Сонеты 91, 152 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Текст добавлен: 25 июня 2025, 20:49

Текст книги "Сонеты 91, 152 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Александр Комаров

Жанры:

Литературоведение

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Назад к карточке книги

«Some in their garments, though new-fangled ill;

Some in their hawks and hounds, some in their horse» (91, 3-4).

«Некоторых – в их одеждах, хотя новомодных, но больных;

Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то – в их лошадях» (91, 3-4).

В строке 3, повествующий бард переместил фокус внимания читателя на одежды придворных аристократов, которые по колориту и красочности ознаменовали елизаветинскую эпоху: «Некоторых – в их одеждах, хотя новомодных, но больных».

– Но почему автор новомодные наряды придворных назвал больными?

– Так как причин было несколько.

Во-первых, подобная одежда при ношении была неудобна и приносила физическую боль.

Во-вторых, некоторые нововведения в нарядах при длительном ношении были причиной ряда таких заболеваний, как подагра или болезней кишечно-желудочного тракта.

Дело в том, что обязательным атрибутом одежды были корсеты, как у женщин, так и у мужчин, чтобы скрыть дефекты фигуры, при использовании которых их фигура смотрелась стройнее, то есть статной. Мужские башмаки были с обязательными каблуками и довольно-таки тяжёлые при носке, а у женской обуви была заужена стопа, чтобы подчеркнуть изящество женской ноги при ходьбе, за счёт чего осложнялся процесс ходьбы.

В строке 4, повествующий акцентировал внимание на атрибутах охоты, как атрибутов состоятельности и знатности аристократического рода, имеющего свой герб: «Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то – в их лошадях».

Однозначно, но для содержания и выучки: лошадей, охотничьих ястребов и гончих, требовалась прислуга, имеющая навыки в подобающей одежде, а также наличие оснастки для охоты. Содержание породистых арабских скакунов было предметом не только гордости для их хозяина, но и предметом обсуждения их значимости в кругу придворных аристократов, владеющих загородными особняками и поместьями.

Первое четверостишие сонета 91 на языке оригинала содержит множество отличительных литературных приёмов:

«Some glory in their birth, some in their skill,

Some in their wealth, some in their body's force;

Some in their garments, though new-fangled ill;

Some in their hawks and hounds, some in their horse» (91, 1-4).

«Некоторых слава в их происхождении, кого-то – в навыках их,

Некоторых – в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах;

Некоторых – в их одеждах, хотя новомодных, но больных;

Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то – в их лошадях» (91, 1-4).

Содержание первого четверостишия, выделено автором при помощи использования риторического литературного приёма «анафора» для придания ему ключевого значения для построения антитезы с контекстом строк третьего четверостишия. Использование английского слова местоимения «some» в начале строк 1-4, что означает применение литературного приёма «анафора».

Краткая справка.

Анафора – это риторический и литературный приём, который состоит из повторения последовательности слов в начале соседних предложений, тем самым придавая им особое значение. И напротив, «эпистрофа» – это повторение слов в концах предложений. Сочетание «анафоры» и «эпистрофы» приводит к симплексу.

В тоже время, слово местоимение «some» внутри строки, является рифмованным внутристрочным ассонансом и звучит на языке оригинального текста необычайно выразительно, это местоимение выдвигает и объединяя отдельные группы слов. Это является редкой разновидностью литературного приёма «ассонанс», что создает внутристрочную ассонансную рифму, в которой созвучны только гласные.

Помимо этого, в первом четверостишии оригинального текста мы можем увидеть применение автором литературного приёма «аллитерация» при помощи использования семикратно предлога с местоимением «in their», где согласная «i» выделена 14-ти кратно доминирующей.

Краткая справка.

Аллитерация повторение одинаковых или однородных согласных или предлогов в стихотворных произведениях, придающее тексту особую звуковую выразительность, особенно в стихосложении.

Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой, частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях, когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем. Словарной разновидностью аллитерации, является – тавтограмма.

По вполне понятной причине, в подавляющей части переводов на русский сонета 91 всё богатство литературных приёмов было утеряно, это в лучшем случае. В худшем случае, в переводах мы можем увидеть «изумительную отсебятину» и несуразную ахинею, особенно в заключительном двустишии.

