Текст книги "Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
Жанры:
Зарубежная классика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, – лит. перевод Свами Ранинанда
Свами Ранинанда
****************
Poster 2022 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 154, 153»
Sculpture «Eros bending his bow» by Lysippus | Capitoline Museums Rome
William Shakespeare Sonnet 154 «The little Love-god lying once asleep»
William Shakespeare Sonnet 153 «Cupid laid by his brand and fell asleep»
______________________
When Shakespeare is charged with debts to his authors, Landor replies, «Yet he was more original than his originals. He breathed upon dead bodies and brought them into life».
Когда Шекспира обвиняли в долгах перед его авторами, Лэндор отвечал: «И все же, он был более оригинален, чем его оригиналы. Он дышал на мёртвые тела и оживлял их».
Ральф Уолдо Эмерсон (1803—1882), писатель и общественный деятель
Безусловно, особый интерес у исследователей и переводчиков творчества Шекспира могут вызвать «анакреонтические сонеты» 154-й и 153-й, это два последних из общего числа последовательности сонетов.
Для выделения данных сонетов причин несколько, во-первых, в них нарушено чёткое, каноническое выделение последних строк, принятое в остальных «шекспировских сонетах». Что подталкивает на мысль: «А мог ли, их написать Шекспир, но, если эти два сонета не написал Шекспир, так кто, так искусно смог подделать стиль написания автора»? Впрочем, это мог сделать, только тот «ad latus», кто отправил на вёрстку все остальные сонеты, без ведома и согласия автора.
Хочу подчеркнуть, что в предыдущем переводе сонета 1, мной были замечены две последние строки, написанные не в духе стиля, характерного только Шекспиру, из чего мной был сделан вывод, что последние две строки сонета 1, не были дописаны автором, и поэтому не принадлежат перу гения драматургии.
Дело в том, что только анализ черновиков сонетов, мог бы предоставить возможность в получении ответов на ряд ключевых вопросов, благодаря которым до сего времени существует «Шекспировский вопрос».
Во-вторых, оба сонета, завершающие общую последовательность как бы повторяют одну и ту же тему, но в разной интерпретации, на что есть объяснение, это является данью уважения схеме расположения сонетов в сборнике «Аморетти» и «Эпиталамионе» Эдмунда Спенсера.
В-третьих, наличие двух «анакреонтических» стихов в конце последовательности, отражает и подчёркивает аристократическую форму стиля, сохраняя аутентичность стилистики других сонетов, имеющих очевидную «аллюзию» с ссылками на мифические персонажи их пантеона греческих и римских божеств, красочно описанных в поэтических творениях эпохи Возрождения, ставшими античной классикой.
В-четвёртых, в сонетах 154 и 153 читатель может воочию увидеть отсутствие, принятого в других сонетах «шекспировского» правила двух строк, что существенно повлияло на структуру и литературную риторику в стихосложении данных сонетов.
Как например в сонетах 126 или 102, где за лирическими метафорами, в подстрочнике были скрыты детали личной жизни, чувств и переживаний автора, привязанные к переломным хронологическим событиям в истории Англии. Римская мудрость гласит: «Amantium irae amoris integratio», «Гнев влюблённых – это возобновление любви. Пусть даже в следующей жизни. Всем хорошо известна истина: «От любви до ненависти, всего лишь – один шаг».
Однако, критики зациклились на шаблонной оценке Шекспира, как не самодостаточной личности и авторе с комплексами неполноценности в их единогласных оценках, и что содержание последних двух сонетов было связано с его романтическими отношениями автора с «тёмной леди». Впрочем, нашлись более смелые, у которых хватило наглости обвинить Шекспира в гомо эротических связях с юношей, адресатом большей части сонетов. Когда свободные нравы 21-го века, ими были экстраполированы, а также искусственно имплантированы в их статьях, и тезисах к научным диссертациям прямиком в «золотую эпоху» правления Елизаветы.
– Желал ли, автор сонетов, который писал под псевдонимом, чтобы содержание персональной переписки, как нижнее бельё было вывешено на всеобщее обозрение в то время, когда существовало строжайшее религиозное табу на многие аспекты жизни? Например, в театре «Глобус» было запрещено женщинам играть на подмостках женские роли, и много, многое другое.
– Конечно же, нет ни в коем случае!
