Текст книги "Алекс Бочков. Что желает дракон. Сердце дракона (СИ)"

Автор книги: Александр Бочков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Жрец прекратил тянуть заунывный мотив, вскинул руки и указав на двух матросов, резко крикнул что то на неизвестном мне языке ! Головы повернулись к беднягам и одна за другой метнулись к своим жертвам. Мгновенье и в пасти анаконд исчезли головы и плечи ! Чудовищная скорость ! Шеи анаконд задвигалась, втягивая в себя свои жертвы: вот пасти заглотили матросов по грудь, по пояс и только ноги, отчаянно колотили воздух, торча из пасти чудовища ! А во не стало и их: пасть закрылась и головы снова задвигались на могучих шеях, только тело анаконды, сжимаясь и разжимаясь проталкивало тело своей жертвы все дальше в желудок. Новый крик и змеи скользнули вниз, в каменное жерло колодца. Довольный увиденным, Верховный жрец повернулся к нам и наслаждаясь нашим страхом, ужасом и потрясением бросил нам презрительно – злорадно:

– Может быть я позволю еще кому-нибудь умереть смертью воина ! Кинул многообещающий взгляд на бледную Соколову и оглушительно, дико, зловеще захохотал, откинув голову назад !

Бросил небрежно воинам – Уходим !; развернулся и пошел, не оглядываясь, к выходу. Затихли вдали мерные шаги воинов стражи – мы остались в каменной комнате одни. Дрожащие отблески факелов бегали, прыгали по стенам, рождая фантастические тени, пляшущие на стенах свои жуткие танцы. Тишина опустилась на комнату, словно во всем мире остались только МЫ, смерть и каменное жерло колодца…

Постепенно ледяной ком рассосался, исчезла дрожь и слабость в ногах, ушло из сознания паническое чувство беспомощности перед идеальной машиной убийства: раз оно живое – его можно убить ! Начал шевелить руками: веревки, не завязанные, а просто намотанные, стали расслабляться на руке. Потянул – одна рука свободна ! Повернул голову к Соколовой:

– Стажер ! – вложил властность в голос – не стой, освобождай руки ! Освободил вторую руку. Подошел к Ольге, помог избавиться от пут, так же намотанных на руки – приказ Контролера…

– Капитан – не бросайте нас здесь ! – взмолился кто то…

– Мы за оружием: чем драться с этими тварями ! Ждите, не дергайтесь, не кричите… Мы скоро вернемся и тогда покажем им, как обижать абордажников ! – успокоил матросов. Пустил, вместе с голосом и уверенность через внушение: ждите – мы вас не бросим…

Пройти по длинному – метров 80-100 коридору, со множеством дверей по обе стороны можно было бы, будь я один или с Химой: ушел в невидимость; Химочка из ее и не выходила. Но – с нами Ольга ! И она нам необходима: и как боевая единица, и как средство переноски оружия, и как стажер, приобретающий бесценный опыт в боевой операции. Поэтому по коридору мы не пошли, а вылезли на поверхность и скрытно прокрались по поверхности. Поднялись по поверхности пристройки, спустились по переходам на первый уровень к комнате, где сложили все наше оружие. У входа в комнату – два воина Храма по бокам. Ступор и сон ! Аккуратно, бесшумно вошли, нацепили на себя все свое вооружение, снятое с нас: собрали все холодное оружие абордажников: огнестрел с собой брать не стали – грохоту много, а толку – чуть-чуть ! Мы уж лучше по нашему – тихо…

Обратно вернулись тем же путем: все руки заняты, но нас охраняла Хима: самое эффективное оружие тихой, мгновенной смерти ! Вышли из прохода в комнату: абордажники радостно зашевелились, зашептали что то свое… Разрезали веревки, раздали оружие:

– Мы отлучимся ненадолго… Вы встаньте по обе стороны прохода и убивайте всех, кто сюда войдет ! Кроме нас, конечно… Моряки заулыбались: с оружием чувствуешь себя намного увереннее.

– Только убивайте без шума и крика – нам здесь война не нужна !

