Текст книги "Свет в глазах"

Автор книги: Александр Рудазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Заткнись, крыса желтобрюхая!

Вехот тяжко вздохнул и уселся, скрестив на груди передние лапы, а задней почесываясь. Джиданна, после ритуала порядком выжатая, смотрела в одну точку, так что переговоры начал вести отец Дрекозиус.

Он зашел издалека. Поинтересовался, как живется вехоту в последнее время, хорошо ли ему спалось в Шиассе, долго ли еще будет отрастать его великолепная грива. Поцокал языком и поахал, когда демон принялся жаловаться, что все плохо, просветов в жизни нет, в Паргорон ему теперь не вернуться и вообще непонятно, что делать дальше.

– Ну так почему бы тебе и не помочь немного нам? – вкрадчиво спросил жрец. – Не все ли равно, где прозябать – в Шиассе или на Парифате? Конечно, я не самый большой специалист в этих материях и могу ошибаться, но мне кажется, что среди живых все же несколько веселее, чем среди мертвых.

– М-м… пожалуй, – согласился вехот. – Если подумать… да, уж лучше тут побуду.

– А раз тебе все равно предстоит быть здесь – так не все ли равно, где именно? – продолжал Дрекозиус. – Зачем тебе скучать в какой-нибудь пещере – присоединяйся лучше к нам, помоги в нашей священной миссии. Обещаю – скучно не будет.

– Ну это-то да, – хмыкнул вехот. – Но чего ради мне для вас стараться?

– А мы тебе заплатим. И заплатим щедро, от души.

– Золото меня не интересует. Что мне с ним делать?

– Разве я что-то говорил о золоте? Мы заплатим тебе тем, чего тебе больше захочется.

– А это как? – прищурился вехот. – Вы же оборванцы. У вас ничего нет, кроме побрякушек, украденных у Хальтрекарока. А мне с них проку нет.

– Это верно, но… – замялся Дрекозиус. – Дело в том, что наша миссия предусматривает награду… довольно щедрую, если ты меня понимаешь… Когда она увенчается успехом, мы сможем щедро тебя отблагодарить…

– Что за награда? И не ври мне, пузырь.

Жрец поджал губы. Ему не хотелось рассказывать кому попало о цели их поисков. Тем более демону.

Но он все равно узнает. Если вехот согласится им помогать – он узнает обо всем очень быстро. И если сейчас ему солгать – будет недоволен.

– Не знаю, слышал ли ты о таком предмете… – медленно произнес Дрекозиус. – Мы разыскиваем один древний гримуар, разделенный на части. Мы надеемся, что он сможет исполнить наши заветные мечты… и твоя мечта может оказаться среди них, если присоединишься. Как только мы соберем Криабал…

– Криабал?.. – резко оживился вехот. – Я не ослышался, ты сказал что-то о Криабале?.. Если да – мне интересно. Я согласен помогать, но хочу половину добычи.

– Половину?! – завопил Плацента. – Ты чё, окирел, бурдюк с говном?! Тля, да я лучше пешком по всему Парифату ходить буду!

– Слова нашего низкорослого спутника грубы, но суть они передают верно, – льстиво улыбнулся Дрекозиус. – Сын мой, отчего бы тебе не умерить алчность? Разве боги не заповедали делиться? Ктава учит нас, что если пожертвовать добро храму, то благословен будешь. Вот, собрал пахарь пятьдесят мешков зерна, и отдал десять из них церкви – сорок осталось ему… но все сорок стали святыми! Поступись частью – и вдвое сильней возрадуешься тому, что останется!

– Убедительно. Кажется, – сказал вконец запутавшийся вехот. – Согласен на сорок процентов.

Сорок процентов звучали лучше, чем пятьдесят, но и это показалось остальным слишком много. Переговоры продолжились, и после долгих споров, перебранок и увещеваний вехота убедили еще снизить требования. Согласились разделить все поровну, на пятерых. Каждому по двадцать процентов.

Почему-то никто не задумался, как именно они будут делить Криабал. Это же книга, а не деньги.

