Текст книги "Тролль Ее Величества"
Автор книги: Александр Плахотин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Отлично! Я принимаю ее. И первое, что я потребую от вас, – это молчание. Никто: ни ваши друзья, ни кто другой не должны знать о моем появлении и тем более о нашем союзе. Живите, как жили… и ждите моего приказа. Вы все поняли?
– Да… мой король!
Обогнув Вильсхолл с севера, Айдо с эльфами и ранеными вышли на равнину перед горами Халлатетра. В вечерних сумерках взору изможденных всадников предстали зловещие стены знаменитого монастыря
– Вот он – монастырь Королевы-Мученицы, – объявил Куп, щуря красные от усталости глаза.
– Прямо замок какой-то, – восхищенно покачал головой Асама-Заика.
– Изначально сооружение действительно возводилось как замок, – в первый раз за прошедшие сутки разомкнул губы бор-От. – Как загородная резиденция Гиеров. Но в один прекрасный день по никому не известным причинам был совершенно безвозмездно передан Единой Церкви, которая и превратила его в монастырь.
– Интересно, что это был за приступ невиданной щедрости? – ухмыльнулся Куп. – Насколько я знаю это семейство, они за обрезанную монетку нищему глотку перегрызут. А здесь – аж целый замок…
– И земли, с которых монастырь не платит ни одного из многочисленных налогов! – продолжал Айдо. – До меня доходили слухи, что это плата за молчание…
– Все это, конечно, весьма интересно, – подытожил наемник, – но у меня один животрепещущий вопрос: мы стучимся или зря сюда приехали?
Вместо ответа Айдо слегка тронул лошадь, направляя ее к стенам монастыря.
– Куп, а где здесь ворота? Что-то я их вообще не вижу! – нарушил тягостное молчание Асама.
– По-моему, вон там! – вскинул руку эльф, указывая на выделяющуюся из серой стены свежую кладку камней. – Мы же тогда взорвали ворота и часть стены. Кажется, это они и есть.
– Шустро отстроили! – восхитился Заика. – Видать, с деньгами и рабочей силой у сестер проблем нет.
– Замолчали оба! – резко прикрикнул мастер боя. – Подъезжаем.
Лошади встали у самого края рва. Всадники спешились, оставив раненых Ильд-Ми и Маргу Вакару привязанными к седлам.
– И долго мы так будем стоять? – шепнув, толкнул Купа наемник, когда ожидание затянулось. – Может, посигналить надо?
– Стой и молчи, – раздраженно отмахнулся эльф, – нас заметили, еще когда мы выбрались из леса. В тот раз мы полдня под стенами проторчали, пока они не соизволили обратить на нас внимание.
– Дурь, однако… – сплюнул сквозь зубы Асама. Загремели цепи опускаемого моста. Айдо, тихо приказав ждать, взошел на него, отправившись к воротам..
– Кто вы, и что вам здесь надо? – прошипел женский голос из смотрового окошка.
– Я бы хотел видеть мать Элизабет, – вежливо поклонился бор-От.
– Для чего? – явно нервничала монашка по ту сторону окна.
– Попросить помощи и ночлега, – снова поклонился Айдо, – у нас двое раненых, и все мы нуждаемся в отдыхе.
– Ступайте с миром отсюда. Мы помолимся за вас Богу Единому и Матери Его, – монашка осенила себя знаком креста в круге. – Здесь рядом город, там вас и приютят.
– До Вильсхолла все же далековато, а мы можем заплатить за постой. – Айдо вынул из-за пазухи кошелечек. – Как насчет золота, сестра? Или мать Элизабет предпочитает плату землями короля Гиера?
Послушница, чуть ли не подпрыгнув на месте, унеслась прочь с удивительной для ее фигуры проворностью. Бор-От только усмехнулся ей вслед, пряча обратно пустой кошелек. Скоро послышались быстрые шаги, и в окне появилось сухое морщинистое лицо настоятельницы.
Женщина долго рассматривала просителя, явно в растерянности, что с ним делать.
– Ваше имя, сударь? – наконец просипела мать-настоятельница, стукнув посохом о деревянный настил.
– Мое имя Айдо. Если угодно, мастер Айдо. Думаю, вы обо мне слышали.
– Новости редко посещают эти стены, – уклончиво ответила мать Элизабет. – Что вы хотите от смиренных слуг Господа нашего?