Оставили команду приходить в себя, а сами отправились в другую – противоположную пристройку, в которой была резиденция Верховного жреца и комната, где лежит сердце Великого змея… Очень оно мне нужно, аж мочи нет ! И Верховный жрец мне его отдаст ! Прошли, прокрались так же – по поверхности тоннеля-перемычки и по наружным стенкам пристройки. Правда здесь пришлось несколько раз применять ступор и стирать краткую память: охраны здесь было намного больше, чем в противоположной: резиденция Великого жреца: не хухры-мухры ! Прошли… Не входя в резиденцию, вызвал жреца из его резиденции с наказом для своих: вышел по делам – не беспокоить ни при каких обстоятельствах ! И вот он перед нами, родимый. И новый приказ – веди к сердцу Великого змея ! Повел – а что ему еще оставалось…

Привел к каменной стене, с барельефом змея, вставшего на дыбы: что то пошептал, что то понажимал… Каменная плита ушла вверх. Проверил в разных диапазонах зрения – все чисто – не то, что там, в монастыре, с его зелеными нитями ! Вошли в комнату: обычная пустая каменная комната… Жрец подошел к стене, поводил руками, пошептал что то… Одна из плит вдруг стала терять свои очертания, стала прозрачной и исчезла совсем. Зеленые нити, перегораживающие вход, все стенки открывшейся нашему взгляду ниши, наподобие мелкой сетки – вспыхнули ярким зеленоватым светом и исчезли. А вот сейчас, по закону жанра, должен появиться нехороший дядечка !

– Вот оно – сердце Великого змея ! – глухо проскрипел заторможенным голосом Великий жрец, указав пальцем на крупный – с кулак взрослого человека, ограненный алмаз в виде сердца. Не отрывая взгляда от входа в комнату протянул руку к сердцу-алмазу…

РАНО ! От прохода к Верховному метнулась серо-черная тень, распадаясь на пару мелких и одну крупную ! Крупная ударила в спину жреца так, что его выгнуло дугой ! А мелкие – превратились в точные копии Соколовой и Химочки ! Не повторять ошибки. НЕ ЖДАТЬ !!!

АТАКА ! – выкрикнул я и выхватил Меч Пламени из ножен ! С шелестом вылетела шашка Ольги ! Клацнули по камню пола когти Химеры ! Б О Й !!! Закружился смертельный хоровод клинков, засверкали в отблесках пламени стальные лезвия, несущие смерть всему темному миру ! Я рубил и отбрасывал ногой обрубки; рубил вновь срощенные конечности и части тела ! МЕЛЬЧЕ ! МЕЛЬЧЕ !! МЕЛЬЧЕ !!! Пока кусок тьмы не сгорал, оставляя после себя серый пепел и сизый дым ! Все – больше нечего рубить ! Хима уже разобралась со своей "соперницей" и наскакивала сзади на то, что еще осталось от "Ольги" – порубанное, но все еще смертельно опасное ! Помочь ?! Нет уж – пусть сама почувствует сладость победы…

Наконец последний кусочек вспыхнул дымным пламенем и опал серым пеплом. В С Е. М Ы – П О Б Е Д И Л И ! Осталось малое… Подошел к нише и вынул из ниши сердце Великого змея. Алмаз брызнул в стороны сотней разноцветных лучиков. И потек мне в руку: словно раскаленный кипяток течет по венам, жилам, сосудам ! Вскоре боль утихла, все ощущения вернулись в норму. А что там еще лежит в нише ? Протянул руку, захватил предмет и вытащил его на свет…

Странная вещица лежала у меня на ладони : легкий серебристый "небесный" металл, треугольная форма; вытянутый – сантиметров 12-15 в длину, с точками, выпуклостями, вмятинами и ямками; странными толи надписями, то ли рунами… Колечко на торце: как раз для того, чтобы в него вошел палец… Что же что такое ? Приберу его до лучших времен – глядишь когда-нибудь, или где-нибудь понадобится… Пора уходить: время утекает, как песок сквозь пальцы – равнодушно, неумолимо… А это что ? Был так занят, что не заметил в самом темном углу комнаты небольшую дверь, цветом под камень. Любопытство потянуло туда со страшной силой ! А дверь то не открывается ! И отверстие в двери смутно знакомое – маленький треугольничек. Замочек… А у меня, как раз – есть к нему ключик…