При внимательном рассмотрении в ходе семантического анализа, читатель может во всей красе рассмотреть виртуозное применения автором стройной структуры построения сонета, в котором поэт превзошёл своих коллег из литературного салона Уилтон-хаус графини Пембрук.

«And every humour hath his adjunct pleasure,

Wherein it finds a joy above the rest» (91, 5-6).

«И каждый юмор дополняет ему удовольствие (в придачу),

В чём, всего превыше прочих радостей находит – он» (91, 5-6).

Хочу отметить, что строки 5 и 6 при прочтении нужно рассматривать вместе, согласно «шекспировскому» правилу двух строк для понимания не только замысловатых строк, но и подстрочника: «И каждый юмор дополняет ему удовольствие (в придачу), в чём, всего превыше прочих радостей находит – он».

Оборотом речи, входящим в подстрочник «every humour», «каждый юмор» строки 5, повествующий обозначил «каждый предмет гордости» обладателя вышеперечисленных материальных ценностей в тексте сонета.

Строка 6, дополняя предыдущую риторически усиливает её, прямо указывая читателю, что «каждый предмет гордости» уже окончательно перешёл в статус «фетиша»: «В чём, всего превыше прочих радостей находит – он». Впрочем, возможно, это слово ещё не было придумано.

В каждом произведении, входящем в литературное наследие Шекспира, как правило присутствует подстрочник. Который играет существенную, а иногда главенствующую роль для раскрытия читателю ключевого замысла автора. Основная проблема переводчика при переводе, это прежде всего раскрыть для понимания читателем не только содержание со всем богатством литературных приёмов, но главное расшифровать подстрочник, заложенный автором во время написания.

Таким образом, передать читателю настроение и чувства, которые испытывал автор в момент написания строк.

«But these particulars are not my measure;

All these I better in one general best» (91, 7-8).

«Хотя, эти особенности не являлись моей мерой в том;

Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу)» (91, 7-8).

Строка 7, по замыслу автора является дополняющей предыдущие строки 5 и 6, в тоже время входящей с ними в одно предложение: «Хотя, эти особенности не являлись моей мерой в том».

Со строки 8, повествующий открыл новое предложение в риторической фигуре вспомогательное, предназначенное для построения третьего четверостишия.

Которое предоставляло основу логического обоснования для реализации заключительной части антитезы в общей сюжетной линии: «Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу)». После строки 8, стоит «точка» знаком препинания, что обозначает окончание первой части риторической антитезы.

Используя местоимения «these» текста оригинала в начале строк 7 и 8, повествующий бард применил литературный приём «аллитерация», ввиду того оно заканчивается на согласной. Для построения предложения при переводе на русский строки 8, и соблюдения правил грамматики мной было заполнена конечная цезура строки словом глаголом в скобках «обозначу», которое дополнительно придало строке рифму.

Примечательно, что схожий литературный образ «меры» можно увидеть во многих пьесах, например: в искромётной пьесе «Мера за меру» акт 5, сцена 1.

– Confer!

________________

Original text by William Shakespeare «Measure for Measure» Act V, Scene I, line 2825—2854

ACT V, SCENE I. The city gate.

Re-enter ANGELO, MARIANA, FRIAR PETER, and Provost

DUKE VINCENTIO

For this new-married man approaching here,

Whose salt imagination yet hath wrong'd

Your well defended honour, you must pardon

For Mariana's sake: but as he adjudged your brother, —

Being criminal, in double violation

Of sacred chastity and of promise-breach

Thereon dependent, for your brother's life, —

The very mercy of the law cries out

Most audible, even from his proper tongue,

'An Angelo for Claudio, death for death!'

Haste still pays haste, and leisure answers leisure;

Like doth quit like, and MEASURE still FOR MEASURE.

Then, Angelo, thy fault's thus manifested;

Which, though thou wouldst deny, denies thee vantage.

We do condemn thee to the very block

Where Claudio stoop'd to death, and with like haste.

Away with him!

MARIANA

O my most gracious lord,

I hope you will not mock me with a husband.

DUKE VINCENTIO

It is your husband mock'd you with a husband.

Consenting to the safeguard of your honour,

I thought your marriage fit; else imputation,

For that he knew you, might reproach your life

And choke your good to come; for his possessions,

Although by confiscation they are ours,

We do instate and widow you withal,

To buy you a better husband.

MARIANA

O my dear lord,

I crave no other, nor no better man.

