Текст книги "Гражданский корпус (СИ)"

Автор книги: Александр Прялухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Юлька опускает голову, качает ею из стороны в сторону.

– Ну… Валяй.

Словно получив разрешение, без которого не пошла бы вперед, я делаю первый шаг. Ничего не происходит. Если где-то и звучит сигнал тревоги, для нас он абсолютно бесшумен. Оглядываюсь – Юлька идет следом. Теперь она уже не торопится выскочить вперед.

Обходим кусты, деревья… И вот уже перед нами расчищенная от зарослей площадка. В ее центре нечто темное, будто вырастающее из земли. Кажется, это металлический бункер с плоской крышей и наклонными стенами. Подходим вплотную. Изнутри доносится слабый гул.

– Что это? – я смотрю на спутницу, но, внезапно догадавшись, сама себе отвечаю, – Чертов склеп…

Глава 7

Я точно знаю, что это склеп, я чувствую его. Ощущаю пульсацию множества индивидуумов, заключенных в железной коробке со сторонами пять на десять метров. Сколько их там, внутри? Десять? Сто? Тысяча? Но лишь один направляет свой разум в сторону человекофермы, поэтому других я не могла обнаружить на большом расстоянии. Теперь понимаю, что они протягивают информационные каналы-щупальца куда-то дальше.

С торца сооружения обозначен вход – едва заметная щель открывающегося люка и непонятный знак на языке эйнеров. Ни ручки, ни пульта управления. Я осторожно прикладываю ладонь к прохладной поверхности. Вряд ли можно взломать створку, выстрелив в нее из пистолета. И взрывчатки у нас нет. Но мне жутко хочется попасть внутрь!

– Давай я попробую, – Юля отодвигает меня в сторону, сама подходит к люку.

Одного ее прикосновения достаточно, чтобы внутри заворчал какой-то механизм, железный прямоугольник провалился и отъехал в сторону. Я смотрю на девчонку, прищурившись.

– Если бы ты не помогала нам, я бы тебя пристрелила, честное слово. Сложно доверять человеку, которому подчиняется техника врага.

Она лишь пожимает плечами, входит внутрь. Там слышится гул, воздух пахнет чем-то техническим – сразу и не поймешь, чем именно. Из всего освещения лишь два мерцающих монитора, справа и слева. Вдоль стен ярусами тянутся ряды непонятных устройств, смонтированных под углом. Они могут быть чем угодно: системными блоками, генераторами, накопителями информации… Но мне не нужно угадывать, чтобы понять – это и есть вместилища эйнерских душ.

– Как думаешь, быстро здесь окажутся те, кто следит за охраной периметра?

– Да уж не задержатся. Наверное, минут через пятнадцать будут, – отвечает Юлька.

Я провожу рукой по устройствам. Пять ярусов с каждой стороны, в одном ряду… Сколько? Начинаю считать: пять… десять… пятнадцать… Тридцать два. Значит, склеп вмещает триста двадцать сознаний. Понимают ли они, что я сейчас здесь? Знают ли об этом? Боятся или нет?

Достаю пистолет, но Юля останавливает меня.

– Не надо.

– Почему?

– Не надо… Ведь всю планету на дыбы поднимут. Под каждый куст заглядывать станут, не спрячешься. А и спрячешься, так не надолго. Не стреляй, Вероника, – она держится за ствол оружия, заставляя меня опустить его.

– Ладно, маленькие злобные твари, – окидываю взглядом внутренности склепа, – Я еще вернусь за вами!

Мы выходим на улицу и люк позади закрывается.

– Все равно ведь узнают, что заходили внутрь.

– Ты там камеры внутри видела?

– Нет, – отвечаю я, подумав мгновение, – Но это ничего не значит. Камеры можно так замаскировать, что и не разглядишь, тем более в полутьме. Да еще и у дверного замка могут быть логи – когда открывался, когда закрывался, по чьей команде… Ну да чего уж теперь. Идем быстрее, нам лучше затеряться в джунглях!

Завывание двигателей садящегося корабля настигает нас через несколько минут. Что там, на охраняемой территории, мне уже не интересно. Надеюсь только, что прилетевшие эйнеры будут долго искать причину поднятой тревоги и не бросятся тут же прочесывать лес.

