Текст книги "Чужой Реванш (СИ)"

Автор книги: Александр Рулев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава двенадцатая

Утром двадцать четвертого декабря почти вся кафедра собралась в «зале совещаний». Сотрудники оживленно обсуждали сенсационные известия. Фарида как всегда услужливо поднесла Антону чашку кофе. Введенский сделал пару глотков бодрящего напитка и уставился в термик, настроенный на официальный канал Конфедерации, где как раз показывали новости.

– Мир по-прежнему взбудоражен заявлениями представителя генштаба ВКС, – восторженно лепетал прилизанный чернокожий телеведущий. – В результате сражения была уничтожена база пришельцев, с которой те совершали нападения на Землю и ближайшие колонии. Это первый случай, когда удалось обнаружить и ликвидировать базу неуловимого доселе врага! Мы наконец-то получили кадры боя, любезно предоставленные нам генштабом ВКС…

Затем пошла нарезка из различных записей, сделанных как в космосе, так и на планете. Антон заворожено смотрел на монитор. Вначале показали космический бой: атаку нашей эскадры, уничтожение нескольких вражеских истребителей и одной «тарелки». Где-то вдали мелькал треугольный авианосец. Затем космический антураж сменился наземным, и монитор оккупировали бравые десантники уничтожавшие рептилоидов. Голос за кадром пояснил, что запечатленные события разворачивались на Эльдорадо – бывшей европейской колонии. Потом добавил, что сопротивление оказалось неожиданно сильным, и нашим доблестным войскам пришлось отступить, предварительно уничтожив базу. В конце нарезки показали исполинский ядерный гриб, поглотивший базу чужаков.

– Вот какие пояснения дал представитель генштаба ВКС Роджер Сикорски. – сказал телеведущий, после чего пошла запись пресс-конференции.

– Двадцать второго декабря войдет в историю как первая настоящая победа! – генерал прямо светился победоносным величием. – В неравном бою мы сумели уничтожить один крейсер чужих и более двадцати истребителей, а так же повредить линкор. И самое главное: мы захватили и ликвидировали базу пришельцев, откуда они совершали вылазки на Землю! Очевидно, что в ближайшие месяцы им придется зализывать раны. Несомненным прогрессом явилось и то, что мы сумели захватить некоторые трофеи, которые позволят углубить и расширить наш прогресс. Так что…

Из зала посыпались вопросы:

– А потери, генерал?

– Наши потери?

– Сколько погибло людей?

Генерал сделал скорбную мину.

– Мы потеряли 1347 человек убитыми и 489 ранеными. Безвозвратно утерян крейсер второго класса «Хелена». Это все.

– Как думаешь, до нас дойдет что-нибудь из «трофеев»?

Гена пустил кольцо дыма, и с хитрецой посмотрел на Антона.

Еще издеваешься, подумал Введенский. В такие минуты он жалел, что доверил Белкину тайну, последовав Лениному совету – взять его в помощники. В принципе он смог бы разобрать винтовку и сам. И лишь недавно он, наконец, признал, что Гена был ему просто необходим. Так или иначе, Введенский все равно рассказал бы ему все, потому что держать это внутри себя было просто невыносимо. Антон всегда был человеком открытым, и поэтому ему было вдвойне труднее хранить это ошеломительное открытие втайне. Гена стал для него своего рода предохранительным клапаном. Двое – это уже больше чем один, двое – это уже почти организация заговорщиков. И, несмотря на показную несерьезность, Белкин отлично понимал, какая на него возложена ответственность.

За Антона ответила Фарида:

– До нас никогда ничего не доходит, все достается конфедеративным дебилам!

– Это точно! – подтвердил лаборант Володя, переключая на «Свободу-ру».

– Появились слухи, что дочь известного российского генерала погибла во время битвы у Эльдорадо… – раздалось из ящика.

Повторно новости никто смотреть не стал. Все за исключением лаборанта отвлеклись от терминала.

– Антон Петрович, вы будете с нами отмечать рождество? – спросила Фарида.

Введенский усмехнулся. Наступало время «большой пьянки». Начиналось все с отмечания католического рождества, плавно перетекающего в новый год, затем в рождество православное и, наконец, заканчивающиеся «старым новым годом» – явлением чисто российским. Правда, потом еще была неделя другая на опохмелку…

– Нет спасибо. У меня дома дела, – вежливо отказался Антон, зная, что вечером, так или иначе, припрется Гена с бутылкой.

Введенский оставил «зал совещаний» и вернулся к себе. Дурацкий отчет был завершен и отправлен в Москву. Можно было смело заняться работой, например, попробовать исследовать металл, из которого сделана «винтовка». Но стоило ему расслабиться, как терминал затрезвонил на все лады.

На экране возник пожилой мужчина лет шестидесяти с седой окладистой бородкой и в дымчатых очках. На его голове красовалась дорогая меховая шапка, одетая явно не по погоде. Антон видел его впервые, что внушало закономерные опасения. После случая с Леной, он зарекся вступать в беседу с незнакомцами.

– Доброе утро, Антон Петрович. Я уже приехал. Как и договаривались, жду вас в сквере на Загородном.

– А вы собственно кто? – напрочь выбитый из колеи Введенский ошеломленно уставился на незнакомого мужчину.

Тот усмехнулся.

– Ах да. Вы говорили, что очень заняты и можете забыть! Понимаю… Пару дней назад вы прислали мне сообщение. Вспомните, там еще был чертеж.

Антон недоумевал.

Какой еще чертеж? Чертеж?! Чертеж! Господи, уж не чертеж ли «винтовки»!? В таком случае он определенно как-то связан с Леной.

В голове всплыли прощальные слова Лены: «с вами свяжутся»….

– Ну, вспомнили? – мужчина поправил очки.

– Да… кажется, припоминаю…

– Тогда давайте встретимся.

– А где?

– Прямо здесь. Тут напротив вас есть небольшой скверик.

– Хорошо, – ответил Антон, уже не сомневаясь, что говорит с посланцем Лены.

По четной стороне Загородного проспекта как раз напротив ВНИИВПа есть малюсенький скверик, отгороженный от улицы забором. Там под кронами деревьев стоит несколько скамеек и детская горка. Именно здесь ждал незнакомец. Антон вдруг подумал, что даже не знает его имени. Мужчина сидел на скамейке и что-то читал. Антон сел рядом.

– Доброе утро, э-э-э…

Мужчина отложил планшетный терминал с кожаным покрытием.

– Ах да, Виктор Аркадьевич Прохоров, – представился он.

– Очень приятно.

– Взаимно.

– Так вы говорили о чертеже? – Антон уже догадывался о каком «чертеже» идет речь.

– Да конечно, – Виктор Аркадьевич открыл «планшет» и передал его Антону. На разделенном пополам мониторе было нарисовано два чертежа стрелкового оружия. За исключением некоторых деталей они как две капли походили друг на друга.

– И что вы хотите этим сказать? – заинтересованно спросил Введенский.

– Хм. То же самое я хотел спросить у вас. Ну, что это такое, я знаю, – указал он на чертеж справа. – А вот что это?! – Прохоров вопросительно посмотрел на Антона, ткнув пальцев в левую часть монитора, где была выведена схема винтовки пришельцев.

– Почему я должен вам что-то рассказывать? Кто вы собственно такой?

– Я знал, что вы зададите подобный вопрос. Наша общая знакомая предупредила меня, что вы опасаетесь Интербеза. Нет, к данной организации я не имею никакого отношения. Я из ФСБ. Точнее представляю их, сам-то я давно на пенсии… Но как говориться бывших разведчиков не бывает.

ФСБ?! Причем тут я и ФСБ?! Я не совершал никакого криминала.

Как и большинство обывателей, Антон считал, что согласно договору восемнадцатилетней давности ФСБ занималось исключительно отловом мафиози и коррупционеров и не имело отношения к политике. Поэтому Антон был ошеломлен, кода услышал, что собеседник представляет российскую службу безопасности. До последнего момента он опасался, что попал в хитрую ловушку интербесов.

– Скажите, а оригинал у вас имеется? – продолжил Виктор Аркадьевич.

– Даже если вы архангел Гавриил, я вам ничего не скажу.

– Ну, хорошо. Я не настаиваю. Но знайте, что выхода у вас нет. Вам придется сотрудничать с нами.

– С кем это «с вами»?

– Хм… ФСБ – этот только официальная структура. Мы просто люди… Я не хочу произносить затертое слово «патриоты». Мы лишь хотим докопаться до правды и сделать нашу страну по-настоящему свободной. Видите, я даже не сказал «Великой». Просто свободной.

– Послушайте, за мной следит интербез. Вы не боитесь, что…

– Они прекрасно знают о нас, и обо мне в частности. К тому же за вами уже никто не следит. Хотя в институте появилось много ушей.

– Так что вы хотите от меня, черт побери!

– Я знаю, что у вас есть нечто изрядно вон выходящее, что может навредить нашим противникам. К тому же в дальнейшем нам понадобиться ваш опыт, – сказав это, он отобрал «планшет» и закрыл его, – Я только хотел предупредить.

– А вы не боитесь, что я сдам вас интербесам?

– Да что вы Антон Петрович все время пугаете меня. Я не боюсь. У нас с интербезом, так сказать, паритет. Никто меня не тронет, а вот вас прихватят.

– И что же дальше? А вдруг я не захочу сотрудничать с вами?

– Хм… Почему? Разве вы на стороне конфедератов?

– Я уже ни на чьей стороне. Я просто запутался.

– Вот и отлично. У вас будет время во всем разобраться. Мы свяжемся с вами.

Снова эта фраза «свяжемся с вами», сулящая новые проблемы, она вызывала у Введенского нервную дрожь.

– А интербез? Их человек… одна дамочка привязалась ко мне, – судорожно произнес Антон.

– Привязалась?! Ну, так воспользуйтесь этим. Побудьте немного Джеймсом Бондом, – он встал со скамейки и по старомодному приподнял шапку, – До свидания, Антон Петрович. Было приятно с вами побеседовать. И мой вам совет: не нервничайте зря. Нервные клетки не восстанавливаются.

Прохоров спрятал «планшет» за пазуху и медленно ушел из скверика.

Ну и попал же я в переделку, подумал Введенский, глядя на удаляющегося мужчину. Сплошная задница, как сказал бы Гена. С одной стороны интербез, с другой, ФСБ или что там у них. А я как между молотом и наковальней. Ведь этот Виктор Аркадьевич прав – у меня действительно нет выбора. Точнее выбор мал: либо интербез, либо они. Третьего не дано.

Черт побери, я ведь с самого начала понимал, что эта заваруха кончиться плохо!

«Дело ВНИИВПа» разваливалось на глазах. Ищейкам Хилла удалось найти лишь несколько человек, единственная вина которых заключалась в небрежном отношении к некоторым законам. Проще говоря, они не желали делиться своими достижениями с коллегами из Конфедеративной Академии Наук. Но подвести столь незначительные проступки под статью о «сотрудничестве с пришельцами» явно не получалось. Зато Марина получила небольшой втык за недочеты в работе. Слава богу, в последнее время Хилл куда-то запропастился, и жизнь управления начала постепенно возвращаться в привычную колею.

Как всегда рабочий день начинался с просмотра корреспонденции. Но едва Марина включила терминал, как тот разродился руганью:

– В системе обнаружен опасный вирус!!! Тревога!

Во весь экран растянулись жирные красные буквы: «DANGER».

– Вот черт! Придется идти к Паше…

Не успела Марина подойти к двери, как в кабинет ворвался Паша Сочнев в сопровождении своего подчиненного. Оба взъерошены и бледны как смерть, глаза их были налиты кровью. Они походили на голодных вурдалаков только что поднявшихся из гроба.

– Не трогай терминал, Марина! – завопил Сочнев.

Черная отпрянула с пути разъяренных компьютерщиков.

– Я уже хотела идти к тебе. Не понимаю что случилось… У меня какой-то вирус!

– Это сработала защитная программа! – крикнул на ходу Паша.

Не обращая внимания на Марину, они подлетели к терминалу и стали с нездоровым возбуждением нажимать на клавиши, перехватывая друг у друга клавиатуру и ругаясь при этом непонятными компьютерными терминами. Марина ошарашено смотрела на двух «сумасшедших». Наконец Паша сдался, оставив взъерошенного программиста один на один с ящиком.

– Дэн поколдует над твоей железкой. А мы пока пойдем, выпьем кофе. Это может продлиться долго, – он кивнул на своего подчиненного.

Они вышли в коридор. Сочнев устало плелся, положив руки в карманы. Похоже, этой ночью он совсем не спал.

– Паш, скажи, откуда у нас мог появиться вирус? На моей памяти такое впервые.

– Вирус! Если бы это был вирус! Это тот самый соратник «Терминатора», о котором мы с тобой говорили!

– То есть как?! – лицо Марины вытянулось от удивления. – Но каким образом? Я всю жизнь полагала, что внутренняя сеть контрразведки изолирована от общей?! Неужели он добрался и до нас?!

Паша нервно улыбнулся.

– Если ты помнишь, Сеть ВКС до появления «Терминатора» тоже считалась изолированной… Старушка, ты же у нас человек научно подкованный! Какая к чертям собачим защита!

Марина одернула его за руку и остановила.

– Объясни!

Паша покачал головой и, оглянувшись вокруг, словно боялся, что его услышит кто-то чужой, в пол голоса произнес:

– Мы уже просто не задумываемся, насколько наш мир интегрирован!

– То есть?!…

– Возьмем, к примеру, обыкновенный электрический чайник, который стоит в твоем кабинете. Едва ты втыкаешь в розетку штепсель, как твой чайник подключается к информационной сети! Пока еще местной…

– Как это?!

– Ну, вот видишь. Я же говорил, – мы просто не задумаемся над этим. Ты, например сильна в общих теориях, но забываешь про мелочи…

– Причем тут чайник и Сеть?

– А притом, что по современным нормам пожарной безопасности в каждом электроприборе должен быть встроен чип, который связывает его с местным автоматом защиты, который в свою очередь может иметь выход в другой более высокий уровень Сети для связи с пожарным пультом и так далее…

– А ведь действительно так оно и есть, – согласилась Марина.

– Ну, с чайником это еще мелочи! На самом деле мир буквально пронизан информационными каналами. Произнося слово «Сеть» мы уже не понимаем, что под этим подразумевается. Это ведь не тот старый добрый интернет двадцатого века! Информация идет буквально по всему, просто льется потоками! По проводам электросети, по оптоволоконным линиям, по воздуху, наконец. И как мне кажется, кто-то нашел способ свободно переходить с одного уровня на другой.

Марина задумалась.

– Хорошо, допустим. Но ведь для этого понадобиться специальное устройство, чтобы улавливать сигналы, затем их расшифровывать в доступный формат и только после этого посылать обратный сигнал…

– Все это верно, – перебил Марину Сочнев. – Только кто-то научился делать то же самое без всяких специальных устройств! Возможно, он использует любые попавшиеся под руку электроприборы!

– Пожалуйста, не говори, что он влез в Сеть интербеза через чайник?!

Сочнев не воспринял это как шутку и, почесывая бороду, совершено серьезно ответил:

– Хм, об этом я еще не думал…

– Паш, ты чего совсем того?!

– Ну не через чайник, так через любой личный переносной терминал! Через твои или мои часы!

Неожиданно Марину осенила почти гениальная мысль.

– А, скажем, исправить показания детектора лжи он мог?

– Самого детектора нет, а вот компьютера, к которому подключен этот детектор – запросто. А поскольку у нас все детекторы подключены к терминалам… А чего ты спрашиваешь?

– Да, так. Просто интересно.

Марине вспомнилась запись допроса профессора Введенского. Неужели кто-то подыгрывает ему? Необходимо проверить эту гипотезу.

Марина звонила профессору пару дней назад, но он отказался от встречи, сославшись на чрезмерную занятость.

– Если я вам нужен, вызывайте повесткой, – холодно ответил Введенский.

Однако Черная не стала вызывать его официально. Во-первых, потому что никогда не делала этого, во-вторых, потому что не являлась следователем и не могла от своего лица вызвать кого-то ни было на допросы. Короче говоря, ее устраивала только встреча в неформальной обстановке.

Вечером того же дня зеленая «Лада 330» остановилась недалеко от ВНИИВПа. Марина твердо решила, что сегодня Введенский не отвертится от нее. Тем более у нее имелись все козыри. Марина выяснила, что жена Введенского уехала на два дня в командировку в Москву, а дочка в данный момент живет у бабушки.

Профессор вышел из проходной раньше обычного. Еще несколько минут, и Марина прошляпила бы его. Введенский шел медленно, задумчиво опустив голову, покачивая чемоданчиком туда-сюда, точно пытаясь разогнать какой-то механизм внутри себя.

– Добрый вечер, Антон Петрович, – поздоровалась Марина.

Введенский испуганно поднял голову.

– А, это вы… здравствуйте. Вы снова преследуете меня? – он натянуто улыбнулся.

– Вовсе нет. Это даже не входит в мои обязанности. Просто мне необходимо с вами поговорить. Садитесь, я вас подвезу.

– Ну, хорошо, – почти сразу же согласился он, несколько удивив Марину, предполагавшую, что его придется уламывать, как и в прошлый раз.

– По Лиговке было бы быстрее, – вмешался Введенский, едва Черная выехала с парковки и повернула на Московский проспект.

– А вы не хотите заехать ко мне? – спросила Черная, ожидая, пока на светофоре не загорится зеленый свет.

– Извините, не могу. Я обещал жене приехать пораньше, – соврал он.

Настало время выложить козыри, логично рассудила Марина.

– Не врите, Антон Петрович. Ваша жена уехала в командировку…

– Какого черта!? – Введенский пытался выглядеть разозленным. – И после этого вам хватает наглости утверждать, что вы не следите за мной… Знаете, почему вас зовут интербесами?…

Загорелся зеленый. Сзади начали сигналить машины.

– Ну же! Вы едите или нет?

Введенский молчал. Молчание знак согласия, решила Марина и повернула направо.

– Я живу на Васильевском острове, – пояснила она.

– И что?

– Заедем ко мне, выпьем… отметим католическое рождество, поговорим о Ницше. А вообще-то мне нужна ваша консультация, – Марина еле сдерживала дрожь в голосе. Прямо как школьница.

Все попытки разговорить его оказались бесполезными. Профессор молчал, точно воды в рот набрал. Предыдущая беседа, несмотря на напряженность, была куда содержательнее.

Наверное, сейчас он обижен за то, что я копалась в его личной жизни. И он, конечно, думает, что я слежу за ним. Но вы заблуждаетесь, профессор, – для того, чтобы выяснить, где находятся ваши родственники, вовсе не надо быть сотрудником интербеза, для этого достаточно немного поработать мозгами и полчаса поковыряться в Сети.

Когда «Лада» подъехала к дому, у Введенского вдруг прорезался голос:

– Честно говоря, я думал, что вы везете меня в управление интербеза!

Марина обиженно посмотрела на него.

– Вы ошибаетесь во мне, очень ошибаетесь.

– Так переубедите меня, – безразличным тоном бросил Введенский.

– Не будем сидеть в машине, поднимемся ко мне…

Черная жила в большой двухкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Несмотря на ультрасовременную обстановку здесь веяло некой древностью. Мелкие с виду незначительные детали интерьера говорили, что в этой квартире проживало не одно поколение Марининых предков.

Она пригласила его в гостиную и предложила вина.

После первого бокала Введенский разговорился.

– Вчера я спросил о вас у Капылевича.

– И что же?

– Он сказал, что ваши родители были известными учеными… Оказалось, я даже знал вашего отца, когда был студентом.

– Да он прав. Наверное, в то время он был, как и вы, профессором, – вспомнив родителей, Марина ненадолго замолчала. – Папа с мамой погибли в автокатастрофе, когда мне было девятнадцать.

– Извините, я не хотел вас обидеть.

– Ничего, все нормально.

Интересно, кто из нас кого допрашивает? Такое впечатление, что мы поменялись ролями.

– И как же вас угораздило попасть в интербез? – спросил профессор.

– Когда я заканчивала университет, как раз объявили очередной набор. Я подала заявление, прошла конкурс, и мне предложили должность…

– Да нет, я не об этом. Почему вы туда пошли?

– Я могла бы сказать, что из-за денег или из-за карьеры, – она задумалась. – Нет, все-таки из-за идеи. Знаете, в то время, когда погибли родители, проходило это странное дело…

– Так называемое «дело экстрасенсов», – подсказал Введенский.

– Да-да. Были даже слухи, что мои родители замешаны, и что автокатастрофа случилась неспроста. В общем, мне захотелось докопаться до правды. Вероятно, это одна из главных причин, почему я стала работать в интербезе.

– И что же? Вы докопались до этой самой правды? – с изрядной долей скепсиса спросил Введенский.

– На счет родителей – нет.

– А в общем?

– Нет, – на удивление легко сказала Марина. Хотя еще некоторое время назад доказывала бы с пеной у рта, что трудиться во благо всего человечества, защищая это самое человечество от пришельцев.

– Значит, мы вернулись к тому же от чего ушли, к деньгам и карьере? – профессор обескуражил Марину. Вместо того чтобы раскрутить Введенского на откровенность, она сама очутилась в собственной искусной ловушке. И была готова чуть ли не расплакаться у него груди, изливая все наболевшее.

– Не все еще потеряно. Когда-нибудь я докопаюсь до правды, и мы сумеем одолеть пришельцев, – через силу улыбнувшись, произнесла она, пытаясь вырваться из порочного круга переживаний, которые всколыхнул в ее душе Введенский.

Да, события разворачивались по плану. Введенский вел себя раскованнее, и обстановка стала разряжаться. Но между тем Марина чувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Если она сейчас не возьмет себя в руки, то непонятно чем все закончится. Или же наоборот, закончится именно тем, чего она хочет на самом деле и до сих пор скрывает от себя под грудой «логичных» причин?! Она вдруг осознала, что профессор напоминает ей отца, которого она так любила! Так что выдумки на счет его подозрительности – не более чем повод. Марину интересовала вовсе не правда, а сам Введенский…

Ошеломленная этим открытием она застыла с пустым бокалом в руке.

– Вы, кажется, хотели у меня что-то узнать? – голос профессора заставил ее придти в себя.

– Ах да, узнать… – Марина налила себе второй бокал. – Хотите еще?

– Спасибо не надо. Вы говорили о «консультации»…

– Это может подождать. Не хотите что-нибудь перекусить?

– Ну, я даже не знаю…

Марина видела, что хочет.

– Я пойду приготовлю, у меня там есть салат и все такое. Подождите немного.

Она быстро сбегала на кухню, достала из холодильника заранее приготовленные холодные закуски и принесла их в гостиную.

– Так быстро?! – удивился Введенский.

Он немедля накинулся на еду. И Марина подумала, что из-за этой чертовой работы совсем забыла, как обращаться с мужиком. Прежде всего, нужно дать ему поесть, особенно если он целый день был на работе.

– Что у вас, Марина, за странная должность? Старший аналитик по научному контролю?

– Поначалу я сама удивилась. Если говорить официальным языком, то мое дело – это мониторинг тенденции научного мира. Моя задача вовремя обнаруживать и пресекать вредные.

– А что подразумевается под «вредными тенденциями»? Знаете, при Сталине в нашей стране считали кибернетику и генетику вредными науками…

– Не путайте, Антон Петрович. Это разные вещи. Сейчас речь идет о выживании человека как вида. Даже любое ложное научное течение, внедренное чужими, может привести нас к краху.

– Это все пропаганда. А в реальности не за что убит сын нашего директора. Как вы можете верить во всю эту чушь!?

Он снова пытается подставить мне подножку. Ну ладно, держитесь, профессор! Я вам просто так не дамся.

– А с чего вы взяли, что это был настоящий Стас Капылевич? Где гарантия, что пришельцы не подменили его андроидом? Неужели здравомыслящий человек стал бы вредить обороноспособности планеты?!

– По-вашему получается, каждый может быть андроидом! В том числе и вы и я! Под эту марку любого инакомыслящего можно смело расстреливать. Ага, смотрите-ка, это биоробот подмененный пришельцами! И на счет «здравомыслия» я бы мог с вами поспорить!

Марина налила четвертый за этот вечер бокал и молча выпила его. Сегодня профессор в ударе, и спорить с ним бесполезно, поняла она, ощущая как алкоголь ударил в голову.

– Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном, – предложила Черная. – Где вы будете встречать новый год?

– Как обычно дома с семьей. А вы?

Марина опустила голову.

– Вы, наверное, думаете, что я синий чулок, старая дева, никакой личной жизни, одна работа и все такое…

– Нет, но что вы, Марина! Вы совсем не похожи на синий чулок. Вы очень красивая женщина. И готовите очень хорошо…

– Спасибо за комплимент, – Она с неподдельной благодарностью посмотрела на Антона. – Вы знаете, я ведь была замужем. У меня даже мог родиться ребенок. Но муж настоял на аборте. Я согласилась…. А потом из-за этого мы стали ссориться. В общем три года назад мы развелись.

– Вы так откровенны со мной?! К чему бы это?

– Антон Петрович, вы же умный человек. Вы все понимаете…

Марина заметила, что Введенский почувствовал себя неловко.

– Что вы нашли во мне? – удивился он. – Я всего лишь обычный, непримечательный…

Рука Черной незаметно потянулась к пульту. В комнате погасло освещение, и зазвучал медленный джаз, сопровождаемый светомузыкой. Мерцающие пятна света и звуки саксофона обволокли их романтическим ореолом.

– Давайте потанцуем, – предложила Марина.

Ни чего не говоря, он встал и подал ей руку.

– Может, перейдем на «ты»? – Марина обняла его.

– Хорошо, Марина… Только знаешь, я скоро должен ехать домой. В девять обещала позвонить жена, – с трудом скрывая неловкость, ответил Введенский.

Марина закрыла его рот ладонью.

– Не порть все, Антон. Неужели ты никогда ей не изменял?

– Наверное, я идиот, но представь себе нет.

Она улыбнулась. – Теперь понятно. Не волнуйся. У тебя же есть часы. Запрограммирую, чтобы звонок переключился на них. Скажи, что очень устал и отключил домашний терминал.

Марина чувствовала, что между ними еще существовал барьер. Отчасти Антон согласился на ее предложение только из-за страха. В первую очередь он видел в Марине представителя власти и уже только потом женщину. А зря, ведь она такая же женщина из плоти и крови, как и остальные. Впрочем, все барьеры когда-нибудь рушатся. Держать в объятиях красивую женщину и ничего не делать мог разве что конченый импотент или гомик. Ни на того ни другого Антон вроде бы не походил…