Текст книги "Вторая жизнь (СИ)"

Автор книги: Александр Санфиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Его непроницаемое лицо через мгновение расплылось в улыбке.

–О! Какие люди! Рады вас видеть, решили попробовать другую кухню, наверно шашлык надоел.?

–Добрый день, – поздоровался я. – Да, нет, не надоел, просто гуляли по парку, решили к вам зайти, пообедать.

–Ну, что же вот, пожалуйста, меню, но, я бы посоветовал вам на закуску крабовый салат, мясо в горшочке с грибами и клюквенный морс. Если желаете первое, то есть суточные щи, солянка.

–Хорошо, – согласился я. – Давайте щи и мясо в горшочке.

Спиртное будете заказывать?

Ленка в ужасе замотала головой.

–Нет, спасибо, – поблагодарил я. – Обойдемся без него.

–Саша, – тихо прошептала мне у ухо спутница. – Посчитай, сколько стоит обед. Если не хватит, у меня есть трешка.

–Вот святая простота, – думал я, – работает официанткой, пусть недолго, но ведь не в пустоте живет. Прекрасно знает, кем я работаю и считает, что у меня нет денег. Действительно, тетя ее в "черном теле" держит!

В ресторане кроме нас не было ни души, и скучающий официант присел к нам за стол. Вскоре мы узнали, что Коля работает тут второй год, и собирается уходить. Его зовут в вокзальный ресторан в народе получивший название "Под шпилем".

–Понимаете, – с жаром рассказывал он. – нет тут лавэ ни фига. Днем посетителей мало, а вечерами одни свадьбы. Не то что у вас. – добавил он с оттенком зависти. – Ваш "Кавказ" на проходном месте стоит.

Какое-то время мы обсуждали проблемы ресторанного бизнеса и пришли к выводу, что шесть заведений на трехсоттысячный город крайне мало. Из-за чего вечерами на всех дверях висят таблички "Мест нет", и стоят очереди неудачников

Лена во время нашей беседы молчала, Лишь, когда мы вышли на улицу, она внезапно спросила:

–Саша, скажи, пожалуйста, почему ты решил пойти работать барменом?

–С какой целью интересуешься? – шутливо переспросил я.

–Понимаешь, ты умный парень, а пошел на работу без перспективы. Так и будешь всю жизнь стоять за стойкой?

Я засмеялся.

–Лена, ну, конечно, нет, бармен, это только один шаг в пути под названием жизнь. У меня много планов на будущее.

А ты сама долго планируешь работать официанткой?

–Не знаю, – Лена пожала плечами, – я в прошлом году не прошла по конкурсу на биофак. Пошла на вечерний факультет. Тетя посоветовала устроиться санитаркой в больнице. Я полгода поработала и поняла, что больше не могу, не мое это. А тут Наталья Петровна взяла меня к себе. Сказала, что на сессии будет отпускать без проблем, и поможет освоиться на работе. Первые дни было тяжело, особенно вечерами, никогда не думала, что мужчины могут быть такими ужасно приставучими.

На эти слова я мысленно засмеялся. Ленка просто не понимала, как ей повезло с внешностью. Мужики к ней цеплялись гораздо реже, чем к той же Зинке Бахиревой. Они просто боялись заговорить с такой красавицей, подсознательно считая, что та достойна гораздо лучшего кавалера.

Это я, со своим жизненным опытом понимал, что долговременной осадой можно взять любую крепость. Но тем, кто приходит в ресторан, крепости не нужны.

–Пойдем к озеру, – предложил я. – Там не так жарко.

Мы вышли на каменистый берег Онеги, здесь, действительно, было прохладней. Набережной, из гранитных плит еще не было и в помине.

Немногочисленные загорающие, сидевшие на камнях, навели меня на новую мысль.

– Слушай, давай съездим в Пески, посидим на пляже.

–У меня же нет купальника, – неуверенно сказала Лена.

–Ну так мы в воду и не полезем, – ответил я.

Через полчаса мы с облегчением выбрались из душного автобуса и направились к пляжу.

Здесь тоже народа было немного, рабочий день все-таки.

Лена сняла туфли и босиком пошла о горячему песку. Я последовал ее примеру.

Минут двадцать мы прогуливались по кромке воды, потом я предложил:

–Может, все же искупаемся?