Ключик – в замочек… Тяжелая дверь бесшумно открылась. Небольшая комната, по стенам – та же мелкоячеистая сеть из зеленоватых линий… Сердце мое не дрогнуло, не забилось учащенно – все выглядело уже привычно и обыденно. Это, по всей вероятности – сокровищница Великого храма… Оглядел все это сокровище – сейчас мы ничего брать не будем, но мы еще вернемся сюда: абордажники должны получить свою долю за поход…

Вернулись в главный зал храма. Там – все готово к отступлению: люди пришли в себя и готовы к новым подвигам ! И просто горят желанием посчитаться за нанесенные оскорбления и унижения… (которых, если честно говорить и не было – ну разве так: чуть-чуть) Но не оставлять же это все испанцам – они этого не заслужили, в отличие от нас… Так что – забираем ! Пошли – всей группой, теперь уже по переходу: отступать придется с грузом, так что придется убирать всех по пути: что делать – на войне, как на войне ! Загрузились под самую завязку – сколько смогли унести. А смогли унести многое – почти все ! Оставили мелочь – самое малоценное… По ходу движения переодевал абордажников в одежду воинов храма. Хорошо, что у них не было много одежды. Да и потом: ночь, все спят и кому какое дело куда идет отряд стражи Великого храма… До пристани, где остались под присмотром стражи оба наших баркаса, со всем, что в нем было – стояли четыре воина стражи. Стояли – и перестали стоять: свалились на площадку кусками мяса… Отошли на веслах от причала, распустили паруса, благополучно миновали ворота в насыпи и вышли на водный простор. Баркас Ольги пустил вперед: мало ли что, а опыта у меня намного больше. Через пару часов вошли в устье реки, а на рассвете были уже далеко от устья…

Сидя на корме, рядом с рулевым, почему то обернулся назад и меня словно окатило ледяной волной: то ли страха, то ли ужаса, то ли смертельной опасности ! Вскочил, развернулся, расставил ноги для лучшей опоры… Я не знал – что делать: выхватить из кобуры "Стечкин"; вскинуть к плечу "Винторез", висевший на ремнях; выхватить Меч Пламени ? Что за неведомая опасность настигает нас ?

Время привычно замедлило свой бег: исчезли звуки, движения вокруг стали замедленно – тягучими… Слева от меня, метрах в двух, на воде стал взбухать водяной горб. Из под светло-коричневой поверхности стала выползать уродливо-прекрасная морда огромной змеи… Анаконда ! Вылезла из воды: потоки светлой жидкости стекали по морде вниз; раскрытые глаза уперлись своим гипнотизирующим взглядом в мои глаза ! Врешь – нас так просто не возьмешь !

Рука метнулась за спину, ухватила рукоять Меча Пламени и выдернула его из ножен. А морда анаконды уже вылезла из воды, и потянулась ко мне, вытягивая за собой толстое – 50ти сантиметровое туловище; разворачивая морду так, чтобы было удобно схватить меня поперек туловища ! Ноги сами рванули мое туловище вниз ! Над головой, едва ли не задевая каску, медленно проплыла змеиная морда. Корпус крутнулся вправо, вкладываясь в удар; руки сжимавшие рукоять Меча послали лезвие в тело анаконды ! Меч Пламени, вспыхнув зажженной спичкой вонзился в толстое тело змеи, словно раскаленный нож в масло и мгновенно отсек голову от туловища ! Медленно, как падающий лист, отрубленная голова летела вперед, планируя, одновременно к воде, а тело змеи, выскальзывая из воды продолжало двигаться вперед, нависая над кормой баркаса…

Медленно, словно парящее в воздухе перышко, тело анаконды опускалось на выскальзывающую из под нее корму баркаса. Успеет упасть на корму ? Не успело: опустилось сразу за рулевым пером баркаса: бережно, осторожно легло на поверхность воды за кормой; придавило ее; заставило воду из под тела подняться веером в стороны от упавшего тела. Один из таких вееров воды, в несколько десятков литров, поплыл от поверхности изящным изгибом в нашу сторону. И стал нас догонять, нависая, вскоре, надо мной и рулевым. Время вновь понеслось вскачь: сверху на нас обрушился поток воды, опасно заливая баркас. Он опасно просел, готовый затонуть ...