– Договорились, – подытожил вехот, довольно улыбаясь. – Сделка заключена.

Глава 9

Над Хасмой плыли звуки боевых рогов. Город штурмовали с двух сторон сразу.

Это не была привычная цвергам осада. Они строили свою столицу как огромную крепость – бронированную, закованную в несокрушимый камень, да еще и огражденную бездонной пропастью. Надежно защищенная снизу, сверху, с боков – она и в самом деле еще ни разу не бывала взята врагом.

Но она еще никогда и не подвергалась таким атакам.

Среди тех, кто ходит на двух ногах, лучшие землекопы – хобии. И сейчас они делали то, что так хорошо умели – копали. Рыли все новые туннели, пробивались к каменной скорлупе Хасмы – а там уже долбили и ее саму. Орудовали страшными когтями, подрывали субтермой, атакуя из самых недр, из глубин, из земной толщи. В сотнях точек одновременно.

Цверги оборонялись умело. Пока что везде, где прокапывался хобий, его поджидал топор или молот. Могучие бородачи дрались лучше когтистых слепцов и тоже знали толк в субтермагии. Проделанные туннели они тут же обрушивали, замуровывали кирпичом, заливали жидким камнем.

Но хобии текли, как лавина. Закованные в мифрил, они просачивались снова и снова, проделывали все новые дыры. Вся Хасма поднялась по тревоге, десятки тысяч цвергов сняли со стен фамильное оружие и пошли защищать город.

И от одних только хобиев они и в самом деле отбились бы. Но их атаковали и с другой стороны – из пропасти. Черной бездны, насчет которой цверги почему-то никогда не интересовались – а что там, на ее дне? Не на самом же деле она бездонная.

Сегодня они это узнали.

Из глубин поднимались те, в чье существование еще вчера никто не верил. Йоркзерии, персонажи страшных сказок. Древние кошмары недр. Они наступали с той стороны, которая всегда считалась самой безопасной.

Оказалось, что эти твари отлично ползают по стенам. Пропасть словно кишела гигантскими мокрицами. Их мягкие тела слегка поблескивали в свете факелов.

– Сколько же их там… – прошептал Фырдуз, высовываясь за край.

– Назад, не лезь, – оттащил его воевода Брастомгруд. – А ну-ка, жахнули!..

Раздался очередной залп. Вдоль всего обрыва вытянулась цепь цвергов-жахатиров. Вооруженные субтермагическим оружием, похожим на длинные, расширенные на концах трубы, они палили щебнем, песком и старыми гвоздями. Изрыгаемый из дул, этот мусор раскалялся добела, страшно ускорялся и превращал йоркзериев в кашу.

Брастомгруд тоже палил – ручным жахателем, совсем маленьким. Фырдуз тоже попросил себе такой, чтобы не стоять без толку, но оказалось, что для этого нужно специально обучаться. В руках неумехи жахатель не выстрелит.

Именно в этом и проблема. Если топором или молотом среди цвергов умеет махать чуть ли не каждый, то стрелять из жахателя – едва ли один из десяти. Солдаты в основном, стража, гвардейцы. Они жахали без устали, но йоркзерии словно не замечали потерь.

К Брастомгруду то и дело подбегали вестовые, парные свистки высвистывали донесения, а его дальнозеркало не переставало светиться. Воевода возглавил оборону против йоркзериев, а с хобиями бились солдаты принца Остозилара. То есть принцессы Остозилар, мысленно поправился Фырдуз.

Несмотря на вздорный нрав и приступы падучей, принцесса знала толк в военном деле. Стены пока держались крепко, ни один хобий в город не прорвался.

А вот йоркзерии поднимались все выше. Гвардейцы слева и справа от воеводы набивали железным ломом тяжелые жахатели – огромных размеров, встроенные в сами стены. Из них исторгались настоящие огненные шары – они прорезали в рядах йоркзериев целые просеки.

