Текст книги "Бесчестье (СИ)"

Автор книги: Александр Руджа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Томас пожал плечами.

– Хотя, на мой взгляд, она все равно носила слишком много косметики.

– Что произошло потом?

– Дауду было откровение, что-то связанное с именем «Делайла». Быть может, он воспринимал это как знак того, что еще не все потеряно, что он не окончательно сбился с предназначенного пути. А быть может, считал это своим наказанием – хотя судьба, как мы знаем, не наказывает за жестокость, она работает иначе. Не могу сказать. В поисках Дауда сопровождала только Билли, и он не посвящал в них больше никого. Сама Билли тоже изменилась, постоянно пропадала где-то, хотя раньше отлучалась только с разрешения мастера. Судя по всему, исчезновение Бандри Ротуайлда, владельца «Бойни Ротуайлда», было как-то связано с этой загадочной Делайлой, да и барристер Тимш попал в тюрьму очень уж вовремя. Честно говоря, я не следил, у нас тогда хватало своих забот, а тут еще проблема с Билли…

– Билли Лерк, помощница Дауда? Что случилось с ней?

Томас покачал головой.

– Глядя на состояние мастера Дауда, она решила занять его место, для чего заручилась помощью той самой Делайлы – ведьмы, как оказалось. Мастер смог справиться с ситуацией, и хотя избежать потерь среди наших не удалось, Делайла больше не представляла угрозы ни для нас, ни для простых людей. Билли была изобличена в предательстве, но не смогла поднять руку на Дауда, и тот приказал ей навсегда покинуть город. Не знаю, чем это было – жестом неожиданного милосердия или изощренной карой, ведь вдали от мастера Билли неизбежно потеряет все свои способности, а больше она ничего не умеет делать…

– Да, вот кстати, – инспектор наклонился вперед, в темных глазах зажегся интерес. – Ваши способности… они любопытны. Не то, чтобы я интересовался какими-то подробностями, разумеется, Аббатство этого не одобряет… Но, возможно, мы используем познания «китобоев» в расследовании дел, с которыми возникли определенные трудности.

Он достал из-под стола кожаный портфель, а из него – стопку бумаг.

– Месяц назад был убит Верховный смотритель Кэмпбелл. Через несколько дней – братья Пендлтоны. Похищен Королевский лекарь Соколов. Затем последовала резня в особняке сестер Бойл – ума не приложу, как они были причастны к убийству Джессамины Колдуин, но «образ действия» абсолютно аналогичен предыдущим эпизодам. И наконец – смерть Лорда-регента буквально неделю назад. Будет ли разумным поинтересоваться…

– Разумеется, это дело рук Корво, – пожал плечами Томас. – Он отомстил всем, причастным к гибели его любимой женщины, и я говорю это, потому что знаю наверняка. Но вы, кажется, хотели спросить меня о другом?

Фарли Кук сжал губы.

– Сейчас, во времена хаоса и заговоров, первым заданием Аббатства, Корпуса Стражи и нашего Департамента является обеспечение безопасности правящей верхушки. Без нее все окончательно погрузится в кровь и смерть, а этого допустить нельзя. В ближайшие дни Лорд-регент Хэвлок, Верховный смотритель Мартин и леди Эмили Колдуин намереваются осмотреть маяк на остров Кингспарроу, и есть информация о возможной угрозе их жизням и здоровью. Заинтересованные службы хотели бы разработать меры противодействия неизвестному злоумышленнику… впрочем, уже известному… а для этого им нужно представлять его возможности.

– Я не против, попробую помочь, – обронил Томас. Инспектор разложил перед ним исчерканные листы.

– Это работы наших художников, отобразивших места преступления и прилегающие к ним районы, начиная с дела Кэмпбелла и далее по порядку. Подписи сделаны мной, на случай, если что-то будет не совсем понятно.

– Да нет, все ясно, – сказал Томас. Лицо его было спокойно, но глаза на миг недобро прищурились. – Все ясно, как день.

***

Глава 6.

Молодой сержант едва удерживался, чтобы не сблевать.