– Все выливаем воду ! – заорал я. Распрямился, кинул взгляд назад: уплывая вдаль, в коричневых водах реки билось в конвульсиях, исполняя хаотический, невероятный танец смерти обезглавленное тело гигантской анаконды. А рядом: мне показалось, или же на самом деле – мелькнул в воде второй страшный силуэт… Не показалось: взгляд зацепил надвигающуюся из глубины воды темную тень…

Ноги по шире, для устойчивости, руки – крепче сжать рукоятку Меча ! Время вновь замедлило свой бег… Снова вспухающий водный бугор, вырывающаяся из воды громадная змеиная морда. Атака из под воды ! Анаконда, в ореоле брызг, разлетающихся в разные стороны выскальзывает из воды за кормой баркаса, атакуя меня не в лоб, а в бок: не схватить своей зубастой пастью, а обвить кольцами, сломать кости, лишить возможности сопротивляться, а потом уже сдернуть с кормы ! Не подведи друг ! – прошептали губы. Меч Пламени вспыхнул оранжевыми всплохами и словно живой, устремил сталь клинка к надвигающейся морде анаконды. Контакт ! Лезвие коснулось змеиной морды, разрезало ее словно бумагу и подожгло… А я, держащий клинок, словно со стороны смотрел на это завораживающее действие: клинок рассекает надвое наплывающее тело гигантской змеи; поджигает расползающиеся в стороны половинки, которые мгновенно сгорая, осыпаются в воду серым пеплом…

– Метр… два… пять… десять… – беззвучно шептали губы. А тело анаконды, разогнанное до огромной скорости, все наползало и наползало на клинок… Вспыхивало и превращалось в пепел… Двадцать… двадцать пять… На двадцать седьмом развалился надвое хвост и только две серые полоски пепла, убегающие за корму баркаса говорили о том, что здесь только что кто то выжил. А кто то – умер… Но жизнь, со смертью кого то не закончилась: река так же равнодушно несла свои воды вниз – в громадное озеро с городом – государством; ветер по прежнему надувал наши паруса, а баркасы несли нас к новой цели – нашему кораблю, курсирующему вдоль устья реки.

Болото мы прошли, как говориться – на одном дыхании: и путь был разведан, и был отмечен цветными ленточками, и обитатели нас не беспокоили… Даже новый "патриарх" – явно меньших размеров, занявший опустевшее место, не рискнул спуститься в воду с каменного островка, на предмет более близкого знакомства: лишь проводил наши глубоко осевшие баркасы равнодушным взглядом. Забоялся местный "патриарх" советского Спецназа ! И правильно сделал: тут вам не здесь…

Баркасы шли ходко, хоть и были загружены выше нормы: пришлось даже вылить часть воды из бочонков и выбросить, еще на озере Тескоко, часть еды: золото для команды важнее ! После нападения змей обратный путь прошел без особых происшествий: разве что в мелкой стычке, когда индейцы стрелами обстреляли баркасы с берега, погиб – нелепо, один из команды: привстал зачем то и получил стрелу в шею… И еще один погиб от пули испанцев: на берегу реки, сразу же за одним из многочисленных поворотов, на излучине стоял отряд их десяти испанцев и пары десятков индейцев: стрелы ацтеков не принесли нам урона, но один из испанцев успел выстрелить и пуля, пробив тонкий деревянный щит, попала в голову одному из гребцов… Испанцы полегли все, так и не поняв, что их убивают, а вот индейцы поняли и мгновенно растворились в джунглях… Шестеро погибших за всю экспедицию – не большая плата за то, что мы привезли. Вышли из устья; увидели наш корабль; подождали его подхода… Перегрузились на корабль; подняли один баркас на палубу и – в обратный путь…

Обратный путь, после стольких богатых на нервотрепку ситуаций, прошел на удивление скучно и буднично… Разве что раздел добытых сокровищ Великого храма несколько развеял нашу скуку – мою, во всяком случае… Адреналиновым наркоманом становлюсь, что ли… Соколова, при разделе, держалась из последних сил, пытаясь быть невозмутимой, но глазки то, глазки – своим блеском выдавали ее жуткий интерес к добытому и к предстоящему разделу… Предложил ей, как самому активному участнику, отобрать себе то, что ей понравится, но она, на удивление, отказалась:

– Что дадут, то и возьму… Все равно носить нельзя. Во избежание...