У автора, написавшего гениальные пьесы, накал страстей которых заставлял зрителя переживая плакать и смеяться, ещё при жизни, да и после, было слишком много завистников, из числа любителей потанцевать на его костях.
При углублённом прочтении сонетов 144 и 141, становится очевидным фактом, то, что благодаря Шекспиру, в лице Эдуарда де Вера его юный вдохновитель и верификатор Саутгемптон познакомился и вступил в любовную связь с Амелией Бассано Ланьер, ставшей в сонетах прототипом «Тёмной леди». Безусловно, благодаря этому знакомству возник, так называемый «любовный треугольник», о котором тогда бард сильно пожалел.
Но, как любой любовный треугольник, он просуществовал недолго, ибо придворная кокотка Амелия у молодых придворных и фаворитов королевы и её двоюродного брата передавалась «по рукам», она была для них забавной и экзотической игрушкой, скрашивающей скуку придворной жизни.
Впрочем, в публикациях критиков увеличивалось число надуманных утверждений, которые настолько абсурдны и фантастичны, что мы исследователи творчества гения драматургии явственно видим одержимость ряда критиков обсуждением пикантных деталей личной жизни гения драматургии. Подобные фантазии своей наивной риторикой вначале вызывают улыбку, а затем чувство крайнего недоумения, так как они нашли место в научных трудах и диссертациях, известных на весь мир своей научной и учебной деятельностью колледжей.
Но возвратимся к сонетам Шекспира, которые значительно интереснее, чем критические отзывы и заметки о них. Возможно, повторюсь напомнив читателю, что автор при написании строк, посвящённых «Тёмной леди», обращался к ней с долей иронии и сарказма, характерно, но, в текстах, посвящённых ей, он обращался к ней на «ты», что в елизаветинскую эпоху, могло означать – нескрываемое пренебрежение. Но это было пренебрежение смиренного христианина к необходимому и привлекательному злу, в совершенстве владеющему искусством флирта.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 144, 3-6, 10-14
«The better angel is a man right fair,
The worser spirit a woman colour'd ill.
To win me soon to hell, my female evil
Tempteth my better angel from my side» (144, 3-6).
William Shakespeare Sonnet 144, 3-6
«Лучший ангел – человек прекрасный с обаяньем,
Худший дух – женщина, окрашенная душевной болью.
Побеждающая меня скорее в ад, моя женщина – зло
Искушает моего лучшего ангела со стороны моей» (144, 3-6).
Уильям Шекспир сонет 141, 12-14.
«Suspect I may, yet not directly tell;
But being both from me, both to each friend,
I guess one angel in another's hell:
Yet this shall I ne'er know, but live in doubt,
Till my bad angel fire my good one out» (144, 10-14).
William Shakespeare Sonnet 140, 10-14.
«Подозревать могу лишь, хоть прямо не скажу Я;
Но существуют оба для меня, оба друг для друга,
Догадываюсь Я, что один ангел – в аду другого:
Но это, Я не узнаю никогда, но проживу в сомненьях,
Пока плохой ангел мой не вышвырнет хорошего моего» (144, 10-14).
Уильям Шекспир сонет 141, 12-14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.08.2021).
Можно только предположить, что последний сонет, а именно 154-й отчасти риторически связан с сонетами из группы «Тёмная леди» по следующим строкам:
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 154, 11-14
«Growing a bath and healthful remedy
For men diseas'd; but I, my mistress' thrall,
Came there for cure, and this by that I prove,
Love's fire heats water, water cools not love» (154, 11-14).
William Shakespeare Sonnet 154, 11-14.
«Разросшийся в купальню и целебное снадобье
Для людей, больных; но Я – невольник моей госпожи,
Пришёл туда для исцеленья, и этим Я доказал, что
Любви огонь согревал воду, воды прохладу – но не любви» (154, 11-14).
Уильям Шекспир сонет 154, 11-14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.09.2022).
Конечная фраза строки 12 сонета 154 «but I, my mistress' thrall», «но Я – невольник моей госпожи», как даёт схожий намёк на строку 12 сонета 141. Впрочем, строка 14 сонета 154, опровергает страсть кратковременной интрижки, наоборот говорит о долговременной любви, когда порочная страсть интрижки уже не имеет значения, ибо это настоящая бессмертная любовь, не имеющая срока давности.