Но этого все равно было слишком мало. Цверги лили вниз кипяток, швырялись камнями – гигантские мокрицы продолжали ползти. Тысячами. Десятками тысяч. Так поднимается из недр магма – неумолимо и безостановочно.

И только Фырдуз подумал о магме, как йоркзерии преподнесли еще один сюрприз. Из пропасти стали подниматься словно гигантские розовые языки. Густые, тягучие, пышущие страшным жаром.

– Магматики! – воскликнул кто-то рядом. – Храни нас Гушим!

Фырдуз съежился. Еще один кошмар. На этот раз, правда, не сказочный – все знают о магматиках, жутких магмовых элементалях, что рождаются иногда в расплавленной породе. Они не злые, просто очень большие и горячие, так что если их видишь – лучше уйди с пути.

Но сейчас так не получалось. Йоркзерии каким-то образом подчинили эту ожившую магму и натравили на Хасму. Не боясь даже тяжелых жахателей, магматики выплескивались за пределы пропасти, захлестнули уже мост… его обломки полетели вниз, отрезая город от остальной Яминии, от возможной помощи…

Магматики принялись швыряться комьями самих себя. Вязкая бурлящая лава врезалась в стены – и воздух наполнился криками. В пропасть полетели цверги – пылающие, облитые горящим камнем. Обрушился один из тяжелых жахателей.

Йоркзерии подползли почти вплотную. Все больше цвергов откладывали жахатели, брались за топоры. Позиция у них все же была куда выгоднее – они сбрасывали тварей еще на подходе, рубили им головы и руки.

Но те даже не думали кончаться. Абсолютно безразличные к гибели, они лезли, как термиты… на коих во многом и походили.

Цверги, что стояли в первом ряду, были бледнее бледного. Фырдуз тоже. Он не пенял воеводе Брастомгруду, что тот сам бьется в авангарде и его поставил рядом – куда ж он без денщика? Но у него все внутри сжималось от мысли о том, что уже совсем скоро он умрет. Не важно, кто победит, и не важно, удастся ли отстоять Хасму – первый ряд погибнет весь, это очевидно.

Фырдуз отчетливо слышал шепотки – цверги взывали к богам, бормотали слова Великой Молитвы. Эти бородачи – народ совсем не набожный, зато до жути суеверный. Когда цверг в глубокой шахте, когда он слышит потрескивание крепежей или видит признаки гремучего газа – сразу вспоминает и о Пещернике, и о всех Двадцати Шести.

А здесь еще и пострашнее. Здесь не слепая стихия, которая не стремится уничтожить конкретно тебя. Здесь йоркзерии, разумные мокрицы, древний глубинный ужас.

– Назад! – гаркнул Брастомгруд, когда рухнул еще один тяжелый жахатель. – Подорвать стену! Отходим к внутреннему кольцу!

Отступление шло тяжело, с большими потерями. Йоркзерии уже переползали через край – цверги рубили их топорами, прошибали насквозь протазанами. Им уже нечем было заряжать жахатели – закончились даже щебень и песок.

Часть защитников все же удалось вытащить. Но другие остались умирать, встали железной стеной, чтобы скопить на стене как можно больше йоркзериев. Когда те уже походили на живую лавину, волну скользкой колышущейся плоти, кто-то там внутри начертил руну… и все утонуло в огне. Взрывная субтерма сожгла крепостное кольцо, расплавила камень и металл.

Хасма заметно сократилась в размерах. Не менее двадцатой ее части обрушилось в бездну. Но это уничтожило огромное количество йоркзериев, отшвырнуло вниз магматиков и полностью перекрыло проход. Теперь эта часть города какое-то время будет безопасна – и можно сосредоточиться на рвущихся с другой стороны хобиях.

К счастью, там тоже пока удавалось держаться. С проникновением через туннели цверги бороться умели. Они законопатили свой город, как слепыш – нору, поставили заслоны во всех уязвимых местах.

И получили бесценную передышку.

После того, как Хасма отбила первую атаку, в ней осталось два с половиной десятка военнопленных. Большую часть хобиев цверги убивали сразу же, и восточные улицы теперь смердели кротовьими трупами. Но некоторых все же взяли живыми – и воевода Брастомгруд отправился их допрашивать.