– Двоих моих друзей пытались убить с помощью яда. Насколько я разбираюсь в этом, они должны были встать на ноги еще сегодня утром, но, увы, их состояние не улучшилось. А нам предстоит еще долгая дорога.
– Кто еще с вами?
– Два эльфа. Они из числа послов ее величества королевы Винетты Вильсхолльской в Бревтоне.
– Троллей случайно нет? – У старого мастера от такого вопроса буквально отвисла челюсть.
– Нет… – наконец выдавил он из себя.
– Выходит, вы послы Винетты. Я правильно все поняла? Тогда почему вы не идете к своей королеве? Здесь ехать-то всего ночь да день.
– На это есть причины, сударыня, о которых я не могу говорить, – уклончиво ответил бор-От.
– Политика… интриги… суета… – недовольно проворчала старуха. – Ладно, обождите немного. – И, повернувшись к мастеру спиной, проковыляла в темноту монастырского двора.
Чуть-чуть погодя снова натужно заскрипели цепи, и широкие ворота плавно поползли вверх.
Около тридцати “золотых” въехало в заснувшую деревню. Стучали копыта, гремела железная упряжь, скрипели кожаные седла под тяжестью седоков. То в одном, то в другом доме зажигался осторожный свет лучин, и настороженные крестьяне с испугом и надеждой вглядывались в мутные стекла окон: кого пригнала к ночи судьба, чего ждать… Или, как и два года назад, пряча баб и детей по погребам, в тайные лесные места хвататься за немудреное оружие, выходя против супостата?
На площади, около крытого колодца, двое всадников сошли на землю.
– Это было здесь, господин, – тихо проговорил один, – на этом самом месте.
Второй, закутанный в длинный черный плащ с капюшоном, кивнул и, не торопясь, устроился на поговорной скамье .
Немного посидев, молча созерцая вытоптанную вокруг землю, он встал, опираясь о начинающее гнить дерево сруба. Осторожно, словно боясь разбудить духов, таящихся на самом дне, опустил ведро в горло колодца. Набрав воды, долго пил. А когда наконец оторвался, чуть слышно прохрипел:
– Холодная… и соленая… – Он повернулся к склонившемуся Михаэлю: – Может, это кровь?
– Здесь много подземных ключей, господин. Возможно, из-за этого?
– Может быть… может быть…
– Пусть милостивейшие господа простят меня за неучтивость… – по-собачьи нагнув голову, из темноты появился староста, – но…
– Что тебе нужно, старик? – резко развернулся к нему Регард де Ходер, сын Гиера.
Отставленное ведро соскользнуло вниз и, с грохотом ударяясь о стены колодца, полетело на дно. И звук этот, как тревожный набат, разлился над сжавшейся в страхе деревушкой, где встретил свой последний час Проклятый Король – Гиер Одиннадцатый Кровавый.
– Господи милосердный… – увидев лицо Яры, осенил себя священным знаком отшатнувшийся крестьянин, – Господи Милосердный! Король восстал!
И бросился прочь, чувствуя, как в животном страхе сжимается у горла сердце и, слыша, как нагоняет его восставший дух, чтобы утащить за собой на самое дно пылающего царства Отродья.
– Теперь по королевству пойдет слух, что король Гиер вернулся, – ухмыльнулся Михаэль вслед удирающему селянину. – А новый-то староста не в пример прежнему – пошустрей будет.
Яра посмотрел на говорившего так, будто бы увидел в первый раз в жизни.
– “Король вернулся”? – сел Регард на коня. – Что ж… – он повернулся к солдатам, – сжечь здесь все!
Ближе к рассвету в келью, отданную эльфам, настойчиво постучали. Еще в полусне Заика моментально просунул руку под циновку, нащупывая рукоять меча.
– И кто-й-то там? – отозвался на стук сонным голосом Куп. Оглянувшись на него, Асама успокоился – земляк полусидел на кровати с изготовленным для броска ножом.
Дверь открылась, и в пустом проеме появилась фигура Айдо.
– Доброй ночи, мастер, – опустил было поднятую руку Куп.
– Скорее утро… – Бор-От вошел в низкую комнату. – Надеюсь, выспались?
– Что-то случилось? – поднялся навстречу наемник.
