Текст книги "ГСВГ, сержант (СИ)"

Автор книги: Александр Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

17

Старший прапорщик Викарук оказался ещё тем жучарой и если бы не предупреждения капитана и мой опыт, он бы обвёл меня вокруг пальца на раз. Моё получение формы началось с того что он передвинул мне бланк с перечислением, что я должен получить и указал.

– Здесь и здесь распишись.

Я внимательно прочитал бланк и указал ему, на шапку документа.

– Здесь написано, получил, а я даже не видел. Получу и распишусь.

Старший прапорщик не шелохнувшись, что бы выдать форму ответил.

– Тогда ничего не получишь. Нарушать установленный порядок из-за каждого сопляка я не буду.

Я улыбнулся и проговорил.

– Очень хорошо, я тогда так и отвечу в понедельник командиру части, когда он спросит почему я не в форме, что старший прапорщик отказался выдавать форму пока я не подпишу липовый бланк.

– Он не липовый,– искренне возмутился прапор.

– Без вещей не подпишу и пока не выдал всё, он липовый.

Мы поиграли в гляделки, видимо поняв, что ничего этим не добьётся старший прапорщик протянул руку за бланком. Но я прижал бланк к груди как самую дорогую бумагу.

– Я по ней буду сверять, что вы выдаёте, тут и графа с размерами есть, всё сразу и заполню.

Надо было видеть как за скрежетали его челюсти. Переживает. Сам дал оружие, этому молокососу, против себя.

– На стене видишь плакат, – ткнул он пальцем в сторону плаката на стене. – По нему и сверяй.

– Вы хотите, чтобы я потом подписал плакат на стене или этот бланк? – я уже приметил, что на плакате было написано планшет командирский с принадлежностями, а в бланке планшет и расписано подробно, что входит в принадлежности и видимо такая заковыристая позиция не одна.

Поняв что бланк забрать не получится, а увидев в моей руке ещё и карандаш, Викарук гордо вскинул голову и зашёл за поднимающийся прилавок. Опустил его, с сильным бумканьем, отсекая помещения в которое мне входить не положено и проговорил.

– На склад не заходить. Я всё вынесу сюда.

Не больно то и хотелось. Мы с Димкой уселись на мягкий диван и стали осматриваться. Помещение в которое мы попали потолком напоминало церковь, такие же сводчатые конструкции на потолке, для полной ассоциации не хватало только фресок. Кроме дивана и прилавка здесь были две кабинки для переодевания обтянутые тонкой тканью, такая же ткань, только более мятая, отгораживала склад. С противоположной стороны стояло два стула, на них мы не претендовали, потому как на диване было удобнее сидеть. Прошло пол часа, когда Викарук ушёл в свой склад, я подумал, что кладовщик попытается нас игнорировать. Вопрос только сколько на это он готов потратить времени, у нас служба идёт, на обед мы можем сходить и по очереди, главное нам не уходить, что бы он не мог отбрехаться, дескать они сами ушли. Я вытащил два листка бумаги и спросил Диму.

– Морской бой или крестики нолики, во что играем?

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Мы же за вещами.

Посмеявшись про себя, над незадачливым молодым человеком, развёл руки.

– Сам видишь, как мы получаем, у кладовщика видимо без нас полно дел. Будем ждать.

Мы выбрали морской бой и е2, мимо понеслось по складу.

Вскоре к нам высунулась не довольная мор..., лицо старшего прапорщика.

– Вы тут? – спросил он, на что я ответил.

– Убил. Конечно, мы не можем нарушить приказ командира части, а вы?

Видя, что мы не особо паримся и готовы ждать, он начал выносить бельё и молча сваливать всё в кучу. С большим сожалением нам пришлось прервать игру и начать принимать вещи. К обеду, немного поругавшись, переменив три комплекта формы, забраковав, пару зимних ботинок, я получил всё что положено. На прощание уточнил у прапорщика.

– А подскажи-те. Как можно получить ещё одну техничку, мне бы не помешала подменная. Может можно на что-то поменять.