Пленных собрали на Пыточном Дворе. Давно уже он не видал такого столпотворения. Два заросших бородами палача трудились не покладая рук – и Брастомгруда они встретили добрыми вестями. Разговорились все до единого.

– Мы ж их даже, того, и не рвали, – хихикал старый палач. – Оно, значит, зачем? Кровь, она, и без того, вон, льется хорошо. Мы к ним, того, самое надежное, значит, средство применили. Ко всем, значит.

– Что за средство? – хмуро спросил Брастомгруд.

– Да простое. Бутылку вина. Гарийского, с пузырьками. Почти всегда срабатывает, значит. Мы ее применили, того, ко всем двадцати пяти – и двадцать четыре запели, что шахтеры после смены.

– А двадцать пятый?

– А этот сказал, что тоже, значит, запоет, если мы, гадкие шалуны, сделаем это еще разок.

– Не обманул, – добавил второй палач.

– Ладно, – кивнул Брастомгруд. – И чего они наговорили?

– О, да много чего! – потер руки палач. – Извольте видеть, ваше превосходительство, мы вот тут на бумажечке, значит, того, записали. Изложили все, значит, как есть, в подробностях. Так вот.

Бумажечка оказалась пергаментным свитком десяти локтей в длину, и исписали ее палачи таким бисерным почерком, что слезились глаза. Брастомгруд, близоруко щурясь, раздраженно повертел пальцами и велел:

– Изложите суть.

Суть заключалась в том, что хобии заключили союз с йоркзериями и соглашение с Кободардом. Видя, что произошло с Кобольдаландом, варды предпочли сдаться без боя, выговорив себе за это послабления. Они подчинились Подгорному Ханству, но сохранили самоуправление.

И это стало крахом Яминии. Хобии бесшумно пересекли Кободард и обрушились на цвергов, как туннельный свод. Благодаря йоркзериям, они прошли самыми глубинными тропами, поднялись выше в сотне мест одновременно и напали сразу отовсюду. Застигнутые врасплох подземные города брались с позорной легкостью – и только город-крепость Хасма оказалась жилой посложнее.

Однако хобии даже не сомневаются, что ее взятие – вопрос считаных дней.

– Ладно, а этот где? – спросил Брастомгруд. – Как его… Гуган-Гунках.

– А, мессир Ворошила-то? – хмыкнул старый палач. – Есть он, значит. Отдельно, того, держим. Привести?

– Давайте его сюда.

Заместитель посла выглядел куда увереннее, чем несколько часов назад. Он тоже слышал боевые рога и прекрасно понимал, что это означает. Брастомгруд смерил его тяжелым взглядом, опустил на плечо мозолистую ручищу и процедил:

– Радуешься, крот? Думаешь, спасся?

– Ну что вы, воевода, – узнал его по голосу слепец. – Рано мне радоваться. Вот когда наши город займут, да вас всех в стены замуруют – вот тогда и порадуюсь.

Брастомгруд стиснул морщинистое розовое рыльце. Хобий противно завизжал. Воевода крутанул еще, сильнее, и зло сказал:

– Ты меня в стену-то замуровывать не спеши. Может, нас и перебьют, конечно, но ты этого точно не увидишь. До завтра мы уж продержимся, а завтра тебя казнят.

– За фто?! – прогундосил Гуган-Гунках. – Я зе фоеннопленный!.. Пуфтите!..

Брастомгруд отпустил его, скривился и сказал:

– Какой ты, на кир, военнопленный? Шпион ты. Диверсант. Лазутчик. И взяли мы тебя еще до начала войны… которую вы, гниды, даже объявить не удосужились. Так что отправишься… а что там у нас со шпионами-то делать положено?.. Эх, запамятовал. Ну значит, сюрприз тебе завтра будет.

Хобий заметно спал с лица. Брастомгруд довольно хмыкнул и добавил:

– И нас ты тоже хоронить-то не спеши, не спеши. Чуешь, чем вот рядом со мной пахнет? Кто стоит тут?

– Кобольд… – повел носом Гуган-Гунках. – И что?

– Не простой это кобольд, дуралей. Это, скотина, сам ихный наследный принц, его высочество Мальвород!.. теперь-то уж величество, папеньку-то вы его евонного грохнули!

– Да не может быть! – изумился хобий. – Как, откуда?! Мы же его тоже…

– Спасся. Спасся он, дурачина. И к нам. И пока вы против нас козни строили, мы тоже, прикинь, сиднем не сидели. Пока вы тут нас штурмуете, там, за спиной вашей, Кобольдаланд поднимается! Кобольды, они, брат, хоть и мелкие, хлипкие, да трусоватые, но если до ручки довести – мало не покажется! А, ваше величество?

– Верно говорите, воевода, – ответил Фырдуз насколько мог важным голосом. – Мой народ поддержит ваc в этот тяжелый час. Как только хобии стянут войска в Яминию, мы возьмем их голыми руками. Нам обещали поддержку еще и Верхние.

– Этого… не может быть! – в ужасе возопил Гуган-Гунках. – Ты… ты лжешь!

– Лгать?.. Тебе?.. – рассмеялся Брастомгруд. – Да за каким храком? Ты ж все равно завтра в Шиасс улетишь. Там рассказывай кому захочешь. Просто хотел, чтоб ты знал – напрасно старался, дурак. Ничего у тебя не вышло – и у всех вас ничего не выйдет. Все, уберите его от меня!

Гвардейцы взяли хобия под руки. Тот завизжал, задергался. Видимо, решив, что его прирежут прямо сейчас, он издал душераздирающий вопль. Повалился на пол и, рыдая, обхватил воеводу за ноги. Причитал что-то о своих детях и жене, пытался целовать грязные сапоги.

В конце концов гвардейцы потеряли терпение. Схватили обмякшего от ужаса шпиона за ноги и выволокли из допросной. Брастомгруд поманил к себе пальцем палача и шепнул ему:

– Сегодня, смотри, не забудь ему побег подстроить. Да только убедительно чтоб. Лично проследи, чтоб к своим вернулся.

– Исполним, ваше превосходительство.

С остальными пленными воевода таких штук проворачивать не стал. Те просто рядовые бойцы, кроты с пиками, ни к чему важному не допущены. Знают только про то, про что все знают.

А вот Гуган-Гунках Ворошила – минерал другого залегания. Заместитель посла, алхимик, приближенная особа и личный друг самой ханши. Этому могут и поверить.

Ночью, когда погасили часть солнцешаров, заместитель посла удрал. Брастомгруду доложили, что он обнаружил в стене своей камеры мягкое место, прорыл выход, а там ушел через канализацию, которую как раз очень удачно никто не охранял.

Добрался ли он до своих – пока оставалось только гадать. Хобии продолжали подрываться со всех сторон, а из пропасти снова показались языки магматиков. Йоркзериев пока видно не было, но их слуги-элементали обстреливали город, как из тяжелых жахателей.

Два дня спустя король… королева созвала военный совет. Этот дряхлый старец… старица уже плохо соображала, что происходит, но даже ей было понятно – положение хуже некуда. Хасма еле-еле успевала отбивать атаки, еле-еле успевала латать дыры в стенах.

Держать город в осаде хобии и йоркзерии не собирались. Измором Хасму не взять – цверги запасливы, погреба ломятся от продовольствия. Так что они усердно штурмовали, вообще не считаясь с потерями.

– Да что им от нас надо-то?! – плаксиво воскликнул принц Перетрекумб.

– Яминию им надо, братец! – язвительно ответила Остозилар. – Хасму им надо! Орин им надо, Ядвек, Торугу, Халлар и все остальные города! Рудники им наши надо, кузни, мастерские! Золото им наше надо, серебро, мифрил! Портал им наш надо, доступ ко всему миру!

– Да понял я тебя, понял! – разозлился Перетрекумб. – Вот ты зануда, братец!

Королева обводила собравшихся потерянным взглядом. Полвека назад она бы знала, что делать. Полвека назад она правила Яминией железной рукой и рассудок ее был тверд. Даже двадцать лет назад она еще была на что-то способна.

Но сейчас… не королева сидела в кресле, развалина.

– Что вы мне предложите, почтенные господа? – слабым голосом спросила она.

– Держаться будем, – брюзгливо сказала Остозилар. – Они пришли за нашим оружием – они его и получат. Прямо в темечко.

– Бесконечно не продержимся, – поморщился Перетрекумб. – День. Два. Три, может. А потом все.

– Мы бы продержались чуть дольше, если бы ты показал свою задницу на передовой! – разозлилась Остозилар. – Ты, ярыть, старший принц – подай пример! Какого кира ты во дворце отсиживаешься?!

– А что толку, если я там помру?! – заорал Перетрекумб. – Легче тебе от того станет?! Ты ж, знаю, только этого и хочешь! Чтоб меня хобии самострелом прострелили, как женишка твоего!

– Он не был моим женихом! – взорвалась Остозилар. – Как ты вообще смеешь?!

– Дети, дети, довольно!.. – взмолилась королева. – Что вы тут устроили?! Не время же сейчас! Лучше предлагайте что-нибудь!

Остозилар только пожала плечами. Она свое предложение уже высказала. Держаться и ждать, пока кто-нибудь придет на помощь.

Правда, ждать особо-то некого. По всей Яминии положение такое же или еще хуже. Хобии и йоркзерии напали внезапно повсюду. Почти все города уже взяты, а те, что еще нет – близки к этому. Кроме Хасмы держится пока только Халлар – но там вообще город-сундук.

А регулярного войска у Яминии нет. Есть гвардейцы, есть стражники, но не армия. Цверги всегда если воевали – то воевали всем миром, собирая ополчение. У них ведь чуть не с колыбели учат топором махать.

– Сколько времени хобии завоевывали ваш Кобольдаланд? – спросил у Фырдуза старший принц.

– Две луны, ваше высочество, – ответил кобольд.

– Две луны. Кобольдов. А с нами управились за два дня, – горько сказал Перетрекумб.

– Они нас еще не завоевали, – огрызнулась Остозилар. – И там они были одни, без йоркзериев. Йоркзерии!.. Вот… как?! Ну скажите мне, как, откуда они вообще вылезли?! Это же сказочные персонажи!

Дворец тряхнуло. Громадный магматик перевалил через внутреннюю стену, и по быстро остывающей туше поползли скользкие твари. По ним принялись палить из жахателей, подошли два огромных землеройных конструкта, сдвигая элементаля назад. Прорвавшихся поднимали на протазаны – а те шипели, брызгали ядовитой слюной. Дотянувшись до кожи – рвали ее в клочья.

– Вот они – ваши сказочные персонажи, – угрюмо прокомментировал Брастомгруд, глядя в окно. – Вы, господа, как хотите, а мне недосуг тут сидеть. Туда надо, обороняться.

– Обождите, – неохотно попросила Остозилар. – Воевода, мы… вы нужны нам здесь. У вас есть какие-нибудь мысли?

– Да какие тут мысли? – вздохнул Брастомгруд. – Продержимся еще, конечно, пару деньков. А потом… одна надежда, что они хоть частью отступят, кобольдского восстания испугавшись. Тогда, может, полегче станет, города поднимем… Хотя мало надежды. Из-за границ-то ответили что-нибудь? Что соседи наши, помогут чем?

– Никто не поможет, – сжала кулаки Остозилар. – Грифония молчит. Минотавры сказали, что их это не касается. Браат и Акния выразили глубокое сочувствие. Гоблины… я не буду передавать то, что ответили гоблины. Я даже в Мистерию зеркалил – но они, как всегда, нейтральны. Не Бельзедора же о помощи просить!

– Вот сволочи, – насупился Перетрекумб. – Вот всегда у них так. Как у них беда, так Яминия, помоги, а как у нас что – так нет их! Тьфу!..

