Текст книги "Рассвет.Закат (СИ)"

Автор книги: Александр Андреев

Соавторы: Александр Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11. Алмазка

Зайдя в игру, сразу получил личное сообщение от Инея:

– Через двадцать минут идем в Пещеры. Не опаздывай.

Выйдя из личной комнаты Резиденции клана, поразился произошедшим изменениям. Появились слуги – НПС, к которым можно было обратиться и они по возможности выполнят твою просьбу. Появились столы с закопченной едой и фруктами, бочки с разными напитками. Теперь нет необходимости закупаться в городе, все можно приобрести тут, чем я и занялся. Пополнив свои запасы, отправился к Пещерам Смерти.

СинийИней, Торопыжка, Проррок были уже тут, и ждали только меня и Алмазку. Да, это состав группы, с которой я покоряю Пещеры. Проррок и Иней – лучник и маг, и две девушки: Торопыжка – хил, а Алмазка – бард.

Каждый бард сам выбирает инструмент, на котором будет играть, используя умения. Алмазка же так умело играет на своей гитаре усиливающую музыку, что когда я первый раз услышал ее, то поразился тому, насколько гармонично она выполняет переходы от одного умения к другому. Обычно барды просто доигрывают одну песню, и начинают новую. Но не она. А недавно она изучила новое умение и стала петь. Слова песни звучат на эльфийском, и хоть мы не понимаем их значения, но ее голос меняет интонации с такой легкостью и так естественно, что одна эта песня может звучать и звонко задорно, а может навести такую тоску, что хочется плакать. Естественно и эффект от ее песни разный, в зависимости от интонации. Хоть мы и играем разными расами, но их языки нам недоступны до выполнения определенных квестов. Точнее, мы можем произносить заклинания на этих языках, но вот понять, что мы говорим, не можем.

Как только подошла Алмазка, через пять минут, мы зашли внутрь. Сегодня они были более разговорчивы, чем обычно. Пещеры уже не представляли для нас особой сложности, и мы могли позволить себе спокойно разговаривать во время их прохождения.

СинийИней: я тут портного начал качать, так деньги улетают просто жуть. Ткань дорогая, а результат, тьфу, даже показывать стыдно. Надеюсь, потом смогу что‑нибудь стоящее делать, иначе просто на ветер спустил кучу голды.

Проррок: а я снятие шкур качаю. Расходов почти никаких, знай себе шкуры со зверей снимай. – И он улыбнулся, радуясь удачному выбору профессии, по его мнению.

Алмазка: а я травника взяла недавно, только траву оказалось непросто найти. Конкуренции много. – И она печально вздохнула.

Я удивленно посмотрел на нее и сказал:

Слон: если хочешь, я могу тебе помочь. У меня есть пассивка, которая позволяет находить растения в лесу, где бы они не росли. Я, в общем то, после каждого нашего похода и хожу в лес, собирая их для алхимии.

Алмазка: а с тобой точно можно? – Глаза ее загорелись.

Слон: да, конечно, после данджа можем пойти.

Она согласна кивнула.

После данджа я апнул двадцать четвертый уровень, в то время как остальные были на уровень меньше. СинийИней, увидев это, произнес:

– Слушай Слон, я не против того чтобы ты качался и апался быстрее, просто понимаешь мне очень нравиться наша команда, мы проходим этот дандж уже так легко, будто просто гуляем по полянке. И в следующий инст да и вообще в будущем, я хотел бы видеть тебя в группе. Для этого нужен один уровень для всех. Если ты считаешь так же и хочешь продолжить ходить с нами, то перестань набивать опыт вне группы. Подумай.

После этого разговора, мы с Алмазкой отправились в лес. Я ставил метки на карте, где видел растение, она собирала. Иногда она не замечала помеченных растений – не хватало навыка, и тогда их собирал я. Так мы ходили несколько дней, в молчании, лишь изредка переговариваясь на нейтральные темы. Пока однажды во время очередной прогулки:

Алмазка: слушай, давай передохнем?

Я кивнул.

