Текст книги "Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации"

Автор книги: Александр Никонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Вторая, несоизмеримо большая часть научного сообщества – это исполнители, выполняющие указания экологических террористов: их пособники, слуги и пропагандисты. Так называемое “научное сообщество”. Без научного руководства экологическими террористами они безопасны».

Что ж, поиск врагов и их пособников – черта для охранительного сознания весьма характерная. Все зло от врагов, стоит только врагов умертвить, как все наладится! Но как же быть с научной деятельностью? Свернуть всю науку? Именно так:

«Нам не нужны новые открытия. Нам нужны свежий воздух, чистая вода, настоящая пища – а значит, здоровые дети… Экология должна стать оружием против безответственной науки. Вот это и называется Новой экологической доктриной, суть которой сводится к четкой и правдивой формуле: либо ученые до конца уничтожат человечество, либо человечество уничтожит ученых…»

Думаете, это пишет неадекватный сумасшедший? Да, безусловно. Автор сего манифеста и учредитель экологически-православной партии – бывший миллионер, а ныне овцевод Герман Стерлигов. Подобные психи были и есть во все времена, как в любом организме присутствуют болезнетворные микроорганизмы. Дело не в отдельном сумасшедшем. А в том, что находятся люди, которые его поддерживают:

– «Уважаемый Герман Львович, я согласен с Вами во многом и однозначно. За чистоту Природы, за ее защиту. Однако важно осознавать, насколько губительно для Природы промышленное животноводство, и насколько губительно для душ мясоедство – по сути не что иное, как поедание плоти умерщвленных Божьих созданий. Можно ли быть мясоедом и одновременно с этим защитником Природы? Я убежден, что нет»;

– «Герман, напишите контакты представителей в Украине (да и для других стран кому-то понадобится), есть ли уже какая-то оформленная ячейка в Украине? Можно ли здесь присоединиться к ЭП? У меня есть возможность популяризировать, как смогу, подобные идеи и информацию в Интернете, с удовольствием этим займусь в волонтерском порядке. Большое вам спасибо за все, что вы делаете, что не боясь рубите правду в эфире, наверняка количество людей, кому вы глаза открыли, уже тысячами измеряется… Слава Христу!»

Вы, кстати, обратили внимание, как тяготеют друг к другу эти идеологии – религиозный фундаментализм, радикальный экологизм и красно-коричневый национал-патриотизм?… Это не случайно. У них один генезис. И мы позже в этом убедимся.

Глава 3. Даже тишайшие из тишайших…

Вы еще под впечатлением от программы экологической партии? Ее появление – прекрасная иллюстрация к тезису о том, что эпохи кризисов приводят к росту числа сумасшедших. И у самых оголтелых и неадекватных фанатиков вдруг откуда ни возьмись появляются тучи адептов. Фанатичных и потому крайне опасных. У Стивена Кинга есть про это неплохой рассказ. Там в результате научных экспериментов с параллельными пространствами из открывшейся дырки в параллельный мир на Землю начали толпами валить ужасные твари. И, как это всегда бывает, зверски пожирать людей. Маленький американский городок, где все это случилось, оказался отрезанным от остального мира отсутствием связи и кишащими вокруг тварями. А люди спрятались от тварей в местном магазине. И среди них оказалась одна религиозно-христианская фанатичка, которая начала толкать речи о конце света и читать библию. Вначале отношение к ней у людей было вполне здравым – над ней смеялись и на нее не обращали внимания. Однако чем хуже становились дела и напряженнее обстановка, тем большее количество людей собиралось на ее «лекции» и истерические призывы. Религиозное сумасшествие распространялось все больше и больше, уже начали раздаваться призывы о поисках виновных и принесении их в жертву господу. И одного «виновного» даже нашли и в жертву кровожадному христианскому богу принесли. По счастью, у людей, сохранивших трезвый ум, оказался револьвер, и они эту кликушу просто пристрелили. Но паства осталась.

