединенных мотоциклетных аккумуляторов – хватит на год. Да нам и не надо так долго! Да или нет – выяснится за пару дней. Вот, вроде бы и все. Микрокомпьютер гарантирует правильность работы всех частей и адекватную реакцию на любое вмешательство. Датчики работают однозначно и надежно, даже ели напустить в туннель дым. Вроде бы, никаких проколов в технике нет. Детали и «Уоки-Токи» можно купить в каждом магазине электронных компонентов. Вся эта радость обойдется нам в тысячу с лишним шекелей. Это слезы. За пару недель я все спаяю. Вот у Валерки задачка посложнее…"

Израиль, караванный поселок N, август 199* года, вечер

– Заходите, мужики, заходите! Мильчик, дверь! Мазган[69]69
  69) …Мазган: Мазган (ивр.) – кондиционер.


[Закрыть]с утра молотит…

– Да, жара дикая. Мозги плавятся! А у тебя хоть вздохнуть можно.

– Правильно говорили умные люди: все вези с собой. Я этот мазган в "Березе" за гроши купил. Садитесь. Хочу поделиться с вами своими придумками. Но сначала: Милик, как дела с взрывчаткой?

– Пару раз заезжал к приятелю в каменоломню. Шашки ТНТ[70]70
  70) …Шашки ТНТ: ТНТ – тринитротолуол – взрывчатое вещество.


[Закрыть]можно тянуть понемногу из нижнего ящика в их каптерке. Пока еще они до него доберутся! За недельку, думаю, можно без риска взять шашек пять.

– Достаточно, этим "Мавзолей" взорвать можно. После сделай каменоломне "Шалом!"[71]71
  71) … «Шалом!»: Шалом (ивр.) – мир. Используется также в качестве приветствия и прощания. Как «Привет» в русском или «Хеллоу» в английском.


[Закрыть]и займись отмычками и машиной. Все должно работать как часы.

– Гонконговские? – ухмыльнулся Милик.

– Нет, швейцарские! Нашел время острить! Алик, а как дела у тебя?

– По отдельности все части системы работают. Вчера отправил Мильчика с одним из "Уоки-Токи" в Хайфу[72]72
  72) …в Хайфу: Хайфа – крупный город-порт на севере Израиля.


[Закрыть]– связь устойчивая. Этой дальности нам вполне хватит. Предлагаю завтра у тебя в домике, пока Алка на работе, провести пробный монтаж всей схемы. Затем недельку потренируемся в сборке-разборке – при свете и в темноте… Если у тебя уже все продумано, то недели через две, в йом шиши, можно все собрать на месте.

– Беседер[73]73
  73) …Беседер: Беседер (ивр.) – в порядке! Самое распространенное слово в лексиконе светских израильтян. Соответствует столь любимому американцами словосочетанию «О'Кей» или английскому «Олл райт». А также русскому «Нормалек»!


[Закрыть]! Сейчас – о главном! Прошу слушать внимательно и критиковать по всем пунктам. Это только пойдет на пользу делу, – лицо Валеры преобразилось, взгляд стал тверже, слова казались более весомыми. Наверное, именно так выступал он на заседаниях своего горкома комсомола или вел переговоры с партнерами по перепродаже компьютеров, – Наше основное преимущество в том, что нас тут никто не знает. Мы растворены в большой массе олимов и, пока с нас не захотят взять долги, мы абсолютно никому не нужны и не интересны. Мы – никто, и имя наше – ничто. Полагаю, такой ценный «статус кво» нужно хранить и преумножать. Надеюсь, пока мы не засветились. Экскурсии – не в счет. Там в день тысячи бывают. Алик, ты свое электронное барахло где покупал?

– В семи магазинах в Иерусалиме и в пяти – в Тель-Авиве. Понемногу и в самых крупных. Мы с Миликом километров двести в тот день намотали.

– Нормально! Дальше: покупка машин тоже не должна вызывать подозрений. Мы не один год в стране. У нас уже половина караванов на новых тачках разъезжает.

Итак, уверен, что нас по-прежнему никто не знает. Поэтому, естественно, выступать будем не от своего имени, а (учитывая региональную специфику) от имени палестинской террористической группировки. М-м-м… Скажем – "Мученики Семнадцатого Сентября".

– А что было семнадцатого сентября?