– Не положено, – сверкнув глазами ответил он.

– Может всё же поищим компромисс. – настаивал я.

– Хрен тебе. Если к Викаруку хорошо, то и он с пониманием. А тебе хрен.

Тщательно всё увязал, мы с Малышом, понесли три тюка ко мне в общагу.

– Зачем тебе ещё одна техничка? – спросил Димка по дороге.

– Ха-ха,– посмеялся я. – Не нужна, но так у него осталось впечатление, что он уколол меня, значит счёт у нас один-один и злость он на меня не затаит.

Дима попал в эту комнату впервые и осмотрев еë скривился.

– Меньше не нашёл? Тут того и гляди что-то зацепишь.

Я посмеялся и повёл его на кухню.

– Смотри, я плачу за ту комнатку, а пользуюсь этой, а ещё есть сан узел, с диваном и ванной.

– Покажи! – загорелись глаза Димки.

Я открыл дверь на против и одного его взгляда хватило, что бы за стонать.

– Ванная! – он как загипнотизированный не сводил с неë взгляда и шёл к ней.

– Я помоюсь? У тебя найдётся кусочек мыла? – отказать ему было выше моих сил.

– Мойся, сейчас схожу к костелянше спрошу насчёт мыла.

На первом этаже мне удалось выпросить не большой кусочек мыла, но и этого должно было хватить помыться. По благодарив женщину поднялся к себе, где застал Малыша развалившимся в ещё не наполненной ванне.

– Блин Димон, а полотенце. Ну куда ты торопишься. Ладно, вот мыло мойся, а потом будешь сушиться методом обтекания, – опечалился я. Соображая, что нужна плёнка на занавеску, шампунь, чистящее и это всё на два месяца жалко покупать.

Пока Малыш мылся, я занялся раскладыванием вещей. Часть уложил на полки, плащ и шинель устроил на гвоздики в прихожей, там же разложил ботинки и сапоги. А вот китель и парадку решил повесить в шкаф, хорошо, что там были плечики, аж целых две штуки. Неказистые, сваренные из металла, но свою функцию выполняющие. Парадку влезла на одни. Китель с брюками и лёгкая курточка, пару рубашек на другую. Места в шкафу осталось много и я решил повесить ещё плащ на плечики, но снимать тяжолые плечики с поперечины не стал, а решил надеть так прямо на них. Отодвинул плечики с головой за лез в шкаф, все получилось быстро и я уже хотел вылезти как взгляд зацепился за какое-то не соответствие. Стоя перед шкафом, пытался понять, что не так.

Задняя стенка шкафа была прикручена к шкафу, вот что я понял хорошо в е осмотрев. Снова залез в шкаф и убедился, точно. Задняя стенка не доходила до вертикальной стенки сантиметра три, причём в ней имелось круглое отверстие под палец. Используя отверстие как ручку я попытался сдвинуть заднию стенку и она прекрасно двигалась. В образовавшемся проёме была дверка. Каморка папы Карла или Нарния. Вот оно, то зачем меня закинуло сюда. В мгновения пронеслись ассоциации у меня в голове. Реальность оказалась куда прозаичнее. Открыв пару шпингалетов и заглянул за дверку, обнаружил чердак. Пройдя на четвереньках через узкий не выше пояса лаз, я оказался в царстве пыли и сломанной мебели. Среди кажущегося хаоса, наблюдалась одна не загороженная ни чем тропинка. Аккуратно шагая, присматриваясь куда я ставлю ногу я прошёл по ней и упёрся в дверь пожарного выхода с торца здания, вниз шла металлическая лесенка, заканчивающаяся в районе первого этажа. Пожарный выход. А я размечтался.

На обратном пути начал рассматривать образцы представленной мебели. Столы, стулья, табуретки, стопка панцирных кроватей, как у меня в комнате. По пути прихватил один табурет, с виду целый, на деле оказавшийся сломанной.

