Текст книги "Вторая жизнь (СИ)"

Автор книги: Александр Санфиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

–Да, ты чего, тогда бы точно песец! – ужаснулся сосед. – До ужина пришлось бы маршировать.

Настроение после получения люлей у сержанта испортилось, наверно поэтому, всего через полчаса он закончил нашу муштру. И мы строевым шагом, правда, без песен, направились в роту.

Куда в роте исчезли мои спутники, не знаю. Мне же Ромас вручил строевой устав.

–Учи, сынок, от корки до корки, завтра будем проверять на практике.

Он хотел еще что-то сказать, но тут к нам подошел кряжистый ефрейтор.

Он потряс перед Мицкунасом сидором, в котором, что-то брякало.

–Купил?! – выдохнул тот.

–А то, – гордо сказал ефрейтор. – Как заказывал, десять бутылок Жигулевского.

Говоря это, он внимательно оглядывал меня

–Салабон, я ведь тебя где-то уже видел? – неожиданно спросил он.

–Вполне возможно, – ответил я. – В городе ведь живу, недалеко от части.

Ребята переглянулись.

–Ты, наверно, по блату к нам попал? – совсем другим тоном заговорил Мицкунас. – Так просто рядом с домой служить не оставляют.

Оправдываться я не собирался. Все равно не поверят. Я и сам не до конца понимал, как все произошло. По крайней мере, к этому не приложил ни малейшего усилия. Батя, естественно тоже, он бы даже пальцем не шевельнул, чтобы оставить меня служить практически дома.

Видимо, все было решено где-то на уровне Ефремовича и Жилина. Одному я пришелся в нос, а второй – батин друган, отсюда и следует плясать.

Поэтому просто пожал плечами, оставляя собеседникам свободу предположений.

–О, я вспомнил! – воскликнул ефрейтор. – Ты барменом в шашлыке работал!

Он повернулся к Мицкунасу.

–Помнишь, дней десять назад я в увольнение ходил, мы с Бекасом тогда в гражданку переоделись и завалили в шашлык. Вот он мне коктейли наливал.

–Понятно, – сказал Ромас. – теперь понятно, почему ты у себя дома служишь.

–От зависти, или волнения у него даже прорезался литовский акцент, до этого совершенно незаметный.

Похоже, мои акции в глазах старослужащих взлетели на небывалую высоту.

–Послушай, пацан, – обратился ефрейтор ко мне. – а сестры у твоей девушки случайно нет?

–К сожалению, нет, – развел я руками.

– Ромас, ты бы видел его девчонку, не поверил глазам, – сообщил он, ничего не понимающему сержанту.

–Что такая красивая? – переспросил тот.

–Просто слов нет, мы с Бекасом только на нее и таращились. А она кроме этого обормота никого не замечала, – кивнул ефрейтор в мою сторону.

Мицкунас вновь уставился на меня, видимо искал, что во мне могло привлечь такую красотку, как ее описывает сослуживец. Не найдя, спросил у ефрейтора.

– Славка, ты ничего не попутал?

– Ты. чо, Рома, у меня же глаз – алмаз. Я потом два раза еще туда заходил, только, чтобы на нее глянуть. Специально останавливался, когда белье в прачечную возил. Яшенкову, говорил, что за сигаретами.

–Слушай, может, познакомишь, а? – Славка с надеждой повернулся ко мне.

–А смысл? – улыбнулся я.

–Ну, просто, хоть поговорить.

–Ладно, – согласился я. – Если представится такая возможность, познакомлю. Только учти, это моя девушка.

Вот так, совершенно неожиданно, я стал своим для Славки Позднякова, одного из шести дедов в нашей роте.

Но это не избавило меня от еще одной обязанности. Когда в одиннадцать часов после вечерней поверки я забрался на койку второго яруса, ноги почти не шевелились. Как-то не привык я еще к строевой подготовке. Да после ужина еще два часа читал уставы, и подшивался..

Хоть в помещении были выключены лампочки, еще было достаточно светло. Белые ночи уже начинались.

–Ну, что там, кто сегодня кричит за дембель? – раздался чей-то голос в тишине.

–Эй молодой, че молчишь? не знаешь что кричать? – шепнул сосед.

– Старики! – изо всех сил крикнул я. – День прошел!