Юлька ведет извилистой дорогой, которую наверняка выбирает спонтанно, но я доверяю ей. Она не один год живет в джунглях Маргина, знает, как запутать след. А если бы хотела подставить – давно бы это сделала.

Местное утро, ленивое и долгое, перетекает в день тогда, когда нам уже пора думать о ночлеге. Мы ушли далеко и ни разу не донеслись до нас звуки погони. Можно уже расслабиться, сбавить темп.

– Куда хоть идем?

– Домой, куда же еще?

– К твоей хижине?

– Ага. Но сегодня уже не дойдем, надо остановиться.

Находим еще одно кривое дерево, по веткам которого можно забраться наверх, укрыться в разлапистой вершине: днем нельзя оставаться на виду. Кое-как устраиваемся среди ветвей, чтобы можно было заснуть и не свалиться вниз. Запасов еды у нас осталось немного – по куску черствого хлеба, да полфляги воды. Ничего, переживем. Отужинав, затихаем, надеясь выспаться, набраться сил.

Я размышляю о том, как не допустить в свой разум предательских снов. И прихожу к парадоксальному выводу, что лучше проникнуть в запретный мир сейчас, пока еще мой мозг бодрствует. “Вдруг это поможет? Подсознание не станет подкидывать сновидения, причина которых уже обдумана, решена. Или это я сама себя уговариваю? Прикосновение к сети эйнеров стало для меня наркотиком, желанием, от которого невозможно отказаться, и я теперь придумываю причины, которые бы оправдали опасный контакт. К черту!”

Там, где мы оставили склеп, оживление. Множество линий, расходящихся во все стороны, непрерывный обмен информацией. Начинаю замечать, что у разных источников свой почерк. Возможно, это и раньше было мне доступно, но я не обращала на такие “мелочи” внимания. Теперь же могу разобраться и в том, кто важная единица социального устройства чужих, а кто лишь маленькая шестеренка, почти не передающая информации, принимающая только приказы.

Большая часть населяющих склеп – рядовые эйнеры. Выделяются только три или четыре сознания, которые стоят на ступеньку выше в своем общественном положении. И есть еще кто-то… Нащупать его канал сложно, он то появляется, то исчезает. Я понимаю, что он вовсе не в склепе, но обладает таким мощным сигналом, что легко подключается к любой “шестеренке”, отслеживает ее действия, возможно – смотрит на мир чужими глазами, выискивая что-то. Или кого-то…

* * *

Мы возвращаемся к хижине в разгар маргинского дня. Прежде чем дернуть за потайной рычаг, спустить лестницу, Юлька обходит окрестности, высматривает какие-то одной ей известные приметы, которые могут сказать – подходил ли кто к домашнему дереву в наше отсутствие или нет. Наконец она подходит к гладкому стволу, запускает руку между корней.

– Вроде бы чисто, следов нет. Только крокодил приползал.

Я с опаской начинаю оглядываться.

– Крокодил?

– Ну, это я его так называю. Вообще-то он не из этих, не из пресмыкающихся. Просто издалека похож на крокодила. А по характеру милейшее создание, вроде собачки. Привыкли, заразы, что у меня тут едой пахнет время от времени, вот и приползают. Ну все, готово. Карабкайся!

Мы ползем наверх: я снова первая, она следом. Вот и нижние ветки, за которыми начинается зеленое буйство, скрытое от остального мира, приподнятое над ползающими и бегающими животными, наполненное пением птиц. Среди заливистых трелей я вдруг слышу посторонний звук, то прерывающийся, то появляющийся снова. Он напоминает рычание зверя.

Показываю Юльке, что наверху кто-то есть, достаю пистолет. Вот и площадка, от которой к хижине идет подвесной мостик. Девчонка тоже забирается, смотрит на меня с тревогой. “Кто там?” – спрашиваю я у нее одними губами. Юлька разводит руками и это пугает меня еще сильнее. Если уж обитательница джунглей не знает, кому может принадлежать рычание…

Выставив перед собой оружие, я медленно приближаюсь к плетеному домику. Остается три шага, два… Опускаю руки, прижимаюсь к косяку у входа, облегченно вздохнув.

– Черт, Мишка, я не знала, что ты так храпишь!