Димку пришлось ждать ещё пол часа, точнее поторапливать его, он готов был не вылазить из ванной. Времени до обеда осталось немного и мы рванули в казарму бегом, по пути думали что волосы после купания высохнут. Когда мы заходили в общежитие ветер гнал по небу не многочисленные облака, а солнышко грело не по весеннему, но стоило нам выйти из общежития как начался дождик, в районе КПП он перешёл в ливень. До казармы добежали два мокрых лягушонка. Парни стояли на крыльце и ждали окончания ливня, по этому последние метры мы бежали под ихнее дружное улюканье.

– Бывальцев, ты что бессмертный, какого под дождём гуляешь? – встретил нас не дружественно старшина.

– Товарищ прапорщик, дак ведь ну это обед же, дело святое, – начали оправдываться мы.

– Идите сушитесь, святые. Какие нахрен святые, тупые, – бурчал он нам в след, а мы оставив за собой мокрую полоску прошли в кубрик.

Стряхнув воду с формы, высушили волосы, у кого они были, полотенцем и пошли греться в бытовку с помощью фена.

Фены верешали на полную мощность. Форма парила и аромату не добавляла.

– Хрень какая-то. Пусть лучше так сохнет, – первым не выдержал Димка.

– Согласен. Как ещё старшина не прибежал. Утюгом сушить, утюг жалко, весь скользяк пригорит. Феном – вонь стоит. Сама высохнет, – согласился я. – Пойдем так, тем более орут на построение, – соглашаюсь и повесив это чудо немецкой мысли отправляюсь на построение.

Высохли мы только на уроке. Замполит косился на меня, но молчал.

После урока меня опять пытали.

Подозвав к себе майор поинтересовался.

– Как дела с предложениями, написал?

– Только черновой вариант, сейчас сижу с конспектами понедельника, мне их завтра показывать, потом устраню замечания и в выходной до работаю предложения.

– С утра до развода, жду, – сказал он твёрдо, сверкнув грозно глазами. Надо бы его как-то умаслить.

– Товарищ майор, а можно вы просмотрите предложения, так сказать отсеять заведомо не приемлемые и не тратить на их проработку время.

Майор развернулся ко мне лицом, на котором сразу разошлись складки, которые делали его напыщенным.

– Конечно давай посмотрим.

Мы сели за первую парту и он начал читать мои записи, они были хаотичны. Первый лист, просто идеи под номером, дальше шло как эта идея будет проходить. Причём видно, что идеи записаны не в один момент, а некоторые на ходу, карандашом. От этих записей он пришёл в восторг, но как и предполагалось отсеял сразу три идеи, две как трудно реализуемые, а вот конкурс красоты среди солдат, как аморально низкую.

Зато про остальные сказал.

– Не всё мне нравится, но сама идея после небольшого изменения формата может выстрелить, поработай над оставшимися, я даю добро.

На этой положительной ноте мы и расстались и тут до меня дошло, что всё эти мероприятия он будет проводить не с нами, а совсем с другими курсантами, которые придут после нас или с нами, два месяца у него есть?

С понедельника расписание занятий изменилось кардинально. Его вывесили в пятницу с утра и всё столпились, как стало баранов, изучая новые ворота, потому как там всё было не понятно. Теперь там стояли покатушки на БТРах, с развёртыванием станций, один раз в неделю учебные стрельбы с марш броском до стрельбища. БТР в школе было пять и будущие прапорщики должны ездить на них по очереди, один до обеда, второй после, за шесть дней шестьдесят человек, всё не успевали, а должны. По этому не мудрствуя в каждый БТР решили посадить по два будущих прапорщика. Об этом нам сигнализировал листок под расписанием, где были проставлены фамилии экипажа. В прочем по два были и сержанты, и мехводы. А вот старший один. Но это всё я узнал только во второй половине дня, а в первую...

Ещё до развода вызвали нас с взводныи в штаб. Дело было так. Иду с завтрака, а меня хватает за руку не знакомый товарищ лейтенант и кричит.

– Этот? – я не понимая, что происходит уставился на ручищу, что держит меня, а в голове прокручиваю свои косяки. Хотел от него отбиться, но ротный кивнул.