William Shakespeare «Measure for Measure» Act V, Scene I, line 2825—2854.

Акт 5, сцена 1. Городские ворота.

Снова входят АНДЖЕЛО, МАРИАНА, МОНАХ ПИТЕР и проректор

ГЕРЦОГ ВИНЧЕНЦИО

Для этого новобрачного мужчины, приближающегося сюда,

Чьё солёное воображение всё ещё не обмануло

Ваша честь хорошо защищена, вы должны простить

Ради Марианы блага: но когда он признал виновным вашего брата, —

Оказавшись преступником, совершившим двойное насилие

Над священном целомудрием и в разрыве обязательства

От этого зависит жизнь вашего брата, —

Само милосердие закона взывает

Наиболее слышное, даже на его точном языке:

«Анджело за Клаудио, смерть за смерть!»

Спешка всё ещё оплачивает спешку, а досуг отвечает за досуг;

Подобное прекращается подобным, и МЕРА всё ещё ради МЕРЫ.

Тогда, Анджело, твоя вина проявится так;

Хотя которую ты хотел бы отрицать, отвергает твоё преимущество.

Мы осуждаем тебя к самой плахе

Куда Клаудио наклонился для смерти, и словно в спешке.

Прочь вместе с ним!

МАРИАНА

О мой всемилостивый господь,

Я надеюсь, ты не будешь издеваться надо мной с мужем.

ГЕРЦОГ ВИНЧЕНЦИО

Это ваш муж поиздевался над вами с мужем.

Соглашаюсь на защиту от вашей чести,

Я думал, что ваш брак подходит; иначе обвиненье,

За то, чтоб он знал вас, мог упрекнуть вашу жизнь

И задушить ваше добро придя, поскольку его владенья,

Несмотря на то, что по конфискации они наши,

Мы установили и к тому же вас вдовой,

Чтоб прикупили вы получше мужа.

МАРИАНА

О, мой дорогой господин,

Другого Я не жажду, ни не наилучшего мужчину.

Уильям Шекспир «Мера за меру» акт 5, сцена 1, 2825—2854.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 02.10.2022).

Вышеприведённый фрагмент пьесы указывает на глубокие знания автором юриспруденции, которые невозможно было получить в церковной приходской школе, что полностью опровергает принятую версию идентификации Шекспира, как сына ремесленника из Стратфорда.

Но возвратимся к семантическому анализу сонета 91. Третье четверостишие являясь составной частью риторической антитезы, на которой была построена структура сонета.

Опираясь на которую, автор противопоставил чувства привязанности и любви к юноше всем перечисленным материальным ценностям, благодаря которым существует слава и известность «некоторых». Откровенно говоря, если проанализировать хронологию елизаветинской эпохи, то вполне можно было назвать конкретные имена именитых аристократов и вельмож.

Впрочем, автор сонета обобщил, назвав этих состоятельных аристократов местоимением «some», «некоторые». Это обобщение не являлось шагом демонстративного пренебрежения этих именитых аристократов, как личностей, отнюдь нет.

Таким образом, в содержании сонета поэт обозначил определённую категорию персон с помощью местоимения в неопределённой форме, осознанно обезличивающим именитых придворных аристократов.

Что красноречиво говорит о том, что по шкале ценностей, для повествующего искренние чувства к юноше были значительно важнее материальных благ, которыми обладали и гордились, эти – «некоторые».

Шесть последних строк сонета для рассмотрения удобнее читать по три строки, итого две группы по три строки. Из чего можно сделать вывод что в сонете 91 последние двустишие утратившее своё значение, выделяя этот сонет от остальных в общей последовательности, кроме сонетов 152 и 154. Вполне очевидно, но такая характерная особенность, как отсутствие подчёркнуто выделенного заключительного двустишия, несвойственная для чисто английского сонета оказалась связующей для сонета 91 с сонетами 153 и 154.

«Thy love is better than high birth to me,

Richer than wealth, prouder than garments' cost

Of more delight than hawks or horses be» (91, 9-11).

«Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья,

Богаче, чем богатство, великолепней, чем ценой одежды (пусть),

Чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего восхищенья» (91, 9-11).