Алмазка: меня, кстати, зовут Ира. – И она шутливо сделала реверанс.

Слон: Санек, очень приятно.

Мы сели на траву, достав фрукты и стали есть.

Алмазка: как тебе наша группа? Торопыжка и Проррок с одного центра, и кажется, встречаются. – Она вздохнула. – Как думаешь, это правильно, что у нас тут в игре стало больше времени на жизнь? Появилась надежда.

Слон: Новые ощущения, возможности. Игра дает нам это. Нет ног в реале? Тут ты бегаешь вновь. Болен и тебе не хочется жить? Тут ты абсолютно здоров и не вспоминаешь о плохом, полностью отдаваясь жизни. Любой хочет быть счастливым. Хлеба и зрелищ, вроде так говорили в Древнем Риме. Нам дали и то и другое, фактически изолировав от внешнего мира, хотя это и незаметно. Мы сами не захотим покидать центры, если появиться возможность. Это как наркотик, но полезный для государства. Все больные и пенсионеры под контролем, денежные пособия сокращены. Инвалиды на самообеспечении, ну почти. По крайней мере пока. В будущем, думаю, когда большинство раскачается, то долги выплачивать будет легче, а значит, и обеспечивать себя всем необходим, станут сами. В смысле деньги на работу капсулы, лекарства… ну ты поняла. В общем одной проблемой у государства меньше. А если вспомнить про тюрьмы, то уже минус две проблемы. Мы сами о себе должны заботится. С одной стороны это правильно – нам дали возможность сделать это, приятную возможность. Но с другой… не знаю.

Она удивленно посмотрела на меня. Но ничего не сказала. Больше мы не разговаривали об этом. С каждым виртуальным днем, став все больше сближаться, мы и сами не заметили, как стали необходимы друг другу. Мы болтали обо всем, к примеру, был такой разговор:

Я сидел, спиной прислонившись к толстому стволу дерева и вытянув ноги. Она тогда неожиданно для меня легла рядом со мной, положив свою голову мне на ноги. Ее волосы разметались и я осторожно стал их перебирать.

Ира: знаешь, я очень люблю лес. Всегда когда с родными выезжали на шашлыки или природу, бродила под деревьями. А еще мне нравиться грибы собирать. Помню, когда с мамой собирала, у меня всегда было свое ведерко, то потом около машины, мое ведро опрокидывали и начинали сортировать грибы. Каждый раз из полного ведра, съедобных, оказывалось едва ли треть. Я сначала огорчалась, а потом поняла, что важен сам процесс. Хотя отличать съедобные так и не научилась. А может и не хотела учиться. Ведь когда мои грибы перебирали, всегда шутили надо мной, а я спорила, что собрала нормальные и они не правы. Наверно это были лучшие часы с семьей, которые я помню. – И она вздохнула

Слон: я тоже люблю собирать грибы. Только, правда, я поначалу ошибался, а потом уже проверять мои грибы не было нужды. Но не это главное. Лес я люблю, да. Но наверно только осенний. Осенью в лесу запах особенный, грибной что ли. А дед всегда мне говорил, что я в лесу ношусь как слон или медведь. И знаешь, поездки за грибами с ним запомнились мне больше всего. Тогда он был собой, а в остальное время обычно пил, и был невозможен в общении.

Ира: так ты выбрал ник Слон из‑за этого? – Она улыбнулась.

Слон: нее, просто среди друзей и знакомых я был Слон. Если меня оскорбляли, мне было все равно, не реагирую я на оскорбления. Почти. Не вижу смысла. И свои говорили обычно:

– Ему ваши попытки, как слону дробина, че – нить поубойней давайте.

Но если оскорбляли важных для меня людей, то начинал беситься и раздражаться. И мог поступить необдуманно, ну как Слон в ярости. А еще если честно иногда я неуклюжий… как слон в посудной лавке

Ирина рассмеялась:

– А можно называть тебя Слоник. – И произнесла это так, с протяжным ударением на О, что меня пробрала дрожь от сюсюканья прозвучавшего в ее голосе. Она почувствовала это и засмеялась еще сильнее. – Да ладно тебе, я пошутила.