– Иди, иди. Хоть со взводным познакомишься.

Я уставился, на совсем молоденького лейтенанта. Ах вот какая ты птица – взводный. Ниже меня на пол головы, и настолько же шире, перекаченная шея, лет через пять такому типажу цены не будет, пугать тёток на рынке.

А пока ничего не объясняя, он тащит меня в сторону штаба, где заталкивает в кабинет. И наконец выдыхает.

– Вот, он.

Осматриваю кабинет. Три стола, ближайший за которым сидит прапорщик, до неприличия завален бумагами. Два оставшихся девственно чистые.

Прапорщик, мужик лет тридцати, с тчательно расчесанными, русыми волосами, из-за стола подымает на меня свои чёрные как смоль глаза.

– Бывальцев?– сухой, скрипучий голос не приятно режет слух и не соответствует внешности.

– Он, он, – подтверждает лейтенант.

Но прапорщик игнорирует его, ждёт от меня ответа. Интересно посмотреть на лицо лейтенанта, если я скажу нет. В открытую дверь вижу командира школы и капитана Метëлкина идущих в сторону кабинета и желание приколоться сразу рассосалось.

– Николай Михайлович, к вашим услугам.

– Что ж вы Николай Михайлович не получаете положенное вам денежное довольствие, сегодня последний день месяца, а вы не идёте, вот и товарищ лейтенант не может из-за вас получить свои деньги.

А вот теперь всё стало на свои места, вот чего лейтенант мечет икру, без денег остался.

– Как бы это помягче сказать, – начинаю объяснения положения вещей. – Не знал, что мне что-то положено.

– Именно из-за таких забывчивых командир и издал мудрый приказ, что начальник получает деньги после всех подчинённых.

В это время в кабинет вошел командир школы.

– Товарищи офицеры, – командует увидевший его первым прапорщик.

– Вольно, хорошо сказано, Вадим. Нам бы тоже денюжек получить, – осматривая всех присутвующих замечает подполковник.

– Сейчас получит сержант, потом лейтенант, капитан и вы. Все остальные получили. – Отчитался прапорщик.

– Это хорошо, а сержанту, как слушателю или преподавателю начислили? – постановка вопроса меня очень удивила, какой я преподаватель. Прапорщик видимо был такого же мнения.

– Как слушателя, приказ о переводе был с первого апреля.

– Не порядок Дмитрий Геннадьевич, человек работает, а мы его только с первого. Вадим пересчитай ему как преподавателю, а приказы я все подпишу.

Прапорщик замер, что-то подсчитав в уме, затем дописал строчку с низу в ведомости и показав ручкой два места.

– Здесь и здесь распишись.

И отсчитав денег, протянул их мне.

В ведомости была обозначена пологающаяся мне сумма пятьдесят и двадцать пять марок.

– И приходите без напоминания с двадцать первого числа, – проговорил прапорщик теряя ко мне интерес.

Подумав, что это всё и мне можно свалить, начал обходить начальство, но капитан остановил меня.

– Николай, в коридоре подожди.

– Есть, – ответил на автомате. И выйдя в коридор отошёл к комнате дежурного. Вскоре довольные офицеры вышли из кабинета и направились на улицу, всё же целая школа их ждала. А капитан подхватив меня под руку отвёл в курилку, где нам было хорошо видно развод. С этой точки построение смотрелось совсем по другому, я оценил чёткость и внутренних красоты этого действа. От построения шла чувствующаяся на расстоянии энергетика, а когда строй грянул.

– Здравие желаем тов пполковник.

Мурашки пробежали по телу.

Видя моё состояние капитан не торопился начинать разговор, дал мне насладиться увиденным.

– Нравится? – спросил он, когда командир принял рапорта от ротных и сказал короткую речь.

– Мощно, не представляю какая энергетика прет при больших парадах.

– Чувствуешь? Это хорошо. Ладно, это всё лирика, давай о деле, – начал он разговор для которого задержал меня. – Конспект написал?