Это даёт полное основание, утверждать, что связанные между собой темой сонеты 154 и 153, вопреки единогласному утверждению критиков не имеют в своём подстрочнике связь с «тёмной леди». По-видимому, речь шла о совершенно другой высокородной девушке, а именно, о биологической матери, к примеру: Саутгемптона.
За которой закрепился литературный псевдоним «Артемида» Селена, то есть «Луна», которую автор сопоставил Диане в содержании сонета 153.
В конце концов, сами сонеты, имея характер частной переписки в первую очередь предназначались для прочтения Саутгемптоном, и этим было всё сказано.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 141, 11-14
«Who leaves unsway'd the likeness of a man,
Thy proud heart's slave and vassal wretch to be:
Only my plague thus far I count my gain,
That she that makes me sin awards me pain» (141, 11-14).
William Shakespeare Sonnet 141, 10-14.
«Кто без внимания оставил похожесть на человека – мученье,
Твоего сердца гордого рабом и вассалом, быть беднягой юдолью:
Только бедствие моё, Я до сих пор считаю моим приобретеньем,
Что она, чтобы заставить согрешить, наградила меня – болью» (141, 11-14).
Уильям Шекспир сонет 141, 11-14
(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.11.2021).
Однако, в строках 13, 14 сонета 144, повествующий бард говорил об интрижке называя её «бедствием», и «чтобы заставить согрешить» наградила болью.
Но «белым пятном», остался характер боли, хотя это мог быть физическая боль от членовредительства или душевная боль неудовлетворённого адюльтера с ущемлённым самолюбием.
В данном случае, затруднительно с полной уверенностью утверждать, что это была, всего лишь «the form of intellectual showing off», «форма интеллектуального выпендрежа».
Стоит обратить внимание на характерную, необычайно насыщенную событиями продолжительную любовную связь Амелии Бассано Ланьер с Генри Кэри, 1-м бароном Хансдоном, благодаря которой Амелия стала ярким литературным образом и главной героиней сонетов, посвящённых «Тёмная леди». Это была продолжительная связь в качестве содержанки, которая предоставила ей, как женщине низкого происхождения великолепную возможность удачно выйти замуж, и ещё получить приличное приданное от своего любовника для свадьбы с совершенно другим мужчиной. Приобретя могущественного покровителя в лице двоюродного брата королевы Англии, кем являлся барон Хансдон, что дало ей полное право на получение беспрепятственного входа буквально на все встречи без официального приглашения ко двору, не имея дворянского звания, регалий и какой-либо должностных обязанностей при дворе.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
The little Love-god lying once asleep
Laid by his side his heart-inflaming brand,
Whilst many nymphs that vow'd chaste life to keep
Came tripping by; but in her maiden hand
The fairest votary took up that fire
Which many legions of true hearts had warm'd;
And so the general of hot desire
Was sleeping by a virgin hand disarm'd.
This brand she quenched in a cool well by,
Which from Love's fire took heat perpetual,
Growing a bath and healthful remedy
For men diseas'd; but I, my mistress' thrall,
Came there for cure, and this by that I prove,
Love's fire heats water, water cools not love.
– William Shakespeare Sonnet 154
______________________________
2022 © Литературный перевод Свами Ранинанда, Уильям Шекспир Сонет 154
* * *
Маленький Любви бог, возлежащий сразу заснул (там)
Положив своё тавро рядом, дающее воспламенение сердцам,
Хотя, много нимф поклялись целомудренную жизнь хранить
Прошлась, спотыкаясь через; зато её девичьей рукой
Самой прекрасной сторонницы, смогла этот огонь подхватить,
Который много легионов искренних сердец согрел (собой);
Итак, главный горячего желания (босой)
Спал, обезоруженный (чарами) девственной руки.
Это тавро она погасила в прохладе колодца, от
Которого жар вечного огня Любви он получил,
Разросшийся в купальню и целебное снадобье
Для людей, больных; но Я – невольник моей госпожи,
Пришёл туда для исцеленья, и этим Я доказал, что
Любви огонь согревал воду, воды прохладу – но не любви.
* * *
Copyright © 2022 Komarov A. S. All rights reserved
Swami Runinanda Jerusalem 04.09.2022
_________________________________
* brand —
(имя существительное)
клеймо, тавро
знак, сделанный с помощью куска горячего металла,
особенно на сельскохозяйственных животных, чтобы
показать, кому они принадлежат;
конкретная разновидность или какой-либо любой
неортодоксальный тип иронии (касаемый чувств).