– Думаю, вам стоит на это взглянуть. Втроем они вышли на южную стену монастыря.
Далеко, на самом горизонте еле видно пылал маленький огонек.
– Это ж Вильсхолл, что ли? – завертел головой Асама.
– Вильсхолл дальше и в стороне – всматриваясь вдаль, ответил Куп. – Если я не ошибаюсь, то через эту деревушку мы шли, возвращаясь в Заблудший Лес.
– И именно там Лукка и убил отца Винетты. Ведь так? – нахмурился бор-От. – Сколько отсюда?
– По времени? Ночь пути. Если, конечно, не заблудятся. Мастер, – Куп повернулся к Айдо, – вы считаете, что это…
– Я уверен! – мрачно отрезал старый учитель.
– Так что, мужики, тикаем? – вмешался наемник. – Если да, то знайте, я Маргу не брошу, даже не просите! – Под ледяными взглядами товарищей он осекся.
– Мать-настоятельница утверждает, что яд уже практически перестал действовать, и завтра к обеду наши друзья будут на ногах, – прервал молчание Куп.
– Значит, к обеду все будет ясно, – подвел черту Айдо. – Идите к себе и постарайтесь уснуть – завтра мне будут нужны свежие, полные сил бойцы.
Когда эльфы удалились, бор-От не спеша отправился на прогулку по крепостной стене. Опытный глаз примечал слабые места в каменной кладке, определял, куда будет лучше встать лучникам, разместить горящую смолу…
“Размечтался, старый дурак! – в какой-то момент остановил он себя. – И где ж ты столько людей возьмешь?! Из монашек, что ли? Скажи спасибо, если мать-настоятельница тебя прямо на копья сверху не скинет. А так сиди здесь сколько хочешь – стены практически неприступны”.
Мастер боя оказался на северной стороне монастыря. Сквозь легкую туманную дымку утра выступали серые уступы гор Халлатетра. “А ведь не так уж и далеко, – отметил бор-От про себя, – при желании можно за полчаса-час добраться”. Но тут же все внутри старого мастера взбунтовалось – даже он не рискнул бы связываться с горными троллями.
“И как только не боятся? – восхитился про себя Айдо, мельком глянув на окна келий-казарм. – Здесь же еще и орков полным-полно!”
Проснувшись, Марга боялась пошевелить головой – она просто раскалывалась. Но, к немалому удивлению, уже через час боль ушла, уступив место поистине звериному голоду. Наемница поняла, что сейчас готова сожрать целиком зажаренного кабана. До самой наипоследней косточки. И то, скорей всего, будет мало.
Опустив ноги на холодные камни пола, Рысь только сейчас сообразила, что находится не то в тюрьме, не то в каком-то монастыре.
“Скорей всего, монастырь, – решила она, рассматривая красующийся на стене деревянный крест в круге. – Да и решеток на окнах нет. Значит, все-таки монастырь… Ну, хорошо… И что же я здесь делаю?
Взгляд девушки остановился на столе, покрытом большой черной скатертью, под которой что-то топорщилось. Осторожно ступая, чтобы не возникло лишнего шума (мало ли что!), Вакара подошла к нему и сдернула скатерть.
Рот моментально наполнился слюной, голова закружилась, Марга закрыла глаза. Немного постояв, она потихоньку открыла сначала один глаз… затем второй… – видение не пропадало.
В центре стола гордо возвышалось широкое блюдо с аппетитно пахнущей жареной курицей. Вино, сыр, зелень, каравай свежего хлеба, незнакомые закуски, мелко нарезанные ломтики вяленой рыбы, миска соленых грибов, фрукты и что-то еще, отчего изголодавшийся желудок требовательно застонал, заурчал, толкая девушку вперед, заставляя ее схватить первое, что попалось под руку, разорвать это крепкими зубками и, даже как следует не прожевав, проглотить, утоляя голод.
Остановилась Вакара, только когда еда уже не лезла в горло.
– Да, девочка, за стол в приличном обществе тебя лучше не сажать!.. – раздался от двери насмешливый голос мастера боя.
– Ик! – поперхнувшись, сыто рыгнула наемница.
– Таз с водой и всем, что нужно, в углу (если ты не заметила). Приведи себя в порядок. – Айдо неторопливо взял в руки яблоко.