Верно мыслит девушка. Но я то на что: на то, чтобы наградить по заслугам – каждого и каждую ! Приказал – и выбрала Соколова себе понравившиеся цацки. А я запомнил… А она забыла, что выбирала… А мне приятно сделать девушке подарок, используя свои возможности. Собрал всю команду, даже вахтенных, на палубе: паруса поставлены; ветер гонит корабль в нужном направлении… Все, кроме рулевого, в принципе, свободны: на некоторое время… Абордажники, бывшие со мной в походе, вынесли на свет божий, то есть на палубу, мешки с честно экспроприированным. А что: нас хотели убить – мы взяли плату за страх и невосстанавливаемые нервные клетки ! Все честно…

Высыпали богатство на палубу: та сразу же засияла, заиграла сотнями ярких красок, брызжущих в разные стороны разноцветных лучиков… Матросы, оставшиеся на корабле дружно ахнули ! Да и абордажники не остались равнодушными: одно дело спешно, в полумраке, нагребать цацки в сумки, а другое – увидеть их при свете дня. Даже во мне шевельнулось что то такое – азартное… Из сокровищницы каждый тащил килограмм сорок добычи; я, к примеру – все шестьдесят ! На круг получается – 860 – 900 килограмм !

– Значит так… – начал я – половину от всего этого я забираю себе, как капитану и организатору похода. Из своей доли я отдам долю, причитающуюся губернатору. – Неправильно ! – выкрикнул кто то. Все дружно его поддержали. Я не понял – они недовольны тем, что я взял половину ?! Нашел взглядом смельчака – Почему неправильно ?

– Доля губернатору идет из общей доли: она составляет или одну долю или две общих доли… Остальные его поддержали…

– А по моей доле есть претензии ? Вперед вышел боцман:

– Здесь, при любом разделе, столько, сколько в год, ну не меньше чем за полгода получит… – замялся он и решительно бросил – пират при удачливом капитане ! Верно я говорю ?! – повернулся он матросам и абордажникам. Дружный рев был ему подтверждением. – Так что дели, капитан – не сомневайся…

– Моей помощнице – четыре доли. Есть возражения ? – Нет… нет…

– Все, кто был со мной в походе – получают по две доли. Все, кто остался на судне – по одной… Боцман, командующий кораблем в мое отсутствие – получает две доли… Подошел к сокровищам, покопался, достал несколько сверкающих безделушек:

– Это – включите в долю моей помощницы… – обратился к команде.

– Пусть забирает так… Да – пусть забирает – заслужила… – раздались дружные выкрики абордажников. Вот и эта мелкая, но приятная тема решена: вон как вспыхнули Ольгины глазки !

– Делить будете сами – сказал команде. – Мою долю посчитаете камнями, ну и что-нибудь симпатичное туда положите… – ухмыльнулся, глядя на растерянные лица бывших пиратов.

– В долю губернатора – только золото. И не передеритесь, а то… – сделал грозное лицо – заберу все себе, а вам выдам на пару гулянок в кабаке ! И улыбнулся своей "фирменной" улыбкой, от которой кто то вздрогнул, а большинство ответило кривой улыбкой…

Следом за мной вошла в каюту Соколова:

– А как вы угадали, что мне нравятся именно эти драгоценности – показала глазами на зажатые в руке цацки.

– А это мой секрет, который я тебе не открою, как бы и где бы ты меня не пытала ! – строго ответил я.

– Какой вы все таки… – замолчала Ольга. – Какой ?

– Такой весь загадочный, таинственный, могучий, смелый, храбрый,… – мой самый, самый, самый лучший ! – прильнув, пошептала Ольга, влюбленно заглядывая в глаза. Приятно слышать… На палубу не выходил – дал возможность побушевать чувствам: в пределах разумного, естественного. Не дрались, не кричали, не ругались – почти… Но почти – это не считается. Наконец разделили, позвали меня, показали на кучу:

– Ваша доля, капитан, как вы и приказали. Посмотрел – внушительно. Весьма… Опять придется тащиться назад, нагруженным как ишак… Ну да своя ноша не тянет – так, кажется, говорят.