– Они пришли со стороны Клэверинга, господин инспектор, – сообщил он сдавленным голосом, бегая глазами и часто сглатывая. – Так мы думаем. Человека три, может, четыре. Отлично подготовленные, вооруженные до зубов. И еще… словом, тут не обошлось без вмешательства сами знаете кого.

– Поясните, сержант. – Фарли Кук широко шагал по бульвару, и хотя лицо его надежно скрывал тканевый респиратор, запах определенно чувствовался. Кровь, холодный металл и… конечно, сладковатая, тошнотворная вонь разложения.

– Здесь, господин инспектор, надобно будет видеть, – сообщил сержант. – Благо мы уже и пришли. Вот, поглядите.

Они стояли у самого входа на площадь – впереди уже маячил мрачный бородатый бюст Бенджамина Холджера, у основания которого был позорный столб, где Смотрители заковывали в наручники своих еретиков.

– Тут… был Смотритель Джаспер, – запнулся сержант. – Едва определили.

Инспектор понимал, почему. Тело Смотрителя было рассечено пополам чудовищной силы замахом, а голова отсутствовала вовсе. Инспектор почти равнодушно нагнулся к трупу, осмотрел линии срезов, пригляделся к темной, расшитой серебром форме, уделив особое внимание воротнику, с внезапной надеждой обернулся на протыкающую вечернее небо лысину Холджера – но тут же снова поскучнел.

– Кто был в кандалах?

– Тиг Мартин, Смотритель-отступник. Кандалы явно открыты третьим лицом, видите – рычаг поднят.

Инспектор видел.

– Голову нашли? – Сержант мелко закивал.

На три трупа посреди улицы, в паре десятков метров от первого тела, Кук уже покосился флегматично, как на бессловесный предмет интерьера. Или, скажем, на крысу посреди комнаты. Неприятно, конечно, но неизбежно.

– Смотритель Морган, – сообщил сержант. – Убит арбалетным болтом. Сверху.

Инспектор осмотрел тело и понял, что доклад был не совсем точен. Стрела и в самом деле засела точно в макушке, но угол ее входа в череп показывал… хм… и это уже не говоря о…

Все это было очень странно.

Еще два трупа лежали поблизости, уже на подходе к главным воротам в Канцелярию Главного Смотрителя. По словам сержанта, их звали Шоу и Уилсон. Шоу повезло больше, он был убит одним точным ударом в сердце, и оружие осталось в ножнах. Уилсон, судя по всему, успел оценить ситуацию, обнажил клинок и даже сделал один выпад – на лезвии осталась глубокая зарубка. А потом…

– Зажигательная стрела, сэр, – сообщил сержант. – Тоже сверху, в самую маковку. И тут же лежала голова Смотрителя Джаспера. Темные дела, понимаете, о чем я толкую, сэр?

Все это напоминало какой-то страшный театр абсурда. Неведомые убийцы презирали все писаные правила – они не таились в тенях, не выжидали удобного момента, они просто шли (летели?) вперед, оставляя за собой кровавый след. Они шли и действовали так, словно знали, что бессмертны.

А может, просто не ценили ни своей, ни чужой жизни?

Поражала стремительность нападавших – в полусотне шагов несли свою вахту еще четверо Смотрителей, и они не видели и не слышали ничего. Все четверо. Словно и не погибли в агонии совсем рядом их собратья, словно и не было быстрой, не по делу жестокой атаки на Верховного Смотрителя Кэмпбелла. Инспектор был немолод, он успел повидать разное и привык очень мало удивляться. Но происходящее здесь, на залитой дождем и кровью площади, выходило за рамки привычного. Здесь сгущалась тьма, она заползала в сознание, устраивая там неуютные мохнатые сумерки, и эту тьму были не в силах разогнать даже ослепительно яркие прожекторы Смотрителей.

Фарли Кук поежился.

– Веди дальше, – буркнул он сержанту.