Мы все больше и больше проводили времени вместе, игра для меня сосредоточилась вокруг одного человека. Я с нетерпением ждал следующей встречи с ней. Выходя в реал, считал минуты до погружения. Подходя к Пещерам и видя ее там, всегда замечал ее улыбку адресованную мне. Когда мы регенились внутри, то садились рядом и говорили ни о чем, продолжая обсуждать совершенно все на свете. А потом произошел разговор. Мы сидели в лесу под деревом. Она устроилась у меня на коленях и положила голову на мое плечо.

Ира: а чем ты болеешь? Если не хочешь, не говори, я пойму…

Слон: да что тут скрывать, муковисцидоз. Знаешь?

Ира: да слышала. Не очень приятное заболевание, оно вроде генетическое, и постепенно начинает влиять на все органы. Вроде бы долго не живут с ним, лет до тридцати это максимум… – и она вопросительно посмотрела на меня.

Слон: в общем, все так. У нас в России до 25–30 обычно, все зависит от степени тяжести течения болезни. В Америке вроде до 40 доживают.

Тут я вспомнил прошлое, но не стал озвучивать его ей.

Кровотечения очень неприятны и с ними я обычно справляюсь своими силами с помощью таблеток. В принципе они не страшные, только очень неприятные для меня, но бывает, что длятся долго. В смысле, что по три – четыре раза в день в больших объемах потери крови. Месяцами бывало все нормально, а потом день – два помучаться и снова все возвращается в норму. Но пару раз я, не желая обращаться в больницу, доводил себя до полуобморочного состояния, когда от большой потери крови за несколько дней – еле держался на ногах от слабости.

Однажды, после утреннего кровотечения, я вызвал скорую и меня привезли в приемный покой. Было это на третий день после первого кровохарканья, в очередной из неудачных месяцев. Отвели в палату с кроватью, и я сел, ожидая, что будет дальше. Это был первый раз, когда я оказался в приемном покое городской больницы с этой проблемой. Врач, оказавшийся на дежурстве, молча выслушал меня и ушел. Я сдал анализы. И через полтора часа он вернулся и сказал, что все в норме и направлять меня в отделение нет оснований. Я объяснил ему еще раз, что три дня подряд было кровохарканье, и потому вызвал скорую. Его ответ был прост:

– Сиди в палате, если кровотечение повториться отправлю в отделение.

Я охренел от такого заявления. Но делать нечего, он главный. Пришлось подчиниться. Лег на кровать, сняв верхнюю одежду. Меня минут через двадцать стало знобить. Поднялась температура. Я знал, что это значит, обычно именно это предшествует кровотечению. Через час, за это время никто так и не зашел меня проверить, я стал кашлять кровью в судно, найденное мной под кушеткой. Часть крови в самом начале запачкала белую простыню застеленной кушетки, я просто не успел проглотить кровь, так как кашель вначале был сплошной. Минут через тридцать все прекратилось. Сидел на кровати и пытался справиться с головной болью и слабостью, чтобы выйти в коридор и кого‑нибудь позвать. Удалось это только через час. Вышел в коридор. Меня била дрожь и было очень холодно. Видимо, температура поднялась еще. Ни врача, ни медсестер на месте не оказалось! И я вернулся в палату, не в силах больше стоять на ногах из‑за усилившейся слабости. Стал ждать. Пришла уборщица, и начала выносить мне мозг по поводу окровавленной простыни, и была послана подальше. Вернувшийся врач, прошло еще около часа, спросил:

– Ну что, кровотечение было? – Я уже успел умыться в раковине, стоявшей в палате, и лишь показал на судно. Его лицо вытянулось, он явно не ожидал подобного. Либо его поразило, сколько крови было в судне, либо поразил сам факт, не знаю, но через полчаса я оказался в отделении с температурой 39.9. Отделение было переполнено, и мне постелили в коридоре на кушетке. Поставили капельницу и оставили в покое. Полночи не мог уснуть из‑за температуры, антибиотики которые мне вкололи, не помогли. Но крови больше не было. Через два дня меня из коридора перевели в палату, а еще через десять выписали. Так закончилось мое первое посещение городской больницы.

