Текст книги "Врата фюрера. Апокалипсис волка"

Автор книги: Александр Рудаков

Соавторы: Ольга Грейгъ
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 26

Апостольская библиотека Ватикана

Встретивший Джузеппе Бутилльоне худой и высокий человек в малиновой сутане был предельно вежлив и проводил гостя в Апостольскую библиотеку Ватикана. Открытая после трехлетней реставрации, она действительно была достойна восхищения, и Джузеппе рассматривал перемены, словно новичок. Несмотря на то, что сейчас была включена только ночная подсветка и золото и пурпур не резали глаз, впечатление от такой почти сказочной красоты не меркло. Впрочем, гость не мог видеть эти палаты днем, чтобы было с чем сравнивать. А прежние его посещения, когда он работал над совместным проектом, связанным с политикой святого престола в области финансирования исторического наследия Древней Италии (такую тему ему посоветовал ведущий профессор курса), проходили весьма давно и при другом внутреннем состоянии. Тогда он, Джузеппе Бутилльоне, 29 лет от роду, на протяжении двух лет обучался в самом престижном мировом бизнес-инкубаторе – в London Business School.

Лондонская школа бизнеса не зря считается одной из лучших в мире. Здесь не только получают степень MBA, но и приобретают новые деловые связи. Важные знакомства происходят и в стенах заведения, и на чемпионате по регби, в многочисленных клубах по интересам, и даже на еженедельных вечеринках Sundown. Именно так рождается сообщество студентов и выпускников Лондонской бизнес-школы – своего рода элитный международный клуб. Тысячи человек, расставленных в ключевых промышленнофинансовых фирмах и группах по всему миру, готовы сотрудничать друг с другом по любым вопросам.

Провожатый вел его длинным коридором, пол в котором был выложен крупной черно-белой плиткой; так выложены полы в масонских ложах, – ехидно подумал гость из Москвы, имевший представление о подобных клубах. Внезапно – будто независимо от желания его самого – нахлынули воспоминания. Он: молодой, сильный, полный перспективных планов и надежд вступал в… орден Иезуитов. Мерцающие свечи, братья в черных сутанах и чувство причастности к неведомой тайной силе. Каменная резная готика куполом нависала над трепещущей душой, связывала неофита страшной клятвой с орденом Иезуитов кровью Христа. Тогда всё происходящее казалось ему фантастической игрой, в которую вовлечен он и его спящий, очарованный вселенскими тайнами, разум…

Гость оглянулся, не подслушал ли, не подсмотрел ли кто его мысли и воспоминания, и дернул плечами от досады на самого себя.

Джузеппе попытался отвлечься, и в следующий момент он уже поразился, что всё пространство: длинный коридор, сводчатый расписной потолок и тумбы-колонны, подсеченные вверху, в скрытых нишах, напомнили ему московское метро, куда он спускался на экскурсию.

Апостольская библиотека Ватикана была основана в середине XV века папой Николаем V, и к моменту смерти понтифика в 1455 году ватиканское собрание насчитывало 1.500 рукописных книг и считалось крупнейшим в Европе.

Сейчас в библиотеке хранится около 150.000 манускриптов, среди которых так называемый Ватиканский кодекс, один из древнейших и ценнейших экземпляров Библии. На сегодняшний день это хранилище обладает богатейшим собранием подлинных старинных рукописей и текстов, миллионами уникальных рукописей Средневековья и эпохи Возрождения. Ватиканская Библиотека разделена на три департамента: рукописи, печатные издания и нумизматический кабинет, каждый из которых разделен на более мелкие секции. Также имеются фотографические и реставрационные лаборатории, отдел информатики и секретариат. Услугами библиотеки пользуются ведущие ученые всего мира.

– Почему встреча назначена в библиотеке? – наконец задал вопрос гость, до конца не понимая цель своего прибытия именно сюда.

– Не считаете ли вы, что библиотека вносит огромный вклад во благо человечества? – не отвечая прямо на вопрос, полюбопытствовал провожатый. Джузеппе поразился подобной дерзости; жаль, что это не моя епархия, – вздохнул гость и смиренно согласился, благоразумно добавив:

– Меня восхищает бесконечная интеллектуальная составляющая вашего служения Господу. К тому же, если мне не изменяет память, несколько библиотекарей были избраны папами.

Приятно удивленный тонкой лестью, спутник стал более словоохотлив, признаваясь директору банка:

– Когда кардинал рукоположил меня во священника в кафедральном соборе, предстоятели не могли решить, отправить меня изучать высшую математику или святоотеческое наследие. Но в итоге было выбрано второе. Так что мы могли бы стать коллегами.

– Тогда может вы скажете, кто меня ждет на этой встрече, кроме тех, о ком я знаю сам.

– Уж не знаю, о ком вы знаете сами, но могу сказать, что наверняка вас познакомят с новым префектом Апостольской библиотеки монсеньером Лоренцо Манчини. Он имеет большой опыт работы в миланской Амвросианской библиотеке, а это, если вам интересно, двоюродная сестра нашего книжного фонда, наследия Папы Римского. Многим жаль, что Амвросианская библиотека, находившаяся под властью Святейшего Престола, более тридцати лет назад стала автономной. Но это не мешает, как и прежде, приглашать лучшие силы из той обители человеческого ума сюда, в эти божественные пенаты. А библиотекари, ставшие Папами, о которых вы упомянули, – Анджело Май, Джованни Меркати и Ахилле Рати, и все трое перешли из Амвросианской библиотеки в Ватиканскую.

Любопытно, – отмечал про себя Джузеппе Бутилльоне, – неужели он удостоится чести быть знакомым с будущим папой римским? Это следовало учесть; чем, как говорят, кто не шутит.

Он не стал признаваться, что некогда здесь, в библиотеке, работал его дальний родственник, который и поспособствовал тому, что будучи молодым человеком, студентом Лондонской школы бизнеса он смог, прилетая в Рим, попасть сюда, в это уникальное хранилище рукописей и книг. Знал ли об этом профессор, подсказавший тему, связанную с Ватиканом? Наверняка, – благодаря своему жизненному опыту, был уверен Джузеппе. Но эта уверенность относилась к области, закрытой ото всех, таящейся глубоко-глубоко в сердце. И то, что тайна сия могла вскрыться, беспокоило его больше, чем смерть нацистского отпрыска фон Краузольда и всё богатства Третьего рейха, вместе взятые…

Кардинал-библиотекарь отворил дверь небольшой комнаты, и они очутились в помещении, напоминающем читальный зал: парты-столы, стеллажи, заставленные книгами, снабженными после недавней реставрации компьютерными чипами – в целях сохранности ценных фондов от воров в ранге священнослужителей и приезжих именитых ученых. Благодаря современной системе климатического контроля в помещении было достаточно свежо, но не холодно. Миновав читальный зал, они свернули в проход между стеллажами и оказались у внушительной дубовой двери.

– Вам сюда, – сказал провожатый и, постучав, кивнул Джузеппе головой в знак приятного знакомства и одновременно – расставания.

– Grazie eminentia, – поблагодарил гость, входя в тихую, уютную комнату, где среди картин и драпировок уже присутствовали посетители, расположившиеся в глубоких креслах.

Джузеппе Бутилльоне ждали двое: президент Банка Святого престола Рокко ди Чента и незнакомец, оказавшийся, когда их познакомили, тем самым префектом Апостольской библиотеки, о котором так кстати упомянул приведший его сюда кардинал.

– Не станем тянуть время, – распорядился ди Чента. – Всем нам понятно, что произошла большая неприятность, в результате которой мы потеряли ценного клиента, вернее, ценные сведения, хранившиеся у клиента.

– Да, это так, – подтвердил пожилой монсеньер.

– Но вряд ли получение ценных сведений полностью зависело от нас, – попытался оправдаться прибывший.

– Конечно, – парировал глава ватиканского банка, – но вы же приставили своих людей к объекту не для того, чтобы с ним что-то случилось? Или я ошибаюсь?

Тон Рокко не сулил ничего хорошего. К тому же Джузеппе никому не говорил, что просил своего знакомого сделать такое одолжение и проследить за фон Краузольдом. Откуда же стало всё известно?

– Вы понимаете, что, подключив к делу какого-то юнца, вы поставили под удар всю долго планируемую операцию. Но что еще хуже: юнца-неонациста!

Голос банкира готов был вот-вот сорваться, однако в следующую минуту ди Чента взял себя в руки и, стараясь проявлять максимум любезности, обратился к префекту:

– Здесь, в хранилищах библиотеки, уже подготовлены места для принятия ценных рукописей и книг, изъятых нацистами в европейских странах и вывезенных в годы войны. Мы, – голос Рокко вновь обрел стальные нотки, – целых шестьдесят лет потратили на то, чтобы найти концы, ведущие нас к сокровищам; да, Джузеппе, сокровищам не только материальным, но духовным (тут Рокко поднял вверх палец, как бы ища подтверждения у Господа Бога).