Фырдуз постарался сохранить молчание. Но на языке у него так и вертелось, что четыре года назад Кобольдаланд точно так же просил о помощи Яминию. И цверги… Фырдуз понятия не имел, что в тот раз ответили цверги. В те-то времена он еще не был вхож в королевское общество.

Но на помощь они точно не пришли.

– В-ваши величества! – раздался надтреснутый голос. – Ваши величества!.. Я… я извиняюсь, что прерываю!..

В залу влетели сразу два десятка огромных крыс, а вслед за ними – их хозяин, волшебник Меритедак. Собравшиеся на совет важные персоны загомонили, с неприязнью глядя на полоумного старика.

Придворного мага сюда не приглашали. Его вообще уже давно никуда не приглашали. Слишком старым стал. Но сейчас он ворвался сам и затараторил:

– Ваши величества!.. Ваши величества!..

– Здесь только одно величество! – раздраженно перебила Остозилар. – Наш отец! А мы с братцем – высочества!..

– Ваши вышачества!.. – обалдело поправился Меритедак. – Ваши вышачества, я должен сказать!.. Я… я по просьбе вот, воеводы, читал воспоминания зверька… а, вот, кобольда! Я увидел там! Я увидел там важное!

– Ты… ты все это время сидел в своей берлоге и читал чьи-то воспоминания? – прищурилась Остозилар. – Меритедак, ты почему все еще наш придворный маг?

– Но я увидел там очень важное! – взмолился волшебник. – Я увидел там… Криабал!

– Чего?.. – нахмурился Перетрекумб.

– Криабал, ваши вышачества, Криабал! Рваный Криабал!

– Да что ты несешь, старый ты кир?!

– Книга, ваши вышачества, волшебная книга! Кобольд видел ее… он знает, где она находится! Эта книга… ваши выша… почему вышачества?.. Зачем вы меня путаете?! Ваши высочества, эта книга… она может спасти нас всех!

– Волшебная книга? – недоуменно переспросил Брастомгруд. – Зачем? У тебя разве нет своей?

– Есть. Но это не такая. Это… я раньше думал, что… точнее, не думал, что… а, неважно!.. Это книга Бриара Всемогущего, ваши высочества… точнее, ее кусок…

– Кусок старой книги?.. – прошипела Остозилар. – Ты что, издеваешься над нами?

– Я бы не осмелился. Ваши высочества, прошу, выслушайте старого волшебника. Возможно, это все просто пустая порода, но это шанс, это шанс… это наш единственный шанс!

– Говори, – отрывисто бросила Остозилар. – Только быстро.

Путаясь в словах, Меритедак все же сумел рассказать о том, что такое Криабал. Некоторые из собравшихся припомнили, что и в самом деле слышали об этом легендарном артефакте. Правда, всегда считали его… легендой.

– О, это не легенда, не легенда! – замотал головой Меритедак. – Давным-давно, когда я еще учился в Мистерии, я своими глазами видел один из Криабалов – Бурый. А всего их семь, семи разных цветов. Каждый хорош в чем-то своем.

– И какой из них мы… нашли? – все еще настороженно спросила Остозилар.

– Восьмой, ваше высочество.

– Восьмой?.. Ты… ты точно в своем уме, старик?

– Ваше высочество, дослушайте же. Был когда-то на свете такой великий волшебник – Вален. Он всю жизнь собирал Криабалы. Сумел добыть Красный, Серый и Черный… а потом погиб загадочным образом. Причем произошло это как раз неподалеку отсюда, буквально у нас над головой. Серый Криабал увезли на север, в долину Мохавы, и в конце концов им завладели утерские некроманты. Красный Криабал увезли на юг, и сейчас он хранится у владык Новой Страны. Черный Криабал тоже куда-то увезли, и его следы затерялись. Но у Валена был еще один – Рваный Криабал, который он сшил сам из отдельных страниц. И он тоже считался исчезнувшим… до сегодняшнего дня.