Паства в эпохи кризисов растет и радикализуется. Паства любых религий – и традиционных, и социальных, типа коммунизма или эколожества. Дремавшие семена вдруг дают уродливые плоды. Ибо нет изначально неагрессивных религий, включая мировые. Хотя бы потому, что всякой религиозной мелочи, чтобы выжить и вырасти до мировой религии, нужно проявить недюжинную активность! А уж потом, став официальными, религии меняются и цивилизуются вместе с развитием общества. Много ли общего у прежних христиан, громивших Александрийскую библиотеку и сжигавших ученых, с современным тихим интеллигентом, заумно рассуждающим об интимности и ненавязываемости христианской веры, отрицающим «институт РПЦ МП», а также смело выдающим свои личные интеллектуальные трактовки древних религиозных текстов? Религия в устах современного интеллигента – это вырожденная религия. Потому что религия настоящая – это идеология. То есть оружие.

– А как же буддизм? – подняв на меня черные влажные сливы, спросит проникновенная столичная барышня, сидящая в окружении позвякивающих колокольчиков и дымно курящихся ароматических палочек.

Да, буддизм нынче многим симпатичен. Голливудские актеры толпами туда бегут. И вся прогрессивная мировая общественность очень сочувствует изгнанному далай-ламе и очень не сочувствует коммунистическому Китаю, завоевавшему Тибет и прогнавшему добрых, кротких буддистов в дальние страны.

– Буддизм – это, по сути, и не религия вовсе! Это философия. В буддизме даже бога нет, – вновь слышу я звенящие колокольчики в колышащемся дыму. И потому специально посвящаю эту главку буддизму. Чтобы уж никаких иллюзий не осталось.

Итак, буддизм – это «философия». Но беда диких людей в том, что любую кроткую философию они превращают в агрессивную религию, чему лучшее доказательство – волшебное преобразование христианства. Вот уж воистину чистый эксперимент! Берем рафинированно пораженческую доктрину, требующую даже не сдаваться врагам, а возлюбить их, подставить для побоев вторую щеку, – да вбрасываем ее в котел социума в качестве главенствующей государственной идеологии. И тут же получаем на выходе при полной покорности в теоретической базе ярую агрессивность на практике. Погромы храмов конкурирующей идеологии, внедрение кроткого христианства огнем и мечом, поиск внутренних врагов с жесточайшим их подавлением в виде средневековых пыток и костров. При этом обойти строгие запретительные догматы ради желания поубивать ничего не стоит – кидается прямой провод мимо предохранителя, и все тут. Господь велел терпеть? Ну, так это он велел нам терпеть притеснения от наших личных врагов! А вот врагов бога необходимо выжигать каленым железом! Защитим веру святую и господа нашего силой!… Они ведь такие слабые – господь и вера, – что нуждаются в защите этих мелких, смертных, короткоживущих существ с ножиками. Которые режут друг друга во славу господню.

Поэтому вернемся к буддизму. Кроток ли он? О! Буддизм не менее кроток, чем христианство!

Наши западники любят напоминать, что рабство у русских было отменено только в середине XIX века – какой позор! Славянофилы легко отбивают этот наезд: «Ну и что? В светоче демократии – США – рабство было отменено в то же самое время!» Но есть место на планете, где рабство было отменено на сотню лет позже, в середине XX века. Это место – Тибет, колыбель буддизма. И отменено рабство было только после вторжения в Тибет Китайской народной армии. Китай, считающий Тибет своей временно отпавшей частью, присоединил его к КНР, заодно упразднив там рабовладение. Причем, по данным некоторых исследователей, рабы в Тибете составляли до 90 % населения. И обращение с ними было совершенно жутким.

Как пишет американский автор Фостер Стоквелл, долгое время проживший в тех краях и посвятивший истории Тибета целую книгу, «все монастыри владели огромными земельными наделами и большим количеством крепостных. Эксплуатация, которой подвергались последние со стороны духовенства, была ничуть не менее жестокой, чем со стороны светских феодалов.

Вплоть до самой смерти крепостные были лишены малейшей свободы. Как они сами, так и их дети беспрепятственно передавались в дар, продавались или обменивались на тот или иной товар. Фактически хозяева рассматривали их не иначе как “говорящий скот”. Любопытен в этой связи инцидент, имевший место не далее как в 1943 г., когда высокопоставленный аристократ по имени Цемон Норбу Вангьял продал 100 крепостных монаху из Дрепунга по 4 серебряных доллара за человека.