Днем вошли в гавань Порт Ройяла. Утром, к нам, вдалеке, пристроился парусник и шел, сопровождая, пару часов. Затем отвалил в сторону, но через час – пристроился другой. У меня даже указательный палец зачесался: ну давайте – нападайте, а то скука смертная. Хоть подеремся, развеемся. Нет – отвернул тоже… Вошли в гавань, а через полчаса за нами зашли и наши "преследователи". И встали, перегородив выход из гавани жерлами своих пушек… Мне бы насторожиться на подобный демарш, а я возомнил о себе бог знает что !

Да что они нам сделают: разнесем в щепки, если что то предпримут !

Передал командование боцману, обьявил команде, что покидаю их, но на суше – никому ни слова. Все, конечно, огорчились, уговаривали остаться… Увы. Да и не мое это – бороздить моря – океаны. И девочки меня заждались и дом и работа… Ну не мое это !

Боцман отпустил команду на берег, а мы с Ольгой стали собирать манатки. Вдумчиво так: а если завтра война – будь сегодня готов ! В отдельный мешок гранатомет и огнемет; в отдельный мешок – чемоданчики с "Винторезами", патроны, гранаты, запасные обоймы. Все сложено так, что достать – минутное дело. Да и с кем нам воевать ? Если что – прирежем несколько человек или пристрелим – делов то… Ольга со мной согласна: ходит гордая, словно это она завалила спрута, крокодила и двух анаконд ! Ну и пусть ходит – все мы в первый раз так адреналинили… Наконец собрались. Подумал – прыгнуть из каюты порталом домой ? Да нет – к чему всякие разговоры и пересуды ? И боцмана подведу: инквизицию и святых отцов еще не отменили. Так что уйдем в джунгли и домой. И губернатору надо его долю занести, чтобы он нового капитана "Седой ведьмы не кошмарил…

Душевно попрощались с капитаном и оставшейся командой; спустились в ожидающий нас баркас и матросы быстро доставили нас на причал. Закинул один тюк на одно плечо; второй – на второе; рюкзачок для Химы, с камушками – в левую руку. В правой – губернаторская не доля… Ольге полегче: на плече тюк со спец. обмундированием, которое не пригодилось; сумка с золотишком – не легкая, кстати, но правая рука – свободная: на всякий случай. Нагрузились мы и двинулись вверх, по улице, ведущей к губернаторскому дому: мимо кабаков, забегаловок, таверн… А там гульба: моряки с "Седой Ведьмы" гуляют – кому где нравится !

Иду, а мыслями я уже там – дома: вот сейчас отдадим "долг" Её королевскому величеству и домой. Ольга, гляжу, тоже в мечтах о доме. А это еще что ?! Очень мне не понравилась группа пиратов, выходящая из очередного кабака и загораживающая проход по улице метрах в пятидесяти от нас. Заводила там, похоже, дружок "дерзкого", получившего вилку в глаз. И за спиной неприятный шорох множества ног… Развернулся – метрах в десяти от нас стояли группой человек 10-12 пиратов, во главе с немолодым капитаном. Вполне адекватным – судя по его поведению в "Голубой лани"…

– Не обьяснишь, капитан – что все это значит ? – поинтересовался я дружески улыбнувшись. Капитан скривился в ответ:

– Извини – лично я против тебя ничего не имею, но губернатор сказал – он чужак, а чужаки нам здесь не нужны ! СОВСЕМ НЕ НУЖНЫ ! – выделил он голосом то, что не хотел говорить, с сочувствием глядя на меня. – Да я сейчас как раз иду к губернатору… – начал было я – долю ему несу с похода… Там все и решу… – продолжал тупить я. Глаза капитана недобро сверкнули из под нависших бровей:

– Извини, но приказ есть приказ ! – его руки метнулись к пистолетам. За его спиной грохнул выстрел, облачко дыма поплыло вверх. Время, как всегда, замедлило свой неумолимый бег: круглая свинцовая пуля плыла прямо Ольге в лицо… Блядь ! Я не успеваю… НЕ УСПЕВАЮ ! Между нами Хима и до Ольги мне не дотянуться, чтобы оттолкнуть. НИ КАК !!!

Свинцовый шарик подплыл к Ольгиному лбу, вдавился и исчез, разорвав кожу. Голова девушки качнулась назад, а за ней и тело.