– Ну, и х.. с ним! – дружно отзвались деды.

– Презрение кускам! – завопил я.

–У, суки! – загудели мне в ответ.

–До приказа осталось....– тут я замолчал, как-то не удосужился подсчитать.

–Сто двадцать один день, – прошипел мне в ухо сосед.

–До приказа осталось сто двадцать один день! -снова крикнул я.

–Уррраа!– отозвались мне в ответ.

Когда утром нас разбудили на зарядку, у меня было ощущение, что я служу уже, хрен знает сколько времени. Выбежав на улицу, обнаружил, что на зарядке присутствует едва ли треть взвода. Ни одного старика на ней не было, как и сержантов. Только тощий младший сержант Синицын командовал парадом.

–Хозвзвод, этим все сказано, – думал я, бегая по спортплощадке вместе остальными несчастными.

До обеда день прошел суматошно и с приключениями, После построения меня вызвал в канцелярию капитан Ахрамеев, где вместе с Яшенковым и командиром второго взвода лейтенантом Гавриловым кололи на предмет, как я попал на место водителя коменданта. Так и не расколов, выгнали в коридор. Минут через десять вышел Яшенков и вместе со мной отправился в автопарк.

Идти до него было недолго. Автопарк ничем не отличался от виденных мной ранее. На входе в него у ворот стояла дощатая будка, в ней сидел боец, поднимавший при необходимости хлипкий шлагбаум.

Мы прошли мимо здания с открытыми боксами, в них вокруг машин возились солдаты в рабочих комбинезонах. Завернув за угол, уперлись в закрытые ворота. Яшенков потянул на себя дверь в одной из створок и вошел вовнутрь. Пройдя следом за ним, я обнаружил, что стою в большом ярко освещенном боксе. На ямах в нем стояли три машины, два 69 газика и одна Волга. Ее сейчас осторожно протирал тряпкой какой-то старший сержант.

–Генеральская машина, – кивнул в сторону волжанки Яшенков. -Толик, привет! – крикнул он сержанту, – Все драишь свою Антилопу Гну?

–Ух, ты! -удивился я, – Начитанный мне комвзвод попался!

– Сидорыч, здорово! Все драю, дембеля ожидаю, – эхом отозвался сержант. -Как служба?

–Нормально, вот тебе соседа привел вместо Васьки Грищенко, – сообщил Яшенков. – На девяносто третьем будет ездить.

–Давно пора, – сказал сержант. – Климов на ваши головы все маты сложил.

Он пристально посмотрел на меня и протянул руку

–Здорово, сынок, – меня Толя Иванов зовут, вожу командира дивизии.

– Здорово, – сказал я и, пожав руку, представился. – Сапаров Саша, рядовой.

–Ха-ха1 – засмеялись мужики. – Это и так видно, что рядовой.

–В общем так, Саня, – перешел к делу Яшенков, – говорят, ты в автоделе петришь, так, что бери ключи, флаг тебе в руки и чтобы к вечеру машина была к выезду готова. Перед ужином приду проверю, как справился.

Сказав все это, он вышел из бокса на улицу.

Когда мы остались вдвоем, Толик задумчиво посмотрел на меня.

–Теперь, салабон, послушай мой расклад, – сказал он. – Сейчас ты до обеда обслужишь мою машину, а после обеда, займешься своей.

–На кой, интересно, хрен мне это нужно? – поинтересовался я.

–На тот, что я так сказал! – повышая голос, ответил Толик.

У меня же не было ни капли сомнения в том, что такие наезды надо давить в зародыше, иначе всю дорогу буду работать за того парня.

– Послушай Толик, хочешь, покажу, куда тебе надо пойти с твоими требованиями? – предложил я.

Сержант покраснел от злости.

– Это ты меня сейчас так на х.. послал?

– Точно! Как угадал?

Я даже не успел договорить, как Толик ринулся на меня, демонстративно замахиваясь правой рукой. За эту руку я его и ухватил, резко опуская ее вниз. Пришлось ее даже придержать, чтобы он не ударился головой в борт газика.

–Ну, и что дальше, спросил я, держа сержанта в полусогнутом положении.

–Отпусти, сука! Тебе теперь полный песец, – бубнил Толик. – нападение на старшего по званию,

Я освободил руку и сделал шаг в сторону.