– Не знаю. Название я взял из какой-то книжки. Чем загадочнее – тем лучше. Письмо с изложением наших условий будет на арабском. Алик, прости, но Ляльку придется посвятить в наши дела. Она у нас единственная полиглотка. Востфак ЛГУ, не так ли? Тем более, она – надежная. Не Алка…

– Я ей доверяю. Ты знаешь, с тех пор, как мы начали дело, у нас с ней все начало налаживаться. Я, что ли, изменился? Она во всем мне поможет. Тем более, я хочу ей сказать, что никакой взрывчатки там все равно не будет! И все это – большой розыгрыш.

– А что ты сам думаешь об этом? Нужно устанавливать взрывчатку?

– Если честно, по-моему – нет! В этом случае, даже если нас каким-то чудом вычислят, мы только хотели пошутить! Никакой угрозы ни жизни, ни имуществу мы не создадим – игра …

– Над этим стоит подумать… Впрочем, что тут думать – ты прав! Милик, с каменоломней – отбой.

– Ну, ребята, вы какие-то Иесусики! Я бы рванул, в случае чего. А вдруг они денег не дадут?

– И засыпался бы! В тюрьме и без денег – хорошая перспективка! Я всегда говорил, Мильчик, что у тебя мелкоуголовные наклонности: то ты банк хочешь грабить, то могилы взрывать… Лучше помолчи, водила!

– Вы, конечно, все тут высоколобые…

– Милик, не нуди и не обижайся. Валерка, продолжай!

– Продолжаю: в письме мы изложим сколько мы хотим, как действует взрыватель, а также обговорим способы связи…

– А сколько попросим?

– Много просить нельзя – не дадут. Лично мне нравится сумма в полтора миллиона бундесмарок. Наличными.

– Почему именно полтора миллиона и именно бундесмарок?

– Потому что это – миллион долларов, чудак. А марки сейчас валюта более стабильная и удобная для экспортно-импортных операций.

– Причем тут экспортно-импортные операции?

– Ты что, наивняк, свою долю сразу в банк "а-Поалим"[74]74
  74) …банк «а-Поалим»: Один из четырех крупнейших банков Израиля. По названию – «Рабочий» банк. Капитал банка принадлежит частично израильскому объединению профсоюзов – «Хистадруту» и частным лицам.


[Закрыть]понесешь? Деньги-то придется «отмывать». Но об этом – после. Есть у меня один планчик. Вернемся к делу: письмо Лялька отпечатает на компьютере в своей, нет, лучше – в какой-нибудь другой рекламной конторе. У них же есть компьютеры с арабскими литерами?

– Есть, есть. Лялька говорила, что на арабском она все время печатает. Для того ее туда и брали.

– Тов[75]75
  75) …Тов: Тов (ивр.) – хорошо, ладно.


[Закрыть]. После того в ксероксе-автомате снимем с компьютерного текста копию. Так мы замаскируем особенности печати принтера. С копией работаем только в перчатках. Ну, это аксиома.

– Как передадим письмо?

– Здесь есть проблема. Нам нужно, чтобы рано утром в йом ришон[76]76
  76) …йом ришон: Йом ришон (ивр.) – день первый, воскресенье (см. примечание (61)).


[Закрыть], до открытия Сада, письмо уже прочли. Значит, передавать его нужно в шаббат. На почту полагаться нельзя. Я знаю, что у Семьи есть Представительство в Израиле. В Тель-Авиве, где-то в районе бульвара Шауль а-Мелах. Придется пойти на небольшой риск – передать письмо охраннику Представительства.

– Кто же будет передавать?

– Погляди-ка на Мильчика? Он у нас самый смелый: все время хочет банки грабить. Вот ему и живое дело! Если он сгорбит свою тощую спину, наденет шляпу с пейсами, цициет[77]77
  77) …наденет шляпу с пейсами, цициет: Типичный образ ортодоксального еврея. Пейсы – длинные завитые локоны, свисающие с висков. Цициет – обязательно выглядывающая из-под рубашки или из-за брючного пояса нитяная бахрома, обрамление молитвенного покрывала – талеса.


[Закрыть]…

– Точно! Приклею еще редкую бороденку, а в руки я возьму Сидур[78]78
  78) …Сидур: Сидур (ивр.) – упорядоченный (от седер (ивр.) – порядок). Здесь – молитвенник.


[Закрыть]… – Милику идея с переодеванием явно понравилась.