В случае утраты крепостным трудоспособности хозяин забирал всю его собственность, включая скот и сельскохозяйственный инвентарь. При побеге с последующей поимкой одна половина собственности беглеца доставалась задержавшим его лицам, а другая – владельцу. Обычным наказанием в таких ситуациях была порка, однако иногда применялась и смертная казнь.

Помимо этого имели место и такие методы наказания, как вырывание глаз, отсечение ступней или рук, сбрасывание со скалы, утопление и отрубание головы». А также хоронили заживо, добавлю я.

По Тибету бродило огромное количество слепых, одноруких или одноногих изможденных людей, одетых в рванину. Это были наказанные за малейшую провинность рабы. Сохранились фотографии десятков чаш и кубков, сделанных тибетскими ламами из человеческих черепов, амулеты из засушенных человеческих рук также имели широкое хождение. Фашисты когда-то сдирали и выделывали на абажуры человеческую кожу, и весь мир ахает от ужаса. Но то же самое делали тихие буддисты, и об этом предпочитают не знать. Местная аристократия приносила далай-ламе на праздники сувениры – мумифицированные руки и ноги, вяленые человеческие желудки, лоскуты снятой с рабов кожи… И все это происходило во второй половине XX века!

Ну, и кто после этого поверит, что в войнах между собой буддисты проявляли больше милосердия?

Доктор философии М. Паренти отмечает: «Исторический взгляд… открывает тот факт, что многие формы буддизма не были свободны от доктринального фанатизма, а также от жестоких эксплуататорских практик, характерных для других религий. В Шри-Ланке существует легендарная и почти святая история о триумфальных сражениях, которые вели буддистские короли прошлых времен. На протяжении XX столетия буддисты яростно и жестоко воевали друг с другом и с не буддистами – в Таиланде, Бирме, Корее, Индии и в других местах. В Шри-Ланке вооруженные столкновения между буддистами– сингалезами и индуистами-тамилами унесли многие жизни с обеих сторон. В 1998 году Госдеп США опубликовал список из тридцати наиболее жестоких и опасных группировок экстремистов. Половина из них – религиозные группы, в особенности мусульманские, еврейские и буддистские».

Как видите, в своем фанатизме буддисты ничуть не уступают исламистам и христианам. Если вспомнить, что в Израиле монахи разных христианских конфессий, призванные своим Господом подставлять вторую щеку под удар, с завидной периодичностью устраивают жестокие драки друг с другом, причем прямо в храме Гроба Господня, то чему удивляться, если то же самое творят и буддистские монахи? В Южной Корее в 1988 году состоялась массовая драка не поделивших между собой деньги буддистских монахов, которые увечили друг друга с помощью бейсбольных бит и бутылок с коктейлем Молотова. В 2007 году в Лхасе буддистские монахи подрались с полицией. В 2005 году в Таиланде несколько послушников были даже выгнаны из монастыря за жестокую драку с послушниками из другого монастыря, которых те много лет ненавидели.

В декабре 2012 года толпа буддистских монахов из 80 человек разгромила протестантскую церковь на юге Шри-Ланки. Накануне этого события толпа гневных верующих посетила пастора и потребовала прекратить христианские богослужения как оскорбляющие чувства верующих. Тот заявил, что по конституции страны всем предоставлено право на свободу вероисповедания. Результат – разгром храма, при котором от толпы буддистов пострадали даже два полицейских из восьми, защищавших храм. Интерьер храма был разгромлен, автомобиль пастора тоже, а самого пастора – в лучших традициях ислама (!) – буддисты забросали камнями и следили за тем, чтобы ни одна местная больница не приняла его на лечение. Так что вопрос о природном миролюбии буддизма можно закрыть. Нет «от природы» миролюбивых религий. Религию учит миролюбию только социальный прогресс.

Не религия умиротворяет и облагораживает людей, а наоборот. Потому что религия, как любая идеология, претендующая на абсолютную истину, является оружием, в какие бы слова при этом не рядилась – хоть в речи о прощении врагов. Христианство, ислам, коммунизм, феминизм – все эти идеологические конструкции суть кистень для пробивания головы конкурентам. Идеологии служат для объединения своих против чужих. И совершенно неважно, с классической религией мы имеем дело или с неоклассической – типа коммунизма, радикального экологизма или радикального феминизма. Отличительным свойством религиозного сознания является не вера в Высшие силы или Бога (у буддистов, например, бога вообще нет), а упертость и некритичность мышления. Плюс слепая убежденность в Истинности своего мировоззрения. А также ненаучность построения самого здания идеологии. Тот же коммунизм, который так кичился своей научностью, фактически таковой не являлся. «Учение Маркса всесильно…» – писал Ленин. И, как любое учение, марксизм имеет:

– своих учителей в виде святой троицы – Маркса, Энгельса, Ленина (их даже изображали всегда в виде трехпрофильного трехглавого дракона);

– свои святые мощи, лежащие в гробнице (построенной, кстати, по мотивам восточных зиккуратов);

– свое священное писание, на которое при подготовке диссертаций и дипломов должен был ритуально ссылаться во введении к работе каждый соискатель;

– свой рай, перенесенный, правда, из пространственных координат во временные (с неба в будущее). Но, как и в настоящем раю, человек при коммунизме мог не работать и наслаждаться всеми благами совершенно бесплатно.

В общем, нам нужно запомнить одно: любая идеология, претендующая на абсолютную истину, опасна. И только либерализм безопасен, поскольку ни на что не претендует, а передает мировоззренческие вопросы из централизованных рук государства в частные руки: в либеральном государстве каждый сам отвечает за свое мировоззрение. Хочешь быть коммунистом – ради бога! Христианином? Пожалуйста! Фашистом? Не проблема! Филателистом? Хоть два раза! Главное соблюдать уголовный кодекс и никому не вредить. А уж какие мысли у тебя там в голове – это твое личное, интимное дело. До тех пор, пока ты эти мысли силком не начинаешь навязывать другим. Не в том смысле, что пропаганда запрещена. Пропагандировать и убеждать – можешь. Действительно, отчего бы не поговорить ради удовольствия хорошим людям? Но вот заставлять жить по своим правилам тех, кто не желает эти правила разделять, не моги. Для этого и существует либеральное государство, задача которого – соблюдать принципиальную светскую и политическую нейтральность. А если государство начинает увлекаться какой-либо идеологией, жди напряжения и перекосов. Раздувая религиозный уголек, легко можно получить пожар.

Либерализм не является идеологией в классическом понимании этого слова, как не является религией атеизм. Либеральное государство принципиально дистанцируется от решения мировозренческих, то есть чисто вкусовых вопросов, которые всегда и вызывают наибольшее количество горячих споров. Либеральное, то есть свободное государство занимается только вопросами практического общежития. И основывается при этом не на мифологемах о том, как устроен или должен быть устроен мир, а на одном-единственном базовом постулате: человек свободен и может иметь собственность. Из этого постулата все естественно и вытекает. Моя жизнь – как хочу, так и распоряжаюсь! Мое имущество – как хочу, так и распоряжаюсь. Мой ребенок, моя плоть и кровь – и никакая ювеналка у меня его не отнимет. А если нам вместе как гражданам чего-то надо, соберемся и скинемся на это. Если регулярно надо, будем регулярно скидываться и назовем это налогами. Такое устройство жизни по латыни называется respublika, то есть «общее дело».Понятно, что тот, кто не работает по лености или серости и соответственно денег не зарабатывает, должен иметь меньший голос при решении республиканских вопросов или не иметь голоса вовсе, поскольку иначе таких лоботрясов очень быстро станет много, и они будут большинством голосовать за повышение налогов, то есть попросту грабить сограждан – отнимать деньги у тех, кто их имеет и зарабатывает. А человек свободен распоряжаться своим имуществом. И если не согласен его отдавать, может не отдавать. Какой же человек в здравом уме согласится на 75-процентный налог? Это ведь грабеж! Поэтому голосовать должен только тот, кто производит ценности и платит налоги, а не тот, кто сидит на чужом горбу.

Вот вам и весь либерализм – свобода и собственность. И то и другое вытекает из нашей природы – ни один зверь не хочет сидеть в клетке, поскольку он фауна, а не флора, и создан эволюцией передвигающимся в пространстве, ему это необходимо для жизни. А мозг у него – чтобы руководить перемещением в пространстве. И что такое собственность, то есть личная принадлежность, зверь прекрасно понимает. Моя территория! Моя самка! Моя добыча! Мое логово!

Свобода и собственность – основа цивилизации, созданной нашим видом.

Но как только у кого-то появляется идея о том, что собственность может быть «хорошая» и «плохая» – например, «частная» собственость плохая, поскольку предполагает «эксплуатацию», а «личная» – хорошая… Как только появляется вот это искусственное разделение, так сразу возникает идеология. В данном случае коммунистическая.

Человек, бортовой компьютер которого заражен идеологией, стремится переделать под себя весь мир, ничуть не интересуясь тем, хотят ли этого окружающие. Именно поэтому идеологический или, иначе говоря, религиозный тип личности может быть весьма опасен для окружающих. И чем выше градус его убежденности, тем он опаснее.Повторюсь: раздувая религиозность, государство раздувает пожар. И ряд стран об это уже споткнулся. Например, США, которые всячески поддерживали «революцию» в Ливии против светского, хотя и социалистического режима Муамара Каддафи. Но на смену Каддафи пришли исламские фундаменталисты. И во время очередного приступа своего религиозного сумасшествия убили посла США Кристофера Стивенса. Как раз того Стивенса, которого справедливо называли «отцом ливийской революции», – слишком уж много для ее победы сделал этот человек. И в Египте, «освобождение» которого от светского режима Мубарака США всячески поддерживали, было совершено нападение фундаменталистов на посольство США. Потому что и там на смену серым пришли черные.

Примеры можно множить.

Раздувая в свое время из тактических соображений «Аль– Каиду», чтобы использовать ее в борьбе против СССР в Афганистане, американцы позже потеряли два небоскреба и тысячи людей 11 сентября 2001 года. Теракт устроила «Аль-Каида».

По той же кривой тропке идет сейчас и Россия. Только ее ситуация еще хуже. В России Кремль раздувает религиозный пожар прямо внутри своей страны! В Кремле, сделав преступно ошибочную ставку на православие как идеологию, долженствующую заменить коммунизм и скрепить, по мысли кремлевских идеологов, страну, получили не только палку в колесо прогресса, но и разгул фундаментализма – как православного, так и мусульманского. Мы еще наплачемся с ним. Любое поощрение, любое обращение государством внимания на религию, какой бы хорошей, мирной и спокойной она ни представлялась, параллельно вызывает к жизни и все то черное и громящее, что имманентно свойственно идеологиям.

Уже сейчас общество в насильственно клерикализуемой России оказалось расколотым – на прогрессивное, продвинутое, интеллигентное, образованное, молодое, городское… И на узколобое, с черной каймой под ногтями, малообразованное, поглупевшее от старости. А попросту говоря, на прошлое и будущее…

Глава 4. Зауженное сознание, или Религия с точки зрения психиатрии

В 2012 году в России вызвала большой шум подготовка закона о защите нежных чувств верующих. Верующие очень обижаются, когда узнают, что на свете существует что-то, что не поддерживает их веру…

Считается, что к религиозности более склонны люди с параноидальными чертами характера. Если вы откроете какой– нибудь популярный психиатрический сайт, вы узнаете, что означает параноидальный характер:

«Параноидальное состояние может рассматриваться как комбинация страха и стыда. Данный тип характеризуется постоянной подозрительностью и недоверием к людям в целом, склонностью перекладывать ответственность с себя на других. В разного рода ситуациях они чувствуют себя используемыми в чужих интересах, преданными или обижаемыми. Они полны предрассудков и часто приписывают другим те свои мысли и побуждения, которые отказываются признавать у себя. Высоко ценятся проявление силы и власти; все, что слабо, ущербно, вызывает у них презрение.

Для диагностики параноидального типа характера состояние должно соответствовать по меньшей мере четырем из нижеследующих качеств:

– чрезмерная чувствительность к неудачам и отказам;

– постоянное недовольство другими людьми, пренебрежительное отношение к ним, склонность не прощать оскорбления или причиненный ущерб;

– подозрительность и стойкая тенденция к искажению пережитого, когда нейтральное или дружественное отношение других неверно истолковывается как враждебное или пренебрежительное;

– сварливость, неуживчивость и стойкое, неадекватное ситуации отстаивание собственных прав;

– частые необоснованные мысли о заговорах, субъективно объясняющих события в близком или широком социальном окружении».

Очень узнаваемо, правда?