–Ну, бл.. получи! – заорал Толян и снова попытался меня ударить. Драться он явно не умел, поэтому сразу получил удар в поддых, от которого скрючился, и упал на бетонный пол.

–Послушай, сержант, – проникновенно начал я, – Давай на этом закончим. Я никому не скажу, что тебя молодой с одного удара уложил, а ты успокоишься и больше не будешь выступать. Ну, что договорились? Или мне продолжить? А потом всем рассказать, как я тут тебя п...л, а ты сопли жевал.

– Не надо, – прохрипел Толя, – все путем.

–Давай, помогу встать, предложил я и осторожно взял его плечи. Подняв, довел до скамейки и усадил на нее.

–Ну, как? Оклемался? – спросил я, оглядываясь по сторонам в поисках воды.

Воды так и не обнаружил, но за это время бледность с лица Толика ушла.

–Черт, сильно вмазал! Надо было удар придержать, – с раскаянием подумал я.

–Да не мельтеши, я в порядке, – уже без хрипоты сообщил Толик. Он встал, прошелся по боксу и без слов вышел за ворота.

Через сорок минут в каптерке старшины Пузенко шел следующий разговор.

–Мужики, тут приходил Толик Иванов, жаловался на нашего салабона. Дескать, тот борзый, старших не уважает, Толян ему предложил машину помыть, так тот его на х.. послал. Просил молодого на место поставить. Что будем делать? – Спросил Пузенко у присутствующих здесь Мицкунаса, Позднякова и Шедиса – второго замкомвзвода.

–Я пас, – решительно сообщил Поздняков, – этот парень меня обещал с такой девушкой познакомить, так что решайте без меня.

Мицкунас заговорил следующим.

–Вообще неплохо бы его сегодня в каптерке отпи...ть, чтобы не борзел. Но тут такое дело. Вы в курсе, что он барменом работал здесь в городе? Значит всех бандюг города знает. Мне лично здесь еще год служить, и хочется в увольнения ходить спокойно, а не ждать, что мне из-за этого кадра перо в бок засунут, так, что я не при делах.

Шедис глянул на своего земляка и коротко сказал:

–Я согласен с Ромасом.

Услышав мнение сослуживцев, Пузенко подвел итог совещания.

– Точно, хлопцы, все так. Добавлю от себя, непонятный этот парень, мутный какой-то. Вас не было, когда он форму одевал. Все ведь видели, как в ней молодежь выглядит, мешок мешком. А этот как будто в ней родился. Портянки намотал, приходи глядеть.

А подворотнички, он же их не глядя, подшивает. Да вы только подумайте! Он в часть один пришел, прямо из дома. Точняк, есть у него кто-то там наверху. Не, на хер, на хер! Трогать его не будем, Толику надо, пусть сам разбирается. Я осенью хочу дома дембель праздновать, а не в дисбате пару лет бревна таскать.

На этом заседание негласного трибунала завершилось.

Я выгнал машину из гаража и, включив воду, мыл ее из шланга, когда вернулся Толик. Не глядя на меня, он прошел в бокс и принялся за работу.

–Настучал и вернулся, – понял я. Ух, как бы я ссал в прошлой жизни в такой ситуации! Скорее всего, ее бы просто не было, согласился бы мыть машину без звука. Сейчас же страх отсутствовал совершенно.

–Если пригласят на разговор, так и скажу, завтра рапорт будет лежать у ротного на столе, – думалось мне. – Это в восемнадцать лет можно благородно докладывать под смешки окружающих, что получил фонарь под глаз, когда нечаянно упал лицом на угол табурета. Я, со своим теперешним опытом, так распишу в рапорте все подробности, что виновные будут долго плакать и рыдать. Если ротный начнет юлить, до командира части доберусь. Правда потом со мной строго по уставу разговаривать начнут, и хрен с ним, переживу, зато ни один долбоеб больше докапываться не будет.

Ближе к обеду я снял танковый комбинезон, вымыл руки с кальцинированной содой. После чего отправился в роту.

Идти одному по территории части было неприятно. Видимо это осталось еще с той жизни. Тогда приходилось, передвигался по части только в строю.

Взяв себя в руки, пошел спокойней, отдавая честь проходящим мимо офицерам.

Успел во время, только-только к построению. Когда вставал в строй, Пузенко проводил меня странным взглядом, как будто хотел что-то сказать, но так и не сказал.