– Вот-вот! А английский у тебя с таким балтийским акцентом, что ни одна сволочь не заподозрит в этаком иешиботнике[79]79
  79) …иешиботнике: Иешиботник (ивр.) – учащийся религиозного учебного заведения – иешивы.


[Закрыть]свеженького олима ми-руссия[80]80
  80) …олима ми-руссия: олим ми-руссия (ивр.) – новый репатриант из стран бывшего СССР (см. примечание (1)).


[Закрыть]!

– Ну как, Милик, согласен? Сунешь письмо, скажешь пару слов – и за угол. Хватать тебя они не будут – пока еще разберут, что в том письме…

– O'Kей, ребята! – Милик сгорбился и закатил к потолку глаза, полагая, что именно так ортодоксы молятся.

– Похож?

– Похож, похож. Валера, а система связи с Семьей, передача денег…

– Все есть. Значит, сделаем так…

Глава 2

Израиль, Ган а-Надив, август 199* года, эрев шаббат, ближе к полуночи

– …Ну и долго мы еще будем торчать среди этих камней? Курить охота, сил нет…

– Мильчик, не доставай. Курить я тебе все равно не позволю до тех пор, пока не завалишься в свой караван.

– Ты же и так хочешь разбросать здесь окурки…

– Конечно, я их специально на улице подбирал. Но уж твоих окурков здесь точно быть не должно. Мы оставим после себя множество следов: окурки со следами чужой слюны и прикуса, банки из под пива с Таханы Мерказит[81]81
  81) …Таханы Мерказит: Тахана Мерказит (ивр.) – центральная автобусная станция.


[Закрыть], автобусные билеты Метула-Кацрин[82]82
  82) …автобусные билеты Метула-Кацрин: Метула – самый северный населенный пункт Израиля. Кацрин – молодой израильский город на Голанских высотах – красивейшем горном плато на северо-востоке Израиля, на границе с Сирией. Голанские высоты называют ближневосточной Швейцарией.


[Закрыть]и прочую дребедень. Лучший способ затереть свои следы! Правда, Алик?

– Хорош трепаться, Валерка! Нервы сдают?

– Возможно. Надоело ждать. Так мы только себя накручиваем. Пора идти и работать. Тем более, нам надо смыться до рассвета.

– Ладно, пошли! Кажется, вокруг все тихо. Спокойно и по-деловому. Как говорил Бендер: "В случае чего, мы – не нашедшие выхода провинциалы." Вперед, Киса!

Три темные фигуры почти беззвучно выскользнули из-за громоздившихся на склоне холма камней. Ночь была тихая, звездная и, как и было рассчитано, безлунная. Легкий ветер шевелил кроны деревьев. Внизу, у подножья берущих здесь начало Кармельских высот[83]83
  83) …с Кармельских высот: Кармельские высоты – невысокий горный массив на севере Израиля. В южной оконечности этого массива расположен Ган а-Надив (см. примечание (60)). На севере, вблизи Хайфы, находится самая высокая точка массива – гора Кармель.


[Закрыть], мерцали редкие огни мошавов и киббуцев. Привыкшими к темноте глазами можно было различить и полосу прибоя на побережье Средиземного моря, и мерцающие отблески фар редких автомобилей, несущихся по шоссе Тель-Авив – Хайфа. И ночью Сад был спокоен, величественен и совсем не враждебен человеку. Перед ребятами, одетыми в одинаковые дешевые тренировочные костюмы и кеды (вся одежда была куплена на арабском шуке[84]84
  84) …на арабском шуке: Шук (ивр.) – рынок, базар. Арабский шук – настоящий восточный базар, со всей прилагающейся к названию экзотикой и невысокими ценами.


[Закрыть] в Наблусе[85]85
  85) …в Наблусе: Наблус – арабское название города Шхем, расположенного на контролируемых Израилем палестинских территориях.