Шахтер, распластавшийся прямо на полу, начинает ворочаться, открывает глаза. Увидев меня вскакивает.

– Хэлг, они вернулись!

Почти сразу из соседней комнатушки выходит, протирая глаза, мой пилот. Смотрит на меня с улыбкой, не решаясь на большее, пока я сама не бросаюсь к нему в объятия.

– Едва ноги унесли, – рассказывает Миша, ковыряя копченую рыбину, которую Юлька достала из домашних запасов, – Один уж было догнал нас, но я его приложил о дерево.

Шахтер усмехается, вытирая рукавом губы.

– Остальных запутали. Отвлекли, стрельнув пару раз из автомата, а сами в другую сторону. Бежать пришлось так, что потом едва отдышались! Зато ушли. И хорошо еще, что я сумел сориентироваться – в какую сторону идти, где корабль искать!

– Ой, сиди давай! – возмущается Хэлг на корявом менсианском, – Сориентировался он… Если б я звезды не запомнил, так бы и бродили туда-сюда.

– Вот кому ты сейчас о звездах…

– Тихо! – прерываю я оживленный спор, – Выбрались, живы – и ладно. Чего теперь копья ломать? Скажите лучше, где лохматый со своей посудиной? И как это вы сумели сюда попасть, не оставив ни одного следа на земле?

– Так вон же, – указывает куда-то Михаил, – Он приземлился в сотне метров отсюда. Там и дожидается. Я думал вы его заметили… А нас он по веревке спустил, завис над деревьями и готово! У пеллициуса такое зрение – позавидуешь. Несколько раз над этим местом пролетали, но он как-то умудрился разглядеть дом среди веток и листьев. Потом полетел искать место для посадки, но мы видели, что корабль сел почти сразу.

Мишка с Хэлгом не ошиблись, я нахожу грахарианское судно чуть дальше, чем в ста метрах от дерева, на котором живет Юлька. Завидев меня в обзорное окно, лохматый открывает люк. Я знаю, что завтра отправлю его прочь с планеты, поэтому должна сегодня, сейчас сделать все возможное, чтобы совместными усилиями раскусить динамическую сеть эйнеров!

Мы разговариваем долго, очень долго. От расшифровки его образов и создания своих у меня уже гудит голова. Я ложусь на пол, закрываю глаза. Так общаться чуть легче. Картинки, переданные сознанием и нарисованные на бумаге, изображающие ту сеть, что я видела в космосе, мало помогают. Грахариец воспринимает мир по-своему, я не могу объяснить ему многие вещи, которые человеку кажутся простыми и понятными.

“Связи-молнии в динамической сети выглядят одинаково, как ты этого не понимаешь?”

“Но они разные, в этом все дело”.

– Господи, какой же ты тупой!

Поднимаюсь, начинаю мерять шагами рубку корабля.

“Выпей чаю”.

– Спасибо, лохматый. Мне не хочется.

Дублирую слова образом отказа и… замираю на месте.

“Что ты сказал?”

“Выпей чаю”.

“Нет, раньше”.

“Все молнии разные”.

– Правильно… – я сажусь в слишком большое для меня кресло пилота, обхватываю голову руками, – Почерк. У каждого канала, каждого индивидуума есть свой почерк. В склепе я видела, как отличаются сигналы рядовых эйнеров от тех, кто управляет ими. Но так же будут отличаться и сигналы в новой сети.

Это еще не победа, но хоть что-то. Отправная точка, с которой можно начать. Придется найти место, где работает динамическая сеть, проверить все вживую. Есть ли такое место на Маргине? Не знаю. Прямо сейчас отправиться на другую планету мы не можем, потому что для пеллициуса и его корабля есть другая, более важная работа. Значит, нам придется найти себе новый транспорт.

Мы с Юлькой стоим в стороне от остальных, она долго выслушивает мои наставления: то улыбается, то кивает головой, становясь не по-юношески серьезной. Потом взбегает по короткому трапу грахарианского корабля и скрывается внутри, ни разу не обернувшись. С утробным урчанием просыпаются двигатели, приподнимая продолговатый серый корпус, позволяя амортизаторам повиснуть в воздухе. Еще мгновение и, разорвав зеленые кроны, он взмывает вверх.