Во второй раз ситуация была иной. Мать, так же с утра, позвонила в скорую, на четвертый день кровотечения. И они приехали в тот момент, когда я еще откашливал кровь. Заглянули в ванную и ахнули. Раковина, до половины наполненная сгустками сворачивающейся крови была для них, наверно, в новинку. Минут через двадцать меня привезли в приемный покой. Знобило. Дежурный врач, оказавшийся тем же что и в первый раз, так же не особо вникал в проблему. Получив результаты анализов через часик, он сказал, что все в норме, и отправил меня домой. Я разозлился не на шутку.

– Ну ты и сука! – При медсестрах, прямо в лицо я высказал ему эти слова. Он промолчал, лишь улыбнувшись, и повторил:

– Иди домой, оснований для госпитализации нет.

Меня трясло. Нет, не от злости, у меня поднималась температура, и озноб лишь усиливался. И я пошел в таком состоянии к ГЛАВВРАЧУ. В приемной у нее просидел час. Она была занята. Зайдя в кабинет и объяснив ситуацию, услышал от нее:

– Не обращайте на него внимания, – речь шла о дежурном враче – он работает один почти без выходных, его лишь иногда замещают. Врачей не хватает.

И она отправила меня в приемный покой, предварительно позвонив туда. Там меня быстро оформили. Уже выходя из отделения, увидел серое и злое лицо врача. Рассмеялся, показав ему средний палец.

На четвертый день пребывания в больнице, все это время меня капали, делали уколы, у меня вновь было сильное кровотечение. Лица медсестер были белыми как халаты, одетые на них, руки их дрожали, когда они делали уколы и ставили капельницу. Я в это время все кашлял в судно кровью, не останавливаясь. Через десять дней меня выписали, и я оказался на свободе.

А один раз попал в больницу с отитом. И все бы ничего, но у меня аллергия на несколько антибиотиков, и информация об этом была и в карточке и в амбулаторной карте. Только никого эта ерунда видимо не заинтересовала. Мне сделали пробу, вколов немного антибиотика в пятую точку, и отправили в палату, чтобы через десять минут я вернулся и сказал, есть реакция или нет. До сих пор благодарю того, кто придумал делать пробу перед самим уколом! Лежа на кровати, почувствовал жжение и уколы боли по всему телу. Даже мое хозяйство подверглось этой напасти. Вскочив с кровати, пришел в сестринскую и стал объяснять что случилось, как понял, что не могу стоять. Медсестра, женщина лет пятидесяти, помогла мне добраться до кушетки. И стала спрашивать, что я чувствую. Когда я сказал что не чувствую ног и мне холодно, она забеспокоилась и побежала в соседнюю палату. Вернулась она через минуту, с женщиной. Оказалось эта женщина тоже медсестра, только лежит в отделении. Они стали копаться в ящике, сделали капельницу и поставили мне в вену. Я же уже не ощущал ничего кроме мыслей. Вокруг уже сгущалась темнота, и только вялые мысли еще текли в моем сознании. Казалось, мое сознание заперли в маленькую клетку, которая постепенно сужалась, оставляя все меньше пространства для мыслей, вытесняя их.

– Саша!! САША не спи! Ответь! – Вдруг услышал я.

Слабо улыбнувшись, я прохрипел пересохшим горлом:

– Да, да слышу. – Но голос был таким тихим, что я с трудом понял, что он принадлежит мне.

Следующие, как мне показалось минут тридцать, меня тормошили, окликали, в процедурной появились еще какие‑то люди. Я же с нежеланием откликался на свое имя, мне хотелось закрыть глаза. Но слова *не спи* крепко засели в моем сознании и я сопротивлялся. Что творилось в комнате, не видел. Темнота накатывала на меня волнами, отвоевывая по миллиметру мое сознание, как вдруг я почувствовал кроме своих мыслей, что у меня бьется сердце! Сначала медленно, потом быстрее, быстрее. И я уже не обращал внимания ни на что кроме него. Мне казалось, что сейчас оно просто вырвется из груди, с такой силой и скоростью оно билось. БУМ БУМБУМБУМБУМБУБУММБУМ. Мое внимание переключилось на него, и я улыбнулся. Зрение стало приходить в норму, стал чувствовать руки, потом ноги. Холод отступал. Захотелось сесть. Мне не дали. Я лежал, чувствуя, что все снова хорошо, сердце уже успокоилось, капельницу сняли. И услышал голос медсестры:

– Дааа, осталась только одна ампула. Еще что‑то подобное и сделать ничего не получиться. – И она, вздохнув, повернулась ко мне. – Ну что лучше? – Ее голос был полон участия и сочувствия, что я произнес:

– Простите за это, поволноваться пришлось наверно. – Она удивленно посмотрела на меня и села рядом, обняв. Мы просидели наверно минут десять, а потом я вернулся в палату. Как я потом узнал, это был анафилактический шок.

Я не виню этих врачей за то, что они черствые или невнимательные. Дать возможность работать в нормальных условиях, и они изменяться, мне кажется. Ведь за свою жизнь я видел столько врачей, что если собрать их вместе, они займут всю красную площадь. И большинство из них ведут себя корректно с больными, или хотя бы нейтрально. Сейчас в стране медицина в таком упадке, хотя по больницам Москвы я бы не сказал такого, и был сильно удивлен, увидев и прочувствовав на себе все в Городской больнице, что врачей просто не хватает. Они устают и делают ошибки. Они перегружены работой, ну что такое один – два врача на отделение? У них нет времени вникать подробно в историю болезни больного, и делают они все, чаще всего, по шаблону. И для таких как я, тяжелобольных требующих более внимательного отношения к состоянию здоровья каждый день, больница это мучение. Если что‑то пойдет не так, то может привести к смерти. Нет в специализированных отделениях все намного лучше. В нашей Республиканкой больнице все нормально, но в городской… наверно, поэтому я стараюсь лишний раз не обращаться к врачам, а справляться своим силами. Но как же это грустно, осознавать в какой жопе находиться финансирование лечебных заведений, не являющихся ведущими.

Ира: в Америке да, у них же более серьезное отношение к медицине. Финансирование лучше раз в пять, наверно, чем у нас. А у меня вот рак. Не буду говорить чего. Просто рак. Врачи обещали еще где‑то полгода. Химию я делать не стала, она даст лишь лишние месяцы. Да и больно говорят. Лучше уж в капсулу и в игру. Тут я наслаждаюсь свободой.

Я напрягся. Рак. Полгода. Мне захотелось что‑нибудь сломать в бешенстве и отчаянии.

Ира: да не напрягайся ты так. У нас еще полгода впереди, а это около трех лет тут. Представь себе, здесь я могу прожить три года! – И она печально вздохнула. – Я почему заговорила об этом сейчас. Не хочу, чтобы ты не знал. У тебя времени больше чем у меня. Поэтому реши, стоит ли нам дальше… ну так общаться.

Слон: ну ты и глупая. – Я обнял ее сильнее. – Хотя бы полгода, но они у нас есть. Так? Вот и будем жить. Главное не думать об этом и все будет хорошо. По крайней мере, это время мы будем счастливы, не это ли главное?

Она заплакала. В этот день мы еще долго бродили по лесу, просто, общаясь. Зверей мы обходили, благодаря моему умению, и никто нам не мешал.

Глава 12. Судьба

Насчет разговора с Инеем о моем опережении остальных по уровню я подумал. В итоге решил, что он прав. Мне нравиться ходить с ними, возможно даже, я нашел тех людей, с которыми буду играть до последнего. Спокойные почти все. Иней, наш пати лидер, очень адекватный человек. Да и привыкли мы друг к другу, так что могли бы с закрытыми глазами пройти эти Пещеры Смерти. Ну и Алмазка. Без нее я уже не представлял своей жизни.