Известный русский психиатр П. Б. Ганнушкин, чье имя носит московская клиника, в начале XX века опубликовал во Франции интересную статью. Почему во Франции? Отчего он не стал заинтересовывать статьей российскую научную общественность, неужели решил, что она менее любопытна, чем европейская? Нет, конечно. Никаких предрассудков касательно своих российских коллег Ганнушкин не имел. Просто в России его работу «Сладострастие, жестокость и религия» публиковать запретила церковная цензура. Потому что в ней гениальный психиатр показывает родство религиозного и сексуального чувства, сексуальности и жестокости, а также чувства жестокости и религиозности.

Ссылаясь на многочисленные исторические факты и десятки научных работ, Ганнушкин обращает внимание на «связь между религиозной экзальтацией и сексуальным возбуждением», замечая:

«Религиозное помешательство (паранойя религиоза) очень часто связано с болезнями половых органов, и в клинической картине этого помешательства галлюцинации сексуального характера, мастурбация и всякого рода сексуальные эксцессы занимают настолько заметное и постоянное место, что на это можно найти указания в каждом элементарном руководстве по психиатрии… Икар (Icard. La femme pendant la periode menstruelle, 1890) приводит серию наблюдений религиозного помешательства, которое совпадало или со временем полового созревания, или с началом месячных, или с их временной задержкой, или с менопаузой… Два следующих наблюдения очень показательны для случаев, которые нас интересуют.

I. Религиозный энтузиазм, галлюцинации, желание уйти в монастырь и другие психические нарушения возникают периодически у особы, менструации у которой возникли в 18 лет и вначале были скудными, а годом позже полностью прекратились. Продолжительное лечение болезни матки сразу же привело к возобновлению регул и вернуло прежнее здоровье.

II. Девушка двадцати лет после полной задержки месячных впала в религиозную экзальтацию и стала очень возбужденной. При соответствующем лечении месячные вернулись и постепенно наступило выздоровление.

Связь между религиозным помешательством и половыми органами, – говорит Фридрейх, – настолько очевидна, что даже те вещества, которые влияют на половые органы, могут провоцировать психическое заболевание…

…Связь между рассмотренными феноменами настолько постоянна, что, по мнению Балля (Leсons sur les maladies mentales, 1880-1883), “можно было бы думать, что основа обоих феноменов – одни и те же клетки”».

Не потому ли религиозные люди такое большое внимание обращают на вопросы пола и сексуального поведения?… Примеры и факты, приводимые Ганнушкиным в доказательство связи сексуальности с религиозностью, многочисленны. Что же касается связи сексуальности и жестокости, то, как отмечает психиатр, «о них бессмысленно говорить в небольшой статье, поскольку имеется достаточно материала для целой книги».

Многие отчего-то полагают, что раз сексуальность связана с любовью, то она никак не может быть связана с жестокостью. Однако существование садизма и мазохизма в любовных играх некоторых граждан эту наивную точку зрения опровергает. Равно как опровергают ее и этологические данные, приводимые Ганнушкиным в его работе:

«Верблюд в период течки бывает очень злобен и всех кусает, даже самок. В Гамбургском зоологическом саду самец кенгуру убил самку и детенышей во время вспышки полового возбуждения. Кенар часто в подобных случаях разрушает собственное гнездо и разбивает яйца, он убивает самку, и для его укрощения нужно ему дать двух… Этому соответствует и тот общеизвестный факт, что быки, бывшие яростными и злыми, становятся после кастрации послушными и даже добрыми».

В общем-то, изумляться этому не нужно, поскольку за агрессию и сексуальность у самцов отвечает один и тот же гормон – тестостерон. Что по-своему логично: за самку нужно побороться с конкурентами!

Ну, а что есть бог? «Бог есть любовь!» – говорят нам верующие. Та самая, которая замешана, с одной стороны, на сексуальности, а с другой – на жестокости. Чувствуете?… Впрочем, не станем забегать вперед батьки Ганнушкина:

«Любовь и злоба представляют две большие страсти, которые приводят психомоторную сферу в состояние высшей степени напряжения, – отмечает автор. – Во внешних проявлениях этих двух эмоций также можно найти много похожего, общего. Многие люди, в сущности здоровые, только несколько более пылкие и горячие, достигая кульминационной точки полового наслаждения, начинают кусать и царапать…