У нас нет времени стоять и провожать его взглядами. Если место старта отследят – а скорее всего так и будет – сюда нагрянет эйнерский отряд. Нужно уходить.

Идем цепочкой: впереди Хэлг, за ним я, замыкающим следует Михаил. Снова темнеет, к тому же лес накрыл мелкий дождь, больше похожий на водяную пыль. До нас он не долетает, оседая на листьях, но скапливающаяся влага то и дело срывается с них, падая на землю крупными каплями.

– Все равно не понимаю, зачем было отправлять их куда-то вдвоем? – ворчит пилот.

– Один профессиональный разведчик как-то раз дал мне понять, что если ты чего-то не знаешь, то никому и не разболтаешь. Я не самая большая поклонница всех этих военных игр, но в данном случае должна с ним согласиться.

– А в том направлении, куда мы сейчас идем, ты уверена? – подает голос Мишка.

– Скажем так – пятьдесят на пятьдесят. По старым картам там ничего нет. Но я точно знаю, что приказы в склеп шли оттуда. Думаю, если нам повезет, мы найдем эйнерское поселение. Если очень повезет, то космический корабль. А если везение перейдет всякие границы и начнет бить фонтаном, то мы этот корабль угоним.

– На чем попало не полечу, – слышу я продолжающееся ворчание спереди, – Нужен корабль…

– Знаю, знаю! Нужен корабль класса цэ. Но мы не на базаре – что будет, то и возьмем.

Идти ночью по джунглям без такого провожатого, каким была Юлька, сравни самоубийству. Мы останавливаемся. Перекусив, устраиваемся поближе друг к другу, чтобы можно было укрыться под единственной непромокаемой накидкой. Мишка с Хэлгом, расположившись по обе стороны от меня, о чем-то долго спорят, пока я не прекращаю их дискуссию резким окриком. Наступает тишина, в которой слышны лишь звуки падающих на накидку капель да шум листвы где-то высоко над головой.

* * *

Это действительно поселение. Мы добрались до него на третий день и сейчас внимательно рассматриваем со стороны, укрывшись в зарослях. Дома, собранные из металлических панелей, построены не так давно. Видимо, эйнеры отказались селиться на руинах маргинских городов, решили, что проще строить для себя временные поселения.

Людей на улицах не очень много, но это окраина. Может, ближе к центру картина меняется. Все, что я вижу, очень напоминает мне Расцветающую. Даже энергоблоки на спинах носителей такие же громоздкие, непохожие на аналоги, использовавшиеся на Саленосе.

– Надо сходить туда. Глянуть – что да как.

– Давай я пойду, – вызывается Мишка, – Или кинем жребий?

– Я разве спрашивала, кто пойдет? Я просто сказала, что надо сходить. А вы – оба – понятия не имеете, как нужно вести себя в таком месте, чего опасаться. Сидите тут и ждите.

Прежде, чем кто-то из них успевает остановить меня, я выхожу из укрытия, и, оглядываясь по сторонам, стараясь не привлекать внимания, перебегаю на обочину ближайшей улицы. Нельзя было обсуждать это, потому что мужики снова стали бы спорить, взвешивать за и против. Надо просто идти и делать.

С продвижением вперед улицы действительно становятся более многолюдными. Иду опустив голову, как это принято на оккупированных территориях, но украдкой поглядывая по сторонам. Было бы неплохо заговорить с кем-то: личное общение может дать больше, чем длительное наблюдение. Но делать это надо очень осторожно, чтобы случайно не нарваться на фанатика, служащего эйнерам.

Пропускаю патруль из двух носителей с хозяевами. Маленькие железные твари на этой планете не прячутся в шкурки детских игрушек. Неудивительно, ведь после двух войн, прокатившихся по Маргину, здесь вряд ли уцелели плюшевые мишки и зайчики.

Эйнер, покачивающийся на спине человека, стреляет в меня взглядом красных глаз, но, не проявив интереса, тут же отворачивается. Я с облегчением вздыхаю. “Пожалуй, было бы неплохо накинуть на плечи какой-нибудь бесхозный горб”. Что-то во мне отзывается на эту мысль ноющей болью, которая одновременно кажется омерзительной и сладкой.