– Нет ! – закричал я – Н Е Т !!! А ко мне уже приближался целый рой свинцовых смертей ! Ноги, на автомате, рванули мое тело вниз; правая бросила "губернаторскую долю" и рванула из кобуры "Стечкин" ! Надо мной проплыли посланники смерти… Я еще не упал на колено, а "Стечкин" уже загрохотал, всаживая пулю за пулей. Контроля не требуется: каждому пуля попала в лоб ! Время вновь возобновило свой беспощадный бег. Махнул рукой назад, на неспешно спускающихся ко мне пиратов:

– Убей их всех ! Хима сорвалась с места, а я упал на колени перед Ольгой: из под головы растекалась темно красная кровь, а глаза… Открытые глаза и удивлением и непониманием глядели в небо…

– Оля… Оленька ! По щекам потекли слезы – Ну как же так ?! Ведь мы уже почти были дома ! Ну почему ?

– За что ?! – вскинув голову к небесам закричал я. – За что ты меня наказываешь ! Молчали небеса – нет ответа… Ладно ! Вскочил на ноги, вытер слезы, подошел к своему тюку, присел, рванул молнию. Раз вы так со мной – получите и не скулите потом ! Начал рассовывать в разгрузку снаряженные магазины "Стечкина", американские гранаты и наши "феньки".

В Ы   Х О Т Е Л И   ВОЙНУ ?! В Ы   Е Ё   П О Л У Ч И Т Е !

Распрямился, глянул на мертвую Соколову. Это уже не Ольга – сломанная кем то неживая, мертвая кукла. Стиснул зубы…

– Хима ! Через пару секунд возле меня возникла возбужденная Химера, с перепачканной кровью мордой.

– Войди в видимость. Охраняешь Ольгу и сумки. Любого, кто появится вблизи – убивать ! Любого, кто захочет приблизиться – убивать ! ЛЮБОГО ! развернулся и пошел вверх по улице. К губернаторскому дому !

Я шел по улице, как Терминатор ! Мелькнула мужская испуганная физиономия – получи пулю ! Появилась, на миг рожа в окне – получи "американку" ! Возле одного кабака несколько пьяных матросов – "Стечкин" выплюнул гильзы и пули ! А внутрь здания полетела Ф-1. Взрыв, грохот, летящие в разные стороны обломки, стоны и протяжные крики – плевать !

У дома губернатора – строй солдат с офицером. Он выкрикнул команду и солдаты вскинули ружья. ОГОНЬ ! Солдаты повалились как снопы ! Офицер, оставленный на последок, выхватил пистолет. Выхватил – и умер ! Пинком распахнул кованную решетку: слуги попрятались, двор пуст. Поднялся по ступенькам: дверь распахнулась и на меня бросился седой слуга с саблей. Выстрел отбросил его назад. Я переступил через него и пошел дальше – в кабинет губернатора. Удар стопой и дверь рухнула на пол. Выстрел ! Я ушел право; пуля свистнула у левого плеча…

Бледный губернатор, сидевший за столом, положил курящийся дымком из дула пистолет и гордо выпрямился.

– Ты использовал свой шанс – теперь моя очередь ! Я шел к тебе и нес тебе твою долю с похода, а пираты, по твоему приказу, убили моего помощника. Мою женщину ! За это я убью тебя !

– Я не знал этого ! – выкрикнул губернатор.

– Теперь знаешь ! – вскинул руку с пистолетом.

– Нет ! – через всю комнату к губернатору кинулась черноволосая девушка, в надежде прикрыть собой отца.

– Не убивай моего отца ! Не успела: во лбу губернатора появилось отверстие, а затылок брызнул на стену серо-красным. Тело откинулось назад, на спинку кресла, а голова запрокинулась назад.

– Ты убил моего отца ! – вскрикнула девушка и зажала, в ужасе рот рукой. Я шагнул к ней. Она обернулась ко мне в гневе:

– Ты… Дальше понеслись такие ругательства и оскорбления, каких я никогда и не слышал… – Ты убил моего отца !

– Да, я его убил ! А тебя… схватил ее за руку, рванул к себе и пируэтом швырнул животом на стол – прямо напротив отца.