Пока Рысь, разбрызгивая воду, шумно плескалась, бор-От, поигрывая яблоком, смотрел сквозь окно на высящиеся пики гор. Был уже полдень, и, как это бывает в последние недели лета, неистово пекло солнце. Айдо, закрыв глаза, представил, как в полях колосится пшеница, над садами парит аромат спелых фруктов, а неугомонные детишки, урывая последние жаркие дни, с визгом ныряют с невысокого обрыва в зеленые волны Келебсира и, выныривая, выглядывают на берегу строгих отцов, спешащих вернуть родное чадо к нудной домашней повинности.
Айдо повернулся к вытирающей лицо воительнице, с грустью вздохнул. Молода, красива… Живи она где-нибудь среди нормальных людей, отбоя бы от женихов не было. Глядишь, нашла бы себе хорошего парня, вышла замуж, родила кучу прелестных черноволосых ребятишек, чтобы через годы, глядя на внуков, радуясь, наслаждаться заслуженным покоем старости с еще крепким, но до сих пор любящим мужем-стариком.
Да… жизнь… И вместо свадебного вышивания в ладонях рукоять тяжелого меча, а кувшин с вечерним парным молоком корявая судьба подменила на другой, с крепким, обжигающим нутро вином, так быстро прячущим в подпол памяти минуты боли и собственной жестокости, от которых на трезвую голову начинаешь сходить с ума…
– Я готова, мастер. – Веселый девичий голос выдернул бор-Ота из размышлений.
– Вижу… – сильная рука осторожно положила спелое яблоко на подоконник, – вижу, тебе намного лучше.
– Еще как! – радостно воскликнула Марга. – Чувствую себя словно на свет заново родилась. Полна жизни и сил! И готова даже без оружия, голыми руками разорвать первого, кто встанет на нашем пути!
Образ пожилой счастливой четы задрожал и начал таять, неожиданная слеза скатилась по глубокой морщине.
– Может, тебе, девка, родить? Так… для разнообразия. – Яблоко обиженно хрустнуло, готовое вот-вот превратиться в желто-зеленую кашицу.
– Чего?.. – открыла ротик Вакара. – Мастер, с вами все в порядке?
– Идем. По дороге расскажу, как ты сюда попала и что нам сегодня предстоит, – сдержав себя, оторвал ладонь от раздавленного плода старый бор-От.
Во дворе их встретили эльфы с краснощеким и улыбающимся Ильд-Ми.
– Мастер, – не разжимая губ, проговорил Куп, – у нас две проблемы.
– Если ты о “золотых”, что выстроились у рва, так это уже не новость и еще не проблема. А что еще стряслось?
– Кажется, меня узнали… – воровато зыркая по сторонам, признался эльф.
– Боится, что его бабы побьют! – усмехнулся Заика. – Что, молодец, дел натворил и ни-ни под венец?!
Куп только скорбно посмотрел на земляка.
– Не признавайся до последнего, – успел шепнуть Айдо, заметив спешащую к ним монашку. – Нам нужна защита этих стен и помощь монастыря. Отпирайся…
– Вас мать Элизабет к себе зовет, – поклонилась женщина.
– По вашу душу пришли? – настоятельница кивнула на ставших лагерем солдат.
– Эти, что ли? – недоуменно протянул бор-От. – Понятия не имею! Может, просто мимо идут?
– Сударь, не морочьте мне голову, – устало вздохнула монашка. – Что вы такого натворили, если вынуждены скрываться от королевы, дорогие послы?
– Это они, а не мы… – поправил ее Куп.
– Да-да! – кивнул Заика. – Это все они, а мы – существа мирные, безобидные.
– Заткнись, – пнула его коленом в зад Вакара.
– Сударыня, прошу вас поверить на слово, но мы действительно послы Винетты Вильсхолльской. А эти люди не кто иные, как перебежчики на сторону врагов королевы. Заговорщиков то есть, – пустился в объяснения Айдо.
– И они стремятся уничтожить вас, потому как вы везете очень важные сведения и документы. Ведь так? – закончил а за бор-Ота мать Элизабет. – Очень хорошая сказочка. Но могли бы сочинить что-нибудь и поинтересней.
– Это к автору, – вздохнул Ильд-Ми и в наступившей неловкой тишине добавил: – Забудьте!..
– Хотите верьте, хотите нет, – начал по новой мастер боя, – но все это правда. А по поводу этих, – он кивнул на солдат, – если они ворвутся сюда, то они здесь камня на камне не оставят.
– Верю… В это я верю охотно, – улыбнулась старая женщина. – Только здесь одна неувязочка: ворваться сюда невозможно. Эти стены неприступны. У меня сейчас другой вопрос. Ты! – ткнула она в Купа. – Полтора года назад ведь именно ты приезжал сюда за Винеттой якобы по поручению ее отца?
– Не я! – честно признался эльф.
– Не ты? – недоверчиво прищурилась старуха.
– Честное слово, клянусь! – прохрипел эльф. – Чтоб мне… мужчиной не быть!
– Ох, смотри, малой, – погрозила пальчиком настоятельница, – не будешь!..
– Матушка-настоятельница, – к собравшимся, запыхавшись, подбежала монашка, – солдаты вас требуют.
– Все сразу? – поднял бровь Заика.
– Нет, один только. Он у самых ворот стоит, вас ждет.
– Раз ждет, значит, пойдем, поговорим, – стуча посохом по каменным ступеням, начала спускаться мать Элизабет и, внезапно остановившись, повернулась к посыльной: – Эй, а как он через ров перебраться-то умудрился?
Изрядно натрудив ноги, мы с братцем очутились на окраине леса только к рассвету следующего дня.
– Кушать-жрать хочу, – надоедливо сообщил тролль в сто какой-то раз за прошедшую ночь и сегодняшнее утро.
– Травку пожуй, – устало посоветовал я.
– И пить! – капризно надул губищи братик.
– Из лужицы хлебани, – за ночь эта и предыдущая фразы были отшлифованы мной до блеска.
– А еще родственник… – это от Дуди я уже тоже слышал. – И не козел я, слышишь?!
– Слышу, слышу… – принюхался я. В воздухе носилось что-то этакое аппетитное… но ужасно пережаренное.
– Еда!.. – подтвердил мою догадку троллик. – Завтрак готовят.
Переглянувшись, мы дружно ускорили шаг по направлению к цели. Осторожно ступая, мы выдвинулись из леса и растерянно замерли, глядя на…
– Завтрака не будет, да? – обиженно промямлил братец. – Все уже сгорело, да?
– Ага… – только и смог сказать я, рассматривая руины сожженной деревни.
Кое-где, хитро потрескивая и глядя нам вслед, еще горел огонь. Дымились обугленные бревна, выставляя напоказ закопченные печи. Было тихо… И именно так, как бывает, когда умирает стойбище, в смысле человечья деревня.
Мы шли по улице, что еще вчера была главной. Конечно, она и сейчас главная, только вот пуста, безлюдна и больше похожа на то, что обычно остается после разбойничьего набега.
– Гобло? – потянулся братец за своим двуручным резаком. Я лишь пожал плечами в ответ, вытаскивая из-за спины ахаст.
Если бы это были действительно гоблины или орки, то они увели бы скотину с собой. Ан нет – наверное, вся домашняя живность бродит вокруг пепелищ. Что-то здесь не так.
Мы вышли на площадь, и я вспомнил эту деревеньку: именно здесь, возвращаясь к Скорпо в Заблудший Лес, я походя и свернул шею королю Гиеру. За что он и оставил мне очаровательную памятку на ноге, которая время от времени заставляла меня хромать.
– Дуди, ты хотел пить? Вон колодец, – кивком головы указал я на водопой.
– А ты? – заспешил тролль.
– Пригляжу… а то мало ли что. – Пока братец набирал воду уцелевшим ведром, я внимательно оглядывался вокруг, высматривая хоть одну живую человечью душу.
– Брр-грх-гхххх.., – захлебнулся тролль, отбрасывая ведро в сторону.
– Ты чего?! – немедленно развернулся я к нему. Вместо ответа Дуди молча ткнул в расползавшуюся по земле… розовую лужу.
– Подожди! – Полный нехорошего предчувствия я подошел к ближайшему догорающему дому и, найдя нечто более-менее подходящее в качестве факела, вернулся обратно. Как можно осторожнее я свесился в колодец, освещая дно.
По осени у нас в стойбище битком набивают бочку с соленой водой свежими огурчиками, чтобы по зиме можно было полакомиться ими уже в малосольном виде. В этих краях вместо бочки используют колодцы, а вместо огурчиков – людей.