Один квартал сменяет другой и мне кажется, что скоро поселение закончится, я пройду его насквозь. Останавливаюсь на перекрестке, чтобы осмотреться и решить – куда дальше. Передо мной, метрах в десяти, стоит плечистый мужчина с энергоблоком на спине, курит сигарету. Я смотрю на его спину и неприятное чувство, закрадывающееся в душу, уже подсказывает, что мне знакома эта фигура. И этот профиль, который я вижу, когда человек поворачивает голову. Наконец он оглядывается, а я стою, не смея шевельнуться.

Несколько мгновений мы смотрим друг другу в глаза. Он опускает руку, роняет сигарету. Медленно подходит ко мне.

– Вероника?

Глава 8

Оглядываюсь – не обращают ли на нас внимания? На перекрестке оживленно: люди с хозяевами, люди без хозяев, одни идут по своим делам, другие стоят в одиночестве или маленькими группами… Не поймешь, наблюдает ли кто-то за нами среди этой городской суеты.

– Здравствуй, Григ.

Он подходит вплотную, накрывая меня тенью своего мощного тела. Смотрит пристально.

“Почему не спрашивает – как я здесь оказалась, что делаю на этой планете?”

– Я должна сказать спасибо. За то, что там, на Расцветающей…

Он качает головой из стороны в сторону.

– Идем со мной, Вероника.

“Что-то тут не так”.

Разворачивается, уходит с середины перекрестка в сторону одной из улиц. Он не оборачивается, но я не смею ослушаться, попытаться сбежать. Покорно иду следом. Чувствую, что если попытаюсь сделать иначе, будет только хуже.

– Помнишь, я говорил тебе, что за хозяина убью? – тихо спрашивает он.

Я молчу, но и так понятно, что помню. Григ ведет меня по тротуару широкой улицы: это странный город, его построили эйнеры, для себя, своих носителей и прислуги. Он похож на человеческие города и в то же время разительно отличается. Чужие переняли у нас простую и понятную систему из пересекающихся улиц, стоящих по сторонам домов, но по своей старой привычке не стали ничего благоустраивать. Дома – лишь временные металлические модули. Дороги – расчищенные от растительности направления. Нет ни асфальта, ни бетона.

Мы сворачиваем к нагромождению железных конструкций, хаотично слепленных друг с другом, словно ребенок играл в кубики и построил большой дом так, как умел, как смог. Между различными частями строения есть узкие проходы, над которыми нависают модули, соединяющие корпуса на уровне верхних этажей. “Куда мы идем?”

– Сюда, – Григ открывает одну из дверей, пропуская меня вперед.

Длинный коридор. Поворот. Чувствую, как стучит сердце – с каждым шагом все быстрее и быстрее. Еще один поворот. Небольшая, пустая комната, в которой Григ останавливается.

– Нужно подождать.

Я ни о чем не спрашиваю. Знаю, что он не будет сейчас отвечать, иначе сказал бы еще там, на перекрестке. Мы просто стоим и молчим. Пять минут, десять… Наконец открывается дверь, в комнату входит женщина. На ее спине горб, поверх которого восседает эйнер. Взгляд у женщины бессмысленный, пустой. Безмозглая. Она проходит мимо нас, позволяя своему хозяину рассмотреть меня спереди, потом обходит сзади.

Сердце готово выскочить из груди, но я сдерживаюсь. Стараюсь ни единым движением не выдать своего волнения. Эйнер на безмозглом носителе уходит, удовлетворившись осмотром, а я украдкой поглядываю на Грига: он сам будто неживой – стоит, уставившись в одну точку на стене.

– И что теперь? – не выдерживаю я.

Но Григ по-прежнему не отвечает. “Вот влипла, дура! Спокойно, Вероника. Спокойно… Все-таки есть в этом что-то странное. Надо подумать, обмозговать как следует. А главное – не паниковать. Шанс случайно встретить Грига на Маргине почти нулевой. Я не верю в такие совпадения. Значит… Опять это гадкое чувство, будто за тобой все время следят, даже когда ты этого не видишь, не чувствуешь, не понимаешь! И не просто следят, а контролируют все, что ты делаешь, выстраивают твою жизнь по своему разумению. Нет! Этого не может быть! Слишком много было неожиданных поворотов, предугадать все это, подстроить, просто невозможно”.