Через десять дней в очередной раз, выходя из данджа с компанией Инея, увидел свечение всех своих сопартийцев. Мы все апнули тридцатый уровень, одновременно, после этого данджа.

СинийИней: поздравляю всех. Ну что день отдыхаем, разбираемся со всем и вперед в следующий дандж? Все готовы? Все пойдут?

Мы все кивнули. Эти дни для меня были самыми счастливыми. После каждого прохождения Пещер, мы с Алмазкой отправлялись в лес собирать гербарий, когда же собрали достаточно, то она изучила алхимию, и мы вместе стали варить зелья в мастерской Резиденции, переговариваясь, обсуждая все происходящее в игре и в реале. Как‑то незаметно, ее желания и мечты стали для меня значить больше, чем собственные. Передвигались по городу и лесу мы вдвоем, ну как вдвоем, она садилась на меня в форме барса, и стучала пяточками по моим бокам, прикрикивая:

– Налево! – После того как я сверну налево, произнесет – и куда ты меня везешь? Я говорила – направо.

Перед очередным данджем я сказал ей, пока мы шли вдвоем:

– Я хочу сделать тебе предложение. – И замолчал, пытаясь сформировать мысль, чтобы не обидеть ее. И тут я осознал, ЧТО я сказал, и быстро продолжил, чтобы она не поняла меня неправильно – Давай купим тебе, ездового пета! – Получилось ужасно.

Денег у меня было достаточно. Клан вернул все, что взял у меня на постройку резиденции, и теперь проценты капают в моей личной ячейке. Она помолчала. Наконец, спросила:

– Тебе не нравиться, что ты меня возишь? – И грустно посмотрела на меня. Печальные глаза, поджатые губки, сморщенный носик.

Слова застряли в моем горле. Мне захотелось обнять ее, защитить, хотя я прекрасно понимал, что она играет. Но такое выражение лица, не может оставить равнодушным, наверное, никого. И я промолчал, не зная как отреагировать. Не дождавшись ответа, она произнесла:

– Ну вот и отлично. – Она повеселела и улыбнулась так искренне и задорно, что я без вопросов перевоплотился в барса и мы поехали к пещерам. Но, со мной она в этот день больше не говорила.

В общем, после нашего юбилейного данджа, Сердца Зомби я собрал еще в прошлые заходы, мы отправились в город, изучить новые умения и отдохнуть.

В городе мы с Алмазкой разделились, решив, встретится в Резиденции через часик.

Сначала я зашел к гномам, и сдал Чарону задание. Он обрадовал меня, что теперь мне предстоит отправиться в Лес Зверей – дандж для 30–40 уровней и собрать там каких‑то Комков шерсти, в количестве триста штук. Но подарок моему Радару за Сердца Зомби сделал.

Коготки вампира.

Урон 10–15ед. доступен только питомцам.

Изучил новые умения у мастера оборотней и отправился к Резиденции.

Я ждал свою подругу, стоя под одним из деревьев, растущих перед нашим Клан Домом. Алмазка пришла довольная, а подойдя ко мне, произнесла:

– Я новую песню выучила, а еще мне доступны движения во время игры. Правда, пока только одно, но зато какое!! – И она стала наигрывать мелодию, двигаясь при этом так: шаг вперед, плавное приседание с откидыванием головы назад, во время которого ее волосы разметались по плечам и отдельные прядки закрыли лицо, сделав его загадочным, а прикушенная губа…

Я выставил руки вперед, и закрыл глаза:

– Стоп, ты издеваешься? Такими движениями и с таким лицом, только парней соблазнять! – Я не знал, что еще сказать, когда она двигалась, мне захотелось закрыть ее ото всех, чтобы никто не видел ее откровенного танца.

Она надулась и буркнула:

– Но это правда умение, если танцевать одновременно с песней, то скорость атаки и каста возрастет на 20 %, без движений всего 15 %! Тебе что, не понравилось? – И так лукаво на меня посмотрела, что мне захотелось дать ей подзатыльник. Вот ведь бестия, знает, как подобные танцы действуют на парней и издевается. Она же, видимо что‑то уловив в моем взгляде, отпрыгнула от меня и побежала к дверям Резиденции, показав мне язык, и уже заходя внутрь, прокричала:

– Завтра, я еду к родителям на день, а потом… я станцую, только для тебя! – И закрыв дверь, оставила меня стоять с открытым ртом, посреди парка перед резиденцией.

Через день. Через день я снова ее увижу, буду рядом с ней. Даже от предвкушения встречи с ней у меня защемило сердце. Быстрее бы.

Ладно. Надо разобраться с собой для начала. Раскидал очки параметров и оглядел себя. Кольцо стало таким:

Кольцо Чемпиона – масштабируемый. Выносливость + 30 Ловкость +10

Необходимый начальный уровень 20.

Каждые 5 уровней дает прибавку +5 к основному параметру. Каждые 10 уровней дает прибавку +10 к параметру, выбранному владельцем.

А еще, я собрал сет Склелета – молнии кожаный для барса и латный Скелет – барьер для медведя, также новые когти.

Когти скелета.

Качество – уникальный.

Урон 35–40. Шанс нанести кровотечение 10 %. урон по нежити +10 процентов.

В форме медведя, я стал выглядеть так:

Раса – Лесной Эльф Имя – Слон 30–ой уровень

Физ защита – 1392 Маг защита – 127

Здоровье(хп) – 2430 Мана(мп) – 792

Физ атака – 57.6–62.6 Маг атака – 13.2

Характеристики:

Выносливость – 188 Сила – 113

Ловкость – 63

Интеллект – 41 Энергия – 38

Переносимый вес – 46.4

Пассивные умения:

Живучий – восприимчивость к исцелению +1%

Лесной эльф +25 % к маскировке в лесу

Сила леса 11 – сила заклинаний природы +11%

Душа леса 11 – концентрация +11%

Акробат 11 – урон при падении -11%

Душа волка 10 – возможность предугадать действия противника – волка +10%

Профессии:

Травник 12 (энергия +12)

Алхимик 13 (интеллект +13)

Достижение:

Ученик 4 – получаемый опыт +4%

СМ (смерть волкам) 4 – урон по волкам увеличен на 4%

Герой Зала Рыцарей 2 – урон в дандже и шанс дропа увеличены на 2%

Герой Пещеры Смерти 5 – урон в дандже и шанс дропа увеличены на 5%

Кровотечение превратилось в кровоток, как только апнуло десятый уровень, да и другие умения подняли свои уровни. Нда, наверно надо силу увеличивать, а то дамаг страдает. Ловкости в принципе нормально – кольцо меня просто спасает, столько параметров, что можно выбирать, что взять на каждом уровне. На двадцать пятом уровне умений для формы медведя не было, и я изучил два на барса и два для формы совы. А на тридцатом уровне мутация дала форме медведя еще пять процентов к защите, и я изучил два новых умения:

Тряска – Доступно в форме медведя.

Вокруг вас сотрясается земля. Все враги в радиусе 5 метров от вас получают урон 50–100 и оглушаются на 3 секунды. Откат 30 сек.

Шатун – доступно в форме медведя.

Вы встаете на задние лапы, ваш урон увеличивается на 300 %, ваша физическая защита уменьшается на 50 %. Откат 3 минуты.

Выход.

В реале делать оказалось решительно нечего, поэтому я позвонил домой и целый час слушал последние семейные новости и рассказывал о своих приключениях. О Алмазке я промолчал.

Вход.

Четыре, а то и пять виртуальных дней я предоставлен самому себе. Для начала я решил найти что‑то вроде ресторана, чтобы оценить блюда и если мне понравиться, сводить туда Иру. Но планам не суждено было сбыться.

Приват чат:

Атом: ты где? У нас уже завал ингредиентов для тебя, мелкие заказы на алхимию мы уже сделали другим, а тебе надо скрафтить зелья на десятый уровень алхимии, не забыл?