После обеда я снова отправился в автопарк, то, что меня никто ни о чем не спрашивал, ничего не значило. По своему опыту я знал, что все такие разговоры проходят в туалете или каптерке после отбоя.

Сейчас же я намеревался, как следует отмыть двигатель и вообще все подкапотное содержимое. Машина, на которой мне придется ездить два года, была неплоха. На спидометре было всего двенадцать тысяч км , хотя пломба на тросике казалась очень подозрительной. На кузове ни сколов, ни особой ржавчины я не обнаружил.

–Хорошо этот Грищенко за машиной следил, – одобрительно думал я, намывая движок, а затем полируя крышку трамблера.

Время шло незаметно, В половине пятого я сидел на корточках и посвистывал, скептически разглядывая изношенные колодки, машина стояла без колес, с подложенными под раму чурками. Тормозные барабаны лежали рядом, а у стенки гаража сохли колеса после покраски дисков.

–Так, так, что это тут происходит? – послышался сзади мужской голос. Обернувшись, я увидел пожилого, можно даже сказать старого майора. У него в отличие от прочих офицеров петлицы были черного цвета с автомобильными эмблемами.

Не успел я встать, как из бокса выскочил Иванов и вытянувшись начал докладывать:

–Товарищ майор провожу обслуживание автомобиля Волга командира дивизии, согласно графика, – старший сержант Иванов.

Я к этому времени вскочил и встал рядом с ним

–Ну, ты, кто таков, – обратился ко мне майор.

–Рядовой Сапаров, – товарищ майор, провожу обслуживание автомашины ГАЗ-69 номер 23-93, по приказу командира взвода старшины Яшенкова. – бодро доложил я.

–Ага, значит, ты будешь возить подполковника Климова, – оживился майор. Он кивнул Толику.

–Можете продолжать работу, товарищ сержант.

Потом повернулся ко мне.

–Я смотрю, ты тут канитель развел на весь день. – улыбнулся он, – Молодец! Вижу, Ефремыч тебя не зря нахваливал. Ну, расскажи, что тут у тебя делается.

–Товарищ майор, разрешите узнать вашу должность, Хотелось бы знать, с кем я разговариваю.

Майор удивленно подвигал бровями.

–Хм, вообще то я зампотех комдива, товарищ рядовой, если удовлетворены ответом, докладывайте. -добродушно ухмыльнулся он.

–О! Вот откуда корни всей истории растут! – понял я. – Оказывается, Ефремыч служил с майором, он меня ему и сдал.

– Так точно, удовлетворен, товарищ майор. В порученной мне машине обнаружены следующие неисправности и недостатки.

В течение минут десяти я перечислял все то, что нарыл, за время осмотра. Майор слушал меня, склонив голову набок и прищурив глаза. Толик тоже оставил в покое свою Волжанку и, открыв рот, слушал мои слова.

–Какие у вас будут предложения по ремонту, товарищ рядовой? – пожевав губами, спросил майор.

–В настоящее время машина может эксплуатироваться, однако в течении летнего периода необходимо провести следующий ремонт... Еще в течение нескольких минут я перечислял, что нужно заменить и сделать, чтобы безопасно передвигаться на этом вездеходе.

– Меня вообще Дмитрием Федоровичем зовут, – неожиданно сказал зампотех и, сняв фуражку, добавил. – Что могу сказать, солдатик, котелок у тебя варит.

Среди его поредевшей, совершенно седой шевелюры, был хорошо заметен длинный уродливый шрам.

Заметив мой взгляд, он пояснил, – это мне в сорок пятом году досталось, под Кенигсбергом. Полгода в госпитале провалялся.

Я в ответ сказал:

–Мой отец тоже в сорок пятом был ранен, только в самой Польше.

– Да многих людей война зацепила, – вздохнул офицер, – Ладно паренек, трудись, не буду мешать, но завтра перед выездом специально приду, проконтролирую, что да как.

Он повернулся и пошагал дальше.

Через час ушел Толик, на прощанье, сказав, чтобы я закрыл все сам и сдал под охрану, а если у него хоть что-то пропадет, то мне песец.

Нитрокраска на колесах никак не хотела сохнуть, не знаю, что уж в нее было намешано. Еле дождавшись момента, когда она перестала прилипать, я быстро начал ставить их на место.

Вроде все, что мог на сегодня выполнил. Народа к этому в времени в парке убавилось. Я убрал машину в бокс и закрыл ворота. Идти в роту не хотелось, На верстаке валялась замызганная книга "Военный ремонт автомобиля ГАЗ 69".

Взяв книгу я перебазировался в яму, включил там переноску и усевшись на табурет приступил к чтению. В ДОСААФе такой учебник имелся, но там мне было не до него, хватало других забот.

Сейчас же я сидел в холодке и просматривал карты ремонтных работ.

–Молодцы, все-таки вояки, – думалось мне. – Не надо быть семи пядей во лбу, открывай книжку и делай, растолковано, как для детского сада.

–Заскрипела входная дверь, и раздался голос Яшенкова:

–Сапаров, мать твою, куда ты делся?

–Здесь, товарищ старшина, под машиной, – крикнул я и начал выбираться наверх.

Оценив мой рабочий вид, в спецовке, в одной руке раскрытое руководство, в другой переноска, старшина одобрительно покачал головой.

– Вижу, вижу, не сачкуешь, парень, – пробурчал он.

–А то, – подумал я. – Создавать деловую рабочую обстановку – наше все!

–Ну, как, разобрался? – спросил он, обходя отмытую от пыли машину. -Так точно, товарищ старшина, разобрался, – сообщил я. -Машина к выезду готова. Масло заменено, зажигание отрегулировано, люфты, где возможно убраны. Тормоза прокачаны. Только заправиться и можно в рейс.

–Хм, а кто тебе помогал тормоза качать? – с любопытством спросил Яшенков.

–Точно, Толян уже кому мог, всем рассказал, что я его послал подальше, даже старшина в курсах, – понял я.

– Из соседнего бокса ребят попросил, они мне помогли, – ответил я, улыбнувшись.

Яшенков в ответ ухмыльнулся и сказал:

Я с тобой тоже все берега попутал, начальство кричит, скорей, скорей, Климов уже достал. Забыл совсем, что в журналах инструктажа ты не расписался.

Сейчас опломбируем бокс, и пойдем на ПТК, там, в журнале распишешься.

Когда старшина закрыл бокс на замок и сделал оттиск печати на пластилиновой пломбе я, на всякий случай его предупредил:

–Товарищ старшина, мне старший сержант Иванов, обещал голову оторвать, если у него что-нибудь пропадет. На всякий случай, взгляните, у меня при себе ничего нет.

Старшина ухмыльнулся.

–В свидетели берешь. Так может, ты за это время пол бокса в кустах распихал, воон там, у забора. Не ты первый, между прочим. Может, пойдем, глянем? – И решительно направился в сторону забора.

Я последовал за ним.

Яшенков сунул руку между веток... и вытащил оттуда пару гаечных ключей.

–Хе-хе, не ты ли Сапаров их туда засунул? – ехидно улыбаясь, спросил он.

Я улыбнулся не менее ехидно:

–А вы, товарищ старшина, отпечатки пальцев снимите. Работал то я без рукавиц, мне их как-то забыли выдать.

–Слушай, а это идея, – воодушевился старшина. – У всех, на хер, рукавицы отберу, и все что найду эксперта вызову и проверю. А то пи..дят все, что плохо лежит.

После отбоя ко мне подошел озабоченный Синицын.

–Сапаров, я за тебя пи... лей огребать не собираюсь. Быстро в каптерку, забери п и ко быстро ко мне.

–Товарищ сержант, а в чем деле.

–Я бл.. тебе что сказал? Мухой бл... лети.– заорал Синицын. Под левым глазом у него желтел старый синяк.

Я пожал плечами и отправился в каптерку. Пузенко там не было. За столом сидел каптенармус, ефрейтор Витя Малышев и пилил старые зубные щетки. Я уже знал, что его любимое занятие делать маленькие финки, с лезвием 4-5 сантиметров и с наборными ручками. Получались они у него одно загляденье.

– Он бросил на меня хмурый взгляд и спросил;

–Какого х.. надо.

–Синицын приказал п взять.

–О бл...! Я и забыл.

Малышев залез на табуретку, и с верхней полки достал аккуратно сложенную форму.

Взяв п я вернулся обратно.

Там меня дожидался еще и Мицкунас.

Сердце тревожно екнуло. Сейчас начнутся разборки. Но тут последовала команда:

–Давай сынок переодевайся.

Я надел форму, сапоги и после чего меня начали разглядывать, как невесту на выданье.

–Ну, как пойдет? – спросил Мицкунас у появившегося Пузенко. Тот обошел вокруг меня склонил голову набок, прищурился, и затем оценил:

– В общем, неплохо, но левый погон надо пришить ближе к воротнику на четыре миллиметра.

Левая петлица криво пришита, тоже отпороть и перешить. Так, комсомольский значок, надо переколоть вот сюда. И последнее, сынок, возьмешь утюг тряпку, отпаришь форму, и повесишь на вешалку. Пилотку я завтра найду другую. Приступай время пошло. Да, если спалишь п, лучше сразу вешайся,.

–Что это было? – спросил я у Синицына, когда деды скрылись в каптерке.

–Вот завтра встретишься с подполковником Климовым и поймешь, что это было, – злорадно сообщил сержант, – Папа Клим тебя научит Родину любить. Сейчас слушай, завтра на зарядку не идешь, вместе с дежурным по роте двигаешь в столовую, завтракаешь, летишь сюда, переодеваешься и в парк за машиной. Там тебе скажут, куда и что, все понял?

–А что вы так все дергаетесь, как будто вам самим завтра Климова возить? – спросил я.

Мне что-то стало не по себе, загадочный подполковник начал меня пугать.

Синицын усмехнулся.

–Все боятся папу Клима, Если завтра он найдет к чему придраться, сразу отправит тебя обратно, позвонит Ахрамееву, и мы ночью отправимся строевым шагом хоронить окурки, или побежим три километра в противогазах, а литер Гаврилов будет бежать рядом и проверять, не вытащил ли кто-нибудь клапан из него. Щетку и гуталин не забудь в машину положить,

А сейчас двигай, перешивай погоны и петлицы и отпаривай форму.

Утром восемнадцатого мая я подъехал к подъезду N2 ДОСа, там уже нетерпеливо топтался невысокий, полный подполковник.

Увидев меня, он демонстративно взглянул на часы, лежавшие у него на ладони, после чего закрыл крышку и убрал их в карман.

Я выскочил из машины и хотел, было, рапортовать, но не успел.

–Смиррна,– скомандовал толстяк. Я вытянулся, боясь лишний раз вздохнуть.

Климов. нахмурив брови, задумчиво обошел вокруг меня.

Затем, подойдя вплотную, подергал за пряжку поясного ремня. Та, начищенная с утра, сверкала под лучами утреннего солнца, точно также сверкали яловые сапоги.

–Вольно!– скомандовал офицер. – Умеют ведь, чертяки, когда захотят, – сказал он в никуда.

Я ощутимо расслабился. Но это был еще не конец.

Климов подошел к машине. С невозмутимым лицом поглядел на свежевыкрашенные колеса с белыми ободками.

–Открой капот! – приказал он, извлекая из кармана белый платок.

Я быстро выполнил приказ и вновь встал по стойке "Вольно".

Подполковник провел платком по головке блока цилиндров. После чего удивленно начал разглядывать, оставшуюся белой, материю.

Ткнув еще в паре мест, он приказал закрыть капот, и опустить задний борт. После того, как с надеждой заглянув туда, не нашел к чему придраться, он скомандовал мне.

–Садись в машину, едем в комендатуру, надеюсь, адрес знаешь?

–Так точно, товарищ подполковник, знаю, – браво доложил я и, усевшись за руль, завел двигатель. В голове царило полное уныние.

–Это что, он так каждый день меня проверять будет! – билась в мозгах единственная мысль. – Я же чокнусь от такого контроля.

Утешало одно, мой предшественник Вася Грищенко ведь как-то дослужил до дембеля.

Я уже хотел нажать на газ, когда Климов сообщил:

–Еще минуту погоди.

Через эту минуту дверь подъезда распахнулась и оттуда выбежала симпатичная, немного полная, девушка. В руках у нее был портфель.

Она открыла заднюю дверь и, усевшись на сиденье, поздоровалась со мной.

В животе ощутимо похолодело. Эту девицу я знал. Последние полгода она частенько заходила в бар в компании подружек и беззастенчиво клеила меня.

Она ничего больше не сказала, но пока мы ехали до университета, куда ее приказал отвезти отец, в зеркале я видел ее довольное лицо.

Пока мы ехали до комендатуры, я успел придти в себя и размышлял, чем для меня может грозить такое знакомство. И пришел к выводу, что пока особо ничем.

Высокие металлические ворота распахнулись сразу, как только я просигналил.

Стоило подполковнику опустить ногу на землю, как к нам уже бежал старлей с повязкой "дежурный по комендатуре" и орал: – Смирна.

Пришлось и мне срочно выскакивать и стоя дожидаться окончания доклада.

Закончив доклад, старший лейтенант продолжал глазами "есть" начальство.

–Вольно, – лениво произнес Климов. – Ну, пойдем, поглядим, какой у нас нынче улов.

Он повернулся ко мне и коротко приказал:

– Следуй за мной.

Мы зашли в одноэтажное кирпичное здание.

В пустом холодном коридоре, выкрашенном в темно-синий цвет, тускло горела одна лампочка. В коридор выходили несколько дверей, на дальней, металлической, крупными буквами было написано "гарнизонная гауптвахта".

Климов повернулся к нам и прошипел.

–Тише, не топайте сапожищами.

Сам он осторожно прошел к двери и прислушался. Когда мы с старлеем подошли и встали рядом, он рывком распахнул дверь.

Часовой, разговаривающий рядом с сидящим за решеткой, солдатом дернулся, из его рук выпала пачка сигарет и те рассыпались по полу.

–Так, так – ехидно произнес подполковник, глядя на лейтенанта, – это мы значит, так караульную службу несем, мать, перемать,

Лейтенант побледнел, а часовой вообще застыл мумией. Лишь арестованный самоходчик лыбился из-за решетки.

– Товарищ лейтенант, немедленно вызвать сюда начальника караула, – приказал полковник.

Через минуту на гаупвахту влетел запыхавшийся сержант.

– Начальник караула старший сержант Яхонтов, товарищ подполковник, – представился он.

–Товарищ сержант, приказываю вам произвести замену часового. А ты голубок, – повернулся он к часовому,– после снятия с поста сдашь оружие начальнику караула и поясной ремень тоже. Отдохнешь на губе пару суток.

Тут он повернулся к улыбающемуся солдату за решеткой и тихо произнес:

– Ты чего лыбишься, сынок, мать твою, чему так рад? Что своего товарища под монастырь подвел? Ты этому радуешься бл..?

Он снова повернулся к лейтенанту.

–Товарищ дежурный, откройте камеру.

Лейтенант с обреченным видом открыл замок.

Климов схватил караульного, уже снятого с поста и без оружия, и втолкнул в камеру.

–Ну ка, сынок, дай этому нарушителю в морду, я приказываю!

Караульный не веряще смотрел на офицера.

–Бей, я что тебе сказал! -заорал тот еще сильней.

Растерянный солдат легонько шлепнул товарища по щеке.

–Кто же так бьет, разве это удар, мать твою, бей сильнее.

Караульный размахнулся и уже чувствительно заехал противнику по морде.

Климов расслабился.

–Ну, вот это уже кое-что.

Затем он уставился на арестованного.

–А теперь, ты, дай этому говнюку в морду!

Через несколько секунд в камере ожесточенно били морды друг другу оба рядовых.

–Все, закончили, – приказал подполковник спустя минуту. – Развести их по камерам. Пусть посидят, подумают, как дальше службу нести. А мы пройдем, посмотрим, кто тут еще отдыхает.

Из следующей камеры несло перегаром так, что можно было опьянеть. Троица стройбатовцев в расстегнутых гимнастерках без подворотничков со страхом взирали на Климова. Они, видимо, были в курсе, кто это такой.

–Ого! Какие "редкие" гости! – радостно воскликнул подполковник,– Три солдата из стройбата заменяют экскаватор! Сегодня мы это в очередной раз проверим. Быстро сюда две лопаты.

Он открыл камеру и закинул туда две совковые лопаты. Троица кинулась на них, как коршуны, мутузя, друг дружку.

–Встать смирррна! – скомандовал Климов. Троица вскочила. Два счастливца прижимали к телу драгоценные лопаты. Третий понуро глядел в пол.