Строки 9-11, согласно замыслу, входят в одно предложение и читаются при их рассмотрении вместе: «Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья, богаче, чем богатство, великолепней, чем ценой одежды (пусть), чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего восхищенья». В строке 10 мной была заполнена конечная цезура строки словом частицей в скобках «пусть», которое придало выразительность и рифму строке.

Строки 9, 10 и 11 оригинала связаны литературным приёмом «ассонанс» посредством местоимения «than», «чем» в каждой строке. Впрочем, при переводе на русский в строке 9, это местоимение мной было упущено для лучшего поэтического звучания и рифмы строки.

«And having thee, of all men's pride I boast:

Wretched in this alone, that thou mayst take

All this away and me most wretched make» (91, 12-14).

«И имеющий тебя, пред всей людской гордыней – Я хвалюсь:

Несчастный только в том, что можешь ты принять

Всё это дальше, и более несчастнее сделаешь меня» (91, 12-14).

Строки 12-14, связаны по смыслу в одном предложении, поэтому читаются вместе: «И имеющий тебя, пред всей людской гордыней – Я хвалюсь: несчастный только в том, что можешь ты принять всё это дальше, и наиболее несчастнее сделаешь меня».

В строке 12, повествующий декларирует окончательный пункт антитезы: «И имеющий тебя, пред всей людской гордыней – Я хвалюсь».

Однако, в этом же предложении следует очень странная оговорка в строках 13 и 14: «Несчастный только в том, что можешь ты принять всё это дальше, и наиболее несчастнее сделаешь меня». Сама риторическая фигура строк 13-14 была создана вопреки правилам литературной риторики, что противоречит здравому смыслу и логике вещей.

Впрочем, несчастный, уже никак не может быть более несчастнее, равно как мёртвый не может быть более мертвее.

Последние две строки сонета, буквально обескуражили меня своей нелепостью, от чего у меня сложилось впечатление, что строки 13-14 сонета 91 отличаются ярко выраженной не аутентичностью, и поэтому не принадлежат перу Шекспира.

При рассмотрении ранее переведённых заключительных строчек сонета 1, мной было выдвинуто предположение, что некоторые недописанные сонеты Шекспира, вполне мог дописать его секретарь, таким образом объясняя грамматические и стилистические ляпсусы, допущенные в конечных строках некоторых сонетов из общей последовательности.

Краткая справка.

ЛЯПСУС, ляпсуса, муж. (лат. «lapsus» – падение). Ошибка, промах, непроизвольное упущение.

Синонимы: ляп, накладка, неправильность, неточность, обмолвка, оговорка, огрех, опечатка, описка, оплошность, ошибка, ошибочка, погрешность, промах, промашка, просчет, упущение.

Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935—1940.

Определённо, но если следовать правилам грамматики и стилистики русского языка, то подобное допущение не предусматривается. Вполне допускаю в качестве второй версии, объясняющей оплошность того, что, эти две строки не аутентичностичны, возможно, перед вёрсткой сборника сонетов Quarto 1609 года некое стороннее лицо дописало их, им мог быть редактор, выполнивший корректорскую работу по заданию издателя.

Образы «меры, покаяния и возмездия» в пьесах Уильяма Шекспира.

Судя по всем признакам, Шекспир не придавал особого значения сонетам, учитывая их статус частной переписки, как заметок, написанных на ходу, буквально – «с колена». Основное пристальное внимание поэта было направлено на интриги и повороты сюжетов пьес: сбор, анализ и обобщение исторического материала, служившего основой. Эта рутинная и очень большая работа, требующая высокого уровня самоотдачи и самопожертвования. Однако, игра стоила свеч, и из-под пера мастера драматургии возникали пьесы, наполненные жизнью и яркими, незабываемыми литературными образами, заставляющие зрителя театра «Глобус» смеяться и плакать, переживать, возмущаться, а порой восторгаться.

Предоставление бесплатного входа для простолюдинов в театр «Глобус на стоячие места перед подмостками, делало каждое представление значимым событием. Время начала каждого представления передавалось из уст в уста в кварталах ремесленников, на ярморочных площадях и в шумных тавернах.

Стоит отметить, что само принятие указа королевского двора о предоставлении простому люду свободного входа на премьеры пьес Шекспира в театре «Глобус», было величайшим достижением в области культуры для елизаветинской эпохи.