Пример:
I don't think Bertha would appreciate your particular brand of sympathy.
Я не думаю, что Берта оценила бы ваш особый тип сочувствия.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English Dictionary, OED).
** слово «quenched» имеет слово синоним «slake» —
(глагольная форма) идиома:
1. гасить, погасить;
2. утолять (жажду), утолить (страсть), удовлетворить (кого-либо).
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English Dictionary, OED).
Сонет 154, известен, как последний в напечатанном пиратским способом, состоящим из 154-х сонетов, которые были написаны английским поэтом и драматургом Уильямом Шекспиром с 1592 по 1598 год. Стоит отметить, что сонет 154 зачастую рассматривается критиками и исследователями в паре с предыдущим сонетом 153.
Как утверждал критик А.Л. Роуз: «...в сонетах Шекспира: Проблемы решены», поэтому сонеты 153 и 154 «вполне уместно использовать в качестве своего рода «кода» по отношению к группе сонетов «Тёмная леди», к которым они относятся».
Роуз обратил внимание на тот факт, что сонеты 153 и 154 «...вполне подходят для завершения романтических отношений, так как у Шекспира был роман с Эмилией, женщиной, которую охарактеризовали, как тёмную леди из группы сонетов, посвящённых «Тёмной леди».
(Rowse, A. L. «Shakespeare's Sonnets: The Problems Solved». Harper & Row, Publishers. New York: 1964, p. 317).
В сюжете сонета 154, также, как и 153-м Уильям Шекспир использовал литературный приём «аллюзию» с ссылкой на греческую мифологию, обратившись к теме любви в отношениях с дамой. Критиками и исследователями было доказано, что основа материала в сонетах 153 и 154 относится к шести строчной эпиграмме, написанной Мариану Схоластику (Marianus Scholasticus) из Греческой антологии поэзии. Так как «...содержание сонетов 153 и 154 сильно напоминает содержание эпиграммы Мариана Схоластика, описывающей истории «о заснувшем боге Любви Эросе, и сговоре Нимф загасить фонарь с пылающим пламенем Любви с помощью холодной воды источника, и как следствие, навсегда погасить чувство любви в сердцах людей».
(Hutton, James. «Analogues of Shakespeare's Sonnets 153-154: Contributions to the History of a Theme». Modern Philology 38, No. 4 (1941), p. 385).
Краткий обзор сонета 154.
Отражая действия в первых двух четверостишиях сонета 153, сонет 154 имеет дело с безымянным Купидоном, которого Роуз определяет как «маленького бога Любви», который был уязвим во сне. Конфликт возникает, когда одна из группы «нимф, поклявшихся хранить целомудрие» проходила, спотыкаясь мимо заснувшего Купидона. Во втором четверостишии объясняется, что «прекраснейшая из них взяла в свои руки огонь, согревший легионы сердец». Что вызывает назревший конфликт, так как обезоружившая Купидона нимфа – девственница и похитила у спящего Купидона пламенеющее тавро любви (строка 6). В третьем четверостишии создавшийся риторический конфликт расширяется, поскольку дева «пыталась погасить тавро в воде прохладном колодце неподалёку, таким образом усилила его силу закалив его». План уничтожения магического атрибута бога любви приводит к обратным результатам, поскольку источник получил «вечное тепло от огня любви, превращаясь в лечебную купальню для страдающих любовной страстью людей». Двустишие положило конец возникшему конфликту, как объясняет Роуз: «Но я, раб моей госпожи Я – невольник моей госпожи, пришёл туда для излеченья». Послание сонета 154 конкретно указывает совместно с заключительной строкой, что любовь – это необычайно мощная сила, и её невозможно уничтожить: «Любви огонь согревал воду, прохладу вод, а не любви».
(Rowse, A. L. «Shakespeare's Sonnets: The Problems Solved». Harper & Row, Publishers. New York: 1964, pp. 318-319).
Структура построения сонета 154.
Сонет 154 – это английский или шекспировский сонет. Поэтический английский сонет 154 состоит из трёх четверостиший, за которыми следует заключительное рифмованное двустишие. Он следует типичной схеме рифмы формы ABAB CDCD EFEF GG и составлен в пятистопном ямба типе поэтического метра, основанного на пяти парах метрически слабых / сильных слоговых позиций. Первая строка представляет собой пример правильного пятистопного ямба:
# / # / # / # / # /
«Маленький Любви бог, возлежащий сразу заснул (там)» (154, 1).