– Для первой недели дописываю, но нужно продолжать, – отвечая я потянулся к прессу, где под гимнастеркой была тетрадка.

Капитан укоризненно покачал головой.

– Что планшет не дали? Бардак. Так всё помнешь.

Он оказался прав. После такого варварского хранения, тетрадка имела не призентабельный вид.

Начав еë листать, капитан немного ушёл в себя и очнулся когда с курилку начали заходить другие офицеры после развода. И хотя курилка считалась территорией вне знаков различия, я отдавал честь всём входящим.

Капитан протянул мне конспект.

– Планшет хоть возьми, не солидно тетрадь за пазухой таскать. Содержанием я доволен. У нас сегодня образовалось окно в два часа у четырёх групп, командир попросил тебя заполнить эту дыру. Как согласен?

Как тут откажешь, когда только что, тебе как преподавателю отсыпали денег.

– Согласитесь ли вы, в обязательном порядке. Да без проблем. Где и когда проводить занятия? – на что Дмитрий Геннадьевич улыбнулся, показав два ряда кремовых зубов.

– Тогда идём в автопарк, снимать боксы с охраны.

Глава 18

18

Занятия прошли интересно, не стесняясь нагрузил будущих сержантов, использованием и ремонтом генератора. Пока все попробовали его запустить, пока все открутили крышку бака, проверили уровень масла. Урок и закончился. А с последней группой и мой первый день преподавателем. Ребята смотрели на меня радостно, ещё бы дали позаниматься не какой-то занудной теорией, а живым делом, это всегда интересней. Метёлкин присутствовал на занятии ровно первые пять минут, потом не заметно исчезал, что меня не сильно огорчало. После уроков сдал боксы под охрану и зашагал...

Выйдя из ворот автопарка, мои ноги остановились как вкопанные. Голова не выдала ниодного сигнала куда мне надо идти. Поразившись такому открытию, я прошёл к месту для курения и сёл на лавочку. Из КПП туда же спустился дежурный по автопарку.

– Что умаялся? – спросил он подкуривая сигарету, явно не гуцульские. На пачке крупно было написано КARO. Мне до этого казалось, что всё сигареты в Германии с фильтром, а тут он достал сигарету, такую же как наша прима и закурил, наслаждаясь дымом не родного отечества.

– Нет. Вот отвёл уроки и не знаю чем заняться. В казарме меня не ждут, у меня завтра последний день в сержантах и ротный сказал гуляй Коля. Женщины нет. В гаштет рано. В комнате скучно, одиноко. До родной части далеко. Поэтому решил насладиться ничего не деланьем. Хотя проблем навалилось.

– Да попал ты. Обычно народ получает прапора, гульнет и уезжает к себе в часть, а тебе значит здесь устроится надо, а потом ешё раз тама! – по сочувствовал прапор.

– Типа того, пойду ка, проблемы сами собой не решатся.

– Иди. Если что я общаге в сто седьмой живу, заходи, – крикнул он мне вслед.

Начал разговаривать с не знакомвм прапором и всё встало на место, что за чем мне делать, сегодня день отдыха и устройства на новом месте, а вечером с Малышом у нас мероприятие. По этому первым делом пошёл в казарму и найдя Димку, предупредил его.

– Я в квартиру, устраиваться буду, ты как пойдёшь в гаштет, ко мне забеги, пойдём вместе.

– На ужин приходи, пойдём сразу как поедим, – предложил он свой вариант.

Я покачал головой.

– Нет, я домой. Сейчас инструмент заберу, буду мебель собирать. Не знаешь где кружки, ложки, тарелки набрать?

– Слушай знаю. Вчера старшина шмон устраивал и набрал кружек и ложек, не знаю как с тарелками, но кружек точно на целую роту. Пойдём к нему узнаем, что есть, – предложил Малыш. Я воспользовался его советом, но его с собой не взял.

– Разрешите, товарищ прапорщик.

Постучался я к нашему старшине в его кабинетик.

– А Бывальцев, что хотел, на последок в наряд сходить? – прикололся он.

– Нет, вещи своими забрать и хотел спросить кое что.

– Кулебяка на месте, забери вещи, что меня дёргать? – с не довольной интонацией в голосе ответил прапор.

– Да это понятно, я про другое спросить. На новом месте устраиваюсь много всего надо. Может у вас есть, что не нужно, ну там посуда, чайник какой, утюг, мыло. Я всему буду рад.

Прапор внимательно посмотрел на меня, встал выглянул в коридор и плотно закрыл дверь, после чего предложил.

– Двадцать марок. И всё будет. -

– Десять. – начал я торг.

– Слушай не на рынке, двадцать.

– Двадцать это всё моё месячное жалование, я предлагаю вам половину. Десять.

Он немного подумал.

– Я готов тебе помочь за пятнадцать. Но это край сам понимаешь.

– Согласен. Пятнадцать, так пятнадцать. А что есть? -согласился я ещё не понимая под что подписался.

– Посудой обеспечу полностью, утюг, спальные пренадлежности, мыло нормальное кусков десять, чистящее.

– Спальное не надо, – не согласился я. – Нужно нижнее бельё, полотенце и инструмент.

– Какой инструмент? – уточнил старшина.

Задумавшись составил список в голове и предложил.

– Составлю список, что сможешь достать, то и дашь.

– Значит так, – он встал и достав ключ открыл вторую дверку шкафа. – Бельё дам две пары, можешь пока здесь менять каждую неделю, по одной паре.

Он вытащил новые, не вытянутые до коленей майку и нормального размера трусы. Следом на божий свет появилось мыло и две банки какой-то немецкой фигни, пару пачек порошка, три вафельных полотенца. Потом он замер глядя в шкаф.

– А надоела, всё равно не работает, может ты починишь, – и вытащил зеленую дрель бош. – Извини ключа к патрону нет.

Дальше мы пошли в каптерку, где мне вручили рабочий, но сильно пригоревший утюг, чайник, сковородку, посуды коробку, тазик, молоток сапожный с гвоздодëром с другой стороны, банку клея ПВА, моток изоленты, немного гвоздей, шурупов. И конечно свои вещи. Посмотрев на всё это богатство понял, что я фиг дотащу это все за один раз. Но и тут старшина выручил меня, дав в сопровождение двоих сержантов и записку на КПП для сержантов.

Перед уходом как договаривались отслюнявил ему пятнадцать марок. Деньги потратил точно не зря.

Дома выдав радостным сержантам по марке, принялся за обустройство.

Для начала решил обзавестись стульями или скамейкой. А то у меня получается или лежать, или стоять.

Кастеляна поймать не успел, она улизнула домой, по этому без разрешения залез на чердак. Выбрал два табурета, скамейку и три одинаковых стула на болтах. Со стульями оказалось проще всего. Из набора взял ключ и протянув все болты, получил три винтажных стула.

Табуреты не порадовали лёгкостью ремонта, пришлось поискать марлю и намочив еë в ПВА, собрать табурет немного по стукав молотком. Со скамейкой вообще ничего делать не стал, она оказалась вполне нормальной. Пока бродил по чердаку присмотрел залежи ДСП из которых решил собрать стол под плиту, полки под посуду, но брать без разрешения не решился, да и время пришло поесть. Я не пошёл на ужин решив устроить себе небольшой пир. До этого не было времени, а сейчас очень захотелось набрать пятифенринговых булок, молока и смаковать этот вкус. Перемыв, в туалете, посуду из коробки, где лежало четыре стакана, шесть глубоких и три мелких тарелки, с десяток вилок, ложек. Бросил всё сохнуть на окно и только после этого разрешил себе идти в магазин. На магазине была вывеска с трудно читаемым наименованием гешефт.

Подарок значит, улыбнулся переводу и толкнул входную дверь. Подарков не нашёл, набрал шесть булок, литровый пакет молока и отдав почти марку, пошёл домой. В магазине обратил внимание на пиво, оно стоило восемьдесят семь пфеннигов ноль тридцать три литра, сразу возник вопрос, а чем нас поили в гаштете, где мы отдали в три раза меньше, за тот же объем? Домой, у меня появился дом! Не смотря на временность этого жилья, я его начал ассоциировать с домом.

Пакет молока пришлось разлить по стаканам полностью, пакет не хотел стоять, да и холодильника нет. Впился зубами в свежие, хрустящие булки. Молоко оказалось так себе, пастеризованное, на пакете значилось 2,2 жирности. Ах как хорошо. После еды встал вопрос с утилизацией мусора. Пока кушал, бросил его в раковину. Закончив с едой и покосившимися на два недопитых стакана молока, пошёл мыть стаканы и пакет из под молока в который и сложил все отходы после еды и ремонта. Не хотелось бы развести живность, следов которой не наблюдал. Заранее решил застелить кровать и приготовить ванную, не известно чем закончится вечер, смогу ли я вечером попасть одеялом в пододеяльник. Время шло, а Малыш не торопился. Вдруг мне в голову пришла блестящая мысль, что надо определить бюджет сегоднешнего вечера, спускать пятьдесят марок, за один вечер мне больше не хотелось и я выскреба всё деньги, отложил пятьдесят марок в сторону, а девять придвинул к себе. Начал рассматривать монеты. И тут я вспомнил, что там была какая-то заморочка с мелочью, при обмене марок ГДР на бундес марки. По этому я решительно отложил две марки в сторону, а оставшиеся семь марок сложил в карман галифе. Собрав деньги, что не беру с собой, пошёл искать для них сейф. Не придумав ничего, просто сложил всё на полку с бельём. И занялся ремонтом дрели. Вставив еë вилку в розетку убедился, что она не жу-жу. Подобрав биту начал раскручивать корпус. Не успел первый шуруп вылезти из гнезда, как в прихожую без стука ворвался Димка.

– Колян, ты долго будешь ковырять эту зеленую херню, – закричал он с порога.

– Ты чего такой активный? Я думал по раньше придёшь. Я готов, пойдем, как в роте дела?– проговорил я аккуратно складывая инструмент и дрель на стол.

Димка поводил глазами по кухне.

– О! Да у тебя обновы, класс! Надо обмыть, а то служить не будут, – похоже у меня теперь каждый день будут обновы стремиться обмыть.

– На окне, стоит стакан, обмывай, – ткул пальцем в сторону молока.

Дима обрадовано, подхватил стакан и в два глотка выпил.

–Классно, не верится, что через два месяца так же заживу! Пойдём уже. Эммочка заждалась.

Он потащил меня в не знакомую часть города. Белый гаштет оказался побольше, красного и если в красном было всё по семейному, даже танц пол, то здесь всё было подчёркнуто молодежное, танцевальное. Диджей сидел на возвышенности под навесом, над его головой светила в зал батарея светомузыки, чуть в стороне жёлтый проблесеовый маячок добавлял сумбура. Огромные колонки стояли на высоких стойках, слева и права от эстрады, и бухали со страшной силой прямо в мозг. Мне стало жалко, тех кто решится танцевать возле этих монстров. Танцевальная площадка была в половину от хоккейной коробки. Вдоль танцевальной площадки стояли столики в два ряда, а чуть дальше полу кабинки. Малыш уверенно полез вперёд, лавируя между столиками.

Нашего брата, солдат, было не много, но отыскать их не было проблемой. То тут, то там мелькала темно зеленная форма. Ребята больше танцевали, но кое кто сидели за столиками. Мы прошли отдельно стоящие столы, когда Малыш радостно хрюкнул и попёр ещё быстрее вперёд. Там наблюдалась отдельная кабинка, в которой сидели Эмма и Мия. Эмма радостно вопила на шеи Димы. Мия сдержано, кивнула .

– Хотите тёмного? – с ходу спросила она.

– Мы всё хотим, – за смеялся Дима.

Мия заговорила по немецки и из всего сказанного было понятно два слова драй и секс. Еë подруга побагровела и ответила рубленным фразами. Вот за что я люблю немецкий, что на нём можно вот так ответить, не хрена не понял, но на душе как будто из трехдюймов жахнули. Димка же пришёл в дикий восторг от фраз Эммы. В это время в динамиках нервно ударили гитары Скорпионс и они затягули Arrive at seven the place feels good. Дима подхватил Эмму и они унеслись на танц пол. Я же протянул руку и пропел.

– Девушка, я танцую

Девушка, я танцую

Хватит улыбаться

Нормально с ориентацией

Совсем не в такт мелодии, что звучала, да и Мия ничего не поняла.

Но руку вложила и мы отправились на танц пол, где зажигали пар пять, так что было где развернуться.

Танцевать классический медляк? Когда парень и девушка еле еле шевелятся прижавшись друг к другу, не, не, нет. Мне нужно зажечь девушку, вон она как смотрит на Димку, надо еë удивить. А то подерутся подруги. Мия вогрузила обе руки мне на плечи, малышка мнне нужна твоя ладошка. Одной рукой прижав девушкам к себе таке плотно, на сколько она сама решилась. Второй взял еë ладонь и поцеловав начал покачиваться в такт музыке, затем рука идёт вверх и Мия сама того не ожидая делает разворот. И снова мы в клинче, только она задышала. Хорошо. Немного отведя партнёршу от себя разворачиваю еë на сто восемьдесят градусов и прижимаюсь всем телом к ней не выпуская скрещённые руки. Прижавшись ко мне спиной Мия делает несколько шагов и я не торопясь возвращаю девушка лицом к себе.

– Ты хорошо танцуешь. Ходила на танцы, – шепчу ей, хотя это полная фигня, она бревно бревном. И тут меня накрывают воспоминания об Ольге, об Оленьке. Забывшись, прижимаю партнёршу сильне к себе, участвую упругую грудь уперевшуюся в меня. Она шепчет, кажется, да ходила на танцы.

– Ты умеешь делать прогиб? – шепчу ей в ушко.

– Как, это есть? – немного растеренности отвечает девушка.

– Я тебя немного наклоню, а ты прогнись назад по моей руке и подыми немного не опорную ногу. Готова?

Она кивает и я немного нагибаю девушка от себя, а она определённо быстро схватывает. Получилось очень красиво, по крайней мере так утверждал Дима, после танца.

– Да все на вас только и смотрели, ну вы дали. Я думал упадете, когда Мия прогнулась. Короче вы должны меня научить, правда Эмма.

Девушка кивает, вот как она понимает о чем речь?

– Это всё Мия, она удивительно танцует, – не большой комплимент от меня и девушка по плыла.

– Я хочу ещё танцы, – рвётся в бой она. Я поддержал. Пришлось танцевать кроме классики, буги-вуги и изобразить пару раз Тарантино из криминального чтива, что фильм ещё не вышел, ха-ха. А я уже разучил танец из него.

Через час, размолвка между девушками забыта. Мы сидим попиваем густой терпкий эль.

– Это лудшее пиво в этом гаштете, – удивляет меня Мия.

– Откуда знаешь? Всё здесь перепробовала, – задаёт вопрос с подколол Дима, а глаза при этом честные честные. В покер с ним точно лучше не играть. Девушка не поняла прикола и ответила честно.

– Мы здесь с Эммой работали. Два года назад. Это пиво стоит пять марок.

– Офигеть, Коля у тебя есть пару марок за пиво?

– Нет, мальчик, что вас, – залепетала Мия, от волнения то ли проглатывая слова, то ли не говоря их. – Вы есть гость. Мой. Их. Наш гость. Мы есть заказ, мы есть плати.

Разрешите вас пригласить на танец голантно протягиваю ей руку, потому как заиграл медляк, а мы ещё не один не пропустили и растояние между нами становится всё меньше и меньше. Вот и в этот раз Мия прижалась ко мне и дотянувшись до уха, зашептала.

– У меня есть дом, спальня, пойдем ночь.

А вечер кажется удался.