–Саш, я же тебе сказала, у меня нет купальника.

Я посмотрел на девушку, под тонким платьем, был заметен бюстгальтер.

–Лена зарделась.

–Ты чего так смотришь?

–Ну, ты же не голая, давай отойдем подальше, если ты стесняешься купаться в белье.

Предлагал я на авось, думая, что Лена откажется. Но та неожиданно согласилась.

Пройдя по открытому пляжу, мы углубились заросли ивы, прошли немного по узкой тропке и оказались на берегу небольшой бухточки.

Я скинул одежду и в плавках ринулся в воду. Уже оттуда наблюдал, как моя спутница аккуратно сложила платье и оставшись в розовых трусиках и бюстгальтере, шагнула вслед за мной и мы начали весело бултыхаться.

Вода оказалась холодной, поэтому купание не затянулось, мы выбрались на берег в мурашках.

–Отвернись и обещай, что не будешь подглядывать, – потребовала Лена, – я выжму белье.

– Обещаю, – сказал я и отвернулся.

–За спиной послышался шорох.

Я повернулся, Лена стояла обнаженная , выжатые трусики висели на ветке ивы, а бюстгальтер был у нее в руках. Ее красота просто сводила с ума.

Я судорожно сглотнул и сказав,

– Я тебя обманул, – прижал ее к себе и принялся целовать.

Мокрый бюстгальтер холодил мой живот. К груди прижались ее твердые соски.

Через секунду руки Лены обвились вокруг меня, и она начала неумело отвечать на мои поцелуи.

–Как мне удалось справиться с собой, не понимаю, но объятья я разжал. После чего поднял с земли упавший бюстгальтер и молча протянул его девушке.

Она шалыми глазами продолжала смотреть на меня. Затем, схватив свою вещь, прошептала:

Ну, пожалуйста, отвернись, я стесняюсь.

Ей действительно, было стыдно. Покраснела она с ног до головы. Пришлось снова отворачиваться и на этот до тех пор, пока мне не сообщили, что уже все сделано.

Лены стояла в своем платье и пыталась расчесать мокрые волосы. Только красные пятна на щеках напоминали о том, что сейчас случилось.

–Прости,– со скорбным видом пробурчал я, не испытывая на самом деле никакого раскаяния. Наоборот, все шло просто отлично. Если бы я не нравился девушке, со мной бы так не целовались.

–Ты, нахальный обманщик, – констатировала Лена, все еще переживавшая случившееся событие. – Я тебе больше не верю.

И не надо, – сообщил я, улыбаясь, и опять привлек ее к себе.

Через час, мы выбрались по тропке обратно на пляж и уже в обнимку направились к автобусной остановке.

Наши изменившиеся отношения на работе заметили на следующий же день. Узнал об этом, когда меня зазвала к себе Наталья Петровна.

– Саша, мне надо с тобой серьезно поговорить. Не догадываешься о чем?

Я пожал плечами.

–Не знаю, может, по работе.

Директор досадливо поморщилась.

–У тебя все шуточки, нет, не по работе. Скажи, пожалуйста, какие отношения у тебя с Леной Сафоновой?

–Хорошие.

Наталья Петровна начала медленно свирепеть.

–Не строй из себя дурака, я сейчас спрашиваю тебя не, как директор, а как близкая подруга ее тети, считающая себя ответственной за племянницу. Ты переспал с ней? Ты вообще понимаешь, что наделал? Тебе семнадцать лет, дурак дураком. Она хоть и старше на год, ничем тебя не лучше. А если она забеременеет?

–Наталья Петровна, во-первых, попрошу не лезть в мою личную жизнь, а во-вторых, честно говорю, что ничего подобного у нас не было. И вообще, откуда вы это взяли.

–Ой, можно подумать это тайна великая, – фыркнула директорша. -Достаточно взглянуть на Ленку и все сразу ясно. Хорошо, хоть Агафья Тихоновна тоже не от мира сего, ничего не замечает.

–И все же Наталья Петровна, вы ошибаетесь. Мне действительно очень нравится Лена, но ничего такого у нас не было, говорю еще раз.