[Закрыть]и должна быть сожжена после), гостеприимно распахивались входы в широкие аллеи и укромные дорожки. Сад доверял людям. Ведь это они, люди, сотворили на пустом каменистом холме эту красоту. Но эти трое пришли в Сад ночью не для того, чтобы по доброй израильской традиции посадить дерево или полить лужайку…

…С легким всхлипом, медленно поворачиваясь на обильно смазанных петлях, распахнулась узорная решетка, закрывающая проход в дворик с рыбками. Три тени, подобно призракам, бесшумно пересекли пространство дворика. Мимо казавшихся в темноте бездонными узких наполненных водой бассейнов, мимо фосфоресцирующих в звездном свете кувшинок и бодрствующих золотых рыбок – немых свидетелей мероприятия. Именно в этот момент игра перестала быть игрой и превратилась в нечто более серьезное, чем «развлечение не без пользы». Так всегда бывает – о том, что колокол звонил именно по нам, мы всегда узнаем после…

Милик поковырялся отмычкой в массивном замке, раздался щелчок и перед ребятами распахнулся вход в темный туннель, ведущий в грот. Ни мгновения не колеблясь, быстро и тихо пересекли они границу, отделяющую владения живых от владения мертвых. Тяжелые створки двери сомкнулись за спиной вошедшего последним Валеры – и Алику показалось, что они погружены в плотный, какой-то звенящий мрак. Но насмотревшиеся "жутиков" по видео современные горожане не долго испытывали мистическое чувство страха перед могилой.

Страх, как и мрак, длился только мгновение. Милик щелкнул тумблером мощного фонаря – луч света скомкал мрак, проявил вполне реальные бетонные стены и каменные плиты пола. Пришло время работать…

Все действия по установке сенсорных барьеров, взрывпакетов, элементов питания, приемного устройства и антенны были неоднократно отработаны заранее, еще в караване. Алик мог бы смонтировать всю схему в полной темноте или с закрытыми глазами. Но необходимости в этом не было – света хватало. Как, впрочем, и времени.

– Валерка, я подключил питание излучателей и сенсоров первого барьера. Медленно передвигайте приемники по полу – вперед-назад и вправо-влево! Стоп! – Алик поднял голову от карманного осциллографа с тускло мерцающим жидкокристалльным дисплеем и начал обматывать изолентой какие-то провода, – Хорошо, мужики, инфракрасный барьер работает. Теперь проверим емкостной и индукционный датчики…

Все работало. Установка второго и третьего барьеров заняли еще меньше времени, чем первого – сказался приобретенный опыт. Затем через вентиляционную шахту был выведен тонкий многожильный стальной канатик антенны, после чего на вентиляционное отверстие также установили защитный барьер. Подключение управляющего компьютера, проверка приемника, укладка сигнальных и питающих кабелей… Направляемые короткими командами Алика, Валера и Милик работали четко и слаженно. Тонкие, в обтяжку хирургические кольчужные перчатки не стесняли движения пальцев. Мощный фонарь с рассеивателем создавал комфортное освещение… Со стороны эти сосредоточенно и аккуратно работающие люди были похожи на опытную аварийную команду, устраняющую неполадки в какой-нибудь важной системе связи. Казалось, еще несколько минут – и они, усталые, с приятным чувством хорошо выполненной работы, потягиваясь и закуривая, под восхищенными взглядами местных работников выйдут в свежесть ночи, погрузятся в белый фургон с погашенными, уже ненужными, сигнальными маячками и разъедутся по своим уютным квартирам. Работа и в самом деле подходила к концу. Вот только результаты будут видны не сразу…

– Все, ребята! Монтаж закончен. Милик, помоги мне! Я сейчас хочу проверить подключенные барьеры на подачу сигнала подрыва. Только вместо взрывпакетов подсоединю пока осциллограф. Валерка, возьми передающий "Уоки-Токи" и тихо мотай к машине. Ровно через полчаса нажмешь кнопку запуска. Надеюсь, получаса мне на финальную проверку хватит. Еще через полчаса нажмешь кнопку отмены – мы подсоединим взрывпакеты и выйдем. Сиди у машины и жди нас. Удачи!

… Алик и Милик сидели и сосредоточенно наблюдали за индикатором приемного устройства. Полчаса уже прошли. Ребятам впервые по-настоящему стало страшно.

Неужели с Валеркой что-то случилось? Медленно, как бы издеваясь над ожидающими, тянулись минуты и секунды. Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать восемь с половиной… Бесстрастное табло электронных часов отсчитывало мгновения: сначала – беспокойства, затем – страха, а после того – ужаса! Тридцать девять, тридцать девять с по… На приемнике замигал красный светодиод – система включена! Алик облегченно вздохнул и поднялся, ощущая противную дрожь в коленях. Милик как-то странно всхлипнул и сглотнул слюну. Однако, на проявление эмоций времени не было – у них в запасе было полчаса. Алик присоединил контакты взрывателя к осциллографу:

– Мильчик, прогуляйся-ка по туннелю! – Прямая на дисплее изогнулась и превратилась в четкий и красивый узкий пятивольтовый пик – импульс подрыва.