Путешествие по стального цвета коридорам Канцелярии слилось в один тягучий болезненный полусон, будто неумелый лекарь опасливо тянул гнилой зуб. Парадный вход не открывался – убийцы сразу оказались на втором этаже… два патруля, вырезанные в какие-то секунды, трое из четырех даже не успели обнажить клинки… шаги по впитавшим кровь ковровым дорожкам отдаются мерзким хлюпаньем… Архивист с оторванной – буквально! – головой, которую потом обнаружили в кабинете Верховного Смотрителя… Сам Кэмпбелл вместе с некстати подвернувшимся капитаном Карноу, изуродованные, располосованные какими-то тончайшими проволоками, взявшимися словно бы из ниоткуда…

Все это создавало впечатление чего-то черного, жуткого, страшного. Не поймите неправильно – в Криминальный Департамент неженок не брали, да и год крысиной чумы приучил смотреть на чужие смерти слегка отстраненно, даже холодно. Но здесь… Казалось, те, кто тут прошли, не знали никаких законов – ни высших, ни человеческих – и походя забавлялись с человеческими жизнями, жестоко, зло – как умели.

И тем не менее, самым плохим было не это.

Как минимум троих человек – одного Смотрителя и двух стражников, сопровождающих невезучего капитана Карноу – сожрали крысы.

– Невозможно, сэр, – отказался один из немногих оставшихся в живых этой ночью служащих Канцелярии. – Никаких крысиных стай в окрестностях площади Холджера, Аббатство этим гордится. Постоянные отравы, ловушки и специальные патрули. Единичные экземпляры – да, время такое… Но стая, достаточная для нападения – нападения, сэр! – на трех вооруженных бодрствующих людей посреди многолюдного здания… Этого не может быть, потому что не может быть никогда.

– Вы видели останки, – угрюмо указал инспектор. Собственно, это и останками нельзя было назвать – несколько крупных костей, тазобедренный сустав да черепа с позвоночником, практически полностью лишенные кожи и мяса. – Или их съели ваши сотрудники?

– Видел, сэр, – незамутненная пустота в глазах служащего наводила на не слишком приятные мысли. – Но это невозможно.

– Это для вас невозможно, – решил Кук и развернулся на каблуках. – А нам с этим работать.

Обратный путь головорезов, отмеченный десятком новых трупов – но, хвала космосу, ничего столь же отвратительного, как раньше, только арбалетные стрелы да меч – привел инспектора на старый пирс за Канцелярией в западной части Дануолла. Качались на слабом ночном ветре буи, по реке стелился густой туман, где-то на другом берегу слышались выстрелы – Шляпники в Ткацком квартале, похоже, опять выясняли отношения с Мертвыми Угрями. Фарли Кук раздраженно сплюнул в воду.

У него не было ни малейшей зацепки.

***

– Дело в том, – задумчиво сообщил инспектор, – что на униформе Смотрителя Джаспера отпечатались следы грязных сапог. Точнее, они отпечатались на плечах трупа. Из этого следует два момента. Первый – убийцы пришли со стороны реки, поскольку грязь и песок имеются в первую очередь там, но умудрились не привлечь внимание ни единого стражника. И второй…

– Скорее всего, он прыгнул на этого Джаспера сверху, – подтвердил Томас. – Такой вариант атаки прекрасно гасит инерцию, выводит противника из равновесия и дает отличные шансы на смертельный удар. Как, собственно, и случилось. Там, вроде бы, был памятник Холджеру? С него парень и прыгнул, мне кажется.

– Но он десяти метров в высоту, как минимум…

– Для таких, как мы, это далеко не предел.

Инспектор пожевал губами.

– Арбалетные болты, убившие Смотрителей Моргана и Уилсона, прилетели точно сверху, они вошли в макушку под прямым углом к поверхности земли, причем на очень небольшую глубину. Это выглядит так, будто…

– Убийца выстрелил вверх, болт описал крутую параболу и упал туда, где как раз стоял Смотритель.

– Но они не стояли на месте, они патрулировали территорию, перемещались! Как можно знать, где в какой момент будет находиться идущий человек! И не строевым шагом идущий, а время от времени останавливающийся, разговаривающий с товарищами человек! – инспектор почти кричал. Ему было страшно.

– Это очень, очень подготовленный боец, – спокойно сказал Томас. – Куда лучше, чем я, например. На одном уровне с Даудом, а пожалуй, и сильнее. И кстати… убийца был, конечно же, один.