–Ну, смотри Сапаров, кто меня обманет, тот дня не проживет. Иди, работай, и помни, я за тобой наблюдаю. Лене только ничего не вздумай говорить, с нее станется мне скандал устроить. Но ты и жук! Холера этакая! Надо же так девчонку в себя влюбить, та совсем голову потеряла, – сказала директорша напоследок.

Когда бармен вышел, Наталья Петровна позвала к себе профорга.

–Ну, что Зоенька, совсем заврались в своих сплетнях.

–Каких конкретно, уточните, пожалуйста.

–Как каких? Про Сафонову Лену и Сапарова.

Так какая же это сплетня, Ленка третий день в облаках витает, даже посетителей временами не слышит. Вы как будто не знаете, когда такое бывает.

–Короче, бывает, не бывает, а языки прищемите. Нечего небылицы распускать.

–Нечего, так нечего, – согласилась Зоя. Но все равно осталась при своем мнении, что девушка может так себя вести, если ее очень неплохо наладили.

Я стоял за стойкой и вел глубокомысленный разговор со своим приятелем, Вовкой Третьяковым. Он ухитрился не поступить на самый непрестижный факультет нашего ВУЗа, сельскохозяйственный. Помня о словах майора из военкомата, он даже не пытался устроиться на работу, а болтался, ожидая призыва.

Денег у него не было, поэтому приходилось наливать ему за счет заведения. Наглеть он не наглел, но раз в неделю заходил обязательно.

Сейчас мы с ним разговаривали о смысле жизни.

– Смотри, Сашка, нам в школе мозги компостировали, надо поступать, надо поступать. Получите высшее образование и будете в шоколаде. Ты тоже бубнил два года, буду на физмат поступать, физиком стану.

А сейчас работаешь барменом. Денег полный карман, блат везде. Лена у тебя вообще отпад, красавица. Даже со мной, как скажу кому, что у меня друг бармен, сразу начинают по-другому разговаривать. Получается все в жизни не так, как нас учили.

Возьми Феликса Прохорова, соседа моего. Он после восьмого класса пошел учиться в ПТУ. Я тогда удивлялся, чего он десятилетку не хочет окончить. А он сейчас холодильники и кассовые аппараты у вас в тресте кафе и столовых чинит. Сыт, пьян и нос в табаке. Я к нему недавно домой зашел, так у него стеллаж с новыми книгами стоит. Таких книжек в магазине не продают. Одни собрания сочинений.

Я засмеялся. Прохоров недавно был у меня в баре, чинил холодильник. Пообедал у нас, и позлословил насчет Третьякова, мол, тот, мог бы и поработать два-три месяца, вместо того, чтобы валять дурака, и трясти родителей на бабки.

Сейчас что-либо объяснять другу было бессмысленно. До известных событий оставалось еще двадцать три года, целая жизнь, и все эти годы работники торговли, снабжения будут оставаться привилегированным классом. Хотя пока попасть в него не составляет никакого труда, правда на должности простых продавцов, официантов и прочей шелупони. Хотя, что там говорить, даже рубщик мяса в магазине, сейчас значительная фигура в городской иерархии.

Тут мне в голову пришла неожиданная мысль.

–Слушай Володя, давай тебя на работу устроим, – предложил.

Вовка от неожиданности хлебнул лишнего и закашлялся.

–Да ну, нах! Не хочу я работать, меня может в конце сентября в армию призовут.

–А если не призовут, чего будет делать? Мама то твоя ничего не скажет, а батя у тебя бывает суров, наслушаешься всякого.

–Ну, и куда ты меня запихнуть хочешь? – полюбопытствовал приятель.

–Тут у нас через дорогу плодоовощной магазин, его директорша недавно плакалась, что не может найти грузчика-фасовщика, за этот год несколько алкашей выгнала. Тебе то, какая разница кем два-три месяца работать. Зато одни женщины вокруг, прямо, как у меня. – Я незаметно кивнул в сторону Зины Бахиревой, несущую поднос с заказом

Вовка глянул в ее сторону и решительно выдохнул

– Согласен, когда пойдем устраиваться?

– А чего идти, – удивился я. – Евгения Ивановна вскоре на обед к нам зайдет, тогда и поговорим.

–Вот– вот, – вернулся Вовка к старой теме.– Ты теперь всех директоров торговых точек знаешь, за руку с ними здороваешься.