– Думаю, наш гость знает или слышал, что нацисты в первую очередь искали рукописи оккультного, эзотерического характера, – осторожно подбирая слова, сказал префект.

Джузеппе был осведомлен, что нацистов также весьма интересовали секретные подземные хранилища и банки Ватикана; но он не озвучил это. Вместо этого гость произнес:

– Но разве Ватикан на протяжении веков не боролся с оккультной ересью, не преследовал магию?

– Вы правы, но ведь это же очевидно для такого человека, как вы, допущенного к…

Тут монсеньор Лоренцо Манчини замолчал, не спеша определить, к чему конкретно допущен Бутилльоне, и его выручил ди Чента:

– Монополия на знания всегда делала Ватикан могущественным. Отобрав нацистские сокровища, в том числе, естественно, и материальные, как то: шедевры живописи, раритеты археологии, артефакты церкви и реликвии монарших домов, – Ватикан смог бы обрести утерянные позиции и даже, возможно, подняться на новую ступень влияния в мире.

– Да, мы могли бы заняться возвращением некоторых раритетов их национальным правительствам в обмен на уступки нужного нам рода… – тихо добавил Манчини. – Эти сверхценности должны были достаться Ватикану, и никому более.

– Но, уважаемый монсеньор, – сдерживая негодование, говорил Джузеппе Бутилльоне, – меня не в чем упрекнуть, я старался во имя нашего общего дела. Попросив своего молодого московского приятеля проследить за объектом, я не давал распоряжения причинять ему вред. И я готов поклясться, что молодой человек следовал моим рекомендациям.

– Но почему неонацист?

– Да хотя бы потому, что как раз у него не могло возникнуть искушения убить клиента.

Бутилльоне всё никак не хотел называть убитого по имени, чтобы – он знал – его признания о причастности к этой истории не были бы записаны на подслушивающую аппаратуру. А в том, что Ватикан буквально напичкан подобными устройствами, он даже не сомневался.

– Но если узнают наши недруги, что вы водите дружбу с неонацистом?! А если об этом напишет пресса? – скандала не миновать!

– Да, в самом деле, – потребовал ди Чента, – объясните, откуда у вас подобные знакомства.

Всё это было бы странно, но будущий глава московского банка Santander знал Володю– Wolf 'а еще мальчишкой, когда его семья приняла россиянина в рамках международных программ по обмену (мода на подобные поездки за границу детей из России появилась в начале 90-х годов XX века, после развала СССР). С тех пор парень несколько лет подряд гостил в итальянской семье. Правда, с родителями Владимира дружеские отношения со стороны старших Буттильоне никоим образом не поддерживались.

С тех пор, как Бутилльоне прилетел работать в страну «медведей и водки», они встретились лишь дважды: солидный господин и молодой бритоголовый крепыш. Бутилльоне, узнав о пристрастии парня, честно признавшегося в этом, вначале был шокирован, но после подумал, что всё может быть и к лучшему. Получив же уведомление о встрече с фон Краузольдом, он по собственной инициативе привлек к делу Володю, пообещав своему товарищу, что если клиент в оговоренный срок в целости и сохранности приедет в бизнес-центр «Зенит Плаза», чтобы навести визит его банку, и их разговор пройдет гладко, то парень сможет оказаться в списках студентов испанского университета Cadiz, с которым банк под держивает тесное сотрудничество в рамках заявленной программы «Университеты Сантандер». Прекрасная возможность для юноши, могущего изъясняться по-итальянски и, как выяснилось, еще немного по-испански и по-немецки, – и которому, возможно, надо будет на какое-то время скрыться. Как там говорят русские: да-да, чем черт не шутит… и – жизнь такая полосатая штука…

– Ну а то, что увлекается нацизмом, так это возрастное, как болезнь, пройдет. Мы тоже в юности были неформалами.

– Не утверждайте за всех присутствующих, – спокойно заметил монсеньор. – Конечно, наш папа тоже… впрочем, это не важно.

– Ладно, возможно, не всё так страшно, как мы думаем, и вы совсем не причастны к трагической развязке. Но водить дружбу с наци – это выше всякого понимания.

– Дружбы как таковой нет, – отрезал Бутилльоне, с облегчением чувствующий как вновь почва под его ногами становится твердой, – и никогда не было. Моя опека над парнем – сродни богоугодному увещеванию. Мы должны уметь прощать людские слабости. И, может быть, когда он ребенком переступил дом моих родителей, его вело к нам божественное провидение?

Теперь надо быть трижды осторожным, – думал про себя гость из Москвы; если они узнали о двух встречах с человеком, не входящим в близкий круг, значит, они смогут когда-нибудь узнать и о его настоящей тайне… Но не время думать о мучительной душевной инквизиции, никак не время… И тогда, вспомнив на досуге читанную новость, он добавил, скрывая язвительность:

– «Daily Telegraph» недавно сообщала, что Адольф Гитлер вдохновляет студентов индийских бизнес-школ.

Индийские книготорговцы утверждают, что продажи «Mein Kampf» стремительно растут, а студенты бизнес-школ воспринимают нацистского диктатора как гуру в области менеджмента. Разве не странно, что труд Гитлера в нашем XXI веке стал пособием по самосовершенствованию и стратегии управления для тех, кто готовится стать бизнес-лидером? Я не стану дискутировать о Вере и золотом тельце, но вы же не можете отрицать, что будь Сын Господа сегодня жив, он бы вновь, как два тысячелетия назад, принялся изгонять торговцев из Храма… И остался бы в этом божьем государстве Банк Ватикана – большой вопрос, для меня лично…

– Ну-ну, – примирительно заговорил Рокко ди Чента, ведь он всегда с симпатией относился к своему протеже, и на сей раз не стал затягивать конфликт. – Однако нам всем надо подумать, как вернуть сведения, которые имелись у убитого.

– Но может у папы остались… так сказать, связи… или те, кто знал его в молодости, могут нам помочь…

В этот момент Джузеппе показалось, что одна из драпировок, возможно, скрывавшая собой нишу в стене, зашевелилась, и оттуда послышался глухой голос тайно присутствовавшего при беседе:

– Излишние рассуждения в этой скользкой теме не принесут ничего хорошего не очистившим свою душу от греха и не возросшим духовно, ибо станут только лишь очередной лазейкой для бесовских искушений безверия…

Глава 27

Москва, Кутузовский проспект – Рим, Ватикан; ночь

Над мегаполисом рассеивалась мгла, когда Александр по ночной трассе Ml наконец въехал в Москву. Ольга мирно посапывала в машине, черты ее лица резко заострились, что на мгновение вызвало в сердце мужчины жалость. Но жалости его как раз не учили. Шкода плавно притормозила у очередного светофора, чтобы на зеленый сигнал вновь спешить к дому на Кутузовском, где жила журналистка.

Осмотрев двор и входы в подъезды и не обнаружив ничего подозрительного, Звездочет разбудил Хлебникову. Журналистка в полусонном состоянии поднялась на свой этаж, пошарила в сумочке в поисках ключей, уловив смутно, что что-то явно не так, вынула ключ и тихо, стараясь не шуметь, отперла дверь. Александр, отстранив женщину, и достав пистолет, быстро прошел в квартиру. Затем выглянул, чтобы впустить испуганную Ольгу. Под ноги ей бросился СэрГрэй.

– Пистолет? У тебя есть пистолет? Почему же ты его не использовал там… в доме?

Она была не просто испугана, но шокирована, и еще плохо соображала от усталости и постоянных волнений.

– Всё в порядке. Не бойся. Пистолет был в машине, я не хожу в дом Божий с оружием.

– Но то был не дом Божий… а дом твоего друга, ведь так?

– Всё обошлось, чего переживать. Никто не использует оружие без нужды, кроме психов. Я был в доме… после, когда вернулся за машиной. Все живы-здоровы.

Ольга с облегчением вздохнула. Гора с плеч.

– А…?

– А они убежали.

– Ты думаешь, они еще нам встретятся?

– Не могу тебя утешить: не они, так другие обязательно встретятся.

Ольга, втайне перебирающая некую мысль в голове, остановилась, чтобы сосредоточиться и, внезапно понимая, открыла сумку. Там, где должен был лежать предсмертный подарок Якова Сигизмундовича фон Краузольда, имелась лишь вспоротая подкладка. У нее перехватило дыхание, Ольга сообразила, что кроме как ее спутнику, никому не пришло бы в голову рыться в ее вещах, и к тому же он имел прекрасную возможность, когда она, убаюканная хаотичным звоном призрачных колоколов, провалилась в сонное забытье. В ярости она подняла руки и бросилась на мужчину.

Александр перехватил ее за запястья и, удерживая крепкой хваткой, легонько оттолкнул. Она сразу почувствовала его силу, но не пыталась сдаваться, хотя в итоге ей пришлось угомониться.

– Предатель! – в отчаянии выкрикнула журналистка.

– Не разбрасывайся словами, – предупредил Александр.

– Ведь я могу сказать, что ты лгунья.

Немного подувшись, она наконец применила женскую логику: одна голова – хорошо, но две – лучше, а еще лучше – умная мужская и хитроумная женская.

– Ладно, твоя взяла. Что ты будешь теперь делать?

Александр неспешно достал из кармана то, что недавно было сувениром, превращенным в экспонат для коллекции Амзы, повертел в руках и, уточнив, что магнит приклеен ясновидящей подругой, с помощью кухонного ножа аккуратно снял круглую железку с тыльной стороны янтарной безделушки.

– Это то, что ты получила от своего гостя?

Она только кивнула, спросив:

– Как думаешь, что это?

– У тебя лупа есть?

– Что?

– Ну лупа, увеличительное стекло.

– Да, где-то есть.

Ольга порылась в ящиках письменного стола и извлекла на свет лупу. Он внимательно, со всех сторон осмотрел находку.

– Видно что-нибудь? – с нетерпением спрашивала журналистка.

Вместо ответа он протянул предмет ей, передав и лупу. Она поднесла всё ближе к глазам, пытаясь рассмотреть хоть что-то, до сего момента невидимое. Ольга даже подошла к столу, включила настольную лампу и склонилась, изучая. Затем настала очередь ее спутника. Вдруг он скомандовал:

– Иголку, булавку, что-нибудь острое!

Она принесла булавку. Он, втыкая острый конец в глаз одной из кошек, где, как оказалось, было неглубокое отверстие, задержал дыхание в надежде, что что-то обязательно должно произойти. И Звездочет не ошибся! Внутри непрозрачного янтаря сработал крохотный механизм, выпуская то, что было хранимо от любопытного взгляда. Оказалось, что в пластине хранилась небольшая компьютерная флешка.

Осталось только включить компьютер, чтобы разгадать тайну убитого.

* * *

В этот или другой момент той же ночи в комнате Wolf’a зазвонил телефон. По сигналу вызова он понял, что звонок поступил на аппарат, подаренный ему «большим человеком» – главой московского банка Сантандер для экстренной связи с ним, и только с ним. Все остальные звонки с телефона запрещались, и парень следовал уговору неукоснительно. И если Джузеппе Бутилльоне набрал этот номер так поздно (или уже рано?), значит, случилось что-то непредвиденное. Владимир нажал вызов и приложил трубку к уху.

* * *

Когда таинственный голос, звучавший из-за тяжелой портьеры, так и не предъявил своего обладателя, а находившиеся в комнате услышали как негромко там же, за занавесями, захлопнулась створка, они переглянулись. Никто не задал вопрос, был ли это сам папа или доверенный папский прелат, казалось, ни у кого не было сомнений относительно тайно присутствовавшего.

Префект Ватиканской библиотеки вскоре также выказал желание покинуть финансистов, и, напутствовав их святейшим благословением, монсеньор Манчини скрылся за дубовой дверью, выйдя в помещение, похожее на обычный читальный зал.

– Пожалуй, нам тоже не стоит больше здесь оставаться. Поужинаем лучше и отправимся на отдых. Пойдем, там и поговорим о наших с тобой делах.

.. Машина Рокко ди Чента с водителем дожидалась своего хозяина, и когда тот появился в сопровождении Джузеппе Бутилльоне, водитель вышел и услужливо открыл дверцу перед патроном. Следуя указанию Рокко, водитель отвез их в самое ближайшее место, буквально пешком дойти – в Residenza Paolo VI, отель, расположенный прямо на территории монастыря на площади Святого Петра.

Они поужинали в практически пустом зале, после чего перешли на летнюю террасу, выходящую на площадь с фонтанами. Сев за маленький круглый столик, они наслаждались ночной прохладой; Джузеппе, давно не бывший на родине, с упоением вдыхал запахи вечного города. Здесь, в обстановке элегантного интерьера, ненавязчиво воссоздающего эпоху Людовика XIV, хотелось пребывать, не считаясь со временем. И, следуя порыву, Бутилльоне заказал бутылку Bolgheri Sassicaia Tenuta San Guido. Сассикая, одно из самых дорогих и высоко ценимых итальянских вин, впервые было произведено в 1944-м, когда страна еще находилась под фашистской оккупацией. Англо-американские войска, продвигаясь с юга, освободили итальянскую территорию 2 мая 1945 года, и только тогда Вторая мировая война для Италии закончилась. Но эти события вовсе не мешали графу Марио Инчиса делла Роккета создавать свой великолепный напиток. Джузеппе Бутилльоне ценил это вино прежде всего потому, что оно производилось исключительно в провинции Ливорно, откуда он сам был родом. Будучи человеком высокообразованным, к тому же работая в России, Джузеппе гордился познаниями, что его родной г ород стал площадкой, на которой когда-то развернулась трагическая любовная драма для одной русской княжны. Красавица княжна Тараканова, объявившая себя дочерью Императрицы Елизаветы Петровны и графа Разумовского, претендовавшая на русский трон, была выманена из Ливорно, где нашла прибежище. Тогда русский адмирал с шотландскими корнями Сэмюэль Грейг разыграл целый спектакль в италийском духе, влюбив в себя княжну, и, обещая ей заступничество, заманил на свой флагманский корабль «Исидор». Где заговорщица была вероломно арестована графом Алексеем Орловым и тогда же, в 1774 году доставлена из Ливорно в Кронштадт.

Банкир Джузеппе также был в курсе, что в его родном Ливорно на стапелях Odero Temi в 30-е годы XX века, исполняя заказ советского лидера Сталина, был построен самый быстрый эскадренный миноносец лидер «Ташкент». Через много лет после войны в узком кругу ходили слухи, что в постройке корабля для Советов были применены внеземные технологии, секреты которых будто бы от Высших Неизвестных Учителей знали и нацист Гитлер, и коммунист Сталин, и, возможно, даже свой итальянский фашист Муссолини.

Хорошо было бы рассуждать о преходящих исторических тайнах, наслаждаясь насыщенным вкусом любимого вина, и, поворачивая бокал, любоваться переливами красного, рубинового и гранатового оттенков в свете горящей свечи, элегантно расположенной в узкой стеклянной вазе. Кремовые плотные шторы интимно отгораживали сидящих, не закрывая, впрочем, ночного пространства, укутавшего памятники и здания на территории Ватикана.

Неисповедимы пути Великого Всевышнего, – наслаждаясь долгой паузой, думал Бутилльоне, переключившись на местные красоты, закрытые мглой. С его места был хорошо виден подсвеченный купол базилики Сан Пьетро, кажущийся в ночи огромным изумрудом. И все это крохотное божье пространство с атрибутами великого государства возникло не само по себе, а подмяв остатки иной культуры и магии. Ведь Христианство базируется на колдовском фундаменте древних этрусков и тайных познаниях жрецов.

Ватикан – папская резиденция в Риме; сам папский дворец расположен на Mons Vaticanus – Ватиканском холме к северо-западу от Тибра, у храма св. Петра. По-латыни слово «предсказание» звучало как «ватиниций». Так называли холм, где совершали колдовские обряды сначала этруски, а после и жрецы Древнего Рима. Именно здесь, на одном из семи римских холмов – Монте-Ватикано или Моне Ватиканус и проживали «ватикании», жрецы храма Аполлона, предсказывавшие будущее.

Теперь на этом священном холме находится религиозная столица мира Ватикан. На его территории размещено 11 музеев, 5 картинных галерей и великолепная библиотека. Музеем можно считать и знаменитую Сикстинскую капеллу, главным украшением которой является фреска великого художника Микеланджело Буонарроти «Страшный суд».

Но религиозные жрецы современности все еще владеют давними тайнами, скрытыми от человечества, – убаюканный легким ужином и прекрасным вином, размыслил для себя Бутилльоне. К сожалению, его мысли прервал ди Чента, попросивший (что подразумевало приказ) как можно точнее рассказать о том, что произошло в Москве, и где, по его мнению, может быть искомая информация. После чего глава московского банка Сантандер набрал номер своего знакомого Володи по кличке Wolf.