/ = ictus, метрически сильная слоговая позиция. # = nonictus.
11-я строка начинается с обычной метрической вариации, начального разворота:
/ # # / # / # / # /
«Разросшийся в купальню и целебное снадобье» (154, 11).
Линии 2 также имеют начальный разворот, и линия 13 потенциально имеет; линия 4 потенциально имеет разворот средней линии. Строка 6 показывает движение вправо третьего икту (в результате получается четырёхпозиционная фигура # # / /, иногда называемая малой ионной):
# / # / # # / / # /
«Который много легионов искренних сердец согрел (собой)» (154, 6).
Первый «ictus» строки 10 может быть помещён на любой из первых трёх слогов, в зависимости от оттенка значения, предполагаемого читателем.
Счётчик требует, чтобы в строке 9 слово «quenched» произносилось, как два слога.
(Booth, Stephen, ed. 2000 (1st ed. 1977). «Shakespeare's Sonnets» (Rev. ed.). New Haven: Yale Nota Bene. ISBN 0-300-01959-9. OCLC 2968040, p. 132).
«Фонарь со свечой огня Любви» vs «пылающего факела огня любви».
Для того чтобы поставить все точки над «и» в ключевом вопросе о том, какой атрибут бога любви Купидона, ранее называемого Эросом, был использован нимфами, чтобы навсегда погасить огонь Любви в сердцах людей. Но дух искательства не давал покоя, и мне пришло в голову внимательнее прочитать и перевести на русский «Эпиграмму Мариана Схоластика» из «Греческая антологии», том 3, стр. 348—349 на английском.
Впрочем, рядом с текстом на английском располагался текст на греческом, что значительно облегчило работу по верификацию деталей мифологии в тексте упомянутой эпиграммы на языке оригинала.
Но результат исследований превзошёл все мои ожидания, таким образом были начисто опровергнуты версии со словами о «горящем факеле огня любви» во всех предыдущих переводах сонета 154 включая классические переводы известных писателей и литераторов. В связи с чем, любезно предоставляю читателю для ознакомления перевод и сопроводительный комментарий ниже:
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by Paton, William Roger «The Greek Anthology» Vol.3, «Marianus Scholasticus's epigram», pp. 348—349
9.626.– MARIANUS SCHOLASTICUS. On another Bath called Love
Love once bathed his mother Cypris in this bath, himself warming its lovely water with his torch. Ah, what a scent of spring had the sweat that ran from her ambrosial body mixing with the clear, white water! Henceforth from it ever bubbles a vapour smelling of roses, as if golden Cypris were still bathing.
9.627.– By to Same
Here under the plane-trees tired Love lay softly sleeping, having entrusted his torch to the Nymphs. Said the Nymphs among themselves: «Why not do it at once? Would that together with this we could put out the fire in men's hearts». But it was the torch that set fire to the water, and henceforth the Love-Nymphs pour forth here hot water for men to bathe in.
«The Greek Anthology» Vol.3, «Marianus Scholasticus's epigram», pp. 348—349.
9.626. – МАРИАНУС СХОЛАСТИКУС. О иной купальне с названием «Любовь»
Однажды бог Любви искупал в этой ванне свою мать Киприс, сам согревая её чудесную воду своим фонарём. Ах, какой весенний аромат источал пот, стекавший с её амброзийного тела, смешиваясь с чистой белоснежною водой! Отныне, от неё всегда стал подниматься пар, благоухающий розами, как будто золотая Киприс всё ещё купается.
9.627.– К тому же
Здесь, под платанами, тихо спал усталый бог Любви, доверил свой фонарь Нимфам. Сказали Нимфы между собой: «Почему бы не сделать это сразу? Если вместе с ним мы могли бы погасить огонь в сердцах людей». Но именно фонарь огнём любви нагрел воду, и с тех пор Нимфы Любви наливали туда горячую воду, чтобы люди могли в ней купаться.
«Греческая антология», Том 3, «Эпиграмма Мариана Схоластика», стр. 348—349
(Перевод и комментарии из греческой мифологии Свами Ранинанда 11.09.2022).
Две эпиграммы 9.626 и 9.627 восхваляли купальню, которая была в местечке под названием Апамеи и называлась «Любовь, или «Эрос», это объяснялось тем, что вода, находящаяся в купальне, была всегда горячей.