–А тебе, кто мешает, – удивился я. – Начнешь работать в магазине, сначала фасовщиком, зарекомендуешь себя, в продавцы могут перевести. Поступишь на заочное отделение, получишь диплом, все пути открыты.

–Что-то у тебя слишком легко, получается, – проворчал друг. Но я заметил, что нарисованные мной перспективы ему пришлись в нос.

Евгения Ивановна без особых сомнений согласилась взять Вовку на работу, расстроил ее только один факт, что нового работника почти стопроцентно заберут в армию.

Довольный Третьяков понесся домой за документами, я продолжил работу, когда в бар заглянул возбужденный Виноградов. Обычно в свой выходной день он в баре не появлялся.

–Привет, – сказал он походя к стойке и дыша легким запахом перегара. – Слышь, Санек, мне тут одну лабуду предлагают. Ты умный парнишка, может, что посоветуешь. Стоит связываться не стоит, да по цене тоже , чтобы не пролететь.

–Ну, и чего тебе предлагают? – уныло спросил я, все мои чувства вопили, что дело пахнет керосином.

–Двадцать штук икон, – громким шепотом на весь бар сообщил Гена.

–Не здесь, – сквозь зубы процедил я, мельком оглядывая зал. Вроде бы никто на не осторожные Генкины слова не отреагировал. Я позвал Лену и попросил подменить меня на пятнадцать минут.

Не успели мы зайти в подсобку и закрыть за собой дверь, как Виноградов начал возмущаться.

–Саня, что за дела? Ты чего так зассал? Сейчас, говорят, на иконах можно денег поднять прилично. А мне надежный приятель дело предложил. Он в деревню в глухомань, Пудожский район ездил, там у него бабка умерла. Он, когда шарил по дому, иконы на чердаке нашел, да еще в окладах серебряных. Говорит, хотел в музей продать, так ему там по пять рублей за икону обещали. Я бы у него все оптом забрал, потом финикам втюхал, или морякам, они в загранку пойдут, там найдут куда деть.

–Гена, скажи, пожалуйста, тебе денег не хватает? – спросил я. – Насколько мне известно, у тебя капусты на руках прилично остается. Зачем тебе эти проблемы. Сам подумай, если бы тебе одну икону предложили, ну, две, это понятно. Но то, что он двадцать икон на чердаке нашел, вранье. Дурит он тебя. Разводит по полной программе.

–Чего делает? – переспросил Генка.

–Тьфу! – ругнулся я про себя, – опять жаргон не тот, – Ну, наё..вает он тебя, понял?

Скорее всего грабанули они какую-нибудь церквушку, а тебе ворованный товар хотят сбыть.

–Ну, и что, – не понял Виноградов. – Не я же крал, мне до фени.

Я усмехнулся.

–Так ты скупщик краденого получаешься, для таких умных тоже статья предусмотрена. А финнам толкнешь, уже КГБ тобой займется.

Вообще меня проблемы Виноградова не волновали. Взрослый парень, отслуживший армию, пусть разбирается со своими вопросами сам, Просто не хотелось, чтобы у нас на работе начались всяческие разборки с правоохранительными органами. Хватало и без них пожарников СЭС, и прочих товарищей.

Я отработал всего полтора месяца и то знал их всех в лицо.

–Короче, Гена, я тебе советую не лезть в это дело, через неделю весь город будет знать, что бармен в "Кавказе" иконами фарцует. Других советов, извини, дать не могу.

А сейчас извини, мне работать надо, – с этими словами я поднялся и направился в бар.

Виноградов в раздумьях, поднялся и пошел вслед за мной.

– Генка уйдет, сразу сбегаю, позвоню из автомата Незванцеву. , – думал я, потряхивая шейкер.– Тут такое дело, хрен его знает, может, Генку втемную меня задействовали проверить, А может, и не втемную. В любом случае надо звонить, даже если никто никого не проверяет. Сто процентов Генкин друган церковь грабанул. Просто не принято сейчас писать об этом в прессе. А мне точно неприятности не нужны.

По сумрачному лицу трезвеющего Виноградова было трудно определить, что он решил, было бы неплохо, если бы он послал своего приятеля куда подальше. Но это была уже не моя забота.

Через час я стоял в ближайшей телефонной будке и разговаривал с Незванцевым.