– Что за чушь…

– Он получил свои способности недавно, и еще осваивает их – играет, так сказать. Отсюда и разнообразие методов расправы с жертвами. Стрелы, клинок, проволока, да еще крысы… Насчет крыс ничего не скажу – незнакомое умение. Конечно, у него есть сообщники – по технической части, как минимум, кто-то же обеспечивает эликсиры и снаряжение, собирает те странные проволочные штуки и так далее… Но на операции он ходит в одиночку. Это видно и по рисункам. Смотрители, завидев трех-четырех бандитов, наверняка отступили бы, в крайнем случае, вызвали подмогу. Вместо этого они уверенно ввязались в бой – а так могло быть только если противник был один и выглядел относительно неопасно.

Фарли Кук нервно кашлянул.

– Осваивается со способностями, значит… играет… Игрок. А в «Золотой кошке» все равно действовал куда скромнее – сплошь арбалет да клинок, да и положил не всех. Ну, бордель, он и есть бордель, хотя девочки тогда смогли дать хотя бы какое-то описание – напрочь разное, правда, как обычно и бывает в таких случаях. Одни говорили о громиле в черном плаще и маске, другие – о среднего роста худощавом парне в капюшоне. Из-за этого, кстати, только подтвердилось мнение, что мы имеем дело с бандой, в какой-то момент даже грешили на «китобоев», но уж больно грязно все было сработано…

Инспектор помолчал.

– До чего достало иметь дело с непрофессионалами! – сообщил он с внезапным чувством. – В Корпусе Стражи жуткий недобор, даже на полуторную зарплату и бесплатный эликсир уже мало кто клюет – гребут людей, можно сказать, прямо с улицы. Недавно постановили принимать на службу даже недавних сидельцев из Колдриджа, если те не причастны к совершению особо тяжких. Ходят теперь по улицам стражники, с ног до головы в татуировках, привычные больше к тесаку и удавке, чем к поддержанию порядка… Позор. И тут для полного счастья появляется еще один… любитель творческого подхода. Зачем ему вообще все это, Томас?

Бывший «китобой» пожал плечами.

– Зачем Корво нужна была смерть причастных к гибели Джессамины Колдуин понятно – он любил Императрицу больше жизни. А почему действовал таким… несдержанным образом – что ж, это жажда мщения, а она порой вводит человека в настоящее безумие. Быть может, есть и еще какие-то причины, кто знает, мы ведь видим лишь самую верхушку айсберга. Та же резня в поместье Бойлов – зачем она понадобилась Корво?

Инспектор кивнул и выложил на стол очередные испещренные пометками листы.

***

– Территорию патрулировали «верзилы», так? – инспектор Кук не выспался. После событий в «Золотой кошке» он решил было, что безумный маньяк-колдун немного успокоится. Верховный Смотритель был мертв, братья Пендлтоны упокоились, плавая в лужах собственной крови – из крупных фигур оставался разве что Лорд-регент, но до него добраться шансов не было ни у кого – охрана была стопроцентно, железно надежной.

Ведь правда?

– Так точно, сэр, – сержанта сегодня уже не тошнило, видимо, начинал привыкать к тяготам и лишениям. А может, в прошлый раз он просто съел что-то не то.

– Сколько – трое, четверо? – Инспектор недолюбливал «верзил», как и все остальные в Аббатстве, пожалуй. С целью снижения эмпатии и повышения эмоционального порога их нещадно пичкали наркотиками, отчего общаться с операторами механических ходулей вне службы было практически невозможно, уж очень странные мысли они излагали. Но потерять четверых за ночь – не говоря уже о почти трех десятках стражи и неизвестного пока количества гостей в особняке – как такое вообще возможно?