Обе эпиграммы объединены обобщающим литературным образом, которым являлся фонарь со свечой огня Любви, который согрел воду, которой омывалась мать Эроса Афродита (её называли Киприс в церкви Св. Киприс, а также в церкви Св. Пафия).
Первоисточники подчёркивали тот факт, что потовыделения богини Афродиты смешиваясь с водой купальни сияли белым цветом, в то же время от этого смешения вокруг купальни возникало благоухание аромата роз, которое заполняло окружающее пространство.
В 9.627 бог любви Эрос заснул под одним из деревьев, но прежде, чем заснуть он положил рядом с собой фонарь с огнём Любви.
Но Нимфы, сговорились погасить огонь любви, так как от зависти к людям возжелали, чтобы люди больше никогда не влюблялись в друг друга. Поэтому они опустили фонарь с огнём любви в воду, чтобы огонь любви навсегда погас. Однако, огонь любви вместо того, чтобы погаснуть вновь запылал с большей силой и нагрел холодную воду купальни, и с тех пор нимфы подчиняясь огню любви должны были всё время заполнять купальню горячей водой.
(«The Greek anthology» by Paton, William Roger (1916): Greek poetry, English poetry London, Publisher: W. Heinemann; New York, G.P. Putnam's sons, 1916-1918).
Семантический анализ сонета 154.
Ряд критиков в своих критических статьях утверждали, что Уильям Шекспир написал сюжеты сонетов 154 и 153, заимствовав основу сюжета из «Эпиграммы Мариана Схоластика». На это безапелляционное утверждение могу только сказать, что на самом деле Мариан Схоластик заимствовал сюжет из древнегреческой мифологии для написания эпиграммы, которая позднее была названа в «Греческой антологии» его именем, излагая более точнее для освещения данной темы.
Помимо этого, сюжеты сонетов 154 и 153 по моему твёрдому убеждению не являются продолжением или «кодом» сонетов, посвящённых Тёмной леди, как утверждали эти критики. Поэтому постараюсь в ходе семантического анализа опровергнуть их утверждения с помощью контраргументов.
По-видимому, в самом содержании сонетов 154 и 153, повествующий бард заложил подстрочник, который давал намёк на личную тайну любви к высокородной девушке, позднее ставшей королевой Англии. И как, в следствии этой любви родился ребёнок в строжайшей тайне, который был передан приёмным родители, которые его усыновили, но скоропостижно погибли. Итак, мальчик был передан в дом опекуна, где вырос и стал именно, тем «молодым человеком», которому бард посвятил большую часть сонетов, что объясняет очевидную биологическую связь барда с юношей, адресатом сонетов, как например в строках 4-8 сонета 121:
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 121, 4-8
Not by our feeling, but by others' seeing:
For why should others' false adulterate eyes
Give salutation to my sportive blood?
Or on my frailties why are frailer spies,
Which in their wills count bad what I think good?
William Shakespeare Sonnet 121, 4-8.
Не нашими ощущениями, а видение других (малюет):
От чего другие, должны глазами прелюбодействовать фальшиво
Отдавая приветствие моей крови игривой?
Или на мои слабости от того хилые шпионы (уповали),
Какие в своих пожеланиях, что Я считал добром, плохим посчитали?
Уильям Шекспир сонет 121, 4-8.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 20.03.2022).
Во-первых, Шекспир никогда и ничего не копировал при написании сонетов 154 и 153, он создал совершенно новый сюжет отличающийся от мифологического, в которым скрыл подстрочник, раскрывающий тайну его любви к юноше, адресату сонетов. В сюжете двух последних сонетов основной атрибут «фонарь с пылающим огнём Любви» был заменён бардом на «безвременно пылающее тавро», которым Купидон наугад помечал сердца людей. Но на тех, на ком оставалось след от клейма, он воспламенял их сердца пылающим огнём Любви.
Секрет подстрочника сонетов 154 и 153 заключался в том, что юноша был его незаконнорождённым сыном, которого он любил всей душой и сердцем, ради которого был готов самозабвенно пожертвовать собой, и даже литературной карьерой. Кроме этого, автор сонетов 154 и 153 в своей интерпретации сюжета мифологии, при замене атрибута «фонаря с пылающим огнём любви» на «пылающее тавро», предоставил содержанию дополнительные возможности на более широкую интерпретацию, для подстрочника. Предоставив новое поэтическое звучание с отголосками старого мифа для продолжения в строке 14 сонета 154 в новом повороте сюжета, который риторически приводит читателя к точке заключительного «умозаключения» гения драматургии.
