Текст книги "Трагедия в Нью-Мексико"

Автор книги: Александр Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Александр Казанцев
Трагедия в Нью-Мексико

…Поскольку есть у каждого чуткости к страданиям за общественные бедствия, постольку он человек.

И.Н. Крамской

1. План ста городов

 
Не рой другому яму —
Себе устроишь драму.
 

В овальном кабинете Белого дома президент США Гарри Трумэн вместе со своим помощником по национальной безопасности и командующим американскими войсками в Европе генералом армии Дуайтом Эйзенхауэром (будущим президентом) обсуждали проект Пентагона об одновременном уничтожении атомными бомбардировщиками ста русских городов.

– Безумная авантюра, – определил генерал.

– В чем безумство? – нахмурился президент, внешне напоминая процветающего галантерейщика. – Разве русских не надо поставить на место? Им нужна мировая революция.

– Безумство в пренебрежении ответным ударом.

– ЦРУ заверяет, что у русских нет атомной бомбы. Их корифеи-физики отказались участвовать в атомной разработке: и академик Иоффе, вице-президент Академии наук СССР, и прославленный академик Петр Капица. Считали, что расщепление ядра атома не имеет практического значения для человечества.

– Повторили слова лорда Резерфорда, – вставил помощник президента, докладывавший предложения Пентагона.

– Я, как президент Соединенных Штатов, горжусь, что наш генерал Гревс и руководитель Манхеттенского проекта профессор Оппенгеймер доказали обратное!

– Америка не знала военных действий на своей территории, участвуя в двух мировых войнах, – заметил Эйзенхауэр.

– Этого и впредь не должно быть! – отчеканил Трумэн. – Ив Пентагоне заботятся об этом.

– Ты, Гарри, не знаешь русских так, как я, воевавший вместе с ними против Гитлера. Понеся тяжелые потери в первые два года войны, утратив промышленность и территорию размером в пол-Европы, за последующие два года они создали самое передовое вооружение и разгромили сильнейшую армию в мире, которая нам была не по плечу. Они захватили раньше нас и вражескую столицу, и столицы покоренных Гитлером стран. И нам пришлось унизительно выторговывать наше военное присутствие в Праге, Вене, Берлине.

– Наши эксперты утверждают, что атомная бомба появится у русских не раньше 1954 года, – вставил помощник президента.

– Через семь лет! – усмехнулся Эйзенхауэр. – А какова гарантия, что русские за два года после победы над Гитлером не создали свою атомную бомбу? И не сбросят ее ответно на Вашингтон, Нью-Йорк или Чикаго? Вспомни, Гарри, с каким азиатским безразличием отнесся Сталин к твоему конфиденциальному сообщению в Потсдаме, что после взрыва в Неваде у нас, именно только у нас, отныне есть ни с чем не сравнимое оружие уничтожения.

– Он не понял его значения. Хиросимы еще не было.

– Так пусть никогда не будет ни Хиросимы, ни Нагасаки на американской земле.

– По-моему, президента Америки, указанию Пентагон и проработал превентивный удар.

– Пора всем понять, что в атомной войне победителей не будет. Только побежденные. И на том закончится существование человечества, да и всего живого на Земле. Еще одна мертвая планета появится в Солнечной системе.

– Так что же? Президенту сидеть, сложив лапки и поджав хвост? – раздраженно спросил Трумэн.

– Во всяком случае, не служить интересам военно-промышленного комплекса, который без войны и прибылей существовать не может. Не «бизнесмены Смерти», а люди Разума должны вести страну!

Дверь в президентский кабинет распахнулась, и в нее вбежал взволнованный дежурный офицер с депешей в руках:

– Спешная шифровка, мистер президент! Летательный аппарат невиданной формы приближается к нашей засекреченной военной базе Корнуэлл в штате Нью-Мексико!

– Это русские! – вскричал Трумэн. – Они начали первыми! Засылают к нам своих воздушных шпионов. Сбить! Немедленно сбить! Не тратить время на шифровку. Как президент Америки, приказываю передать открытым текстом: «Сбить!»

2. Сбитый объект

 
Плохой советчик страх —
Поспешность, глупость, крах.
 

Летящее в небе дискообразное тело, напоминавшее два поставленных одно на другое блюдца, видели в штате Нью-Мексико много людей, не понимающих, что это такое.

А внутри инопланетного зонда в его кольцеобразной кабине командир корабля Коэн положил на пульт управления координаты выбранного им места, еще раз сформулировав их цель:

– Центр безумия, адских средств уничтожения преступно арсенал собравший. Отсюда существам разумным взаимоистребление грозит. Пора задачу выполнить: помочь несчастье им предотвратить.

– Исполняю, – отозвался пилот и вложил свои маленькие шестипалые ладони в точно по ним сделанные углубления в металлическом пульте. И весь аппарат стал частью организма пилота, подчиняющегося импульсам его мозга.

Командир обратился к третьему члену экипажа:

– Тебе, Коэлли, доченька моя, как с башни звездной, зорко наблюдать. Увидеть пропасть, что у безумцев впереди.

– Да, я знаю, в погоне за богатством ненависть и злоба сменяют здесь любовь. Преступность торжествует. Их недоразвитость нам не понять. Помочь же им – долг сердца. И ради этого мы к ним стремились. И уже у цели.

– Ты говоришь как Дочь Вселенной! И я тобой горжусь.

– А я тобой, – добавила наблюдательница, прильнув к одному из своих приборов. – Запечатлеть поверхность, глубины разгадать, помочь в великом начинании. Я счастлива, отец!

– Пусть аппарат над средоточьем зла зависнет, чтоб нам помочь тебе.

– Ясность полная! – отозвался пилот, ощущая аппарат как собственные руки и ноги.

Внизу простиралась каменистая пустыня с движущейся по ней точкой.

– Всадник мчится на коне. И головной убор из ярких перьев, – доложила Коэлли.

Лошадь индейского вождя шарахнулась в сторону при орудийном залпе замаскированной зенитной батареи.

Самонаводяшийся снаряд попал в главный вибратор космолета, заменяющий двигатели. Он вызывал в летательном аппарате и во всех космитах, находящихся в нем, колебания, кратные вибрации вакуума.

Его кванты состоят из соединившихся частичек вещества и антивещества. Физические свойства их взаимно компенсируются, и вакуум неощутим, не обладая ни плотностью, ни чем-либо материальным (кроме способности передавать электромагнитные сигналы), и потому воспринимается как пустота. Но эта псевдопустота взаимодействует с оказавшимся в нем телом.

Возникающая вакуумная сила входит сомножителем в массу тела. В том же случае, когда оно само вибрирует кратно частоте квантов вакуума, возникает явление резонанса и силовое взаимодействие исчезает, а масса, помноженная на нуль, сама превращается в нуль. Происходит ее «обнуление».

Такое вибрирующее тело без массы и веса лишено инерции и обретает бесценные качества с необозримыми возможностями. Вот почему непостижимо быстро разгоняются до огромных скоростей неопознанные летающие объекты и могут круто под острым углом менять направление движения.

Взорвавшийся внутри корабля снаряд разрушил вибратор, колебания аппарата разом прекратились. Исчез и резонанс в вакууме и вернулось его силовое воздействие на находящиеся в нем тела, восстановив их былую массу и вес.

Летящая в небе маленькая луна на глазах скакавшего по пустыне индейского вождя, уподобясь диску метателя на исходе полета, круто заскользила вниз. И рухнула на камни близ невысоких скал.

Взрыв снаряда в кабине отбросил Коэлли с разорванным и обожженным бедром к отцу. На нем висел малый нагрудный вибратор, сохранявший невесомость командира при аварии.

Коэн схватил дочь и прижал к себе, стремясь передать ей вибрацию, чтобы смягчить падение. Однако удар о землю был столь сильным, что аппарат развалился на части, и космиты оказались разбросанными в разные стороны.

Командир Коэн был еще жив и в отчаянии думал о своей несчастной Коэлли. Жива ли она?

Чужое светило нещадно жгло. Воздух для Коэна, не рассчитывавшего на высадку, был слишком разряжен и удушлив. Раскрытый рот судорожно хватал его, а слезы текли по напряженному лицу.

3. Свидетели

 
Всем нам с поры известно давней,
Что тайное все ж будет явным.
 

С военной базы Корнуэлл видели падение неопознанного летающего объекта, сбитого зенитным залпом.

Два солдата бегом кинулись к месту катастрофы.

Это был чернокожий сержант атлетического сложения, первый игрок баскетбольной команды Базы, и силившийся не отстать от него белый очкарик, тащивший с собой громоздкую кинокамеру. Как кинооператор Корнуэлла, он обязан зафиксировать последствия падения сбитого вражеского аппарата.

Но раньше них там оказался индеец на коне. Яркие перья головного убора говорили, что это вождь племени.

– Эй, краснокожий брат мой, убирайся отсюда, – крикнул сержант и добавил: – Если ты ничего не имеешь против.

– Быстрый Бизон! Здесь плохо пахнет. И начальство примчится, – в свою очередь предупредил знакомца из резервации оператор, снимая с плеч съемочную камеру.

Всадник спокойно отъехал в сторону и там спешился.

– И что за штуковину выдумали эти русские, чтобы добраться до нас?

– Сейчас она ни на что не похожа. И снимать нечего. Разве что с обломков кабины начнем. Здорово ее разворотило. Впрочем, что-то вроде пульта управления можно снять.

– И даже с собой захватить отвалившуюся планку с надписями на русском языке, – говорил сержант, подобрав длинную, почти невесомую серебристую полосу. – Интересно, из чего ее русские сделали?

– Скорее китайцы или японцы. Русские иероглифов не знают, – поправил оператор, щурясь и протирая темные голливудские очки.

– Смотри, очкарик, на пульте углубление, как для ладоней, только уж больно маленьких…

И атлет приложил к углублению свою огромную лапищу.

– Они не только для маленьких, но и шестипалых.

– Разве у русских по шесть пальцев? – недоуменно спросил сержант.

– Я про то и говорю, что на русских не похоже.

– Тогда пойдем к ним самим. Крепко они шлепнулись и разлетелись. Вон они, бедняги, валяются.

– Ну, не нам их жалеть, сержант. Их сюда не приглашали.

– Сдается мне, приятель, что ростом они не вышли. Видно, не из баскетбольной команды.

– Ты все о своем. Пораскинь мозгами, кого к нам заслали.

– А ты что, с ними знаком?

– Не надо знакомства, чтобы понять, что это дети.

– Детей в разведку посылать? Это кем же надо быть? – простодушно возмутился атлет.

– Коммунистами, сержант. В них основная опасность для нашей Америки. И русские, и китайцы, одно слово – коммунисты.

– Лет по десять мальчишкам было, – вздохнул сержант.

– Не только мальчишкам. Вон там с изуродованной ногой, должно быть, девчонка лежит.

– Как это ты узнал? В очки свои темные лакомое разглядел, что ли?

– Раковинки ушные крохотные у нее и мордочка милая.

– Ну, вижу, истосковался ты по женскому полу. Лучше вон на того погляди. Вроде шевелится.

Они подошли к командиру космолета. Он приподнялся при виде их, прижимая нагрудный вибратор. Хотел облегчить свой вес и подняться на ноги. Достойно установить контакт.

– Э, да он с оружием! – крикнул сержант и сорвал с груди пришельца вибратор.

Но тут произошло невероятное. Аппарат, вопреки всем земным законам, выскользнул из рук сержанта и взвился в воздух, как взлетает со дна погруженная в воду пробка.

Солдаты ошалело смотрели вслед «воздушному шарику». Они поняли в произошедшем не больше индейца, издали наблюдавшего за ними.

На «виллисе» подкатил бригадный генерал Томас, начальник Базы.

Оператор, вытянувшись во фронт, доложил:

– Начаты киносъемки на месте сбитого нарушителя. Предположение, что это русские, не подтверждается. Малы ростом, как дети. На руках, а может быть и на ногах, по шесть пальцев.

– Молчать! – взревел генерал. – Ничего ты этого не видел и тем более не снимал. Никому ни слова. Пленку сдашь мне. Произошла здесь авария с воздушным шаром, пролетавшим над Нью-Мексико. Пострадавшим воздухоплавателям оказана медицинская помощь. Зарубите вместе с сержантом это себе на носу. В штабе Базы оба дадите строгую подписку о неразглашении. И никаких русских!

– Все понятно, генерал. Но один из пострадавших жив и обезоружен сержантом.