Период полового созревания, время появления первых менструаций у девочек есть не только пора более интенсивного религиозного чувства, о чем мы уже говорили в первой части нашей работы, но в этот период у девочек возникает также склонность к безмотивному убийству… Дагоне (Traite des maladies mentales, 1894) наблюдал больную, у которой во время каждых менструаций возникали импульсы к зверским убийствам; под влиянием этого предрасположения она убила трех своих детей. Икар собрал более двадцати случаев убийств, совершенных женщинами в период менструаций, убийств, совершенно непонятных и бесцельных: одна бонна убила двухлетнего ребенка, который находился под ее надзором; жена убила своего мужа, которого когда-то очень любила; мать убила своих детей; иногда женщина убивает первого встречного, словно она не может удержаться от убийства».

Безусловно, тут речь идет о психических патологиях. Но патология – лишь увеличительное стекло для тех инстинктов, на которых «работает» каждый из нас. Того, что не заложено в конструкции, не происходит. А при сорванных болезнью предохранителях звериное выскакивает наружу.

Наконец, показав связь между религиозностью и сексуальностью, между сексуальностью и жестокостью, Ганнушкин естественным образом перебрасывает мостик между первым и третьим, с легкостью демонстрируя имманентную жестокость религии и попутно приводя цитату из работы известного итальянского криминалиста Корре: «Религия не препятствует ни пороку, ни преступлению; она иной раз даже дает предлог к тому и другому».

Великий психиатр называет религиозность «церебральным свойством» и приводит его точный психологический генезис:

«Набожность, рожденная безотчетным страхом перед темными силами, которые человек назвал божественными и которым по интуиции его собственной природы он всегда приписывал больше жестокости, чем милосердия, развивается вместе с пониманием своего ничтожества в мире почти неизвестном, она возникает как потребность у беззащитного существа в протекции. До всякой цивилизации человек для достижения блага или только жалости Господа незримого и его спутников (духов)… прибегал к смиренной мольбе и спонтанным приношениям.

…Сыновья Аллаха, Саваофа и др. с большой выгодой заменили человеческое жертвоприношение массовыми убийствами язычников и, в свою очередь, – мусульмане – убийствами христиан… Инквизиция и королевская власть покрыли кровью руины Европы, Америки и всего мира; святая рутина боролась против науки железом, огнем, застенками и отлучением от церкви, это делалось в честь Отца всевышнего, во славу Божью. То хорошо, что приказано Господом; то плохо, что Богом отвергнуто: убийство, вероломство, если они предписаны, становятся высшей заслугой».

Данные, приводимые автором со ссылкой на итальянских криминалистов, весьма красноречивы. Неаполь – самый религиозный город Италии («нигде все предписания церкви не исполняются с таким рвением, как там»). При этом в нем и жестокости больше, чем в других городах Италии, что доказывается цифрами: уровень убийств там в два раза выше. При этом среди сотен пойманных убийц ни одного атеиста. Причем, что любопытно, убийцы зачастую крайне ревностные христиане, намного превышающие своей ревностностью обычных католиков: «Убийцы Бертольди, отец и сын, ежедневно присутствовали на мессе, стоя на коленях, преклонившись до земли. Богжия, приговоренный в Милане за 34 убийства, выстаивал мессу каждый день; он носил балдахин во время всех процессий святых таинств; он не пропускал ни одной церковной церемонии; он непрерывно проповедовал христианскую мораль и религию и стремился быть во всех религиозных объединениях… Лаколланж, душивший всех своих несчастных любовниц, которым он давал отпущение грехов в момент смерти, затем, выполняя их волю, совершал мессу. Бурз тотчас после совершения кражи или убийства спешил преклонить колени в церкви. Мазини со своей бандой встретил однажды священника с тремя его соотечественниками; он медленно перепилил горло зазубренным клинком одному из них; затем рукой, еще испачканной кровью, он заставил священника дать ему причастие».

При этом, специально делает оговорку психиатр, «мы не говорим о преступлениях, совершенных психически больными…». Впрочем, далее примеры с «больными на всю голову» он все– таки приводит:

«Первый относится к Людовику XI. Его жестокость вошла в пословицу, и в то же время он был необычайно набожен; он проводил свое время или бормоча молитвы, или осматривая железные клетки, где содержались жертвы его жестокости.