–Ага! Так ты, парень, у нас лентяй! Почему без лопаты? Работать не желаешь? – заорал наш комендант. – Сегодня работаешь ассенизатором, давно у нас сральник не выгребали. А вы ребята молодцы! Сразу видно, трудяги! Будете до обеда заниматься строевой подготовкой.

Парни переглянулись. По их лицам трудно было сказать, предпочли бы они чистить туалет, или четыре часа заниматься шагистикой.

С утра, раздав люлей, Анатолий Петрович Климов превратился в милейшего человека, и, до обеда не беспокоил никого своим присутствием.

Меня тоже никто не трогал. От скуки пришлось заняться машиной. Благо, что ветоши я припас изрядно.

Отвлекали только маты сержанта, командующего стройбатовцами.

Те дружно топали по закатанному асфальтом двору комендатуры, пот тек с них градом. Наверно выходило вчерашнее спиртное. Но строевого шага у них все равно не получалось.

Около часу дня подполковник вышел на крыльцо и оглядевшись крикнул мне:

–Сапаров, заводи машину, поедем на обед!

Когда мы подъехали к ДОСу, я думал, что Климов сейчас отправит меня в часть.

Но тот смог удивить.

–Давай, пошли, пообедаем у меня,– сказал он, улыбаясь. Глядя на его румяное улыбчивое лицо, было трудно поверить, что всего несколько часов назад он заставил двух солдат драться друг с другом.

–Товарищ подполковник, может, не стоит, – сказал я. – Неудобно, вроде бы. Лучше я в части пообедаю.

–Неудобно штаны через голову надевать, – ответил тот. – Не дергайся, пойдем, никто тебя не съест.

Я особо и не стеснялся, но для приличия стоило слегка поупираться.

Моему появлению никто не удивился. Жена Климова такая же полная женщина лет сорока, приветливо улыбнулась и поздоровалась в ответ на мое приветствие.

Накормили меня от всей души, так. что я с трудом вылез из-за стола, в душе надеясь, что это не последний раз. Алефтина Ивановна готовила не хуже моей мамы. Хотя до Гиви Хорбаладзе ей было далеко.

Вторая половина дня прошла без особых приключений. Я отвез Климова в штаб армии, затем в нашу часть, после чего домой. На ужин опоздал, и пошел в роту.

В курилке одиноко сидел старшина Пузенко и курил самокрутку с махрой.

–Как день прошел?– полюбопытствовал он.

–Вроде нормально.

– Ты чего из парка идешь? В столовой не был?

–Не был, опоздал, – признался я.

Старшина хмыкнул.

–Ты, где служишь, сынок, в хозвзводе. Бегом в столовую, подойдешь к поварам, они найдут, чем накормить сослуживца.

После роскошного обеда есть мне не очень хотелось, но отказываться от предложения еще меньше. Поэтому я двинул в сторону столовой. Действительно, повар встретил меня дружелюбно и навалил здоровую миску тушеной картошки с тушенкой.

Я ел и вспоминал первую службу. Тогда мы питались рагу из смеси гороха и квашеной капусты, а вместо мяса на стол нам ставили миску, в которой в комбижире плавали десять кусочков свиного сала с кожей. Иногда даже со щетиной.

–Мда, такая служба мне нравится больше, – думал я заедая сладкий чай ломтем белого хлеба.

К сожалению, через неделю мне пришлось оставить Климова без водителя. Ротный приказал каждое утро отправляться в карантин и вместе с остальной молодежью готовиться к принятию присяги. Я естественно, не сообщил ему, что уже принимал, однажды, присягу и повторно ее принимать не стоит, только в это никто не поверит, и отправят меня в одно хорошее заведение для дураков. Поэтому я стойко переносил строевую подготовку, кроссы в противогазах, разборку и чистку оружия. Тем более, что в отличие от своего призыва, мне это нужно было делать всего неделю. А ночевал я в роте, поэтому был избавлен от такой сержантской забавы, как Отбой – Подъем, и так раз пять-шесть, по утрам и вечерам.

Присяга, по крайней мере, для меня прошла без фанфар. В эти годы еще не было моды на эту церемонию приезжать родителям. Тем более, что почти все призывники направлялись подальше от родных мест.

На следующий день после присяги мое появление у ДОСа Климов встретил радостным воплем. И даже не доставал с открыванием капота.