Заложив по обыкновению руки за спину, Яра терпеливо ждал настоятельницу, поглядывая на двор монастыря через смотровое окошко, оставленное открытым недотепами монашками.
В ожидании старшей монахини он с интересом обозрел ворота несостоявшегося “жилища” своих дедов.
Монастырь строился как неприступный замок, в котором можно было отсидеться от осаждающих врагов, имея малочисленный и даже необученный гарнизон. Яра был знаком с такими постройками: в свое время учитель Рат-Йэв хорошенько вбил в голову нерадивого подростка искусство постройки оборонительных сооружений.
Скорей всего, этот замок возводили науги, гномы далекого юго-востока, великие мастера на все руки. Именно в Науге придумали строить башни с опускающимся мостом, который в то же время служил и воротами. Сложная система блоков и водных резервуаров давала возможность управлять процессом спуска и подъема одному-единственному человеку. Регард знал, что дальше, за мостом, находятся тяжелые толстые ворота с решеткой, сломать которые никому не под силу. Конечно, сказывали, что был на днях один случай, когда именно эта хитроумно продуманная конструкция поддалась врагу. Но, как утверждают рассказчики, здесь не обошлось без сильнейшей магии и злого чародейства. Сын короля только улыбнулся этим россказням: он прекрасно был осведомлен о своеобразном свойстве фэла – взрываться, уничтожая и сметая все вокруг. Одного только не мог понять Яра: каким образом эта дрянь почти два года назад смогла попасть за стены божьего дома. И сколько же ее было, если эти стены, не выдержав, рухнули?
Перестав размышлять о всех перипетиях строительства, Регард постарался сосредоточиться на предстоящем разговоре с настоятельницей: было необходимо уговорить ее выдать беглецов. Конечно, у молодого человека, как и у каждого хорошего игрока, существовал свой козырь в запасе, но Яре не хотелось пускать его в ход именно сейчас. И не только потому, что последствия могли быть для него весьма плачевными, просто незачем раскрывать все карты раньше времени.
– Это ты хотел говорить со мной? – недовольный старческий голос вывел Регарда из размышлений.
– Добрый день, матушка Элизабет, – вежливо поклонился Яра. Капюшон еще скрывал его лицо.
– Кому добрый, а кому нет, – брезгливо поджав губы, ответствовала монахиня. – Что ты за гусь такой, не пойму я что-то. Ты бы тряпочку скинул, а? Рожу твою не могу рассмотреть.
– О, сударыня, конечно! – усмехнулся Яра, не спеша отбрасывая капюшон. – Вы уж простите меня, тетя Эли… совсем забыл о правилах хорошего тона.
Старуха впилась глазами в знакомое лицо, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.
– А я уж думала, что призраки являются только по ночам, – справившись с собой, она заговорила спокойным ровным голосом.
– Чего только в жизни не случается… – довольный произведенным эффектом снова улыбнулся Регард. – Предлагаю оставить вопросы на потом и сразу перейти к нашему делу. Чтобы вы не мучились догадками, скажу сразу: да, я сын короля Гиера и в скором будущем собираюсь сесть на трон вместо своей сводной сестрички.
– У тебя нет на это права. Хоть в тебе и кровь Гиеров, но все же ты незаконнорожденный. Попросту говоря, ублюдок.
– Ну зачем же так грубо, тетя Эли? Мне казалось, вам хотелось бы встретить смерть в уютной постели, а не на руинах выторгованного шантажом замка. У меня есть предложение: отдайте мне ваших гостей вместе с их жизнями, и я не буду сносить вашу богадельню до основания.
– Даже если тебе удастся совершить переворот, народ и дворяне не пойдут за ублюдком.
– Во-первых, королевским ублюдком. Во-вторых, народ подчинится кому угодно, лишь бы это была сильная мужская рука, а не пухлая женская ручка. И последнее: дворяне уже начали присягать мне на верность…
– Один трус не в счет. – И не обращая внимания на недоуменное лицо собеседника, продолжила: – Тебе не поднять королевство, дружок: кредиторы замучают. А ни денег, ни достаточной власти и связей у тебя пока нет. Да и в ближайшем будущем не предвидится…
– А как насчет винных подвалов королевского дворца, мать Элизабет? – Лицо Яры исказила злобная усмешка. – Что такое, сударыня? Что у вас с глазами? Или вы еще не оставили идею обогатиться за счет королей?
– Это не твои деньги… они принадлежат церкви… – прохрипела настоятельница.
– И именно поэтому вы и пытались заставить Винетту постричься в монахини? Чтобы после смерти нашего батюшки на законных основаниях завладеть королевством, дворцом и всем тем, что находится в его подвалах, ведь так? Не кажется ли вам, что это уже слишком: двести лет самого гнусного шантажа, которые довели Вильсхолл до нищеты, а затем еще и обобрать его до последней нитки!
– Если бы нам удалось задуманное, мы создали бы свое королевство, – мать Элизабет всю трясло, – страну, основанную на порядке и законе. Божьем законе!
– Сколько патетики, пафоса! И ведь все это ради блага народа Вильсхолла, не так ли? Закончим пустые разговоры. Вот мои условия: вы отдаете старого козла и его друзей. Живыми или мертвыми – мне без разницы. Взамен я оставляю вас в покое сейчас и в будущем, когда стану Регардом Вильсхолльским. Представляя, что творится у вас в голове, прямо сейчас ответа не жду – хорошенько все взвесьте, подумайте, не торопясь. Если до заката устраивающего меня решения не будет, штурмую монастырь.
– И ты осмелишься поднять руку на жилище невест Господа нашего?
– Если вы полагаете, что эти стены неприступны, то глубоко заблуждаетесь. Даже имея всего тридцать солдат, я возьму ваш монастырь. А по поводу последнего… Что же это получается, нам, помазанникам божьим, на чужих невест уже и посмотреть нельзя? А там как получится… где смотрины проведем, где свадебку сыграем…
Еще до экзекуции в деревне Яра путем нитей грани сумел отослать весточку Уча Игону – старому шаману северной орды. Как и было условлено заранее, резервная ватага орков ждала сигнала в северо-западных лесах королевства недалеко от подножия горной гряды. И сейчас, видя, как из-за деревьев нестройными рядами выходит сотня обещанных бойцов, молодой Гиер возликовал – теперь старому пню, еще носящему гордое звание “бор-От”, пришел конец. Как и его дружкам.
– Раненый Вепрь приветствует друга великого шамана! – поднял левую не то руку, не то копыто орк. – Мы здесь, чтобы исполнить долг чести, тэндх.
Яра только мысленно помянул всех уродцев царства Отродья: однажды Рат-Йэв разъяснил значение “тэндх”. Слово произошло от оркского “урод”. Так что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что имели в виду свинорылые, говоря о людях.
До Вепря дошло, что сказал он что-то не так. Сердце орка вздрогнуло от страха: шаман предупреждал его, что человечишка – великий воин, бор-От, а значит, шутки с ним плохи.
Регард все это понял по его глазам, заметавшимся из стороны в сторону.
– Вождь готов к бою? – пристально вглядываясь в морду орка, четко выговорил человек.
– Да, – чересчур усердно кивнул Вепрь, – где щал-тиа? Где враг? Орхсс готов к смерти и победе.
– Отлично! Но нам нужна только победа. Сержант, – обратился он к стоящему рядом Михаэлю, – через какое-то время опустится мост, поднимутся ворота и решетка. Как только это произойдет, вы сразу же атакуете.
– Простите, господин, но мне казалось, что вы хотели дать им время на раздумье.
– Правда? Что ж, сдержим слово… Тем более что до заката не так уж и далеко. Но поверьте мне, мать Элизабет скорее совершит грех самоубийства или еще того хуже – кинется в язычество, чем пойдет на уступку. В этой игре у нее свои цели. И по сравнению с ними мои – так… детская шалость на ярмарочном празднике.
– Будь у меня сейчас добрый эльфийский лук, я бы снял этого ублюдка прямо отсюда, – громко посетовал Заика, наблюдая переговоры Яры с орками.
– Не стоит сожалеть о том, чего не можешь сделать, – нравоучительно посоветовал мастер Айдо, облокотившись на край крепостной стены, – лучше подумай о том, каким образом они могут проникнуть в замок.
– Мастер, уж не считаете ли вы, что “золотые” на пару с хрюшками действительно пойдут на штурм, – хрипло рассмеялась Вакара, – эти стены неприступны!
– В пору бурной молодости я одно время тоже был наемником, – начал рассказывать бор-От.
– Вы дрались за деньги? – не поверил Ильд-Ми.
– Это было давно и не в этих краях. Нашу ватагу нанял целиком местный князек. У него случилась ссора с другим таким же князем. Этакая соседская размолвка между друзьями, что иногда происходит на веселом пиру из-за кусочка посочнее. Ну да дело в другом. Замок врага был хорошо укреплен и практически неприступен. В какой-то момент мы даже хотели отказаться от контракта – настолько безнадежным казалось дело. И вот мы уже были готовы уходить из-под стен, как кто-то из наших совершенно случайно обнаружил, что одна из стен дала трещину – замок был старым.
– Совершенно случайно? – усмехнулся Асама.
– Так оно и было, – кивнул мастер боя, – близко к стенам не подойдешь, могли подстрелить, да и ров к тому же. Просто у парня был очень зоркий глаз, вот он и разглядел то, что другие не увидели. Дождавшись ночи, несколько отчаянных ребят смогли подняться по уступам этой трещины наверх. После короткой схватки (их просто никто не ждал), потеряв лишь одного бойца, засланные опустили мост и открыли ворота.
– Поучительная история, мастер Айдо. – Оказывается, во время всего рассказа настоятельница была рядом. – Вы полагаете, что у этого мальчишки есть шанс захватить монастырь?
– Шанс есть всегда, – поклонился Айдо.
– Он требовал ваши головы. – Монахиня, встав рядом с бор-Отом, прищурившись, смотрела на вставшего лагерем врага. – Конечно, было искушение принять его условия, но…
– Вы не были уверены, что он сдержит обещание не трогать монастырь?
– А вы, сударь, не дипломат… – укоризненно покачав головой, мать Элизабет повернулась к собеседнику, – странно, что человека с таким несдержанным языком Винетта сделала своим послом. Хотя вы и правы… к сожалению. Я считаю, что, заполучив вас и ваших друзей, он не уйдет и попытается атаковать.
– Значит, в укреплении есть слабые места?
– Вроде нет. Но я прекрасно знаю его покойного батюшку, а мальчик характером, кажется, пошел в него. Так что он вывернется наизнанку и сделает все возможное и невозможное, чтобы захватить монастырь.
– А кто у нас батюшка? – влез в разговор Асама.
– Король Гиер, – просто сказала настоятельница, глядя на опускающееся солнце.
– Деревья Винг-Сая! – шумно выдохнул Куп. – А я еще ломаю себе голову, откуда я знаю этого малого!
– А говорил, не был здесь… – укоризненно покачала головой мать Элизабет. – Кто ж тебя, парень, за язык-то тянул, а? Всю жизнь себе поломал…
– В смысле? – оторопел эльф.
– Потом узнаешь, – махнула рукой старая женщина и снова повернулась к мастеру боя: – Если мы разобрались с родословной, то продолжим. Все не так просто, бор-От. Не знаю, поймете ли вы меня, но скажу так: веет от него… чем-то таким…
– Силой?
– Да… наверное. И еще… – Она так посмотрела на окруживших ее воинов, что те отступили назад, оставляя стариков один на один. – Я не ведунья, не ясновидящая. Но иногда и у меня случаются вещие сны…
– И что же вы увидели?
– Может, через год, а может, и через десять лет, но все здесь порастет травой, и, кроме тварей лесных, здесь не будет ни одной живой души. Монастырь падет, и холодный ветер будет гулять среди разрушенных стен и жилищ. Я не знаю, когда и из-за чего это случится. И мне очень хочется, чтобы сегодняшняя ночь не положила начало тому, что мне приснилось. Так что весь монастырь в вашем распоряжении, мастер. Сестры вооружены и собраны во дворе в ожидании ваших приказов. Спасите их жизни и тела, о душах побеспокоюсь я. И еще… – Настоятельница воровато оглянулась и зашептала на ухо бор-Оту: – Если ты, старый козел, спасешь их, убережешь монастырь и отправишь ублюдка следом за отцом, я открою тебе, как и ради чего молодой Гиер появился на сцене. И не думай, что все так просто – лично я не уверена, что сам он доживет до того дня, когда, сместив Винетту, сможет сесть на трон. Ты все хорошо понял?