Медленно поворачиваюсь к плечистой фигуре, замершей рядом со мной, всматриваюсь в знакомые черты лица. Сколько раз я видела Грига в доме хозяина Зуна? Ошибиться невозможно. И все же… Взгляд, молчание…

– Помнишь детей, которых ты учил плавать? Еще до войны?

Молчит. Даже бровью не повел.

– Не может быть, чтобы забыл!

В ответ ни звука.

– А что ты сделал в порту, помнишь? Когда загоняли в трюмы живой товар?

Это не он. Не Григорий. Я встаю напротив, заглядываю в его холодные глаза. Что-то есть в них – подозрительное, чужое.

– Ты там. Кто бы ни был, я знаю – ты там, следишь за мной, смотришь глазами своей куклы. Думал, не догадаюсь?

Закрываю глаза и вижу, как мощный информационный поток устремляется прямо в “Григория”, приносит ему отрывистые сообщения, забирает ответы. Знакомый почерк! Без тени сомнений вцепляюсь в этот поток. “Кто ты?” И тут связь обрывается.

В коридоре слышен топот. Деваться некуда, хоть Григ и стоит, как истукан, не пытаясь помешать мне. Впрочем, окно… Сразу за ним металлическая стена соседнего корпуса, почти вплотную, сантиметрах в двадцати. Ну, может быть в двадцати пяти. Человеку с энергоблоком не поместиться, да и такому верзиле, как Григ – тоже. Но я, слава богу, не из широкой кости сделана!

Ударом ноги вышибаю стекло вместе с рамой. Кулаком сбиваю осколки, чтобы не распороть себе живот, когда выползать стану. Протискиваюсь… В первое мгновение кажется, что застряну. Но рывками продвигаюсь к краю модуля, хватаюсь за него, вытаскивая себя на волю.

Бежать! Узкий проход ведет на просторный внутренний двор, оттуда – на улицу. Слышу позади крики. Убегу, но сколько шестеренок на пути, к которым может подключиться тот, стоявший за холодным взглядом Грига? Нет, по улице нельзя. Между ближайших домов, потом снова в просвет между железными ящиками, и дальше, дальше… Через улицы перебегаю с оглядкой и только от обочины к обочине.

“Уо-о-о-у-у-у!” – доносится где-то за спиной. Знакомый вой, воспоминания о котором щекочут нервы. Ну теперь все. Теперь только держись! Главное – вырваться на окраину поселения, окруженного со всех сторон джунглями. В лесу пусть поищут! Только бы Мишка с Хэлгом не сунулись… Ведь услышат, что в городе шум, полезут на рожон. Ох и натворила я дел!

Бегу, не соображая куда, лишь бы бежать. Да и нельзя ничего придумывать, когда эйнеров обмануть пытаешься. Думаю только о том, как получилось, что меня ждали в маленьком поселении среди джунглей Маргина? То, что сделали точную копию Грига, не удивляет, возможности у них такие есть. И откуда эта кукла, или тот, кто ею управлял, знают, что Григорий грозился со мной сделать на Расцветающей, тоже понятно. Значит, попал Григорий. Взяли его в оборот, выпытали то, что нужно. Хотя и не все он им сказал! Утаил такие мелочи, как своя довоенная жизнь и украдкой показанный вслед девчонке жест, которую он “не заметил”, пропустил на транспортник. Нужен был эйнерам такой человек, знакомый мне, увидев которого на Маргине, я растеряюсь, наделаю ошибок. Другого, видимо, найти не успели, использовали Грига. Быстро работают!

Выскакиваю на границу поселения и…

– Ох ты ж, мать моя!

На окраине городка раскинулось небольшое взлетно-посадочное поле, где замерли корабли. Десять, может чуть больше – пересчитывать некогда. Бегу к зеленым зарослям, огибая площадку. У одного из кораблей шевелятся механики, но они далеко, не обращают на меня внимания. Надо поднажать!

Поскользнувшись на глинистой почве падаю на бок, больно ударившись бедром, но тут же вскакиваю и со всех ног несусь дальше. Вот и джунгли!

* * *

За мной охотятся. То и дело нужно где-то прятаться, чтобы пропустить поисковый отряд. Иногда они подбираются бесшумно и я замечаю их в последний момент, а иногда нагоняют страха своими сиренами, заставляя бежать без оглядки или сворачиваться в клубок, надеясь, что и в этот раз пронесет, не заметят.

Кажется, что меня ищут повсюду. Куда бы я ни пошла, рано или поздно натыкаюсь на эйнерских ищеек. Меня отгоняют от поселения все дальше и дальше, я уже не уверена, что смогу когда-нибудь снова увидеть Мишу и Хэлга. А уж корабль, который был так близко, теперь и вовсе становится несбыточной мечтой. Даже если разыщу пилота, снова подойти к городу нам не дадут. Неужели застрянем на Маргине на месяцы?

Мысли вьются в голове, вызывая приступы паники, подавить которые все сложнее. Я останавливаюсь. Все, хватит! Даже не стану взбираться на дерево. Ложусь на мшистую “постель”, положив голову на толстый корень. Мне нужно отдохнуть. Поспать. Хотя бы пару часов…

Я просыпаюсь почти в темноте, когда закат, невидимый из-за густых крон, уже догорает. И сначала не могу понять, что меня потревожило. Автоматная очередь! Вот опять! Я вскакиваю, чуть не наткнувшись в полутьме на ствол дерева. Надо быть осторожнее, но у меня не получается – выстрелы где-то рядом и кто там может отстреливаться, как не Мишка и мой пилот?! Им нужна помощь! Выхватываю пистолет.

В лесу вспышки – на треск огнестрельного оружия отвечают из импульсаторов. Быстро понимаю, что я подхожу к месту боя со стороны врага. Это хорошо, могу устроить им неприятный сюрприз с тыла! Но одновременно и плохо, ведь свинцовый град летит и в мою сторону.

Подбираюсь настолько близко, насколько это вообще возможно. Минута, чтобы присмотреться к огневым точкам, занятым эйнерами. Я понимаю, что вряд ли все они чужие, там есть и люди – носители, но в душе нет сентиментальности, жалости к сородичам. Сейчас они – добровольно или нет – на стороне врага.

Чтобы прицелиться с правой руки мне достаточно сотых долей секунды. Ствол пистолета вздрагивает от выстрела: бах! Следующая мишень – бах! Еще несколько выстрелов и последние, кажется, ушли в никуда, носители или сами эйнеры на ходоках успели убраться подальше от перекрестного огня. Еще мгновение и в джунглях воцаряется звенящая тишина.

Я выжидаю, вдруг стрельба возобновится. Но те из врагов, кто уцелел, отступили. Может быть они решили, что нас тут много – не знаю. Решившись себя обнаружить, я набираю полную грудь воздуха.

– Хэ-э-элг!

В густом лиственном лесу нет эха, мой крик затихает сразу, как только я закрываю рот.

– Миша-а!

От пистолета пахнет порохом. В магазине осталось совсем немного патронов и если на мой крик вернуться те, с импульсаторами…

– Вера!

От радости не чувствуя под собой ног я срываюсь с места и бегу на голос.

– Вероника, мы здесь!

Падаю, поднимаюсь, и, миновав лишь половину пути, натыкаюсь на коренастую фигуру пилота. Мишка рядом, они бежали мне навстречу. Обнимаю сразу обоих, прижимаю к себе, зажмурившись от радости.

– Уже и не думала, что встретимся.

Мы уходим подальше от места стычки. Когда останавливаемся передохнуть, я рассказываю о том, что случилось в городе. Мужики слушают меня не перебивая. Вряд ли они дадут хороший совет – как нам теперь быть. Они не военные, не разведчики, как Андрей, и даже не такие чокнутые телепаты, как я. Но мне нужно поделиться, ведь решение о том, что предпринять дальше, нам надо принимать сообща.

– Думаешь, все было подстроено заранее? – спрашивает Мишка.

– Не все. Но они знают про меня, про мои способности, и хотят нейтрализовать эту угрозу. Им не всегда удается отслеживать мои прикосновения к сети, но когда они это чувствуют, реагируют очень быстро.

– Проще было застрелить тебя прямо там, на улице.

Пожимаю плечами.

– Черт его знает, зачем я нужна им живая. Но раз не убили, значит нужна.

– Не помнишь, какие там корабли стояли? – встревает Хэлг, – Было что-нибудь вроде того, на чем мы с Саленоса свалили?