Заключительный вывод был сделан от первого лица и ставил точку над «и» во всей истории, заключённой в подстрочнике. Поэтому, содержание подстрочника было неверно понято подавляющим большинством исследователей и переводчиков на русский, а том числе заключительное «умозаключение». Безусловно, заключительная часть сонета, написанная от первого лица, прямо указывает на то, что сонеты не были предназначены для ознакомления широким кругом публики.
Хочу отметить, что само изображение «пылающего факела», всегда ассоциировалось в сознании людей, как символ незатухающей борьбы за независимость, примером может служить известная «Статуя Свободы».
Краткая справка.
Статуя Свободы (англ. «Statue of Liberty», полное название: «Свобода, озаряющая мир», англ. Liberty Enlightening the World») – это колоссальная скульптура высотой 107 метров в стиле Наполеона III, или Второй империи, которая располагается в США на острове Свободы, находящемся в Верхней Нью-Йоркской бухте примерно в 3 километрах к юго-западу от южной оконечности острова Манхэттен.
Гигантская статуя была сооружена, в качестве подарка от Франции США, приуроченная ко дню открытия Всемирной выставки 1876 года и столетию американской независимости. Впрочем, на этой выставке был показан только фрагмент статуи: факел; несмотря на это, завершённая «Статуя Свободы» была получена, лишь в 1886 году.
Однако, возвратимся к семантическому анализу сонета 154, при внимательном прочтении которого обнаруживается, что Шекспир в своей трактовке греческого текста мифологии божка любви Эроса, заменил на Купидона, а вместо Афродиты литературным образом стала Диана. Боги греческой мифологии в сонетах 154 и 153 были заменены аналогичными божествами пантеона богов из мифов, более позднего римского периода Возрождения. Таким образом, сонеты 153-154 всего лишь являлись «аллюзией», как на греческую мифологию, так и на римскую. Как такового, заимствования эпиграммы Мариана Схоластика, переведённой мной выше на самом деле нет, вопреки утверждениям критиков.
Для рассмотрения и анализа фрагментов сонета 154 мной была принята схема «трёх строк» для более полного понимания читателем.
«The little Love-god lying once asleep
Laid by his side his heart-inflaming brand,
Whilst many nymphs that vow'd chaste life to keep» (154, 1-3).
«Маленький Любви бог, возлежащий сразу заснул (там),
Положив своё тавро рядом, дающее воспламенение сердцам,
Хотя, много нимф поклялись целомудренную жизнь хранить» (154, 1-3).
Хочу напомнить, что повествующий следовал при изложении сонетов в духе поэтической традиции греческого текста, где длинные предложения вмещалась в несколько строк. Точно такую же схему можно увидеть в поэзии Эдмунда Спенсера. Именно, эта схема построения поэтической строки в елизаветинскую эпоху подчёркивала её изысканную «аристократичность». Шекспир в совершенстве владел литературными древним языками, такими как греческий и латинский.
Знаниям древних языков на столь высоком уровне невозможно было научиться в приходской школе, в которой учился Шекспир, сын перчаточника из Стратфорда на Эйвоне, на что фокусировали внимание исследователи и критики в своих публикациях.
Из чего следует, что Уильям Шекспир был высокообразованным придворным аристократом, получившим знания ещё в отрочестве у ведущих учёных Англии в разных областях науки на индивидуальных занятиях в доме Сесила.
В строке 3, повествующий описал клятву сохранить девственность, данную нимфами: «Хотя, много нимф поклялись целомудренную жизнь хранить», что являлось основным требованием для службы у богини охоты Дианы.
Строки 1, 2 и 3, хотя, на них не заканчивается предложение следует читать вместе: «Маленький Любви бог, возлежащий сразу заснул (там), положив своё тавро рядом, дающее воспламенение сердцам, хотя, много нимф поклялись целомудренную жизнь хранить». Само переименование лука с пылающими стрелами, как атрибутов Купидона на «пылающее тавро» в сюжете, является очень удачным при применении литературного приёма «метонимия».
Краткая справка.
Метонимия (др.-греч. metomia «переименование», от meta – «над» + otoma / otvma «имя») – вид тропа, словосочетание, в котором одно слово заменяется другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается заменяемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.