– Так, прекрасно. Теперь я заблокирую инфракрасные датчики, проверим остальное… Милик, сунь туда плоскогубцы… Достаточно, а теперь – какую-нибудь часть тела!

– Что ты имеешь в виду, пальчик?

– Да хоть конец туда засунь! Нашел время развлекаться!

Милик провел вблизи барьера рукой – на экране снова появился импульс подрыва.

– Нормально! Все работает как хронометр. У нас еще семь минут до отключения. Расслабляемся…

Ровно через семь минут красный светодиод погас. Система была отключена. Алик быстро подсоединил взрывпакеты, еще раз прощупал кабели и крепления датчиков. Все было готово к работе. После сигнала запуска по радио туннель и грот превратятся в некий замкнутый объем, реагирующий на попытку проникновения вовнутрь взрывом.

– Мильчик, уходим!

Прошли туннель. Милик аккуратно запер дверь, затем – решетку. Теперь – вперед, через огражденный низким барьером из проволочной сетки не очень крутой каменистый склон к машине, стоящей на огибающей возвышенность покрытой крупным гравием дороге. Сетка, склон – и вот уже видны темные силуэты машины и стоящего рядом человека.

– Валерка, что случилось? Какого черта ты тянул с включением? Мы чуть концы от страха не отдали!

– По дороге расскажу. Алик – поработай метелкой, Мильчик – выводи тачку на гравий!

Алик аккуратно обрабатывал место стоянки машины. Валера разбрасывал из пакетика окурки и пустые банки, затем катал по песку найденные где-то по дороге рваные покрышки.

– Все! Лучшее – враг хорошего. Жми свою красную кнопку, Эдисон! Мы начинаем!..

Милик дал газ. Гравий брызнул из под колес "Гольфа"… Больше они сюда не вернутся. А Ган а-Надив остался на вершине плоского холме. Такой же величественный и прекрасный, каким был и до ночного визита этих странных людей. Почти такой же…

Километров через двадцать, перед самым выездом на Хайфское шоссе, ребята переоделись. Одежда и обувь перекочевали в большие матерчатые сумки, в которых до того находились различные детали устройства.

– Ребята, по-моему мы заслужили право на морскую ванну и ужин у костра. Едем на пляж возле Гиват-Ольги[86]86
  86) …Гиват-Ольги: Гиват-Ольга – небольшой населенный пункт на побережье Средиземного моря, вблизи города Кейсария. Кейсария в античные времена – резиденция римских наместников, а в средние века – крепость крестоносцев.


[Закрыть]. Там сейчас многие жгут костры. Устроим обряд сожжения шмоток и поужинаем, заодно.

– Позавтракаем, Валерка! Уже пятый час утра! Но завтракать почему-то хочется еще сильнее, чем ужинать. Поехали, Там же и Милика переоденем. К семи утра мы должны быть в Тель-Авиве.

– Успеем. Мильчик, рули на пляж!

На небе одна за другой гасли звезды. В предрассветных сумерках пламя костра слепило глаза. Валерка обжаривал на огне кусок колбасы и одновременно повествовал о своих приключениях:

– …Ну вот, пробираюсь я по склону холма к машине. С того момента, как я вышел из грота, прошло минут десять. Вдруг, вижу: не доезжая метров сто до нашей машины на обочину сворачивает какой-то разбитый "Додж" и из него вываливаются сопляк с соплюхой, хватают подстилку и в обнимку топают прямо в мою сторону. Пришлось спрятаться в кустах. Я решил пока сигнал запуска не включать. Боялся, что если они надолго, вы на обратном пути напоретесь прямо на них, и мы не сможем тихо уехать. Решил подождать. К счастью, молодежь попалась совсем неопытная и бестолковая. Попыхтели минут пятнадцать, похихикали, швырнули презерватив в кусты и вернулись к своей колымаге. Только когда они отъехали я нажал кнопку запуска…

– Да здравствует молодость! – провозгласил Милик и отсалютовал восходящему Солнцу банкой "Спрайта"…