– Прости, даже если бы я разбиралась, у меня просто не было времени. Но… – я смотрю сначала на одного, потом на другого, с трудом различая в темноте лица, – Мыслишь ты правильно. Нам все равно нужен корабль!

– Опасно, – качает головой Мишка.

– Да, я знаю. Скорее всего нас будут ждать. Но выбора нет. Где находится другой космодром? В тысяче километров отсюда? В десяти тысячах? На другом полушарии? Может, другого и вовсе нет. А оставаться на планете нельзя. И не только потому, что на нас объявили охоту. Здесь нет того, зачем мы прилетели. Нет динамической сети.

Длинная маргинская ночь дает нам шанс отдохнуть и отправиться к космодрому задолго до восхода. Но пока еще не пришел тот момент, когда надо будет осторожно пробираться к поселению. Мы лежим на траве, кто-то из мужчин уже заснул и мерно посапывает. А я не могу выкинуть из головы события последних суток. Меня снова чуть не пленили. Мы явились на отдаленную, почти не освоенную планету, с наивной мыслью о том, что можем ее изменить. Но ничего не вышло. И, хотя с помощью пеллициуса я приблизилась к разгадке динамической сети, проверить на практике это не могу. Хуже того, сама чуть не попалась в расставленные сети. Кто-то очень умный идет по моему следу. И он, как это и следует ожидать от эйнера, все время опережает меня на несколько шагов.

Вернуться к поселению непросто. Пожалуй, только Хэлг понимает, в какую сторону следует идти. Не зря он говорил, что был бы плохим пилотом, если бы не мог посадить корабль туда, откуда взлетел. Пару раз нам удалось миновать поисковые отряды, но запас везения не бесконечен, в какой-то момент он иссякнет.

О том, что цель близко, говорит слабое зарево на небе. Фонарей в городке не очень много, но и они выдают его местонахождение. Границу между жилыми кварталами и зеленой стеной джунглей постоянно патрулируют, нечего и думать о том, чтобы пройти незамеченными по улицам. Нам приходится пробираться через лес, обходя город, время от времени проверяя – не выходим ли мы уже к взлетно-посадочной площадке.

– Миш, твоя очередь. Посмотри.

Он пропадает в темноте, направляясь к границе леса, но меньше чем через минуту возвращается.

– Есть! Мы пришли.

От первого же взгляда на космодром у меня тоскливо сжимается сердце: из дюжины кораблей осталось только четыре и все они эйнерские. Площадка ярко освещена прожекторами, по ее периметру расставлены посты чужих на ходоках. И еще неизвестно – может, есть какие-то ловушки, скрытые огневые точки.

– Что будем делать? – спрашивает Мишка, – Вернемся в лес?

Я смотрю на корабли, потом поворачиваюсь к пилоту.

– Хэлг. Хотя бы теоретически… Ты мог бы…

На его лбу пролегли глубокие морщины. Он не торопится отвечать, взвешивая все за и против. От ответа может зависеть не только его жизнь, но и наши тоже.

– Мог бы. Теоретически. Даже в машинах, построенных машинами и для машин, должно быть ручное управление. Это элемент безопасности, страхующий от поломки остальных систем. Логика управления вряд ли сильно отличается, так что… Да. Я могу попробовать справиться с эйнерским кораблем.

– Да мы все равно туда не прорвемся!

Поворачиваюсь к Мише, улыбаюсь. Я знаю, что он не трус, но даже сильным людям в критический момент нужна поддержка, вера в свои силы. Не говоря ни слова, достаю пистолет, перезаряжаю магазин. Хэлг делает тоже самое со своим автоматом. Наконец и Михаил дергает затвор. Мы готовы.

Нападаем с трех сторон, следуя опыту лесного боя. Я не могу подарить врагам град автоматных очередей, зато мои выстрелы точнее. Каждое нажатие на спусковой крючок – минус один эйнер. Но они быстро оправляются от неожиданности, укрываются за корпусами кораблей, поливая джунгли энергетическими зарядами. Рядом со мной с треском валятся два дерева, подрезанные выстрелами из импульсаторов. Следующее попадание в ствол рассыпается искрами – значит, уменьшили мощность. Кто-то отдал приказ не убивать. Неважно! Я не собираюсь сдаваться…