–Валера, с комсомольским приветом! Это Александр Сапаров. У меня есть новости для нашего общего знакомого. Ну, и хотел бы переговорить на интересную тему, но это тоже не телефонный разговор.

Фраза "не телефонный разговор" звучала часто в годы. Понятно почему, любой владелец телефона, подняв трубку, мог услышать совершенно, посторонние голоса. Естественно, особо распускать язык никто не хотел. И вообще, память о тридцатых годах была еще жива в народе.

–Рад тебя слышать, Александр, у тебя неотложные вопросы для знакомого? Или не к спеху?

–Ну, мне сложно решать, думаю, желательно быстрей,– замялся я.

–Понятно, тогда к тебе подойдут сегодня, ближе к вечеру. Ну, а по интересной теме можем поговорить с утра, насколько я знаю, ты завтра не работаешь.

–Отлично, я действительно не работаю, подойду часам к десяти.

Ближе к шести часам в бар зашли двое молодых мужчин. Воспользовавшись моментом, они встали у стойки так, что к ней было сложно подойти. Уж очень у них были широкие спины.

Заказав по коктейлю, они завели разговор, в ходе которого я в двух словах сообщил о сегодняшней беседе с Виноградовым.

Мужики выслушали мои слова без особых эмоций, но пару раз переглянулись с таким видом, будто им что-то известно.

Ушли они не сразу, посидели немного за столиком выпили кофе, да поулыбались симпатичным девчонкам.

Я же продолжил работать, не испытывая абсолютно никаких мук совести по заложенному напарнику, хотя в душе надеялся, что тот откажется от подозрительной сделки.

Как-то незаметно шло время. Поэтому, когда в конце сентября в квартире раздалась трель дверного звонка, я с удивлением увидел в дверях угрюмого мужика с бумагами в руках.

–Сапаров Александр Юрьевич, – спросил он, уткнувшись в список.

–,Да, это я.

–Вам повестка, распишитесь, – с этими словами он сунул мне фанерку с приколотым на нее листком. Я расписался и мне вручили клочок бумаги.

–Ну, что там, Саша? – раздался из комнаты голос мамы.

–Ничего страшного, мне повестку из военкомата принесли, – сообщил я, закрывая входную дверь.

–Какую повестку? Тебе же еще восемнадцати лет не исполнилось! – заволновалась мама, выходя в коридор.

–Не переживай ты так, – спокойно ответил я. – Пока только извещают, что на следующей неделе начинается учеба в ДОСААФе на водителя.

Из комнаты вышел отец и, прищурившись, глянул на меня.

–Ну, что дождался, наконец? – с зевком спросил он.

–Ага! Вы опять от меня что-то скрываете! – разозлилась мама. – Я всегда все последняя узнаю. Юра, рассказывай немедленно, что опять Сашка придумал?

Батя пожал плечами и снова зевнул.

–А что рассказывать. Я недавно в гастрономе Олега Жилина встретил, тот и доложил, что Сашкец приходил к нему еще в июне, просил послать на учебу. Хотел рассказать тебе, да и забыл. А сейчас услыхал про повестку и вспомнил.

Услышав отца, мама сразу переключилась на него .

–Что тебе надо, ты все помнишь! А что касается родного сына, сразу забываешь! Даже до дома не донес!

Отец скривился и удрал к телевизору. Мама, забыв про меня, последовала за ним, продолжить свои нотации. Моя учеба в ДОСААФе ее уже не интересовала.

На следующее утро я подошел с повесткой к Наталье Петровне.

–Ну что же с тобой делать? – вздохнула она, – с военкоматом не поспоришь. Так понимаю, что расписания учебы у тебя нет. Поэтому с понедельника дам тебе пару отгулов. Надеюсь, за это время сможешь разобраться, что там и как. После отгулов придешь, мы график переделаем. Пусть Виноградов работает, свои грехи замаливает. Он пока холостой, дома жена с детьми не ждут.

Генка отреагировал гораздо эмоциональней на мой рассказ.

–Да, ты чо! И на легковую машину будешь учиться?! Ну, ты дал! Чего? Еще и мотоцикл? Охренеть, не встать! Нормалек, на шару три категории получишь. Ну, что делать, иди, учись, я в свое время не догадался такую штуку провернуть. Вообще. вам салагам везет. Я три года от звонка до звонка, лямку тянул. Вам всего два года служить придется. Не успеешь начать, а уже дембель.

Я слушал его и думал, как хорошо, что он послушал моего совета и послал приятеля с иконами подальше.

Взяли того через пару дней после моего звонка. Генку вызывали в милицию, правда, ограничились одним разом.

Я же после беседы с Незванцевым понял, что мне крупно повезло. Он конкретно ничего не рассказывал, скорее всего, сам ничего толком не знал, но намекнул, что эти придурки, до того, как обратиться к Виноградову, обошли всех кого могли. И в органах настойчиво ждали дурака, согласившегося взять злосчастные иконы. Но после моего звонка, решили больше с этим делом не тянуть.

Гена после похода в милицию пару дней ходил сам не свой, и неоднократно угрожал поставить мне бутылку за хороший совет. Думаю, если бы он знал о моем звонке, таким бы добрым не был.

Лена, узнав о моей учебе, особо не обрадовалась. У нее тоже с октября начинались занятия. И находить время для встреч стало трудней.

Еще в августе я побывал у нее дома, познакомился с ее тетей. Агафьей Тихоновной. Поначалу она отнеслась ко мне с подозрением. Но мне удалось втереться к ней в доверие достаточно быстро Для этого всего лишь стоило внимательно слушать пожилого человека и в нужный момент кивать головой.

В последнее время я приноровился в выходные дни приходить к ним с утра. Приносил с собой фруктовый тортик, очень уважаемый старушкой. Затем мы втроем пили чай, под ее воспоминания. Потом мы с Леной удалялись в ее комнату, а Агафья Тихоновна, увлеченно занималась обедом.

Я же осторожно знакомил Лену с достижениями цивилизации в сексе. Нельзя сказать, что все продвигалось достаточно быстро, но все же прогресс был значительный. Девушка была поражена открывающимися перспективами, ведь при них можно было оставаться девушкой и главное, не беременеть. Об этом нам каждый раз напоминала тетя, когда мы вдвоем уединялись в комнате.

В понедельник седьмого октября, я, как образцовый допризывник, прибыл в ДОСААФ для прохождения обучения.

По пустынному двору гаража уже бродили такие же, как я парни, ежась от холодного ветра, Из открытых гаражных ворот доносился сочный мат водителей. На нас никто не обращал внимания. Постепенно все столпились у железной бочки, на которой было написано -курилка.

Вскоре завязались оживленные разговоры, перемежающиеся матерком.

Я же зашел в гараж, чтобы полюбоваться, на чем мне придется учиться.

Выбор откровенно не баловал. Два развалюхи 408 Москвича, такая же двадцать первая волжанка с отломанным оленем, и мотоцикл Урал с коляской. Зато грузовая линейка радовала глаз. И я сразу прикипел к новенькому Газ 66.

–Мда, не жалеет денег страна на учебу, таких машин в армии еще немного, а в ДОСААФ они уже есть. – думал я.

Подойдя к машине, не удержался и, забравшись в кабину сел за руль.

–Эх, были времена! – вспомнились мне девяностые годы, когда удалось за бесценок купить очень подержанную шишигу. Сколько лесных дорог на ней было пройдено. Сколько рыбалок и охот. Я забирался на ней в такие дебри, что самому становилось страшно. К сожалению, с ростом цен на бензин, пришлось расстаться с этим транспортом и пересесть на снегоход с квадроциклом.

–Что, пацан, нравится техника! – крикнул снизу подошедший солидный мужчина лет под пятьдесят.

– Нравится, -сообщил я,. – Плохо только, нет подкачки шин, для военной машины это минус.

–Ни хера себе, – пробормотал мой собеседник. – Ты откуда такой вылез, знающий?

Я выбрался из кабины, и спрыгнув на бетонный пол сообщил:

–Вот, вылез из машины.

–Однако, я смотрю, ты шутник,– усмехнулся дядька. -А скажешь мне, вот как эта штука называется? А эта?

С каждым моим ответом брови у мужчины поднимались все выше.

Нашу беседу прервал майор Жилин, зашедший на территорию гаража и сразу скомандовавший:

Учебная группа номер два ко мне, бегом марш!

–Извините, сказал я собеседнику. – Мне надо идти. С этими словами направился к собравшимся вокруг майора, парням.

Видимо, строить нас в шеренгу майору было влом, поэтому он сделал перекличку прямо так.

Все отвечали бойко, до одного момента.

–Иванов? – выкрикнул Жилин, но никто не ответил.

–Иванов? Мать твою! – крикнул он второй раз.

–Я, – раздался писклявый голос мелкого пацана, стоявшего рядом с майором.

–Головка от х.. ,– высказался майор, потирая ухо.

Окружающие с минуту громко ржали, потом перекличка продолжилась.

Все же после переклички нас заставили построиться в одну шеренгу, да еще по росту.

–Товарищи допризывники! – обратился к нам майор.– Военкомат направил вас на учебу, для того, чтобы вы овладевали знаниями, и стали технически грамотными водителями, способными работать со сложной техникой. Партия и правительство уделяют большое внимание Вооруженным силам и мы, как весь народ должны ответить делом на такое отношение.

Тут он слегка убавил пафоса и уже тише добавил:

–Это я к чему говорю? Если хоть одна бл.. думает, что можно не ходить на занятия, или приходить выпивши, то эта бл.. жестоко ошибается. Расплата будет быстрой. Ну да ладно. А сейчас представлю вам вашего руководителя, который будет у вас на весь период обучения.

Рядом с майором появился гражданский с которым я уже разговаривал в гараже.

–Зовут его Никулин Борис Ефремович , он будет преподавать вам правила движения, и устройство автомобиля. Шутить с ним не советую, шуток он не понимает.

При этих словах я хмыкнул про себя. По-моему Борис Ефремович вполне понимал шутки.

Жилин между тем продолжил:

– Надеюсь, что к моим словам вы отнесетесь серьезно, по-взрослому, и мне не нужно будет делать оргвыводов ведущих к плохим последствиям для нарушителей дисциплины. Ну, а сейчас я передаю командование Борису Ефремовичу, а с вами прощаюсь.

С этими словами майор направился к выходу.

Парни в шеренге возбужденно загомонили.

–Мааалчать! – негромко скомандовал Никулин, но так внушительно, что все моментально заткнулись.

Он открыл папку, переданную ему майором, и заговорил:

–Ребятки, вас тут девятнадцать человек, сейчас я назначу старшего и его заместителя, привыкайте сразу к армейской жизни.

Он начал внимательно разглядывать стоящих в строю парней.

–Вот, ты, – уткнул он в меня палец, – два шага вперед, шагом марш!

Я, почти строевым вышел вперед.

–Кто таков? – спросил преподаватель.

–Допризывник Александр Сапаров. – доложил я.

Никулин надел очки, и начал скользить пальцем по списку.

–Сапаров, Сапаров, ага, нашел, – сообщил он сам себе. Затем снял очки и растерянно глянул на меня.

–Слушай, паренек, тут написано ты барменом работаешь, это правда?

–Бармен, бармен, – полетел шепоток по шеренге.

–Так точно, Борис Ефремович, – отрапортовал я.

Тот ухмыльнулся.

–Ну, и жизнь пошла, бармены учиться на военных водителей собрались! Как это тебя военкомат выцепил?

–Меня никто не выцеплял, сам напросился, – сообщил я.

По шеренге пронесся вздох удивления.

–Так, так, хорошо, – задумчиво произнес Никулин. – Назначаю тебя старшим группы, твои обязанности обговорим на перерыве, А заместителем к тебе пойдет, пойдет. Опять скользил он пальцем по списку. – О! Пойдет Иванов!

–Иванов, два шага вперед, шагом марш!

–Когда нескладный паренек, метр с кепкой ростом рванул вперед, это было так смешно проделано, что никто не мог удержаться от смеха. Даже Борис Ефремович улыбнулся в густые усы.

–Мда, пацан, – сочувственно подумал я. – Похоже, ты будешь у нас штатным комиком.

В этот день Никулин нас продержал только до обеда. После небольшого перекура мы зашли в учебный класс. Большое помещение было увешано плакатами с чертежами машин, двигателей в разрезе и прочими учебными пособиями. После того, как мы расселись за столами Борис Ефремович начал разговор с правил движения.

У половины пришедших не оказалось с собой тетрадей и ручек. Поэтому под запись он ничего давать не стал и в двенадцать часов объявил, что все свободны, кроме Сапарова.

Расписание учебы оказалось неплохим, все же оно составлялось для работающей молодежи. В основном мы должны были заниматься вечерами, и в рабочие дни. Только вождение планировалось в дневные часы.

Как я и предполагал, обязанности старшего, ничего из себя страшного не представляли. Нужно было вести журнал посещений, докладывать о готовности к занятиям. А заместитель назначался на всякий пожарный случай.

Никулин вводил меня в курс дела, когда мы остались вдвоем. Остальные ребята, по быстрому разбежались, боясь, что преподаватель передумает и оставит их еще до вечера.

– Твой отец, наверно, водителем работает? – ненавязчиво поинтересовался он, напоследок.

–Нет, он тренер, лыжников тренирует, – ответил я.

–Хм, странно, где ты знаний нахватался? – удивился пожилой механик.– Обычно к нам ребята приходят ни уха, ни рыла, трамблер от стартера не отличат. А бендикс в выхлопной трубе ищут. Слушай, может, ты еще и машину водить умеешь?

–А где моя не пропадала! – подумал я и признался. – Конечно, вожу, все, от мотоцикла до грузовика. Ну, для шишиги нужно чуток потренироваться, давно за ее руль не садился. А волжанку, хоть сейчас, без проблем.

–Ха-ха, ха, – заливисто засмеялся Борис Ефремович, – Натуральный шутник, Ха, давно он за рулем шишиги не был! Ну, уморил, пацан, уморил! Ты ее младенцем водил что ли?

Слегка успокоившись, он, став серьезней, сказал:

–Все же ты парень наглец, поэтому сейчас мы с тобой пойдем в гараж, там, на деле продемонстрируешь свои навыки.

Я ничего говорить не стал, поднялся и направился к дверям.

Никулин, улыбаясь, направился вслед за мной.

В гараже за небольшим столиком три водителя играли в карты. Они с недоумением встретили наше появление.

–Ты, чего Ефремыч, с проверкой к нам решил зайти? – спросил один из них.

–Да, нет, посмотреть хочу, как один наглый малолетка будет выкручиваться, ухмыляясь, ответил тот.– Сейчас он нам покажет класс вождения легкового автомобиля.

–Ну, выбирай, какую машину будешь ломать? – обратился он ко мне.

Я молча уселся в Волгу. Один из водителей тут же уселся рядом со мной на пассажирское сиденье и неожиданно приободрил меня:

–Не ссы, парень, смелость города берет, в случае чего я подстрахую, ты только не газуй сильно.

Я подергал ручной тормоз, все ясно, что есть, что нет. Ключ зажигания был в замке.

–Заводили сегодня? – спросил я на всякий случай. Водитель отрицательно качнул головой. Я до отказа вытянул подсос, завел двигатель. На удивление, он схватился сразу, чего я от этого старья не ожидал.

Подождав пару минут, убавил обороты и аккуратно выехал задним ходом из гаража. Там остановился и, открыв дверь, спросил у Никулина

–Куда поедем?

Тот, заинтересованно смотря на меня, сказал:

–Не надо никуда ехать, и так все понятно. Ну, на всякий случай, загони машину обратно в гараж, вон туда между буханками.

Я вышел из машины и посмотрел, куда меня просят ее поставить, и мысленно поежился.

–Однако, Никулин, мужик! Не боится экспериментов, – решил я и снова уселся за руль. Заезжать в получившуюся нишу нужно было задом. Иначе после заезда двери не удалось бы открыть с обеих сторон. Я проехал немного вперед, и маневрируя задним ходом подъехал к нужному месту и затем аккуратно втиснулся между УАЗами, так, чтобы можно было выбраться из машины.

–Охренеть, не встать, – сообщил раскрасневшийся Борис Ефремович, после того, как я вылез из кабины и подошел к нему. – Может, ты нам еще покажешь, как на шестьдесят шестом надо рассекать?

–Ефремыч, хорош, не заводись! – предупредил его водитель, садившийся со мной в машину. – В тот раз Урал танком из кювета вытаскивали. Как бы сейчас снова не пришлось его с консервации снимать.