Но для меня было важно понять: «Какие литературные образы пьес нашли своё отражение в содержании сонетов в ходе семантического анализа и какую роль сыграли рассматриваемые образы на дальнейшее творчество величайшего драматурга»? К примеру, обратимся к литературным образам трагедии «Леди Макбет».

________________

Original text by William Shakespeare «Lady Macbeth» Act V, Scene VIII

ACT V, SCENE VIII. Another part of the field.

Enter MACBETH.

MACDUFF

Hail, king! for so thou art: behold, where stands

The usurper's cursed head: the time is free:

I see thee compass'd with thy kingdom's pearl,

That speak my salutation in their minds;

Whose voices I desire aloud with mine:

Hail, King of Scotland!

ALL

Hail, King of Scotland!

Flourish

MALCOLM

We shall not spend a large expense of time

Before we reckon with your several loves,

And make us even with you. My thanes and kinsmen,

Henceforth be earls, the first that ever Scotland

In such an honour named. What's more to do,

Which would be planted newly with the time,

As calling home our exiled friends abroad

That fled the snares of watchful tyranny;

Producing forth the cruel ministers

Of this dead butcher and his fiend-like queen,

Who, as 'tis thought, by self and violent hands

Took off her life; this, and what needful else

That calls upon us, by the grace of Grace,

We will perform in measure, time and place:

So, thanks to all at once and to each one,

Whom we invite to see us crown'd at Scone.

Flourish. (Exeunt)

William Shakespeare «Lady Macbeth» Act V, Scene VIII.

Акт 5, сцена 6. Другая часть поля.

Входит МАКБЕТ.

МАКДАФФ

Приветствую тебя, король! Ибо таков ты: посмотри, где стоит

Узурпатора проклятая голова: время вышло:

Я вижу тебя окружённым перлами твоего королевства,

Которые произнесут моё приветствие в своих умах;

Чьи голоса стремился Я услышать с моим громогласно:

Приветствуем короля Шотландии!

ВСЕ

Приветствуем короля Шотландии!

Процветания

МАЛКОЛЬМ

Мы не будем более тратить, расходуя время

Прежде чем мы рассчитаемся с вашими некоторыми любимцами

И поквитаемся с тобой. Мои близкие и родственники,

Отныне будут графами впервые, чтобы навсегда Шотландия

В такую честь именовалась. Более того, так сделать,

Такой должна была заложена заново во времени,

Как призывающая домой наших изгнанных друзей из-за границы

Чтобы избежал ловушек осторожной тирании;

Произведшей далее служителей жестоких

От этого мёртвого мясника и его дьяволоподобной королевы,

Кто, как это посчитали, сам и насильственно собственноручно

Забрал её жизнь; к этому, а что ещё было нужно

Это нас взывает, к милосердной Благодати,

Мы выступим должной мерой, в нужное время и в нужном месте:

Итак, спасибо всем сразу и каждому из них,

Которых мы приглашаем посмотреть коронацию в Сконе.

Процветания. (Уходят)

Уильям Шекспир «Леди Макбет»: акт 5, сцена 8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2022).

Образы «меры, покаяния и возмездия» охватывают практически все пьесы, в той или иной степени, например: «Мы выступим должной мерой, в нужное время и в нужном месте», «We will perform in measure, time and place».

Формулировки шекспировских образов, можно встретить и сегодня в повседневной жизни, по истечения почти шести веков они не утратили свою актуальность. Поэтому некоторые из них стали крылатыми фразами.

Формулировка – ж. 1. процесс действия по несов. гл. формулировать от чего. Результат такого действия; краткое и точное словесное выражение мысли. 2. Сформулированное положение, идея, образ. 3. Сформулированные выводы. Современный толковый словарь русского языка Ефремовой.

Но, почему по прошествию несколько веков, литературные образы, описанные в пьесах Шекспира, продолжают быть актуальными в 21-м веке? Секрет кроется в неизменяющейся природе человека, подсознательные тёмные глубины которой, так досконально познал автор. Пьесы не просто отражали исторические события, в них поэтапно раскрывались черты характеров главных героев, их мотивации и устремления, при помощи которых одни из них падали, теряя буквально все; а другие поднимались возвышаясь, не потеряв человеческого облика.

Но каким чудным образом, тиран смог бы предугадать своё скорейшее падение, не покаявшись, так и не обретя дар прозрения. В слепой надежде, что и на этот раз обойдёт своей хитростью убийц, обольщая их своим радушным приёмом и застольем «мерой круглого стола», «measure the table round», то есть «застольем в мире и согласии».

________________

Original text by William Shakespeare «Lady Macbeth» Act III, Scene IV

ACT III, SCENE IV. The same. Hall in the palace.

A banquet prepared. Enter MACBETH, LADY MACBETH, ROSS, LENNOX, Lords, and Attendants

MACBETH

You know your own degrees; sit down: at first

And last the hearty welcome.

Lords

Thanks to your majesty.

MACBETH

Ourself will mingle with society,

And play the humble host.

Our hostess keeps her state, but in best time

We will require her welcome.

LADY MACBETH

Pronounce it for me, sir, to all our friends;

For my heart speaks they are welcome.

First Murderer appears at the door

MACBETH

See, they encounter thee with their hearts' thanks.

Both sides are even: here I'll sit i' the midst:

Be large in mirth; anon we'll drink a measure

The table round.

(Approaching the door)

There's blood on thy face.

William Shakespeare «Lady Macbeth» Act III, Scene IV.

АКТ III, СЦЕНА IV. То же самое. Зал во дворце.

Приготовлен банкет. Входят МАКБЕТ, ЛЕДИ МАКБЕТ, РОСС, ЛЕННОКС, лорды и Слуги

МАКБЕТ

Вы знаете свои собственные степени; рассаживаетесь: вначале

И продлится радушный прием.

Лорды

Благодарим ваше величество.

МАКБЕТ

Себя будем смешивать с обществом

И роль буду играть скромного хозяина.

Наша хозяйка сохранит своё положенье, но как можно лучше

Нам потребуется от неё тёплый прием.

ЛЕДИ МАКБЕТ

Произнесите это от меня сэр, для всех наших друзей;

Поскольку моё сердце говорит, что они благодушны.

Первым, убийца появится в дверях

МАКБЕТ

Увидишь, они тебя встретят с благодарностью своих сердец.

Обе стороны равны: здесь я сяду посередине:

Будьте великодушными в веселье; мы выпьем скоро мерой

Круглого стола.

(Приближается к двери)

У тебя кровь на лице.

Уильям Шекспир «Леди Макбет»: акт 3, сцена 4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 26.09.2022).

Но за витиеватостью фразы, в сонете 91 строках 7-9 поэт выразил свои жизненные принципы, находясь в рамках предписания, предъявленного ему Тайным Советом «о неразглашении государственной тайны», что касалось его кровной связи с «молодым человеком» в целях безопасности престола и незыблемости власти.

Хотя, эти особенности не являлись моей мерой в том;

Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу).

Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья. (91, 7-9).

Очевидно, для поэта «образы возмездия» оказались настолько преобладающими над «образами покаяния» в пьесах, что стали довлеть над ним в реальной жизни. Только творчество стало отдушиной, предоставившей ему надежду обретения бессмертия его пьес. И эта характерная особенность преобладания одних образов над другими стала очередной подсказкой для построения психологического портрета автора, который кроме запаса многосторонних знаний обладал доскональными знаниями Священного Писания, будучи человеком глубоко религиозным.

В противовес трагедии «Леди Макбет», средиземноморский искромётный юмор и изобретательные фантазии двух молодых замужних женщин в пьесе «Венецианский купец», пожелавших переодевшись в мужскую одежду перевоплотиться на некоторое время в юношей, буквально захватывают воображение читателя, столь дерзкой идеей.

________________

Original text by William Shakespeare «The Merchant of Venice» Act III, Scene VI, line 1809—1838

ACT III, SCENE IV. Belmont. A room in PORTIA'S house.

PORTIA

Come on, Nerissa; I have work in hand

That you yet know not of: we'll see our husbands

Before they think of us.

NERISSA

Shall they see us?

PORTIA

They shall, Nerissa; but in such a habit,

That they shall think we are accomplished

With that we lack. I'll hold thee any wager,

When we are both accoutred like young men,

I'll prove the prettier fellow of the two,

And wear my dagger with the braver grace,

And speak between the change of man and boy

With a reed voice, and turn two mincing steps

Into a manly stride, and speak of frays

Like a fine bragging youth, and tell quaint lies,

How honourable ladies sought my love,

Which I denying, they fell sick and died;

I could not do withal; then I'll repent,

And wish for all that, that I had not killed them;

And twenty of these puny lies I'll tell,

That men shall swear I have discontinued school

Above a twelvemonth. I have within my mind

A thousand raw tricks of these bragging Jacks,

Which I will practise.

NERISSA

Why, shall we turn to men?

PORTIA

Fie, what a question's that,

If thou wert near a lewd interpreter!

But come, I'll tell thee all my whole device

When I am in my coach, which stays for us

At the park gate; and therefore haste away,

For we must measure twenty miles to-day.

(Exeunt)

William Shakespeare «The Merchant of Venice» Act III, Scene VI, line 1809—1838.

Акт 3, сцена 4. Бельмонт. Комната в доме ПОРЦИИ.

ПОРЦИЯ

Выйди, Нерисса, у меня для рук работа

Будто вы пока не знаете: мы увидим наших мужей

Прежде, чем они подумают о нас.

НЕРИССА

Увидят ли они нас?

ПОРЦИЯ

Они будут, Нерисса; но по таковой привычке,

Чтоб они должны подумать, мы совершенные

От того мы отсутствуем. С тобой любое Я пари держу,

Когда мы обе будем переодеты, как молодые люди,

Я докажу, что собрат красивей – их двоих,

И носи мой кинжал с изяществом храбрым,

И расскажу разницу между заменой мужчины на мальчика

С помощью камышового голоса, и сделаю пару семенящих шага

В мужской шаг, и заговорю о драках

Словно прекрасный хвастливый юноша, и поведавший несусветную ложь

Как благородные дамы домогались моей любви,

Которую Я отверг, а они заболели и умерли;

Я не мог ничего поделать; затем Я покаялся,

И пожелал при всём этом, что не убил Я их;

И двадцать таких обманов Я расскажу нехилых,

Что люди будут клясться, что бросил Я колледж

Ранее двенадцати месяцев. Я внутри моего ума имею

Тысячу грубых трюков, этих хвастающих плутов,

Которыми Я буду практиковать.

НЕРИССА

Почему бы не обратиться нам к мужчинам?

ПОРЦИЯ

Тьфу, что это за вопрос,

Если бы, была ты рядом с похотливым толкователем!

Но пойдём, я расскажу тебе весь мой замысел целиком

Как только прибуду в Я свою карету, которая для нас стоит

У ворот парка; и поэтому прочь поспешим,

Поскольку, за день мы должны отмерить двадцать миль.

(Уходят)

Уильям Шекспир «Венецианский купец»: акт 3, сцена 4, 1809—1838.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 30.09.2022).

Современному человеку, может показаться, что в переодевании двух женщин, согласно сюжету пьесы, нет ничего неординарного и экстремального.

Однако, в условиях средневековья, подобная затея, была смертельно опасной за которую, они могли дорого поплатиться и быть прикованными к столбу «позора» на городской площади из-за религиозных и общественных ограничений.

Необычайно актуальная тема одержимости властью, подогреваемая тщетными надеждами удержания её любым путём, как в трагедии «Король Лир», где неуёмная тяга к власти, богатству, обладания женщинами преобладает над здравым смыслом. Прошло несколько веков со времени написания, но тиражи литературных образов в их мотивациях остались прежними.

Но если ли, ещё один шанс измениться «маленькому человеку», почувствовавшему всю сладость обладания властью, словно подхваченного неудержанным течением к единственной заветной цели, опьяняющей, делающего его ослепшим в одержимости власти?!

Истории с повторяющимся началом и концом, словно по замкнутому кругу, когда исторический сюжет обречён повториться «…ещё в глазах всех поколений. Отнюдь, которые этот мир износят до погибели конца», как в сонете 55, 11-12.

Согласно профетическому видению автора, мы уже являемся свидетелями, словно в духе «шекспировского» экзистенциализма. Впрочем, во шекспировские времена, само понятие экзистенциализма не существовало, так как оно было сформулировано значительно позднее в 19-м веке.

________________

Original text by William Shakespeare «King Lear» Act V, Scene I, line 3086—3105

ACT V, SCENE I. The British camp, near Dover.

Re-enter EDMUND

EDMUND

The enemy's in view; draw up your powers.

Here is the guess of their true strength and forces

By diligent discovery; but your haste

Is now urged on you.

ALBANY

We will greet the time.

(Exit)