– Где он? Сержант! Возьмешь под строгую охрану. Такой тип для русских лакомый кусочек.

– Он до Базы не долетел и ничего не видел, – попробовал возразить оператор.

– Молчать! – снова прикрикнул генерал. – Этот тип напичкан такими военными сведениями, которые ни нам, ни русским не снились! Пока он жив, надо из него их повытрясти.

– Это мы сумеем, – заверил сержант. – Но вот как понять его? Надписи на пульте тарабарские или шифрованные.

– Ну, это не твоя, сержант, забота. Стереги его, как опаснейшего преступника. А мне покажите, что это за птица.

Генерала провели к Коэну, а по радиовызову начальника Базы к месту «аварии воздушного шара» подъезжали тяжелые грузовики и подъемный кран.

Металлические остатки «воздушного шара» собрали с камней и увезли. За погибшими «аэронавтами» приехала санитарная машина, а полуживого Коэна, вместе с его чернокожим охранником, генерал забрал в свой «виллис» и уехал.

Оператор снимал все происходящее, нещадно тратя пленку. Чем больше окажется бобин, тем легче будет утаить хотя бы одну.

Он уже понял, КТО здесь разбился, и прикидывал в уме, сколько можно будет получить (пусть через положенный срок рассекречивания) за такой фильм? Документальный про инопланетян!..

4. Тревога

 
Сигнал! Объявлена тревога!
Но вот от черта или Бога?
 

Президенту Трумэну передали шифровку из Нью-Мексико: близ военной базы Корнуэлл потерпел аварию инопланетный корабль, двое членов его экипажа погибли, один в тяжелом состоянии, но жив. Делаются попытки установить с ним контакт, но пока безуспешно. Начальник Базы бригадный генерал Томас ждет указаний.

Трумэн созвал секретное совещание.

Присутствовали: помощник по национальной безопасности, Государственный секретарь и министр обороны, глава Пентагона.

Президент был явно растерян. Окажись там русские, он знал бы что делать, план атомной бомбардировки ста русских городов Пентагон подготовил, а тут инопланетяне!.. Неизвестно, что они замышляют.

Мнения разделились. Государственный секретарь рекомендовал предать все гласности и через ООН создать Союз всех государств Земли во главе с Соединенными Штатами для отражения инопланетной агрессии. Но остальные были против всякой огласки, предлагая уничтожить всю существующую по этому поводу документацию. Версию генерала Томаса об аварии воздушного шара принять и распространить для общественного мнения.

– Но о самом главном никто не обмолвился, – с ехидной хитрецой сказал президент. – В наших руках человекоподобное, как я понял, существо из другой, видимо, более высокой цивилизации. Оно может обладать ценными для нашей военной мощи сведениями, которыми не прочь будут завладеть русские. Я, как президент, вижу первостепенную задачу уберечь пришельца от таких контактов. У нас нет оснований полностью доверять и тем нашим экспертам, кому удастся наладить с ним контакт. Бог с ними, с его знаниями! Лучшее – враг хорошего. Нам хватит своего. Как президент страны, считаю, что для нации безопаснее уничтожить эту инопланетную особь.

– Но это же не гуманно! – запротестовал Государственный секретарь.

– Мы не остановились, сбрасывая атомную бомбу на Хиросиму, а тут речь идет не о сотне тысяч подобных нам людей, а об одном насекомом. Генерал Томас сообщает, что все прилетевшие на Землю особи бесполы. Вроде рабочих пчел или муравьев. Так чего мне, президенту Соединенных Штатов, церемониться с какой-то козявкой, к тому же нарушившей наше воздушное пространство.

Так была решена судьба командира Коэна с его миссией предотвращения взаимоистребления обнаруженных на планете разумных существ. Но были ли они вполне разумны?

Ни о чем не подозревая, Коэн ждал своей участи, находясь в кислородной камере одного из военных госпиталей близ Атланты.

И он думал о своей Коэлли и обо всем, что предшествовало случившемуся.

5. Тайны Вселенной

 
Не отыскать Вселенной полюс,
Как скрученный она вся пояс.
 

Они сидели тогда, отец и дочь, на берегу моря. На песчаную отмель набегали волны и, как бы закипая седой пеной, откатывались с шипением назад. И рядом о ближние скалы валы разбились, взлетая белыми фонтанами. Но скоро их не стало видно. Доносился только несмолкающий шум прибоя. Над горизонтом зажглись первые звезды.

Коэлли зачарованно смотрела на них:

– Созвездий дальних россыпь золотая! Когда я девочкой была, хотела верить, что моя мама там и смотрит на меня из невозможной дали, – и она продолжала задумчиво: – И вдруг теперь я узнаю, что ты, единственный, заботливый и нежный, меня покинешь ради звезд. Как это пережить, не знаю.

– Лететь к планете, где бедствие грозит, повелевает долг. Ему противиться никто не может. Тебя оставить одинокой я тоже не могу и потому привел тебя сюда на берег моря.

– Да разве успокоит меня шелест волн иль взлеты пены белой?

– Конечно, нет, моя родная. Я должен рассказать, как я пошел в Совет наш Высший и там признался, что не могу с тобой расстаться.

– У Высшего Совета нет дел других как помогать какой-то там девчонке?

– В том власти высшей подлинная суть. Там поняли меня и предложили участвовать в полете дальнем нам двоим.

– И мне лететь? Неужели нужен там балласт никчемный?

– Эксперимент намечен дерзкий. И ты, и я удвоиться должны.

– Понять как утешительную шутку?

– Принять всерьез и дать согласие на копию свою.

– Чтобы была еще одна Коэлли?

– Ты будешь нераздельной с нею, хотя она всего лишь биоробот.

– Не все я поняла, но чтобы не расстаться и быть с тобой, на все, на все согласна! Но как прожить века. полета? Нельзя ж лететь скорей луча.

– Тебе попробую все объяснить. Вселенная созвездий и галактик замкнута, хоть беспредельна, и потому цель дальняя близка.

Волны все так же мерно шумели, когда отец и дочь мысленно уносились в бесконечность.

Коэн снял с себя пояс, свернул его кольцом и, соединяя концы, один их них перевернул. Потом попросил дочь взять пояс в любом месте большим и вторым пальцами руки и самым маленьким шестым пальчиком другой руки провести по верхней поверхности пояса начиная от второго пальца, зажимающего пояс сверху.

Коэлли выполнила это и, завершив круг, коснулась шестым пальчиком своего большого пальца другой руки, оказавшись под вторым на внутренней поверхности кольца. И так было в любом месте свернутого так пояса, сколько она ни повторяла опыт.

– Как в сказке дивной! – радостно воскликнула она. – Пусть долог путь луча меж звезд. А вот сквозь пояс – всюду рядом.

– Да, поясу Вселенная подобна. И бесконечны дуги, ведущие в созвездиях к цели, но краток путь сквозной.

– Для кораблей, по космосу плывущих?

– И для биосвязи с ними.

– И для полета надо, чтоб я… и биоробот стали бы едины? И будет он умней меня?

– Тебя всего лишь дополняя и действуя, как ты, вдали.

– На все согласна! – воскликнула Коэлли, бросаясь на шею отцу.

6. Биороботы

 
Способна ты на шаг любой,
Когда ведет тебя любовь!
 

Много тысячелетий назад предки Коэна и Коэлли научились создавать аппараты, способные выполнять некоторые функции мыслящего мозга, хотя используемые для этого кристаллы ничуть не напоминали живые нейроны. Результаты были впечатляющие.

Но возможности живых клеток, несущих генетическую и фундаментальную информацию, неизмеримо превосходили мертвую природу. Чего стоила одна только генетическая программа наследственности, формирующая живое существо от мошки до слона или человека!

И мнемонические кристаллы и микросхемы стали заменяться в помощниках человека живой материей. Так появились биомашины, служившие людям.

Многовековые поиски наиболее работоспособных форм привели к созданию «мыслящей», говорящей и объемно видящей машине. Прямостоящая для широты обзора, передвигаясь по любой местности на паре ног, она имела свободные от ходьбы конечности, способные к труду. Словом, Коэн и Коэлли жили в эпоху человекоподобных роботов.

Особенно эффективны те были, соединенные биосвязью с человеком, который обретал своего двойника, действующего в необычных условиях, непригодных для человека, скажем, на иных планетах.

При желании двойник-биоробот мог выполняться внешней копией ведущего человека, воспринимающего все, что видит и слышит биоробот, где бы тот ни находился. И человек мог руководить его действиями, словно сам присутствовал там. Эта биосвязь была двусторонней, и человек переживал все то, что выпадало на долю его «рабочего двойника».

Планету бедствий исследовали на протяжении многих тысячелетий по ее десятиричному, а не дюжинному, как у Коэна и Коэлли, летоисчислению… Сейчас там назревал кризис, грозивший гибелью всего живого. На этот раз было решено членам экипажа остаться на родной планете, а на исследуемую отправить биороботов.

Однако люди, их двойники, воспринимая через биосвязь всю обстановку, в какой те находятся, рисковали вместе с ними. Биосвязь делала каждого участника разделенным, но общим с биороботом организмом. И судьба его копии становилась его судьбой.

Все это Коэн объяснил дочери:

– Биосвязь с находящимся на космолете твоим биодвойником нерушима. Ты будешь ощущать себя и там и тут, и в корабле, и дома. Эксперимент такой проводится у нас впервые. Населенная планета может погибнуть, и сохранить там жизнь важнейшая задача наша.

– Страшновато, – призналась Коэлли. – Но я согласна не расставаться так с тобою.

– Тебя скопируют, как и меня.

– Не будет больно?

– Только если двойнику.

– А когда с ним самое худшее случится?

– Успеть необходимо биосвязь прервать. Риск не исключен.

– Тогда придется пережить как бы собственную гибель? Да? Конечно, ужас! Но все равно согласна!

Для копирования предстояло поехать на завод биороботов.

Их встретил молодой радушный биоинженер, подвижный и внимательный, особенно к Коэлли. Он представился как Эвиэн:

– Восхищаюсь отвагой вашей, прелестная Коэлли! Мало кто решится на то, чтобы с биороботом связать судьбу свою, столь обещающую и заслуженную вами.

– Почему? Процедура так опасна? Мне естественнее струсить? Вы думаете так? – с вызовом спросила Коэлли.

– Нет! Вовсе нет! Психологически машины частью трудно стать.

– Она ведь лишь помощник мой. Не так ли?! – уточнила Коэлли.

– Не совсем. Считайте, что срастетесь с близнецом, обогатитесь заложенной в нем уймой космознаний, но станете неотделимой, – разъяснял Эвиэн. – Я не пытаюсь вас отговорить, но все открыть обязан.

Коэн шел молча, не вмешиваясь в разговор. Инженер вел гостей по аллее сада.

– Деревьев тень здесь ласкова у нас, цветов душистых аромат. Все это важные условия выращивания биоклеток, – увлеченно говорил биоинженер Эвиэн, любуясь Коэлли и показывая ей парк, менее всего напоминавший производственный цех завода.

– Расскажите о моем биодвойнике. Какой он будет? Такой, как я? – снова спросила девушка.

– Совсем нет! Только внешне она, био-Коэлли, будет так же прекрасна, как вы, при полном внутреннем отличии. Другая энергетика, основанная только на солнечном питании. Нет пищеварения. Продолжение рода не нужно двойнику. Для этого завод наш предназначен. Но интеллект ваш будет в биороботе запечатлен. Однако носитель информации, принятой от вас, конечно, необычен. И с мозгом вашим он никак не схож.

– Буду я и не я? – задумчиво произнесла Коэлли.

– Удвоитесь с невиданными способностями и возможностями, если это вас не отпугнет.

– Ах, милый, Эвиэн хочу признаться вам, что я уже давно душой срослась…

– Ну да, конечно… – умолк, потупясь, биоинженер.

– С отцом, мой друг, с отцом, – лукаво рассмеялась Коэлли.

Коэна и Коэлли поочередно помещали в герметическую камеру, где автоматы делали с них матрицы для их будущих искусственных двойников.

Довольно долго пришлось просидеть с глухим шлемом на голове.

Потом отец с дочерью прошли мимо безликих манекенов, которым предстояло стать Коэном и Коэлли.

– Так безобразно выглядеть? – ужаснулась Коэлли.

– Полуфабрикаты, – пояснил биоинженер. – Получат вашу внешность и ваш интеллект. В кабине космолета ощутите себя им. Или ею…

Коэлли, сама не зная почему, вздохнула.

– Будем вместе, – поддержал ее отец.