– Красный Криабал… – медленно произнес Брастомгруд. – Мне в свое время доносили… проходил такой слушок, что гайсинисты взяли власть с помощью какой-то книжки… это может быть правдой?..

– Конечно, – кивнул Меритедак. – Красный Криабал – это Гримуар Войны. Он содержит боевые и разрушающие заклинания, дает неограниченную боевую мощь.

Глаза у цвергов замаслились. Этот народ не назовешь воинственным, они редко нападают первыми… но к оружию дышат неровно. Их всегда привлекали средства разрушения.

– А остальные? – хрипло спросил Перетрекумб. – Что делают остальные?

– Остальные – это Гримуар Земли, Гримуар Леса, Гримуар Океана, Гримуар Мертвых, Гримуар Света и Гримуар Мрака. Каждый служит какой-то своей цели, ваше высочество.

– Но у нас тут… восьмой. Рваный. Он для чего?

– Рваный – он… разрозненный. Там по кусочку из остальных семи. Так что там есть заклинания всех сортов. А остальные семь без него неполны и недостаточны.

– Но там есть заклинания и из Красного? – уточнил Перетрекумб.

– Я… не могу сказать точно. Но наверняка есть. А если даже и нет – заклинания из других Криабалов тоже очень полезны.

Важные цверги принялись совещаться. Спорить. Обсуждать. Они битый час чесали языками, стараясь перекричать друг друга.

Но в конце концов пришли к общему мнению. Рваный Криабал – надежда слабая, но других и вовсе нет. Надо попробовать его заполучить.

– Только вот как вы предлагаете это сделать? – язвительно осведомилась Остозилар. – Мы в осаде, почтенные!

– Ну не сферой же они нас окружили, – спокойно ответил Брастомгруд. – Сверху вот их почти нет. Да и снизу тоже.

– Сверху и снизу у нас гранит. Как вы предлагаете через него пробиваться, воевода? Даже проходческие конструкты будут бурить несколько дней.

– Индрик пройдет за день, – рискнул вставить слово Фырдуз.

– Индрик?.. – перевела на него слезящиеся глаза королева. – У нас есть индрик?..

Робея и ежась под десятками взглядов, Фырдуз поведал то, о чем уже рассказывал Брастомгруду. Что у него есть хороший товарищ, способный двигаться под землей быстрее всех. И они с этим товарищем уже были в логове дракона, дорогу знают.

– Ну тогда, я полагаю, вопрос решенный, – заявил воевода. – Пошлем кобольда и с ним пяток гвардейцев.

– Почему так мало? – спросил Перетрекумб. – Там все-таки дракон!

– Именно поэтому. Дракон там громадный – с ним вряд ли сладит даже вся моя элитная сотня. Зато шуму она наделает что надо. При этом здесь у нас каждый топор на счету.

– Индрик столько народу тоже не увезет, – добавил Фырдуз.

– Ну, возить-то ему не обязательно, пешком дойдут, – продолжал ворчать Перетрекумб. – Главное – пусть туннель проделает…

Тем не менее, дальше он не спорил.

Готовились в спешке. Брастомгруд лично отобрал пятерых лучших своих бойцов, наказав им умереть, но книгу в Хасму доставить. А Фырдузу он вручил еще и костюм лазутчика, конфискованный у заместителя посла хобиев. Скроенный для кобольда, он пришелся как раз впору, делая Фырдуза почти невидимым.

Принц Перетрекумб в последний момент тоже вознамерился отправиться в поход. Но королева, естественно, никуда не отпустила старшего сына. Какой-никакой – а наследник.

Глухой ночью, когда хобии умерили натиск, отправившись отдыхать, над Хасмой раздался рев большого рога. Один раз, потом три, потом два. Для верности этот сигнал повторили трижды, после чего стали ждать.

И через пару часов дождались. На площади, где рог был слышен сильней всего, вздулся огромный холм, и из него показались четыре бивня. Индрик Трантарикуририн высунул страшную морду и произнес:

– Мир тебе, кобольд Фырдуз. Ты звал меня?