Точно, крафт для гильдии. Стоп, я же еще гномам обещал опохмела наделать! Большой облом. Большая Жопа. Большой и жирный Писец. Только так я могу выражаться в данный момент. Я готов был взорваться, убить любого кто захочет меня хоть как то задеть. И теперь стою в лаборатории алхимии и клепаю зелья, в том числе опохмел для коротышек. Отдохнул я как же.

Апнув же алхимию до десятого уровня еще несколько дней назад, я купил новые рецепты на защиту и урон от стихий.

Стихийное зелье защиты:

Урон магией по вам снижен нас 10 % в течение 10 минут.

Стихийное зелье атаки:

Урон магией наносимый вами магией увеличен на 10 % в течение 10 минут.

Ингредиенты для них были очень редкие и стоили огого. Я смог найти за все время только на пять зелий каждого вида. Но клановые сборщики травы, смогли меня удивить. Более чем на сотню банок откопали ресурсов. Когда только успевают.

В клане в данный момент уже появились крафтеры, то есть люди занимающиеся профессиями. Несколько человек даже сказали, что не будут качаться. Им нравиться быть в городе создавать вещи, ходить в таверны, в общем, просто жить тут. Появились абсолютно все профессии, в том числе и алхимики. Проблема в том, что у меня алхимия прокачена намного больше остальных, и все зелья последнего грейда приходиться крафтить мне. Мелочь же раздается другим. Клан всячески поощряет развитие ремесла. Выгода для всех. Клан получает готовый продукт дешевле процентов на тридцать чем аукционная цена, а крафтеры увеличивают свое мастерство и ДКП состояние. Сокланы сдают ресурсы в клан за деньги, а уже из этих ресурсов производятся предметы.

Вот и я, как бы не скрипел зубами, как бы не злился, получал от занятия ремеслом свои плюсы. Помимо небольшого заработка за заказы клана, увеличивал мастерство алхимии. Оно в свою очередь увеличивало мой интеллект, а интеллект дает манну. Чем больше манны у меня будет, тем чаще смогу использовать исцеление, а значит, моя выживаемость и кпд в группе увеличиваются. Все просто. Пользоваться любой возможность усилить своего персонажа, даже на единицу, казалось бы, ненужного мне параметра.

Уже завтра, я вновь увижу Иру, и мы с остальными пойдем покорять новый дандж Лес Зверей. Скорей бы уж. Сдав все зелья гномам и в легион банк, отправился в резиденцию клана, что бы отдохнуть. До похода в инст оставались еще игровые сутки. Так что, как только зайду в личную комнату, выйду из игры. Уже сидя на кровати, собираясь нажать на кнопку выход, увидел личное сообщение:

СинийИней: Слон, слушай мы не пойдем в дандж, да и группу я распускаю. Мы не сможем больше вместе ходить.

Слон: а что случилось? Все же нормально было?

СниийИней: понимаешь, полчаса назад Алмазка, Ира… ее не стало. Позвонила ее мама в центр. В общем, если что, я тебе напишу. Извини.

Прошло минут пять, прежде чем его слова, пробившись в мозг, были восприняты моим сознанием.

Как не стало? У нее же было в запасе еще полгода!!! Это нечестно. Я встал и стал метаться по комнате. Схватился за голову и заплакал. Ира как же так, ведь у нас было столько планов идей. Как ты могла. Как ты могла сдаться. Сел на кровать и услышал странный сигнал. Но мне было уже все равно, что он означает. Тоска и понимание что уже ничего не исправишь, теперь все будет так, без нее. Ее смеющие глаза, ее голос, волосы, раскиданные у меня на ногах. Ее танец, который она мне обещала. Как? Почему? Нет ради кого теперь все это? Зачем такая жизнь, где все так несправедливо. Почему у нас было так мало времени? Почему мы не встретились раньше? Вопросы, вопросы. Тем временем сигнал стал звучать настойчивей, и меня вдруг пронзила дикая боль, голова будто взорвалась, а потом… темнота. И последняя мысль:

– ИРА!

И в одно это последнее слово я вложил все свои чувства: отчаяние, боль, тоску, любовь.