– У этого распахано горло и пробит череп, – сержант показал на груду почерневшего металла, в котором смутно угадывались остатки кирасы, механизированные ноги «верзил» и что-то еще, багровое, воняющее паленым мясом. – У двоих стражников за углом отрублены руки-ноги, как в прошлые разы, даже не успели потянуться за оружием. У тех, что ходили вдоль ограды, все проще – стражнику перерезали шею, одному «верзиле» смахнули с плеч голову, с другим поинтереснее. Подрезали рессору на правой «ходуле», и когда тот стал хромать – отрубили сперва один щит, потом другой, потом руку с луком, а затем стрелок упал, и батареи с ворванью за спиной сдетонировали.

– Никто, конечно, ничего не видел и не слышал, – утвердительным голосом спросил инспектор. Бесконечный поток смертей и черной крови, ручьями текущий по мостовым, настраивал на какой-то черный, предвкушающий лад, оттачивала мрачный юмор. Больше трупов! Больше убийств! Больше расследований! Этому городу все равно не жить, так давайте придадим хоть какой-нибудь смысл нашим последним предсмертным дням!

Все это было мерзко и неслыханно, но заразительно и довольно популярно в последние дни.

Сержант помотал головой. Они приближались к помпезному зданию особняка Бойлов, на территории поместья суетились криминальные медики и было черным-черно от стражи.

– У Бойлов объявили вечеринку с фейерверками, никто не обратил внимания. То же и когда там, за стеной, начались крики – соседи решили, что это Эсма конкурсы такие забавные устраивает, она на них мастерица. Была, я хотел сказать.

– Ага, – инспектор с интересом поглядел на сержанта. Если не сломается, не пойдет вразнос в ближайшие недели, хороший работник может получиться. Впрочем, если в Дануолле все пойдет вразнос, никому уже не будут интересны профессиональные качества сержанта. – А из-за чего крики-то были? Что-то такое, чего я еще не видел? Удиви меня.

– Извольте взглянуть сюда, – сержант указал направо. – Познакомьтесь с лордом Монтгомери Шоу. Нет, не эта куча обгорелых костей, а вот там, чуть дальше. Лорд Шоу, по всей вероятности, решил драться на дуэли, поэтому он достал из дуэльного ящичка оружие, взвел курок – а потом направил его дулом к себе и выстрелил прямо в сердце. А два секунданта, офицеры и опытные бретеры, глядя на эдакое представление, одновременно получили по зажигательной стреле в макушку и сгорели. Загадка загадок, сэр.

Инспектор нагнулся к телу Шоу, внимательно его изучая. Потом осмотрел дуэльный ящик, заглянул за каменную тумбу, на которой тот стоял, почесал нос и задумался.

– В карманах что-нибудь нашли?

– Письмо от лорда Тревора Пендлтона, сэр. Медики говорят, довольно грубое, что-то о сходстве жены лорда Шоу с чумной крысой. Самого Пендлтона этим вечером у Бойлов не было, не приглашен. Сэр.

– Понимаю, – сказал инспектор Кук, хотя мало что понимал. – Итак, вот, что мы имеем, сержант. Лорд Шоу встретился здесь с неизвестным – возможно даже, с одним из наших убийц. Тот передал ему оскорбительное письмо от Пендлтона – третьего из их семьи и единственного уцелевшего после резни в «Золотой кошке». Шоу вызвал незнакомца на дуэль – и мне трудно его винить, оскорбления следует смывать кровью. Наш неизвестный взял из ящика оружие – обратите внимание, сержант, вот дуэльная пара, один пистолет у Шоу в руке, второй, неразряженный, отброшен в кусты вон там – и далее что-то произошло.

Он нахмурился и вздохнул.

– Нет, я не думаю, что Шоу выстрелил сам в себя. Это совершенно невероятно, учитывая его общественное положение, ситуацию, в которой он оказался… да и на костюме нет никаких следов горения от частичек ворвани, которые обязательно появились бы, будь выстрел произведен в упор. Да, его убила его собственная пуля – но как? В Шоу выстрелил из его же пистолета кто-то другой, а затем вложил оружие в руку? Бессмысленно. Подвели секунданты? Маловероятно, да и зачем тогда их сжигать? Ничего не клеится, ничего не сходится – что вообще происходит в последнее время в этом проклятом городе?

Сержант показал гримасой, что не имеет ни малейшего понятия, но искренне восхищается логикой инспектора.

– Ладно, – сообщил Кук и поднялся с корточек. – Пошли в дом, там, чую, будет еще веселее.

Внутри особняка было тихо, в высоких потолках отдавалось эхо шагов, а тонкие ароматы духов и умело приготовленной дорогой пищи смешивались с тяжелым запахом крови и вспоротых животов аристократии. Тела лежали вповалку, изящные графини и холеные лорды в маскарадных одеждах, стражники в синих мундирах с пистолетами и палашами в окоченевших руках.

И пировали крысы.

***

– Он остановил время, – Томас не ждал дожидаться окончания истории. – А затем передвинул этого Шоу на траекторию пули и пустил время снова. Очень трудоемко, весьма изощренно, почти бессмысленно… но возможно.

– Возможно? – взвился было инспектор, но тут же сник. – Ну, конечно, «для людей с вашими способностями»… Да. И в особняке, наверное, тоже – ряд моментов указывал на то, что многие гости были убиты одновременно. А уж сами сестры Бойл… Одна разорвана на куски крысами, другая испепелена взбесившейся «стеной света», третья обезглавлена арбалетной стрелой – на общем фоне еще легко отделалась. В чем была их вина, с точки зрения убийцы?

– К Бойлам часто захаживал Лорд-регент – возможно, у него были любовные отношения с кем-то из сестер, – предположил Томас. – И Корво решил отплатить Берроузу той монетой, что получил когда-то сам. Уничтожить дорогого и близкого человека. А для большей надежности, он уничтожил всех.

Инспектор сидел неподвижно. Тикали часы, поскрипывал аудиограф, на вечерней реке поднимался ветер.

– Месть забавное чувство, – продолжил Томас через несколько секунд. – Она горит внутри мертвым, вечным огнем, двигая твоими чувствами и направляя действия, подобно тому, как паразит управляет телом носителя. И вот ты совершаешь то, на что никогда не осмелился бы в прежней жизни, и оправдываешь все это одним – это возмездие! Месть – благородное дело! Чтобы восстановить честь, чтобы оплакать потерянную любовь, чтобы отплатить коварному обидчику.

Где-то в устье, в районе Кингспарроу, сверкнула молния, с опозданием донесся раскат грома. Собиралась гроза.

– Да только потом вдруг оказывается, что честь давно утеряна в бесконечной резне, любимую ты все равно не смог спасти, а смерть негодяя не меняет ничего в том печальном факте, что ты превратился в чудовище. Дауд понял это вовремя, я – намного позднее, а Корво, если и сумел осознать, то уже не может остановиться. Башня Дануолла, в которой заперся в конце концов Лорд-регент, как я понимаю, была буквально забита охранниками и боевыми механизмами Соколова, но разве ему это помогло?

Фарли Кук усмехнулся застывшими губами.

***

– Что-то необычное? – Инспектор говорил невнятно, потому что дожевывал осточертевшие консервы, от которых его оторвали по тревоге.

– Как сказать, сэр, – сержант был спокоен, даже слегка ироничен. Хороший работник. – Ну, вот Лорда-регента пару часов назад сожрала стая обезумевших чумных крыс – это считается?

– Чертова рутина, надоело уже, – зевнул с набитым ртом инспектор. Черный, трупный юмор пустил в Криминальном Департаменте прочные корни. – Сравнивая с предыдущими эпизодами, появилось что-нибудь новое?

– Так сразу и не ответишь, сэр, – слегка задумался сержант. – Разве что в этот раз убийцы почти не пользовались своими странными штуками и не старались действовать скрытно – у всех убитых в руках найдено оружие – они видели противника и пытались сопротивляться. Только это им, как обычно, не помогло, сэр.

После смерти Джессамины Колдуин шлюзовая камера, двор перед Башней Дануолла и сама Башня были существенно перестроены – Хайрем Берроуз отлично понимал уязвимость своей новой резиденции перед внезапной атакой и намеревался снизить риски. Высокие стальные конструкции с подвешенными гроздьями фонарей заливали всю территорию ярким сиянием, громоздкие «стены света» шуршали и потрескивали электрическими искрами, возвышающаяся посреди двора сторожевая башня пытливо ворочала жерлом автоматической пушки, соединенной с прожектором. Все было как прежде, все выглядело нормально.

Кроме людей, конечно – живых охранников во дворе не наблюдалось.

Инспектор с сержантом шли ко входу в Башню, равнодушно поглядывая по сторонам – разрезанные горла и отрубленные головы больше не вызывали никаких значимых эмоций. Внутри была пустота и даже какое-то ленивое ожидание – ну вот, глава государства мертв, законная наследница все еще не найдена – что будет дальше?

Интуиция подсказывала, что ничего хорошего.

– Выходит, нападавшие торопились и одновременно были уверены в собственной неуязвимости, поэтому быстро и настойчиво шли вперед, вырезая – да не вырезая, а отмахиваясь, как от надоедливой мухи – любое сопротивление?

– Так и есть, сэр, – согласился сержант, с натугой распахивая высокую входную дверь и пропуская инспектора внутрь. – Сейчас сами убедитесь.

На первом этаже Башни тел было много, особенно у сторожевого поста, но на тотальное уничтожение это не походило. Скорее…

– Похоже, ублюдки сами подняли тревогу, включили звуковой сигнал, а когда на его рев сбежалась охрана, порешили всех, включая генерала Тобиаса, начальника безопасности Башни. Нелепая смерть, если хотите знать мое мнение.

– Упаси меня Чужой, – пробормотал инспектор, осматривая тела. Нет, ничего необычного – все те же бескровные лица и шеи, перечеркнутые быстрым острым разрезом. Как банда, пускай и обученная, спаянная мощной дисциплиной, может в несколько секунд уничтожить десяток тренированных гвардейцев, не говоря уже о молодом генерале, об умении которого управляться с огнестрельным оружием в армии ходили легенды? Нет, здесь определенно понадобится помощь…

Фарли Кук отогнал от себя непрошенные мысли.

– Те охранники, что патрулировали в глубине здания, остались невредимы, – доложил сержант. – Понятное дело, ничего не слышали. Думаю, это было сделано намеренно – убийцы просто расчищали себе путь на крышу, в «убежище» Лорда-регента. Умно сделано, сэр.

Да, умно – и совершенно безжалостно. В убежище, расположенном в отдельной стальной вышке, спешно надстроенной над общим комплексом Башни, царил тот же безмолвный, могильный порядок. Закопченные ходули «верзилы», мертвый Смотритель с «шарманкой», блокирующей магические способности – в усадьбе Бойлов она никому не помогла – неподвижный и строгий капитан стражи, не успевший ничего понять, судя по выражению белого лица… И обглоданные останки того, кто еще несколько часов назад определял судьбы Островной Империи. Ладно, будем честными – уже всего лишь Гристоля, остальные острова давно заблокировали чумную столицу и управлялись самостоятельно. Империя рушилась на глазах, а вместе с ней падали в пропасть и судьбы людей – их были тысячи и тысячи.

Пальцем в перчатке инспектор пошевелил кучу костей с лохмотьями парадного мундира.

– Интересно, видел ли он лицо своего убийцы? – вслух подумал он.

***

– Не скажу, что мне было жаль Хайрема Берроуза, – сказал Томас. Несмотря на лампы, в комнате сгущались плотные тени. – Заговорщик, диктатор, хитроумный интриган – ему и при жизни было трудно симпатизировать. Но тут есть одна тонкость. Когда полвека назад вместо вялой и безвольной Ларисы Оласкир на трон взошел Эйхорн Колдуин – молодой, напористый, не приученный сомневаться в своих решениях – многие его приветствовали, считая, что монарху не должно показывать мягкость. И это было верно в те годы кризиса и лишений, но со временем в Империю вернулся мир и процветание, родилась и выросла Джессамина, умная, отзывчивая, милосердная – идеальная королева для спокойных дней. Но разразилась чума, и ее мягкость обернулась слабостью, а доброта – нерешительностью.

– И выяснилось, что проще сменить монарха, чем поменять что-то внутри себя, – угрюмо вставил Фарли Кук.

– Верно, но и Берроуз оказался не в состоянии справиться с чумой. Он тоже был слишком робок, слишком зависим от своих соратников и их решений. И тогда ему на смену пришла военная хунта. Адмирал Хэвлок, Тиг Мартин, этот оборотень Пендлтон, сразу же купивший большинство в парламенте… Все уже почувствовали, как резво они закручивают гайки – полный запрет на китовый жир, расстрел и кремация зараженных на месте, национализация ключевых промышленных предприятий – и это только начало.

Была тишина, и шорох волн издалека, и крики чаек.

– Но даже этого будет недостаточно, Фарли, – Томас посмотрел инспектору в глаза, тот дернул лицом, но выдержал. – Процесс распада зашел слишком далеко, и кто, ты думаешь, будет с ним бороться? Усталый старый адмирал? Вороватый аристократ? Нет, это будут совсем другие люди. Диктатура сменяется лишь более суровой диктатурой – и я не знаю, кто ее возглавит в следующий раз. Принцесса Эмили? Корво Аттано? Кто-то еще? И я уверен, что по сравнению с будущим правителем, наш нынешний грозный регент – не более, чем капризный мальчишка, заигравшийся в кораблики.

– Кстати, что стало с Аттано? – инспектор не слишком искусно съехал со скользкой темы. – Все его высокопоставленные враги погибли, но что произошло потом? Неужели такой человек, как он, мог остановиться?

– Конечно, нет, – покачал головой Томас. – Те, кто помогал Корво, в какой-то момент предали его и попытались избавиться. Они бросили его в Затопленном квартале, отравленного и беспомощного – хорошо, что мы умудрились наткнуться на него прежде плакальщиков. Дауд был удивлен, узнав, что Преступник в Маске и цареубийца Корво Аттано – одно и то же лицо, но… Тут я ступаю на зыбкую почву предположений. К моменту поимки Корво Дауд уже избавился и от Билли, и от Делайлы Копперспун – и это изменило его. Не могу сказать, в какую сторону. Он стал спокойнее. Рассудительнее. Я мог бы даже решить, что Дауд обрел какое-то почти религиозное смирение перед лицом неумолимого рока. Возможно, ему снова являлся Чужой, а может, дело было в чем-то еще, недоступном моему пониманию.

Молодой человек вздохнул.

– Он не приказал усыпить Корво, не оглушил его и не лишил подвижности. Только отобрал оружие и оставил под надзором двух «китобоев»-новичков. Как будто хотел, чтобы тот бежал. Конечно, Корво воспользовался этим шансом – такие, как он, всегда пользуются – и, убив еще Бездна знает сколько наших, схлестнулся с Даудом посреди бывшей Торговой Палаты бывшего Финансового района в Радшоре.

Томас не сказал, что та схватка до сих пор стояла у него перед глазами. Красный плащ Дауда и черный камзол Корво слились в клокочущий вихрь, разрывавший здание на куски, откалывающий осколки от стен и разносящий в труху мебель. Скрежет и звон клинков, выстрелы пистолета Корво, сливающиеся в частую очередь, стрелы из наручного арбалета Дауда, выбивающие из стен щепки. Красное и черное. Мертвая хватка против живой воли. Кровь против смерти.

Все закончилось – не так быстро, чисто и красиво, как на показательных поединках, но закончилось. Дауд лежал у стены, неловко зажимая льющую из бока кровь рукой в перчатке и на глазах бледнея. Корво, в своей уродливой железной маске, стоял над главарем «китобоев» с клинком наголо. Хлестала, пенясь и плюясь, вода из перерезанного ненароком крана, медленно оседала желтая кирпичная пыль, поднятая сапогами поединщиков.

– Смерть победила. Так всегда бывает, – выдавил из себя Томас. – И… он попросил пощады. Дауд покаялся Корво во всех своих грехах – в первую очередь за смерть Императрицы. Он умолял отпустить его, клянясь, что покинет город немедленно. Была ли это трусость перед лицом – маской – черной смерти? Нет. Дауд не такой человек. Думаю, он был искренен – к этому все и шло с самого начала. Клинок Дануолла на самом деле хотел уйти со сцены.