– Ты будешь жить, но надолго запомнишь ошибку твоего папочки ! зарычал я. Схватил за платье. Рывок – материя разлетелась лоскутами по полу. Панталончики… Рывок и на ногах остались только лохмотья ! Шевеление сзади… Массивная чернильница полетела назад, в лоб старому слуге, кинувшемуся спасать свою госпожу.

– Нет ! – завизжала губернаторская дочка. – ДА ! – заревел я. Дикая слепая ярость захлестнула меня. Передо мной, на столе, билось молодое, здоровое тело, еще не знавшее мужчины. Кричало, билось, царапало ногтями кожу стола. Крики перешли в всхлипы; всхлипы – в стоны; стоны – в страстные выкрики портовой шлюхи ! Это же я, сохраняя ее рассудок (перед ее глазами труп ее отца), пустил, инстинктивно, похоть и страсть ! Девка забилась, задергалась в экстазе ! Резко отстранился – бешенство и ярость ушли, оставив вместо себя пустоту, боль и тоску.

Застегнул штаны, развернулся пошел к выходу.

– Не бросай меня ! Возьми меня с собой ! Все равно у тебя уже нет женщины ! А я буду любить тебя всегда ! Я молча шел к выходу…

– Не бросай меня ! Раз ты так ! – в отчаянии закричала девушка – тогда умри ! Сзади грохнул выстрел и свинцовая пуля ударила в спину ! Кевлар и титановая пластина остановили пулю, а Звезда в теле смягчила удар. Пуля со стуком покатилась по полу. Полуобернулся на ходу:

– Роди моего ребенка. Пусть он напоминает тебе обо мне. И о смерти твоего подлого отца !

Вернулся к лежащей на каменной мостовой Соколовой. Я возьму ее с собой – домой. Здесь я ее не брошу ! Пусть там от меня отвернуться; пусть я потеряю все, что я сумел создать; пусть меня ненавидят – я принесу Ольгу в свой мир и похороню ее там. Как полагается.

А что это там за шевеление на море ? Да они хотят покинуть этот город ! Так не пойдет ! Ярость снова заклокотала во мне. Рванул застежку тюка. Иди сюда ! Гранатомет РПГ-7. Дальность – 500 метров. И до уходяшей кормы корабля тоже 500 метров. Достанем ! Граната, оставляя дымный след, по дуге устремилась к кораблю. Взрыв в пороховом складе и корабль разлетается на тысячи мелких обломков. А вот и второй маневрирует, стремясь удрать – не выйдет ! Новый выстрел и водная акватория гавани покрылась новыми обломками. Третий, четвертый, пятый… Корабли разлетались, словно игрушечные. Корабли, сторожащие на рейде "Седую Ведьму", больше не сторожат – разве что только обломки. Гранаты закончились, но есть еще РПО "Шмель". Четыре заряда. Сейчас испытаем на кораблях это оружие. Выстрел – огненный шар вспух на палубе корабля и весело запалил паруса и дерево. Второй ! А этот голландский торговец – он тоже не прочь попиратствовать, если подвернется возможность. В костер его ! Остался еще один заряд, а корабли в гавани кончились, кроме "Седой Ведьмы". Но есть. Есть еще одна цель: в ста метрах от меня каменный трактир, с продажными девками, хозяином – бывшим пиратом, а теперь и скупщиком награбленного – самый гнусный вертеп этого города. Огненный шал влетел в окно, рванул в здании. Пламя вырвалось из окон ! Внутри кто то пронзительно завизжал, визг подхватил другой голос. Все. Теперь долго будут нас помнить ! Навьючил на себя все мешки, сумки, тюки. Нагнулся, подхватил Ольгу под спину и ноги. Голова, безжизненно откинулась назад, с волос падали на камни капли крови, руки, ноги повисли как плети…

– Уважаемый портал. У нас форс-мажор. Пожалуйста – перекинь нас в мою квартиру.

– Ты не понимаешь, о чем просишь… – запульсировал в голове уставший голос – словно седого старика.

– Уважаемый. У меня нет ни желания ни сил дискутировать с вами. Мою напарницу, мою женщину убили здесь. И я прошу вас – перебросьте нас в наше время – в мою квартиру…

– Ладно… – прошелестел еле слышно голос. Тускло, еле заметно, засветился прямоугольник портала. Я повернулся к городу, со страшной ношей на руках: